Текст книги "Другой Киев"

Автор книги: Олена Шалена

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 18 страниц)

Полина обессилено откинулась на спинку стула и закрыла глаза.

– Тогда я не понимаю смысла нашего разговора, – прошептала она убито. – Все так, как предсказано.

– Если бы страница не была вклеена, – ответила княгиня.

Полина резко открыла глаза, а женщина продолжила:

– Мир не смотрел на оборот, а я посмотрела. Кто-то подделал запись.

– Но тогда…

– Это ничего не значит, – оборвала вдова радостное предположение. – У нас нет оригинального пророчества, а значит, мы ничего не сможем доказать.

– Не может быть. Что же тогда делать? Опять к Древу Жизни?

– Зачем? – теперь удивилась княгиня.

– Гамаюн – ирийская птица, значит, живет на Древе Жизни.

– Он в Киеве. Вместе с Сирином и Алконостом. Знаешь, Гамаюн может и не вспомнить, что он предсказал Миру. А мой сын за всеми событиями совсем забыл вещий сон.

– Что же делать? – расстроилась Поля.

– Если нельзя еще раз предсказать моему сыну или восстановить документы… Пусть предскажет тебе.

Поля смутилась. Ей? Как это ей и тут догадка осенила ее:

– Поехали!

– Теперь я вижу в тебе тот огонь, что спас жизнь моему сыну, – похвалила женщина.

Ден охотно повез Полю и княгиню прямо к воротам киевского зоопарка.

– Они здесь?!? – в замешательстве спросила травница, разглядывая знакомую с детства гигантскую фигуру бизона у входа.

– А где же еще быть "экзотическим" птицам? – улыбнулась она. – Не волнуйся, тут специальная секция.

Они шли мимо детворы, с наслаждением уплетающей мороженое и сладкую вату. Столь знакомые картины субботы никак не вязались у Поли с главной вещей птицей Другого Киева.

– Вы уверены?

– Речь идет о моем сыне. Кстати, называй меня Анна.

Полина смутилась. В голосе княгини, обращенной к ней, не чувствовалась теплоты, хотя она говорила именно то, что травнице хотелось слышать. Зато все грани любви пылали в Анне Суздальской, когда она говорила о сыне. Женщину можно было понять. Она только что потеряла мужа, а теперь сын стал центром ее вселенной. Травница решила не за цикливаться на догадках. Главное сейчас – спасти Мира во второй раз. Но если раньше речь шла о жизни, то теперь о судьбе.

– Они тут еще с основания зоопарка. Тогда, перед первой войной нужно было перенести зоопарк с местности нынешнего Ботанического сада имени Фомина, а тут как раз располагался пустырь. Вот князья и решили переселить сюда часть ирийских птиц, которые на то время жили в Киеве.

– Но почему они не вернулись на Древо Жизни?

– Когда познакомишься, узнаешь, – улыбнулась Анна и они быстрым шагом направились в безлюдную часть парка. Невзрачное строение не привлекало абсолютно никого. Белый кирпич, обрисованный хулиганами и временем, не мог иметь ничего общего с неземными птицами, но оказалось, что это обманчивое впечатление. Зайдя через неприметную металлическую дверь, они очутились в рае. Откуда-то доносилась райская музыка, на золотом блюде лежали сочные плоды, а стены увешаны дорогими красочными коврами. Травница словно очутилась в восточном шатре.

Посреди комнаты расположились три отдельных вычурных жердочки, на которых сидели яркие птицы с женскими головами. Средняя вдруг воскликнула:

– А как вам это: "Будет город процветать…"

– Пока все не умрут, – мрачно заявила пепельная пернатая слева.

– Сирин, ты как всегда мрачна! Гамаюн, как красиво ты сказала!

– Может я и мрачная, – деловито ответила Сирин, поправив перо, – зато справедливая. А ты, Алконост, только и умеешь, что радоваться. Смех без причины – признак дурачины!

Алконост свела зрачки и высунула язык, от чего тут же стала похожа на пациентку психиатричиской больницы, а потом весело рассмеялась собственной шутке, в процессе чуть не упав с жерди.

– Молчать! – противно заорала Гамаюн, а потом милым голосочком тихо добавила: – Я творю…

– Нет что б людям правду говорить! – хмыкнула Сирин.

– Ты ничего не понимаешь! Это искусство! – одухотворенно продекларировала Гамаюн и гордо отвернулась, на что Сирин только нахохлилась.

– Так все пророчества – это ложь?!? – не выдержала Поля.

Если секунду назад пестрых созданий из Прави можно было назвать ирийскими птицами, то сейчас они больше походили на перепуганных куриц. Те же вытянутые шеи, всклоченные перья и глупые глаза.

– Здрасте, – первой очнулась Сирин и злорадно глянула на соседок, будто говоря: "Ну-ну. Я тоже с удовольствием послушаю".

– Я бы не рубила так сгоряча! Почему это все…

– Она просто решила, что ей как и Нострадамусу нужно записывать вести богов, – вступилась Алконост.

– Но вас же записывают писари, – напомнила княгиня и кивнула на храпящую в углу старушку.

Сирин хмыкнула, а Полина упала на колени:

– Птички, миленькие, помогите!

– Ты расценки на двери видела? – уточнила Гамаюн, но тут же получила затрещину от Сирина, неравнодушной к человеческому страданию.

– У девочки беда. Помоги ей!

– Говорить как все плохо – по твоей части, – напомнила Сирину Алконост.

– Помоги ей, я сказала! – разозлилась самая печальная из птиц.

– Ладно-ладно, что стряслось?

– Что вы нагадали наследнику? На ком он жениться, потому что свадьба через…

– Двадцать минут, – услужливо подсказала княгиня и поправила пастельный костюм.

– На ком? – задумалась Гамаюн. – На ком же я нагадала… Фая! – крикнула она храпящей женщине. – Фая!!!

Сирин услужливо бросила в писаря дольку апельсина.

– Что! Пожар?!?

– Да нет же! Посмотри по своим записям, что у нас там с будущей княгиней!

– У вас есть записи? – удивилась княгиня.

– Конечно! Прежде чем отослать что-то в архив, – ответила Писарь, – я все систематизирую и сохраняю в компьютере. Так пророчество для наследника… ага! Нашла! Девица светлокоса Даш… тут опечатка!

– Какая?!? – взволнованно воскликнула княгиня, начиная нервно мять свою сумку.

– Написано "Дашко". Наверное, имелось ввиду "Даша".

– Нет, все правильно! – обрадовалась княгиня. – Распечатайте!

– Я вспомнила! – воскликнула Гамаюн. – От богов пришло такое странное послание. Толи Даша, толи Полина. "Полина Дашко". Я еще подумала, что довольно странное имя…

– Нужно сказать Мирославу, – строго начала княгиня. – Нужно остановить весь этот фарс, если он жениться на дочери… то есть я хотела сказать, он должен исполнить настоящее пророчество. Гамаюн, Фая, вы едете с нами! Полина, чего стала? Бегом в машину!

– А мы? – обиделись Сирин и Алконост.

– И вы, – закатила глаза Анна. – Полина Дашко, очнись! Нужно ехать!

– Я не поеду, – вдруг ответила Поля.

– Как это так?!? Ты должна!

– Я не ваш сын и вы мне не указ, – тихо напомнила Поля.

– Но ты его судьба!!!

– Если это так, то мы будем вместе, а если нет… значит нет. Я приехала с вами не потому, что хочу замуж за Мира, а потому что люблю его. Свободомыслящего человека с сильным сердцем! Но если вся эта мишура в виде пророчества связывает его по ругам и ногам – нам не суждено быть вместе. Я заслуживаю большего, а не просто быть более приемлемой партией, чем девушка, чью мать вы ненавидите.

– Ты выбрала не тот момент, чтобы высказаться! – прорычала Анна.

– Именно тот, – возразила Поля. – Бегите, выручайте сына. У вас все есть для этого. Я уже раз его спасала. Больше – сил нет.

И Полина просто вышла из "каменного шатра", ее душили все возможные человеческие чувства, начиная от ярости, заканчивая отчаяньем. Почему она не побежала в церковь, как во всех американских фильмах и не остановила церемонию? Почему?!?

Уж точно не потому, что она не любила Мира. Наоборот, любила больше всего на свете. Она не задумываясь не только умерла бы за него, но и жила бы дальше. Стерпела бы все испытания на пути, как уже бывало. Только вот такой поступок казался ей неправильным. Она не хотела делать его и себя посмешищем, ведь он теперь киевский князь.

Травница закрыла глаза.

Как же она от всего устала! Она смирилась с даром, с домовым, с любовью к Миру и отсутствием ответной любви. В какой-то миг она даже была согласна отказаться от нормальной семьи ради него… только с одним она не смогла смириться – со смертью. И выиграла гонку. Вырвала его из пасти.

Но на этом все.

Ее сила иссякла. Она понимала, что если побежит туда, в церковь, размахивая ксерокопией пророчества, то потеряет нечто важное – уважение к Миру и самой себе. А нужен ли ей такой князь? Нужен ли он Киеву? Мальчишка, которого всегда спасают женщины.

Полина не хотела в этом участвовать, потому что знала, что это не так. Он всеми силами боролся за то, чтобы сделать все правильно. Иначе он бы никогда от нее не отказался. Она вспомнила те десятки раз, когда она видела, как он борется с собой, чтобы не зайти в ее дом и не остаться там навсегда. Видела. Ее сердце чувствовало.

Девушка встала и пошла к выходу из зоопарка. Грело теплое майское солнце, но девушка обхватила себя руками, пытаясь унять дрожь. Она боялась, что Мира сломают все эти манипуляции. Она боялась, что молодой парень, которого она так сильно любит, станет марионеткой в руках матери и волхвов. Она чувствовала вину, ведь она так и не смогла спасти его отца. Слишком молод, слишком зависим. Поля зажмурилась. Тут, на живописных улочках киевского зоопарка на ее плечи свалилась вся тяжесть ответственности за город, где она не имела даже права голоса. Она бы могла броситься со всех ног в церковь, но… она не сможет тащить Мира за собой всю жизнь. Ее плечи не выдержат ответственности. Не потому, что ее пугает тяжесть. Нет.

Она боялась сломать Мира. Как бы не сделать его слабее, чем он есть…

"Хватит себя накручивать!" – строго сказала себе девушка. – "Нужно идти домой! Ты хоть это, дуреха, можешь?!?"

Поездка на метро оказалась неспокойной. Девушка все думала, не сделала ли она ошибку. Может, стоит вернуться и обнять Суздальского, а там будь что будет? Но где-то в глубине души она понимала, что поступает правильно. Не нужно никуда бежать, ничего делать. Он умный, сильный, правильный. Он сам справиться! Должен.

Поля опустила глаза. Она все это время мяла книгу в руках, но так ее и не открыла. Нужно успокоиться. Просто успокоиться.

Подходя к дому, она поняла, что наступила себе на горло опять не из-за Мира, а из-за себя. Она хотела, чтобы князь был… самодостаточным, что ли. Ее мучили сомнения. Снова и снова. Неужели она будет задавать себе один и тот же вопрос всю жизнь?

– Привет, – ворвался в мысли знакомый голос. – Где была?

Поля подняла глаза и наткнулась взглядом на Мира.

– Как? Как ты здесь оказался? – удивилась она, оглядываясь. Машины не видно. – Тебя Ден привез?

Парень покачал головой:

– На метро приехал. А ты где была?

– Мать тебя так быстро нашла? – удивилась она.

– Не нашла пока. Я без мобильного и без машины. Не хочу, чтобы меня быстро нашли.

– Что это значит? – удивилась Поля и продолжила идти к дому, тут ее тело резко остановилось. А дрожащие губы прошептали:

– Ты давно… здесь?

Он глянул на часы:

– Уже почти два часа.

Полина с минуту переваривала информацию:

– Как так может быть? Ты носишь часы?!?

Парень засунул руки в карманы и сказал:

– В эру мобильных телефонов это странно, да?

Поля завертела головой:

– Забудь мои слова!

– Хорошо, – пожал он плечами и улыбнулся, рассматривая ее. Он выглядел… счастливым?

– В смысле, про часы, – покачала головой она. – Я не хочу знать! – но тут же передумала: – В смысле хочу, но первый вопрос!.. Черт! – она обхватила голову руками и смущенно глянула на Мира.

– Так-так! Будущая княгиня киевская ругается как сапожник…

На этот раз у травницы просто отвисла челюсть, а Мир только улыбнулся, голова парня склонилась и губы нежно поцеловали ошарашенный ротик. Его руки нежно обняли девушку. Трепетно и надежно, словно не собирались больше отпускать. Травница почувствовала, что что-то изменилось. В его глазах больше не было страха и тоски. На смену им пришло всепоглощающее счастье.

Она отвечала на его поцелуи, наслаждаясь новым ощущением. Словно не было Даши, пророчества и разлуки. Словно они вновь стояли на вершине Старокиевской Горы и забыли обо всем на свете. Ей хотелось раствориться в любимом, задержать момент навсегда, но многочисленные вопросы остались без ответа. Поля не выдержала неизвестности и прервала поцелуй.

– Так ты знал? Про пророчество и…

– К черту пророчество! К черту Гамаюна! Вестник богов совсем не упомянул о том, что отец умрет, зато роль свата ему нравиться! – со злостью прошипел Мир. – Я не хочу так! Я знаю, кто мне нужен! И сегодня с утра я сказал об этом Дарье и всем гостям. Осталась только мать. Пусть все знают: Я тебя люблю!!! От тебя хочу детей! Если кто и будет сидеть рядом со мной в тронном зале, то только ты! И всем придется с этим смириться! Может наша жизнь и не будет безоблачной, но я рискну! С тобой! – и вдруг его лицо потеряло решительность. – А ты как?

Полина зажмурилась и бросилась парню на шею.

– Я с тобой, – прошептала она ему на ухо и нежно поцеловала.

КонеЦ.