Текст книги "Пятнадцатилетний чародей. Том I, часть II (СИ)"

Автор книги: Олег Сергиенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 35 (всего у книги 37 страниц)

Под песни дев и треск поленьев.

Песня потухла, как костёр, залитый ливнем, оставляя шипенье пепла и запахи мокрой земли. Очнувшись, встряхнулся разгоняя кровь по жилам. Девушка так и парила в полуметре от моего лица, только теперь она повернулась назад, показывая маленькой ручкой в сторону гор.

В голове, словно я общаюсь со своими деревьями возник образ огромного кургана, со склоном, простирающимся в сторону вьющейся по степи реки. Эхом прилетело, шёпотом ветра, сказанное название.

Саур Могила.

Нам туда, это я точно знал, как и то, что на поля пепла, нас занесло высшими силами не просто так.

Яркий росчерк перед глазами, выкинул меня из размышлений, заставив сосредоточится на действе, происходившем перед нами.

Летающая девушка начала медленно, но с заметным ускорением наматывать вертикальные круги, оставляя за собою заметный след светящейся головёшки, бордовой нитью повисая в пространстве. Существо, названное Васей птицей Гамаюн, всё ускорялось, и ускорялось, наматывая круги по орбите вокруг одной, видимой только ей точке, меняя плоскость эклиптики, превращаясь в размытый шар света, состоящий из множества нитей света.

Я заворожённо смотрел на странный танец, заворожённо вглядываясь в багровый свет. Сколько длилось представление, не представляю. Похоже, загипнотизированный, я на некоторое время выпал из реальности, потому что, в какой момент всё завершилось я не уследил. Казалось, вот сморгнул, и всё уже по-другому, всё иначе, даже воздух обрёл густой запах старого кострища.

Гамаюн, вновь висела передо мной на расстоянии вытянутой руки, странным образом не воспринимаемая маленькой, разум понимал, что она вот, только руку протяни и дотронешься. Но ощущения твердили, что она по боле меня ростом будет, просто перспектива такая. Летающая девушка держала в руке светящийся багровым мяч. Взмах руки, и мяч, по крутой траектории, летит в мою сторону, заставляя ловить его двумя руками, словно спортсмен по гандболу. В руках, приятной тяжестью, упокоился большой, сантиметров двадцать в диаметре… Я уставился на пойманный мяч… нет, не мяч – клубок. Клубок смотанный из светящейся багровым нити. Вон даже кончик свисает, отлипший от теплого бока.

Путеводная нить оставляя свой след,

Поведёт князя в даль, огибая печаль,

В моей голове снова зазвучала песня, заставляя вибрировать кости черепа, отдаваясь дрожью в зубах. Странные слова, неизвестного языка складывались из мыслеобразов, вспыхивающих белыми мухами на границах моего подсознания, даря понимание.

Огибая рассвет, огибая закат,

Обманув саму смерть, между птиц ты пройдёшь.

Берегись. Вверх смотри.

Повезёт не умрёшь.

Клубок в моих руках дёрнулся, выскальзывая из рук, шлёпнулся наземь, поднимая дымные фонтаны пепла. Подпрыгнув пару раз мячиком, с хорошей скоростью, рванул вправо, оставляя за собой поднявшийся пепел.

– Погнали! – Я метнулся к водительскому месту, с маху плюхнувшись на водительское сидение, шлем на голову, руку на рычаг коробки передач, – Вася держись и шлем надень.

Машина взрыкнула мотором, дёрнувшись вперёд, по дуге разворачиваясь, вслед за клубком, валко переваливаясь на скрытым пеплом неровностях.

В голове, серебром рассыпался звон колокольчика сложившись во фразу, сказанную женским голоском: – «Смертию смерть поправ, Божий Сын простёр над тобою, мальчик, свою длань»

* * *

Человек, чьим именем матери всех королевств пугают своих детей, задумавшись, застыл разглядывая карту, расстеленную на столе. Круглый массивный стол вздрогнул от удара человеческой ладони.

– Твари! – Шнаблёр Третий, потряс отбитой ладонью, стол оказался крепче. В дверь кабинета заглянул слуга, тут же юркнувший обратно, от греха подальше, – Шрэдрэка ко мне!

Сын герцога вошёл в кабинет, словно только зова отца и ждал под дверью.

– Отец?

– Подойди, – герцог Роденбрукский призывно махнул рукой, показывая на карту, – что видишь сын?

– Лес отец. Это карта старого леса, – Шредрэк непонимающе уставился на отца, не понимая о чём его спросили.

– Нет сын, – Шнаблёр поморщился, потирая отсушенную ладонь, – перед тобой новое государственно образование, которое возникло на ровном месте. Теперь это лесное княжество. Со своими границами. Со своей пограничной стражей. И как мне стало сегодня известно, со своими подданными.

Сын не ответил, с недоумением уставившись на развёрнутый на столе пергамент, с нарисованными на нём деревьями, дорогами, деревнями и Академией.

Отец и сын на некоторое застыли в молчании, даря кабинету напряжённую тишину.

– Отец, а как же месть?

– Молодец. – Шнабёр похлопал сына по плечу, – месть подождёт, нам нужно готовиться к войне. А пока…

– Что? – Не выдержал Шрэдрэк, затянувшегося молчания.

– Пока готовь посольство. Поедешь вручать вверительные грамоты. Любая война начинается с разведки.

– Я?!! В посольство? Но почему? Почему не твои дармоеды —министры?

– Война сын. – старый, но ещё очень крепкий герцог, заглянул своему сыну в глаза. – Нам сами боги послали этого мальчишку, наведшего смуту в нашем тихом болоте. Возьмём год на подготовку. И ударим. Всей своей силой ударим, стирая с лица нашей земли этот пережиток прошлого. Кому как не моему сыну возглавить маленькую победоносную войну, показав всем этим королькам кто в нашем болоте хозяин.

* * *

Тэгю с шумом втянул в рот горячую лапшу. Вкусно. Рамён у мамы Мии, самый лучший во всём Сеуле. Маленькая забегаловка на перекрёстке, по сути, большая палатка с клеёнчатыми стенками, только и того, что бы дождь внутрь не попадал. Пластиковые столы и стулья. НО лапша божественная, не распаренная от долгого ожидания своих клиентов. Самый раз. Кимчи из дайкона и огурцов, своей остротой может костёр под дождём зажечь. Идеально. В очередной раз, с шумным хлюпаньем втяну в рот длинные белёсые нити лапши, он от удовольствия закрыл глаза. Открыв же, чуть, не поперхнулся от неожиданности. Напротив него сидели Мия и Юн Ми, с интересом заглядывая к нему в тарелку.

– Мама Мии, можно нам тоже две порции рамёна, – Юн Ми сделала заказ, в нетерпении потирая руки.

– Вы как тут? – Мальчик с подозрением покосился на свою подружку, она то знала куда он пошёл. А вот Юн Ми теперь невеста его Капитана, и как себя вести с этой, не знающей берегов, девочкой, он не знал. И если честно, опасался.

– А мы к маме Мии пришли, – Юн Ми затараторила, не дав вставить слово своей подружке, хотя было ясно, что мальчик вопрос задал Мии, – У меня к ней серьёзный разговор. Ты же знаешь, нельзя начинать переговоры на пустой желудок. Вот сейчас поедим и будем разговаривать.

– О чём это юная госпожа собирается со мной разговаривать, – миловидная женщина, по которой было сразу видно в кого пошла её дочь, с улыбкой поставила перед девочками две тарелки. Она оглянулась. В маленьком заведении на пять столиков, никто не нуждался в её внимании, немного задумавшись, женщина решительно поставила стул к столу детей и присела боком, чтобы если что, сразу встать.

– Ой! – Юн Ми подскочила, быстро-быстро, сгибаясь в поклонах, стараясь скрыть заалевшие в смущении щёчки, – здравствуете! Я не поздоровалась, мне так стыдно! Только мамам не говорите.

– Так и быть не скажу, женщина вытерла руки о передник, с улыбкой приязни смотря на девочек, – Так, о чем разговор? Тем более серьёзный.

Тэгю увидел, как побледнела Миа ян, а Юн Ми замерла в нерешительности. Наконец она вновь склонилась, но только теперь в глубоком поклоне, сложив руки на животе.

– Госпожа Чуви, мама одноклассницы Миа, прошу позвольте быть вашей дочери моей компаньонкой. Она в таком качестве сможет поехать со мной на учёбу в Академию, – она вновь согнулась в поклоне, и уже не разгибаясь протараторила, – Расходы на проживание и обучение на себя возьмёт мой жених.

Тишина, разлилась пролитым на пол тестом. В заведении матушки Миа ян, чужих не было, все замерли, ожидая ответа. По их кварталу давно распространилась новость, о том, что юный принц из России забирает на учёбу из Кореии своих кадетов из школьного клуба и невесту. Что все они будут учиться не где ни будь, а за кромкой, в настоящей Академии Волшебства. И вот теперь, такая новость. Маленькая Миа, эта не блистающая красотой и удачей девочка. Тоже может стать звездой их улицы. Может получить очень престижное образование, открывающее дорогу в горние выси.

Женщина порывисто встала, нервно вытирая руки передником.

– Я сейчас. Только угольный брикет поменяю, – засуетилась она.

– Мама? А как это компаньонкой? – маленькая девочка, в форме младшей школы, затеребила рукав сидящей за соседним столиком молоденькой женщины, – она с ней играться будет?

– Компаньонка – Тэгю встав поклонился женщине, которая затруднилась с ответом, – это наёмная служащая, в чьи обязанности входит развлечение хозяйки, участие в поездках и учёбе, обеспечение быта и исполнение мелких поручений.

– А ещё, – Юн Ми осмотрела присутствующих, – Моя подружка, может стать Слугой Рода моего жениха, когда я выйду за него замуж. Вот.

Тишина так и не ушла из небольшой уличной забегаловки. Присутствующие перемалывали жерновами своих мыслей новость, ожидая решение матери Мии.

Впрочем, та не стала заставлять ждать себя долго. Войдя под полог уличной палатки, женщина приставила к стенке переносной печки, железные щипцы, стряхнула с волос капельки воды и обернувшись. Решительно взглянув в глаза ожидающих, громко произнесла: – Всем соджу за счёт заведения. Моя дочь едет учиться.

Тэгю обессиленно сполз на пластиковый стул, жадно хватая ртом воздух, он и не заметил, как задержал дыхание. Новость действительно была великолепной. Ведь он не покинет Мию. Они теперь смогут встречаться.

* * *

– Полчаса, полёт нормальный, – тихонько пробормотал я себе под нос, чтобы вздрогнуть от собственных слов. По спине протянуло неприятным холодком. – Так и накаркать недолго.

Тяжёлая машина уверенно держала курс за подпрыгивающим клубком, который в свою очередь, уверенно держал курс на снежные пики гор, которые и не подумали приближаться. Напряжение первых минут покинуло, как это всегда бывает на незнакомой дороге, я уже успел успокоится. Мысли начали медленно течь, перескакивая с одной темы на другую. А самое главное, в душе появилась твёрдая уверенность, что нам удастся, выбраться с этого жуткого места, домой, как Вася сказал в нижний мир, до дому до хаты, так сказать.

Мысли лениво свернули к холму с деревом на вершине, и зелёным уродам решившим пустить кровь, мне любимому. Вот интересно это были орки или нет. Вроде тоже зелёные, клыкастые. Ну а то, что носа нет и чешуя, так почему бы и нет. Много я орков в своей жизни видел? Ни одного. Вот. Змея решили разбудить. Черти.

Так. Стоп. Чертей я как раз видел. Они…

– Воздух – раздался, в интегрированном в шлем наушнике, голос кота, – Вижу три объекта на четырнадцать часов, летят в нашу сторону.

Когда Вася надел шлем я не видел, и даже предположить не мог, что мы подключены к бортовой сети, но эти мысли быстро исчезли из моей головы оставив за собой медленно расплывающийся образ кота, с кевларовым шлемом на голове. Глаза нашли три точки в верхнем правом углу лобового стекла. Привычным напряжением, приблизил объекты, которые при приближении оказались тремя странными птицами. Три тётки, а именно так они и выглядели, лица женские, хищные, нос крючковатый, как у киношной бабы яги, торчащие из за тонких губ острые клыки. Развевающиеся на ветру лохмотья, кожистые крылья, как у нетопыря, бьют по воздуху, в руках, явно оружие, похожее на арбалеты. Ноги не разобрать, толи, штаны, толи треплющие ветром, юбки.

– Вася к бою, – тангенты не было, и нажимать мне было нечего, но осапоженый котэ меня услышал, коротко буркнув в эфир.

– Принял.

– Ты главное первым не стреляй, – решил уточнить, случаи они всякие бывают. Мало ли лицо злое и нос кривой. Может у местных это эталон красоты, – мало ли. Может мимо пролетят.

Не пролетели. Когда три силуэта скрылись за стойкой кабины, не дав более себя видеть. Сверху, гулко, в три патрона, бухнула очередь, а броню крыши пробил железный наконечник стрелы.

– Ну ни хрена себе, – только и выдохнул, в безмерном удивлении. Тут броня не каждая пуля возьмёт, белорусы они такие, дерьма не делают. А тут стрелой. Из арбалета.

– Короткая, – голос в ухе заставил вжать в полик педаль тормоза.

Сверху загрохотала очередь, считай на расплав ствола.

– Минус две единицы, – спокойный голос, притушил горение адреналина в моей крови, – третья дама, перейдя на третью космическую уматывает на юго-запад.

– Где сбитые упали видишь, – умом я понимал, валить надо, но пробитая броня крыши покоя не давала, – командуй штурман. Нужно глянуть.

– Правее на пятнадцать градусов и метров сто вперёд.

– Принял, – я переключил передачу, плавно трогаясь. Глаза зашалили по пеплу. Нить клубка никуда не делась. Так и светится ломанной линией, указывая нам маршрут, – ты главное не исчезай ни куда, мы быстренько.

Странно, Вася никак не отреагировал на мою фразу, мог ведь и на свой счёт принять.

Тушку горбоносой красавицы увидел в последний момент, с трудом удержав машину от наезда на разорванное пополам тело женщины птицы. Двенадцать с половиной миллиметров это вам не там, раненных не бывает.

– Вася контроль периметра, – прокричал, выпрыгивая из-под защиты брони. Кот не ответил, я же, впившись глазами в кратер, оставленный телом в толстом слое пепла, поспешил к узнаваемой дуге арбалетных плеч.

Легкое, на удивление технологичное оружие, ложе явно костяное, с вставляемым внизу магазином на пять стрел, с наконечниками из блестящего золотом металла. Глаз зацепился за порванную перевязь, тянущуюся от оторванного крыла в гущу пушистого пепла. Потянув, вытянул разгрузку на пять магазинов. Странный материал. Похож на эпоксидную смолу…

– Вася лови, – Я хотел бросить коту магазин, и только сейчас повернувшись к броневику увидел повисшего на пулемёте фамильяра, голова в каске безвольно висит, ствол пулемёта поднят вверх, с приоткрытой пасти свисает тоненькая струйка крови. – Мать! Вася!

Запрыгнуть на капот и крышу, доли секунды, растянувшиеся в вечности. Мой фамильяр, неубиваемое по идее существо, убит? Рука по привычке щупает по шее в поиске жилки.

– Вот дебил! – арбалет в сторону. Обе руки по мышки, вытягиваю тяжёлого и такого родного котейку на броню.

Аура?

Есть вижу. Сосуд тонкого тела Василия пробит по косой, внутри видны завихрения линий перекрученных и сжатых в тонкую линию, повторяющую след от стрелы пробившей фамильяра насквозь сверху вниз.

– Врёшь, не возьмёшь, – рычу сквозь зубы накачивая ауру кота своей мирой. Золото света моего солнышка проникает в раневый канал, останавливая завихрения багровых протуберанцев боли. Ему больно. Меня буквально накрывает болью фамильяра. Руки дрожат. Слёзы из глаз, да чтоб меня.

Наконец боль уходит, а на меня сверху вниз смотрят горящие золотом глаза, вертикальные зрачки только что, расширенные от боли сжимаются в узкую полоску.

– Молоко будешь, – протягиваю коту высокий бокал, наполненный белой жидкостью.

– Буду, – только и произносит рыжий, и я становлюсь свидетелем невиданного зрелища.

Тоненькая молочная струйка, сверху вниз, с высоты поднятой лапы, переливается в открытую пасть.

– Охренеть, – только и смог откомментировать увиденное, а глаза уже шарят по небу, не успевая за крутящейся головой. Нам только гарпий, сейчас, для хепиэнда, не хватает.

– Вася ты как? за гашетку? Или вниз, под броню?

– Справлюсь, – кот встряхнулся, сев на краю люка, свесив ноги вниз, – Спящая красавица не проснулась?

– Не смотрел, – я отрицательно помотал головой, не отрываясь от пустого купола неба, – не до того было.

– Ты смотри, спит сердешная.

– Всё хватит, вон клубок снова рванул вперёд, и нам значит пора.

Следующие полчаса пробежали без особых происшествий. Горы стали ближе, обретя графическую четкость. С освещёнными, невидимым солнцем, снежные вершины, казалось можно уже руками пощупать. Но, совсем неожиданно, клубок свернул влево, и мы поехали параллельно горной гряде.

– Воздух! – голос в наушнике заставил вздрогнуть, – цель групповая, низколетящая. Идут параллельно нашему движения. На девять часов.

Точно, вижу. Ну ещё бы. Нас, наверное, сейчас очень трудно не заметить. В зеркалах заднего вида шлейф поднятого колёсами пепла только до неба не достаёт.

Приближаю картинку. Ого. Вот это кортеж.

Гарпии, девять штук. Идут клином. Широкие крылья синхронно взбивают воздух, выдавая большую слётанность явно боевого подразделения, и ещё морды явно мужские, и грудь острая, без первичных половых признаков. Блестят начищенным металлом кирасы. Явно вояки.

На то что бы увидеть, хватило пары секунд, глаза вернули привычную картинку, ухватившись взглядом за светящуюся в пепле путеводную нить. Мысль, мелькнула на периферии сознания, Гамаюн пела о угрозе с воздуха. Мы явно пересекли чужую территорию, завалив по пути пару местных. То, что, не мы первые стрелять начали ничего не решает. Значит выжившая ещё не подняла тревогу. А это явный пограничный патруль. Хорошо бы. С регулярами лучше не встречаться. Особенно учитывая мощность их арбалетов.

Я вновь повернул голову, приближая картинку. Ну так и есть. Арбалеты в руках, на животе притянута перевязью сумка с запасными магазинами. О, а вот это что? Неужели? Точно. На спинах крылатых, между крыльями закреплены парные ножны, выставленные рукояти клинков вынесены над плечами. Серьёзные ребятки. Нафиг-нафиг. Такой хоккей нам точно не нужен.

– Вася как обстановка? – прошептал в не существующую гарнитуру, – как там с другой стороны? Гостей не видно?

– Всё чисто, – Кот удивительно лаконичен, с чего бы это. Может каска во всём виновата?

Клубок в очередной раз круто поменял вектор движения. Хорошо хоть вправо повернул, в сторону таких близких гор. Я вглядывался в зеркало заднего вида, пытаясь рассмотреть наших попутчиков, давя в себе желание закидать Васю вопросами. Но нет, вон вижу, летающие ассасины, или кто они там, продолжили движение, проигнорировав наши эволюции.

– Вижу арку на три часа, – голос Васи наконец расцветился эмоциями, и ещё одну, и ещё.

– Клубок ведёт мимо, так что нам не туда. – пробормотал себе под нос, проигнорировав крик души, – нам мимо.

– Принято, – голос снова сух и сосредоточен.

– А ты чего так взбодрился, – молчать мне надоело, сжатую пружину отпустило, даря расслабленную мягкость.

– За арками видны проходы в другие миры.

Выругавшись про себя, не найдя, что ответить коту, с трудом подавил желание повернуть направо.

– Сначала дело, – начал почему-то уговаривать своего фамильяра, – Гамюн не к каждому прилетает, сам говорил.

– Да хозяин. – голос кота так и остался безэмоциональным, как у навигатора, – в крайнем случае мы при желании всегда сможем вернуться.

– Сам то в это веришь? – хмыкнул себе под нос, – вопрос риторический отвечать не нужно.

Кот отвечать не стал, а я, вывернув руль влево объехал, приличных размеров валун. Камней впереди появлялось всё больше и больше. Движение замедлилось. Пришлось сбрасывать скорость. Тяжёлая машина не предназначена для слалома. В иных местах с трудом удавалось проехать меж двух камней. Похоже вскорости придётся оставить технику на произвол судьбы, отправившись дальше пешком.

Впрочем, мои опасенья не подтвердились, преодолев затяжной подъём, пришлось резко тормозить, упираясь руками в руль, чтобы не расквасить нос о руль. Клубок застыл перед каменным обелиском.

Похоже конечная точка. Приехали.

– Вася контроль, я наружу.

– Принято.

– Юрисси? – испуганный голосок заставил обернуться.

– Проснулась принцесса? – спрашиваю не задумавшись, на великом и могучем.

– Юрисси я связана? Я снова одержима демоном? – голосок дрожит, глаза наполняются страхом.

– Всё нормально, – не задумываясь произношу фразу на корейском используя неформальные обороты, – ты просто уснула крепко, вот мы тебя и привязали, чтобы в движении не упала и не ушиблась. Сейчас развяжу.

Девушка, хотя скорее молодая женщина, этих кореянок не понять, каждый раз спотыкаюсь. Ли Юн Хён выбралась вслед за мной из бронированного нутра машины, с удивлением оглядываясь на серую от пепла равнину, оставленную позади колею с чётко прорисованными следами ёлочки шин.

– Где мы? – Юн Хён тоже перешла на панмаль, видимо стресс и всё такое.

– Вот сейчас и узнаем, – я подтолкнул девушку к машине, – ты на всякий случай побудь внутри, так безопаснее будет.

Обелиск в виде вытянутой четырехгранной пирамиды, метров шесть семь в высоту, выточенный неизвестным мастером из единой, чёрного мрамора, глыбы, возвышался передо мной монолитом гладкой, блестящей поверхности, в глубине мрамора словно за толстым стеклом, светился мягким светом, герб нашего Рода, за единственным отличием. Сверху, щита торчала рукоять легко узнаваемого меча. Моего меча – кладенца, острие которого выглядывало из-под шита, упираясь в основание обелиска.

– Неожиданно, – произнёс я, внимательно вглядываясь в глубину камня, повинуясь наитию двинулся вправо, реши обойти обелиск по кругу. Четыре метра, сторона у основания, фигня вопрос. Правда потряхивает внутри, но это так, мандраж предвкушения. Похоже я у старой могилы своего предка, а может и нет…

Дойдя до тыльной стороны, застыл в удивлении разглядывая выемки, явно предназначенные для подъёма человека на вершину пирамиды.

– Значит мне туда дорога, – пропел на мотив старой, военных лет, песни.

– Неожиданно. – Повторяюсь блин.

Посредине небольшой площадки, метра два по диагонали, венчающей вершину обелиска, стояла ещё одна маленькая пирамида, из которой торчал клинок, так знакомого мне меча. Тяжело вздохнув, бросил взгляд, туда вниз. Вася на броневике смотрит в небо, бдя и охраняя, из соседнего небольшого люка, над командирским местом торчит головка Ли Юн Хён, с детским любопытством во взоре. И камни, много камней вокруг, торчащие из пепельной подушки обломанными клыками. Нда. Мрачновато тут, ничего не скажешь. Мрачно и тревожно, вот как.

Решившись, берусь за рукоять, ожидая сопротивления тяну вверх и с лёгкостью, словно вместо полного ведра поднимаю пустое, выдёргиваю меч, вздёрнув его над головой.

В следующее мгновенье, всё вокруг приходит в движение. А сверху сквозь, тяжёлые пепельные облака бьёт луч солнечного света упираясь точно в остриё моего меча. И словно струна порвалась, с лёгким мелодичным звоном, луч распадается на мириады ярких искорок, осыпаясь вокруг яркими снежинками света.

Вдох, выдох. Взгляд скользит за падающими снежинками, чтобы увидеть, как на месте упавшей искорки из пепла собираются фигуры людей. С десяток ударов сердца и вокруг обелиска стоит грозное войско. Суровые лица седоусых воинов, восторженная юность безусых отроков.

Людское море. Сколько здесь? Наверное тысячи. Нет у меня опыта подсчёта людской массы.

Стоят молчат. Ждут. Тысячи взоров скрестились на мне давя тяжестью ответственности выбора. Отпустить или с собой повести. Как там Гамаюн баяла? И ведь чувствую, что не просто так высшие силы привели меня в это место. Опустившийся было меч, снова вздет вверх, разрывая тяжёлые облака.

– Во имя Рода! – Ору переполняемый чувствами

– Во славу Рода, – вторит многоголосое воинство, – Рррррааааа!

Тысячи взметнувшихся ввысь мечей слепят зайчиками отражённого солнца. Обелиск подо мною вздрогнул, Ближайшие ко мне воины синхронно шагнули. Пятеро в ряд, колонной, глухо чеканя шаг по твёрдой, каменной поверхности. Воины уходили прямо в обелиск, и я не выдержал, подошёл к краю чтобы заглянуть вниз. В нос ударил запах хвои и свежескошенной травы.

Глава 37

Со Хён бежала по школьным коридорам в актовый зал. Сзади отставая на пару шагов за девушкой поспешала Ку МиХо. Девушки вместе совершали экскурсию по школьным коридорам. Ми Хо было интересно, как учатся маленькие людские щенки. Ей было необычно, такие маленькие дети, а начинают познавать премудрость тысячелетий, изложенной мудрецами в специальных книгах. Молодой лисице это действительно было интересно. Она с Хранительницей уже успела побывать в Храме Бога, познать благодать, увидеться со священником. Она было вначале назвала его жрецом, но София её поправила, сказав, что жрецы это к идолам, у Отца, Сына и Святого Духа могут быть только священники. Её поразила сама концепция триединого Бога, величественный храм только дополнил это чувство, высокие своды, свечи, запах благовоний и лики святых. Да, струны души, все девять хвостов, трепетали от восторга испытанного в храме Христа.

Лисица спешила за СоХён, старательно выдерживая положенную этикетом дистанцию, ей очень понравилась школа, но мысли всё время возвращались к Софии, Храму и купели. Купель показанная Ку МиХо её поразила до глубины души, большая серебряная чаша, воздух над которой сверкал и искрился от спускающейся сверху благодати. Очередь к купели длинным хвостом скрывалась за дверьми храма, люди медленно и чинно проходили по разложенным дорожкам, на краткий миг прикладывались к краю чаши, кто просто рукой, а кто и губами. Она видела, как вздрагивают человеки, как распрямляются опущенные плечи, как загораются потухшие глаза, как улыбаются губы, освящая лица искренней любовью веры. Она, зная, что прикасаться к истинному серебру их роду противопоказано и чревато незаживающими ожогами, не удержалась и прикоснулась кончиком мизинца левой руки. Искра пробившего чувства блаженного экстаза, заставила выгнуться тело дугой в спине. Ей даже показалось, как она на краткий миг воспарила над мраморными плитками храмового пола, и сделала несколько оборотов вокруг своей оси. Очнулась от захватившего её чувства лишь почувствовав прикосновение руци Хранительницы. Её улыбка стала завершающим штрихом охватившего экстаза. Короткий разговор со священником, его улыбка и мудрые глаза, короткая фраза, и странный жест двумя прямыми пальцами правой руки, собранными в щепоть. «До встречи дочь моя». София позже пояснила что так священники обращаются к своим прихожанам. И загадочно улыбнулась на естественный вопрос, а как же лисица стала частью людской церкви.

Да всё странное. Необычное, взять ту же металлическую повозку. Ни в какое сравнение не идёт с лучшими фургонами их королевств, даже кареты высокородных не могут сравниться с испытанным комфортом. А ещё амулет связи. Небольшой плоский предмет со светящимся окошком. Сначала раздалась мелодия, красивая доже для требовательных лисьих ушей. Женщина князя, посмотрела в окошко, улыбнулась и прижала амулет к уху. И вот теперь она практически бежит за Со Хён. Тревоги не было. Она почувствовала радость, перемешанную с нетерпением, источаемую молодой самкой. Она не сомневалась в том, к кому спешит её будущая родственница. Бабушка сказала, даже третьей женой войти в младший княжеский Род, это уже честь для всех лис, а стать родственницей старшей женщине княжеского Рода… Да всё правильно. Она согласна. Интересно, будет ли сопротивляться отец. Вряд ли. Род Лис превыше всего. Интересно – акатавый зал, это что?

Бегущая впереди девушка резко повернула на перекрёстке длинных светлых коридоров, заставив лисицу прыжком догнать бегущую. Однако в следующий миг Ми Хо остановилась. СоХён уже не бежала, она медленно, даже, наверное степенно, шла по огненной дорожке. Сначала молодой лисице показалось, что это свечи висят на расстоянии ладони от пола, однако Ми Хо сразу поняла свою ошибку. В воздухе танцевали огненные саламандры – духи огня. Каждая на своём месте друг против дружки, огненной лентой подсвечивая дорожку для женщины князя. Чуткие уши давно улавливали красивую мелодию, раздающуюся из приоткрытой впереди двери. С каждым шагом СоХён, саламандры вспыхнув напоследок, освещая прямую спину девушки, растворялись в воздухе. Наконец СоХён зашла в приоткрытую дверь, заставив лисицу замереть в нерешительности, а можно ли ей в этот акатовый зал, тем более саламандры… Всем известно, как своенравны эти огненные духи. Впрочем, колебания были недолгими, и уже в следующий момент лисичка заглянула в открытую створку двойных высоких дверей.

Со Хён спускалась по широким ступеням, проложенным между кресел, длинными дугообразными террасами с рядами кресел к высокой сцене.

А на сцене…

На сцене стоял он. Принц. То есть князь.

Стоял и играл на удивительном инструменте выдающим чарующие звуки, которые, казалось, звучали сразу отовсюду. Левкой рукой он держал инструмент упирая его в плечо, а в правой странную, тонкую, палку, порхающую вокруг музыкального инструмента. На князе чёрная, с проблесками серебра одежда, странного, никогда не виданного ранее кроя. Пусть человеки вокруг неё и были одеты в разнообразную одежду, но она была всего лишь необычной. А эта… Эта была элегантной и аристократичной одновременно. Чёрные штаны. Диниными, по самую пятку шоссами, заглаженными поперёк, отчего, как лезвие клинка, материал поднимался по каждой штанине чуть ли не до пояса. На белую блузу, с воротником стойкой, надет такого же материала, как и штаны – сюртук, воротник которого тянулся до самых пуговиц, открывая белоснежную грудь, с перекатывающимися мышцами под блузой.

Музыка нежно обволакивала, танцующими искорками, идущую к князю девушку. На краткий миг Ми Хо отвела взгляд от СоХён, стараясь углядеть что за странные искры кружатся словно снежинки в воздухе залы, а когда взглянула, ахнула. На девушке, уже, было изумрудно зелёное платье, обтягивающее, как вторая кожа, стройную фигурку, за гранью приличий.

– Ох, – выдохнула сквозь зубы лисичка, ждут королевства перемены. Академия всегда была сотрясателем основ, а тут саму Академию сначала встряхнёт. Точно встряхнёт. Между тем идущую к Князю девушку окружили медленно парящие вниз и ложащиеся под идущие по цветочной дорожке изящные ножки, розовые бутоны королевских хризантем.

По щеке Ми Хо лизнуло ветерком, занёсшим в зал рой снежинок, тут же обернувшиеся танцующей парой. Призрачные мужчина в похожем на княжеский костюме, и девушка в платье с открытыми плечами и пышной юбкой полностью закрывающей ноги, закружились в красивом танце. Рядом из вихря снежинок сложилась ещё одна пара, и ещё, и ещё. И вот подошедшую к князю СоХён окружили в танце снежные призраки, и большие бутоны хризантем.

Инструмент растворился в воздухе, но музыка никуда не исчезла. Наоборот она стала ещё сочнее и ритмичнее, словно где-то за воздухом спрятался целый оркестр эльфийских музыкантов. Сердце лисицы сжалось в непонятном томлении, на глаза навернулись слёзы, размывая силуэт преклонившего колено парня на сцене перед своей женщиной. В протянутой руке блеснул отсверк драгоценного камня, занявшего своё место на правой руке СоХён. Пара на сцене слилась в поцелуе. Князь подхватил правую руку девушки, положив левую на талию. И вот они уже кружатся по сцене вместе со снежными призраками.