Текст книги "Люди на планете (СИ)"

Автор книги: Олег Новиков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)

   Однако народ Ран за последнее время заметно продвинулся в качестве как наступательного, так и оборонительного оружия. Для примера стоит рассмотреть щитовых бойцов – элитное формирование рарогов. Название этим бойцам дал большой овальный щит из твёрдого, но довольно лёгкого дерева, обтянутый бычьей кожей, размером в рост жителя Клада. Вооружен такой щитоносец клыком-кинжалом на поясе и длинным мечом-косорубом за спиной. Косоруб представляет из себя местный прообраз земной фракийской ромфеи с той разницей, что он немного короче, но качеством стали нисколько ей не уступает. Доспехом является длинная кожаная куртка с короткими рукавами с изнаночной стороны которой плотно набиты стальные пластины. Куртка разделяется на две детали: грудь и спину и застёгивается на боках. В качестве оружия дальнего подступа используются копья и дротики.

   Эпизод 19

   – Здорово, бродяга!

   – И тебе не хворать.

   Глеб впервые наблюдал Андрея после того, как он ушел к рарогам. Предполагалось, что в первое время связь со станцией будет только односторонней, по инициативе внедренного проникателя. Для двусторонней связи потребовалась настройка двух камер наблюдения. И удаление на приличное расстояние от места обитания рарогов.

   – Ну что, уже стал своим?

   – Шутишь! Я тут и двух месяцев не пробыл. Пока осваиваюсь. Рароги в быту неторопливы.

   – И как ощущения? Отчеты личного опыта не передают.

   – Форма такая. Ощущения... как тебе сказать... как будто открыл старую книгу, которую читал в детстве, и начал по-новому ее воспринимать. И еще. При личном контакте все становится более зримым, объемным.

   – Что-то новое удалось узнать?

   – И да, и нет. Относительно следов наших соплеменников даже и не узнавал, не до того было. Надеюсь, что через месяц, другой похожу по окрестностям и поспрашиваю. В рамках легенды, разумеется, мол, мы живем глубоко на севере, в котловинах между гор, посылали сюда своих соотечественников, не видел ли кто чего? А новое в основном связано с языком. Сразу стало понятно, что по наблюдениям мы неправильно сформировали представление о некоторых нюансах.

   – Так доверие рарогов удалось заслужить?

   – Не знаю. Пока стараюсь им особо не докучать. Живу на отшибе, логово себе сделал. Сейчас вот вообще ушел в длительный поход как бы на охоту и как бы погулять. Там такое слово интересное у них для этого используется...

   – А как ты объяснил им свое знание языка? – Глебу было не до филологических тонкостей. Хотелось узнать все и сразу. Андрей, кажется, и не заметил нетерпеливости друга.

   – Сказал, что до нас, ну, до нашего племени, дошел один из их охотников. Он и научил. Ты не беспокойся, тут все чисто. Несколько лет назад камеры зафиксировали, как группа молодых рарогов отправилась на севере, «погулять». Они забрались довольно далеко в горы, но, к сожалению, попали под обвал и погибли. Мы за ними следили довольно долгое время. Но сделать ничего не имели права. Вот именем одного их них я и воспользовался.

   – Хитро.

   – Рассказал, что группа попала под обвал, один выжил, но сильно заболел и остался у нас. От него мы и узнали, что на юге есть хорошие земли, а меня послали проверить. Так что если я тут приживусь, и старейшины не против будут, то мы сюда переселимся. А то в Глубоких горах совсем еды не осталось.

   – Ну, а они что?

   – Пока ничего. Живи, говорят, да радуйся, что дошел. А там – посмотрим.

   – Так что, получается по легенде ты один ушел?

   – Нет, сказал, что, возможно, еще кто-то может прийти. Что нас немного, но у каждого своя семья. В общем, уклончиво ответил. Но никто особенно не пристает с расспросами.

   – Это хорошо, это ты правильно сказал. – Ответил Глеб задумчиво.

   – Ну а сам-то как? Смотрю бороду стал отращивать. Тебе идет.

   – До твоей далеко, – усмехнулся Глеб, и, немного подумав, решительно сказал, – слушай, надоело мне все тут. Чувствую, начинаю хватку терять. Опять в кабинетного историка превращаюсь. Хочется дела настоящего. А тут... ну что? Сам тренируюсь, желающих тренирую, отчеты твои читаю. Ем, сплю.

   – А ты не торопись. В нашем деле спешить надо медленно. Сперва все просчитать нужно.

   – Да я понимаю, а вот невтерпеж. Бывает такая волна накатит... только тренировка и спасает. Меч, который мне оставил, помнишь? Сломал...

   – Как это? – Поразился Андрей.

   – Да я попросил, чтобы мне ствол каменного дерева привезли. Для тренировок. Да не сдержался. Все изрубил. И меч сломал.

   – Силен ты, дядька. Из такого дерева тангодры дубинки делают, сносу им нет. Полегчало хоть?

   – Полегчало на пару дней. Потом опять накатило. Даже и не знаю, что такое, никогда такого не было.

   – С Тан По пообщайся. Она тетка грамотная, пропишет тебе успокоительное.

   – Да не хочу я ни с кем общаться. Вот как бы не сторонюсь, словом, перекинутся могу, а как только общие посиделки – с души воротит. Ну ты ж меня знаешь?

   – Знаю, потому и советую. Сходи, расскажи, как есть. Никто к тебе приставать не будет, если ты об этом беспокоишься.

   – Да я не...– Глеб замялся, а потом честно признался, – ну да, любовных отношений мне только и не хватает. Знаешь, иногда мне кажется, что я по-прежнему женат. Вот даже во сне недавно жену видел. Как думаешь, к чему?

   – Да-а, Глеб, – насмешливо сказал Андрей, – проблемы у тебя, даже и не знаю, что посоветовать. Может тебе на охоту сходить?

   – А что? – Оживился Глеб. – Одонай с Натаном собрали вездеход небольшой. Чтобы, значит, ноги не топтать. Можно опробовать. Убивать, конечно, никого не буду. А по окрестностям погонять можно.

   – Дело хорошее. Главное – не беспокойся. То есть, не беспокойся попусту. Я про тебя помню. Но всему свое время. Думаю, что через пару месяцев мы встретимся, ситуация к тому времени поменяется. Тогда и обсудим. А пока – отбой.

   – Да. Отбой. – Глеб уже и так понял, что занял у Андрея много времени, и сеанс психотерапии пора заканчивать.

   ... из отчетов проникателей

   Сразу скажу, что это не совсем моя тема. Но учитывая последние события в Тленге и за его пределами мы хорошо помним кто стоял на пути чрезмерной активности степняков ранее. О народе Ран я писал до этого, теперь речь не о нём. Теперь речь о тех, кто «шагнув в глубь» наивно полагает, что удачно укрылся от всяческих перипетий. Нужно отметить, что активная добыча болотной руды и изготовление изделий из металла позволяют алфенам и фанаграм следовать собственным политическим путём. Только этот путь могут неожиданно пересечь.

   Итак, что могут алфены и фанагры противопоставить этим неожиданным пресекателям? Относительно профессиональными воинами алфенов считаются члены отрядов, которые формируют состоятельные люди. Экипировка этих отрядов сильно зависит от состоятельности их владельцев. И многие владельцы стараются изо всех сил, чтобы достойно вооружить и оснастить зависимое подразделение. Оснастить так, как они это понимают. В общем, основную силу алфенов представляют копейщики. Причём к щиту они относятся довольно пренебрежительно. Просто потому, что уже не помнят реальных боевых столкновений. Но вот длинное пехотное копьё (2,5-3м) они всячески холят и относятся к нему как к живому существу. Однако надо сказать, что копейщики алфенов не так многочисленны, числом уступая бойцам, которые зовутся «ударниками». Понятно, что «ударники» вооружены булавами и короткими тесаками и оснащены небольшим прямоугольным щитом (площадь прикрытия – корпус кладянина). Эти воины вступают в дело, когда копейщики завяжут схватку. Они мобильны и быстро перемещаются. Естественным дополнением к этой «грозной силе» являются отряды пращников, которые набираются исключительно из подростков и действуют только на расстоянии. Потому, что больше никак не вооружены и не прикрыты. Следует также сказать, что копейщики носят плотный доспех из ременной кожи, усиленный пластинами из костей животных.

   Эпизод 20

   – Доброй ночи, дневной наблюдатель. – Буднично приветствовал Джафар Неёлина Ян Залесский.

   – И тебе доброй, полуночный сторож. – В тон ему ответил Джафар.

   – Как дела? Что нового?

   – Все по-старому. Разве что две камеры опять испортились в районе Постылой степи. Это уже пятая потеря в этом районе за неполные полгода. Раньше мы теряли около десятка за год по всему Кладу.

   – Странно. Но не критично. Сколько их всего осталось?

   – Семнадцать. Не считая четырех стационарных вокруг станции. Но я бы не торопился их снимать. Есть еще несколько штук в орбитальном блоке, но там качество передачи визуальной информации уже плохое.

   – Ну. Можно использовать для научных исследований, в местах, где нет местных и не нужен детальный визуал и скрытность.

   – Можно. Придется опять разговаривать с Эйденом насчет замены.

   – С Руссо?

   – Если бы! С Баден-Гроссом, планетологом. Говорит, раз катер не даете, то камеры хоть в нужном количестве

   – А как с вариантом изготовить новую камеру слежения?

   – Невыгодно. Я тут посчитал на досуге – очень энергозатратно получается. Если бы у нас была соответствующая лаборатория как на Базе, не было бы проблем повторить технологию воздушного стекла. Но нам сперва придется построить лабораторию, потом найти соответствующий материал. Короче говоря, проще поднимать катер и следить глазами.

   – То есть ты хочешь сказать, что через пару лет мы останемся совсем без камер?

   – Не говори, что ты этого не знал!

   – Я не об этом. Хочется понять динамику. Ведь где-то камеры работают дольше, а где-то ломаются почти сразу.

   – Это хорошо, что воздух тут сравнительно чистый. Кстати, есть вариант – поставить все камеры на статику.

   – Не-а, не вариант. Народ кочует, ну как ты за ними уследишь статикой? Одна надежда на наших внедренцев.

   – Кстати, как Глеба оценишь?

   – Сыроват еще, но в качестве резерва сгодится.

   – Больше никто желания не изъявлял?

   – Если не считать Зарину, то нет. Но ты сам понимаешь, что это несерьезно. Да и тут на станции дел много. Кабы нам еще пяток человек...

   – ... и рабочую Базу на орбите... Давай без фантазий.

   – А если без фантазий, то резерва у нас нет. Больше четырех-пяти человек держать на Кладе бессмысленно. Даже вредно. Так что, если что-то случится, я буду настаивать за закрытие проекта внедрения.

   – Значит, ничего не случится. По крайней мере, я так думаю.

   ... из отчетов проникателей

   Вообще говоря, область Тленг-слеог интересное место. Во-первых, это не совсем степь: здесь есть и болотистые места на северо-западе, и лесные массивы на юге, и приречные земли на востоке. Во-вторых, не совсем бесплодная. Бесплодной ее можно назвать только по сравнению с Алфенией, в которой, как известно, растет все, всегда и везде. В центральном Тленге такие условия складываются всего в течение месяца, на стыке зимы и лета.

   Тленг более подвержен сезонным изменениям: летом тут жарковато, зимой – холодно и сыро. Все это заставляет основную массу жителей активно кочевать в поисках удобных условий. При этом разделить тлегалпов, ботогалпов и кхунсегеров по области проживания можно с большой натяжкой. Да и внешне они почти не отличаются. За исключением нескольких семей ботогалпов, достаточно давно избравших для жизни южные подлески и кхунсегеров, группирующихся возле болот, основная масса жителей предпочитает постоянное передвижение с места на место взамен обустройству на каком-либо одном.

   Философия жизни также очень проста: «живи сегодня, потому что неизвестно, что будет завтра». Исходя из этого тлегалпы никогда не строят долговечных строений, вся их жизнь проходит, можно сказать, на ногах. Недаром в их среде распространена поговорка «ты живой, пока можешь бежать».

   Основные направления миграции – сезонные, с севера на юг и обратно. Изредка на восток или запад. Очень редки переселения за реку. Обычно на это идут неполные семьи, по каким-то причинам не имеющие возможности выполнять коллективные обязательства.

   За тот период, пока я их наблюдаю, жители Тленга представляются мне порядочными и добродушными. Они более наивными и просты, чем рароги или жители Оппойи. Трудно предсказуемая жизнь заставляет их обращаться к магии, в первую очередь, к погодной. На втором месте стоит брачная магия. Очень большое значение имеет правильный выбор супругов, которые, как правило, живут вместе до самой старости. Не возбраняется многоженство или многомужество (порицаемое остальными жителями Клада), лишь бы это было закреплено и способствовало улучшению жизни племени. А вот развод, наоборот, не приветствуется.

   Если мужчина (или женщина) покидает семью, то есть два пути: или уходить к сеймукам, или наниматься в другое племя в качестве «услужника». Из таких мужчин, а также из молодых юношей разных племен, еще не нашедших себе жену, составляют военные соединения, собираемые для походов в отдаленные области. В таком случае на новом месте им будет проще начать другую жизнь, установив удобные для себя законы.

   При этом стоит отметить, что семейные тлегалпы к военному искусству относятся с пренебрежением, если только нет необходимости защищать свою собственную семью. Особняком стоят кхунсегеры, у которых как раз воинское искусство в почете, но про них мне известно мало.

   Эпизод 21

   Сумрачная теснина – достаточно редкое место в поясе Ближних гор. Начать стоит с того, что это вполне протяжённое ущелье, тянущееся от границы горной страны. И по причине глубоких геологических процессов это ущелье демонстрирует древнюю историю жизни гор, до того, как там появились разумные существа. По сию пору Сумрачная теснина никем не населена просто потому, что там не успевают вырасти леса, а вся растительность – это мхи и лишайники на камнях. Это связано с тем, что периодически проносящиеся с гор зимние сели уничтожают все живое и не позволяют закрепиться почвенному слою. За летний период ущелье сильно прогревается местным светилом, что также не способствует развитию флоры и фауны. Фактически это пустыня с каменистым ландшафтом и частыми сменами рельефа.

   Андрей обнаружил это место, просто бродя по горам и ища юго-западную границу расселения рарогов. За тесниной постепенно начинались селения спрадатов, хотя различия меж теми и другими были известны только им самим. Формально Андрей с разрешения старейшин подыскивал место для обустройства «своего племени». На самом деле основное время пытался изучать логику появления хрономиражей и аккуратно пытался найти следы паломников и Ворона, хотя бы в виде слухов о странных людях. В последнем не было никакого прогресса. С хрономиражами дело обстояло лучше. Но эта деятельность требовала постоянных передвижений, специальных локаций на местности и особого времени суток. Освоившись в Сумрачной теснине, Андрей получил место для стабильных наблюдений независимо от времени суток. Просто нужно было предупредить стоящего кладянина из рарогов о месте своего пребывания. И больше не беспокоится ни о чём. Крупные торговые пути не вели в Сумрачную теснину, известных разработок там не велось. Рароги и спрадаты избегали этого места, поскольку воду там найти было не просто, если вообще возможно. Охотится там можно было лишь на ящериц и случайно забредших животных. По всем этим причинам случайный контакт сводился к минимуму. В условленные конкретные дни, если нечего не отвлекало, Андрей добирался до пустынного ущелья и ложился на камни наблюдать. Опытным путем удалось выяснить, что картина, показываемая в хрономиражах, как правило относилась к месту нахождения наблюдателя. Плюс-минус десяток километров, если мерить земными единицами. Раньше Андрей уже удавалось лицезреть разные виды, чтобы проверить реальные события истории, известные по рассказам рарогов. Но в основном приходилось наблюдать природу. Иной раз получалось запечатлеть достаточно редкие вещи. Как козерог проводил свой гарем из четырнадцати самок и двух козликов через каменистый распадок. Дело в том, что козероги не встречались в лесной зоне и жили в поясе альпийских лугов, там, где тангодры выпасали своих быков. «Да...», – подумал Андрей, – «если бы я был астрозоологом, я бы, наверное, сел за научный труд. А так, просто наблюдал природные особенности». Андрей видел, как старый горный лис пришёл умирать в Сумрачную теснину и как резвятся и посвистывают суркоподобные мохначи. Однажды просматриваемую панораму просто трясло и камни катились с откоса. Андрей зафиксировал это как кладотрясение, что в поясе гор было отнюдь не редкостью. Неоднократно хорошо было видно, как рароги и спрадаты по обе стороны от теснины гонят на пастбища свои стада. И Андрей думал, что жизнь продолжается, а тихие бытовые картины продолжали сменять одна другую. Но в этот раз было по-другому...

   Дело было к вечеру. Андрей заварил себе иван-чая. Попил, закусил сыром и спустился в теснину. Выбрал удобную ямку на стыке двух валунов в которой наросло прилично мягкого мха, прилег и попытался настроиться. Картина довольно долго не могла проясниться. А потом Андрей увидел стремительную атаку орды тлегалпов на щиты рарогов и длительный и тяжёлый бой. Разглядел в строю себя, увидел, как отряд с Оддом-Бро во главе врубается в бесформенную массу. Увидел в бою всех троих братьев Гё кроме старого Лоды. И всё это было здесь, в Сумрачной теснине. Андрей так не смог понять, чем кончилось дело. Картина стала стремительно темнеть и совсем растворилась. Попытки возобновить просмотр успеха не имели. «Странное дело.»– подумал Андрей. – «Ни в ближайшем прошлом, ну в отдаленном здесь не происходило никаких сражений. Да и как там мог оказаться я?» Единственный вывод, который напрашивался, – хрономираж каким-то образом показал будущее. Если предположить, что тлегалпы не остановят свои проникновения на суверенные территории других племен, то можно предположить, что они постараются проникнуть здесь, в безлюдном месте, на стыке обитания двух племен. В принципе, так мог поступить любой искушенный в военной стратегии командир.

   Это навело Андрея на другую мысль. Если планируется вторжение, то сперва посылают разведчиков. Можно попытаться отыскать здесь их следы. Андрей не считал себя профессиональным следопытом, но он кое-что знал о тлегалпах и решил более подробно обыскать Сумрачную теснину поутру. Удача улыбнулась ему почти сразу! При входе в теснину с юго-запада нашлись следы недавнего кострища, а рядом – экскременты. Вполне возможно, что разведчики были тут в прошедшую ночь. Андрей решил побыстрее отправиться обратно, чтобы доложить рарогам о незваных гостях. Видимо придется изменить планы и начать готовиться к сумрачному будущему. Да, и неплохо было бы заказать себе заготовку под косоруб.

   Эпизод 22

   Глеб внезапно проснулся, хотя лег далеко за местную полночь. На душе было как-то странно. Последнее время он, в основном, проводил в палатке на берегу озера, как раньше делал Андрей. Попробовал снова заснуть, но сон не шел. Поворочавшись немного, Глеб вышел на свежий воздух. Рассвет уже наступил, но в долину местное светило доберется еще не скоро. Поверхность озера была неподвижна. Вдалеке по кругу четкими силуэтами виднелись горные вершины. Где-то там в восточной стороне на другом берегу находилась станция, не различимая на фоне гор. Прогуляться, что ли? Глеб давно уже исходил все окрестности, даже поднимался на перевал, ведущий из долины на юг. Для него не составляло трудностей пройти пару десятков километров рано утром или вечером, когда нет ночного холода или дневной жары. В остальное время лучше было иметь прикрытие над головой.

   На станцию Глеб теперь заходил нечасто. Обязанностей там у него не было, и это его тяготило. Юрген уже вполне сносно владел средним мечом. Глеб даже научил его веерной защите, особо указав, что в реальном бою такой прием не сработает, ибо пробивается сильным прямым ударом. Но в качестве психической защиты подойдет, если нападающие непрофессиональные воины. С планетологом Баден-Гроссом разговор не задался. Мужчина, видимо обрадовавшись интересу, начал сыпать специальными терминами, из которых Глеб мало что понял. А переспрашивать постеснялся. Ну, есть под поверхностью Клада пустоты, возможно даже подземный океан со своеобразной жизнью. Но все это допущения, косвенные признаки. Полноценного исследования не проводилось – никто не давал санкции, а теперь просто нет возможностей, хотя что может быть важнее? Глеб знал, что есть дела поважнее, но внешне согласился с планетологом. С остальными обитателями станции Глеб держался ровно, старательно избегая только Марты. Ему тоже не докучали, за что можно было «благодарить» Челадна.

   Формально Глеб считался связным Андрея, и всегда должен был быть наготове, только к чему? Это было неясно. Андрей выходил на связь редко, в основном присылал короткие сообщения-отчеты. Понятно, что ему было не до формальностей. И как истинный профессионал он сам планировал свою деятельность. Видимо того же ожидал и от своего друга. Глеб уже добросовестно заучил всю имеющуюся в наличии информацию, довольно сносно ориентировался в географии жилой области Клада, физическая форма, благодаря ежедневным пробежкам/переходам, была едва ли не лучше всех на станции. А вот на душе было неспокойно.

   «Попросить, что ли, у Лекса катер – пусть отвезет на перевалочный пункт, перекантуюсь там пару дней. Или пойти попробовать похрономиражировать на перевал?» – Подумал Глеб. Он уже пытался по совету Андрея практиковать это занятие, однако ничего не вышло. То ли не получалось настроится, то ли что-то мешало. А может быть Глеб просто не понимал, что же он хочет увидеть. Внезапно вспомнился только что виденный сон. Снилась бывшая жена. Они где-то шли вместе, яркий свет, зелень, кругом какие-то люди. Вот только о чем она говорила, Глеб никак не мог вспомнить, как не силился. Надо же, нас разделяет такое расстояние и еще это провал в прошлое, или куда-то там... а по ощущениям мы все еще рядом.

   Глупости! Глеб потер рукой лицо. Умыться бы надо. В этот момент СВИток просигнализировал получение сообщения. Передавал Андрей.

   «Обнаружил в Сумрачной теснине следы тлегалпов. Возможно, разведчики. Возвращаюсь в логово. Попробую доложить старейшинам и далее действовать по обстановке».

   * * *

   – Что могут делать тлегалпы далеко от своих привычных мест обитания, на стыке спрадатов и рарогов? – Задал риторический вопрос Джафар.

   – Я думаю, ты знаешь ответ. – Усмехнулся Глеб. Он добрался до станции минут за десять, на ходу разбудив своего непосредственного начальника. – Собираются захватить плацдарм, а уже оттуда пробовать проникать вглубь обитаемой территории.

   – Раньше они обычно двигались на восток, в Фаюмскую котловину. Так проще. А что они забыли в горах?

   – Ничего. Но многое могут найти. Вот смотри. – Глеб раскрыл карту. – Если они пройдут Сумрачную теснину, и закрепятся на выходе, то дальше им открываются любые направления. И остановить их будет трудно.

   – Это если предположить, что они действительно хотят захватить территорию. Но им и своей хватает.

   – Хватает. Но у рарогов места лучше. Опять же, прямые контакты. Причем необязательно торговые. Плюс ко всему – стратегический пункт на будущее. Если бы я был верховным тлегалпом, я бы давно захватил эту местность.

   – Ну-ну, ты мыслишь земными аналогиями. Это, во-первых. Во-вторых, у них нет детальной карты. А в-третьих, ты плохо знаешь тлегалпов. Нет у них никакого верховного. Союз племен, но каждое племя само по себе. Если, конечно, гипотетически предположить, что они вдруг объединятся и решат начать войну...

   – И почему это так гипотетично?

   – Потому. Для этого нужно, чтобы у них была какая-то объединяющая идея. А ее нет. Каждое племя само по себе. У тому же они не сильны в географии. И данная местность им неинтересна. Да и так далеко мыслить, как ты думаешь, они не умеют. Может просто случайно забрели.

   – Если это так, то чего беспокоится? А я вижу, что ты напряжен.

   – Да нет, Глеб, я спокоен. По обшей логике развития получается, что никакой опасности нет. Но я тоже могу ошибаться. Последнее время у нас нет о них полноценной информации. Мин находится на юге Тленга и передает, что все спокойно.

   – Кстати, как он там освоился?

   – Думаю, неплохо. Известность приобрел, правда, в узком кругу.

   – А что случилось. Я по отчетам не понял.

   – Пришла к нему семья, говорят, завелся вор, таскает козлят. Ну и Мин использовал старый фокус: дождался ночи и велел каждому из них заходить к нему, класть руку на перевернутый котел и клясться на духе вызванного предка, что не он, мол, если горшок зазвенит, то это и есть знак на вора. Звона, естественно, никто не услышал, зато, когда Мин попросил всех показать руки, у всех они были испачканы сажей, а у одного тлегалпа – нет.

   – Хитро. – Восхитился Глеб.

   – Да, Мин на такие штуки мастер. Но пока он там заработает серьезный авторитет, может пройти и год, и два. А слухи в Тленге распространяются не так быстро. Про северные племена он пока мало что знает. Хотя если бы тлегалпы вдруг стали бы объединяться, до него бы дошло.

   – Так вполне возможно, что у кого-то из северных племен и возник соблазн вторгнуться непосредственно к рарогам.

   – Ну, с парой сотен, а то и с тысячей рароги справятся. Я так думаю. Только вот Андрею надо бы оттуда уйти. Так сказать, во избежание. Информацию старейшинам он передаст, и как бы на этот его миссия должна закончиться. Пусть двигает в Алфению, там безопаснее. А мы постараемся навести в этот район камеру слежения.

   – Хорошо. – Глеб коротко кивнул. – На ближайшем сеансе связи сообщу ему твое решение.

   – Какие планы на сегодняшний день? Кстати, Марта спрашивала куда ты подевался.

   – Вот спасибо, что сказал. Тогда сегодня опять прогуляюсь по окрестностям. Все равно на станции от меня пользы никакой.

   Эпизод 23

   Вечерело. Андрей дышал воздухом возле своего логова в Лесистом ущелье, на отшибе. Повёл вокруг руками и почувствовал, как он сегодня устал. Да, монотонная физическая работа выматывает. Сегодня Андрей, под мастерским присмотром, проковывал свою заготовку под косоруб. Таким темпом придётся ковать дней десять, в лучшем случае неделю. Только надо постараться. Потом придёт время грамотной заточки и изготовления рукояти. Для рукояти Андрей приготовил рог и мягкую кожу. Но до этого ещё нужно дойти. Текущее время, вопреки легенде, он совсем не охотился. Просто не было времени. Естественно, последний хрономираж в Сумрачной теснине не давал покоя, несмотря на всё хладнокровие. И не давал покоя хрономираж потому, что был не ясен до конца. А потому изложить его кому-либо было не так просто. Это несмотря на то, что Андрей был в какой-то мере лингвистом и достойно владел языком рарогов. Но рассказать он решил без посредников Кваде-Гё, самому младшему из братьев. Он был с виду более приятен и улыбчив, а главное приходился Андрею ровесником, или почти ровесником. И Кваду-Гё было просто застать в ремесленном городке за конструированием щитов. Щиты у Квады-Гё выходили большие, но не очень тяжёлые. Главным образом из-за веса используемого дерева, которое сочетало в себе прочность с лёгкостью. Но Квада-Гё был всё равно не доволен и чрезмерно задумчив.

   Улучив момент, Андрей подошёл и похвалил достойную работу. Но кожу на щите лучше оставлять подлиннее и заворачивать за край изделия, закрепляя на изнанке. Это сразу заметно повысит прочность. А для прочности ещё Андрей блеснул знанием средневековых земных щитов и посоветовал оковку по краю из меди, бронзы или железа. Тут уже Квада-Гё просто так не отпустил охотника-чужака. Андрею было задано много разных вопросов. На многие он сумел достойно ответить, а Квада-Гё заметно повеселел. В общем, двое достойных кладян расстались очень довольными друг другом. Но Андрей решил главное изложить на следующий день. Не торопиться и быть осторожным научила его проникательская деятельность. Ведь негоже сразу вываливать даже на грамотного кладяна то, что сложно описать обычными словами. Если такое придётся вообще описывать. Как бы то ни было, Андрей решил побеседовать завтра и оценить реакцию.

   Вечер другого дня Андрей встретил, так же подводя итоги. День выдался достойным упоминания. И не только потому, что ковка прошла сегодня не менее успешно, но и потому, что удалось поговорить с Квадой-Гё. Андрей сразу сообщил, что, бродя по Сумрачной теснине, он обнаружил место стоянки незнакомых ему кладян. Квада-Гё этим живо заинтересовался и сказал, что Сумрачная теснина – пустынное место и рароги не посещают его без особой нужды. Нужно будет выбрать день и опять всё посмотреть вместе с ним, а уж за тем думать, как быть дальше. Затем Квада-Гё сообщил, что попробовал оковать большой щит медной оковкой по краю. Только он вышел чрезмерно тяжёлым и, чтобы им успешно пользоваться, нужно долго тренироваться. А сам Квада-Гё придумал простое новшество. Обивать щит по краю верёвкой из местного льна. И поскольку Анд-Рей дотошный и сметливый, можно этот щит осмотреть. Андрей осмотреть не отказался и был глубоко удовлетворён увиденным. Надо сказать, что подобные экземпляры он неоднократно видел в интерактивных музеях. Но с кожей тангра щит смотрелся весьма монолитно, о чем Андрей и упомянул. Кваде-Гё это было маслом по сердцу, и он сказал, что для того здесь все и работают, выпускают достойный продукт. Андрей поинтересовался, нельзя ли ему разработать достойный не тяжёлый щит. Квада-Гё сначала выразил некоторое удивление, но затем сказал, что, если новый член племени желает стать полноценным рарогом, ему конечно не помешает обзавестись хорошим щитом, который для него изготовят довольно скоро. Только изготовят не большой щит щитовых бойцов, а более легкое, но прочное прикрытие тела. Через день наметили спустится в Сумрачную теснину и всё осмотреть, так как тянуть с этим было нельзя. Андрей приложил руку ко лбу и к сердцу как достойный рарог и покинул Кваду-Гё.

   А поразмышлять ещё конечно было о чём. Внезапный визит тлегалпов поставил много вопросов. Что это были именно тлегалпы, Андрей знал благодаря хрономиражу. Итак, кой ляд дёрнул тлегалпов в эту зону, в Сумрачную теснину, во время полевой страды? Нет, понятно, что тлегалпы не пашут, не сеют и своих мешконосов кормят скудными растениями. Но сначала перед ними лежала Алфения со своими зелёными лугами. Какая нужда может заставить ополчение племени, а то и всех кочевых племён забираться в пустынную теснину горного региона так далеко от родных степей? Пока ответа не было, несмотря на мысленное примеривание чужой личины. Андрей, естественно, был готов ко всему и ничему не удивлялся. Но такой поворот кладской истории ставил в тупик и его. Хладнокровно и спокойно он понимал, что нет нужды вооружаться чуждой ему логикой и пытаться осмыслить действия степняков. Нужно трезво продолжать делать то, что теперь намечено. И ещё он подумал, что может не успеть закончить косоруб, пока тут что-то не произойдёт. Щит ему должны сделать через четыре дня и это внушало некоторую надежду, что одинокая бескрылая птица не будет просто сидеть в гнезде на поле и дожидаться хищников. С ним была большая стая тех, кто просто так никому не давался. Насколько Андрей это знал. И ещё он подумал, что, наверное, стоит переделать свой охотничий нож в боевой кинжал.