Текст книги "Пятнадцатилетний чародей. Том I, часть II (СИ)"

Автор книги: Олег Сергиенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 37 страниц)

– Прости меня мой Господин – девушка упала на колени уткнувшись лбом в пол.

– Прощаю, вставай давай, иди глянь Лану, мне если что, будить ей совсем не обязательно.

Девушка молча подскочила и метнулась в спальню Лины.

– Можно заходить – крикнула она мне, из чего я сделал вывод что сестрица уже проснулась

Ну В принципе так и оказалось, Лана лежала на постели Лины натянув двумя руками одеяло до самых глаз, смотря на меня испуганным мышонком. Я покойно подошёл к кровати и сел на краешек, легко скользнув внутрь себя стал осматривать сестру сканируя ауру девушки. Тут тоже всё в порядке. Даже интоксикации после алкоголя не так уж и много, у Лины больше было. Меня немного напряг цвет ауры в районе живота, точнее пульсация розовых всполохов, бегущих ярким розовыми шариками по энергетическим каналам позвоночника к голове, но эта непонятность угрозы не несла, даже можно сказать наоборот. Импульсы заставляли вибрировать клетки организма, убирая те самые последствия интоксикации.

– Отдыхай сестричка, всё с тобой в порядке, – сказал я вставая. – Так небольшая усталость от недосыпа.

Шагнув к выходу почувствовал, что ногой зацепился за какой-то провод. На моей ноге болтался тонкий розовый проводок с маленьким пультом на одном конце и продолговатым яйцом на другом. София отреагировала мгновенно, быстро нагнулась и сорвав с моей ноги провод быстро запихала всё устройство в карман халата. Лана же на всё это тихо пискнула, укрывшись с головой. Я же с каменным лицом, ничего не понявшего человека, вышел из спальни. И уже в коридоре хмыкнул себе под нос:

– Теперь буду знать, что значат эти розовые импульсы, – завибрировавший в кармане телефон прервал полёт моих мыслей.

Сначала я вытянул из кармана свой смартфон, некоторое время тупил. Рассматривая девайс не из этого мира, потом чертыхнувшись, засунул его в другой карман и достав местную балалайку, ответил в некотором раздражении:

– Сергеев. Слушаю Вас.

– Здравствуй сонбе, – голос Тэгю зазвучал из динамика взволнованным мальчишеским баском, мальчишка явно хотел говорить весомо и по взрослому, – как твоё здоровье, в больнице сказали что ты ещё вчера домой уехал.

– Так и есть, а ты чего звонишь с утра пораньше?

– Сонбе сегодня в расписании первое заседание нашего клуба.

– Не понял, – я с удивлением оглянулся на стоящую сзади Софии. Как будто она могла мне что ни будь пояснить, – сегодня же суббота, выходной.

– Сонбе расписание составил новый директор, у нас теперь занятия в клубе должны происходить два раза в неделю, в среду в шестнадцать ноль-ноль и в субботу в девять утра, тебя утвердили капитаном клуба, новый директор мне сам сказал.

Я отнял трубку от уха что бы глянуть на часы. Блин восемь двадцать шесть.

– Я буду в девять, – сказал и нажал отбой.

Влетев в собственную ванную, по пути скидывая с себя элементы одежды. Шуганул рыжую белку с камня, и под возмущённое цоканье. встал под струи душа.

– Господин тебе помочь, – София зашла следом.

– Нет спасибо я сам, – помотал головой в отрицании, – Софи тебе придётся задержаться, поднимай девчонок, нужно прибраться в доме. Особенно на кухне пусть бардак после себя уберут, ну и в моей комнате дары леса нужно прибрать.

Ответа девушки за шумом душа я не услышал, а может его и не было, не важно.

Сколько учеников сегодня придёт вот в чём вопрос. Тэгю говорил семь или восемь?

Руки мылящие голову остановились от осознания того, что я не помню. В памяти всплыли слова врача о кислородном голодании, может от этого или всё-таки потому, что не создавал шар памяти. И в том и другом случае хорошего мало. Я реально гордился тем, чего смог достичь лёжа прикованным к медицинской реабилитационной капсуле. Мысль о потере своих способностей меня напугала до судорожных попыток вспомнить. Семь или восемь, семь или восемь. Гонять это словосочетание можно было до бесконечности, но в конце концов, успокоившись дал себе обещание, как только освобожусь, так сразу займусь медитацией и обязательно восстановлю потерянные воспоминания.

Быстро домывшись. А по сути просто смыв с себя мыльную пену, выскочил в свою спальню, вытирая голову полотенцем.

На диване сидела София с жертвой радиации, а как ещё назвать громадную белку, и мило беседовали, точнее белка сидела на подлокотнике дивана на задних лапах и явно о чём-то вещала девушке о своих проблемах, стрекоча и попискивая на беличьем языке .

«Жалуется зараза рыжая» подумалось, глядя на то как внимательно Софи слушает белку, глаза зацепились за настенные часы, я взревел раненным зверем, перепугав обеих, но мне было не до их чувств, я дико опаздывал.

Матерясь в голос на одного мудака, который принимал душ двадцать минут, я по одной материализовал части своего гардероба, одеваясь со скоростью курсанта третьего месяца службы.

Трусы, тельник, штаны от полёвки, портупея, китель с погонами капитана одевал на ходу держа в одной руке берцы, а другой судорожно застёгивал молнию, с первого раза не попав собачкой в замок.

На улицу выбежал, прыгая на одной ноге, одевая на левую ногу второй сапог. Байк сыто взревел колонками изображая из себя крутого харлея, я засунул форменное кепи с вышитой кокардой под погон освобождая место для шлема и рванул в открывающиеся ворота.

Ну как рванул. Хотел. Да мне охранник не дал, остановив меня жестом открытой ладони прямо в воротах, перегородив своей тушкой дорогу. Кореец в чёрной униформе, спросил куда меня понесло без группы сопровождения и потребовал оставаться на территории поместья до приезда машины сопровождения.

Послав мужика по матери, оставляя за спиной чёрный след сожжённой резины, я понёсся в школу.

К зданию клуба решил подъехать на байке. Заезжая в школу, кивнув охраннику в будке при воротах. Этот поц со мной здороваться не стал, сразу схватив телефонную трубку. Пожав плечами, медленно покатил к казарме, которую по недоразумению называли клубом зелёных мальчиков. Это меня Лина просветила, рассказала, когда узнала о моём желании возродить Клуб Начальной военной подготовки.

На мониторе байка часы показали девять и три ноля. Удовлетворённо хмыкнув, снял шлем и щёлкнув застёжками прикрепил его на штатное место к багажнику.

На плацу перед казармой стояли семеро мальчишек, открыв рты в немом восхищении, рассматривали шедевр на электрической тяге.

– Ну слава Богу! Всё-таки семеро, – прошипел я шёпотом, мысленно погладив себя по голове, —твою же маму…

Двери казармы открылись, выпуская из своего нутра Тэгю, лидера толпы учеников, полноводной рекой устремившихся на плац.

– Сонбэ! – мальчишка подбежал к охреневшему мне, быстро оценив ситуацию, задержав взгляд на погонах, вытянулся в струнку и звонким голосом доложил.– Каптин! На первое заседание клуба Начальной военной подготовки прибыло сорок два человека.

Тэгю стоял, вытянувшись в струнку, поедая меня глазами, я же не спеша вытащил из-под погона кепи. Водрузив её на голову привычным жестом поправил козырёк ровняя его по центру, вскинув прямую ладонь к виску выпрямляя спину, ответил:

– Благодарю за службу сержант! за хорошо проделанную работу объявляю благодарность по службе! —Я ожидал уставного ответа, но видимо так далеко познания мальчишки в армейских реалиях не заходили, поэтому мальчишка счастливо улыбаясь стал благодарить.

– Спасибо сонбе, я старался.

Достав ещё одно форменное кепи, одел его на Тэгю сразу поправив как положено, строгим голосом так что бы слышали стоящие за его спиной проговорил:

– Военнослужащий на благодарность командира обязан отдать честь и отвечать: «Рад стараться!», – глаза мальчишки светились счастьем, и я не стал обманывать его ожидания громко повторил: – Благодарю за службу!

– Рад Стараться! Сонбеэ!

Ну не совсем то, но для первого раза будет достаточно. Сделав пару шагов вперёд, оставляя Тэгю за спиной, поднял руку привлекая к себе внимание, громко объявил, обращаясь к собравшимся:

– Всем здравствовать! Меня зовут Юрий, я российский дворянин из Рода Сергеевых, капитан школьного клуба Начальной военной подготовки. – Толпа загомонила живя своей жизнью и придвинулась ко мне.

Блин! Так дело не пойдёт, это стадо баранов нужно ровнять и строить. Один раз школяры у меня уже ходили строем, пойдут и эти.

– Всем стоять! И слушать меня молча, – рявкнул я во всю мощь своих легких.

Толпа замерла сразу, разбившись на индивидуумов, мальчишки смотрели на меня с удивлением. А некоторые так вообще откровенно испугались.

Перебор.

Я обернулся к Тэгю и приказал ему добежать до края плаца, стать лицом к школе и вытянуть в бок левую руку.

Мальчишка, не задавая лишних вопросов, быстро добежал до края асфальтированной площадки которую я повысил до высокого статуса «Плац», вытянулся стрункой, вытянул влево руку раскрытой ладонью вниз и замер. Нет ты глянь какой смышлёный у меня гридень растёт, я улыбнулся своим мыслям и повернулся к потенциальным кадетам.

– Так сейчас я буду подходить к каждому индивидуально, те кто действительно готов пройти начальную военную подготовку в нашем клубе мне представляется, называя фамилию, имя и класс, после чего быстро бежит к Тэгю и становится рядом на расстоянии вытянутой руки. Всем понятно? – Ученики начали выкрикивать о своём согласии, а некоторые так вообще стали называть свои имена.

– Тишина на плацу! – я снова заставил всех замолчать. Оглядев с высоты своего роста мальчишек, быстро, в уме, рассортировал из по росту и подошёл к самому высокому.

– Представьтесь кадет, – глядя в глаза высокому пареньку, задал свой вопрос.

– Пак Ми Джан. Средний класс Б, – мальчишка с некоторой насторожённостью смотрел мне в глаза, выказывая свою смелость.

– Поздравляю с зачислением в клуб НВП кадет Пак, – я вручил ему форменную кепи, и указав рукой на Тэгю рявкнул: – Стать в строй!

Мальчишку словно ветром сдуло, а я, не глядя куда уже спрашивал следующего.

– Представьтесь кадет.

– Юй Джи Хо. Старший класс Б.

– Поздравляю с зачислением в клуб Начальной военной подготовки. – протягиваю очередной головной убор, командую встать в строй и перехожу к следующему.

И так сорок один раз. Последним был пухленький мальчишка с чёрными кудряшками и арабским чертами лица.

– Представьтесь кадет.

– Цукерман Давид. Младший класс А.

Ну вот будет у меня свой каптёрщик, подумал, надевая ему на голову форменную кепи, сразу выравнивая по кокарде.

– Стать в строй! – мальчишка побежал, немного косолопя, вдоль ломаной шеренги новоявленных кадетов, и встав последним в шеренгу тоже вытянул руку.

Окинув взглядом своё воинство отошёл на четыре шага назад, стараясь быть по центру шеренги, громко, так что бы было всем слышно заговорил:

– Значит так! Руки опустить. Прежде чем я сделаю короткий доклад о целях и задачах нашего клуба, нам необходимо выучить несколько команд из раздела строевой подготовки. – внимательно провожу взглядом вдоль шеренги стараясь отследить реакции своих новых подчинённых. Но нет все внимательны и внимают молча. Это Корея брат, тут детей с пелёнок учат подчинению старшим.

– Строевая стойка, я начинаю цитировать, накрепко заученный за время службы, Устав Вооружённых Сил Российской Федерации, поворачиваясь влево и вправо, так что бы видно было всем, – принимается по команде "СТАНОВИСЬ" или "СМИРНО". По этой команде стоять прямо, без напряжения, каблуки поставить вместе, носки выровнять по линии фронта, поставив их на ширину ступни; ноги в коленях выпрямить, но не напрягать; грудь приподнять, а все тело несколько подать вперед; живот подобрать; плечи развернуть; руки опустить так, чтобы кисти, обращенные ладонями внутрь, были сбоку и посредине бедер, а пальцы полусогнуты и касались бедра; голову держать высоко и прямо, не выставляя подбородка; смотреть прямо перед собой; быть готовым к немедленному действию. Всем понятно.

Ещё раз внимательно осматриваю кривую шеренгу и резко командую добавив в голос силу своего солнышка.

– СТАНОВИСЬ! – Шеренга мигом становится настоящей шеренгой, все носки выравнены, руки прижаты, смотрят вперёд. Красота.

Я ещё тогда, в день, когда сёстры припёрлись кормить меня бедного-голодного, сообразил, что команда, отданная с применением силы может творить чудеса строевой подготовки. Поэтому стал эксплуатировать свои возможности. Сначала разъясняя суть команды, беззастенчиво используя вековую мудрость армейского Устава, показывая на личном примере, а потом, используя силу, командовал. Минут за сорок были выучены основные команды строевого устава, «равняйсь», «смирно», «отставить», ну и далее по списку.

* * *

Двое мужчин стояли в кабинете директора государственной школы Бусан, оба были чем-то неуловимо похожи друг на друга, оба высокие, оба худые с обтянутой кожей скулами на лице, у обоих когда-то были сломаны носы и оба могли похвастаться благородным греческим профилем, их даже можно было назвать братьями. Если бы не одно, но.

Тот который был одет в тёмно-синий френч военного образца, с высоким воротником-стойкой, подшитым кипенно белым подворотничком из льняной ткани родился чистокровным корейцем, а вот второй, одетый в чёрный костюм, висевший на нём как на вешалке, в своих жилах носил славянскую кровь.

Мужчины стояли у окна кабинета из которого хорошо просматривалась территория школы от въездных ворот до спортивных площадок под открытым небом. Сейчас они оба внимательно наблюдали за разворачивающимся действом возле отдельно стоящего здания клуба Начальной военной подготовки. До того оба успели выпить по стакану адмиральского чая в серебряных подстаканниках с гербом Военно-Морского Флота Империи Корё под совместные воспоминания об общих знакомых и весёлой курсантской молодости.

Сослуживцы смотрели в окно, периодически прикладываясь к морскому биноклю, и если кореец на всё смотрел с каменным лицом нефритового Будды, славянин постоянно хмыкал и периодически вносил записи в маленькую записную книжку.

– Джунрёнг? Тебе не кажется, что у мальчишки за плечами как минимум Суворовское училище, – славянин, оторвавшись от записной книжки прервал сосредоточенное молчание?

– Брат Никодим! Я уже год как вышел в отставку и обращаться ко мне по званию не приемлемо.

– Хорошо Ён У, буду обращаться к тебе как положено, – Славянин улыбнулся тонкими губами, от чего кожа на его скулах натянулась, – не хочешь что бы к тебе обращались как к подполковнику смени одежду, твои погоны видны даже при их отсутствии. Так что скажешь касательно мальчишки?

– В личном деле написано, что ученик старшего класса «А» имеет отличное домашнее воспитание. Об училище сведений нет.

– Это я и без тебя знаю, – Никодим поморщился словам старого боевого товарища, – ты прекрасно понял о чём я.

– Мой друг ты не прав, – директор школы, а это был именно он повернулся к Никодиму, – он не учился в Суворовке.

– Аргументируй. – Никодим подобрался, раскрыл записную книжку и приготовился записывать.

– У мальчика действительно хорошее домашнее образование, просто ты не учёл, что он наследник Рода, а это значит что? – директор поднял вверх палец, и сам ответил на свой вопрос – правильно, это значит, что его учили командовать.

– Аргументируй. – Никодим не поднимая глаз, быстро строчил по белому в клеточку, листу своим карандашом.

– Посмотри на его моторику, на то как он двигается, показывая строевые упражнения. Поверь моему опыту, мальчик имел под своим началом не меньше взвода, Посмотри, как его слушаются. Думаю, год, а может и пару юный наследник гонял отроков в родовой дружине

Оба вновь повернулись к окну. В этот момент на площадке перед клубом школьники отрабатывали перестроения из «шеренги по одному» в «три шеренги», подростки двигались на диво слаженно, синхронно шагая то вперёд и вправо, то назад и влево.

– Странные головные уборы. Не находишь? – брат Никодим оторвавшись от бинокля повернулся к директору.

– Судя по его форме, частный заказ. Думается мне у Сергеевых так вся дружина одета.

– Скорее всего ты как всегда прав мой друг, – Никодим снова припал к биноклю, – а что скажешь про погоны штабс-капитана?

– Этот вопрос не ко мне, – Пак Ён У покосившись на смотрящего в бинокль старого товарища, вновь стал любоваться зрелищем приятным каждому офицеру. Ему нравилось увиденное. При таких раскладах, его школа вполне может побороться за приз в Императорских военных играх. Ему, вдруг, очень захотелось быть там, на плацу рядом с этими школьниками, захотелось вновь испытать старое чувство единого организма, коим является любое воинское подразделение на плацу. Поэтому вопрос старого товарища его совсем не удивил. В их выпуске его единственного святой Орден забрал к себе, как очень перспективного лейтенанта.

– Господин Директор! А не пойти ли нам к твоим ученикам, что так славно вышагивают на плацу.

– Ну ты сказал, – Ён У наконец улыбнулся, повернувшись к товарищу, в отличии от Никодима его улыбка сразу сделала моложе, убрав строгость и холодность старого вояки, – это пока не плац в полном его понимании, но глядя на клубного капитана, кажется мне, что будет у нас и плац и флагшток с наглядной агитацией…

– Свисток в задницу тебе вставят с этим капитаном, да не один раз, – Никодим резко развернувшись первым шагнув к двери, он услышал в голосе своего друга расположение к барчуку, сразу почувствовав угрозу своим планам. – Пошли уже.

* * *

Результатом первого строевого занятия с новоявленными кадетами я был удовлетворён если не полностью, то очень близко к этому. Ребятки слушали команды с чёткостью боевых дронов. Десяток повторений давали великолепный результат. Случись что в грязь лицом не ударим, вдарим сапогом по асфальту так…Полковник кремлёвского полка от зависти удавится. Единственное, что портило настроение – моя сила. Внутренним взором, я видел тоненькие ниточки, связавшие меня со школярами. Моё Солнце светило ярко, но опыт истощения у меня уже был, так, что, хорошего понемногу. Усталость уже давит на мои плечи мешком с камнями.

Но как горят глаза у мальчишек. Для Корейца коллектив святое, а тут я ещё со своими чарами заставил их почувствовать плечо товарища. С удовлетворением обвел хозяйским взглядом стоящих навытяжку в три шеренги школьников. Одинаковые головные уборы цифрового камуфляжа защитного цвета не вязались со спортивной школьной формой. Но это не проблема, думаю если за мой счёт, администрация школы не откажет в праве ношения членам клуба НВП своей клубной формы, но это вопрос не сегодняшнего дня, к понедельнику напишу клубный Устав и представлю на согласование новому директору.

Я поднял руку привлекая к себе внимание. Мальчишки есть мальчишки, уже через минуту моего ухода в глубины собственного разума, они стали шушукаться, с восторгом обсуждая прошедшее занятие строевой подготовкой.

– Кадеты Клуба Начальной военной подготовки, сейчас короткое объявление и на том наше первое заседание будем считать закрытым, – ответом мне было молчаливое внимание восьмидесяти четырёх глаз, – В понедельник я представлю директору школы наш Клубный Устав и приложу все усилия для решения организационных вопросов. Поэтому уже в следующую среду мы составим план развития нашего Клуба. Сразу могу вам обещать, легко не будет, заниматься будем как настоящие солдаты. С физической подготовкой, огневой и изучением материальной части.

Внезапно я почувствовал чужое внимание, сзади кто-то подходил, и этот кто-то не испытывал ко мне тёплых чувств. И ребятки мои напряглись. Подобравшись, как нашкодившие котята, смотрели мне за спину. Резко развернувшись тут же встретился с холодным взглядом Брата Никодима. Рядом с ним стоял высокий, худощавый мужчина, явно бывший военный, тёмно-синий френч военного покроя, с подшитым белоснежным подворотничком и берет на голове, такого же цвета, не давали повода к сомнению.

– Здравствуйте Господа. – Коротко на корейский манер я поклонился подошедшим, – Брат Никодим не представите меня своему спутнику.

– Отчего же не представить, представлю, – Никодим повернул голову к мужчине, – познакомься мальчик. Это директор твоей школы Пак Ён У.

– Здравия желаю Господин Директор! – Я вскинул открытую ладонь к козырьку в воинском приветствии. – Разрешите доложить?!

– Докладывайте! – Рука директора взметнулась к берету.

Сделав шаг назад, не отставляя ладонь от виска, через левое плечо поворачиваюсь к застывшим кадетам, громко и чётко командую:

– КЛУ-У-УБ! РАВНЯЙСЬ! СМИРНО! РАВНЕНИЕ НА СРЕДИНУ! – Поворот чрез левое плечо к директору, – Господин Директор учебным взводом расширенного состава Клуба Начальной военной подготовки проводятся строевые занятия. Присутствуют сорок два человека. Больных и отсутствующих без уважительной причины нет. Докладывает капитан клуба Сергеев Юрий Евгеньевич.

Правая рука чётким движением вниз, руки по швам, спина прямая, вид лихой и придурковатый, стою поедаю глазами начальство.

– Вольно Капитан, – Пак улыбается лишь глазами оставляя на челе суровое выражение отца командира, – Благодарю за службу.

– Разрешите стать в строй, – меня начинает накрывать лёгкая паника, сейчас он разрешит, я встану, как и положено командиру подразделения справа и будет приветствие, а мы приветствие не тренировали.

– Оставьте Капитан, не стоит делать то, чему вы ещё не научили своих одноклубников. – Теперь директор улыбался откровенно, как мне, так и школярам. – Распускай ребят.

Ну точно, как наш Батя, у нас командир полка был настоящим командиром. От Бога так сказать, всё всегда знал, и любую ситуацию срисовывал на раз сразу вычленяя текущие проблемы.

– ВОЛЬНО! РАЗОЙДИСЬ! Сержант Пак ко мне! – Я поймал глазами Тэгю, и дождавшись, когда он подбежит, – Составить список присутствующих с обязательным указанием номера телефона и домашнего адрес. Понял?

– Понял.

Я поморщился неуставному ответу мальчишки, потом сам себе отпустил виртуальный подзатыльник, подивившись как быстро я перестроился на уставное обращение, покосившись на прислушивающихся взрослых продолжил нарезать задачи:

– Ещё обязательно запиши время сколько каждый тратит на дорогу к школе, – мальчишка просто кивнул. А я, сняв своё кепи, показал белый шильдик с написанными синими чернилами моими, званием и фамилией с инициалами, продолжил, – покажешь всем где нужно подписать свой головной убор, как закончите оставите кепи в казарме. Всё беги выполняй.

– Повернувшись к улыбающемуся директору и хмурому брату Никодиму, решил не тянуть и начать первым разговор. А что бы не выглядеть малолетним хамлом обратился по Уставу.

– Разрешите получить замечания, – обратился я к директору.

– Рано тебе Капитан замечания ещё получать, расскажи лучше, как сам видишь развитие клуба.

Но ответить я не успел, в кармане завибрировал телефон.

– Разрешите ответить? – попросил директора, понимая, что кроме как родили или из дому мне звонить никто не может, сердце почему-то сжалось от дурного предчувствия.

Получив разрешение отошёл в сторону, доставая трубку. Звонила София.

– София? Я слушаю.

– Господин пожалуйста, приезжайте домой, у нас беда.

Глава 5

Десять тысяч мыслей успели побывать в моей голове во время полёта в обратном направлении от школы к дому, байк рвал свои электрические жилы выжимая из аккумуляторов всё, и ещё чуть-чуть. Ворота откатились и меня снова встретил давешний охранник, он молча оглядел меня и электро-байк и так же молча отступил в сторону. Эта неторопливость и железное спокойствие корейца привели меня в чувство. Значит случившееся не вышло из дома, на нас никто не напал. Дом под охраной и всё случившееся остаётся внутри.

Внутренне собравшись всё-таки решил поинтересоваться обстановкой:

– Как у нас? Всё тихо?

Охранник смерил меня непроницаемым взглядом, некоторое время помолчал, видимо решая, стоит мне отвечать, или это будет нарушением чего-то там, и когда я уже начал терять терпение от глупой потери времени, ответил:

– Без происшествий. А вы, молодой господин, снова уехали без наружного сопровождения.

Говорил он, сохраняя каменное выражение лица, но меня что-то в этом задело, поэтому и ответил чуть резче чем следовало:

– Если корова беременна не стоит от неё ждать побед на скачках. – Поставил байк на подножку, щёлкнул клипсами на багажнике утверждая шлем на штатное место, и почти побежал к входным дверям, стараясь при этом идти ровно с прямой спиной.

Дом встретил меня тишиной и поданными Софией тапочками.

– Что? – спросил я девушку.

– Лана. Она закрылась в вашей ванной и не выходит. – София взволнованно схватила меня за руку и потянула в сторону лестницы. Девушка дёрнулась, натянув наши руки, с изумлением обернулась и замерла.

Я тянутся не собирался. Меня вдруг накрыло накопившееся с утра раздражение. Сначала утреннее непотребство с перепившимися сёстрами, страх за них же после неожиданного чароплётства, и бешенная гонка домой. Да я! Мать их! Даже директору толком ничего не объяснил, вскочил и умотал, тоже мне капитан! Бросил дело и свалил. А она в ванной закрылась?!

Буря эмоций на моём лице заставила Софию попятиться. Девушка запуталась в собственных ногах, наступив на задник левого тапочка, со всего маха упала на попу. По моим нервам ударило болью и страхом.

Ни чего себе, это она меня так испугалась. Кинувшись к своей слуге, потянулся к ауре, спеша проверить, что болит и на сколько это опасно. И ничего. Не могу я видеть Софию, не получается.

Пока не получается.

Притянув девушку к себе, помог ей подняться.

– Где болит? Сильно больно? – я бесцеремонно ощупал девушку, включая попу.

– Нет Господин? – Сифи потупила взор, скрывая вспыхнувший румянец.

– Тогда поясни мне наконец, – раздражение вновь стало занимать утраченные позиции, – почему ты запаниковала, а вместе с тобой и я. Ты понимаешь? Мне пришлось всё бросить. Мои кадеты, Клуб, директор школы не говоря уже о группе внешней охраны.

– Мой господин, – Софи так и не подняла головы, – я очень испугалась. Мы с девочками убирались в вашей комнате. Лина нашла серебряную шкатулку. Я говорила девочкам что не нужно открывать, это ваша вещь и нужно спросить разрешения, но девочки сказали, что им можно.

Софи подняла на меня мокрые глаза.

– Мой господин я не смогла их остановить. В шкатулке были женские волосы. Красивые женские волосы. И Лана, – Софи шмыгнула носом, а по щекам девушки побежали крупные слёзы, – Она приложила прядь к своему виску, хотела посмотреть подойдёт ли ей этот цвет. В вашей комнате больше нет зеркала, девочки сказали, что на месте шкафа выросло дерево. В общем они побежали в ванную, а дверь ударила Лину по носу и кровь, а Лана как закричит, а я испугалась.

Девушка замолчала, переводя дух и уже собиралась продолжить, но я больше ждать не стал, рассказанного хватило что бы до тупого меня дошло, что беда где-то там на верху, а я ещё тут.

– Пошли быстрее, – теперь уже моя рука тянула Софию по дороге к моей комнате.

Лина нашлась на диване с круглыми от испуга глазами и ватными тампонами в носу. По всей мордахе была развезена кровь и вид моя сестрица имела довольно своеобразный. Впрочем, жива и ладно.

Не став рассусоливать и тратить время на ненужные сейчас вопросы. подбежал к двери в санузел и попытался открыть.

А вот хрен мне. Дверь, такое ощущение, стала декоративной, она даже не пошевелилась под моим напором, и ручка дверная тоже не думала проворачиваться.

– Господин! Грибок говорит, что Лана лежит на полу и не шевелится, – вопрос о грибах отпал сам собой, когда я увидел, что София показывает на рыжую белку, сидящую на ветке дерева.

Удивления не было, меня похоже скоро вообще трудно будет удивить.

– Что ещё она говорит? – удар со всего маха ногой по филёнке никакого результата не принёс, если, не считать боли в ушибленной ступне.

– Её очень трудно понять, – София принялась оттирать влажными салфетками лицо моей сестры, – она как маленький ребёнок, говорит, что у лежащей человечки шерсть линяет.

Да твою то мать. Внимательно осмотрев дверной косяк, удовлетворённо выдохнул, щель есть, а значит дверь – это всё-таки дверь.

– Василий! – Заорал я вызывая своего кота.

– Хозяин. – Неизменный ритуал по подметанию пола меня окончательно выбесил и я рявкнул, раненным в задницу генералом.

– Отставить полы подметать, – и уже более спокойно – дверь не открывается, за дверью Лана без сознания. Можешь сквозь щель просочиться?

– Никак нет! – Кот вытянулся, прищёлкнув каблуками, преданно поедая начальство глазами продолжил. – Дверь заблокирована духом хранителем.

– Кем-кем? – то что Васька не придуривается до меня дошло сразу, а вот про духа, да ещё и хранителя.

– Ендон, Господин. – подсказала София.

– Нафаня! Сука такая. А ну бегом ко мне.

–Не нужно так орать, – голова домового высунулась из вентиляции под потолком. Домовой зло на меня зыркал своим глазищами, правда про Нифонта промолчал.

– Я тебе щас поору, – Злость снова начала накатывать дурной волной мутя сознание. – Ты зачем оставил мою сестру в беде, зачем дверь закрыл?

Домовой молчал. Сверля меня своим буркалами, а я совсем уже примерялся прыгнуть, чтобы поймать эту сволочь за бороду. Не успел, Нифонт пустился в объяснения:

– Нельзя к ней, не положено, там быть.

Сказать, что я охренел, это ничего не сказать. В баскетбольном прыжке я взметнулся к потолку, рука в миллиметре разминулась с бородой домового. От неожиданности гад взвизгнул тонким голосом и исчез.

– Нафаня-а! – Заорал я раненным зверем, оглянувшись вокруг, ища чем бы мне врезать по двери, мимоходом отметив перепуганных домочадцев, не придумал ни чего лучше, как ударить со всей дури ногой по дверной филёнке вложив в удар силу своего солнца.

Не знаю, сам ли, или это сбрендивший домовой решил снять свои запоры, но дверь разлетелась, как от пушечного ядра, по киношному брызнув щепками в разные стороны.

Лана обнаружилась сидящей поджав ноги, голой попой на кафельном полу. Сестрица опиралась на замшелый булыган спиной, упираясь затылком прямо в текущий, из каменной вершины ручеёк. Вода текла по длинным распущенным волосам, шевеля их пряди. Волосяные пряди Ланы красиво блестели благородным серебром в свете потолочного плафона мерцая синими искорками.

Я замер, уставившись в сияющие счастьем, глаза сестры. За моим левым плечом раздался изумлённый «Ах», правую ладонь сжали маленькие пальчики Софии. Немая сцена продлилась не долго, первой отмерла как ни странно Лина. подбежав к сестре, она, обхватив её за плечи, зарыдала в голос приговаривая:

– Ланка дура, ты чего наделала, – она повернула ко мне мокрое лицо, – Юрочка родненький верни всё обратно-о-о! Верни! А-а-а, нас теперь заберут. Дура Лана какая ты дура.

Она рыдала, тряся за плечи улыбающуюся сестру, а я, не отрываясь, смотрел на Лану, пытаясь сообразить, чем ей помочь. Аура девушки равномерно излучала лёгкий, можно сказать прозрачный, серебряный свет. Повернулся в Софии сравнивая, ну да точно, так и есть. У Софии сияние более насыщенное и цвет не имеет никакого оттенка, вон у Васьки полыхает огненными бликами.