Текст книги "Люди на планете (СИ)"

Автор книги: Олег Новиков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц)

ХРОНИКИ КЛАДА

Часть 2. «Люди на Планете»

   ОГЛАВЛЕНИЕ:

   Пролог

   " ...договорим же после.

   А нынче как-то неуютно,

   как будто хоронить собрались

   мы тех, кого уж нет давно.

   Послушайте? Они ведь живы.

   Или меня обманывает слух?

   Я слышу вдалеке родные песни..."

   "... и тогда закрыли свои глаза неусыпные хранители тьмы; и погасло в ночи Око Зверя, и больше уже не показывалось; и появились новые хранители, и смотрели они на мир, но другими глазами. Но живущие не увидели перемены, занятые своими междоусобицами. Что им вечный свет, когда на земле их жизнь?

   И не заметили они, когда среди них появились демоны неба, принесшие с собой холод и печаль. Хитромудрые были они, и красива была их речь. И приятная, как горная вода. Но не утоляла жажду. И никто из живущих не мог понять, чего они хотят на самом деле. А мертвые молчали и не давали ответа."

   (из сказаний сеймуков)

   Эпизод 1

   Последнее время Глеб старался без нужды не отвлекать Андрея. Его работа была непонятна и порой опасна. Первоначальная эйфория прошла, и теперь Глеб был сам себе хозяин, чувствуя себя настоящим Робинзоном. Хотя он был не один и не с Пятницей. На Кладе в общей сложности осталось 27 человек, тех, про которых было известно. 15 в данный момент находились на станции в Глубоких горах. Шестеро, включая Андрея и Глеба, составляли оперативную группу поиска. Остальных нужно было собрать и аккуратно доставить на станцию. Для адаптации к высоте обустроили несколько перевалочных пунктов. И поскольку проникатели адекватно перевели название местного дома как логово, так же они называли и свои, спрятанные в почву места для отдыха и сна.

   Итак, Глеб забрался в логово к Андрею, чтобы просто побыть рядом и повторить со специалистом письменные знаки, которые использовали рароги. Дело казалось Глебу не сложным, но, видя ироническую улыбку Андрея, он был внимателен и собран.

   – Так ты говоришь, это знаковое письмо не используется для бытовой переписки?

   – Нет, оно не очень удобно и сложновато для такой цели, хотя со временем рароги разовьют его. Я так думаю. А пока это язык надписей на камнях и дереве, имеющий некое культовое значение.

   – Если так, должны быть люди, условно жрецы, которые знают этот язык в совершенстве?

   – Конечно, есть, но они достаточно редки, так что можешь пока не забивать себе этим голову. Ознакомился и хорошо, дальше больше. Пей чаёк, пока не остыл.

   Глеб отхлебнул крепкого и душистого варева, в котором ощущался иван-чай и чабрец с лимонником. Но думал он сейчас не о том. Однако спросил Андрея по-братски:

   – Неужто сам накосил, это ж надо уметь отыскать такие травы.

   Андрей вдруг осунулся лицом и стал неприятно серьёзен.

   – Тут такое дело, Глеб... Текущую обстановку ты знаешь. Связи с Базой установить так и не удалось. Вообще неизвестно, где она может находиться. Или, где находимся мы. Исходя из этого, решено перейти в режим разумной экономии. Это касается тех вещей и продуктов, которые нам придется специально синтезировать. Как ты уже знаешь, местная пища не совсем подходит для нас. Даже принимая специальные препараты для усваивания местной органики, наш организм не все способен усвоить, тем более, сразу. Да и с водой могут быть проблемы. Есть у нас, конечно, некоторые уникумы, которые и камни переварят... Но я бы не советовал тебе на них равняться. Поэтому одним из первых действий, кроме сбора всех наших на станции, разумеется, я считаю создание адекватной кормовой базы. Ранее нас это не интересовало, но кое-какие опыты проводились. Например, с разновидностями чая и кофе. Мне думается, я нашёл вполне пригодную альтернативу, бродя по окрестностям. Так что лаборатория гарантирует!

   – Да уж, это заметно, – и Глеб отхлебнул ещё. – Но я хочу тебя спросить вот о чём. Неужели для меня нет другой обязанности, как постоянно находится в логове и ничего не делать? Я имею в виду, ничего полезного.

   – А ты и так делаешь полезное дело. Ты охраняешь наш перевалочный пункт.

   – Но тут же нет никого!

   – Согласно инструкции, в полевом лагере должен быть минимум один человек.

   – Не понимаю... какой в этом смысл сейчас? – Лицо Глеба выражало крайнюю степень недовольства.

   – Смысл есть. А насчет понимания... Понимание придет со временем. Ты слишком торопишь события.

   – Ну не могу я так просто сидеть и ничего не делать. Тем более, когда даже не представляешь, сколько еще предстоит ждать. На корабле я, по крайней мере, представлял временные рамки.

   – На корабле ты был предоставлен сам себе. А здесь – ты работаешь в составе группы, причем в условиях, приближенных к экстремальным.

   – Да чего тут экстремального-то?!

   – Не перебивай! Тут тебе не Земля, не личный космический корабль, не освоенная приспособленная планета. А?

   – А планеты неосвоенная, – буркнул недовольно Глеб, – знаю, знаю, ты уже говорил... регламент и все такое.

   – Вот именно. Хочешь быть проникателем, так действуй по плану и слушайся старших. Это я не про возраст. Тем более, от тебя ничего особенного не требуется. Пока не требуется.

   – Ну тренироваться-то можно?

   – Можно. Только когда ты не один в логове.

   – А что делать-то?

   – Охранять. Ну или вот книгу свою можешь писать. Только от системы сигнализации не отходи.

   – Да не получается у меня книга. – Вздохнул Глеб. – Чепуха какая-то выходит. Кому она будет нужна? По сравнению с «Тысячелетней тоской» – детский лепет.

   – Высокую ты себе планку поставил. В общем, я так скажу. Ты не спеши, не торопи события. Как появится возможность – тренируйся сам, тренируйся со мной, с Арсеном тоже тренируйся. Только рефлексией своей его не грузи. Для этого есть я.

   – И на том спасибо. – Недовольно проворчал Глеб и решил сменить тему разговора. – Андрей, вот у меня все из головы не идет отчет смотрителя станции, о том, что все должно разрушиться.

   – Не бери в голову. Мало ли теорий придумывают непрофессионалы. Скучно ему, видать, одному. Вот и пытается себя развлечь. А мы вот тут смотрим и видим, что никаких изменений в ситуации на Кладе нет. И нет уже давно. Все эти идеи с цикличностью, повторяемостью... знаешь, они привычны нам. Мы не можем сидеть на месте, нам нужно движение, развитие. А на Кладе постоянство – это абсолют, высшая ценность. Сейчас в каком-то смысле это нам на руку. Вот я всё и сказал. Ещё по стаканчику?! Или, может, мечами звякнем...

   – Ох, хитрец. Сам же сказал – не спеши. – Улыбнулся Глеб.

   – Тогда сиди, учи язык, а у меня есть пара дел снаружи.

   Андрей вышел, и Глеб опять остался один.

   Эпизод 2

   – Чем сегодня займемся? У меня есть часа полтора свободного времени. – Андрей выглядел усталым, но довольным.

   – Просвети меня в географии. Так, как ты умеешь. А то что-то в голове все путается. Помню точно, что Клад больше Земли, но менее плотный.

   – Да, сам шарик крупнее Земли раза в полтора, но обитаемой суши будет примерно, как Австралия с Новой Зеландией отнесённые на север. На обратном полушарии нашими стараниями теперь возникла разумная жизнь. На юг от экватора лежит несколько островных архипелагов видимо вулканического происхождения. Вот там, на одном из островков мы и застолбили местечко. Живут там теперь два человека, синоптик и кладовщик. Если бы тебе прилететь пораньше, можно было бы кладовщиком устроиться. Хотя у тебя другие цели...

   Глеб не сразу сообразил, что Андрей шутит. Потом вспомнил, что склад полностью автоматизирован, и не нуждается в присутствии человека.

   – Я, конечно, люблю жаркий климат, – парировал Глеб, – и поплавать в океане не проч. Но поскольку меня не очень интересует жизнь отшельника, давай сосредоточимся на суше обитаемой.

   – Давай. – Андрей потёр ладонью лоб. – Итак, я тебе уже сказал о примерных размерах. Практически вся суша обнесена цепями «диких» гор. «Диких» потому, что не обитаемых разумными существами. Из неразумных наши зоологи засекли пару ящерок и несколько насекомых. То есть эти горы состоят из сравнительно молодой геологической породы.

   – Прошу прощения. Может, опустим такие нюансы. Мне там коз не разводить. – Глеб посмеивался.

   – Да, бывает по-разному. Некоторые спят и видят распаханные поля. Так о чём я? За горами идёт довольно резкий перепад высот, и мы попадаем во владения народа Ран, состоящее из пяти крупных племён, собственно, рароги, верзовиты, спарадаты, платы, тангодры.

   Тут Андрей осёкся:

   – А чего я болтаю... ну да, память тренирую. Сейчас я всё это выставлю на панель и смотри, секретной информации тут нет, – и он завозился перед рабочей картой визора. Через минуту Глеб наблюдал нужное полушарие с континентом и рельефом местности и зоны жизнедеятельности всех известных племён. Всё было доступно...

   – Ты не молчи, читай вслух названия племён, спрашивай неясности. Только ответить я тебе могу всё с языка рарогов, которые точнее именуются ра-эрг – сын рары. Это кто-то из земных историков назвал их рарогами, чтоб язык не ломать и в память о нашем земном средневековье и древнем народе, который был истреблён. Ну не так, чтобы истреблён, но долго живущей державы не создал. Это я тебе говорю, как компетентному человеку, чтоб понимал, откуда что растёт.

   Глеб застыл перед картой, а Андрей, повернувшись к ней затылком, продолжал тренировать память.

   – Далее, если смотреть по центру континента на юг, горная страна с плоскогорьями заканчивается и плавно переходит в Фаюмскую котловину, называемую рарогами Дга-Битре – «шаг в глубь». Я не понимаю, зачем мы морочимся с этими названиями. Но отменить уже ничего не могу. Первый, кто замерял относительную глубину этой котловины, был уроженец Египта в Африке. И это название напоминало ему родину. Это можно понять. Итак, в означенной котловине живут три племени: алфены, гестоны, фанагры. Есть в этой котловине полностью заболоченная равнина, это не мало, примерно три кроссбольных поля одно за другим... Чего хмыкаешь, уже устал, что ли?

   – Да нет, Андрей, – ответил Глеб, – я все внимательно слушаю. Только чудно как-то ты говоришь. Панель! У нас это слово уже лет 100 не употребляют. А в кроссбол последний раз играли... не помню когда. Ты же знаешь, сейчас в моде все эти штучки в невесомости. Сказал бы просто – примерно один дневной переход.

   Андрей вздохнул:

   – Знаешь, мне иногда кажется, что мы оторвались от реальной жизни. Находимся где-то в своем измерении. А настоящие события происходят где-то там... – И неопределенно махнул рукой.

   – Так, ладно... Движемся дальше с востока на запад и минуя заболоченный участок. Почва поднимается в степное плоскогорье, достаточно широкое и достаточно бесплодное. Нет, если прибегнуть к терраформированию, из этих степей можно выжать не мало. Но пока всё останется как есть. Рароги зовут эту территорию Тленг-слеог – бесплодная степь. Бесплодная с их точки зрения. Здесь живут три племени. Три вообще в философии рарогов и родственных им племён системообразующая единица. Ну а поскольку других, неродственных племён на Кладе нет, это действительно для всех, исключая тех, кого мы пока не знаем. Итак, жители Тленга тлегалпы, ботогалпы и кхунсегеры активно используют вьючных животных. Просто иначе там не выжить. Но о деталях поговорим позже. На юге Тленг постепенно переходит в лесостепь, которую на Земле назвали бы бушем. Дальше на юг до побережья необитаемые зоны. На востоке Тленга, там, где идет понижение плоскогорья, можешь заметить ряд лесных массивов. Загибая дугу с запада к юго-западу, минуем широкую реку Квара, я перевел бы это как Хлада. За ней тянутся пригодные для жизни долины, но с жуткими ветрами. Да, дорогой друг, мы в Оппойе, в которой живут не только оппы, но и чирквады с ниобами. Тут мы добираемся до условного угла между Оппойей и Восточными горами, здесь обитают сеймуки-отщепенцы. Нельзя сказать, что им досталась скверная зона жизни. Но крупные торговые пути сюда не ведут. Вот, в общем-то, и все более-менее обитаемые зоны.

   – А еще ты писал что-то про кельи на отрогах Восточных гор и город на Западе. Про них можешь что-то добавить?

   – Пока нет. Мы их подробно так и не стали разрабатывать, ничего нового я тебе не расскажу. При всем количестве информации мы еще многого не знаем. Не в последнюю очередь из-за того, что использовали только визуальные методы. Спрашивай лучше про то, что мы знаем.

   – И спрошу... – Глеб повёл плечами, будто разминаясь, – мы не говорили пока о зоологии, ты назвал самоназвание рарогов ра-эрг – дети рары. Что за зверь?

   – Здесь мы впервые столкнулись с подобными существами. Точнее не столкнулись, – Андрей ухмыльнулся, – Мы наблюдали их на камере слежения, весьма скрытные животные. Отнесли их к подвиду больших летяг, можно сказать очень больших. Преимущественно всеядны, но также матёрые хищники, если не удалось раздобыть в реке раков и моллюсков. С более высокой точки могут, используя кожистые крылья, спланировать на горного козла или муфлона. Родовой тотем рарогов. Да, несмотря на богатые гидроресурсы в реках нет рыбы, так что порыбачить тебе не светит, вон раков лови. А ещё есть моллюски величиной с тарелку, но довольно редко, в основном мелкие. Вот рара их может найти, да...

   – Так. Хорошо. Каких вьючных животных используют жители бесплодной степи?

   – Ну, с определённой долей условности этих животных можно назвать верблюдами-дромадерами, хотя никакие они не верблюды. Да, могут питаться сухой травой и не пить подолгу. Ходят неторопливо, достойно. Никому, насколько я знаю, не удавалось их оседлать. Вот грузы возить – это пожалуйста. Ещё в Тленге разводят коз, но их сильно не навьючишь.

   – Если не секрет, какие племена вы здесь контролируете? Если это подходящий термин.

   – Да, подходящий. Но о племенах я говорить не буду. Несколько племён, живущих в схожей среде, представляют собой ядро будущего народа. Я отвечаю за народ Ран, то есть рарогов, верзовитов, спрадатов, платов и тангодров.

   – Есть еще один вопрос, – Глеб задумчиво потер подбородок, – все не знаю, как правильно его задать... Мы сейчас лишились центра руководства и связи с «большой землей». И не факт, что она скоро восстановится, если восстановится вообще. Я не спрашиваю, что нам делать сейчас, я хотел бы понять какая у нас цель, к чему мы хотим прийти? Понятно, что, лишившись большей части наших ресурсов, мы не сможем так же эффективно вести исследования. Но если мы войдем в контакт, в прямой контакт, то эффективность даже повысится. Но есть нюансы. Ты-то сам как думаешь? И что думают остальные? Есть ли какая-то общая точка зрения?

   – Погоди... – Андрей на минуту задумался. – Раньше было так: за каждым конкретным племенем присматривал наш человек, а где и два. Только отщепенцы-сеймуки оставались пока без надзора. Теперь придется существенно урезать наблюдения, выделить три-четыре основные группы объектов. По поводу цели – это очень серьезный вопрос. Есть разные точки зрения. Сейчас самое главное – собрать всех наших, а уж потом разработаем стратегию и поймем, как нам следует поступать. Как-то так.

   – Слушай, брат, я опять о своём. Насколько продвинуты в военном деле конкретно рароги, да и другие, пожалуй, тоже. Если у тебя есть информация?

   – Скажу кратко. Поскольку ты в курсе терминов. Земля, Европа раннего средневековья, со своими нюансами. Примерно так.

   – Хорошо. – Глеб помялся. – Лингвистический вопрос...

   Андрей выставил вперёд руку, как бы прерывая,

   – Зная тебя, я попробую догадаться. Перевожу с языка рарогов я сам, поэтому временами перевод идёт авторский, то есть мой. Рарой тотемное животное назвал я сам, на их языке оно просто именуется как «ра». Отсюда становятся ясны такие вещи как ра-эрг – сын рары. И территория народа Ран – то есть потомков рары. Ну как, я угадал, учитывая, что мы с тобой обсуждали раньше?

   – Да, в общем, угадал, тогда опять зоология. Все ли крупные хищники данного континента вам известны?

   – Честно говоря, известны не все. Космозоология никогда не была моим коньком. А все специалисты остались на Базе. Возможно, получится уделить время этому вопросу. Тогда попробуем понаблюдать и рару, и йо, и хотто и кого-то ещё. Из домашних животных есть одомашненные козы разных подвидов. У народа Ран есть быки-тангра и ещё в своих логовах порой они держат небольших меховых зверьков типа наших ласок с горностаями. Так, давай попьём чаю с батонами. – и Андрей показал пальцами, какие батоны он имеет в виду. – Стандартное питание звездолётчика.

   – Да сколько можно есть эту шоколадно-зерновую смесь? Вот знаешь, когда я летел, питание было намного разнообразнее. – Глеб постарался, чтобы фраза выглядела предельно шутливо

   – Сам виноват, свалился к нам на голову как... неизвестно кто!

   – А я думал у вас уже тут плантации для дорогого гостя.

   – Гость-то дорогой, это правда. Да и плантации недешевы. Вот как назначим тебя главным агрономом, ты нам и покажешь, как и что нужно разводить!

   – Агрономом не могу. Охотником могу. Добыть местного баранчика, сделать шашлык...

   – Добыть можно, только мясо его у тебя колом встанет. Лечить дороже будет. Если тебе уж так невтерпеж, то могу посоветовать болотных слизней. Но их «мясо» долго не хранится, нужно живьем есть. По консистенции напоминает заливное, да и вкус на любителя.

   – Да ну тебя! Тогда уж потерплю.

   Эпизод 3

   Вахит оглядел присутствующих на станции тяжелым взглядом исподлобья.

   – Сейчас я кратко обрисую текущую ситуацию, а потом мы будем думать, что делать дальше. Итак, нас здесь 26 человек: 9 проникателей, 2 техника по обслуживанию камер, 3 пилотов-патрульных, 7 ученых... это врач-зоолог, климатолог, планетолог, гидролог, в том числе 3 террафоратора и 5... гм... посетителей. Ворона найти не удалось. Он пропал где-то в Восточных горах.

   Глеб посмотрел на Андрея и увидел, как осунулось его лицо. Ворон был командиром пилотной группы. Он на патрульном катере приземлиться в районе Восточных гор, откуда некоторое время подавал сигнал. Потом сигнал пропал. Андрей потратил два дня, но так и не нашел никаких следов.

   – К сожалению, у нас нет ресурсов для полноценного поиска. И мы должны думать об оставшихся. Вы уже в курсе, что связь Базой установить не удалось. Пространственные координаты нам тоже неизвестны, но это сейчас не главное. Мы должны решить, что нам делать дальше. Прежде, чем мы будем обсуждать этот вопрос, хочу довести до вашего сведения недавно вскрывшиеся факты.

   Вахит замолчал, обдумывая следующие фразы. Говорил он мало. И то, что он вообще взялся вести собрание, было удивительно.

   «Неприятный человек.» – подумал Глеб. – «Не нравится он мне почему-то. Я сразу сказал Андрею об этом. На что он пожал плечами и заметил, что однажды Вахит спас трех человек, и что не стоит делать умозаключений по внешнему виду. Да вид-то тут не причем. Я же вижу, как он на меня косится. Ну да, может я не профессионал с его точки зрения, но кое на что сгожусь.»

   – Мы проанализировали данные с орбитального блока. На планету была осуществлена несанкционированная посадка. Насколько я понимаю, Ворон пытался ее предотвратить.

   Собравшиеся зашумели

   – Как это возможно?! Насколько точны сведения? Кому это надо? – раздались сразу несколько голосов.

   – Видимо, в момент инцидента с Базой возникла неразбериха. И кому-то из посетителей (при этих словах Вахит почему-то посмотрел на Глеба) удалось воспользоваться десантным челноком. Если бы База функционировала в обычном режиме или в орбитальном блоке находилась дежурная смена, они бы зафиксировали вторжение. Тогда находившийся на орбите дежурный катер мог бы осуществить перехват. Но Базе, судя по всему, было не до того. А в орбитальном блоке никого не было.

   Вахит опять пристально посмотрел на Глеба. Но так ничего и не сказал.

   – Есть предположения, кто это мог быть? – Спросил старший из терраформаторов.

   – Есть. И не только предположения. На Базе последнее время было много посетителей. Правда, большинство покинули ее незадолго до инцидента. Оставалось только группы теологов из Лиги Обитаемых Миров. Как я узнал из частных разговоров, они собирались негласно совершить спуск на Клад как раз в районе Восточных гор. Почему-то их очень интересовали находящиеся там кельи с отшельниками. Естественно, никакого официального допуска им никто дать не мог.

   Зал опять загудел. Глеб посмотрел на Андрея. Тот сдержанно кивнул.

   – Итого, – подытожил Вахит, – у нас сейчас нет особенного выбора, что нам делать. Мы можем либо сидеть на станции, модифицируя окрестность, проводя наблюдения по плану и ожидая дальнейшего развития событий... Может быть, нам даже удастся определить пространственные координаты, может даже связаться Космосоветом, но история на Кладе уже пойдет по-другому. И мы никак не сможем этому воспрепятствовать. Либо... откажемся от политики невмешательства и попытаемся взять ситуацию в свои руки. Я все сказал.

   Ошарашенные люди стали подниматься и кучковаться в группы. Глеб подошел к Андрею. Тот попытался упредить вопрос:

   – Хочешь спросить, что я думаю?

   – Нет, то есть да, но позже. Я все не могу понять, почему мы до сих пор не можем определить пространственные координаты?

   Андрей вздохнул.

   – Ну представь, ты гулял в лесу. В дремучем лесу, без средств связи. Потом присел, привалился к дереву и заснул. Проснулся и понял, что лес – не тот. Что ты будешь делать?

   – Ну... я бы дождался ночи и попробовал бы по звездам определить свое местоположение.

   – Вот. И чтобы ты стал делать, если бы обнаружил, что и звезды не те?

   – А.

   – Вот и я о том же. Локально мы на той же самой планете, в той же самой звездной системе. Но где она теперь находится, мы понять не можем. Может быть, сможем позже, но для этого нужно перенастроить орбитальный блок и провести специальные астрономические исследования. Пока на это не было времени.

   – Понятно. А чего это Вахит на меня так косится?

   – Не обращай внимания. Он ко всем, кто не проникатель, относится слегка высокомерно. Но товарищ он превосходный. Ты еще в этом убедишься.

   – Высокомерие меня не беспокоит. Но, мне кажется, он меня в чем-то подозревает?

   – Это просто он сильно недоволен, что вторжение произошло в тот момент, когда в орбитальном блоке был ты. Судя по всему, он полагает, что ты мог бы его предотвратить.

   – Ну, Андрей, ты же понимаешь, что я в этом ничего не соображаю. Если бы я знал... если бы мне кто-то сказал...

   – Да я-то понимаю! И Вахит понимает. Поэтому претензий тебе и не предъявляет. Но переживает.

   – Значит, переживет. Я же пережил. – Глеб задумался о своем, но быстро пришел в себя и спросил:

   – Так что все-таки ты обо всем этом думаешь?

   – Я думаю, что данный факт будет самым весомым аргументом не замыкаться на станции, а начать полноценный контакт. Именно к этому Вахит и хочет подвести. Я только не знаю, какую мы изберем стратегию. Возможно, Вахит имеет соображения, но он хочет, чтобы люди сперва свыклись с мыслью, что проникновение перешло во вторую стадию. И может быть даже в третью. Вне зависимости от того, что мы по этому поводу думаем. А раз мы не смогли этот процесс предотвратить, то его нужно...

   – ... возглавить?

   – Шутник. Поставить под контроль.

   – Но у нас нет ресурсов, чтобы просчитать все вероятные исходы. Я не говорю уже о том, что некоторые могут потребовать гораздо больших человеческих ресурсов, чем есть у нас. И техники. Ну что мы имеем: тяжелый десантный катер и два легких патрульных, на которых днем не полетаешь.

   – Вот и мне интересно, что хочет предложить Вахит. А он хочет, я знаю. Но пока не готов поделиться со всеми.

   Не успел Андрей договорить, как к нему подошел Вахит.

   – Град, можно тебя на минутку. Вы не возражаете? – подчеркнуто вежливо обратился он к Глебу.

   – Пожалуйста, мы уже договорили. – Глеб пожал плечами.

   Андрей с Вахитом вышли из зала в соседнюю комнату. Глеб оглядел зал, потер рукой лоб и решил, что самое время выйти на улицу – проветрится. День подходил к концу, свежело, но на крыльце станции было еще тепло.

   Эпизод 4

   Долина, в которой была расположена станция, была небольшой. За день ее можно было бы обойти по периметру прогулочным шагов. В середине находилось неправильной формы озерцо, в котором били теплые ключи. Недалеко, наполовину врезанное в невысокий холм, находилось здание станции. Первый этаж, почти полностью утопленный в грунт, состоял из технических камер. На втором находились жилые отапливаемые помещения и ангар с небольшим складом. На третьем располагался только узел связи с уходившей вверх мачтой антенны, от которой теперь было мало проку.

   Местное светило медленно садилось за горы. Ветер лениво шуршал песком между невысоких местных растений, кучкующихся плотными группами. В остальном было тихо. Глеб сидел на крыльце и размышлял.

   Вот ведь как получается?! Еще год назад он и не помышлял ни о каких приключениях, жил тихой спокойной жизнью, строил планы на будущее... А теперь на планете, удаленной от всего человечества в неизвестное пространство. Наверное, стоило бы волноваться, но Глебу было спокойно. Смотря на окружающий пейзаж, он пытался представить, что будет дальше. За суматохой последних дней совсем не оставалось времени просто посидеть и подумать ни о чем.

   На крыльцо вышли двое: женщина небольшого роста, которую все звали Таной, и мужчина в возрасте со смуглой кожей и чертами лица индейца. Его имени Глеб еще не знал.

   – Нет, ну ты представляешь, – экспрессивно говорил мужчина, – я давно уже просил позволить мне провести более детальные исследования. Ну что такого? Устроить в горах несколько пунктов, местные все равно здесь не ходят, а если и зайдут, все равно ничего не поймут. Конечно же, мне никто не дал разрешения! Они не понимают, насколько это все важно! А я понимаю! Разветвленная система тоннелей под поверхностью материка... Ты представляешь, что мы могли бы открыть, если бы проникли в них? А теперь что?

   – Не волнуйся ты так, смотри на ситуацию с другой стороны. Зато теперь тебе не надо спрашивать ничьего разрешения. На все Воля Божья.

   – Да уж... бойтесь своих желаний. Теперь-то, конечно... Но даже если я смогу найти вход в тоннели, изучить их, кому мне передать всю собранную информацию? Да и сколько мне еще осталось лет?

   – А это уже не твоя забота. Как говорили наши предки: делай, что должно и будь, что будет. Ты не проводишь меня к озеру?

   – Пошли, прогуляемся.

   Глеб хотел было спросить про туннели подробнее, но пара уже сошла с крыльца. Вот, у людей есть дело. А чем здесь будет заниматься он? Для того, чтобы полноценно выполнять функции проникателя, нужно уметь и знать гораздо больше, чем можно узнать из писем или выучить за пару дней. С другой стороны, можно просто так сидеть и смотреть на водную гладь. Спокойно и забот никаких. В конце концов, все, что от него зависело, он сделал. Но всю жизнь так сидеть не будешь. Хотя, кажется, сидел бы и сидел...

   Мимо неспешно прошла группа людей. По спецодежде Глеб опознал в них одного планетолога и двух терраформаторов. Еще двое были ему пока незнакомы. Терраформаторы, активно жестикулировали и говорили с забавным акцентом. Как понял Глеб из обрывка разговора, они пытались подсчитать, сколько им будет причитаться за вынужденную командировку.

   Когда уже почти стемнело, на крыльцо вышел Андрей.

   – А, вот ты где?

   – Потерял меня? – Усмехнулся Глеб.

   – Тебя потеряешь, спасителя нашего. – В тон ему ответил Андрей.

   – Шутишь? Какого спасителя?

   – Обыкновенного. Кто челнок со станции передового слежения привел? Там, между прочим, немало полезных вещей, которые именно сейчас могут пригодиться.

   – Да ну тебя! Это скорее он меня привел. Лучше скажи, чего с Вахитом решили. Или это секрет?

   – Никого секрета. Ничего не решили.

   – В каком смысле?

   – В том, что это сейчас не главное. Если Ворон мертв, ему уже не поможешь. А если жив, то продержится еще немного. Сейчас главное – обеспечить выживание людей на станции. Второе – постараться установить наше местоположение и, если получится, связь. Остальное потом.

   – Что-то я не пойму... вроде мы уже все обеспечили.

   – Глеб, ты дундук. Каким местом обеспечили? Станция рассчитана на 5-6 человек. Ну, максимум 10. А нас тут почти в три раза больше. В том числе четыре женщины. Если брать неприкосновенный запас еды, его хватит дней на 50. Ну, может быть 100, если растянуть. Никто же не рассчитывал, что здесь сразу такая толпа народу окажется. Тут дольше, чем на полмесяца, никто не задерживался. Далее, с водой вроде пока проблем нет, но перегонный транформатор работает на пределе. Что делать, если он остановится?

   – Можно использовать снег.

   – До снега еще добраться надо. И тогда уж лучше использовать лед, транспортировать его проще. Энергии у нас пока хватит, но я бы не расходовал ее безоглядно. В идеале вообще ветряк надо бы поставить. Или гидростанцию, но это не так просто. Одежда, гигиена, бытовые удобства – надо всех обеспечить нормальными помещениями, хотя бы помыться спокойно. Сам же видел, первую ночь все провели в общем холле.

   – Я, в крайнем случае, могу и в катере поспать.

   – Ты-то можешь, речь не о тебе. Нужна продуманная инфраструктура для полноценной жизни. Неизвестно, сколько нам тут предстоит проторчать. Может быть и всю жизнь. Вот что ты будешь делать, если у тебя живот скрутит? Или ногу подвернешь?

   – Страдать. – Вздохнул Глеб. – Послушай, я понимаю, что все не так просто, как мне кажется. Но есть же на станции синтезатор, он может решить проблему с пищей.

   – Синтезатор есть. Конвертера к нему нет. Не успели. – Андрей с досадой мотнул головой. – Первоначально нужды в нем не было. Собирались все разворачивать после начала второго этапа. Много чего собирались, но потом.

   – Погоди-ка, есть же ПАС в орбитальном блоке!

   – Голова-а... К нему надо слетать, размонтировать, привезти сюда, установить. И все равно он покроет наши потребности процентов на 20-25.

   – Почему?

   – Время выдачи большое. Плюс он рассчитан на работу с определенным веществом. Это только в сказке: закинул в него лопатой дерьмо и вынимай пирожки. И я бы не хотел его использовать только для обеспечения еды. Лекарственные препараты сейчас важнее.

   – Я понял, что у нас куча проблем. Но мне кажется, что ты знаешь, что делать. Так?

   Андрей молчал, глядя в небо, наливающееся чернотой. Он мог бы дать многосложный ответ, но в данный момент в этом не было смысла, поскольку для принятия продуманного решения не хватало определенности.