Текст книги "Смертельный Дар. Безумства Королей"

Автор книги: Олег Ткач

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

Глава 11

Во второй раз все оказалось гораздо хуже, чем в первый.

И дело было даже не в самой битве, которая с каждой новой стычкой все меньше походила на бой. Как раз наоборот, Щиты Короны, имея нелегкий опыт первой смены, легко и без потерь отбивали очередной яростный, но безнадежный натиск мертвецов. И пусть рядом уже не стояли три воина, которые своим умением разить врага напоминали поднявшихся из Черной Бездны демонов войны, стражники под командованием незнакомого мужчины в потертых армейских доспехах и десятника Вепря справлялись сами.

Проблема была в другом. Патрик, сбитый с толку неожиданным приступом страха, граничащего с паникой, не сразу разобрался в происходящем с собой.

Когда-то давно, в детстве, он с братьями бегал на Сонное озеро, раскинувшееся у предгорий Пояса Великанов. Братья подбивали друг друга прыгать с крутого уступа в воду, как это делали соседские мальчишки постарше. Это было у них целым обрядом, после прохождения которого тебя принимали в компанию старших ребят как равного. Казалось, что может быть проще? Прыгни вниз и не ударься плашмя о воду. Всего и дел. Но все гораздо труднее, особенно когда тебе шесть лет, и ты веришь всему, что тебе говорят старшие. А историй про Сонное озеро и его жутких обитателей было великое множество. Одна страшнее другой. И все же Патрик как-то переборол свой страх и заставил себя спрыгнуть с утеса. Хорошо, что он был нем и не смог кричать и вопить от ужаса, охватившего его в тот момент, когда под водой его ног коснулось что-то длинное и скользкое. Знание того, что ему предстояло испытать, оказалось гораздо страшнее незнания. Второй раз Патрик, которому один из братьев сказал, что это были всего лишь водоросли, ни за что бы не стал прыгать в Сонное озеро. Когда он мог только догадываться о подстерегающей опасности, а в глубине души все равно надеяться на лучшее, можно собраться и кинуться вперед, зажмурив глаза. Ведь смерть – это то, что происходило вокруг и с кем угодно, но только не с ним. Патрик думал так ровно до того момента, как попал на мост. Кровь и смерть – все, что он увидел и запомнил после коротких, но яростных сражений. И теперь, когда юноша заранее знал, что впереди ждала смертельная схватка с нежитью, ноги просто отказывались идти, а все тело била нервная дрожь. Да так, что зубы клацали во рту.

Но стоило только подняться на укрепление и сделать первый выпад, как страх отступил. Он не пропал бесследно, а свернулся в комок и замер внизу живота, словно кусок льда, и противно холодил поясницу. Вперед вышли инстинкты. Убивай или убьют тебя. Остальное не важно. Патрик принялся махать мечом, отбивая и блокируя выпады толстяка с разорванным горлом, выжидая момент для точного удара. Так, чтобы одним махом отрубить мерзкую голову. Краем сознания Патрик отметил, что мертвецов стало гораздо меньше, а их атаки менее яростны. Большинство воинов, как и Патрик, побросали щиты, которыми выдержали первый бой, и бились только мечами, уверенно удерживая позицию. Действуя по привычке двойками, они почти без потерь выстояли свою смену. Патрик так увлекся боем, что не сразу услышал протяжный рев боевого рога. Казалось, он мог так убивать дархумову нежить до скончания веков.

– Смена! – хрипло крикнул Вепрь. Патрик посмотрел по сторонам. Сзади замерли новые десятки, готовясь занять их место. Спереди нежить отпрянула назад, отступила с моста к ближайшим домам, чтобы через несколько минут вновь пойти в бездумную атаку с новыми силами.

«Зачем они это делали? – отстраненно подумал Патрик, скатываясь вниз. – Ведь они могли нас просто снести, если бы навалились все разом? Хвала Всеединому, что лишил тварей разума».

Стражники стояли внизу, переводя дух после боя, и ожидали долгожданной команды уходить с моста. Кажется, они потеряли только одного. Патрик вспомнил, как Вепрь говорил, что вроде бы людям, выстоявшим две смены, дадут несколько часов отдыха. Как же ему хотелось поваляться прямо на камнях мостовой все это время, не ожидая в постоянной тревоге приказа подниматься. Мужчины с нетерпением поглядывали на Щуплого, как про себя прозвал солдата Патрик, ожидая его приказа, но тот молчал и внимательно смотрел вверх, на заграждения.

– Длим! – закричал невидимый Патрику солдат сверху. – Сивонна Бачча! Бегом всех назад!

– Что за хрень?! – прохрипел Вепрь, подскакивая к Щуплому. Тот даже не взглянул на десятника.

– Наверх! Быстро назад! – заорал Длим, подталкивая опешивших стражников. – Да лезьте вы, паскуды!

– Назад! – сипло рявкнул Вепрь, понявший, что дело принимало плохой поворот, раз приходилось возвращать смену.

Воины с руганью развернулись и уже приготовились лезть вверх, как прямо им на головы спрыгнули двое вопящих во весь голос стражников. Патрик успел заметить дикий ужас на лицах обоих. Беглецы мгновенно оказались на ногах и побежали с моста с истошными криками прямо на копья охраны.

– Сучьи дети! – завопил Щуплый, едва не брызжа слюной. – Убью обоих!

Он подбежал к замешкавшимся стражникам снизу и, растолкав их в стороны, полез вверх, на укрепление. Это подействовало лучше любых криков и приказов. Мужчины устремились следом.

– О, Боги… – выдохнул Вепрь, первым оказавшийся за спинами сдерживающих напор воинов свежей смены. То один, то второй стражник выпадал из строя, облепленный маленькими телами мертвецов.

«Это сон! Это всего лишь страшный сон! Ты спишь в казарме после смены! – в голове Патрика кричал незнакомый истеричный голос. Он не мог поверить в реальность происходящего кошмара, захлестнувшего мост. – Очнись! Очнись!»

Рев оборонявшихся, душераздирающие вопли напирающих мертвых детей, стук щитов, звон мечей, хруст ломаемых костей – все это резко обрушилось на Патрика, ушедшего в себя за незнакомым голосом внутри.

– Очнись! – перед глазами возникло белое лицо Вепря. Он грубо потряс Патрика за плечо. – Убивай, или все тут подохнем! В строй!

Юноша послушно полез вперед, в колышущийся строй. Десятник отпрыгнул от него и с ходу ударил мечом в проскочившего в брешь мертвяка. Мимо ног Патрика прокатилась отрубленная голова. Голова маленькой девочки. Сила удара была такой, что маленькое тельце отшвырнуло в сторону. А в узкий проем между щитами уже лезли новые мертвые дети, поднятые жутким колдовством. И кричали. Кричали…

«У нее васильковое платье, как у моей сестренки Ульки», – успел заметить Патрик и содрогнулся от этой неожиданной жуткой мысли. Упираясь обеими руками в щит, он перевел взгляд от сражающегося вплотную к нему Вепря на отрубленную голову. Лица ребенка не было видно из-за налипших светлых волос, перемазанных в крови. Один из воинов отступил назад под натиском нежити и едва не упал, споткнувшись о голову. Не разворачиваясь, он пнул ее пяткой сапога, отправляя в канал, и с криком бросился вперед, продавливая щитом мертвецов, пока соседи махали мечами. То и дело вздрагивающий от мощных толчков с другой стороны выставленного щита Патрик медленно перевел взгляд на свои сапоги, забрызганные кровью обезглавленной девочки.

«И лет ей, как Ульке…» – отрешенно подумал стражник, уже зажатый с обеих сторон ругающимися соседями, которые, как и он, изо всех сил сдерживали мертвецов щитами. Вместо бледного перекошенного лица Вепря рядом с ним оказалось лицо незнакомого ему юнца. В жуткой тесноте и давке их лбы едва коснулись друг друга. Он что-то шептал Патрику, а из его глаз лились слезы, оставляя на грязных щеках две полосы.

«Васильковое платье, как у Ульки…» – страшная мысль не желала покидать сознание Патрика. Он отпустил одну руку, чтобы почесать неожиданно зазудевший кончик носа, за что тут же получил своим же щитом увесистый удар по щеке.

Жесткий подзатыльник Вепря вернул его в реальность.

– Дархумово семя! Стоять! – рявкнул десятник и грубо толкнул его в спину, потесняя нежить и возвращая Патрика в прежнюю позицию. – Сука! Держи щит!

Патрик уперся в дерево обеими руками. В какой-то момент его едва вновь не отшвырнуло назад, но Патрик выстоял уже сам, и тут же с диким беззвучным ревом толкнул вперед, возвращаясь в строй. У него под ногами оказался мертвяк, сбитый с ног ударом щита. Маленький мертвец истошно вопил и пытался ухватить Патрика за сапоги, вцепиться в них зубами. Перепуганный стражник затопал ногами на месте, стараясь столкнуть дархумова мертвеца в сторону и при этом не выпасть из строя. На помощь пришел тот самый незнакомый юнец, который оказался у Патрика за спиной.

– Дай я его! – крикнул юнец и упал на мертвеца сверху, придавливая щитом.

Патрик, которого вновь толкали и старались потеснить, сразу вернулся к своему щиту. В оглушительном реве вокруг он различил за своей спиной хруст ломаемых костей. Он не видел, но догадывался, что юноша просто навалился на щит всем телом и раздавил маленького мертвеца.

Звук армейского рога, такой знакомый и приятный, был для Патрика столь неожиданным, что он не сразу разобрал, что происходило вокруг. Еще мгновение назад он толкался с напирающей нежитью, и вот его бесцеремонно оттеснили назад широкоплечие солдаты, непонятно как оказавшиеся рядом. Солдаты сходу принялись за дело, работая слаженно и без разговоров. Взмах меча – удар щитом, и так снова и снова. Краем глаза растерянный Патрик заметил и ту тройку солдат, которым они помогали удержать укрепления в свою первую смену. Он уже собирался броситься вперед и помочь им своим щитом, но оказавшийся рядом Вепрь положил тяжелую руку Патрику на плечо и увлек за собой вниз. У подножия укреплений стояла тишина.

– А где наш крикун? – устало спросил кто-то из воинов.

– Он уже в лагерь убежал, я видел, – тихо ответил один из мужчин, продолжающий снизу наблюдать за происходящим боем. – Что-то про предателей кричал.

– Ублюдки, – сплюнул под ноги стражник с распоротой от запястья до плеча рукой. Кровь сбегала на камни моста тоненьким ручейком, смешиваясь с уже запекшимися бордовыми лужицами. – Если бы они не сбежали…

Вепрь подошел к нему, на ходу отрывая широкий кусок ткани от рукава поддоспешника.

– Боже Всеединый! Мы убивали детей! – воскликнул кто-то из-за спины Вепря.

– Таких детей… – устало отмахнулся всклоченный мужик, борода и грудь которого были сплошь залиты кровью, и лег на спину прямо на камни моста.

– Да какие это, Сивонна Бачча, дети?! – подхватил его сосед, напротив, вскочив на ноги, и принялся ходить от края до края моста.

Слабые споры и усталую ругань оборвал голос Вепря:

– Всеединый… Нас всего восемь.

Патрик вскинул голову, услышав эти слова, и обомлел. Из двух смен, четырех десяток, сорока человек, их осталось только восемь.

– Эй, снизу! – окликнул их один из солдат и тут же исчез, вернувшись в бой, который уже подходил к концу. – Чего сидите? Валите в лагерь! Пусть шлют смену!

Мужчины, только и ждущие таких слов, моментально вскочили и, толкаясь, потянулись к выходу с моста. Патрик не отходил от Вепря, заметив, что с их десятки так и вовсе выжили только они двое. Пройдя несколько линий укреплений после моста, сооруженных на случай прорыва нежити, мужчины вышли на небольшую площадь, по кругу которой стояли вооруженные люди, поделенные на следующие смены. Стражники с затаенным страхом следили за ними и с тревогой переглядывались друг с другом, словно пытаясь угадать, чья будет следующая очередь идти на дархумов мост. Командиры, занимающиеся распределением смен, указали в маленький проулок, до отказа забитый усталыми людьми.

Вепрь рассеянно кивнул в ответ и первым пошел в указанном направлении. Патрик не отставал от своего десятника. Остальные мужчины устремились следом. В этот раз никто не лез к ним с вопросами. Оказавшись в проулке, бывшем внутреннем дворе, с трех сторон окруженном высокими стенами домов, стражники расселись прямо на земле, среди таких же измученных и усталых воинов. По тихим разговорам было ясно, что тут собирали тех, кому посчастливилось выжить после двух, а то и трех смен на дархумовом мосту. Вскоре к ним заглянул мастер Рорк.

– Десятники есть? – всегда строгое и лишенное эмоций лицо Рорка покрывала смертельная усталость. Под глазами залегли черные тени. Он был без нагрудника, а в глубоком разрезе поддоспешника на животе виднелись окровавленные бинты. Рорк держался левой рукой за живот и заметно прихрамывал при ходьбе.

Вепрь и еще двое мужчин подняли руки и вышли к Рорку. Мастер-сержант Щитов Короны осмотрелся по сторонам, скользнув внимательным взглядом по серым лицам, с затаенной тревогой следящим за ним.

– Вас тут около сорока человек, – в голосе мастера-сержанта, к удивлению Патрика, проскользнуло сочувствие и даже какая-то забота, так не вязавшиеся с его суровым образом. – Поделитесь на три смены. Позже доберете недостающих. Справа от моста, в конце лагеря, стоят наши обозники. Возьмете у них палатки и пайки. Расположитесь возле госпиталя. Отдыхать до новых приказов. И поторопитесь, с этими тварями можно и вовсе не успеть глаз сомкнуть.

Мастер Рорк кивнул десятникам и ушел. Люди быстро поделились на три смены и поспешили к госпиталю, занимать места получше. Десятники с выбранными помощниками пошли к обозникам. Всем хотелось поскорее поставить палатки и упасть отдыхать, хотя многие были совсем не прочь поспать и на земле, а кто поменьше ростом – на щите, подложив собственный кулак под голову.

Патрик заглянул в госпиталь, пока дожидался со своей новой сменой Вепря, в надежде увидеть там раненых ребят, с которыми пережил первый бой. Его встретил все тот же сильный запах крови и дерьма, постоянный спутник тяжелых и смертельных ранений. Вокруг царила суета и неразбериха. Растерянные от очередного резкого наплыва тяжело раненых, знахари и лекари, только вчера практикующие лечение геморроя и кожной сыпи, не были готовы чистить и сшивать глубокие раны, из которых толчками плескалась кровь, промывать и вкладывать обратно выпотрошенные внутренности, отрезать раздробленные конечности во избежание гниения и гангрены.

Патрик с ужасом осознал, что, будь его удача чуть меньше, он мог бы легко оказаться на одном из длинной вереницы наспех сколоченных столов, с которых мертвенно-бледные помощники ведрами с водой смывали кровь после раненого, чтобы уже через мгновение на этом же месте молчаливые плечистые санитары укладывали следующего несчастного.

«Почему здесь только знахари и ни одного эффи?» – спросил сам себя Патрик, помня, что маги могли вернуть к жизни даже самого безнадежного больного, были бы деньги.

– Гребанные эффи! Чтоб им пусто было! – услышал он переругивания двух лекарей, орудующих над тихо подвывающим мужчиной, точнее, над его ногой, вывернутой под неестественным углом. – Силы они потеряли!

– Обосрались, так обосрались, забери их Темные Боги! – вторил второй лекарь, быстрыми движениями вспарывая сапог и штанину.

Патрик узнал их обоих. Это были лекари из гарнизона. Два безобидных толстячка, раздобревших от сытой жизни. Эта парочка была неразлучна ни ночью, когда устраивали шумные попойки и даже драки, ни днем, когда с понурыми головами стояли перед Дедом, костерившим их, но так ни разу и не наказавшим, хотя для всех прочих обитателей гарнизона Щитов Короны расплата за любой проступок была неотвратима. Патрик относился к парочке постоянно подвыпивших лекарей с легким пренебрежением, как и прочие стражники. Краем уха он слышал намеки в разговорах нескольких ветеранов, которых не призвали в армию из-за возраста, что в свое время эти лекари успели побывать на первой кразорской войне. Оттуда они и вернулись закоренелыми пьяницами.

Как-то раз Патрик поранил руку в тренировочном бою. Вепрь сразу погнал его в гарнизонный лазарет. Ласло – толстяк и лысый Хурик, похмеляющиеся с самого утра, не обрадовались посетителю. Патрик вытянул руку с порезом вперед и красноречиво указал на нее взглядом.

– Позвольте мне, дорогой коллега! – запинаясь на каждом слове, воскликнул Ласло и вскочил из-за стола, заставленного пустыми бутылками.

– Извольте, друг мой! – просипел в ответ Хурик, сделал большой глоток из своей кружки и шумно отрыгнул в сторону.

– Что тут у нас? – спросил Ласло, едва не снеся Патрика внушительным животом. Он ухватил его руку и резко притянул к лицу, словно был близоруким, попутно обдавая стражника волной крепчайшего перегара. – Хм, какая необычная рана!

– Если дело серьезно, и нужна ампутация, – подал голос из-за стола Хурик. – Я готов ассистировать вам, коллега!

– Если ты еще раз, сучий потрох, – понизив голос, зашипел толстяк Ласло, буравя растерянного Патрика совершенно трезвым взглядом, – будешь докучать нам подобной мелочью, отвлекая от великоумственных споров о подходах в медицине – пеняй на себя.

Патрик попытался освободить руку, но хватка Ласло оказалась стальной.

– А чтобы ты не забыл об этом…

Толстяк легко скрутил юнца и тычками загнал в процедурную, в которой, к удивлению Патрика, царила идеальная чистота. Через пять минут Ласло вернулся за стол к Хурику, успевшему слегка протрезветь, и лекари подняли очередной тост, в этот раз – за милосердие, а красный от стыда Патрик вбежал в казарму, где первым делом на несколько часов засел в сортире. Два кувшина воды с клизмой показались ему слишком большой платой за добротно обработанную и перебинтованную рану на руке. В последующие разы Патрик предпочитал самостоятельно залечивать ушибы и порезы, пользуясь походной аптечкой.

В этот раз оба лекаря были трезвы. Они с поразительной ловкостью, помогая друг другу, орудовали над ногой раненого, который подвывал, не переставая.

– Да закрой ты рот! – шикнул на раненого Хурик, с просторной лысины которого градом катился пот. – Отвлекаешь!

– На вот! – сказал Ласло, суя в рот раненому обломок покусанной палки. Стражник послушно зажал ее зубами и теперь только невнятно мычал.

– Сучье семя! – ругался Хурик, продолжая, как ни в чем не бывало, стаскивать остатки сапога с ноги. – Всегда эти эффи что-то да учудят!

– Ну, ничего! Долимар им это так с рук не спустит! – ответил Ласло, пристально осматривая искалеченную ногу. – Будем отрезать!

Патрик почувствовал накатывающий приступ тошноты. Несчастный взвыл, но палку не выплюнул. Лекари переглянулись.

– Яйца тоже резать придется, – хладнокровно отметил Хурик, занося над пациентом огромный мясницкий тесак, с которого капала кровь.

Бедный мужчина дернулся всем телом и обмяк, закатив глаза.

– Сивонна Бачча! – сплюнул в сторону Хурик и отложил в сторону тесак. – Что за слабаки пошли нынче!

– Все эти жалкие эффи! С ними этого худа бы не было! – пропыхтел Ласло, обхватывая ногу стражника, лишившегося сознания. – Давай!

Лысый Хурик вцепился в бедро и навалился на него всем телом. Ласло резко крутанул ногу в сторону, одновременно с этим немного оттягивая стопу на себя. Раздался противный хруст. Мужчина пришел в себя, рывком сел, упираясь руками в стол, и истошно заорал от боли, выплевывая палку, которая ударила Хурика по голове. Через миг он вновь потерял сознание, но уже от боли, и с гулким стуком упал обратно.

– Перевяжите и зафиксируйте! – коротко распорядился Ласло стоявшим все это время рядом смертельно бледным лекарям-практиканткам, совсем еще девочкам.

– Сучье семя! – в очередной раз выругался Хурик, украдкой прикладываясь к фляжке, которую извлек из-за пазухи. – Ублюдские эффи!

Ласло молча принял фляжку, сделал глоток и вернул ее напарнику. Переругиваясь, лекари отошли к соседнему столу, на котором лежал стражник с перебитой рукой и располосованным животом, все это время с ужасом наблюдавший за их действиями.

– В палатку! – коротко приказал Хурик санитарам и указал на пару небольших шатров в стороне, где делали сложные операции.

Не в силах больше смотреть на это мрачное действо, Патрик резко развернулся и пошел в обратную сторону, туда, где располагалась его новая смена. В тесной палатке уже вовсю шло бойкое распределение мест.

– Где тебя носит, парень! – Вепрь, стоявший возле входа в палатку, схватил Патрика за руку и затащил внутрь. – А ну, подвиньтесь мальца, братцы!

Десятник протиснулся в противоположный от входа в палатку край, туда, где были лучшие места, и с трудом высвободил щель для Патрика, который без приглашения свалился вниз.

– Да, парень… – протянул вполголоса Вепрь, с трудом устраиваясь поудобнее рядом. – Повезло нам, чего уж душой кривить. Хвала Всеединому, сам генерал Декар тут оказался. Он и приказал солдатам подняться отбить натиск этих проклятых детей. Смели бы нас, как пить дать, смели.

Перешептывания и сопения одиннадцати человек в палатке, рассчитанной на пятерых, сливались для Патрика в неразборчивое гудение. Смертельная усталость дождалась своего момента и навалилась огромной каменной плитой.

– Тебе пайку сейчас отдать? – участливо спросил Вепрь, но не дождался обычного мычания немого в ответ.

Патрик спал.