Текст книги "Защита Сталина. Кто пытается опорочить страну и победу?"

Автор книги: Олег Козинкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 26 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

Также, по мнению М. Неймана, «немцы реально сумели нанести именно два главных удара». Но это как поглядеть и зависит от того, сколько каких сил где использует в ударах противник, и по ПрибОВО-ЗапОВО немцы нанесли более мощный удар, чем их союзники при поддержке немецких дивизий по Украине… Всего удара-направления было ТРИ, но самым сильным из них, а значит и главным – был в Белоруссии…)

* * *

Так что же такое «Соображения от 11 марта», в которых немцев ждут главными силами против Украины, и почему (зачем) у рукописного, скорее всего подлинного варианта Василевского появились явно липовые «копии»? Это – некий черновик («проект»), который уже Жуков должен был подготовить наравне с «северным» вариантом отражения агрессии весной 41-го. «Шпаргалка» Жукову для его доклада Сталину, на котором Жуков будет на «политических» картах показывать общий замысел наших ответных действий на случай войны с Германией. После чего напишутся уже «чистовые планы» и такие же «чистовые» топографические карты к ним. Которые и будут уже окончательно подписаны и утверждены НКО и ГШ, и Сталиным.

По этим «Соображениям» главные силы немцев ожидаются против Украины-КОВО и поэтому там же сосредотачиваются и наши главные силы для отражения нападения и последующего ответного наступления. И именно это и предусматривали «Соображения» Шапошникова – наши главные силы против главных сил противника.

Но Тимошенко и Жуков начали подготовку к войне по другому, «южному» варианту, в котором главные силы из КОВО должны будут нанести либо ответный, либо даже превентивный (почему бы и нет) удар по неосновным силам противника. И вот как раз такой «исторический мусор» в виде копий с явными признаками фальшивок и должны вызвать недоверчивое отношение исследователей к тем «Соображениям» по «южному» варианту, которые были одобрены Сталиным реально. И по которым и должны были военные готовиться к войне – к нападению Германии. И данные опубликованные по сути фальшивки и должны отвлекать исследователей от тех, по которым военные сами готовились воевать на самом деле.

Ждали ли против Украины на самом деле наши военные главные силы весной 41-го, было ли это «мнением» Сталина – ждать на Украину главный удар немцев? Нет, и дальше мы это увидим.

После того как общие «Соображения» Мерецкова были рассмотрены Молотовым и Сталиным, в октябре 40-го Генштабу была поставлена задача готовить два варианта отражения агрессии Германии – Главные силы РККА против главных сил вероятного противника. Мерецковым был предложен такой вариант – наши главные силы против не главных сил врага. Но Генштабу было указано – подготовить еще и «северный» вариант – с размещением наших главных сил в ПрибОВО-ЗапОВО против главных сил Германии, сосредотачивающихся в Восточной Пруссии. Срок окончания обеих разработок был – к 1 мая 1941 года максимум:

«5 октября 1940 г. доклад «Об основах стратегического развертывания Вооруженных Сил Советского Союза на Западе и Востоке в 1940–1941 гг.» обсуждался руководителями партии и правительства. В ходе обсуждения Генеральному штабу было поручено доработать план с учетом развертывания еще более сильной главной группировки в составе Юго-Западного фронта.

14 сентября (так в исследовании – должно быть – 14 октября – К. О.) 1940 г. доработанный вариант плана («южный») был представлен правительству на утверждение. В нем главной группировке в составе Юго-Западного фронта ставилась задача по нанесению более мощного удара в направлении Люблин, Краков и далее на Бреслау.[8]8
  Там же, ЦАМО, ф. 16А, оп. 2951, д. 242, л. 87


[Закрыть] Боевой состав фронта с учетом резерва планировалось довести до 103 дивизий, 20 танковых бригад и 140 авиационных полков. Одновременно в тылу фронта должен был развернуться резерв Главного Командования в составе до 23 дивизий. Задачи Западного и Северо-Западного фронтов в основном оставались прежними.

Планом предусматривалось к 1 октября 1941 г. развернуть два фронтовых и два армейских управления, довести численность авиации до 20 тыс. самолетов, сформировав 100 авиационных полков.

Одновременно было решено разработать и другой вариант («северный»). По нему основная группировка войск развертывалась в полосе Западного и Северо-Западного фронтов.

Разработку «южного» и «северного» вариантов плана на местах планировалось закончить к 1 мая 1941 г.[9]9
  ЦГАСА, ф. 37977, оп. 2, д. 328, л. 231.


[Закрыть]» («1941 год – уроки и выводы», с. 57).

* * *

Т.е., 5 октября 1940 года Сталину представили новые «Соображения» Мерецкова, в которых главные силы противника ожидаются севернее Бреста, а южнее – достаточно слабые силы союзников Германии. Мерецкову дали указания – усилить КОВО, так как вряд ли против Украины противник выставит так мало сил, и Мерецков к 14 октября и предложил новый проект – усилить КОВО и оттуда нанести свой ответный удар, по все равно не главным силам противника. На что ему указали, что надо подготовить и «северный» вариант – размещение наших главных сил севернее Бреста. Против главных сил врага. И «южный» вариант – главные силы РККА в КОВО, если противник выставит свои главные против Украины.

Мерецков «северный» вариант толком не подготовил, и этим занялся в феврале 1941 года уже Жуков. Должен был заняться. Но как показал в своих «исследованиях» этих «Соображений» М. Солонин, 1 февраля 41-го срок исполнения документации на местах «северного» варианта был изменен с «к 1 мая» на «к 1 июля»: «Пунктом 18-м стоит требование «обеспечить войска топографическими картами по «южному варианту» – к 1.5.41, по «северному варианту» – к 1.7.41 г.». («Первый удар». Военно-промышленный курьер, №№ 24–27 от 20.06 по 11.07.2012 года):

* * *

А теперь смотрим, что было в предложенном новом «южном» варианте у Мерецкова и что осталось однозначно и у Жукова весной 41-го, по которому он и собирался воевать на самом деле…

«В первом варианте («южный») с развертыванием главных сил (РККА – К. О.) к югу от Брест-Литовска (приложение 15) была выражена идея создания наступательно-оборонительной группировки.

Основная задача Юго-Западного фронта (6 общевойсковых и конно-механизированная армии, 90 дивизий, 5 танковых бригад и 81 полк авиации) состояла в том, чтобы во взаимодействии с 4-й армией Западного фронта нанести решительное поражение люблинсандомирской группировке противника и выйти в дальнейшем на р. Пилица и верхнее течение р. Одер.

Таким образом, главную группировку войск Генеральный штаб планировал развернуть к югу от Брест-Литовска, т. е. против неосновных сил противника (!!! – К. О.), с тем чтобы мощным ударом на люблин-бреславском направлении на первом же этапе войны отрезать Германию от Балканских стран, вывести их из войны, лишив тем самым фашистский рейх важнейших экономических баз». («1941 год – уроки и выводы», с. 55).

Как видите, уже у Мерецкова появляется идея, что нам надо выставлять наши главные силы на Украине, чтобы ударить по «неосновным силам» врага, атакующего своими главными «севернее Полесья». Причем наш ответный удар уже предлагается как в общем немедленный.

И эта идея нанесения ответного удара нашими главными силами по слабым («неосновным») войскам врага, в то время когда начальником ГШ стал Жуков – стала преобладать и начала реализовываться практически открыто. Хотя никакого «политического» или военного решения от Сталина об этом точно не было. По крайней мере, нет опубликованных документов о том, что Сталин «выбрал» именно этот «южный» вариант, и самое важное – маршалы никогда в мемуарах не писали – Сталин заставил нас выбрать и применить южный вариант, по которому главные силы немцев ожидались севернее Бреста! Они писали несколько по-другому: «тиран заставил нас считать Украину главной целью Гитлера», мол, по Украине ожидается главный удар немцев и поэтому там столько войск оказалось!

К февралю 1941 года основные группировки вермахта против СССР с фамилиями командующих группами армий Генштабу были известны. И по ним выходило, что Шапошников был прав – по Прибалтике-Белоруссии будет нанесен один удар, Главный (который можно назвать «сдвоенным»), «севернее устья р. Сан», а против Украины – свой отдельный, но все же вспомогательный. Ведь по «теориям военной науки» только один удар может быть главным. Помните, как Сталин предлагал Рокоссовскому «подумать» в соседнем кабинете несколько раз, когда тот предложил операцию «Багратион» провести не с одним (как «положено») а с двумя главными ударами? (Почему при Мерецкове было именно так – откуда такие идеи нанесения ответных ударов из Украины вообще пошли? И об этом чуть позже – в работе маршала Захарова подробно увидим). Однако наши стратеги в НКО и ГШ начали продвигать свой «южный» вариант – наши главные силы наносят ответный удар по неосновным силам противника – из КОВО.

«В основе своей этот замысел следует признать целесообразным. Он позволял в короткие сроки изолировать главного противника от его союзников, что имело важное политическое значение. Наступление на этом направлении проходило бы по слабо подготовленной в оборонительном отношении территории бывшей Польши. Однако замысел, основанный на идее нанесения мощного контрудара, а не отражения агрессии путем ведения обороны, требовал точного учета сил и планов противника. Как признавал Г. К. Жуков, в плане не учитывался возможный объем и «характер самого удара» агрессора». (указанное сочинение, с. 55–56).

* * *

Действительно, «теоретически» данный замысел, нанесение своего главного удара по слабому фангу нападающего противника, вроде как имеет смысл, «целесообразен». Однако в таких масштабах, в масштабе 4 ок ру гов-фронтов, это было опасно тем, что при малейшей несогласованности действий, при малейшей неготовности своих сил все может кончиться провалом и катастрофой. Что и произошло в реальности. Но обратите внимание, что об этой «идее» написали в этом исследовании – это был «замысел, основанный на идее нанесения мощного контрудара, а не отражения агрессии путем ведения обороны»!

Т.е. вместо организации и ведения обороны Жуков и Тимошенко надумали готовить именно ответный контрудар! И удар этот должен был быть именно «немедленный», буквально в первые же дни вражеского вторжения. Иначе никак. Иначе вся идея с этим ответным ударом окажется пустышкой – немцы своими главными силами могут вклиниться глубоко на территорию ПрибОВО и ЗапОВО, смяв слабые силы этих округов, и удар из КОВО будет просто бессмысленен и невозможен. Что, кстати, и произошло в реальности – немцы так быстро и глубоко вклинились в Прибалтике и Белоруссии в первые же дни, что пришлось забирать из КОВО армии усиления, а сам удар из КОВО «на Люблин» по «Директиве № 3» оказался холостым. (Почему ответный удар планировался именно немедленным? Об этом подробнее тоже чуть позже – в работе маршала Захарова о КШИ января 41-го.)

* * *

(Примечание. Если быть точными «до мелочей», ответный удар, как показывает М. Нейман, «планировался не всеми силами КОВО, а частью сил ЮЗФ (приграничными частями) – оборона, резервами фронта РГК – контрудар». Также в этом ударе должны были участвовать и те же мехкорпуса КОВО…)

* * *

Жуков продолжил претворять в жизнь идею нанесения ответного удара по неглавным силам врага, прекрасно понимая, что это именно НЕ ГЛАВНЫЕ силы – «главную группировку войск Генеральный штаб планировал развернуть к югу от Брест-Литовска, т. е. против неосновных сил противника, с тем чтобы мощным ударом на люблинбреславском направлении на первом же этапе войны отрезать Германию от Балканских стран, вывести их из войны, лишив тем самым фашистский рейх важнейших экономических баз».

А главные силы противника, Германии, ожидались нашими военными именно против ПрибОВО-ЗапОВО, но не Украины-КОВО. Ведь это же якобы Сталин, а не Жуков считал, что немцы главными силами ударят по Украине, помните? А сам он, согласно своим собственным мемуарам, так не считал, он точно знал, что немцы главные силы сосредоточат на Белоруссии и Прибалтике. А «тиран», видимо, силой, заставлял их нагонять войска в КОВО. Но на самом деле сами жуковы прекрасно знали, как и какими силами немцы будут нападать – массированно и сразу. И главное, где – севернее Полесья.

Но почему же в плане не учитывался возможный объем и «характер самого удара» агрессора? Почему Жуков пытался уверять подчиненных, что в центре, по ПрибОВО-ЗапОВО, противник не нанесет свой главный удар так сильно? Почему Жуковым не учитывался возможный объем и характер самого удара агрессора, что немцы нанесут свой удар всеми силами и сразу, а не частью сил – «армиями вторжения», пока их главные силы будут еще две недели собираться с силами? Увы, выяснить мотивы Жукова или тех, кто ему писал те явно провальные планы, схожие по своей сути с «Планом поражения» Тухачевского, сегодня мы вряд ли сможем. Однако чуть позже мы увидим точно так же, на январских Командно-Штабных Играх (КШИ) января 41-го, от немцев также почему-то не ждали удара всеми силами главных сил на одной из игр. Т. е. немцев выставляли заведомо идиотами, выдумывая за них «виртуальное» поведение при нападении на СССР.

Многие профессиональные историки и те, кто писал исследование «1941 год – уроки и выводы», считают, что виной всему слабая теоретическая военная подготовка самого Жукова прежде всего и той чехарды со сменой начальников ГШ и их подчиненных в Генштабе после назначения наркомом обороны Тимошенко: «Негативно сказывались частая смена руководящих оперативных работников Генерального штаба (особенно начальников ГШ и оперативного управления), недооценка и непонимание роли этого органа в стратегическом руководстве войсками со стороны Верховного Главнокомандующего».

* * *

Тут стоит пояснить – «Верховного Главнокомандующего» до июля 1941 года еще не было ни в стране, ни в армии – им в июле 41-го стал Сталин. А вот Главнокомандующим в случае начала войны был только один человек – нарком обороны СССР, который и был им несколько первых недель после начала войны. Т. е. именно благодаря Тимошенко перед войной в Генштабе меняли начальников через каждые полгода.

Но заметьте, это именно Генштаб, еще времен Мерецкова, и предложил, а Жуков продолжил осуществлять идею – нанесение мощного ответного удара главными силами РККА по «неосновным» силам Германии. И Сталин тут в принципе ни при чем. Т. е. уже Жуков, зная к весне 41-го, что против КОВО так и остаются «неосновные» войска противника, предлагал именно из КОВО нанести наш ответный удар – «нанесения мощного контрудара, а не отражения агрессии путем ведения обороны»! А в Белоруссии и Прибалтике наши войска как-нибудь удержат и сдержат главные силы немцев. Но когда эта авантюра не удалась и страна и армия умылись кровью, Жуков стал врать, что войска в КОВО под то наступление немедленное ответное они нагоняли, потому что Сталин «заставлял их в НКО и ГШ считать», что немцы главными силами полезут на Украину и против КОВО они якобы и выставляют свои главные силы.

«Предполагалось, что на минском направлении 63 дивизии приграничных округов, ведя активную оборону, могут противостоять удару главных сил противника. Данное предположение не учитывало реально складывавшейся обстановки, когда немецкие войска упреждали Красную Армию в стратегическом и оперативном развертывании.

Это особенно заметно, когда сравниваются перегруппировки и сосредоточение войск. Уступая противнику в пропускной способности железных и шоссейных дорог, советские войска на 5-й день мобилизации могли сосредоточить в планируемых районах только 17 стрелковых дивизий, на 10-е сутки – 24, на 20-е сутки – 46 и лишь на 35-е сутки – 75 дивизий. Таким образом, переход в общее наступление главных сил был возможен только на 35-е сутки. Даже при одновременном начале перегруппировок противник имел все возможности упредить советские войска в выдвижении и создании группировок сил и средств. Это позволяло ему захватить инициативу и создать предпосылки для успешных боевых действий в начальном периоде войны. В реально создавшейся обстановке вермахт завершил развертывание полностью, а советские войска его лишь начали». («1941 год – уроки и выводы», с. 56)

Т.е. Мерецков (а потом и Жуков), планируя ответный удар из КОВО, по безграмотности или авантюрности своей (предательский умысел пока предполагать мы не можем), не учел, что планируемые им 63 дивизии в Белоруссии просто не успеют подготовиться к войне в случае внезапного нападения врага всеми силами. И не смогут в реальности «противостоять удару главных сил противника», которых согласно «Соображениям Мерецкова», вдвое больше! И тем более переходить в контрнаступление в помощь КОВО «на Сувалки». По крайней мере, переходить в немедленное «общее наступление» главными силами из КОВО, когда главные силы врага чуть не двойного перевеса ударят севернее по нашим войскам, которые однозначно не успеют быть готовыми к этому удару в той же степени боеготовности, как и вермахт – это не просто авантюра, это преступление и осознанное преступление. Ведь готовить планы на какой-то период, на ближайшее время, которые не проработаны и не могут быть выполнены именно в ближайшее время, – это и есть авантюра.

Полковник ГШ РФ задает важные вопросы: «На каком основании Жуков должен был учесть, что планируемые им 63 дивизии в ЗапОВО не успеют быть готовы к войне в случае внезапного нападения? Там были самые небоеспособные дивизии и мехкорпуса? Или местность, которая не способствует ведению обороны? Что там такое, что обуславливает его решение как авантюрное? Посмотрим на соотношение сил и средств… В технике у нас преимущество и значительное, а в людях уступаем несущественно, а уж обороняться – вообще не проблема! Так почему авантюрное и безграмотное?»

Увы, часть этих дивизий была в стадии формирования. Мехкорпуса также были не все боеспособны – в некоторых даже стрелкового оружия у личного состава не было на июнь 41-го. Видимо, трудно было получить на складах вооружение округа и заложить в казармы дивизий. Участок от Бреста до Белостока, около 50 км, должна была закрывать армия, которая существовала только на бумаге. Павлов отмечал состояние войск его округа как плачевное по той же авиации. В общем, на бумаге расписать красиво, кто и как воевать будет – это одно. А вот иметь эти войска в реальном боеготовом состоянии – другое.

А ведь никто вроде не считал Мерецкова или Жукова и ему подобных тупыми недоучками, назначенных вместо «гениальных» поручиков тухачевских командовать Красной армией? Однако эти «стратеги» пошли на подмену утвержденного (одобренного как минимум) Сталиным «южного» (и «северного») варианта, в которых предусматривалась хоть какая-то оборона, при трезвом взгляде на состояние РККА, которая находилась в состоянии реформ и реорганизации. И решили реализовывать свой «южный» вариант отражения агрессии любой ценой. Путем «нанесения мощного контрудара, а не отражения агрессии путем ведения обороны» из КОВО, в то время когда враг главными силами ударит севернее «припятских болот»! Посчитав, видимо, что с этим можно справиться с тем, что есть в армии, в округах.

Как точно отмечает «генштабист» С., Жуков и Тимошенко при этом действовали в пределах своих обязанностей, как нач. ГШ и нарком обороны: «Такое развитие предполагали их должности, заметьте – вторая по значимости у того же Жукова в армии! Это он решением партии и правительства назначен на должность самого компетентного военного, вырабатывающего военные решения, так почему мы обвиняем его в нарушении полномочий, если он ими полноправно обладает? Сталин его и назначил. Это его решение, вполне дозволенное ему этой должностью! В чем преступление? Ошибка? Просчет? Что это, если не выполнение служебных обязанностей, определенных должностью? За что обвиняем? Он имел полное право принимать решение!»

* * *

Т.е. Жуков и Тимошенко формально вроде как и не нарушили свои «права и обязанности». Но – они злоупотребили доверием, по сути. А страна и армия получили ошибку, которая стала хуже, чем преступлением. Другой вопрос – неужели они были настолько некомпетентны, что не смогли учесть в своих грандиозных планах реальное состояние армии, не готовой в то время выполнять такие задачи?!

Слабость плана Мерецкова-Тимошенко и соответственно и Жукова, как исполнителя этого плана, не только в том, что «исполнители в округах подвели». Но и в самом Жукове в том числе, который продолжал планировать планов громадье для армии, не могущей в тот момент их выполнить. И как точно пишет полковник ГШ С.: «Поэтому вернули Шапошникова, и битву под Москвой выиграна умом Шапошников, а «дубиной» для генералов – стал унтер Жуков. Но и без этой «дубины» в той обстановке победы быть не могло! Не было у Сталина в запасе «Гинденбургов», о чем он часто и сообщал окружающим, а была рабоче-крестьянская армия, хотя и Красная! См. Мухина: «Если бы не генералы»…»

* * *

Так что «Соображения от 11 марта», опубликованные в «Малиновке», это не более чем черновик одобренного Сталиным «южного» варианта из Соображений Шапошникова-Мерецкова. Но и не менее. Однако им пытаются скрыть мерецковско-жуковский «южный» вариант, который на самом деле и реализовывался. Эти «Соображения от 11 марта» – «южный» вариант, который Жуков и должен был отработать к «1 мая» 1941 года и который и был бы одобрен как «южный» вариант Сталиным, на случай если немцы свой главный удар действительно начнут готовить по Украине.

А что же было расписано по другому варианту – по варианту, который на самом деле и должен был быть основным?

«Во втором варианте («северный») с развертыванием главных сил к северу от Брест-Литовска (приложение 16), замысел сводился к тому, чтобы в течение 20 суток, перегруппировывая и сосредоточивая войска, опираясь на укрепленные районы, активной обороной прочно прикрыть минское и псковское направления и не допустить глубокого вторжения немцев на советскую территорию.

В последующем (на 25-е сутки мобилизации) войсками Западного и Северо-Западного фронтов (около 105 стрелковых дивизий, 5500 танков и 5500 самолетов) перей ти в наступление и нанести решительное поражение главным силам противника (около 140 дивизий, из них 10 танковых) и овладеть Восточной Пруссией. Одновременно войсками Юго-Западного фронта, прикрывая частью сил Западную Украину и Бессарабию, нанести поражение ивангородско-люблинской группировке противника и выйти на среднее течение Вислы.

Овладение Восточной Пруссией имело важное экономическое и политическое значение, так как резко снижало возможности Германии в ведении войны. Однако целесообразность нанесения главного удара на этом направлении вызывала большие сомнения Генерального штаба, который вполне резонно считал, что бои в Восточной Пруссии могли принять затяжной характер, а это могло ускорить вступление Балканских стран в войну против Советского Союза. Тем не менее этот (наступательный. – К. О.) вариант сохранялся, хотя при более тщательной оценке природных условий, высокой подготовленности театра военных действий, соотношения сил и средств сторон (учитывая и качественные параметры соединений) от него можно было отказаться, заменив оборонительным вариантом» («1941 год – уроки и выводы», с.56)

Как видите, это у Генерального штаба, у Жукова были сомнения насчет ответных действий против главных сил немцев по этому варианту. С размещением против этих сил Германии своих мощных группировок. Ведь этот вариант предусматривал не немедленное ответное наступление на нападение Германии, а спустя чуть не 4 недели.

И если «при более тщательной оценке природных условий, высокой подготовленности театра военных действий, соотношения сил и средств сторон (учитывая и качественные параметры соединений)» если бы начальником Генштаба был тот же Шапошников (или просто грамотный и умный военный), то «от него можно было отказаться, заменив оборонительным вариантом». Т. е. не планировать еще и из ЗапОВО-ПрибОВО ответные наступления (в случае агрессии-нападения Германии) по нападающему главными силами врагу, имеющему минимум полуторный перевес над нашими войсками. Даже спустя эти «25 суток».

По «северному» варианту «гении» ГШ против ожидаемых 130 немецких пехотных дивизий и свыше 2 тысяч танков в В. Пруссии, собирались наступать «встречным ударом» всего 105 дивизиями РККА, правда при поддержке вроде как 5,5 тысячи танков и таком же количестве самолетов.

Однако начГШ был Жуков («самородок» с тремя классами церковно-приходской школы и ученик скорняка), и он также решил, что гораздо умнее будет ударить по более слабому участку границы-фронта. А наши войска, стоящие против немецких главных сил, не только как-нибудь продержатся, но и должны будут еще и отвлекать противника своими частными ударами-контратаками. Дивизиями гораздо меньшего количества, чем при «северном» варианте. Но считал ли на самом деле Жуков, что немцы выставят свои главные силы против КОВО? Да ни в коем случае…

* * *

(Примечание. Как пишет М. Нейман, в принципе то, что планировали в ГШ весной 41-го, вроде как «Тактика активной обороны», всё по науке. Её, кстати, успешно вёл Рокоссовский на Северном фасе Курской дуги, а вот на Южном фасе, у Ватутина, делавшего ставку на стойкую оборону немцы её (оборону) прорвали». Однако в июне 41-го у того же Рокоссовского не были развернуты те самые «тылы», без которых вести ни активную, ни «стойкую» оборону, невозможно. И тем более нельзя переть в контрнаступление таких масштабов. Да, в случае начала войны недостающие тракторы и автомобили он получил бы из народного хозяйства. Но сам Рокоссовский отмечал, что задачи ему по планам ставились такие, как будто у него полноценный корпус, а не «30-процентный»…)

* * *

К сожалению, составители исследования «1941 год – уроки и выводы» не привели сами тексты этих двух вариантов «Соображений» – «южного» и «северного» вариантов отражения агрессии осени 40-го, при которых главный удар немцев ожидался только севернее Полесья. Но на приведенных в этом исследовании приложениях «15» и «16» хорошо видно все, что надо, и можно подсчитать количество войск.

По «южному» варианту Мерецкова осени 40-го, который потом трансформировался в «южный» вариант Жукова к июню 41-го, в наших западных округах предполагалось иметь:

С-ЗФ – 6 стр. корпусов, 17 стр. дивизий, 4 танк. дивизии, 2 мсд, 2 птбр;

ЗФ – 12 ск, 35 сд, 3 тд, 1 мсд, 3 кав. дивизии, 3 птбр и Ю-ЗФ с ЮФ – 24 cк, 76 сд, 9 тд, 4 мсд, 5 птбр.

А по «северному»:

С-ЗФ – 8 стр. корпусов, 30 сд, 4 тд, 2 мсд, 2 птбр;

ЗФ – 3 ск, 41 сд, 5 тд, 3 мсд, 5 птбр, 2 кд, и Ю-ЗФ и ЮФ – 12 ск, 44 сд, 7 тд, 3 мсд, 7 кд, 4 птбр.

Как видите в ПрибОВО-ЗапОВО по этому «южному» варианту – оставляется около 68 дивизий и 5 противотанковых бригад, а в КОВО-ОдВО выставляется 89 дивизий и 5 ПТБр. А вот по «северному» варианту в ПрибОВО-ЗапОВО – 85 дивизий и 7 ПТБр, а в КОВО-ОдВО 64 дивизии и 4 ПТБр. При том, что в КОВО общее количество войск снижалось на 32 стрелковые и 2 танковые с 1 механизированной дивизии, оно не становилось меньше немецких намного. Чтобы не иметь возможности противостоять венгерским, румынским и немецким войскам на той стороне, у которых своих танков не так и много.

* * *

Исследование «1941 год – уроки и выводы» писалось для военных академий Москвы еще в 1992 году и писалось как «закрытое» исследование «Для служебного пользования». И составители, работая над этим исследованием, пользовались именно рабочими «Соображениями» – «северным» и «южным» вариантами Генштаба Мерецкова-Жукова, по которым и готовился наш ГШ к нападению Германии на самом деле. Но рабочие «планы войны», похоже, после сентября 1940 года Сталину в принципе или не показывались или, показывая черновые наброски, нарком и начГШ потом уносили их на «доработку», и в итоге к июню 41-го все эти «Соображения» так и были в стадии «разработки». И это вполне позволяло скрывать от «тирана» то, что готовят военные на самом деле, принося ему на рассмотрение те варианты, которые он одобрил еще осенью 40-го.

Ведь в «южном» варианте, одобренном, и варианте Жукова отличие «небольшое» – главные силы немцев либо напротив КОВО, либо севернее. А каким будет наш ответный удар – немедленным или спустя время, необходимое на подготовку этого удара, в плане не указывается прямо никогда – по мере готовности. А это время – понятие «растяжимое». Как в одну, так и в другую стороны.

«Соображения от 11 марта», из «малиновки» – это некий «проект» «южного» варианта Шапошникова-Мерецкова, который в данном случае так и остался «черновиком». И он точно не должен был стать основным – Генштаб в феврале 41-го уже точно знал даже фамилии командующих группами армий вторжения. Но Жуков, уже зная по донесениям разведки, где и как выступят немцы главными силами, к марту 41-го все равно собирался разместить наши главные силы только против неглавных сил противника! И это при том, что к весне 41-го иллюзий, где будет атаковать немец главными силами, действительно не было – главные силы врага ждали только из В. Пруссии и северной Польши!

Откуда это сегодня известно, если рабочие «планы» ГШ еще ни разу не публиковались и тем более не публиковался «южный» вариант отражения агрессии «от Жукова», по которому тот и готовил РККА к войне, и вряд ли все они скоро будут опубликованы?! В книге «Почему не расстреляли Жукова? …» об этом уже говорилось. Группировки немецких войск и войск союзников Германии против СССР, где ожидаются главные силы врага, показаны на схемах «Приложений» 15 и 16 исследования «1941 год – уроки и выводы». А по какому варианту собирались начинать войну «гении» из ГШ, подробно показано и в этом исследовании, и работах маршала М. В. Захарова. И большую помощь всем любителям истории оказал и тот же М. Солонин. Который, правда, сам не понимает, что он находит, роясь в ЦАМО.

* * *

Данные схемы «Приложения 15 и 16» уже приводились в книге «Почему не расстреляли Жукова? …». И эти «приложения» в мае 2013 года уже добавлены по просьбе автора и на сайт «Милитера», где и выложено исследование «1941 год – уроки и выводы». Как говорится, сами смотрите и сравнивайте – где ожидался удар главными силами Германии в обоих вариантах «Соображений» нашим Генеральным штабом.

* * *

Данные схемы практически точно повторяют то, что просчитывал в июле-августе 1940 года еще маршал Шапошников по вероятным главным силам Германии ее союзников. И эти расчеты остались неизменными и в «Соображениях» Мерецкова сентября-октября 1940 года, по которым эти «Приложения» и нарисованы. Но если Сталин одобрил осенью 40-го варианты «Соображений», по которым немецкие главные силы ожидались по-разному – или против ПрибОВО-ЗапОВО, или против КОВО, то что тогда мы видим на этих схемах? Всего лишь «варианты» отражения агрессии Мерецкова, которые сохранились и к июню 41-го у Жукова, по которым немецкие главные силы ожидаются только севернее припятских болот (как и просчитывал Шапошников), а наши главные силы выставляются либо против главных сил Германии, либо – против слабых и неосновных сил немцев и против их союзников. Т. е. Сталин никогда не считал, и военные тоже, что по Украине будет нанесен главный удар Германии в случае ее нападения.