Текст книги "Ворон. Скафандр богов (СИ)"

Автор книги: Олег Мельник

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 23 страниц)

– Приманивать души? – спросила Джейн.

– Да. Надо же как-то использовать смерти в собственных рядах. Умрет пара зверей – а мы этими душами оружие зарядим! Безотходное производство!

– Погоди, у меня такая штука есть, – Стрелец вынул со дна мешка давно забытое им (но не Автором) Редкое Ожерелье Душ. – Пойдет?

– Ого! Это даже лучше. Пойдет! И, кстати, напомни, чтобы я тебе сумку человеческую потом выдала. Давно таких ожирельев… ожерелий не встречала. Кажется, все. Стойте здесь, я лук принесу.

…

– Внимание! Игровые сервера закроются через: 5 минут.

…

– Пять минут осталось, – сказала Джейн. – Меня, наверно, уже не успеют одеть…

– Это со мной долго возятся. Тебе-то особо менять ничего не придется. Ты и без того кромсаешь направо-налево. Помнишь, во дворце Халифа?

– Помню. А тебе так даже лучше. Теперь не выглядишь как пижон.

– Так я на пижона был похож?!

– Я кстати разгада-а…л твой ник. Очень двусмысленный. Альфа-самец!

Вернулась МордаЖизни, неся большое сооружение из костей и черепов, в общей форме напоминающее лук. Самострел источал струйки безвкусного дыма, в глазницах мигали зеленые огоньки.

– Легендарный Лук Охотника за Мертвецами, – представила Дрессировщица. – Вместо тетивы – Волосок Жизни. Очень редкая вещь, но никому пока не пригодилась. Бери скорей, а то он мое Здоровье жрет!

Гэгэ схватил оружие и в недоумении уставился на обновку.

– Я тебе для него перчатки специальные дала, – пояснила Морда. – Без них он потихоньку жизнь высасывает. И вот еще – Колчан Жгучих Стрел. Могут пробить навылет и ударить в противника позади цели.

…

– Внимание! Игровые сервера закроются через: 1 минуту.

…

Объявление несколько расстроило Джейн.

– Ну вот, а твоего друга оденем позже, – спешно затараторила МордаЖизни. – Твой амулет поглощает души убитых и перенаправляет их в оружие, оружие заряжает стрелы. Такой выстрел игнорирует броню, а урон зависит от уровня души. Духов можно призвать и в физический мир, но сами по себе они слабые. Это если свору не успел набрать или всех перебили. Старайся приманить себе любую животину, даже хомячок пригодится.

– А как приманивать?

…

– Внимание! Игровые сервера закроются через: 30 секунд.

…

– Просто собирай их в радиусе действия ауры и жми на кольцо. До двенадцати, кажется, можно так завербовать… или больше.

…

– Внимание! Игровые сервера закроются через: 5 секунд.

…

– Так, что еще забыла сказать?

– У меня кинжал слабый. Можно его замени…

Глава XVI. Тем временем на Земле

В больничном корпусе при Ростовском филиале Научно-исследовательского института морфологии мозга висела ночная тишина. Сумрак и тайны в палатах, приглушенный свет в коридорах, ни души, только звук собственных шагов – декорации мистического триллера, но не для медсестры, привыкшей к дежурным ежечасовым обходам. В здании четыре этажа, пятьдесят одноместных палат, дешевая отделка и почтисовременное оборудование. Первые два этажа заняты «легкими» больными, отданными на растерзание практикантам, чей жизненный удел и профессиональный потолок – год за годом раздуваться от самомнения. А здесь, на третьем и четвертом: электронные замки, инвестиции заинтересованных лиц, бумажки о конфиденциальности, соблюдение правил, риски, высокие зарплаты и даже отдельная столовая.

Медсестра Юля отодвигает шторки на окошках дверей, заглядывает в палаты. Признаки неадекватного поведения, исправно работающее оборудование, само наличие пациента на койке – все записывается ею в журналы. Любое отклонение это повод к тревожному звонку в кабинет дежурного врача, а то и вышестоящим профессорским лицам.

Иногда девушке приходится нарушать акустику медхрама – с щелчком и писком отворяется нужная дверь, тень медсестры пробегает по спящему лицу пациента, слышится тихий звон металлического подноса, шуршание пакетиков, ее ровное дыхание, голубоватое свечение дисплеев, щелчки тумблеров и кнопок клавиатуры. Заменив капельницу или введя необходимую программу, девушка удаляется. Вновь становится темно и тихо.

В палате N47 Александра Стрельбина горел свет – пластиковая шторка на двери светилась ярким белым ореолом, настойчивые лучи пробивались в коридорный сумрак и проигрывали, растворяясь. В палате Александра находилась женщина.

Юля приложила электронный ключ к замку и тихо вошла.

– …А Георгий (помнишь его? вы так хорошо дружили раньше) недавно ездил в Красноярск на олимпиаду по – как его там – ну, вот этот вот его кружок… инженерный. Вертолетики свои возил… квадрат-ко-птеры. А с Машей они больше не гуляют. Вот вертихвостка, она же и вас рассорила, и от него ушла потом. Она же тебе так нравилась. Помнишь, как ты ей цветы носил, все клумбы оборвал и дома и у соседей? Да… Ну что же ты все молчишь и молчишь, а? Скажи маме хоть словечко, посмотри на меня… эх… горе мое… Дай бог, чтобы все обошлось.

– Анастасия, – позвала медсестра, стоя в дверях.

Женщина не сразу заметила гостью. Она сидела на низком табурете возле койки, близко наклонившись к пустым глазам парня лет двадцати в синем больничном халате и в кислородной маске, по грудь спрятанным под одеяло. Анастасия Петровна держала в горячих ладонях скорченную руку сына, ее локти упирались на матрас кушетки.

Позади Александра, слева и справа от него расползались лианы проводов и трубок, соединяющих капельницу, кардиомонитор, кислородный насос и целый ансамбль других приспособлений, в том числе фиксирующих работу мозга, с пациентом. В этой комнате приборов стояло больше, чем в остальных палатах. Гордость института и его же головная боль.

– Анастасия, уже поздно. Вы обещали уйти еще час назад, – настойчиво, но деликатно сказала медсестра.

– Извините, – женщина повернула голову к медсестре и мимоходом смахнула вдруг набухшую слезу. – Вы же знаете, я нечасто вижусь с сыном. Я полгода коплю деньги на билет к вам и на проживание…

– Я понимаю, но не могу устроить здесь гостиницу для вас. К тому же профессор скоро придет – время начинать сеанс.

– Я ухожу сразу по его приходу…

– Ваше присутствие сбивает его. Федор Константинович этого не любит, – настаивала медсестра. – И он просил передать, чтобы вы пореже… стенали возле койки. Александр просто долго и крепко спит, но он все слышит. Его нужно чаще подбадривать, вливать силы, чтобы жить.

– Хорошо, извините, – Анастасия покорно отстранилась от сына.

Юля считала, что вправе общаться с женщиной старше себя с превосходством. Так же думала и мать Александра, той же точки зрения придержемся и мы. Это большая честь и огромная удача, что Александр попал именно сюда. Причем совершенно случайно из городской больницы Красноярска, куда его доставили из села, через всю Россию в руки именитого ученого. Там, на родине, Сашу скорее всего отключили бы уже через месяц, подсчитав шансы на выживание и экономические затраты…

– Я очень ценю все то, что он делает ради моего сына. Что вы делаете, – поправилась женщина.

Медсестра распахнула дверь шире и выжидающе уставилась в белую стену.

– А это правда, что это из-за компьютерной игры он стал… стал таким? – спросила мать.

– С чего вы взяли?

– В интернете написано. Это уже не первый случай.

– Мы пока не видим взаимосвязи. А вы реже читайте всякие глупости. Вашему сыну поможет хорошая медицина, а не мистика. В интернете много чего написано.

– А что говорит Федор Константинович?

– Он говорит, что вам нечего тревожиться зря. Прогресс налицо, сами видите.

– Я ухожу, – шепнула мать Александру, нагнувшись с поцелуем к его виску. – Скоро увидимся. Доброй ночи, Саша. Приходи в себя, мы тебя ждем…

Анастасия вышла в коридор с опущенным взглядом.

– Здравствуйте, – раздалось из полумрака прямо перед ней.

Женщина подняла опухшие глаза на стремительно проплывший мимо ученый профиль Федора Николаевича Сорокина.

– Здрась…

Она едва успела раскрыть рот, изобразивший моментальную улыбку, чтобы поприветствовать, но профессор, уже заняв весь дверной проем, одной рукой держась за дверь, другой – за косяк, лицом к Анастасии, холодно бросил:

– И до свидания, – и хлопнула дверь палаты.

Светодиод на электронном замке в двери, за которой беспомощно лежал ее мальчик, ее добрый и милый Саша, из зеленого превратился в красный. Цвет запрета. Проход закрыт. Теперь даже для нее, любящей матери, нет возможности быть рядом с ним в этот момент.

Что они делают с ним по ночам? Почему не допускают?..

Две недели назад торжественно-взволнованный голос медсестры сообщил Анастасии, что Сашу посетило сознание. Нет, он не просил воды, не интересовался сегодняшней датой, не говорил, что хочет увидеться с мамой. Его не интересовало место, в котором он находился и как сюда попал. Анастасия Петровна, все не так просто. Он даже не открывал глаза. Анастасия Петровна, из комы нельзя выйти вот так сразу и тут же начать обзванивать родственников с радостным восклицанием: «Я вернулся!». Саша только произнес несколько звуков, а затем снова ушел. Но это очень большой прогресс! Вам повезло, что профессор Сорокин выбрал для эксперимента именно Александра…

Дальше Анастасия Петровна уже не слушала. Вся неделя – сборы, заявление на отпуск, звонки друзьям и родственникам, покупка билета, вокзал – сгустилась быстрым туманом, из которого она выскочила на всех парах мчащего Анастасию поезда в Ростов-на-Дону. Неужто он снова будет ходить и разговаривать? Неужели он наконец-то услышит и поймет ее?..

Она вылетела из вагона и моментально очутилась в парадной НИИ. Федора Николаевича она прождала лишь пару часов на скамейке у кабинета. Что такое два часа рядом с двумя годами ожиданий хоть какого-то признака жизни?!

Но за шесть дней, проведенных в палате, Анастасия Петровна так и не была вознаграждена. Саша оставался нем и бездвижен; Федор Николаевич становился все мрачней и недоброжелательнее по отношению к несчастной матери. Женщина падала духом, но отрывать ее от сына приходилось силком. Кто у нее есть кроме него? Тем более, здесь, за пять тысяч километров от родного села, в чужом и огромном городе. Любимое, известное до мелочей, хоть и притворившееся безжизненной куклой в паутине проводов и трубок, тело ее мальчика намного предпочтительней соседей дешевого хостела.

Анастасия Петровна еще на несколько минут застыла около двери, вслушиваясь в голоса профессора и медсестры. Ничего не разобрала, вздохнула и поплелась к выходу.

– Юлия, я же просил, – Федор Николаевич с порога устроился на мягком стуле перед столом с тремя мониторами. Цепкий, умный взгляд его пробежал по пикам графиков, вскользь задел цифры и аббревиатуры. Ничего существенного.

– Федор Николаевич, – сладким тоном извинилась медсестра, – мне так жалко на нее смотреть…

– Вот и не смотрите, – отрезал профессор. – Что мне толку от вашей жалости. Она здесь совершенно ни к чему.

– Понимаю, вы хотите помочь…

– Сведения, которые я получаю здесь, – снова перебил Федор Николаевич, – невероятно ценны. Еще никто, понимаете, никто не занимался подобным исследованием. Я двадцать лет писал все эти бредовые и ненужные диссертации, статьи, читал лекции, втирал дурачкам из РАН о нанотехнологиях, генетике, о современном оборудовании, о будущем науки лишь для того, чтобы сейчас заняться по-настоящему важным делом! Добиться финансирования, милочка, не так-то просто в нашей стране. Я здесь не занимаюсь меценатством. Если Александр выживет, это будет моя победа… Вы уже закончили обход? Тогда давайте начнем.

Профессор ввел пароль в специальную программу. На мониторе возникла 3D модель человеческого мозга. Мыслительный орган был разбит на множество секций: от классических полушарий и лимбической системы до самых крохотных, известных пока еще ограниченному кругу лиц. Мощность компьютера позволяла отображать всю структуру мозга вплоть до клеточного уровня.

В свое время Федор Николаевич озадачился созданием русской версии Blue Brain Project и с командой аспирантов собрал дотошный атлас серого вещества. По принципу создания навигационных карт сантиметр к сантиметру изображения высокой точности, полученные из цифрового микроскопа, склеивались на протяжении многих лет. «Макет» принадлежал нескольким совершенно обычным бродягам, даже не подозревавшим, что после смерти шаблоны их мозга попадут в суперпрограмму. Завершив работу, аспиранты презентовали мешок с кашей человеческих мозгов мусорному баку для органов.

Впоследствии атлас обрастал подробностями, гиперссылками, статьями; появилась функция изменять определенные участки виртуального мозга в зависимости от магнитно-резонансной томографии наблюдаемого объекта. Готовая программа, написанная инженерами IT-компании, заняла отдельный жесткий диск. И сейчас в руках профессора находился почти реальный орган Александра, который он мог рассматривать из монитора, будто в микроскоп. 3D модель мозга с эффектом «полного погружения».

– Происходили какие-либо изменения? – осведомился Федор Николаевич.

– Нет, – сухо ответила Юля.

– Хорошо. Приступайте, – велел профессор.

Медсестра достала из металлического шкафа шлем из тонкого мерцающего материала. В нескольких местах у этого почти магического головного убора свисали щупальца проводов на присосках, питающих микроприборы, нацеленные в точно определенные участки мозга пациента. Этот шлем изготовлялся специально для Саши Стрельбина.

Юля не без труда надела высокотехнологичную шапку на упрямую голову Александра. Подключила проводки. Монитор задумался и постепенно выводил картинку обновленных данных.

– Пожалуйста, – сказал профессор, – постарайтесь удалять родственников заблаговременно. Они мне тут всю аппаратуру соплями скоро зальют. И передайте это вашим коллегам.

– Хорошо, – кивнула Юля.

– И совсем необязательно трезвонить мамам, папам, дедушкам и тетушкам пациентов, особенно в таком положении как Александр, при каждом случае. Прежде всего, посоветуйтесь со мной.

– Хорошо.

– Я вас вызову, если потребуется. Выключите свет.

– Хорошо, – медсестра щелкнула выключателем и повернулась к выходу. Палата погрузилась в мягкое фиолетовое сияние специальных светильников, направленных на пациента.

– Секундочку, Юлия, – остановил профессор. – Пока вы не ушли. Принесите мне кружечку крепкого кофе.

– Хорошо, – уже в дверях повторила девушка.

Федор Николаевич надел на правую ладонь перчатку-«мышь» и отправился вглубь Александровых «морей», «материков» и «архипелагов». Остальное уже не могло его волновать.

– Я тебе что, секретарша, чтобы кофе таскать, – шипела по пути в ординаторскую медсестра. – Мудило зазнавшийся…

Профессор тем временем уже падал в темноту чужого сознания по знакомым тропам. Его волновали наиболее яркие участки затухающего мозга Александра. Федор Николаевич заглядывал в каждую «комнату», собирал сведения активности и заносил их в сводную таблицу. Пересчет данных специальным калькулятором выдавал нужные координаты. Но таких координат могло насчитаться несколько миллионов, поэтому в помощь Сорокину был придуман хитрый бот-Проводник, который затем отправлялся по нейронным адресам.

– Должно быть, это непередаваемое ощущение, когда в твою голову проникает кто-то чужой, – размышлял профессор вслух. – Смотрю, ты опять насторожился. Не бойся, Стрельбин. Ты завис между смертью и жизнью, а это значит, что одна половина твоего бытия стремится умереть, другая – выжить. И когда я хочу убить твои мысли о смерти, ты думаешь, что я хочу убить тебя всего. Минус на минус дает плюс, Стрельбин. Позволь вырезать у тебя эту мысленную опухоль… Вот, успокойся. Откуда этот хаос в твоей голове, неужели и правда из-за игровой программы? Разумеется, мы проверили ее, но без исходного кода однозначных результатов не получить… Ха-ха, а эта фазовая синхронизация была очень впечатляющей! Молодец, Стрельбин! Наверно, многие воспоминания сейчас перемешались, да? Интересно было бы на это взглянуть… Нет, извини, в покое я тебя не оставлю. Слышал о дефибрилляции? Я тебе потом расскажу, ты поймешь…

Еще три недели назад все шло как по маслу. Количество активных элементов мозга Саши возрастало, он даже пошевелился, произнес несколько звуков.

А затем приехала его maman. И тут все пошло наперекосяк. Прогресс многих месяцев напряженного труда бросили коту под хвост. Александр снова сорвался. Теперь нужна была новая приманка при новых условиях.

Чертова колхозница! Знать бы еще, чем ты спугнула его…

– Ну, где же ты, – бубнил профессор. – Где же ты… Куда ты спрятался от меня, Стрельбин?.. Хватит дрыхнуть, лентяй! А ну давай просыпайся! – вдруг рявкнул профессор так громко, что соседние пациенты повыскакивали с постелей. В каком-то смысле проснулся даже Александр – некоторые участки его сознания вдруг возбудились.

– Так-то, – довольно улыбнулся профессор. – Теперь продолжим.

Глава XVII. #Ненавижудонат[78]78
  Донат (donate) – пожертвование. Добровольный микроплатеж за дополнительный контент программы или сервиса.


[Закрыть]

1.

– …ть? – закончил вопрос Гэгэ, но уже не в том времени и не в том месте.

Было послеполуденное время. Вместо подвала с сокровищами его окружала куча Повстанцев, которые спорили и матерились, многие сидели на пожелтевшей траве с печалью в глазах. Кроваво-красное солнце таяло в облаках на западе.

– Хант! Вот ты где! – Джейн протиснулась к Стрельцу.

– Что случилось? Я опоздал?

– Сервак только недавно пришел в себя. С ночи до обеда постоянные вылеты, потом вроде починили, но очередь на вход была как за колбасой!

– Ясно. А где мы?

– Возле Дедовых гор. Нашу локацию закрыли. Уже поуспокоились, а когда только узнали – представь, какой ор стоял?

– Ничё не пойму, – признался Гэгэ.

– Пляж закрыли, – пояснил Чингизхам, подходя. – Привет, Хант. Милена с отрядом ходили на разведку – теперь на гору не залезть, из наших там никого не осталось. Пытались сами забраться, но, кажется, высоту скалы увеличили. Все попадали в пропасть, вернулись сами не свои. Придется искать себе новый лагерь. Но это еще не самое страшное. Тут вообще писец…

…

[Броневичок]: – Друзья я все понимаю но пока Шихи не вдонатились, нужно дествовать!

[Милена]: – Ппц. Бронь, ты долба#@. Вельз на штурм сегодня уже не пойдет – это ясно. Какой смысл лезть в на боеспособный город? Нас там порвут без поддержки.

[Броневичок]: – А такой чтобы напасть на них раньше чем они на нас. Пока никто не отдуплился.

[Сверхчеловек]: – С#ки #@ные! Ребзики, не умирайте, это жутко страшно!

[Дуля]: – Я согласен с Бронью. Неспроста нас выкурили из Пляжа. И то, что описание патча не соответствует.

[БлатнойШтирлиц]: – Человек, и ты тоже разбился?

[Сверхчеловек]: – Да((((((((((

[МордаЖизни]: – Милен, вот раньше ты орала громче всех, кидала в штрафники, а как до дела дошло так сразу голову в ж#@у втыкаешь.

[Милена]: – Я напрасно рисковать не хочу.

[Ганджубас]: – [Милена] Чем ты рискуешь? Что ты потеряешь?

[Милена]: – Я не хочу больше умирать, понятно?!!!!!! Сами идите, если надо. Отстаньте от меня!

[Ланистер]: – Короче у нашей истерички опять ранка кровоточит.

[Броневичок]: – [Ланистер] полегче.

[Ланистер]: – Ну если это так.

[Милена]: – Пошел ты м#@ло.

[Азазель]: – Люди, давайте не будем сраться и спокойно обдумаем как быть.

[Ганджубас]: – Мы уже все решили. Кто не хочет идти в Вельз – оставайтесь.

[Броневичок]: – Нет. Мы либо идем все либо не идет никто. Милена послушай это СС на тебя так действует. Но Милость мы тебе здесь нигде не купим!

…

– Что-то я пропустил, – пробормотал Гэгэ.

На самом деле не пропустил. Пока ты не зашел в игру, ее вообще не существовало. Но ведь надо же как-то заполнить пробел для реалистичности? Теперь мы готовы двигаться дальше. Помнишь, я просил мне подыграть? Приведи в чувство эту массовку!

– У нее Страх Смерти, – сказал Чингизхам. – Когда Милена и ее группа свалились со скалы и умерли, на них повесился новый дебафф. Мы пока не знаем, сколько он длится. Но медлить нельзя.

Стрелец глубоко вздохнул, подумал… а потом слова сами начали взлетать с его языка.

…

[НФзкшырудмфыекфрфе]: – Друзья Повстанцы, вы меня разочаровываете. Вспомните, почему нас сделали отбросами? Говорите, что дело в психологической невосприимчивости? Я так не считаю. Еще вчера я бежал от Ворона избитый и брошенный. Мы все через это прошли, но во мне еще свежо это гадкое чувство. Нам сулили известность, обещали сделать героями. Но дело не в славе, я только сейчас понял. Я понял, что мы – люди, в нас сияет душа, а мэрлонцы – роботы и в них ничего, кроме информации. Это они оцифрененны и обуквененны, а мы пока еще нет. Мы застряли потому, что откликнулись на зов о помощи. Вот что обидно. Мы протянули руку утопающим, а они хотят завладеть всем кораблем. Ворон обманул: не было на Мэрлоне никакого добра, если так они приходят в гости! Чувство несправедливости – вот что нас объединяет, вот какая черта в людях неугодна магам! Мы с Джеймсом пришли сюда ради понимания, а вы сретесь оттого, что вас лишили комфорта. Послушайте Броневичка. Короче, давайте уже дадим им #@ы!

…

Диснеевская нелогичность… но сойдет.

Дурачок подобен ребенку, а в присутствии детей агрессия взрослых спадает.

– Молодец, – Джейн хотела кинуться на шею Гэгэ, но вовремя спохватилась.

…

[Броневичок]: – Красиво сказано салага!

[Чингизхам]: – Поддерживаю.

[Бывалый]: – Милен, не валяй дурачку.

[Милена]: – Вы не знаете, что это за чувство…

…

Стрелец оглядел Джейн и только тут заметил, что она в старой экипировке.

– Бли-и-ин! Тебя же не успели нарядить!

– Да… но это не страшно.

– Как же ты пойдешь?

– Теперь ты будешь меня прикрывать.

…

[Милена]: – Ладно, говнюки, уговорили. Пусть знают, что мы тоже не глиной деланы!)

[Сверхчеловек]: – О, дебафф закончился!

[Броневичок]: – Друзья главное не воскрешайтесь сами! Чтоб эсэску не схватить.

…

Так пять рейдов Повстанцев двинулись в путь.

Стрельцу не терпелось опробовать новые шмотки, и как только показались первые мобы, он зарядил Лук Охотника за Мертвецами и начал обстрел из седла. И тут же в недоумении скосился на обновку – потому что усиленные стрелы и легендарное оружие по урону едва превосходили старый лук из тиниса с жилой полурога.

– Что за подстава? – возмутился он.

– В чем дело? – спросила Джейн.

– Морда, овца, лажу подсунула… Смотри!

Наглядности ради он выпустил стрелу в шакала со змеиной кожей, грызущего кость у обочины. Мелкоуровневый моб жалобно взвыл, но кинулся догонять обидчика. Гэгэ выстрелил еще – разрекламированная Дрессировщицей Жгучая Стрела не только не пробила монстра насквозь, так еще и урон нанесла смехотворный.

– Морда не виновата, – сказал Чингизхам, теперь он командовал рейдом из двадцати пяти Повстанцев, куда вошла и наша парочка. – В игре произошли реформы. Гамеров серьезно ослабили, так что хочешь нормально играть – плати.

– Как это?

– Теперь есть особая Волшебная Лавка, где за рубли покупаешь Благословление и временно повышаешь характеристики в два раза.

– Так я раньше в два раза сильнее и бил!

– Ну а сейчас – донатишь по тридцать рублей в день на Благо. Либо так, либо крепче сжимай булки – и вперед на подвиги!

– Ёбаные суки! – повторил Стрелец недавно услышанное в чате определение.

– Они специально это сделали, – скэпитанила Джейн. – Сначала заперли в игре миллион игроков, а теперь сосут из них бабки.

– Что самое интересное, на сайте про это ничего не было сказано. По идее обнова должна была быть совершенно другой!.. И еще – смерть тоже теперь не бесплатна. После кладбища вешается Страх Смерти, который ослабляет дух. Хочешь снять дебафф досрочно – снова иди в Волшебную Лавку за Милостью. Как видите, Милена и ее команда уже это проверила. Боюсь, тут укрепляют политику доната.

Долго ли, коротко ли – Повстанцы подошли к Вельзевулу. Сумерки еще не закончились, но отряд успел преодолеть, судя по карте, полтыщи км.

Сразу же послали отряд на разведку; остальные вливались эликсирами, развешивали баффы, напоминали тактику. Стрелец пробежался по местности и, следуя инструкции Морды, собрал себе пару ежей-скорпионов, одного двугорбого осла и трех шакалов. Шакалы злобно пенили пасти, ежи щелкали клешнями на Повстанцев, но не нападали, а тихий осел жевал пустынную колючку. Арсенал из слабых монстров Гэгэ не впечатлил, особенно двугорбая амеба, но лучше среди песков нубской локации не найти. Джейн хихикала и дразнила его дедом Мазаем.

Разведчики вернулись быстро и с интригующей новостью: застава, охраняющая проход к Вельзевулу, была пуста. Ни трупов, ни следов насилия или катаклизмов. Стража просто оставила пост и ушла.

Сразу посыпались версии: одни говорили, что их просто нечаянно стерли во время обновления, другие решили, что это засада, а третьи выдвинули еще более смелую теорию: что-то пошло не так, на Мэрлоне произошел конец света, половина NPC вымерла, и теперь эта игра в стиле постапокалипсис. Дуля, полистав на форумах, со смешком перечеркнул последний домысел. Повстанцы решили двигаться дальше – и будь что будет.

Ворота крепости рухнули быстро – от магических атак и ударов всех видов оружия. Внутренность двора ничем не изменилась, разве что гуманоидным духом не пахло. Еще не до конца веря такой Удаче, Броневичок подхлестывал маунта (огромную улитку) и соратников, чтобы как можно скорее ворваться в город. Шпили сталинских высоток и фиолетовый туман улиц уже был виден впереди – орда Повстанцев не встречала сопротивления.

В пригороде им встретился молодой Чародей Холиварщик: он сидел в дорожной пыли, поникнув, и что-то бормотал, а из-за спины поднималось и нависало над ним что-то дымчатое, черное, с горящими глазами. Броневичок на ходу занес над несчастным Палицу Пещерных Гидр, но Дуля его тормознул:

– Погоди. Кажется, у него Скорбь.

– Просвети меня, – потребовал Броневичок, зло зыркая на красный ник вельзевульца. Воину не терпелось уже пустить оружие в ход и расправиться со всеми врагами. Пусть даже и невольными врагами.

– На форумах пишут, что когда Страх Смерти стакается[79]79
  Стак (stack) – кипа. Сложенные в одну «ячейку» одинаковые предметы или эффекты.


[Закрыть] пять раз, он заменяется Скорбью – какой-то очень жуткий дебафф, подробно его никто еще не описал.

Брюс уиллис опустил палицу и вслушался в бормотание. Холиварщик поднял на него пустой черный взгляд:

– Тревога, муки, стенания… огненный смерч в замкнутом пространстве… собственная боль изгрызает нутро… и от ощущения боли становится еще больнее… пожалуйста, я не хочу больше туда… издевательства, бессилие, вывернутая наизнанку плоть… хохот и огонь… вы не знаете ада… пожалуйста, я больше не хочу умирать…

– Что они творят, – выдохнула Милена так, будто в груди ее набралось огромное давление.

– Деньги, страдания, иллюзии, захват, – сказал Броневичок. – Живи, хрен с тобой. Не ты винова…

– Что происходит?!

Земля резко качнулась, как палуба при шторме, с запада стремительно бежало красное небо. Среди ночи день вернулся в эти края, ветер поднял песок, и стало вдруг нестерпимо жарко – действительно жарко, не надуманно, как никто из гамеров еще не испытывал здесь температуру. Время причудливо заиграло с Повстанцами: Гэгэ видел, как одни замерли в падении, тогда как другие уже валялись в песке, а в следующий миг он и сам не обнаружил под собой коня. Еще через миг он кубарем катился по дороге, а в этот момент часть отряда все еще сидели в седлах и глядели на воспалившийся запад…

Сцена закончилась неожиданно, как и началась. Скорость времени всех Повстанцев синхронизировалась.

– Вот это лаги! – сказал Броневичок.

– Что это, как думаете? – спросила Конфетка.

– Это Проц, скорее всего, – рассудил Чингизхам. – За последнее время его третий раз трясет. Сейчас особенно сильно.

– Из-за обновы, – сказал Дуля. – Перегруз, видимо. Мэрлонцы его доканают.

Для всех это был знак – знак предстоящей победы.

2.

На выходе из Зала Советов Ворона ждала делегация: Хозяин (в том же сером костюмчике с голубой рубашкой), все воеводы и пятеро вооруженных солдат.

– Зачем ты сделал это, маг? – спросил Хозяин. Его лицо силилось стать палачом вины, но с трудом прятало страх и непонимание.

– Я был в силах это сделать – и сделал, – ответил Ворон. Он стоял в дверях, облаченный в Доспех Вельзевула, и не торопился приближаться к соотечественникам. Не потому, что боялся их (ничего ему не сделают в Скафандре Бога!), а потому, что не знал, как поведет себя измененный сюжет.

– Ты ставишь под угрозу весь наш план. Ты – предатель, Кутх! – зло выкрикнул Мират. Гений стратегической мысли стиснул рукоять висевшего на боку меча.

– Не горячись, – посоветовал Вельс.

– Твои сообщники пойманы, – сказал Хозяин, – им не удалось бежать. Сценаристов повязали сразу же, как только эта дверь за тобой закрылась. Под пытками они сознались, как ты велел им написать две версии обновления, чтобы совершить подлог. Одного я только не пойму: зачем?.. Зачем?! Мэрлона больше нет, и никогда не будет. Все мы – и Темные, и Светлые – тонем в одной пробитой подлодке, искупляем глупость наших отцов, а ты что, решил ее повторить?! Светлые недовольны, мы нарушили договоренности. В подробности дела их не вводили, и обещали разобраться своими силами. Представляешь, что начнется, когда они вмешаются в разбор полетов? Все наши секреты всплывут, полетят головы…

В этот момент Костяная Башня дрогнула от мощного удара, на стене позади воевод расползлась электрическая паутина – и пропала. Внизу площадь Свободы Полисов захлебнулась радостным ором и свистом.

Хозяин и свита его раздраженно переглянулись, лицо Ворона под четырехликой маской излучало самодовольство.

– Мои помощники знали, на что идут, – сказал он. – И даже теперь, в казематах, сохраняют мне верностью. Ибо если это было не так и тебе, владыка, стало бы известно полное содержание моего Глобального Патча, на лице твоем читалось бы совсем другое выражение.

Пока все шло по его плану. Ворон твердой походкой приблизился к окну – нарочно у которого стоял Хозяин, и глянул вниз. Владыка Вельзевула и его свита боязливо расползлись вдоль стен – подальше от мага.

– Что, бунтуют? – спросил Ворон. На горбатой площади, полной народу, вспыхнула драка между вельзевульцами и стражей. Темные окружили небоскреб и терпели выпады мятежной толпы. Два раза подряд ударила Поступь Горы, пол зашатался и кое-где треснул. – В Интернет приходят за равенством, а им подсунули несправедливость. Ай-яй-яй… Деньги, везде нужны деньги… В школу ребенка собрать – заплати, диплом получить – заплати, льготы получить – тоже заплати. Депутатов развелось – и всех же прокормить надо! А после работы, усталый, запускаешь любимую игру – и тут умудряются обокрасть!

– Сволочь ты, – процедил Мират.

– Согласен, – кивнул Ворон. – А ты не сволочью был, когда подписывался на авантюру с землянами? А ведь, по сути, мы их жизни лишаем. Убиваем здесь личность.

– Это поможет обеим нашим цивилизациям! – крикнул Вельс. – Они идут по следам наших предков, но мы сохраним Землю!

Кутх посмотрел на главу Стрельцов и разразился хохотом.

– Ты ведь знаешь, маг, – Хозяин едва сдерживал гнев, – что мы планировали создать искусственный биоорганизм для… перехода. Но разработки забуксовали. Ну, некуда нам больше деваться! Недавний толчок был мощней предыдущих. Сам знаешь, что это такое.