Текст книги "Погоня за мечтой (СИ)"

Автор книги: Ольга Резниченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 10 страниц)

Эти два подонка высосали (да, именно высосали!) из них… кровь.

КРОВЬ!!!

(сама видела)

Вампиры?

Отказываюсь верить глазам. рассудку. логике!

Но факты, болезненные картины произошедшего, куда убедительнее прежних мнений.

И разум твердит обратное, настаивая на своем.

Вурдалаки. Упыри.

Они существуют. И они здесь.

И я в их лапах…

За один укус, за короткое мгновение – целая, чужая, жизнь.

– А что с этой? – раздался (не без едкой насмешки) ехидный голос где-то над головой.

Невольно дрогнула, но глаза так и не перевела.

По-прежнему сверлю «надежду» взглядом, взывая вступиться.

Ведь когда-то я тебе помогла, рискнув всем, неужели теперь ты не сделаешь ради меня того же?

– Хам, – взволновано отдернули его словом.

Пошевелился. Ледяной взгляд нехотя оторвался от меня и обрушился на наглеца.

Скривился в кислой улыбке.

Шаг в сторону.

– Что-что? – задумчиво прошептал, – с ними и закопаем.

Сломалось. Сломалось что-то внутри.

Оборвалось.

Рухнуло.

Размозжилось.

– СУКА ты! – злобно, яростно выпалила в спину, задрожав от гнева и обиды… – Неблагодарная…

Замер. Бровь неспешно выгнулась от разгоревшегося внутри удивления.

Внезапно, совершенно невероятным образом, молниеносно (как и все его друзья двигались доселе) «Хам» прильнул ко мне и тут же замер на корточках рядом.

Рукой грубо схватил за подбородок и сжал до дикой боли.

(невольно вскрикнула)

Едва не пробуривая пальцами до кости кожу, властно развернул лицом к себе.

Глаза в глаза.

– ПОВТОРИ!

(деспотический рев)

Но вдруг…

Дрожь прошла. Пропал и страх.

Ярость взяла верх,

разорвав разум и сердце.

(покалечив душу)

Секунды зрительного боя – и, собрав остаток сил, собрав всю ненависть, обиду, собрав всё свое «я»,

… гневно харкнула смерти в лицо.

(прямо в рожу, разлетаясь сотней капель яда по ошарашенной физиономии)

Мгновения шока – и наконец-то отреагировал: взбешенно пнул, оттолкнул от себя, едва не свернув мне шею. Рухнула на бок.

– ЗАКОПАТЬ. ЗАЖИВО!

…

Смысл слов пробил током сознание. Дикая кошка ужаса тут же вскарабкалась по спине, сдирая кожу острыми когтями.

Глаза выпучились до боли.

Страх перекрыл дыхание.

Нервные спазмы схватили грудь, выталкивая жизнь наружу.

Молчали.

Колкий, еще больше леденящий разум, чем сами мысли, стук лопат раздался у меня за спиной.

Прощальный крик биения сердца,

в такт шороху рассыпающейся земли по заледенелой корке снега.

Шепот растущей погребальной ямы.

… братской могилы.

Мертвое царство цинично улыбнулось мне, обещая незабываемые ощущения.

Страх победил – сознание поплыло.

Всё смешалось в сумбур звуков, ярких красок и порванных мыслей.

Секунды тикали… Тикали, сменяя друг друга, и подгоняя мой конец.

«Заживо»

Сердце истерически повторяло приговор, заикаясь от жути и боли.

Прощаться…

Пора прощаться.

Попытки вспомнить всё то хорошее, что было в моей жизни. По чем я бы могла скучать.

Мама, ее поцелуи перед сном, сказки на ночь.

Старый друг Браян...

Миссис Бамред (его матушка), которая была мне как родная.

Школьная подруга Джес.

Первый поцелуй (в щеку) с Мартином.

Миссис Бейли.

Парамедик Арчи…

Кевин…

Звездное небо…

Весь этот мир,… (хоть и оказался он, в итоге, гнусным и бесстыдным)

Вся эта чертова, сладко-соленая, жизнь!

(идущая теперь уж… пропадом)

…

За спиной послышались одиночные глухие бумханья – сбрасывали трупы в яму.

Вот и всё.

Сейчас придет и мой черед.

Вот только живой.

Жи-вой.

Но вдруг, неожиданно, до моего слуха донеслось приближающееся рычание мотора.

Еще миг – и в лес, от фривея, по уже протоптанной джипом дороге, лениво, не спеша, скатилось черное «БМВ».

Бампер к бамперу, застыв за машиной убийц.

(преграда отступлению?)

Дверцы рыкнули – и нашему взору явилось четверо молодых, высоких, длинноволосых брюнетов, в дорогих черных пальто.

– Всё развлекаемся? – шутливо отозвался, судя по вольности, самый главный.

Живо стянул с себя перчатки, но приветствовать пожатием руки душегубов не стал.

Ехидная ухмылка. Короткий взгляд в мою сторону (лишь на мгновение), а затем снова уставился на вампиров.

(испуганно потупила глаза в землю)

Тяжело сглотнула, не зная, что и думать, и вновь замерла, прислушавшись.

Белобрысый и Верзила стояли возле ямы, устало облокотившись на свои лопаты. Внимательно следили за каждым движением незваных гостей.

– Добегался, Дейнли. Вот пришел и мой час, а ты не верил… – врастяжку, с тактом и расстановкой, изрек «Незнакомец».

– Три года носился за нами безрезультатно. Так что, думаю, пора уже… Иначе, чего ты тогда вообще сто′ишь? – с явным пренебрежением и ненавистью в словах, отозвался «Хам».

– Я, просто, давал вам порезвиться, подышать libertа[1] перед тем, как наступлю на хвост, возьму за шкирку и исполню приговор.

– Три года – многовато для предсмертной отдышки, не кажется ли?

– Знал бы, что ты так сильно хочешь меня увидеть, то приехал бы раньше.

– Да неужели?

– Чего только не сделаешь ради старого любимого nemico[2]!

– Как благородно, – язвительно подметил «мой знакомый» и переступил с ноги на ногу.

На лице плясало лживое добродушие в паре с дерзкой ухмылкой.

– Еще бы… Но теперь, дорогой мой, правосудия не избежать.

– Но ведь всегда можно договориться, – вдруг встрянул «Верзила», ядовито улыбнулся и многозначительно замигал бровью.

– Не в вашем случае. Уж слишком много наследили. Такую шумиху устроили, что просто жуть.

– Но мы по-прежнему неуловимые.

– Не сегодня, – сардонически хмыкнул Гость и тут же улыбнулся. – У вас будет время подумать над тем, что натворили.

– И какая же наша участь, соизвольте уведомить? – нервно фыркнул белобрысый.

– Vivi sepultura[3]. Один срок. Думаю, хватит. Дерево сгниет, струхнет – и вы свободны. А пока, пока… будете лежать в земле, и думать над собственным поведением.

Едва слова стихли, как трое молчаливых незнакомцев вмиг подскочили к ребятам.

Что-то случилось, произошло…

Молниеносно, невероятно быстро, в мгновение ока.

Силуэты размылись, превратившись в фантомные тени. Еще момент – и трое моих убийц застыли на земле, с безжалостно торчащими из груди кольями.

Ни вдоха, ни выдоха.

Но глаза. Глаза были по-прежнему открытыми.

И в них – кипела жизнь.

Прощальный взгляд палачей на приговоренных – и три тела сбросили в яму.

Глубокий вдох и шумный выдох. Тяжелый взор обрушился в мою сторону.

(едва дышала)

Улыбнулся Незнакомец.

(хотя глаза по-прежнему остались пустыми; ледяными; недоступными)

Шаг ближе.

Тягучие секунды колебаний – и присел рядом.

– Хорошо держишься, – иронически цыкнул Главный.

И снова выжидающий взгляд в глаза.

– Плевок этой убогой гниде в лицо, хоть и безрассудная храбрость, но, бесспорно, был божественным.

Нервно сглотнула.

– Что же, живи, дитя. Но только помни: попытаешься хоть кому-то заикнуться про то, что здесь видела, раздеру на куски. Ясно?

Лихорадочно закивала головой, тут же уже глотая ожившие слезы…

– Вот и добро.

Еще мгновение – и тени исчезли. Я же уловила лишь только стук дверей.

Ленивое рычание мотора… и застенчивый хруст снега.

Еще минута – и автомобиль выкатился на дорогу, резкий, неожиданный визг шин – и «судьи» скрылись вдалеке.

Я осталась одна?

Испуганно огляделась по сторонам.

Так и есть. И даже трупов моих давнишних «друзей» не оказалось.

Похоронили вместе с вампирами?

Удивительно, но даже и следа не осталось от места погребения.

Разве что неестественно, плотно втоптанный снежный покров немалой поляной.

Сердце, догорая в истерике, в очередной раз сорвалось на бег и бешено заколотилось в груди.

«Все закончилось?»

Или этот забег не имеет финиша?

Минуты стекали в прошлое.

Разум несмело оттаивал, сбрасывая оковы боязни и сумасшествия.

Тихий шепот рассудка болезненно причитал: «Убегай, убегай, убегай, пока не поздно!»

Но что-то упорно его перекрикивало.

Что-то…

Кто-то… внутри меня.

Они там живые… живые! С кольями в груди.

Кто-то упорно твердил, эхом вторясь, чужие слова: «Дерево сгниет, струхнет…»

«Дерево». «Колья».

А их глаза. Глаза!

Не знаю, когда успела окончательно сойти с ума, не знаю, кто заложил в меня этот абсурд и тронутую совесть, но все внутри бунтовало, визжало во мне, кричало. Протестовало, доводя до абсолютного полоумия.

Я не могла спокойно реагировать на то, что они там еще живы… Что «заживо».

Не случись тому, что произошло, не явись сюда эти незнакомцы вовремя, сейчас бы Я лежала там, задыхаясь, лишаясь рассудка и умирая.

Так само была бы погребенная заживо. ЗАЖИВО!

Под толстым слоем песка, земли и снега!

Последние секунды, минуты жизни я бы молила, взвывала к Господу, чтобы меня спасли.

Одумались… или незнакомая заблудшая душа явила чудо.

Но… как можно о таком мечтать, молить, просить, если сама сейчас развернусь и уйду?

Равнодушно смахнув с сердца прошлое.

КАК?!

Вновь испуганно огляделась по сторонам, дабы убедиться, что никого рядом нет, и «судьи» скрылись далеко и безвозвратно, доверяя мне в одиночестве покинуть место разразившегося кошмара.

Спешно поползла на коленях к (застывшей в памяти) яме.

Тяжелые секунды рассуждений. Тяжелые «за» и «против».

И пальцы уверенно вцепились в снег, выдирая куски из плотного слоя.

Разрывая, разбивая руки в кровь, стирая кожу о замерзлые острые груды земли, трухлые ветки и загоняя под ногти ржавые иголки елей, не жалея ни сил, ни здоровья, вгрызалась землю, откапывая… себя.

Я спасаю своих убийц.

– Тебе помочь? – от этого звука прошибло с ног до головы током, и сердце едва не выскочило из груди. Шарахнулась в сторону.

Дико выпучив глаза от удивления, уставилась на незнакомца.

Весь в земле, в снегу, он выглядел так, словно только что восстал из могилы.

Могилы?

Взгляд испуганно поплыл по сторонам, ища зацепки для объяснений.

(или опасаясь новых живых «мертвецов»)

Вот оно. Та самая яма, которую недавно копали мои «палачи», та самая, в которой был похоронен огромный сверток в черном пакете…

Обреченно уставилась на «покойника», выжидая вердикта.

Но вместо удара,

вместо того, чтобы наброситься, разорвать, уничтожить, …высосать кровь,

… вдруг мило улыбнулся.

– Прости, я не хотел напугать, просто, ...ты так увлеченно «рылась».

(попытка шутить?)

Промолчала.

(в руках все еще нервно сжимаю комки с землей, боясь разжать кисти – боясь шевельнуться; пристыженная, как пойманный вор)

На глазах вновь заблестели слезы.

Безумно засосало под ложечкой.

Все внутри покрылось в сотый раз настом, душа´ изнутри.

Сконфуженный моим глупым, выжидающим взглядом, испугом и оцепенением, молодой человек вдруг снова (робко, растерянно) улыбнулся.

– Давай, лучше я сам их откопаю, так будет быстрее.

Глупо заморгала. Не ответила. Но и не дернулась с места.

Казалось, тело стало совсем не моим. Оно больше не подчинялось. Рассудок окончательно окутался пеленой сумасбродства, и лишь один разум остался сражаться с настоящим, прилежно переводя посылы органов чувств, и исправно констатировал происходящее.

Встав на колени перед предположительным местом захоронения, «Мертвец» вдруг положил рядом с собой какой-то маленький электронный прибор. Внимательно всматривался на его экран несколько секунд, а затем вдруг быстро, очень быстро, как для человека, как для реальности… начал рыть руками землю.

***

Прошло несколько минут, прежде чем наткнулся на что-то, что заставило на мгновение его замереть. Еще упорные старания – и показался кол.

Я сидела в нескольких футах от всего этого и жадно следила за вырастающей перед моими глазами адской картиной.

Его движения было сложно уловить, но я все равно, почему-то, старалась не сдаваться. Боялась упустить что-либо важное.

Кисти уверенно ухватились за торчащую деревяшку. Секунда сосредоточения – и резкий рывок. Кол выскочил из груди, победно запестрив в руках.

Мгновение ожидания – и вдруг из земли, словно черт из коробки, вырвался Верзила: с легкостью подняв собой целую гору грунта, целый слой плотно сбитой почвы, он приподнялся из могилы, раскурочив все вокруг. Расселся в ней, словно в ванной.

– Ах, как заново родился! – воодушевленно вскрикнул Бугай и мило улыбнулся небу.

Тяжелый вдох. Перевел взгляд на спасателя. – Спасибо, что так быстро, иначе меня уже это состояние начинало сводить с ума.

– Ее благодари, если б не она, долго пришлось бы вас искать. Постарались, ублюдки, – ехидно ухмыльнулся «незнакомец».

Верзила обернулся.

– Какие люди, – милая(?) улыбка застыла на его пухлых губах.

Будто до этого не замечал меня рядом?

Улыбнулся. Улыбнулся, словно не он хотел меня перед этим УБИТЬ.

(нервно сглотнула слюну)

И что, совесть, что теперь? Как будем умирать? Быстро или медленно? ЗАЖИВО или теперь пожалеют, прикончив прежде?

– Все-таки Кайл был прав, они тебя не тронули, – неожиданно изрек «Бугай», перебив мой внутренний монолог.

«Что?!!» – взвыл разум.

Внутри что-то оборвалось, но в сознание понимание так и не пришло.

Снова милая улыбка и теплый взгляд.

Нехотя облокотившись на края ямы, проворно выскочил наружу.

Выровнялся на ногах. Радостно потянулся.

«Незнакомец» же торопливо бросился откапывать остальных своих товарищей.

Не прошло и десятка секунд – как Верзила покорно прильнул к могиле, помогая «спасателю».

Секунда за секундой, минута за минутой – и наконец-то показался новый кол.

Резкий рывок…

И вот в могиле уже расселся белобрысый коротышка. Проворный бес.

И снова дружелюбная улыбка в мою сторону вместо злобного рыка убийцы.

– Привет, малявка, – мило улыбнулся вампир и торопливо выскочил из ямы.

… Что здесь происходит?!!

Что за безумие?

Я все еще с ужасом и непониманием всматривалась в силуэты живых «покойников», в то, как благодаря сложенным действиям «спасателей», был откопан очередной кол…

Последние штрихи, последние гребки – и теперь можно было свободно обхватить рукой деревяшку.

(внутри все поледенело, когда пришло осознание, что за этим идет; чей… последний кол)

Вот оно – заветное движение…

И новый «труп» лишился оцепенения. Спали смертельные оковы.

ОН тут же поднялся с места, нервно глотая воздух, словно жизнь.

Секунды, чтобы прийти в себя, и тут же обернулся… ко мне.

Выжидающее прикосновение взглядом. Тяжелое молчание.

Внутри все сжалось. Ну, что, судья? Руби голову!

Худощавый, широкоплечий брюнет, с большими карими глазами, густыми хмурыми бровями, прямым ровным носом, тонкими бледными губами и… грубым, жестоким, бездушным, неблагодарным сердцем.

– Как ты? – вдруг неожиданно,… совсем нежданно нежный, заботливый голос коснулся моего слуха.

Испуганно заморгала, прогоняя непонимание и абсурд.

Попытка собрать пазл воедино.

– Да она еще в себе, – любезно пояснил «Незнакомец».

– Вижу, – не отрывая от меня глаз, печально прошептал «Хам».

Тяжело сглотнул. Секунды раздумий.

Секунды бессмысленного блуждания взглядом вокруг.

И снова взор на меня.

– Прости, но по-другому бы никак. Только мне назло он мог тебя отпустить живой. Только назло…

Смолчала…

Нервно моргала, все еще сражаясь с рассудком и логикой.

Трудно было верить в свои выводы…

… и глупые надежды.

«Мой судья» на мгновение напрягся, сжался – и легким, грациозным прыжком тут же выскочил из ямы.

– Нужно зарыть обе могилы, да валить поскорее… – тяжело вздохнул, потянулся и, сражаясь внутри со своими мыслями, бессознательно взъерошил себе волосы на затылке.

Недолго думая, «Бесенок» подскочил к другой яме и вытащил оттуда лопату.

– Я же говорил, что пригодится, – гордо задрав нос к верху, ликующе улыбнулся.

И снова сплывающиеся в пелену теней силуэты.

Я испуганно сжалась на месте, подтянув под себя колени и, разрываясь от морального и физического изнеможения, спрятала лицо в ладони.

Я больше уже ничего не выдержу.

Ничего.

Будь… что будет.

Время сбилось со счета. Секунды, минуты, мгновения…

И обе ямы были умело закопаны, снег притрушен.

Словно ничего и не было.

Словно всё это было глупым кошмаром, и сон наконец-то развеялся…

– Только никому и никогда… про то, что здесь было. Понятно?

Неожиданно передо мной опустился на корточки «Хам», застыл рядом.

Его большие карие глаза пристально уставились в мои, требуя,… нет, выпрашивая согласия.

– Хорошо?

Я одобряюще кивнула.

Конечно же, хорошо.

Конечно…

Да и кто мне поверит…

– Ты где живешь?

А это зачем?

(удивленно вздернула бровями)

Промолчала.

– Давай хоть подбросим в нужном направлении. Все равно «Поверенных» уже давно след простыл.

«Поверенных»?

– Так где ты живешь? – заботливо прошептал, повторил «Хам».

Тяжелый вдох. Еще секунда сомнений, и все же ответила…

– Мостовая, 6я стрит Бридж.

Такого ответа он, видимо, не ждал. От удивления даже немного головой назад отдернулся.

Удивленно вздернул бровями. Лицо перекосилось.

Что же, не всем дано жить в квартире или в доме.

– Ясно, – нервно, тяжело вздохнул.

Выровнялся во весь рост. Многозначительный взгляд на своих друзей.

А затем вдруг радостная улыбка.

Шаг ближе и, не роняя ни слова, тут же подхватил меня себе на руки.

Разум возмутился, но сил больше ни на что не было – и я сдалась.

Неспешно, с легкостью и непринужденностью, он нес меня, словно я была невесомой.

Из леса в сторону шоссе.

… будь, что будет.

Робко прижалась щекой к его груди.

Не знаю почему.

Не знаю как.

Но в руках убийцы… в руках, как казалось еще недавно, заклятого врага…

было до безумия тепло и уютно. Беспечно.

Невыносимо приятно.

Впервые за долгое время. Впервые за всю свою жизнь, я почувствовала себя в безопасности. Почувствовала себя… счастливой. Сумасшедшей, но счастливой.

Рассудок обижено надулся, разум удивленно заморгал, не зная как реагировать на сумасшедшие чувства, зарождающиеся в сердце,

а душа… душа давно уже утонула, растворившись в больной феерии.

***

Я лежала в объятиях «Хама» на заднем сидении угнанного «Вольво».

Они не голосовали проезжим автомобилистам, как я, идиотка, и не сидели в засаде, как подлые волчие. Нет. Белобрысый коротышка, Бесенок, нагло выскочил на проезжую часть и смело кинулся под колеса. Визг тормозов – и жертва загнана в угол.

Бедного водителя безжалостно вышвырнули в кювет

(спасибо, что живого)

и тут же сами запрыгнули внутрь, учтиво запихнув меня на заднее сидение рядом со «старым знакомым».

Сделать умный, непринужденный вид добропорядочных граждан – и, втопив газа до отказа, полететь в сторону, полного искушений и грехов, бурлящего города Ангелов...

Джип же остался на месте погребения, как немой памятник правосудия вампиров над сородичами… «Поверенных», как кто-то из моих новых знакомых сказал, тех, кого мне лучше больше никогда не встречать. Ни при каких обстоятельствах.

Но недолго ему там куковать. Недолго. Ровно столько, сколько будет нужно голодным «волчим», чтобы унюхать золотую жилу, чтобы за считаные часы по косточкам растянут кто что куда, оставив от него лишь неумело вытоптанный… след.

Глава Пятая

– Вот и все, теперь расходимся, – тяжело вздохнул «Незнакомец», притормозив у самого въезда в город.

– Да, пора, – поспешно подтвердил мой «судья». Вдруг обернулся ко мне, наклонился ближе и едва слышно прошептал:

– Поехали с нами. Тебе необходимая горячая ванна, иначе не протянешь до утра. Да и поесть бы не помешало.

Тяжело сглотнула.

А цена? Цена за такое добродушие?

Пусть… твои чары и сводят меня с ума, рисуют в моей неглубокой фантазии безумную сказку, но я все равно понимаю, что ничего хорошего их этого не выйдет. Ничего просто так не делается.

Никем…

И никогда…

– Так как?

Уставились на меня и все остальные.

(замялась, глотая волнение)

– Н-нет, спасибо, – едва слышно пробормотала.

Боясь, что услышат, боясь, что разозлятся,

боясь, что покорятся…

– Да она сейчас ни черта не соображает, Кайл. Не слушай ее, – загадочно улыбнулся «Незнакомец». Неспешно отвернулся.

Руки на руль. Тяжелый выдох.

– Пусть поедет с нами, отогреется, а с утра уйдет, куда захочет. – Секундная пауза. – Ладно, пора нам разлетаться.

– Хорошо, – едва слышно выдавил из себя мой «судья», – Ты и Мэт валите отдельно. Малой, забираешь девушку, и едете в «Викториан». Там все и встретимся. А я пока пойду и подыщу нам тачку без хвоста на завтра, да куплю немного еды для нее, – и на последнем слове слегка махнул головой в мою сторону.

– Кайл, я лучше сгоняю за новой одеждой, а то ходить, как земляной червь, не сильно хочется, – вдруг отозвался Верзила. – Так что пусть они втроем и едут. Кстати, как зовут-то тебя, красавица? – милая улыбка заплясала на его бледном лице.

И снова четыре пары глаз уставились на меня, не желая пропустить ни единой моей эмоции. Не желая упустить, что-то, до безумства, интересное…

Я чувствовала, как Кайл вдруг замер, словно ожидая для себя сверхважные слова. Закаменел, забыв как дышать. Руки напряглись, неумышленно до боли сжав меня.

От такого сосредоточения по коже побежали мурашки.

– Майя, – едва слышно, невнятно, себе под нос.

Нелепый смешок «Бесенка».

– А я когда-то так любил смотреть мультик «Пчелка Майя».

Пристыжено улыбнулась.

– Я – Кайл, – вдруг отозвался мой «старый знакомый», – Это Мэт, – резво махнул рукой (оторвавшись от меня) в сторону Верзилы. – Грэм, – указал на водителя, на «Незнакомца».

– А я – Шон, – не дожидаясь своей очереди, вклинился «коротышка», Бесенок.

– Очень приятно, – голос предательски дрогнул.

«Вампиры»

Зашипел разум.

«Убийцы»

Лихорадочно запричитал рассудок.

«Хранители»

Нежно прошептало сердце…

– Взаимно, – едва слышно ответил мне на ухо Кайл, уже нарочно сжав покрепче меня в своих объятиях.

От его дыхания снова бросило в дрожь,

перехватив дыхание.

***

Мы шли по проезжей части с Грэмом и Шоном в поисках такси.

Удивительно.

Ребята шутили, смеялись, расспрашивали меня о моей глупой жизни, рассказывали свои забавные истории. Все было так непринуждённо и естественно, словно знали уже друг друга ни один день. Словно не кошмарным прошлым смотрит мне в спину обиженная смерть. И не они… обещали меня закопать заживо.

Слишком живые. Слишком простые.

Чтобы быть «сказочными» существами, приносящими людям лишь беды и гибель.

Эти четверо казались мне роднее, чем кто либо еще в этом чертовом мире.

Слишком добрыми и чуткими, чтобы вновь стать их бояться и попытаться сбежать.

А Кайл, Кайл…

Тот и вовсе свел с ума, лишив права когда-нибудь вновь… рассуждать адекватно.

***

Перед самим мотелем Грэм от нас отделился.

***

– Номер на двоих, – мило улыбнулся Бесенок, протягивая стодолларовою купюру высокому, плечистому, бородатому, лохматому «рокеру».

– На час или дольше?

Поежилась.

Неужели я, действительно, так похожа на шлюху?

Раздраженный вздох, злобное утробное рычание Шона.

– На ночь, – грубо рявкнул в ответ.

Но мужчине было, видимо, глубоко все равно на то, что он кого-то задел, обидел своим глупым вопросом.

– Седьмой, – невнятно прожевал слово вместе со своей жвачкой.

Бесенок грубо вырвал ключи из протянутой руки.

– Ну, и шваль себе нашел, – казалось, «лохмач» прошептал это умное замечание сам себе, и тут же погрузился в чтение, утонув взглядом в своем журнале, словно ничего и не произошло.

Но не успела я отреагировать на эти слова, как вдруг Шон вмиг подскочил к мужчине. Резко схватил за воротник и, не смотря на то, что был на полторы головы ниже, и чуть ли не в два раза уже в плечах, вызывающим, грубым движением дернул его на себя и завалил на стол, как чахлого подростка.

Ублюдок нервно запищал, едва не поперхнувшись своей жвачкой.

– А ну, повтори, что сказал? – ядовито зашипел Бесенок ему в лицо, еще сильнее сдавливая ворот, еще сильнее душа.

Рожа «лохмача» моментально побагровела.

Слюна выступила на губах, лопаясь нервными пузырями.

Еще чуть-чуть – и задушит!

Тут же бросилась к Шону, пытаясь оторвать его от этого убогого подонка.

Не стоит он наших нервов!

Уцепилась Бесенку за куртку и небрежно потянула на себя.

– Прошу, не нужно!

Но мои усилия были слишком крохотными против его силы,… против его хватки.

– ПОВТОРИ, – угрожающе зарычал вампир в лицо пойманному ягненку.

Глаза «жертвы» тут же испуганно заметались из стороны в сторону: то на меня, то на него… Я выжидающе молчала. Не хватало мне еще больше взбесить… вампира.

– Простите, – жалобно взвыло лохматое чудовище.

– Я так и думал, – ликующе улыбнулся Шон и, отпустив воротник, с отвращением оттолкнул от себя этого ублюдка.

Резкий разворот. Короткая ухмылка.

Заботливо обняв меня за плечи, направился к выходу. Я тут же подчинилась и пошла за ним, ни уронив ни слова.

***

– Так, Майя, – вдруг отозвался Шон, едва мы вошли в номер, едва захлопнулась за мной дверь. – Давай, быстро в ванную. Тебе срочно нужно согреться, иначе я сомневаюсь, что твое сердце сможет и дальше в таком темпе сражаться за жизнь с переохлаждением, с сорванными нервами и постоянным напряжением. Напусти побольше пенки, водичку погорячее – и расслабься.

– Почему вы мне помогаете?

Вопрос давно уже зрел… Зрел, но озвучить я боялась.

Сумасшествие, нервы на пределе.

Слова сами вырвались из меня, вместо человеческого спасибо.

Бесенок удивленно вздернул бровью, а затем вдруг нервно усмехнулся.

Секунды молчания. Секунды раздумий.

Я выжидающе всматривалась ему в глаза, не желая сдаваться.

Прости, но ответ мне слишком нужен, чтобы одуматься, чтобы просить свои слова обратно… Чтобы отступить.

Тяжелый вздох.

– Для начала,

… потому что так просил Кайл.

По его лицу было видно, что признание далось с трудом.

– И зачем это ему? – не унималась я.

И снова невнятная ухмылка. Нервный смешок. Нервное сглатывание.

– Не знаю. Нам он еще не раскрылся. Хотя, – иронически улыбнулся, – Тут и думать особо не приходиться. Ответ и так очевиден. Разве нет?

– Нет.

– Понравилась, видать, – едва заметно пожал плечами.

– Он хотел меня заживо закопать, а затем вдруг… понравилась?

– А ты еще не поняла? – удивленно вздернул бровями. Ступил шаг ближе. – Тот спектакль был для Поверенных. Если бы мы там с тобой сюсюкали, то лежать бы тебе в сырой земле, в той яме, где и мы были.

Нервно сглотнула. Отступила шаг назад.

– Хорошо сыграли…

Или убедительно сыграл Кайл. Да так, что разум до сих пор не верит в его добродушие. Не верю, вопреки своим чувствам, чувствам, зародившимся в сердце.

– Не один год тренируемся изображать то, что необходимо увидеть остальным. Так что… прости за такую жестокую реалистичность.

Не шевелилась.

Глаза в глаза.

И снова кривая усмешка на его бледном лице.

– Майя, перестань бояться меня. Я – хоть и не сахар, но все равно не причиню тебе вреда. Ни я, ни кто другой из наших. Давай, раздевайся и иди в ванную. А я пока схожу проведаю Грэма. Если что, кричи. Мы услышим, – многозначительно заморгал бровью Бесенок и, подбадривая, улыбнулся.

Милый, заботливый Шон. Красивые черты лица, но что-то отталкивало меня от него. Толи коварные огоньки в хитрых маленьких глазках, толи от природы злобно нахмуренные брови. Но от чертенка «из коробки» в нем присутствовало все. Такой же маленький, проворный, быстрый, коварный, непредсказуемый интриган с постоянной ядовитой ухмылкой на лице.

С подобными ему, обычно, сложно завести дружбу. Настоящую дружбу.

Сложно быть достойным, чтобы тебя не предали.

Но надеюсь, все же, это возможно.

Отступил шаг назад к выходу.

– Да расслабься ты наконец-то. Все ужасное – позади.

Милая улыбка на прощание – и скрылся за дверью.

Минута глупого выжидания.

Я стояла посреди, казалось бы, просторной комнаты, тридцать на пятнадцать футов. Но огромная двуспальная кровать, двое кресел, большая барная стойка оставляли всего ничего для свободного пространства, для вольного передвижения.

Нехотя расстегнула куртку. Мою серую, грязную, вонючую… куртку.

Бросила на пол. Не хватало еще замазать белые простыни.

Сняла дырявые ботинки. Стащила теплый черный свитер Арчи. Стянула старые, грязные, подранные черные джинсы.

А вы ждали чего-то другого? Сказав, что одежда моя была в прелестном состоянии, чистая, опрятная, с ароматом цветов. Сказав именно так, мне бы пришлось соврать.

Но моя правда иная. Пусть и гадкая.

И прощения за нее просить… не стану.

Прошло всего лишь полтора месяца… А я выгляжу, как настоящая нищенка. Грязная, лохматая, дурно пахнущая, уродина. С черными мешками под опухшими, красными глазами. Расцарапанные, подранные, синюшные руки. Земля под короткими, погрызенными ногтями.

Как дважды за день было сказано, я выгляжу как последняя... мразь. Затасканная мразь.

Слезы предательски подступили к глазам.

Щеки пекли от волнения, от сумасшествия. Горели уши.

Несколько торопливых шагов – и забралась в ванную.

Горячая вода…

Она властно прильнула к моему телу, страстно хватая в свои жгучие объятия и вновь сбивая с колеи рассудок.

Сколько уже времени прошло, как я тебя последний раз… ощущала?

(кажется, между нами застыла целая вечность).

В считанные минуты вся комната заполнилась дурманящим паром.

Тяжело дышать.

Голову разорвал тяжелый осадок дурного дня, истерических, нервных срывов.

Тело, едва оттаяло от волнений, заныло от тупой, назойливой, предательской боли.

Жадно вжалась в ванную, чтобы поскорее скрыться под заботливым бархатом нежного тепла.

Минуты за минутами. Минуты за минутами.

Я отпустила сознание, наплевав на все предрассудки, страхи и боязни.

Умиротворение, расслабленность, спокойствие вливались мне в душу, смывая грязь былых переживаний.

Хотелось остаться здесь навсегда.

Раствориться, как хрупкий лед, как кусок твердого сахара…

Хотелось, навек исчезнуть.

И никогда не отпускать этот покой.

Эйфорию. Это счастье…

***

Из дурмана, из больных грез вырвал меня в реальность стук в дверь.

Пристыжено дернулась, сжалась, пытаясь укрыться от чужого взгляда.

От стыда.

Но дверное полотно не дрогнуло, а лишь за ним послышался голос Шона.

– Мэтью принес и для тебя одежду. Я оставлю ее на кровати.

– С-спасибо, – едва слышно; сердце заколотилось, забилось внутри, словно рыба об лед. Я едва смогла выдавить из себя это короткое слово.

– Да не переживай ты так. Ухожу я уже. Расслабься, – послышался добродушный смех…

Секунды тишины.

Заветный щелчок замка двери.

И снова я одна…

Одна? Или только кажется?

Минуты сомнений. Минуты выжидания. Но в ответ скалилась лишь тишина.

Одна.

И снова я разлеглась в ванной.

Снова погрузилась в тишину и безумие нежного тепла.

Снова отдалась на растерзание мечтам… и грезам.

***

Прошло еще где-то около получаса, как я окончательно взяла себя в руки, как вылезла из ванны, завернулась в полотенце и вышла в комнату.

На кровати лежала, казалось, огромная (раза в два больше моей прежней), надутая от пуха, черная куртка, с мехом на капюшоне.

А вот черные зимние, с начесом внутри, джинсы. Теплый вязаный черный свитер. Новые ботинки, с мехом внутри. Тоже черные.

Черные шерстяные носки.

БЕЛАЯ длинная хлопковая футболка.

(Забавный контраст…)

Черное нижнее белье.

Белье…

Поежилась. Невольно залилась краской.

Да уж, лучше на эту тему не рассуждать. Не думать, как этот Мэтью выбирал для меня данную часть гардероба.

Обернулась.

От моей старой одежды уже и след простыл.

Хорошо, что в карманах ничего столь важного…