Текст книги "Не покидай Мэнгроув Плейс (СИ)"

Автор книги: Олеся Луконина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 10 страниц)

  – Мог и спал. Его дед поступил точно так же, – вворачивает Лу безо всякого снисхождения к её страданиям. – Это у них семейное. Именно так Монтгомери обзавелись фамильным призраком.

  – Я верю в это, – тихо, но чётко объявляет побледневшая Белинда, обхватив себя за локти. – Шерри – дедушкина внучка, как и я. Мы похожи, только раньше я не могла этого объяснить. Пока вы не сказали, – теперь она смотрит Лу прямо в глаза. – Я видела Квартеронку, как будто себя в зеркале, я говорила вам об этом, помните? Но на самом деле она была похожа на Шерри.

  – Что такое? – беспомощно бормочет Конни, прижав к груди растопыренные пальцы – алый маникюр выглядит на них, как сгустки крови. – Квартеронка? Старый Роджер – внук Квартеронки? Ты на это намекаешь, Белинда? Боже правый!

  – Отличный ход для сценария сериала, – безжалостно возвещает Лу с мефистофельской ухмылкой. – Но нет, Тейлор Монтгомери загубил свою любовь задолго до рождения сына Чарльза, ставшего впоследствии папашей Роджера. Так что родословное древо Монтгомери почернело именно по милости последнего, – он легонько треплет Майка по макушке. – И ему это пошло на пользу. Я про древо говорю. Ты храбрый и трудолюбивый малый.

  – Круто! Майк – наш кузен! – упоенно визжат под лестницей близнецы, совершенно не замечая, что их мать вот-вот упадёт в обморок.

  – Но данный факт, – холодно отмечает Зак, которому совсем не нравится играть в этом сериале, – автоматически делает Майка возможной жертвой, как и любого из Монтгомери. Шерри пострадала не случайно. Я предлагаю отправить мальчика в больницу, пусть присматривает за матерью, оба целее будут. Стив, вы не могли бы позвонить и распорядиться насчёт этого?

  – Я бы, конечно, мог, – резко перебивает его Стив, чьё лицо более чем когда-либо походит на бесстрастную маску, – но, если исходить из интересов его матери и его собственных, им обоим необходимо находиться здесь на момент смерти нашего деда, иначе их исключат из завещания. Это относится и к Виктору.

  Лу что-то бормочет себе под нос, и это отнюдь не молитва Всевышнему, думает Зак с мрачной усмешкой. Стивен прав и, что весьма импонирует Заку, печётся об интересах мальчика.

  Если это, конечно, не очередной ход в игре.

  – Что ты сам выбираешь, Майк? – негромко спрашивает Лу, глядя на подростка.

  Тот облизывает пересохшие губы и решительно говорит:

  – Я хочу быть рядом с мамой, но я останусь тут, иначе получится, что она зря пострадала.

  Стив одобрительно кивает ему:

  – Я позвоню в больницу, узнаю, как она там.

  – А в полицию вы не хотите позвонить? – не выдерживает Зак. Он понимает, что Лу уже взяла на себя полицейские функции, упаковав для экспертизы флакон, брошенный Шерри, но тем не менее.

  Стив отрицательно качает головой:

  – В полиции это тем более сочтут несчастным случаем, ведь происшествие с Шерри в первую очередь можно списать на её халатность.

  – С ней всё будет хорошо, – вдруг подаёт скрипучий голос из своего угла старая Долли, про которую все забыли. – Эрзули Дантор приглядит за нею, не сомневайтесь, она уже спасла её. Эрзули Дантор не даст никому навредить ей, не беспокойся, Майки, мой мальчик. Она присматривает за всеми одинокими матерями, за вдовами и сиротами.

  – Это ещё что за чертовщина? – Конни, чуть не плача, опускается в кресло и сжимает ладонями виски.

  – Вы тоже одинокая мать и можете принести цветы и сладости на алтарь Эрзули Дантор, – успокаивающе сообщает ей кухарка.

  – Одна из ключевых фигур вудуистского культа, – задумчиво поясняет Лу, – аналог Девы Марии, святая-Лоа, вот кто это.

  – А за такими, как ты, – немедленно подхватывает Долли, тыча в её сторону корявым указательным пальцем, – присматривает Эрзули Фреда. За такими, одержимыми страстью к мужчинам.

  * * *

  Когда все наконец разбредаются прочь из холла, – Белинда крепко держит Майкла за руку, – Зак безразличным тоном роняет:

  – Надо прогуляться за машиной. Надеюсь, она заведётся, просто у нас не было времени разбираться с нею.

  Лу, мрачнее тучи, немедля сбегает вслед за ним с крыльца и сворачивает на дорожку, ведущую к воротам усадьбы. Некоторое время они идут молча, слышен только хруст гравия под их ногами, но Зак всё же не выдерживает:

  – Ты расстроилась оттого, что тебя назвали... хм...

  – Охотницей за мужиками? – Лу глядит на него без обычной усмешки. – Я вообще расстроилась, знаешь ли. Потому что мне не о чем было толком спросить эту кодлу, хоть я их и собрала, – она всё-таки бледно улыбается: – А вот ты спроси, почему.

  – И почему же, Лу Эмбер? – мягко спрашивает Зак, включая фонарик. По ведущей к Мэнгроув Плейс дороге практически никто не ездит. Но Зак опасается, что из зарослей может вывалиться какой-нибудь очередной представитель луизианской фауны. Помимо москитов, разумеется, которые уже радостно их атакуют.

  Лу коротко вздыхает.

  – Хоть мы и знаем, когда примерно Шерри вдохнула пары кислоты – минут за десять до прихода Майка, тут же вызвавшего «скорую» – это по данным парамедиков, – тем не менее не было смысла опрашивать, где тогда находился каждый из живущих в этом чёртовом доме. Потому что налить кислоту в бутылку и поставить её на полку в кладовой мог кто угодно хоть за неделю до этого. В любом случае ванны и унитазы в доме чистят либо Шерри, либо Майк, кто из них пострадает, не имеет значения, они оба – претенденты на наследство. Стив прав, полиция и не взялась бы за это дело. Более того, на флаконе наверняка стёрты отпечатки пальцев, так что и экспертиза нихрена не даст. Как, чую я, будет и с той дурацкой куклой. Кстати, Долли Пирсон очень даже хорошо знакома с культом вуду.

  – И это тебя ещё сильнее печалит, потому что она твоя подружка, – пытается поддеть её Зак, но Лу не слушает, продолжая взахлёб говорить:

  – Но почему это всё было проделано именно сейчас? Почему не раньше, если преступник знал секрет Уильямсов? – Лу резко останавливается, отсутствующим взором глядя в кусты. – Почему жертвы распределились именно таким образом? Сперва учительница, вовсе не имеющая отношения к наследству Роджера...

  – Ты в этом уверена? – Зак иронически вздёргивает бровь, и едва успевает увернуться, когда Лу, свирепо раздувая ноздри, бьёт его прямым хуком под рёбра. – Эй, эй! Насилие – не наш метод! Я послал запрос и на досье мисс Чивингтон, клянусь! Данные придут завтра, так что мы можем арендовать номер в мотеле и дождаться утра в городе, а не мотаться туда-сюда.

  – Нет уж, нахрен, мы не можем оставить без присмотра эту семейную банду с её скелетами в шкафах и призраками на лестницах, – рявкает Лу, сверкая глазами и снова устремляется вперёд по обочине так быстро, что Зак еле за ней поспевает. – Ты меня сбил с мысли. Итак, сперва учительница – почему? Потом мисс Шарп стала второй по счёту – почему? И почему, кстати, Кристина Шарп так и не вышла замуж? И это в те годы, когда знатные семьи женили своих отпрысков по обоюдному сговору?

  – Лу! – стонет Зак, представив объём досье, которые ему предстоит запрашивать. – Помилосердствуй! Старушке было за семьдесят! Кто тебе сейчас скажет, почему она не стала миссис Смит или миссис Шератон-Монгольфьер?!

  – И я продолжаю упорно размышлять над тем, кого она так испугалась в своей спальне? – Лу не обращает ни малейшего внимания на его мольбы. – Точно не насильника. Квартеронку?

  – Спроси у Квартеронки, не заглядывала ли она к ней? – хмуро бурчит Зак. Ему кажется, что голова у него распухла от вопросов, которые туда методично втыкает его напарница.

  – Я бы с радостью, но увы, – огрызается та. – Далее. Алкаш Джозеф, повесившийся в комнате, запертой изнутри не только на замок, но и на засов. Что тоже наводит на вопрос – он-то кого так боялся, что постоянно накачивался виски, буквально задраив свою каюту и выползая раз в день на кухню за хоть какой-то едой, по сведениям Долли? – Лу несколько мгновений смотрит на Зака, который лишь что-то невнятно мычит. – Ладно. Уже при нас пострадали Виктор Леруа и Шерри Уильямс. Эти два покушения – а я зуб даю, что это именно покушения, – обставлены так же, как и предыдущие – то есть как несчастные случаи. Доказать обратное практически невозможно. И что?

  – Что? – устало повторяет Зак. Он совершенно выбит из колеи.

  – Вывод, босс, я могу сделать прежний – мы с тобой пока что всё просираем – и просираем бессистемно, к сожалению. Убийца нас опережает. Или убийцы. А мы просто мечемся во мраке, как зайцы. Единственная польза от нашего присутствия – преступник нервничает, как и мы, впрочем, и совершает ошибки. Ни Виктора, ни Шерри укокошить не удалось.

  – Это потому лишь, что рядом с жертвами всё время оказывается Майк Уильямс, благослови его Господь, – уныло отмахивается Зак. – А вовсе не мы. И кстати! Почему мы считаем, что покушавшийся непременно желал убить Виктора и Шерри? Ему достаточно было просто вывести их за пределы поля – ведь если они будут вне дома, в больнице, когда старик наконец умрёт, наследства они не получат.

  – Резонно, чёрт возьми, – оживляется Лу, но Зак снова машет рукой:

  – Тем не менее, не явись вовремя Майк, этот ангел-хранитель, они, возможно, не выжили бы. Стиву Монтгомери следовало бы заплатить гонорар ему, а не нам. Да-да, Лу Эмбер, ты права, мы с тобой – лохи. Вот скажи на милость, почему мы не взяли машину из гаража Монтгомери, чтобы съездить за своей, а потащились сюда пешком? Чтобы накормить москитов?

  Он свирепо шлёпает себя по шее.

  – Может быть, потому что хотели найти твой пиджак? – кротко отзывается Лу, указывая на ближайший куст боярышника, где светлеет какое-то пятно. – А вон и наша тачка. Всё пучком, босс.

  Она прыскает со смеху, к немалому облегчению Зака, и, забираясь на сиденье рядом с ним, невинно интересуется:

  – Ты предлагал переночевать в мотеле, так вот, я сперва отказалась, а сейчас беру свои слова обратно, я уже не против. М?

  Её синие глаза лукаво поблёскивают, вокруг них размазалась тушь и тени. Остаться с ней наедине? Слуга покорный.

  – Сиди уж... охотница за мужчинами, – ворчит Зак, заводя мотор, который и правда перестал барахлить.

  – Ну во-от... – разочарованно вздыхает Лу. – Кстати, у меня есть ещё парочка свежих соображений, но я изложу их завтра утром тебе и нашему хозяину. Хочу пока кое над чем подумать.

  Даже не глядя на неё, Зак знает, что на её губах снова играет нахальная и невинная улыбка.

  Воистину, чёртов ангелочек.

  * * *

  Небесный змей, воплощение Неба – Дамбала, старейший из Лоа, начало и конец всего сущего.

  Движение его семи тысяч колец образовало горы и долины Земли, а также звезды и планеты неба. Данбала выплавил металлы и послал на Землю стрелы-молнии, от ударов которых возникли священные камни и скалы.

  Когда Данбала сбросил свою кожу под солнцем, излив при этом воды на Землю, солнце засияло в воде и создало Айда-Ведо, Радугу. Дамбала полюбил Радугу за её красоту и сделал её своей женой.

  Взгляните вверх, когда прошёл дождь. Если вы видите изогнувшуюся в небе радугу, вспомните о том, как любил её Небесный Змей.

  * * *

  После завтрака Зак и Лу напрашиваются в машину к уезжающему в город Стиву.

  – Нам необходимо забрать пришедшие по факсу документы... и сообщить вам нечто конфиденциальное, – скупо объясняет Лу, нетерпеливо сцепив руки за спиной, пока Стив недоумённо моргает, стоя у раздвижной двери гаража. Он явно не собирался брать пассажиров.

  После вчерашней беготни Лу уже не рискует обрядиться в платье, злорадно отмечает про себя Зак: на ней поношенные джинсы и какая-то полосатая распашонка, волосы собраны сзади в хвост, а лицо такое осунувшееся, будто бы она ночь не спала. И совершенно не накрашенное.

  Внимательно оглядев её, Стив хмурит брови:

  – Вы кажетесь измученной, мисс Филипс. Простите, – тут же извиняется он.

  – Зато мне очень здесь интересно, – безмятежно ухмыляется Лу.

  И эта зараза ещё бросалась обвинениями в бестактности и толстокожести, скорбно думает Зак и торопливо замечает:

  – Любая детективная загадка – пища для пытливого ума. На самом деле мы бы страстно желали, чтобы в Мэнгроув Плейс вовсе не было загадок. Но увы.

  Он сокрушённо разводит руками, а за спиной Стива незаметно показывает напарнице кулак. Та предсказуемо округляет глаза и покаянно шепчет:

  – Не надо сегодня пороть меня, папочка.

  Зараза.

  Лу тут же усаживается рядом со Стивом и объявляет, едва только хозяйский чёрный «понтиак» трогается с места:

  – Во-первых, мы бы рекомендовали вам... предупредив заранее Майка, разумеется, сообщить всем домочадцам, что состояние Шерри ухудшается и ей, возможно, придётся задержаться в больнице. Это заставит гипотетического убийцу расслабиться и не браться сразу за подготовку нового покушения, а он его, скорее всего, готовит. Пусть считает, что Шерри выбыла из игры, оставшись в больнице, как Виктор.

  Стив задумчиво кивает, сосредоточенно глядя на дорогу. На самом деле все трое знают, как и Майк, что Шерри через пару дней вернётся в Мэнгроув Плейс. А вот с Виктором, как сообщил его лечащий врач, работает психотерапевт, поскольку у пациента – тяжёлое нервное расстройство.

  Лу продолжает, облокотившись на спинку сиденья и полуобернувшись к застывшему позади Заку:

  – Во-вторых, хотелось бы обсудить с вами щекотливый, но резонный вопрос. Мы прибыли сюда, чтобы оградить от возможных покушений членов вашей семьи. Но самый беспомощный из ваших родственников, собственно, никак не защищён, а ведь опасность угрожает в первую очередь ему, – и, встретив вопросительный взгляд Стива, она поясняет: – Я говорю о вашем дедушке. О Роджере Монтгомери. Мне кажется, стоит нанять для него специальную охрану.

  В зеркале Лу видит, как у Зака отвисает челюсть, и прячет довольную усмешку.

  Вместо того, чтобы вскричать: «Позвольте, но ведь у него есть сиделка!», Стив сдержанно осведомляется:

  – Мисс Филипс, вы всерьёз полагаете, что именно мой дед должен стать следующей жертвой ... или же хотите нарочно обострить ситуацию в моей семье, когда я объявлю об этом решении родственникам?

  – И то, и другое, – немедля отзывается Лу, косясь на него. Пожалуй, если именно внук Роджера стоит за всеми этими происшествиями, им его не разоблачить. Уж больно хладнокровен. – Раньше нам не казалось, что именно Роджер станет следующей жертвой, потому что убийца прежде всего стремился избавиться от других претендентов на наследство, что логично. Сейчас же с большой вероятностью под удар может попасть именно ваш дед. Двое наследников мертвы, двое в больнице. Можно рискнуть. Только... м-м... я предлагаю вам объявить о своём решении поскорее, а найм охранника немного... отложить.

  Стив коротко усмехается, взглянув на неё в упор.

  – В Мэнгроув Плейс осталось немного потенциальных наследников... и потенциальных убийц. Мне это начинает напоминать пресловутый роман «Десять негритят», так, кажется? Кого из нас вы лично подозреваете, мисс Филипс? А вы, мистер Пембертон? Меня? Линду? Майка? Конни? Малюток-близнецов? А если представить, что Шерри подстроила собственное отравление кислотой, чтобы отвести от себя подозрения? Ведь её состояние быстро стабилизировалось. Ну, а Виктор с той же целью сам улёгся на солнышке позагорать. И оба они вернутся сюда... допустим, к вечеру. А?

  Зак что-то невнятно мычит в некотором замешательстве, а Лу отрывисто говорит:

  – Если на то пошло, любой из вас мог нанять некоего таинственного ниндзя, который и проделывает все эти штуки. Вот вам и ещё одна версия происходящего. Честно признаюсь, что изо всех вас мне наименее симпатична миссис Конни, но это не значит, что она виновна. Хотя она – самовлюблённая узколобая ханжа, готовая на всё ради своих детей. А вот вы, – она щурится, глядя на Стива сквозь ресницы, – мне безусловно симпатичны, кроме того, вы наш наниматель, но, если вы окажетесь преступником, я собственноручно сдам вас полиции.

  – Благодарю за прямоту. Я не буду вам клясться, что невиновен, но я невиновен. И не считаю виновной Линду. Хотя насчёт неё я могу ошибаться, – ровным голосом продолжает Стив, сильнее сжимая баранку руля. – И мне тоже хочется ускорить ход событий. Я смертельно устал ждать дедушкиной смерти, простите за гадкий каламбур, и так же смертельно устал бояться, не появится ли в семье новый труп. Ну и гадать, кто же из моих родных – преступник – удовольствие не из больших. Так что, мне не хочется делать из дедушки наживку, но... иного выхода, наверное, действительно нет.

  – Понимаю вас, мистер Монтгомери, – сочувственно произносит Зак, на миг коснувшись его плеча. – Не волнуйтесь, ваш дедушка не пострадает. Пока не прибудет охрана, мы с мисс Филипс станем дежурить возле его спальни поочерёдно, – авторитетно заканчивает он.

  Но, едва Стив, высадив их возле почтамта, направляется в банк, предупредив, что вернётся через час, Зак набрасывается на напарницу:

  – Это что за номера ты откалываешь?

  – Так же отреагируют и все Монтгомери, – довольно заверяет Лу, ничуть не смущённая гневом босса. – Будут в шоке. И это отлично, пусть попрыгают. Вернее, пусть попрыгает тот, кто всё это устраивает, поняв, что ещё чуть-чуть – и ему до деда уже не добраться. Так что он...

  – Или она, или они, – угрюмо поправляет Зак. Лу, с её склонностью к мелодрамам действительно вот-вот подставит старика под следующий удар.

  – В общем, этот урод наверняка испугается, что дедуля будет лежать колодой ещё лет двадцать под защитой охранников, запаникует и выдаст себя. Тут-то мы эту рыбку – оп! – и подсечём! – возбуждённо подытоживает Лу. Её глаза сверкают.

  – Рыбак из тебя... – устало буркает Зак. – А что это за бред ты несла относительно наёмного ниндзя?

  – Почему бред? – Лу с наигранной обидой хлопает ресницами. – Я бы так и сделала будь я Конни или Виктором – наняла бы кого-то, чтобы загребать жар его руками, вот и всё. Впрочем, Виктор отпадает, он, бедняга, оказался более хрупким цветком, чем я ожидала. А на месте гипотетического ниндзя я бы прикинулась не кем-нибудь, а Квартеронкой, чтобы безнаказанно скользить по галерее, опустив очи долу, с отравленным стилетом в руке.

  – Ох, заткнись, а? – надломленно просит Зак. – Вот тебе точно надо сценарии для Голливуда писать. Озолотилась бы.

  – Ладно, – кротко соглашается Лу. – И правда, хватит без толку болтать. Плевать, что в этой болтовне может родиться истина. Действия – вот главное. Иди, получай факсы. Надеюсь, твой человек в полицейском управлении уже подсуетился. А я тебе как-нибудь потом расскажу, что я ещё придумала.

  В её синих глазах пляшут черти.

  Быстро оглядевшись, не видит ли кто, Зак хватает Лу за шиворот и запихивает в простенок между подсобным помещением почтамта и каким-то складом. Он вне себя от ярости, но, тем не менее, успевает подумать: если бы не женские причиндалы, он бы тряс её без пощады, как охотничий пёс – пойманную крольчиху.

  Да уж, крольчиха!

  Это настоящая лисица!

  Псевдокрольчиха тем временем повисает в руках Зака и объявляет предовольно:

  – Перестань озираться, я не обвиню тебя в сексуальных домогательствах, у нас же просто семейные разборки.

  – Кончай придуриваться! – рычит Зак в бессильном бешенстве. – Выкладывай, что за авантюру ты ещё задумала.

  Лу облизывает губы и хрипит: «Отпусти!», но, едва Зак разжимает пальцы, ловко пинает его в самое уязвимое место – тот едва успевает поставить блок, повернувшись боком.

  – Ничья, – задыхаясь, выпаливает он. – Давай, колись, я слушаю.

  – Да ничего особенного, – небрежно произносит Лу, отряхивая свою распашонку и лыбясь до ушей. Ей явно понравилась эта глупая детская потасовка. – Сама хочу прикинуться Квартеронкой.

  – Что-о?! – Зак застывает с разинутым ртом.

  – Господи, – Лу возводит глаза к чердаку склада, словно ожидая узреть Всевышнего в крохотном пыльном оконце. – Только не паникуй. И не ори, что я рехнулась, – поспешно добавляет она, видя, как лицо Зака наливается багровой краской. – Просто хочу попробовать. Много для этого не надо. Белая дерюга в качестве ночной сорочки, босые ноги, чёрные лохмы. Всё это у меня есть. Ну, кроме дерюги. Я её куплю. Вот прямо сейчас пойду и куплю. И... я могу даже трогательно поплакать, столкнувшись с кем-нибудь из Монтгомери. Или повыть.

  – Да ты спятила! – стонет Зак, хватаясь за голову. Воистину, эта чертовка в гроб его загонит. Он так и говорит: – Ты меня угробишь, и тогда именно я буду являться к тебе по ночам и выть. Вот посмотришь.

  – Да брось! – Лу прыскает со смеху, но тут же становится серьёзней. – Ты сам говорил про мою интуицию. Так вот, именно она мне подсказывает, что ситуацию надо обострить до предела – помимо предстоящего появления в доме охраны. Я не знаю, что из этого получится, но психику преступника мы окончательно расшатаем, точно. Он совершит ошибку и выдаст себя.

  Состояние психики босса её, конечно, нисколько не волнует.

  Пока Зак мучительно подбирает слова, чтобы рационально объяснить, почему не стоит совершать такую глупость, Лу ободряюще хлопает его по плечу и жизнерадостно сообщает:

  – Вон там у них кофейня. Закажи мне чашечку эспрессо и круассан со взбитыми сливками, я сгоняю в «Мейзи» за сорочкой и тут же вернусь. Да, и факсы не забудь получить! А то ты, сдаётся мне, находишься в какой-то прострации. Поверь, не из-за чего.

  – Проваливай! – Зак безнадёжно вздыхает. Всё бесполезно, остаётся смириться с выходками Лу. Как всегда. – Ты просто давно не играла на сцене! – выкрикивает он, когда полосатая распашонка Лу исчезает за углом.

  Чертовка весело показывает ему средний палец, не оборачиваясь. Чтоб её.

  Ещё какое-то время постояв на месте в попытке прийти в себя, Зак уныло плетётся к почтамту.

  Делай что должно, и будь что будет.

  * * *

  На обратном пути в Мэнгроув Плейс Стив и детективы по большей части рассеянно смотрят на мелькающие вдоль дороги поля, сменяющиеся лесной порослью. На них пахнуло сыростью, когда машина приблизилась к болоту. Видно, как над кромкой тростника, лишь изредка взмахивая крыльями, плавно летит какая-то большая птица.

  – Пеликан, – коротко поясняет Стив, заметив заинтересованный взгляд Лу. У той в руках – яркий пакет из универсального магазина, а на коленях у Зака – всё тот же кейс с пачкой полученных из полицейского управления факсов. Заку не терпится их прочесть, но он может сделать это только у себя в комнате.

  До этих бумаг им удаётся добраться после обеда, во время которого Стив буднично объявляет домочадцам две новости. Первая – что Шерри задержится в больнице ещё как минимум на неделю. И вторая – что со следующего понедельника в спальне Роджера Монтгомери будет круглосуточно дежурить охрана. Реакция на это сообщение была вялой, к явному разочарованию Лу: Белинда лишь молча кивает, а Конни воинственно осведомляется, не собирается ли Стив окончательно растранжирить дедушкино наследство, не успев его даже получить. Тот флегматично пожимает плечами в ответ на её выпад.

  – А у этих охранников будет собака-ищейка? – живо интересуется Саманта, но Джерри, не дожидаясь окрика матери, предостерегающе дёргает сестру за локоть. Если они будут нарываться, мать снова отправит их в спальню заниматься какой-нибудь нудятиной, а между тем в гараже ждёт Майк, который обещал наконец-то взять их с собой к болоту, чтобы вместе ставить садки на крабов.

  Мать, разумеется, запретила близнецам общаться с Майком, но кто бы её слушал?!

  Близнецы торопливо доедают остатки пюре с чесночной подливкой и выскальзывают из-за стола, чинно поблагодарив Долли, которая теперь прислуживает в столовой вместо Шерри. Белинда тоже встаёт, чтобы помочь ей унести грязную посуду. Брат одобрительно кивает ей.

  – А девчонка не чурается чёрной работы... в отличие от миссис Конни, – тихонько роняет Лу, когда они с Заком поднимаются по лестнице в его спальню. – И, слушай, Майк больше не прислуживает. Они отстранили его от этого. Не ожидал, ей-богу. Молодцы.

  – Но и за свой стол они его не посадили, – сухо констатирует Зак. – Возможно, и предлагали, но он отказался, гордый чертёнок. Хотя признаюсь, что обедать за одним столом с миссис Конни – то ещё удовольствие. Ладно. Надеюсь, он будет достаточно осторожен – теперь, когда всё раскрылось.

  Оказавшись в спальне и разделив поровну полученные бумаги, детективы погружаются в чтение. Но их снова ждёт разочарование. Информация о прошлом Долли Пирсон, Софии Кинселла и Вирджинии Чивингтон довольно скудна и не представляет ценности для расследования. Все три женщины никогда не совершали даже мелких правонарушений, не подвергались аресту и административным наказаниям, а мисс Чивингтон до приезда в Луизиану работала учительницей в средней школе Гровер-Спринг в штате Айова, откуда родом была вся её семья. Никаких следов Роджера Монтгомери в её родословной не обнаруживается. Тем более – в родословных сиделки и кухарки.

  Кроме того, ни на тряпичной кукле, утыканной булавками, ни на тщательно вытертой бутыли из-под моющего средства не удаётся найти достаточно чётких отпечатков пальцев. Так, некие мазки, и всё.

  – Тупик, – со вздохом резюмирует Зак, откладывая бумаги в сторону.

  «Сейчас снимет очки и потрёт переносицу», – с ласковой насмешкой думает Лу, глядя на босса. Тот так и делает, и Лу невольно прыскает со смеху.

  – Ты предсказуем, как... как шлагбаум, – объявляет она, вскакивая с места. – А я перевоплощусь в Квартеронку сегодня же ночью.

  – Сегодня?! – ахает Зак, машинально возвращая очки на нос. – Ты обезумела, Лу Эмбер.

  – Мне не терпится выйти из тупика, – непреклонно заявляет Лу, и тут же получает в ответ:

  – Тебе не терпится сыграть эту роль, признайся честно.

  – И это тоже, с усмешкой соглашается Лу. Ей вдруг приходит в голову, что Зак Пембертон, оказывается, тоже знает её достаточно хорошо.

  Поздним вечером того же дня Лу стоит перед огромным, помутневшим от времени зеркалом древнего трюмо у себя в комнате – уже в белой сорочке почти до пят, с разметавшимися по плечам чёрными кудрями – и задумчиво наматывает на палец одну из прядей. У неё тоже есть определённая манера размышлять. Наконец она решает, что наносить на лицо более смуглый тон не стоит – её кожа и так достаточно смугла, тем более в темноте. Лу повязывает вокруг шеи белую шёлковую косынку, долженствующую изображать петлю.

  Она оборачивается и проскальзывает к двери, заслышав осторожный стук и заранее посмеиваясь в предвкушении эффекта.

  – Ворвитесь, если вы не дьявол! – пафосно провозглашает она и осекается. – Твою мать! Извините! – она даже прикрывает рот ладонью. – Должен был явиться босс.

  За дверью стоит вовсе не Зак Пембертон, а Стивен Монтгомери, глаза которого в буквальном смысле слова лезут на лоб при виде растрёпанной и босоногой Лу в белом одеянии из универмага «Мейзи». Лу не представляла себе, что молодой хозяин поместья может быть таким обескураженным.

  – Что за... – бормочет тот, и его обычно бесстрастное лицо заливает краска гнева. Вполне законного, между прочим. – Что это за маскарад?! Потрудитесь объясниться, мисс Филипс.

  Голос его становится холоднее стали.

  – Э-э... – тянет Лу, у которой язык будто прилип к нёбу, но тут из-за спины Стива раздаётся такой же ледяной голос Зака, плотно прикрывшего за собой дверь:

  – Прошу прощения. Я задержался. Вы дали нам карт-бланш, как мне помнится, Стивен, на любые методы расследования, которые могут бросить свет на сложившуюся в вашем доме ситуацию. Если вы об этом забыли, я напоминаю. И вообще... что вы делаете в столь поздний час в спальне моей помощницы?

  Он грозно хмурит брови – совсем как папаша или старший брат, обнаруживший незадачливого ухажёра.

  Лу ехидно усмехается, а Стив, придя в явное замешательство, так же явно начинает остывать.

  – Я... простите, я всего лишь хотел задать мисс Филипс пару вопросов, уточнить кое-что... и тут... это. К чему это? И почему я ничего не знал о вашей... гм... затее?

  – Может быть, потому, что вы являетесь одним из подозреваемых? – интересуется Лу, разворачиваясь на пятках и падая в кресло. Стив краснеет от смущения. – Но это даже к лучшему, что вы пришли, – снисходительно добавляет «Квартеронка», вытягивая босые смуглые ноги и разглядывая их с неподдельным интересом, тем более что на эти ноги автоматически устремляются взгляды обоих мужчин. – Вы действительно имеете право стать свидетелем происходящего. Вы наш работодатель, вы пригласили нас... и, говоря по правде, лично я не верю, что именно вы стоите за всеми этими происшествиями.

  – Спасибо, порадовали, – саркастически, но с явным облегчением бросает Стив, потирая лоб. – А всё-таки, кто это, по-вашему?

  – Надеемся выяснить в самое ближайшее время, – невозмутимо сообщает Зак. – Мои поздравления, Лу, вышло просто замечательно.

  Лу и сама это знает, чего уж. Она величественно поднимается из кресла:

  – Тогда вперёд.

  * * *

  "Расовая сегрегация в США началась с 1865 года, с принятия 13-ой поправки к американской конституции, которая запрещала рабство.

  Расовая сегрегация – это отделение белого населения США от других этнических групп (главным образом чернокожих и индейцев). Это своего рода социальные ограничения, где преимущество было на стороне белых.

  Чернокожие считались гражданами второго сорта, с худшим образованием, с худшим медицинским обслуживанием, жизнью в гетто, с заработной платой вдвое меньше, чем у белых работников, зачастую с отсутствием возможности участвовать в выборах.

  Существовали отдельные школы (для белых и негров), отдельный общественный транспорт (вплоть до 1970-х гг.), запреты на совместное размещение в отелях и мотелях, разделение на кафе и рестораны только для белых и для «цветных» и черных.

  Все смешанные браки белых и цветных считались запрещенными. Термин «белый человек» применялся только к тому, кто не имел ни капли какой-либо крови, кроме европеоидной". (Источник: Интернет)

  * * *

  Лу чувствует, что её даже не слегка, а изрядно знобит, когда она выскальзывает из комнаты и направляется к галерее. Она машинально обхватывает ладонями голые локти. Фонарик ей не нужен – она видит в темноте не хуже енота, а у привидений фонариков не бывает.

  Представив себе привидение с фонариком, она саркастически кривится. Молодой хозяин дома и Зак остались возле спальни, выйдя лишь на несколько шагов за её порог. Лу знает, что они с тревогой и любопытством смотрят ей вслед. Босые ноги приятно щекочет ворс ковров, расстеленных повсюду. Были ли здесь ковры во времена Квартеронки? Вероятнее всего нет, лишь начищенный рабами до блеска дубовый паркет.

  Размышления об этих мелочах позволяют Лу справиться с нахлынувшим волнением. Она не может понять, почему её охватила такая странная, почти ирреальная дрожь – ничего же не происходит!