Текст книги "Инженерный Парадокс 8 (СИ)"

Автор книги: Олег Сапфир

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 16 страниц)

Глава 9

Кабинет резиденции губернатора, Тверской Кремль, Тверь

Губернатор принимал доклады и находил, что это хорошо. Не только то, что ему докладывают – это было неплохо, но привычно. А смысл докладов: первый день за два месяца, когда воюющие притихли. Хотелось бы сказать, что как мыши под веником, но это было не так.

Конфликты не исчезли, да и бои продолжались даже сейчас. Но не в Твери и ближайших окрестностях, а что аристократы режутся на территории своих владений или в глухих лесах – не проблемы Империи и Хитрова. А сейчас ему докладывал Константин: молодой, не старше сорока лет парень, но почти гений.

А может, и гений – одним из многочисленных достоинств, которые Хитров за собой признавал, было чутьё на людей. Тот же Константин – вроде как конфликтный, жалобы на него от предыдущих начальников… Вот только в нужном месте, применённый должным образом – удивительно дельный специалист.

Ну а что предыдущие начальники это не поняли – так не по чину им, не по уму. А вот ту же идею с открытым объявлением-контрактом придумал Константин. Понятно, что Хитрову САМОМУ пришлось доводить объявление до ума: то, что изначально предложил Костик, было больше похоже на вопль о помощи. Совершенно невозможное для его канцелярии объявление!

Но здравое зерно в этом было. И не прошло недели, а главные возмутители спокойствия в городской черте кормят червей. Возвращающихся с «промысла» и на помощь силы бывших бандитов губернаторская гвардия перемолола: на этот момент они УЖЕ не были частью аристократического рода, уничтоженного этим Меховым.

Можно было бы войти в права наследования, восстановить род – и это, с учётом очевидных покровителей в Новгороде, вышло бы… Но силы Хитрова этого сделать просто не дали. Уничтожив не гвардию рода, а бандитов с добычей. В общем, всё выходило замечательно… Только лицо Костика было недовольным.

При этом мальчишка болел за дело – это было одним из критериев, которым при подборе людей Хитров никогда не изменял. Исполнители – да, но никак не доверенные люди-советники. И недовольство у такого – нехорошо. А значит, надо выяснить, в чём дело. Недовольство у помощника такого уровня не слишком хорошо.

– Ты чем-то недоволен, Костя?

– Нет, Поликарп Лукич…

– Врать ты не умеешь, Костя. Впрочем, твои достоинства в другом. Говори, что случилось.

– Поликарп Лукич, я не очень понимаю. Этот граф Мехов… – замялся помощник.

– Что он, Костя?

– Он сделал всё, что мы хотели. И у нас есть необходимый транспорт, – на последнем Константин поморщился, а вот Хитров широко ухмыльнулся. – Почему…

– Потому, Костя, что это политика. Мы – служим Императору! – патетично заявил Хитров, не слишком при этом кривя душой. – И наша с тобой задача – Империя, её интересы и благо. А конкретно: Тверская Губерния, которую Его Августейшее Величество доверил мне.

– Погодите, Поликарп Лукич, но выполнение договора же! Вы сами представляете Империю…

– Именно, Костя. И ни в чём договор не нарушаю.

– Так выделенные машины – готовы к дороге!

– Это, Костя, по-твоему готовы. А у меня – отчёты. Вот смотри: шины ресурс исчерпали, поменять надо. Покраска поцарапана… А вот! Вот вообще беда: трещина в стекле! А нормативы Империи таким школьным автобусам ездить категорически не разрешают! Дети должны быть в безопасности, всё лучшее – детям! – так патетично заявил Хитров, что даже его, закалённого в политике, чуть не стошнило.

Но не стошнило: губернатор был на своём месте и прекрасно держал себя в руках. И с усмешкой смотрел на физиономию помощника, не обладающего такой закалкой, скорчившегося, как от зубной боли.

– А если прямо, Костя, то у нас непрекращающаяся война в губернии. Этот Мехов – вояка, наёмник.

– У него Корпорация…

– Это неважно, да и сам смотрел – «силовые услуги». И в момент, когда Империя напрягает все силы в борьбе с непримиримым врагом, он набивает мошну!

– Так наёмник же…

– И дворянин Империи! А не идёт на службу, свою корпорацию создал, милостью Императора. Вот пусть и отрабатывает: два дня в поместье, которое объявил своим, пусть продержится. Сможет – всё получит, честь по чести, по контракту. А нет – так хоть сколько-то этих психов выбьет. Всяко полегче будет. И не мне, Костя и не тебе, – интимно понизил голос Хитров. – А подданным нашей славной Империи, которых этот Мехов пусть так, но защитит. И заметь: автобусы чинятся, будут к сроку. И по документам так, и механики во внеурочное время трудятся! Ну а что он на добычу позарился – так за всё надо платить. Понял, Костя?

– Понял, Поликарп Лукич. Хотя и не совсем приятно это…

– А это, мил друг, всё та же политика. Что простому полковнику или жандарму не понять, да и не надо понимать – не по чину. Нам понимать надо и на благо обращать! Честь наша, смысл наш – Империя!

– Понял, Поликарп Лукич. Только один вопрос к вам есть.

– Какой же?

– Школьные автобусы. Не оскорбится ли граф за это?

– И за что же? Сам просил транспорт для перевозки. Плохи автобусы? Нет, хороши!

– Но они же должны по имперскому соизволению быть утилизированы не позднее, чем через две недели.

– А это не наша боль, а Мехова. А что оскорбится… Так мне плевать, Костя. И тебе должно быть наплевать: наёмник из трущоб пусть себе что хочет думает. А нам Тверь оберегать надо, как Император велел.

– Благодарю за науку, Поликарп Лукич.

– Пустое, и о себе забочусь, – добродушно подмигнул губернатор. – И, Костя.

– Да, Поликарп Лукич?

– Позаботься, чтобы наши вояки побыстрее узнали, что пришлые, изведшие Дивеевых, в особняке. Мало их, потери, поломки. Сидят, над добром трясутся, чинятся-лечатся, а сил совсем нет.

– Я… понял, Поликарп Лукич. Сделаю.

Помощник ушёл, а губернатор ностальгически хмыкнул – когда-то и он таким был, да только не поумнел бы – не занял своё кресло. Теперь очередь молодых умнеть, а то сядут на места не верные, хитрые и продуманные, а честные да прямые.

Что будет, если так произойдёт – Хитров даже не задумывался, потому что ему было страшно.

* * *

Я возился с захваченными трофеями, да и разгрузили Бегемота полностью: надо было готовиться к осаде и штурму. Который, согласно всем прогнозам, непременно будет. И будет несколько не таким, как предполагал хитрожопый губернатор Хитров: данные про этого кадра, естественно, были собраны перед отлётом.

Причём пятнадцать бойцов в данном случае мне были не помощники. Они вообще были не совсем обычные бойцы, если начистоту, так что большую часть работы мне приходилось выполнять самому.

Но что-то я взвалил и на них: в основном, неквалифицированную… ну, не особо квалифицированную работу в виде установки взрывных устройств в заранее обозначенных местах. А сам занимался расчетами, ставил турели, вычислял позиции… противника, естественно. Наших сил было, мягко говоря, недостаточно, так что основное время возможного боя будет происходить в постоянном перемещении.

И ряд вооружения должен быть под рукой, но в доступности противника, и не валяться бессмысленным грузом. Ди и сам минировал, естественно. Правда, уже в точках, рассчитываемых после осмотра, по месту. И с некоторой иронией думал о том, что вся вот эта беготня может оказаться совершенно излишней.

И тут крыло особняка потряс отчаянный, полный возмущения, мольбы и даже угрозы голос. Угрозы мной, что занятно, но сам факт имел место быть:

– ГЛОРИЯ!!! ДА СКОЛЬКО ЖЕ МОЖНО!!! Верните взрыватель, а то всё Марку скажу!

Кажется, я знаю, что происходит, мысленно вздохнул я. Ладно, надо разбираться.

Картина в помещении была ожидаемая: мина с ударным ядром, лишенная кожуха, Глория, обрабатывающая ногти коннектором взрывателя. И гневно и растерянно подпрыгивающий вокруг боец, действительно не знающий, что делать с моей супругой.

Вдобавок, часть бойцов толпилась в дверном проёме, тоже неодобрительно гудя. И ситуация… Надо разруливать.

– Так, бойцы, – вздохнул я. – Сразу сообщаю, что моя супруга в достаточной степени разбирается в технике. И «взорваться нахер» ничего не взорвётся. Без причины и случайно.

– А в Бегемоте? – раздался приглушённый вопрос.

– И там. Они присутствовала при окончательной сборке…

– Пррррисутствовала, – прорычала «ласковым» тоном Глория, что я проигнорировал.

– … и Бегемоту ничего не угрожало.

– Без навигационного модуля⁈

– А ты у нас – охеренный техник? – недобро прищурился я. – Или великий знаток аэродинамики⁈

– Ну… это… Ей, Марк, ну это же…

– Ладно, – вздохнул я. – Поясняю для тех, кто в броневике. Может, чему-нибудь научитесь. Навигационный модуль предназначен для пространственного ориентирования воздушного судна без наблюдаемых ориентиров. В тумане, облаках, над океаном. Так что тогда он нахрен был не нужен… Да и вообще над Империей, кроме разве что над тундрой или тайгой, но и там ориентиров хватает…

– А ты ради этой ненужной…

– Глория! Поговорим лично. И верни взрыватель, будь любезна.

– Верну. И буду некрасивой с жуткими когтищами! – сообщила она, вставая и одним движением загоняя взрыватель на место.

И тут… ну-у-у… Некоторая спешка. И когда обещал, и когда собирались к полёту. И я не виноват: это всё враги! Но Глория… Короче:

Она за собой ухаживала, да и ухаживает. Это, как бы, девочкам и всем, кто бывает после них, свойственно, природное, если отклонений нет. В общем-то, нормальным мужчинам тоже свойственно, но в ГОРАЗДО меньшей степени.

Например, когда после боя вернёмся – я оботрусь техспиртом, бухнусь в кровать, и «всё завтра». Ну, нормальная реакция. А Глория, хотя вымоталась не меньше, ложится через час: душ там, крема разные и всякое такое.

И вот, я сдуру, вместо того, чтобы сделать втихую, ну и преподнести подарочек, решил уточнить. Так, мол, и так, тратишь на всякие маникюры много времени. Хочешь, сделаю тебе маникюрный аппарат? Не хуже любого салона, время-силы будет экономить…

Естественно, согласилась. Стал делать, неспешно… Но тут подворачивается этот Тверской Вояж! Сроки горят, ничего не готово… Ну и раздербанил полусделанный маникюрный аппарат на запчасти. И ведь слова тогда не сказала – просто зыркнула.

Ну вроде как «да, Марк, всё понимаю»… Ага! Щаззз! Вот теперь мстит! Женщины, слов других нет!

Сделаю я тебе этот аппарат, как только вернёмся. И я придумал, как полевое укрепление на кератине сделать: будут повышенной прочности.

Вот как вы заговорили, граф Мехов!

Глория!

Марк!

Мы в чате, тут разве что количеством восклицательных знаков можно мериться.

Зануда! Согласна. А при этих неприлично. Тогда:!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!

Так сильно обиделась?

!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!

Ладно. Ионный душ с массажем сделаю.

Два!

Зачем тебе два?

Ладно, жадина, пусть будет один.

Женщины, они и есть женщины, мысленно вздохнул я. И разогнал этих лентяев работать: дел и без «копать отсюда и до обеда» хватало.

Но больше Глория свойственное своему полу коварство и прочие замечательные качества не демонстрировала. Так что через пару часов мы закончили с подготовкой – как раз к началу визита. По дороге к особняку пылила колонна бронетехники.

– Едут, – констатировал один из бойцов.

– Ты удивительно наблюдателен, – хмыкнул я. – Проверяйте оружие.

А сам, смотря за колонной, прикидывал: у нас сегодня будет одна добыча или несколько?

Впрочем, через минуту пыль появилась на горизонте, потом ещё и ещё. Я уже было подумал, что эти деятели сами справятся, особенно когда подъехал отряд пятого рода… Но нет. Договорились, понаставили технику, вывели танки на прямую наводку и… стали ломать забор, варвары! Ни переговоров, ни хрена: накрыли нас «непроницаемым» куполом и, судя по всему, в живых оставлять не собирались.

Интересно, как они намерены «делить добычу»? Поровну, по-честному, или после нашего «разгрома» сцепиться друг с другом?

– Марк, источник слухов о беззащитности и добыче в особняке Дивеевых на девяносто девять процентов дело рук губернатора. Источником распространения является его канцелярия, через сеть прокси-серверов направившая адресные послания и разместившая информацию на закрытых форумах.

– Это было ожидаемо, Икси. А почему девяносто девять? – заинтересовался я.

– Процент на недобросовестного или негативно относящегося к нам сотрудника, действующего по собственной инициативе.

– Я бы и процента на этот вариант не дал, учитывая послужной список Хитрова.

– Тем не менее…

– Это непринципиально.

– Хорошо. Удачи, Марк.

– Угу. Вы там тоже держитесь. Тебе подарочек в пути.

– Я, вообще-то, управляю его подвозкой, Марк!

– Но без моего дозволения бы не стала заниматься каннибализмом? – ехидно поинтересовался я, на что ответом стала тишина.

А инженерные машины местных аристократов занимались откровенной хренью… Ну, точнее, вещами, в целом, нужными: сносили наши ограды и начинали строить свои, земляные насыпи-укрытия. Явно собираясь вывести самоходки и танки и срыть особняк до самого подземного хранилища. Как будто им кто-то это даст!

– Марк, слушай… – неуверенно обратился ко мне один из бойцов.

– М-м-м?

– Ей, их дохрена!

– Ну да.

– И с тяжёлой техникой.

– Да.

– А может, нам эвакуироваться и с подмогой вернуться?

– Да? И на чём эвакуироваться?

– Так на Бегемоте же!

– Посмотрим, как у тебя это выйдет, – хмыкнул я.

– В смысле? Вроде у них зенитных систем не видно, а из сектора обстрела Бегемот мигом уйдёт!

– Ну учитывая, что Бегемот где-то между Волочком и Торжком – даже уходить не надо.

– КАК⁈

– Элементарно. Он разгрузился, потом я его загрузил, и он летит в Гараж. У нас, вообще-то, финансовый кризис и кризис безопасности в корпорации, – просветил я. – И решать его надо максимально быстро.

– А мы…

– А мы будем заниматься делом… Так, как раз время. Занимайте позиции. Работать по инструкции, спецбоеприпасом. Цели?

– Ракетные установки… Командные машины… Тяжёлая артиллерия.

– Угу. Ну и по бойцам обычными боеприпасами пострелять можно – а то бегают, как у себя дома. Первый выстрел по моей команде.

– Ей, сделаем!

Бойцы разбежались, занимая позиции и разбирая цели. А я ждал и прикидывал.

– Думаешь, поможет? – уточнила Глория.

– Я знаю, что поможет. Там очень специфический боеприпас, фактически алхимическая лаборатория работала месяц практически только на них. Ну а сейчас мы их переводим.

– Жалко?

– Нет, не особо. Они созданы быть расстрелянными, это предназначение снарядов.

– А предназначение аппарата для маникюра…

– Быть сделанным как вернёмся. Вроде же закрыли эту тему?

– «Вроде», – фыркнула Глория, но замолчала.

А я выждал ещё пару минут и отдал команду вести огонь. И четыре командирские машины, два танка и три ракетные установки вышли из строя: боеприпас ДЕЙСТВИТЕЛЬНО был неплох.

– Беглый огонь, задача – максимальное психологическое давление! – рявкнул я и стал ждать.

Просто было два варианта… и сработал благоприятный. Противник посчитал, что у нас нет войск, нет техники. Но есть высококлассные и высокотехнические снайперы, которые сводят артиллерийское превосходство к нулю. Ответный огонь-то вёлся, но парни меняли точки, а особняк был довольно прочным.

Так что через минуту обстрела и после весьма чувствительных потерь техника рванула вперёд, ближе к особняку: уходя из-под обстрела снайперов, ну и рассчитывая реализовать численное превосходство. Что от них и ожидалось.

– … три… два… один… – привычно отсчитывал я. – Бум!

Земля под плотно движущейся техникой провалилась, и не меньше полутора десятков машин навернулись с полуметровой высоты. У Дивеевых там были подземные гаражи, пустые. А я использовал найденную взрывчатку и боеприпасы для разрушения опорных конструкций. В нужное время и в нужном месте, само собой.

И теперь пустые ангары стали снова полными. Техника, конечно, ощутимо пострадала, да и не всё удастся забрать… Но я не я буду, если пооткручиваю всё ценное!

Середина и хвост колонны недолго стояли, став разворачиваться и, потеряв под обстрелом ещё пару машин, драпанули, остановившись в паре километров от особняка.

– Прекратить огонь! – распорядился я. – Ждём штурмовые группы.

– И мы их…

– Без фанатизма. Обозначьте свое присутствие, не более того. Лучше вообще без трупов – ранения конечностей.

– Так у нас пули лютые!

– Так используйте обычные, – хмыкнул я.

Окрестности особняка уничтоженного рода Дивеевых, Тверская Губерния

Отряд Блинова передвигался к центральному крылу особняка профессионально, скрытно. Недаром старший лейтенант гвардии муштровал подчинённых и недаром в гвардии Берёзиных его отряд называли «спецназом, блин!» Последнее звучало как-то не так, но Блинов с последним смирился – не «блин спецназ» и то хорошо.

И выучка, передвижение в промежутках между выстрелами, позволило отряду добраться до двери людской без потерь, тогда как многие группы даже отступали… Да драпали позорно! Впрочем, отвлекали снайперов, принося своим паническим бегством и трусостью пользу его отряду.

И вот, добравшись до двери, проверив её на сюрпризы всеми возможными способами, Блинов на секунду задумался, обводя два десятка бойцов взглядом. И все, как один, хотя и не нарушали маскировки, но вытянулись.

– Я, командир! – не выдержал один из молодых бойцов, но получил подзатыльник по шлему от товарищей.

Прикладом, чтобы лучше дошло. А дело было в том, что у Берёзиных чтили традиции. И первый ворвавшийся в крепость… ну или в особняк, неважно, получал премию, продвижение по службе. Право на добычу… В общем, весьма весомые бонусы, ради которых многие были готовы рискнуть.

– Крюк, вперёд, – наконец принял решение Блинов.

Последний был с одной стороны «безбашенным», трудно управляемым, а с другой – достаточно лихим, чтобы приносить пользу. Боец хмыкнул, вскочил, подбежал к двери, ударил ногой…

А через несколько секунд Блинов обнаружил себя валяющимся в нескольких метрах от двери. Слух защитили системы доспеха, да и травм почти не было, но… Половина отряда была мертва, начиная с Крюка. Который… убил, судя по тактической схеме не меньше десяти бойцов. Ударом своего, разогнанного взрывом тела. Трёх из своего отряда и каких-то неудачников, подвернувшихся под его полёт.

Отметка доспеха Крюка, гарантированно мёртвого, располагалась почти в сотне метров от их расположения.

И самое обидное… хотя потери на пустом месте подготовленных бойцов вообще обидны! Но самое обидное было в том, что связист отряда, заверивший что за дверью чисто, был в числе погибших!

– Совсем тёплые есть? – хриплым голосом уточнил он в чате, выслушал не самые спокойные доклады, и указал точку сбора.

– Ну что, есть ещё… добровольцы на первое место? – не без иронии указал Блинов на дверь в людскую.

На этот раз реакция у бойцов была противоположной: взглядов под шлемами, Блинов, конечно, не видел. Но дёрнулись остатки отряда не к, а от двери.

– Командир, а может прикроем кого? – предложил один из бойцов. – Мы и так герои, хоть куда. Пусть другим не обидно будет.

И Блинов с этим предложением был полностью согласен. Но ответить не успел: из внешне целого, хотя и лишённого двери проёма, принёсшего гибель половине отряда, выскочил металлический пёс. Бойцы, как и он, среагировали оперативно, поливая робота огнём… Но никакого эффекта это не дало.

А сияющий огненными глазами робот рывком подскочил к одному из бойцов, сжал на его ноге металлические зубы и, под полный ужаса вопль захваченного, утащил его в особняк.

– Отступаем!!! – заорал Блинов, чувствуя накатывающую панику.

* * *

Я отслеживал положение бойцов и обстановку. И, наконец-то противник подключил хоть какие-то мозги: особняк накрыли разрядами дымопылевых зарядов, а техника начала под его прикрытием приближаться, создавая огневую завесу.

Ну и пехота, пусть теряя массу народа, продвигалась. А мы «теряли» крыло за крылом: бойцы не вступали в жёсткое противостояние, оставляя за собой мины и растяжки.

– Так, почти, – сам себе отметил я. – Бойцы, сбор у меня! – отдал я приказ к общей ретираде. – Выпускай клешнястых!

– Слушаю и повинуюсь, могучий повелитель ракообразных! – то ли издевалась, то ли отвешивала комплимент Глория.

Самое странное, что она сама, в эмофоне, не понимала, издевательство это или похвала. Ж-ж-женщины…

Впрочем, дело делала: открыла контейнер-бокс с семью десятками крабов нового типа. «Клешнястых», снаряженных газодинамическим лазером в этаком подобии единственной, но здоровенной клешни. По сути – умными минами, имеющими возможность как взорваться, направив большую часть энергии в колерованное излучение, либо взорваться как обычная осколочная мина, использовав корпус как осколочную рубашку.

Клешнястые, пощёлкивая соответствующим атрибутом, резво разбежались, а уже через четверть минуты стали раздаваться взрывы и свистящие щелчки: последнее было звуком работы накачки перегретой плазмой лазера.

И понятно, что противника это не остановит – но задержит. А мне нужно сделать ещё два дела, прежде чем начать окончательно решать вопрос охреневших Тверских.

– Собрались, – констатировал я. – Принимайте данные, – обратился я к собравшимся в комнате управления бойцам. – Маскируетесь под раненых, контуженых, а дальше – работаете. Если справитесь – будете первым отрядом специального назначения Гаража. Диверсанты.

Бойцы разобрали браслеты на руки и на ноги и запустили программу своей формы. И, через полминуты, в комнате были гвардейцы атакующих нас родов. Всего трёх, по пять человек на каждый – меньше маловато, больше – нецелесообразно.

– Вперёд, – скомандовал я, одновременно инициируя подрыв уже НАШИХ мин с дымопылевым составом, вдобавок с НАШИМИ генераторами помех.

Диверсанты разбежались, а я и Глория бегло проверяли снаряжение. Работать мы будем вдвоём и, в текущих условиях, справимся. Противники лишены видимости и связи, а технически мы их намного превосходим.

– Готова?

– Готовее моего замечательного маникюрного аппарата, муженёк, – не упустила случая подпустить шпильку Глория, а мы направились решать Тверской вопрос.

И, что довольно иронично, большая часть работы была уже сделана. Не в плане сил, а деморализации: мы скорее догоняли технику с тяжёлым вооружением, уничтожая потенциальную опасность для зданий. А враг, лишённый видимости, связи и ориентирования, отступал, стрелял друг по другу, паниковал…

В общем, поступал, как и положено врагу, давшему инженеру время подготовится к его визиту.

А я… просто осуществлял побочный план, возникший у меня в голове, когда я ознакомился с ситуацией в Твери и с личностью местного губернатора и его «достойными» похождениями. Уникальный человек: подлецом и прощелыгой его называли все, кто имел с ним дело и остался в живых. При этом он НИ РАЗУ не был пойман на лжи. «Тверской Угорь» называли Хитрова, если исключить более точные, но совершенно нецензурные определения.

И, помимо прямой добычи, я поставил себя на место этого типа. И стал думать – как бы я поступил.

Довольно обидным оказалось, что действовать я должен в «его интересах», потому что это было и в моих тоже. Правда было у меня несколько задумок, насчёт господина Хитрова… Но это на будущее. Если руки дойдут: жалкая, ничтожная личность на фоне моих планов, с его хитрожопостью, если разобраться.

Он захотел «поиметь» меня, не нарушая договор. Но я подготовился и поимею прибыль с его попытки, не более и не менее. Ну и, надеюсь, выполнение договора будет этому типу неприятно, само собой.

Под эти мысли и художественную резню по бронетехнике в тумане, мы с Глорией и закончили: лёгкие транспорты и пехота убежали из облака. И не стали задерживаться – даже самый оптимистичный идиот в текущих реалиях понял бы, что дело проиграно.

Так что удаляющиеся по дороге жалкие остатки колонн были закономерны. А я вздохнул и спросил:

– Дать тебе какую-нибудь ценную деталь для маникюра?

– Я уже закончила. Не забудь про аппарат.

– Не забуду.

– А что ты сейчас будешь делать, Марк? – заинтересовалась Глория.

– Разбираться с трофеями, – вздохнул я.

Потому что трофеев – до чёрта. Но на ходу – единицы, времени мало. А значит надо будет варварски «дербанить» наиболее ценное. Ну а что делать?

Пригородные леса Твери, Тверская Губерния

Пятёрка бойцов, будущего спецназа Гаражных, тяжело пробиралась через подлесок. Тяжело, потому что нагружены бойцы были весьма основательно: наличные, блоки памяти, драгоценности.

Но при этом – довольны были все. Целы, задача выполнена, а помимо новой, почётной работы их ТОЧНО ждёт премия: Марка бойцы знали, как и то, что он подобную работу не оставит без награды.

А вот бывший наёмник Валентин, а сейчас командир пятёрки, помимо радости испытывал оторопь: насколько совершенными технологиями обладает Марк! Его, опасавшегося, приняли в полевом госпитале, отправили на койку и эвакуировали без единого вопроса!

Более того, какой-то гвардейский безопасник, пытавшийся что-то выяснить, был послан подальше самим медиком:

– Контузия. Повреждены речевые центры. Он не сможет ничего ответить, да и не факт, что поймёт ваши слова, – сообщил диагностирующий Валентина.

А после – как по часам. Опознавание, маскировка, и работа, уже в особняке, по важным целям. Сервер управления, сокровищница, кабинеты глав рода. Охраны там фактически не было: почти вся гвардия ушла «за добычей». А немногие встретившиеся были просто вырублены.

И бойцы, хотя и сопя от тяжести, восхищённо обменивались впечатлениями.

– Вот только на нас нападают, – вдруг вспомнил один из них. – И мы…

– Я так думаю, – сообщил Валентин. – Эти нападения и навели Марка на мысль, что Гаражу пора иметь своих диверсантов. Ну а тем, кто нападал – не завидую. Марка вы знаете.

– Это да, – покивали бойцы.

А через четверть часа отряд заносил добро, да и грузился в Бегемот, уже успевший вернуться. В конвертоплане их встретили два других отряда, тоже в полном составе и с добычей, и вскоре Бегемот рассекал ночное небо.

– А сейчас мы за Марком и Глорией? – вслух уточнил Валентин, рассчитывая на ответ от Икси.

– Да щаззз! – ответил ему через транслятор голос Марка. – Вы, кстати, молодцы. И сейчас летите в Гараж.

– А ты⁈

– А мы посторожим наши трофеи и дождёмся транспорта. Чёрта с два я отсюда, без трофеев, сдвинусь! – ответил Марк.