Текст книги "Пятнадцатилетний чародей. Том I, часть II (СИ)"

Автор книги: Олег Сергиенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 34 (всего у книги 37 страниц)

– Па, всё нормально, мы тут чертей из принцессы знакомого тебе чеболя гоняем, вот пришлось отлучиться. Ты деду позвони, он, наверное, волнуется. Я потом, позже, сам его наберу.

– Хорошо сын, ты только сестру сам успокой, даю трубку, – из телефона донёсся всхлип, – Юрочка, братик ты где?

– Мы с Васей и Ли Юн Хён, где-то в степях, тут холм и дуб, почти закончили, скоро планируем вернуться, – затараторил я в трубку, только сейчас задумавшись, а как возвращаться, если через лес нельзя.

– Вот ты бабник, – голос сестры в трубке мгновенно стал стервозным, удивив меня незнакомыми нотками.

– Что с дочкой Ли? – папа спокоен, и даже деловит, но мне почему-то кажется, что он притворяется, – как всё прошло?

– Всё норм, па. Не переживай. Встретимся расскажу.

– Сын твои шпаги под гербом все в крови. В голубой крови. Сын? – голос отца зазвенел металлом, – Точно нормально? Уверен?

– Точно па. Подробности потом. Отдельно расскажу.

– Хорошо сын. Конец связи.

Я поднял очи в гору, точнее в холм, увенчанный дубом. Наверное, стоит разбудить спящую принцессу. Она хоть что-то, да знает. Может подняться и осмотреться. Может только этот дуб нельзя трогать. Хрень какая-то.

– Ну что, Василь, делать будем? – я отвлёк рысь от вытирания батистовым платком, (где только взял), шеи и ключиц девушки, – ей бы поспать, а нам информация нужна. Я понятия не имею куда нас черти занесли.

– Хозяин, нам чем дальше на Истинный полдень, тем лучше. Тут подле дома Великого змея, живым не след находиться. Это он пока спит, мы ему если и снимся, то так, лёгким приятным фоном, только вот змеёныши его, как оказалось бдят и дом своего папаши охраняют. – Вася поднялся, подхватив на руки девушку, – Валить надо. Я так думаю.

– Валить говоришь, это всегда пожалуйста, это мы можем, – потянувшись к своему байку, неожиданно почувствовал сильное сопротивление, почти такое же как тогда когда меч кладенец тянул.

Сани летом? Оригинально, – промурлыкал Василий, укладывая Юн Хён на широкую, мягкую лавку со спинкой, больше смахивающую на диван, в корме деревянных саней, вытянутых мною заместо моего чёрного любимца.

Сани размером с кузов газели, стояли на широких полозьях, оглобли отсутствовали, зато имелось сидение кучера и, собственно, возок с широким лавками, укрытыми, богато выглядевшими коврами и сонмом маленьких подушек, расшитыми красными, огненными птицами. Высокие борта, украшенные резьбой, собранные, как на старинных кабриолетах, дуги сзади, похожие на сложенную крышу. Шикарная тачка. Однозначно для ВиАйПи персон.

– Так Вася ты за кучера, я внутрь, буду даму охранять, – на меня накатило дурашливое настроение, откат после адреналинового шторма. Змей? Да хоть дракон. Пофиг.

Хозяииин? – Тон Василия никак не вязался с его брутальным обличием. В роли кота, из мультика про Шрека, он мне больше нравится, – а как же лошади? Как ехать то?

– А я по чём знаю, – мягкость диванов в санях порадовало моё посленожие, да и спине, чего уж там, стало гораздо приятнее, – кто из нас сказочное существо? Я что-ли? Коты в сапогах, знаешь, на дороге не валяются, нужная скотинка в хозяйстве. Так что изволь соответствовать.

– Хозяин…

– А ну живо на облучок! – Рявкнул я, – И давай, это уже. Правь. Куда ты там собрался. На истинный север?

Полдень, – поправил меня рыжий рысь. Забравшись на место кучера, он неожиданно заорал, – цоб цобэ!

Сани плавно тронулись вперёд, двигаясь с плавностью пассажирского вагона СВ, медленно разгоняясь.

– Молодец Василий. Будет тебе пару крынок со сметаной и одна со взбитыми сливками. Вот можешь, когда захочешь. Ты это Вась?

– Да Хозяин.

– Ты главное тормозить научись и поворачивать вовремя. А то, в разбитую морду ни одна крынка не влезет.

Дальше мы двигались без приключений, которых, если честно, я ждал.

Вряд ли полтора десятка зеленомордых, взявшихся из ниоткуда, свалились на нашу голову просто так. Да и потом. Моя кровь. Доккаэби по имени Чин Соль Син. Эта скотина получила мою кровь, он же меня с девицей Ли сюда притащил, к своему глав-гаду. Сильно сомневаюсь, что просто чаю попить. И он же – гад мутной воды, как пить дать, натравил на нас вооружённую банду своих соплеменников, или кто они там. Может такие же доккааэби, читай гоблины или черти, ибо на бесов совсем не похожи. Так, что, вряд ли нас просто так выпустят. Без музыкального сопровождения. Миссия, как я понимаю ещё не закончилась. Потом кровь, опять же. Даром, что ли, все сказочники пишут – руда человечья, она как маяк в ночи, далеко светит.

Где-то через шестьдесят восемь минут, мы всё так же ровно, как на лодке по зелёному морю, только на волнах не качает, плыли вперёд, на Истинный полдень. Мысли мои, уже успокоились. Принцесса чеболя спала, так сладко, что, глядя на неё у самого стали закрываться веки. Глаза я закрыл, а что бы не уснуть, стал считать секунды, стараясь попадать во временной лаг, параллельно решая астрологическую задачку, Истинный полдень это на запад? Или на восток?

На девяностой минуте, задолбавшись следить за секундами, как за овечками, решил оглядеться.

Очередной облом. Заместо морского бинокля, вытащил хрустальный шар. С раздражением, не добившись от прозрачного девайса, никакой пользы. Как я его ни крутил, всматриваясь через стекляшку в зелёные просторы, никакого эффекта приближения не добился. Собственная дальнозоркость никакого эффекта не давала, что, если честно, несколько поднапрягло.

– Вася, как думаешь? А почему, я, ни чего нормального из близкого далёка вытащить не могу. Всё через одно место. Вместо бинокля шар, вместо привычного камуфляжа непонятную кацавейку. А вот шпаги и автомат дедушки Калашникова, вынул без проблем?

– Хозяин, так мы же в верхнем мире. Тут другие законы. Ты когда своё тянешь, достаёшь без проблем, ибо они уже часть тебя, привязаны, как ниточка за иголочку. А остальное, оно из осколков миров тянется, а тут какие осколки. Тут своя физика, вот и получаешь аналоги.

– Нда, – почесал я подбородок, – страннее этого только наличие у тебя обширных энциклопедических знаний.

– Хозяин, это не ко мне вопросы, тебе виднее зачем ты, части своей души, такие характеристики присвоил, – Василий обернулся, с серьёзной миной на мор… лице, – если честно я, иногда, сам в шоке. И кстати хозяин, кажется мне, у нас проблемы. Горизонт.

– Что горизонт? – я всмотрелся в зелёную линию, – ох ёо.

– Ага, вот и я в прострации.

Привычная линия, от которой ожидаешь лёгкой изогнутости поражала своей необычностью. Изогнутость была, только не горбом, как на матушке Земле, из-за шаровидной формы планеты. А ровно наоборот, линия горизонта была изогнута, концами вверх, которые, в свою очередь, терялись в зелёной дали, прячась за безбрежными расстояниями.

Рука сама потянулась к телефону. Вот только, непривычное “Проверьте параметры сетевых настроек” заставили похолодеть. Первый раз на моей, новой, памяти, связь полностью отсутствовала.

– Связи нет? – участливо поинтересовался Василий.

Я уже было, собрался ответить, что ни будь этакое, язвительное, как резкое торможение бросило меня вперёд, впечатывая в переднюю спинку дивана.

На секунду перед глазами промелькнули тысячи кровавых мошек. Похоже сознание, пусть и ненадолго, но я потерял. Так как, совершенно не помню, откуда в моих руках оказалась, лежащая на другом диване Ли Юн Сон.

Что-то существенно изменилось.

Воздух?

Привстав, так и не выпустив сладко сопящую девушку, я поражённо замер, потрясённый открывшимся видом.

– Поля пепла, – голос Василия прозвучал в гробовой тишине.

Глава 36

Комната живого замка, разменявшего третью тысячу лет, располагалась на самой макушке дерева. Лисы не любили сюда подниматься. Род оборотней Ку, за всё время своего обретения, так и не смог оторваться от земли. В их Роду рождались лисы: чёрные, серебряные и рыжие и ни разу не родилось серой лисицы летяги.

Ми Хо с некоторым удивлением осматривалась, она ни разу сюда не поднималась, и сейчас, стоя посредине, около винтовой лестницы, уходящей тысячами ступеней вниз до, самой поверхности, размышляла о том, а кто собственно следит за порядком в тех частях их замка которые по факту даже не несут в себе запаха хозяев. Чистота и порядок. Стрельчатые окна сияют хрусталём своих стёкол. Мягкий ворс коврового покрытия не исторгал из себя облака пыли, как это было в её покоях после особенно длительного загула. Она тогда пять лет пропутешествовала со странствующим циркачом. Приехала, и две недели наводила порядок… Эх. Отец ужасно ругался.

А тут чистота и порядок, даже мебель не задрапирована, как будто, только убрались. Она задумчиво провела пальцем по лакированной поверхности комода, старательно следя за тем, чтобы не повредить поверхность острым когтем. Нет, бабушка права, здесь идеальное место для проведения переговоров.

Острые ушки девушки дёрнулись, повернувшись к источнику звука. Снизу, на грани слышимости, шаркающие шаги по ступеням.

Бабушка.

Давно она не видела старую лису, взгляд зацепился за приоткрытую створку платяного шкафа. Странно. Шкаф? Здесь? Зачем?

Девушка подошла, распахнув створки, на инстинктах задержала дыхание, ожидая запаха старой одежды потраченной временем и молью. Но нет, всё пахнет свежестью и полевыми цветами.

Девушка с удовольствием зарылась носиком в ворох одежды, которую достала из ящика. Пахло дальней дорогой и цветом полыни.

– Внучка наконец решила подарить отцу внуков? – голос от лестницы заставил Ми Хо повернуться, чтобы тут же склонится в поклоне уважения к старшим.

Старая лиса с теплотой взирала на старшую внучку. Девочка, стала взрослой, а она и не заметила. Не даром старый шкаф явил перед будущей матерью свои захоронки.

– Откуда такие мысли? О мать моего отца, – Ми Хо разогнулась, но глаза не посмела поднимать. Бабушка, это серьёзно.

– А что старой лисице ещё можно подумать, увидев, как её внучка блаженно прижимает к себе детские распашонки? – тихо засмеялась седая лисица.

– Ой! – Ми Хо с удивлением увидела в своих руках детскую одёжку, – тот самый шкаф. Но у меня же никого нет?

– Когда это судьбу волновали такие мелочи? Большуха их Рода скользнула сквозь время, мгновенной переместившись к девушке, прижала юную лисицу к своей груди, – милая моя, наше дело рожать, когда придёт время. Хранить очаг своего мужа и оберегать его от глупых решений. Так велит Великая мать Лето, отмеряя нашу жизнь, заплетая косы судьбы. Впрочем, хватит об этом. Я послала приглашение женщинам Рода нашего юного князя. Они уже идут, я чувствую биение лесного сердца, дверь уже открыта.

Сквозь дерево стены, как сквозь занавесь, прошли одна за другой три женщины. Странная одежда, открывающая стройные ноги чуть выше колена, сразу притянула к себе взоры обеих лисиц. Серые, обтягивающие бёдра, юбки. Кипено-белые блузы, выглядывающие из-под строгих, серых в тон юбкам, жакетов. В этом чувствовался стиль и гармония, выверенная годами моды.

Ку Ми Хо думала о том, как она будет смотреться в таком наряде склоняясь в традиционном поклоне приветствия дорогих гостей.

– Дом Рода Ку, приветствует мать Князя Великого Леса, и её свиту в стенах родового замка, – старая лиса, разогнулась, величественно показывая рукой на группу диванов, составленных вокруг низенького стола, сервированного лёгкими закусками, сладостями и красным вином, – прошу разделить со мной и моей внучкой Ми Хо трапезу нашего гостеприимства.

– Я мать, моего приемного сына Юрия, признанная таковой Богом, Императором и народом двух империй, – теперь уже старшая женщина ответила, отвесив поклон уважения, синхронно повторённый её спутницами, Сергеева Ольга Ченыновна, с невесткой Ким Со Хён и слугой Рода Сергеевой Софией, принимаю ваше предложение благородная мать главы Рода Ку – Ха На.

Ми Хо не стала сразу разливать вино по бокалам, решив, что лучше сначала горячий чай, а потом уж куда беседа выведет. Девушка не чувствовала неловкости в гостях, лишь едва заметное напряжение. До срока, назначенного юным князем, оставался ещё целый день. Эта встреча, инициатива бабушки, отец скорее всего не знает о гостях. Заперся в своих покоях и никого не принимает.

Наконец, когда первые глотки были сделаны, и нежнейшее суфле на тонких вафлях из муки дикого риса оттенила вкус чая, бабушка заговорила.

– Когда я была маленькой, мне суждено было побывать под сенью эльфийского Мэлорна, – Ха На замолчала несколько затягивая паузу, – меня отдали эльфам заложницей, война между оборотнями и эльфами затянулась, стороны в конце концов решились на переговоры отложив месть. Поэтому отдали своих детей своим врагам, решившись на мир.

Старая лиса снова замолчала, а Ми Хо застыла, боясь пошевелится, бабушка никогда не рассказывала, что была непосредственной участницей древней войны.

– Говорят, что Бог создал матерей, – Ха На вновь продолжила беседу, смотря почему-то на Со Хён, – потому, что, не мог быть везде и сразу. Даже когда женщина сама становится матерью, её собственная мать по-прежнему остаётся защитницей.

– Мама – это то слово, от которого учащённо бьётся сердце любого ребёнка, – Ми Сук, подхватила нить беседы, положив ладонь на руку невестки, – матери всегда сильны.

– И кому как не нам, удержать наших сыновей от глупости, – старая лисица подалась вперёд, поочерёдно заглядывая в глаза гостей, – тем более юный князь, уже фактически объявил войну Райху. Герцог казнил моего брата, родного дядю Главы Рода Ку. Не к чему нашим мальчикам воевать. Война – это кровь с обеих сторон.

– Мир это хорошо, – Ми Сук улыбнулась одними губами, оставаясь бесстрастной. Изящно поставила чашку тонкого фарфора на столик, – но мир бывает только между равными. По силе, по влиянию, по древности Рода. Разве Род оборотней не давал вассальную присягу Роду хранителей Великого Леса? Разве записи в Книге нашего Рода врут?

– А разве не Род Сергея оставил своих вассалов нарушив тем самым присягу? Где вы были, когда эльфы вырезали наших щенков? – Ми Хо, порывисто вскочила, заставив поморщится бабушку и мать князя. Она оглядела сверкающими от ярости глазами, присутствующих, на некоторое мгновение задержав взгляд на Хранительнице, девушке вдруг стало нестерпимо стыдно за свой порыв, но она всё равно, на остатках упрямства продолжила, пусть уже и менее экспрессивно, – пуская их на перегной для своего Вечного сада.

– Да, такую клятву Род Лис действительно давал, и давал Хранителям Леса, но здесь только одна хранительница… – начала говорить старая лиса.

– Ку Ха На, – поднялась София, кланяясь старшей женщине, – мой господин Юрий, признан Лесом, я здесь сопровождаю его мать и жену, я Слуга моего господина, разве этого вам не достаточно, для подтверждения их права. Софистика сейчас не совсем уместна госпожа.

– И потом, – София снова перебила открывшую рот женщину, этот замок часть Великого Леса, отданный в древности роду лис для защиты от внешних врагов. Я слышу его шёпот, он приветствует нас в своём…

Девушка на долгий миг замолчала, собираясь с мыслями.

– Где? – не выдержала Ми Хо, тут же смутившись своей несдержанности.

– Чреве. Других интерпретаций я не могу подобрать, – смущённо улыбнулась София, – правда я никак не пойму, что значит взять бумажные листья для наших щенков из хранилища сбывшихся желаний.

Громкий, тявкающий смех заставил всех вздрогнуть. Старая лица смеялась, вытирая платочком слёзы из уголков глаз.

– Бабушка! – Ми Хо была потрясена, она ещё никогда не слышала смех старейшей лисы в их Роду, дома даже присказка имелась, мол скорее бабушка засмеётся, и вот на те тебе.

– Ой внученька, а шкаф, то не для тебя открылся, тут у нас сразу три претендентки на получение желаемого, – Ха На говорила сквозь смех, с трудом выдавливая слова сквозь лисье тявканье, – Примите искренние поздравления. Сударыни. Вы все трое беременны.

Разлившаяся по помещению тишина, ударила контрастом после смеха старой лисицы по ушам присутствующих. Гости замерли, переглядываясь. Наконец старшая из их рода заговорила: – «Уважаемая Ку Ха На, я рада новости о беременности моей невестки и слуги моего сына, это новость достойная праздника. Да и я с удовольствием понесла бы это сладкое бремя, будь на то физиологическая возможность… Но к чему такое безудержное веселье, что смешного в том, что мои девочки могут быть беременны?

– К тому, уважаемая мать князя Юрия, – глаза старой лисицы, всё так же искрились смехом, – старое дерево решило за нас, признав за вами право на пелёнки из старого шкафа. Я не знаю что там у тебя с физиологией, Несущая Стужу, но если замок несёт нам весть о твоей беременности, значит так и есть, не сомневайся. Можешь смело нести радость своему мужу. А я… ну не прямо сейчас, попозже, вот чайком побалуемся, пойду порадую сына с обретением старшей семьи.

Старая лиса встала из-за стола, жестом подозвала к себе Ми Хо. Обе женщины подёрнулись туманом обратившись в звериную ипостась. Обе предстали перед гостями в виде высоких под два метра существ, одетых в просторные сарафаны с головами лисиц, открытые участки тела, покрыты искрящейся неярким блеском шерстью, за обеими развевались, как флаги на ветру, по девять пушистых хвостов. Вибрирующий голос наполнил пространство, заметавшись эхом от отсутствующих в комнате углов.

– Род Ку, и я, старшая женщина в Роду, вместе с младшей, приветствую женщин старшего Рода. Отныне и на веки вместе. – Обе лисицы поклонились в поясном поклоне, широким жестом правой руки касаясь пола.

Ми Сук сразу поднялась, выходя из-за стола, и становясь напротив лисиц, боковым зрением отмечая за собой поднявшихся девушек.

– Мы женщины Рода Сергеева, признаём и принимаем младшую семью Ку, – женщины склонились в традиционном корейском поклоне сложив руки на животе, – Да будет так.

Через пять минут, тишины за столом, лёгкого позвякивания посуды и журчания наливаемого напитка, Ха На спросила: – «До нас дошли слухи о поступлении князя в Академию. Так ли это?»

– Это так, – кивнула Ольга, – Юра будет учиться вместе со своей дружиной и юной невестой, это младшая сестра его старшей жены – Юн Ми.

– Жалко только мне нельзя быть со своим мужем, – посетовала Со Хён, помешивая чай деревянной ложечкой, – правилами запрещено. Что за правила такие?

– Правилами запрещено жить вместе с мужем на территории академ-городка, а у нас есть приличный дом близ ратуши, там можете жить. Муж будет посещать жену во время увольнительных в город. Ку Ми Хо? – женщина повернулась к внучке, – пришло твоё время поступить на факультет целителей. Если князь примет твою верность, будь готова служить.

– Дом это хорошо, – задумчиво посмотрела Ольга на юную лисицу, – но нам женщинам не стоит забывать, кто, должен, принимать, решения в наших родах. Мы все го лишь шея. Так правильно. Не стоит об этом забывать.

– Правильно говоришь, – Ха На кивнула в согласии Ольге, – но кто они без нас? Что может голова без шеи? А вот скажи мне, мать князя, есть ли у вас мужчины, готовые принять женой мою внучку Ми Хо. Девушке давно пора становиться матерью. Шкаф долго ждать не будет.

– Побратим моего мужа, – задумчиво произнесла Ольга, глядя в нечеловеческие глаза старухи, – тесть моего сына, ему давно пора привести в дом третью жену.

***

Поля пепла. Голос Василия ещё стучал в моей голове, как набат в черепной коробке, утром, после хорошего перепоя.

Дрожь. Крупная дрожь охватила моё тело, словно я сильно переохладился, замёрзнув маленьким котёнком около дверей торгового центра. Там сзади было тепло зелёного моря, а здесь… Здесь. Глад, Мрак и холод. Иначе не скажешь.

На всем протяжении серой равнины, везде куда дотягивался взгляд, простирались поля смерти. Кругом валялись куски тел, и труппы павших воинов, торчащие из земли мечи, валяющиеся щиты и копья, переломанные стяги с обрывками знамён. И чёрные вОроны, в большом количестве сидящие везде где только можно.

И пепел. Пепел был везде, на земле на телах и оружии, в открытых, мёртвых глазах. А ещё тишина и неподвижность.

Птицы казались нарисованными, в своей неподвижности. До меня не сразу дошло, что нас окружает неестественная тишина, разбавляемая лишь дыханием двух людей. Казалось, мы попали в некое отражение мира, в нарисованную, великим художником, поражающую своей реалистичностью картину смерти. Ощущение безмолвия давило бетонной плитой на психику. Время застыло, оно тоже оказалось смертно. Мы оказались здесь и сейчас. Недвижимый воздух. Недвижимый пепел, замершее мгновенье. Вон, большой чёрный ворон, решил взлететь, да так и застыл в прыжке, широко распахнув свои крылья, зримо опираясь ими на твёрдый воздух. Взметнувшиеся хлопья пепла замерли, застыв недвижимо, подвластные кисти художника.

Странно, как это я раньше не замечал, отсутствие естественного движения грудной клетки у фамильяра. То, что мы в повседневье не замечаем, сейчас бросилось в глаза, отвлекая от ужаса, распростёртого за бортами нашей повозки.

– Поля смерти? Вася? – я с трудом оторвался от жуткой действительности, мельком бросив взгляд на лежащую неподвижно девушку, – поясни.

– Поля пепла, – поправил меня фамильяр, – или как их ещё называют поля праха. В нашем городе об этом месте знает каждый. Сюда попадают все разумные, принявшие сердцем путь воина, все те, кто принял свою смерть в бою.

– Ну да, Вальхала, слышал о таком месте, там ещё валькирии летают туда-сюда, – пробормотал я, пытаясь нащупать живчик на шее принцессы чеболя, искренне переживая за девушку и страшась пришедшей на ум мысли, – нам то, что с того? Нам бы домой, нахрена нам это кладбище павших героев?

– Валгалла – это чертог аватара Бога, отвечающего за войну и разрушение, а здесь… – Вася замялся, а я впервые почувствовал эмпатическую связь, показывающую страх рыжего, – в это место могут попасть только мёртвые, живым тут не место.

– Вася ты мне это брось, – я уже всерьёз начал волноваться за состояние Ли Юн Сон, девушка была без сознания. Не спала, а именно без сознания. Лицо бледное, дышит, но как-то очень уж медленно, и сердечко тоже. Ударов сорок в минуту не больше. Хотя аура ровная, без багровых оттенков. Прямо анабиоз како-то. – Я мыслю, значит существую. Мертвые думать не умеют. Лучше давай мыслить… Тфу ты… Думать, как выбираться из этой пепельной задницы. Если ты, мой рыжий, обернёшь свою ушастую голову назад, сможешь лицезреть свою легенду до самого горизонта.

Рыжий действительно обернулся, чтобы застыть сусликом, заворожённо вглядываясь, за простирающуюся за кормой, равнину.

Пепел. Помнится, читал о подобном месте, там писалось поля пепла… или роля праха, а чёрт не важно. Странно, но обратится к своей памяти не получилось… Помню, там погибли ангелы и демоны, и их прах покрыл всю землю. Мне ещё книга очень понравилась, хоть и коробило воспевание демонов, как класс.

Н-даа, не туда меня повело. Нервы, мать их.

– Вот, вот. Мы тут встряли. Кругом труппы. На руках спящая принцесса. А мне, между прочим, в школу завтра. – Я тоже поднялся, осматриваясь, выбрасывая мусор и истерику из головы, пытаясь поймать взглядом хоть чуточку движения. – что ты там орал, чтобы сдвинуть это корыто?

– Не… Бесполезно, теперь там ни грамма энергии, – Василий поймал мой вопросительный взгляд, пожал плечами, – там интерфейс был, прямо перед глазами проецировал панель управления. Ну там вперёд. Вправо, влево. И требование голосовой команды начать движение. А сейчас нет ни чего. Я уже пробовал. Боюсь дальше только пешком.

– А если я попробую закачать энергию миры в эту колымагу?

– А куда? Теперь это просто деревянные сани, не больше.

– Ну и ладно, давай попробуем пешком.

– Хозяин? – Вася кивнул на лежащую девушку, а её как? На руках понесём? Может вы это. Может вытянете носилки там, или ещё что?

Это, он сейчас что? Таким образом намекает, мне скудоумному, что там, где одни сани, там и другие можно вытянуть. А собственно говоря, почему нет?

Я закрыл глаза, мысленно представляя наше транспортное средство. Так, только лыжи нужны покрепче, тут всяких железок за глаза будет, задолбёшся санки таскать из близкого-далёка.

На плечи навалилась тяжесть. Ну да, мы чай не на матушке земле, не просто так из болота тянуть бегемота. Скатившаяся по виску капелька пота ознаменовала, окончание трудов моих тяжких. Ноги подогнулись под тяжестью задницы, отправляя пятую точку на встречу с диваном.

– Хозяин это что?

– Да что б меня, – восхищённо выдал я, пряча трёхэтажную конструкцию за длинным выдохом. Рядом с нашей колымагой, стояла, разбавляя пепельную серость, зеленью брони, БРДМ в Белорусском варианте. – Это, Василий бронированная разведывательно-диверсионная машина Кайман. И не спрашивай меня как? Сам не понимаю.

Передислокация в машину заняла неожиданно много времени. Сначала был сюрприз машина оказалась замкнута, обе двери были заблокированы на внутренние стопоры, а верхний люк пусть и имел отверстие под танковый ключ, ногтем открываться отказался на отрез. Вытащить ключ у меня не получалось, хоть ты тресни. На броне, окрашенной в зимний камуфляж, уже валялось с десяток ключей, разнообразной формы, вот только нужный отказывался перемещаться в текущую реальность. У меня, блин, коленки замерзли, броня подёрнулась инеем, видимо металл был проморожен до арктических температур, больно морозом веяло, заставляя на границе сознания биться мысли. А как заводить то будем? И есть ли в штатной комплектации подогреватель?

Очередной раз потянувшись за ключом в близкое-далёко вытащил блестящую, тяжёлую хрень, оказавшуюся при визуальном изучении натуральным золотым ключиком.

Выругавшись в сердцах, хотел было закинуть ненужную хрень в пепел подальше, да так и завис на пару секунд в замахе, как бронзовый матрос с гранатой.

Молоток и набор напильников достал без всяких приключений. Золото очень податливый металл. Так что отковать, и согнуть и поправить напильником, получилось без проблем.

Пятнадцать минут сосредоточенного сопения, под изумлённым взглядом Василия, и вуаля. Ключик… золотой, между прочим.

В момент, когда надавил на ручку ключа поворачивая механизм, сердце остановилось. Реально словил страх что сейчас мягкое золото просто провернётся, оставив мои старания в туне. Но… Слава тебе! Господи! Двойные створки люка распахнулись, обдав меня морозом, мигом покрыв ресницы инеем.

Подогреватель в наличии имелся, как и полные баки соляра. Двигатель, чихнув пару разом серым, жирным выхлопом, сыто заурчал на низких оборотах. Ну вот теперь живём. Мысль о том, что солярки хватит от силы километров на пятьсот я старательно гнал прочь, тут чай не шоссе, и ехать будем только ради того, чтобы не стоять.

– Хозяин? – испуг в голосе кота заставил меня нервно, дёрнуться. Саданувшись об броню стойки, до искр из глаз, выглянул наружу.

– Чего тебе блохастый?

– Хозяин посмотри, – Вася никак не отреагировал на собственную педикулёзность, показывая лапой на что-то за кормой машины, – там горы хозяин.

Осмотреться решил сверху, благо верхний люк так и оставил открытым. Пока вылазил, в голову пришла дельная мысль. Утёс, который пулемёт, лежал на полу принайтованный резиновыми хомутами. В деревне, оно без пулемёта, жить как известно, тяжело. Вася кот крепкий, вдвоём мы эту дуру сможем посадить на штатное место…

Размышления на тему боеготовности прервались, мои глаза, ожидавшие встреч с бескрайними просторами пепла, уткнулись в снежные шапки гор, вставшими стеной за нашей спиной. Вглядываясь в такие, пусть и кажущиеся близко горы, я передёрнул плечами, подавляя внутреннюю дрожь. Вот тебе Юра и цель, до гор топлива по идее хватит, а там уже разберёмся.

Нда, слона-то и не заметил.

Звуки.

Мир вокруг наполнился звуками. Чёрные вОроны, захлопали крыльями, скрипуче каркая. Ветерок, гнал позёмку из чешуек пепла, хлопая рваными стягами. Вася упираясь в деревянный борт тянул принцессу, подхватив несчастную подмышки.

– Давай помогу, – спрыгнул с подножки, перехватывая девушку, – давай ко второй двери, там есть штатное место, положим на носилки и пристегнём, а то мало ли. И ещё…

– Да хозяин, – прокряхтел котяра, положив стройные ножки себе на плечи.

– Там пулемёт в наличии, он похоже полегче нашей принцессы будет, сейчас на станок и по боевому расписанию.

– Это как?

– Как, как. Ты за стрелка, а я водителем. Мало ли кто нам по пути встретится. Драконы опять же.

– Чур меня, – передёрнул Василий плечами совершенно по-человечески, заставив улыбнуться своей мультяшной потешности.

Провозились мы недолго. Машин ган, встал как родной на турель. Тяжёлая тушка крупнокалиберного патрона в затвор. Сыто лязгнул метал. Все патрон в патроннике. Лента на пятьдесят патронов звякнула металлом зелёного короба.

– Ну всё, к бою готов, – я с удовольствием похлопал по железу, – можно трогать.

Росчерком серой молнии мимо лица пролетела птаха, привлекая моё внимание. Птичка сделала круг, вновь устремилась к моему лицу, заставив меня напрячься агрессивным поведением.

Нарушая законы аэродинамики и физики, в части энергии масс, птица замерла в воздухе, не долетев сантиметров шестьдесят до моего носа, сразу изменив моё мнение касательно видовой принадлежности к птичьему племени.

Напротив моего лица висела миниатюрная девушка, не более десяти сантиметров роста. Пшеничного цвета волосы, уложенные в тяжёлую косу, заплетённые по кругу на голове, красивое, строгое лицо, алые губки, сжатые в недовольную струну, даже ямочки на щеках от меня не спрятались, как и цвет карих глаз. Высокая шея, острые ключицы, глубокое декольте платья из перьев, скрывающее выдающийся вперёд бюст. Вот только ног не было. Вместо них было нечто, похожее на винт вертолёта Леонардо, который Давинчи, медленно вращающееся вокруг оси эклиптики.

– Гамаюн! – ахнул, невесть, когда взобравшийся на броню Василий, – нам хана.

Ахренеть, воскликнул я мысленно, не в силах отвести глаз от летающей гостьи, которые не смотря на размер миниатюрной дамы, бездонными озёрами глаз, закрыли от меня горизонт.

Миг, и прямо мне в сознание полилась музыка песни. Нежный и чистый голос, завораживал не давая понять смысла слов.

Толчок в плечо, не остановил песню, и не вынул меня из омута женских чар, но слова. Чужой язык, смысл слов которого полились потоком, отдаваясь вибрациями, заставляя сиять моё солнышко, ярко вспыхивая цветомузыкой, в такт песне.

В землю меч, войне конец

На щитах несут героев.

И ладью наполнят кровью

Море слёз вновь примет воев.

Князь ушёл, оставив меч

Сын вернётся, им стеречь.

До тех пор, покуда кости,

Пеплом спрятаны от жён.

Будут ждать? Тебе решать.

Тронуть прах, иль в высь отправить

Души ближников своих.

Могилу поперев на Саур взойти.

Вынуть меч и превозмочь

Кинуть кличь и повести

Рати прочь из пепла в ночь

Вновь всех собрать, под сень деревьев,