Текст книги "Пятнадцатилетний чародей. Том I, часть II (СИ)"

Автор книги: Олег Сергиенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 37 страниц)

Эти мысли привели его в хорошее расположение, и корейского чеболя он принял сидя в своём кресле, с добродушной улыбкой на устах. Выслушав многословное приветствие, параллельно переводимое придворным толмачом, он великодушно указал на кресло стоявшее по другую сторону круглого столика красного дерева.

– Садись, как говорят в России – в ногах правды нет. – И дождавшись от гостя благодарственного кивка продолжил. – Что привело тебя в мой дом Великий Чеболь?

– Отцовское горе привело меня к тебе в дом, о Великий. Стало мне известно, что освободили твои нукеры мою дочь из лап злобных колдуний…

Халиф поднял раскрытую ладонь, заставив замолчать гостя, некоторое время он молчал, обдумывая услышанное, а когда начал говорить, с первых же слов заставил пришедшего сжаться от страха, прижатого к краю бездонной пропасти пониманием близкой смерти.

– Лгать в лицо хозяину, это грех, когда являются к тебе продажные, они говорят: «Мы свидетельствуем, поистине, ты ведь – посланник Бога!». Поистине, Бог знает, ты ведь Его посланник. Бог свидетельствует, поистине, продажные – лжецы, так нас учит Коран, но я сегодня готов поверить в то горе о котором ты говоришь, именно оно лишило разума отца, готового продать свою душу, отца чья дочь повинна в тёмном колдовстве.

С каждым словом Хасана, его гость склонял голову, чувствуя как на его плечи неподъёмной тяжестью возлагается вина за проступок его дочери. В конце концов гордый кореец, который склонял свою спину только перед императором, сполз с кресла, упав на колени, простёршись ниц перед повелителем пустыни и всех земель называемых Арабскими Эмиратами.

– Прости! Прости мою дочь, я виноват в её проступке, возьми мою жизнь, но прости мою дочь! – Ли КонХи в безумной надежде поднял лицо, вглядываясь в Халифа пытаясь углядеть в его глазах свою судьбу.

– Встань и обернись, – голос правителя подкинул гостя как верёвочки марионетку в руках опытного кукольника, – разве это твоя дочь?

Зелёное существо извивалось в растянутых крепкими мужчинами цепях, его можно было назвать гуманоидным с большой натяжкой, да у него имелись две ноги и две руки которые ни как не подходили под определение лапы, но вот длинный плоский хвост как у тритона, крупная чешуя покрывающая всё тело за исключением низа живота и лица, квадратная бульдожья челюсть , плоский обезьяний нос и крупные зелёные глаза с вертикальным зрачком и двумя волосатыми бородавками под ними. Всё это говорило о том что это существо с большой натяжкой, да и то только из-за наличия высокой груди с крупными коричневыми сосками, можно было назвать ЮнХён.

– Чиль-Сон-Синь! Оставь мою дочь! – несчастный отец суетливо полез в карман, и несмотря на появившегося словно из под земли охранника приставившего к его горлу саблю, вытащил простую хлопушку с верёвочной тёркой.

– Не тронь его. Пусть делает то что считает нужным, – остановил правитель своего воина, не дав перерезать горло чеболю Ли.

Хлопушка звонко хлопнула обдав зелёно-кожую дракону искрящимся порошком. Тело гуманоида обвисло в держащих её цепях после чего просыпалось зелёным песком на пол подняв облако пыли соответствующего цвета на некоторое время скрыв от всех происходящее.

Звонкое апчхи заставило вздрогнуть Хасана от неожиданности, пыль осела и жадным взглядам присутствующих предстала нагая девушка, сидящая на полу в позе русалочки. Правитель с удивлением обнаружил лежащие рядом с ней цепи, но кивнув своим мыслям, сам с собою согласился, что если действительно тело рассыпалось песком то с чего ожидать, что цепи останутся на его пленнице.

– Аппа! – Девичий всхлип и несчастный отец закрывает в своих объятьях дочь, судорожно стаскивая пиджак что бы укутать девушку. Плачь и экспрессивный разговор на азиатском диалекте, тянущиеся вопросительные окончания слов. Халифу приходилось слышать корейский язык, но не так часто что бы различать слова и интонационный окрас выражений, поэтому жестом подозвав к себе толмача приказал поведать о чём идёт разговор отца с дочерью.

– Он её ругает, о светлейший...– он запнулся увидев нахмурившееся чело Халифа, – отец ругает дочь за то, что она самовольно использовала ресурсы их клана, о том, что она поставила их семью на грань жизни, что император их может лишить всего и изгонит и это в лучшем случае, а иначе может состоятся казнь, его как главы который допустил чёрное колдовство на своей земле. Говорит, что они оба в вашей власти и что бы она забыла, что она из высокой семьи, что теперь она ваша пленница и вы в праве распорядиться её жизнью…

– Достаточно, – Хасан отодвинул жестом переводчика от себя, – Чеболь Ли, так значит это твоя дочь?

Толмач быстро залопотал на корейской тарабарщине, переводя вопрос, что бы тут же перевести ответ корейца просящего милости и ему и прощения его дочери, обещая взамен передать все активы клана размещённые в Арабских Эмиратах.

– Дорого ты оцениваешь жизнь своей дочери, не ожидал, – Хасан показательно задумался, заставив замереть в ожидании отца с дочерью, – но разве ты избавил свою дочь от одержимости, разве демон покинул её тело? Ты хочешь что бы я отпустил злобную тварь на свободу?

Ли КонХи не стал отвечать на этот вопрос, он понимал, что и так попросил невозможного, и устраивать торги с ним ни кто не будет.

– Ответь девочка зачем ты напала на внука моего друга?

Девушка не стала отвечать постаравшись спрятаться за отца, КонХи же, тяжело вздохнул стал рассказывать, медленно выговаривая фразы, следя за тем что бы переводчик успел переводить.

– Демон Чиль вселился в мою дочь когда ей было пятнадцать, её погубило любопытство, она добралась до сокровищницы нашей семьи, там была проклятая вещь в которую и был заключён Чиль-Сон-Синь. Как произошло совмещение демона с душой мы не знаем, но с тех пор, демон берёт плату старой кровью, нам удалось купить мешочек высушенной и перетёртой жизненной руды в Поднебесной, этого хватало, что бы насытить демона, пока к нам не пришёл наследник Рода Сергеевых. Вот тогда то Чиль и потребовал старую кровь. Он захотел всё, вот и завладел разумом моей девочки. Мужчина развёл руками показывая всё своё горе, всю свою безысходность и покорность судьбе.

– Да горе твоё велико, – Хасан действительно задумался над произошедшим с высоты своих прожитых лет, – но ответь мне чеболь Ли, разве ты не знал, что Сеул осенён благодатью всевышнего, и пусть христиане почитают пророка Иссу аль-Масиха, Богом, и Святая Чаша размещена в православном храме, это не меняет того, что отныне в в святом Городе Сеуле нет места демонам, нужно было лишь подождать, и принять советы христианских священников, и демон бы сам покинул этот прекрасный сосуд.

– О светлейший! Он говорит, что узнал об этом слишком поздно.

– Божественно был одарен тот, кто сказал:

Сей доброе в сердца, не разбирая

Достойных и не стоящих его:

На всякой почве даст оно росток.

Халиф Хасан встал, и подойдя к застывшим в обнимку на полу его дворца отцу с дочерью, внимательно смотря в газа мужчине произнёс:

–В детстве моё сердце было добрым и светлым, я любил сказки и мечтал стать великим правителем для принесения мира и спокойствия в нашу пустыню. Я вырос. Пройдя через боль и кровь, которые научили меня тому как принести мир на мою землю. – На чело правителя легла тень войны, буквально окутав его тело тёмной аурой гнева, заставив всех в комнате сжаться от накатившего страха, – мир и спокойствие всегда лежат на острие клинка, так думал я, когда в пустыне загнав в зыбучие пески отряд неприятеля, пленил их капитана. Долгие вечерние разговоры с русским сначала сделали нас хорошими приятелями, а когда он спас меня, прикрыв своей спиной подлый удар, я уверовал в милость Аллаха подарившего мне верного друга.

Хасан замолчал, прервав свой рассказ, тяжело смотря на двух корейцев, распластавшихся у его ног.

–Твоя дочь, Великий Чеболь, —Халиф выделил интонацией своё отношение к словам, позволив на миг пустить на свои губы презрительную улыбку, – в алчности своей хотела лишить жизни внука моего друга. Ли КонХи нас характеризуют не наши мысли, а только лишь наши дела. Езжай домой.

Хасан жестом заставил замолчать вскинувшегося в желании говорить мужчину.

– Не спеши, КонХи, не спеши, ты поедешь домой, и там принесёшь извинения от имени своего клана Роду Сергеевых, и переведёшь на счёт мальчика один миллиард рублей. Твоя дочь погостит этот месяц под сенью моего дома, а ты попробуй убедить Сергеевых помочь тебе. Изгнать демона из тела твоей дочери легко, трудно оставить разум в теле человеческом после этого... Я это знаю, и ты это знаешь. Так вот мальчик,– правитель хмыкнул своим мыслям, – юный воин поможет твоему горю, поможет избавиться от дракона и оставить твою дочь цельной, оставив ей её красоту и острый ум. А теперь иди. Быть добрым к своим врагам, тяжёлое бремя.

* * *

Традиция? Или обычай? Нет наверное всё-таки обычай, это слово правильнее будет. Ведь именно ОБЫЧНО я просыпаюсь среди ночи, проведя в медитации лёжа на собственной кровати минимум час, сведя в единое целое клубок давешних воспоминаний формируя из них шар. О вчерашний день можно назвать знаковым. Больше десяти дней прошло с моего возвращения из рая. Как бы это не странно звучало, даже идеальная эйдетическая память, не помогает воспринимать мои приключения в городе деда Хасана, да продлит его годы Аллах... Ттьфу зараза, ну вот о чём я и говорю, мозги мне реально перекрутило, иначе как приключение в эдемском саду с гуриями я это не вспоминаю. Сразу всякая хрень в голову стремиться, включая и речевые обороты. Не дед Хасан реально крут, устроил себе рай на земле…

Вот же.

Опять.

Рука погладила гладкое бедро Хёны. Девушка что-то промурлыкала, перевернувшись на другой бок, подставив под мою ладонь свою попку.

Ну да, меня теперь признали взрослым, и приходится соответствовать, периодически посещая квартиру своей невесты, которая, если верить Отцу Николаю, фактически является моей женой. Нет я честно пытался понять, а если быть точнее, то увидеть незримую связь, которая есть у меня и Хёны и нифига. Не вижу, не дано наверное. Вот София видит, она меня тоже поздравила с обретением старшей жены. Окрутили, захомутали меня бедного. Иэх.

Рука невольно стала изучать бархатистую на ощупь окружность переводя мысли в иную плоскость. Хёна в очередной раз. Неразборчиво пробормотав что то себе под нос, сделала ещё один оборот, окончательно лишив меня одеяла, ну и доступа к желанному телу за одно. А я , что? Я ни чего. Я в конце концов взрослый мужчина, могу себе позволить и потерпеть пока жена выспится… Зараза, обломщица, обидиться что-ли.

Мысли, могучим усилием воли, а что я такой, переключился на воспоминания.

Дед Хасан и девки, или там по другому было... Мазай и зайцы? Нет нужно с этим что-то делать, к Отцу Николаю что-ли сходить.

На удивление, после приезда моя жизнь более или менее устаканилась, даже школу пропускать не пришлось. Занятие с моими бойцами в школьном клубе, разговор с директором и утверждение программы обучения начальной военной подготовке, правда мы теперь занимаемся каждый день, а в прошедшие выходные так и вообще по четыре часа отпахали занимаясь строевой подготовкой. Как оказалось, в мае будет проведён крупный саммит глав государств под патронажем Корейского Императора, будет Российский государь, Даже дед Хасан будет. Ну под это дело проведут конкурс лучших школьных военно-патриотических клубов. А вышедшие в финал три команды проведут свои соревнования перед высокими гостями. Бедные ФСОшники, как представлю сколько километров нервных клеток будет сожжено обеспечивая безопасность сразу столькими Главам государств. А ведь мы стрелять должны боевыми, чем же ещё по мишеням стрелять, не из воздушек же. Как говорит наш директор, основной упор нужно делать на строевую, красивые движения в строю, синхронность выполнения команд и строевых упражнений, вот залог победы. А с этим действительно проблем нет, за неделю пацаны стали двигаться не хуже кремлёвской роты караула. А сегодня я им выдам карабины Симонова. Правда в этом мире таких не было, но это не важно, отец лишних вопросов задавать не будет, он прекрасно знает что мой дар позволяет брать предметы которые именно ему —дару нужны, остальным же вообще не до вопросов должно быть. Дворянский Род имеет право на свои тайны. Ну по крайней мере я так думаю. За форму же ни кто не спрашивает. Я одел своих мальчишек в берцы и цифру, за неделю форма обмялась, они к ней притёрлись и больше не походят на стадо слонов. Так ещё и директор дал своё разрешение носить форму на занятиях, правда мальчишкам приходилось переобуваться в тактические кеды в камуфлированной раскраске с высоким верхом из текстильного материала. Смотрится круто. Мальчишки ходят гордо подняв свои носы в единый миг из бывших парий превратившись в местную элиту которым все завидуют.

Так вот у нас сегодня, первое официальное мероприятие, мы поднимаем на караул флаг нашего клуба, и выдаём настоящее, пусть и охолощённое оружие, мальчишкам. Будем и боевое использовать, но это уже только на полигоне. А пока, теперь у нас в клубе будет нестись караульная служба, я думал ещё дневальных завести, но посчитал, прикинул. Нет не потянем, народу в клубе сейчас ровно сорок человек вместе со мной, не все остались, кто-то ушёл, кого-то наоборот привлекло увиденное. Заступить на сутки это и так серьёзное испытание, стоять по часу возле флагштока, по стойке смирно, час отдыхать и час заниматься нарядом по подразделению и для взрослых не лёгкое занятие, а как его потянут школьники, будем посмотреть, как говорится. Хорошо хоть с флагом проблем не было, он полностью соответствует флагу школы,я решил не затрагивать этот момент в разговоре с директором, думаю захоти я изменить флаг меня бы попросту не поняли.

А ещё у меня сегодня в планах Карина. Как бы это не звучало, но это именно так, я завершил своё тайное лечение. Сегодня девушка должна встать со своего кресла. Сегодня с наращу разрыв стволовыми клетками в позвоночном столбе, и… Встанет или нет вот в чём вопрос. По идее я про стимулировал клетки мышечного каркаса, и за последние три дня по сути только этим и занимался. Должна встать, она к конце концов не с рождения калека, мышечная память должна остаться.

Тихая вибрация телефона, где-то в недрах карманов моих брюк, валяющихся, скорее всего в коридоре, ну а что вы хотели, наше дело молодое, мы раздевались впопыхах. Хёна вообще оказалась девушкой горячей и… ну может быть чуть-чуть голодной. Отрывается моя жёнушка за все те годы ожидания своего мужа, стараясь наверстать… нда.

Блин отвлекся, телефон, где эта зараза есть. Ползая на карачках по полу стараясь не двигаться тихо, пока не упёрся головой в ножку придверной обувной полки, тих зашипел.

–Вот баран,– сев на голую задницу, что на кафельном полу естественно вызвало чувство дискомфорта, вытянул из воздуха свой телефон, тихо прошептал: – «Слушаю».

–Юра ты мне срочно нужен.

Я с удивлением воззрился на телефонный аппарат, показывающий три сорок семь на светящемся экране.

–Ланка, что опять, паники в голосе нет, значит ни чего серьёзного не случилось, на хрена звонить брату глубокой ночью? —встав с негостеприимного пола я переместился в мягкое кресло, материализовав его прямо посреди коридора.

–Юра она зовёт меня.

–Кто зовёт? Твоя убежавшая крыша? Света давай соберись, какого хрена ты звонишь брату посреди ночи, если не можешь сформулировать вопрос, готовится, в конце концов, надо.

–Моя Книга Вед меня зовет, а твой Лешак меня в лес не пускает, говорит без тебя нельзя.

–Так, вот сейчас не понял. Это у меня лыжи не едут или у тебя? Какая к таксисту, Книга? Какой Лешак? Вы что, там, опять с Линкой амброзии накушались?

–Юра не тормози. —Лина говорила размеренным голосом уставшей матери перекупавшей всех своих детей за один присест, —моя книга, вспоминай Юра, твоя сестра ведающая, у неё должна быть своя Книга Вед. Вспомнил?

Я кивнул, а Лана как будто видя мой кивок продолжила:

–Книга Вед была спрятана предыдущей Ведающей, я её позвала и она откликнулась. А твой Леший меня не пускает.

–Куда не пускает?

–Да что ты за тормоз сегодня. —она начала злиться, —В лес не пускает, в тот самый в который открыта дорога из твоей спальни.

–Ну и правильно делает, что не пускает. —я встал призывая прямо на голое тело свою одежду,– блин опять шнурки развязаны…

–Чего? Какие шнурки?

–Черные! Жди скоро буду, —я встал открывая двери квартиры, —вот же не было печали.

Глава 11

Дома, не смотря на, казалось бы, глубокую ночь никто не спал, родители с сестрами сидели на кухне и пили чай с плюшками. На лестнице сидела… Сидел, Рыжик. Он конечно же белка, но он как бы самцом оказался, что до меня не сразу дошло. Пока Ланка не просветила. Я, как-то наступив на шишку, обозвал его профурсеткой рыжей, так он так верещал, жесты мне всякие показывал, а потом Лану притащил, вот она мне и пояснила, что он белчун, и вполне себе разумный. Правда с тех пор этот рыжий мужчинка меня опасается, просто пообещал ему хвост оборвать по самые уши, если у меня в комнате будет мусор валяться и иголки за шиворот падать. В комнате с тех пор чистота, а это хамоватое существо старается мне лишний раз на глаза не попадаться. И своим рыжим хвостом все пылинки собирает, полезная скотинка как оказалось.

Вот и сейчас, пискнув, Рыжик мгновенно исчез, как и не было, я же, пожав плечами на поведение этого неадеквата, усмехнулся пришедшему воспоминанию. Ну да, это было ещё то зрелище, когда родители на пару осматривали мою спальню, они были похожи на японских пенсионеров, которые заглядывают в каждый угол и щёлкают своими мыльницами. Фотоаппарата конечно же не было, а вот всё остальное… Папа даже пытался камень поднять, удивляясь как такое в принципе возможно, кусок скалы из которой течёт вода.

А потом пришла София.

Прямо из дерева. прямо на маму. После столь эпичного появления мне пришлось своей слуге убирать синяк под глазом и трещину в челюсти. Как оказалось, у мамы хорошо поставлен удар левой. Софию вырубило напрочь, я даже испугаться успел, думал всё, зашибла мама мою девушку.

Воспоминания вихрем пронеслись, оставив на моем челе улыбку, с которой я и зашёл на кухню.

Само по себе ночное чаепитие не являлось чем-то из ряда вон выходящим, своей старой и новой памятью я помню, что отец всегда любил среди ночи пойти попить чайку, что бы дозвонившись до компаньонов или своих подчинённых, обсудить пришедшую в голову идею, или решить, через зум-конференцию, критическую проблему.

На мое появление мне просто помахали рукой, мама первая увидела и пригласила к столу.

– Заходи сынок, – она поднялась к шкафу за чашкой – тебе зелёный или как?

– Ага и сахара восемь ложечек, только сильно не размешивай, я сладкое не люблю.

По сгустившейся тишине, и застывшей маме я понял, что шутка из другой реальности не зашла.

– Вообще-то это шутка была. – Поспешил я объясниться.

– Садись шутник, – отец кивнул головой на место рядом с собой, – любимая сделай сыну, что он просил, в конце концов мы с тобой тоже… в некотором роде… шутники.

– Ладно. Ладно. Зачем сразу заводиться, сами не спите и детям не даёте, а ещё родители…

Затрещина в исполнении отца прилетела незамедлительно.

– Ты смотри какой у нас сын взрослый стал, – голос папы не предвещал мне ничего хорошего – так смотри и внуки пойдут скоро.

– Милый не трогай мальчика, – мама улыбнулась мне накладывая в чашку какую-то там ложку сахара, из за подзатыльника я кажется сбился со счёта.

– Алина может ты мне скажешь, что тут произошло, за что мне прилетело?

Линка промолчала, лишь только сильнее уткнувшись в широкую чашку, я перевёл взгляд на Ланку, но та тоже от меня отвернулась, да ещё и спряталась, раскрыв веер.

– Блин! Да что тут вообще происходит?

Походу я ещё тот тормоз, не заметить наливающийся бланш под левым глазом Лины… Молча встав из-за стола, обойдя его по большому кругу, так на всякий случай, рука у мамы… короче это уже серьёзно, подошёл к сестре.

Встав за плечами Лины. Положив ев ей руки на плечи, легко скользнув разумом по её душе, сразу проник в ауру полыхающую багровым в районе правого подреберья и красным вокруг головы.

Ни фига себе, она что тут с демонами подралась, эмоции у сестры какие-то рваные неупорядоченные что ли. Тут тебе и боль, и надежда, и обида, и злость, и ещё какая-то хрень.

Убрав повреждения и разгладив кровяные сгустки и опухоль на лице, тут же приступил к трещине на пятом ребре с правой стороны. Клетки костных тканей восстановил без особого труда, за что Карине нужно передать спасибо, бедная девчонка натерпелась от меня по полной. Ну так всё для её блага. Вот мне интересно как она завтра, то есть уже сегодня, встанет из коляски или нет. Сможет ли сразу пойти, или нужно будет реабилитацию проходить.

Ну да ладно будет день, будет пища.

Пока рефреном размышлял о перспективе полного излечения одноклассницы убрал у сестры все повреждения. Наклонившись, поймал внимательный взгляд отца, следившего за происходящим, и кивнув ему мол все хорошо, прошептал на ушко Лины:

– Я тебя люблю сестрёнка, и всегда буду рядом, всё можешь не прятаться. Я тебя вылечил и теперь ты ещё красивее стала.

Лина крупно вздрогнула, вздохнула, прижавшись щекой к моей руке.

– Я тоже тебя люблю братик.

Подойдя к Лане ожидая тоже телесных повреждений, с удивлением обнаружил полное отсутствие оных. Наклонившись к сестре, поймав внимательный и скажем так напряжённый, взгляд отца спросил:

– Лана, сестричка, а что собственно говоря произошло? Откуда у Лины синяк и сломанные рёбра? – я положил свои руки на плечи сестры, ну так ближе к шее, на всякий случай. – Можешь мне ответить, и убери ты этот веер, раздражает.

К моему удивлению ответил отец. Переглянувшись с мамой от сказал:

– А они, сынок, подрались. Из-за тебя, между прочим.

– Эээ – я подвис, – то есть? Лана так это ты рёбра сломала сестре.

В голове моей даже мысли не хотели укладываться в стройную картину произошедшего.

– Это не я. – Буркнула себе под нос девушка, это Рыжик. Она мне в волосы вцепилась, вот он и зарядил ей… Шишкой… Под глаз. А на перевёрнутый пуфик она сама упала…

– Пуфик! Откуда в моей комнате пуфик. Ну всё хана рыжему.

– Так всё хватит, – отец прихлопнул по столу ладонью, не хрен тебе в бабские свары влезать, без тебя разберутся. Ты вообще, чего прискакал? Благоверную свою одну оставил.

– Так Лана позвала. Ей за какой-то книжкой идти приспичило.

– Папа я чувствую зов, нужно идти к моей Книге Вед.

– Ночью? с каких это пор за Ведами ночью ходят? – отец с удивлением воззрился на дочь.

– Лана? а ты, когда зов услышала? – мама насторожилась, сразу став похожей на зверя защищающего своих щенков.

– Чуть больше часа прошло. А может больше, – Ланка пожала плечами, – мне приснилась моя книга, она меня звала, и я проснулась. Зов никуда не делся. Я чуть полежала, а потом Юре позвонила. А потом Линка прибежала, она под дверью подсушивала…

– Ни чего я не подслушивала, – вскинулась Лина, – я к тебе шла, за помощью. Мне Юра приснился он меня звал, а я на улицу одна боюсь. А ты сразу орать: «Подсушивала, подслушивала»

Лина замолчала, снова уткнувшись в пустую кружку.

Я вообще после этого потерялся. Какие-то сны. Какой-то Зов. Книга опять же. С недоумением переводил взгляд с отца на Лану, с Ланы на Лину. На маму.

– Дорогой. А где наш домовой, – голос мамы не предвещал ни чего хорошего, что было странно, причём тут папа и тем более домовой.

Я толком удивиться не успел. И обдумать услышанное, как из-за плиты, вывинтился Нафаня.

– А я говорил! Неча лес в дом пускать. Теперь шастают туды, сюды, а мне… Ой. Хозяйка-а-а! Ой больно.

Мама, вытянув домового за ухо, держа его перед собой, на вытянутой руке, рявкнула:

– Недосмотрел значит. Ах тыж! – она с размаху запустила Нафаню в стену.

Тот, пролетев над обеденным столом, впечатавишись в стенку смачным шлепком, тихо подвывая сполз на стене на пол.

– Прости хозяйка, прости. Недоглядел. Дом то большой стал. Он теперича и здеся и тама. Недоглядел.

– Как это – тама. Поясни. – Отец, встав из-за стола подошёл к сидящему у стены и потирающему ухо домовому и тоже присел на корточки, достав из кармана платок подал его маленькому человечку.

– Дом – это Лес. Лес – это дом, а за домом пригляд нужОн, а там две избушки и громадина в которой вон его –Нафаня хлюпнул носом и ткнул в мою сторону пальцем, – женщина жевёт.

– Ты чего мелешь? Убогий! – Мама нежно взяла домового за шиворот, подняла как котёнка и поставила на кухонный стол, так, чтобы смотреть прямо ему в глаза, – с тобой какой ряд заключили? Беречь и защищать, а ты что? Не можешь сам привлекай другую нечисть.

– Не могу хозяйка, – по щекам Нафани потекли крупные слёзы – лешак, скотина не пускает, говорит неча домовому в лесу командовать.

– Лешак говоришь? – Голос матери похолодел. И несмотря на то, что она стояла ко мне спиной. Я буквально увидел, как жёсткие складки появились у губ Ми Сук.

Мама повернулась, найдя глазами Лану, и не терпящим возражений голосом произнесла.

– Светлана Евгеньевна! У тебя минута. Бери за шкирку свою белку и быстро сюда доставили этого лесного недоумка.

Ланка и так ошарашенная произошедшим, стрелой метнулась на верх в мою комнату, чтобы тут же появиться у перил лестницы, тянущей за руку охреневшего грибника в треухе.

– Так. Значит это ты пустил в мой дом импов? – мама сделал шаг в сторону Ланы с лешим.

Мужичонка в треухе гордо выпрямился, задрав подбородок с козлиной бородкой.

– А ты кто такая, что бы мне вопросы задавать?

В следующее мгновение случилось непонятное, мама вдруг размылась серой тенью в единый миг переместилась к Лане с лешаком, звучная оплеуха отправляет следующий снаряд в направлении стены. Мама, опять невообразимо быстро переместилась к лесному хозяину и теперь подняв за шиворот второго фольклорного персонажа, оглядела его со всех сторон, стряхнула иголку, задумчиво хмыкнула и подойдя к столу поставила лешего рядом с Нифонтом. Конечно не слоники на полке. Но тоже ни чего. смотрелись наши герои импозантно, уши красные, у лешака так вообще вытянулось на подобии заячьего.

– Так значит ты хочешь знать кто я такая?

На что лешак, потупив взор, сразу став похожим на провинившегося школьника, проворчал: – прости Хозяйка, бес попутал. В карты, рогатый у меня выиграл, вот я и поселил на дальней полянке двух импов.

Леший исподлобья глянув на домового, сжавшегося и шмыгающего носом, стирающегося рукавом крупные слёзы, продолжил:

– Кто ж знал, давно это было, я их на дальней полянке разместил, жрать не просят. Сами миру сосут, у меня там как раз аномалия, вот и поселил, баланса для.

Чем больше Лешак говорил, тем сильнее от мамы веяло холодом, причем это не было оборотом речи, в комнате действительно резко похолодало.

– Любимая успокойся, это нечисть, чего ты от него ждала, да и Ряд мы с ним не подписывали, а ведь надо было. – папа поднялся и подойдя к маме взял её за руку, стараясь успокоить.

Я сидел, успокаивая тихонечко охреневшую психику, мой личный мирок опять повернулся ко мне неизвестной стороной, мама что может повелевать холодом? Это вообще, как?

– Упокойся говорю, ещё немного и он начнёт защищаться, вон уже иней на столешнице, папа повернулся ко мне, – ты бы позвонил Софии, без неё мы эту проблему не решим.

– Софии? – я вообще потерялся в дебрях своих предположений, – хорошо, сейчас. А зачем?

– Сын не тупи, у нас тут проблемы, разве не видишь?

София трубку взяла с первого гудка как будто и не спала.

– Господин?

– Софи ты можешь прийти к нам, мы на кухне в столовой тебя ждём.

– Хорошо Господин.

– Вася. – я решил на всякий случай ещё и кота свое позвать.

Рыжий появился незамедлительно, взмахнув шляпой и уже хотел поклонится, как резко подобравшись, выхватил шпагу и прикрывшись шляпой как щитом, уставился на лешака.

От произошедшего я вконец растерялся, и даже не понял, когда успел встать, рядом, прикрывая собою Лину, с вытянутым в сторону лешака мечом.

Ситуация в комнате явно перешла в состояние предбоевого ожидания. Все замерло в хрупком равновесии. Леший, скосив глаза на мой меч, вытянул уже знакомую мне шишку.

– Что здесь происходит? – София стояла подле лестницы, в розовом махровом халате, пушистых тапочках с застрявшими в ворсе сухими иголками.

– Матушка Берегиня спаси, – Лешак низко склонился в сторону девушки, вотчину мою, Лелей завещанной, забрать хотят, право свое насаждают. Никто не волен в моём лесу распоряжаться, не по Покону это.

– София подошла ко мне, склонив голову спросила: – Господин, вы позволите?

– Конечно-конечно, я враз засуетился, мне вдруг стало стыдно за обнажённый меч.

Девушка подошла к маме с папой.

– Позвольте мне.

– Действуй, – папа оттащил маму в сторону, тихо зашептал на ухо что-то успокаивающее, я почувствовал, как напряжение оставляет маму. Она, выдохнув, опустила плечи и прижавшись к папиному плечу, обернулась и вымученно улыбнувшись мне, виновато пожала плечами.

София меж тем стояла внимательно, всматриваясь в лешака. Потом протянув руку, стерла слезинку со щеки домового, отчего последний вздрогнул, улыбнулся сразу посветлев лицом.

– Накося выкуси! – кукиш из четырех пальцев выглядел не впечатляюще, но лешему явно хватило. – Живой дом, нет у тя на няго правов.

– Как же так, матушка берегинюшка, так пращурами заведено, лес в дом, домовой вон. А меня между прочим, вот он, – заскорузлый палец, с траурной каёмкой под ногтем, ткнул в мою сторону, – в дом сам пустил, когда позвал.

– Разве тебя он звал? Разве тебе? МОЙ? ГОСПОДИН? Дорогу открывал?

На словах «мой господин» тело лешака стало претерпевать изменения, сначала на лице отразился страх, потом кожа стала зеленеть, из волос вытянулись листики и иголки, руки вдруг сделались ветвями, тело враз, приобрело форму пенька с очень короткими ногами корнями.

– Да ка же так? Казалось это листья шелестят вкупе с жужжанием насекомых, голос у этого существа изменился, да и голос ли это был, – не мог я так ошибиться, глаза существа вдруг вспыхнули зелёнкой во флаконе, по мне как будто ветерок пробежался.

– Покон нарушил. Сам порушил, как? – Лешак горестно покачал головой, снова обратясь мужичком грибником, стал жалостливо заглядывать мне в глаза. – Нет мне прощенья Княже, чем Виру брать будешь?

– Я подумаю, за импов тебя живота лишить следовало, но где я другого Лешего для своего леса возьму. – На мои слова мужичонка лишь голову долу опустил.

– Твоя власть! Твоё слово!

Я перевёл взгляд на домового, ошарашенно взирающего на соседа.

– Ну что Нафаня, теперь договорится сможешь?

– Спасибо Кнаже за честь? – домовой поклонился в пояс, теперь смогу.