Текст книги "Инженерный Парадокс 8 (СИ)"

Автор книги: Олег Сапфир

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 16 страниц)

Глава 2

Тронный зал рода Омуто, Дом Вождя, пригород Напула, Африка

Мбонга Омуто, вождь, идущий впереди, король Напула сидел в просторном тронном зале. Но название «тронный зал» было скорее иронией: вся мебель в просторном и высоком зале состояла из циновок, портретов предков и оружия. Как церемониального, так и не очень.

Подобный аскетизм разительно противоречил широко распространённой на континенте культуре «модников», но в роду Омуто уже не первое поколение бытовал принцип, который можно сформулировать «быть, а не казаться».

Для себя же король объяснил всё просто: земли его племени, или страна – как ни назови – подвергались нападениям хищных соседей. И уровень жизни обычного человека был крайне невысок. Основные средства уходили на закупку еды, потому что, будь прокляты заокеанские корпорации, прокормить людей сожжённая и отравленная земля не могла.

И смотря на лачуги из стальных листов, в которых было невозможно находиться от восхода до заката из-за невозможной жары, Мбонга не понимал, как можно жить в роскоши. Когда его люди, его племя, его родичи, пусть и не прямые – страдают.

При этом земля Напула была чрезвычайно богатой, и обеспечить уровень жизни каждого члена племени можно было бы… Но война, постоянная война.

Смотря на портреты предков, Мбонга вспоминал то, чему он был свидетелем сам, да и то, что ему рассказывал дед, при котором всё это началось. Пришли корпорации с другого материка, предлагая товары – смешные, полезные…

И весь континент принял их с распростёртыми объятиями – многие поделки корпоратов были такими, что ни воину, ни матери такое и в голову не придёт… Но полезно, признавал даже Мбонга, потирая промежность.

Штаны с карманами – мелочь, но укушенный злым жуком в деликатное место, во время ритуала взросления Мбонга прекрасно понимал, что эта тряпка, а не тысячелетняя юбка защит будущее его рода.

Но жадность корпоратов была такой, что крокодилы плакали от зависти. И вскоре против них поднялся весь континент, когда пришлые стали строить свои города, убивать воинов, порабощать женщин…

Показывая свою глубокою порочность, извращённость и принадлежность к подземному миру: настоящие люди перебили бы бесполезных и опасных хитростью женщин, а мужчин оставили трудится и зачинать воинов для нового племени!

Но не это возмутило народы Африки, точнее, не только это. И континент поднялся, но первое время просто несли потери – корпораты имели не только безделушки, а их противное духам предков алхимическое колдовство несло гибель воинам.

И вот тогда древняя вера в духов предков показала свою истинность. До того редкие явления умерших изредка давали советы в жизни… А в основном – ругань. Мбонга сам общался с шаманом, одержимым духом деда, и точно понял – это старик. Так мерзко ругаться с первых секунд, и указать как прожить жизнь за считанные секунды – мог только старый хрыч… Почтенный дедушка, с не слишком весёлой ухмылкой поправил себя Мбонга.

И тогда духи предков всех племён выступили единым фронтом, первый и последний раз на памяти людей. Они не могли обрушить огненные небеса над вторженцами, не могли разверзнуть землю, забрав пришельцев к себе (и тут Мбонга предков понимал – корпораты и на земле были отвратны, а коротать с ними вечность в подземном мире – ужасало даже его).

Но духи предков обеспечили оперативную связь, вызывали сбои и помехи в нежной технике корпоратов. И их башни атаковали не одно племя, а десятки, бывшие там, где надо для атаки. Зная, что их дома за спиной в безопасности.

И очистка континента от пришельцев заняла не больше двух десятков лет, и им было запрещено появляться в Африке, как сказал совет племён…

Вот только было не совсем так. Городов и башен они больше не строили. Но отравили сердца воинов жадностью, кичливостью, завистью…

И их представители и торговцы оказывались в свите вождей, нашептывая ядовитые слова на уши.

Было ли так везде, либо Напула «повезло», оказавшейся окружённой подобными соседями – Мбонга точно не знал. Но война встретила его рождение, продолжалась его жизнь, и как бы ему ни хотелось обратного – продлится после его смерти.

А сам народ, Напула, после бомбардировок, нападений отвратительных тварей оказался на земле, которая не могла прокормить и десятую часть племени. И оказался прикован к заокеанских торговцам: единственное, что было хорошо – продавали товары не проклятые корпораты.

Хотя Мбонга чувствовал, что его решимость подтачивается: бороться можно долго, всю жизнь. Но бороться всю жизнь детей и внуков, не только своих, но и племени… Это его начинало пугать.

И появлялись мысли, что если бы… Но мысли эти были слабостью. Корпораты ВСЕГДА врали, всегда предавали.

Но продолжить свои размышления король Мбонга не смог: в его тронный зал вбежал его младший сын, а за ним – воевода королевства.

– Что? – собранно спросил король, понимая, что опять что-то стряслось.

– Абору, отец…

– Так. Твой брат должен вести караван из шахты…

– Да, отец!

– Жив?

– Да, вождь, – ответил воевода. – Но поганые наёмники окружили его и караван. Они держатся, но сколько это продлится – не знают даже духи предков.

– А сил у нас нет, – поднялся на ноги Мбонга. – Все на границах.

– Это так.

– Отец!!!

– Не кричи так, Зола, а то враги сразу тебя убьют, как бесполезную женщину, – усмехнулся король. – Поднимай грифонов и львов. Я сам поеду на помощь сыну, – обратился он к воеводе.

– Всех, вождь?

– Оставь три копья в городе, нехорошо оставлять его совсем без защиты.

Через четверть часа из Дома Вождя выехала колонна бронетехники. Мбонга возглавлял её – недаром он был «идущим впереди», так требовали традиции племени и его понимание Мира. Но вот своего сына, рвущегося в командирский бронетранспортёр, он в приказном порядке отправил в один из танков, несмотря на бурные возражения.

– Сам подумай своей головой – мы едем на помощь Абору. А ты просишься в машину со мной. И что останется от рода Омуто, если предки забудут присмотреть за нами сегодня?

– Так отец, не садись в головную машину!

– Нет сын. Требуя от воинов воевать, вождь должен быть в первых рядах.

– Это…

– Правильно, сын. Не задерживай нас, твой брат в опасности.

Зола убежал в танк, перестав возражать, а техника поехала по каменистой дороге, на обочине которой жухлая трава и редкие искривленные деревца напоминали о том, что стало с землёй Напула.

Так прошло десяток минут, но вдруг внутренности машины озарились красным светом, послышались взволнованные голоса… А Мбонга понял, что его жизнь закончена: на проекционном экране показался колёсный танк. В километре от них, из-за поворота дороги, но дуло его пушки, казалось, смотрело в лицо королю. Водитель задёргал бронетранспортёр, но узкая дорога не оставляла шансов.

– Сын, будь достоин, прощай… – только и успел сказать Мбонга, прежде чем жуткий удар выбросил его из кресла.

Потом ещё удар, ещё… а больше Мбонга ничего не чувствовал и не слышал.

Но открыв глаза, чувствуя боль в теле, он увидел перед собой не подземный Мир и ускоряющие глаза предков, а ту же внутренность танка. Мысль «Я жив? Как⁈» билась в голове, но тут глаза выхватили светящийся дисплей:

Целостность лобовой брони 38,3%

Структурная целостность 46,2%

Рекомендуется провести ремонтные работы! Машина не способна к ведению боевых действий!

Это…машина удержала попадания из пушки! Не одно, что считалось великой удачей – три! А может и больше, потеряно думал Мбонга. А они живы, краем сознания отметил он стон водителя, не в силах встать и ползя к терминалу.

Включил его, и сердце его наполнилось гордостью. Беспокойством, которое вскоре прошло, но и гордостью: сын поднял падающее копьё, и вёл воинов в бой. И его крик «Вперёд, за отца!», полный слёз, не порождал желания пошутить насчёт женщины. А, скорее, самому прослезиться…. Но нельзя: Мбонга – король, а не женщина или крокодил. Выходить в эфир вождь не стал – хотелось сообщить сыну, что он жив, но это могло бы помешать тому.

Так что фраза «Молодец, Зола!» прозвучала лишь тогда, когда последняя машина наёмников исчезла в огненном облаке разрыва.

– Отец?!! – прозвучал хоровой вопль – кричали оба сына вождя.

– Я.

– Хвала духам предков, они промахнулись! Ты цел, жив?

– Я цел. Вы целы. Поговорим позже, дети.

И через четверть часа у сохранившего ход броневика на пожухлой траве сидело семейство Омуто. Вождь и его сыновья ели лепёшки, запивая их простой водой из кожаного бурдюка, передаваемого друг другу. А в тени бронетранспортёра неподалёку стоял воевода.

– Отец, ты задумчив – не тяжело ли тебе? Не ранен ли ты? – подал голос Абору.

– Нет. Я думаю о технике, – задумчиво ответил вождь. – Эта машина выдержал четыре попадания танковой пушки. Впервые на моей памяти в бумажке, которую торговцы приложили, написано не заклинание про «напильник», а правда о прочной броне.

– Погоди, отец. Я думал по твоей машине не попали! – удивлённо вытаращился на него Зола.

– Попали, сын, – покачал головой вождь. – А машина ездит, и я жив. Пишет, что ей нужен ремонт, но не удивлюсь, если выдержала бы ещё одно попадание.

– Нам нужна такая техника, отец! – ударил кулаком о ладонь Абору.

– Нужна, ты прав. Себо, – обратился он к воеводе, – Если есть возможность связаться с торговцем, который продал нам последнюю партию – сделай это. Скажи, что нам интересно говорить.

– Да, вождь.

* * *

Мы сидели с Федькой и подводили итоги первого дня операции «Листовкой по листовке». На самом деле, если разобраться, выходила довольно неприятная ситуация, если на неё махнуть рукой. Потому что Гараж, даже ещё до меня, ну и само собой, при мне, вдалбливал в мозги окружающим, что мы не просто «своих не бросаем», но и будем мстить. Жестоко и беспощадно.

И цели мы своей в некотором роде достигли – серьёзные игроки Нижнего просто не видели смысла связываться с Гаражом. Даже если и фантазировали, что справятся, но всё равно – зачем?

А вот устроенная этими корпоратами листовочная диверсия… У Гаражных есть родственники, большинство живёт в Нижнем. Да отдыхает там, в конце-то концов, будет работать на Свалке – с крысами мы справимся, так или иначе… Кстати, возможно, не без помощи алхимической лаборатории, пришло мне в голову. Хотя крысы, как показала динамика, были проблемой временной.

Генезис оказались не совсем конченными идиотами, и уже в третьем поколении их конструкты возвращались к «норме». Норме условной, были больше, сильнее, умнее обычных крыс. Да и перспектива эволюционирования в условиях урбанизации с привнесённым геномом рисовала страшноватенькие перспективы, особенно на Свалке, где, вообще-то, куча мутагенных факторов…

Но «острота» крысиной проблемы в виде полностью недоступной Свалки отступила от Нижнего… Почти. Потому что хотя Генезис были не полными идиотами, они были идиотами толстыми: постоянно подбрасывали своих конструктов, правда, уже далеко не такой «полноводной рекой». Да и зная, где искать, мы начали сбивать их транспортные дроны… Хотя, как понятно, не всех – Свалка огромна.

Ну да ладно, это вопрос будущего, а в настоящем у нас листовки, наляпанные чуть ли не на каждом углу Нижнего, с весьма внушительным ценником за голову каждого Гаражного. И если всё оставить, как есть, то сотрудникам корпорации в Нижнем станет… некомфортно. Вроде и не страшно, всё своё… Но на самом деле чертовски неприятно. Идиоты с золотом в глазах и пустотой в голове будут уныло пытаться убить гаражных, причём успешно – тут статистика на стороне идиотов.

И репутация Гаража среди банд… не слишком поможет против дуболомов и недоумков, да в тех же самих бандах. Поэтому оптимальным ходом было дискредитировать саму идею. Несмотря на среднее для человечества количество недоумков, Нижний имеет свою специфику. И в подобные листовки, сходу, поверят разве что обдолбанные до изумления дрянной алхимией.

Но «проверить» кто-то, причём не один, захочет. И тут кроется опасность: достаточно одной-двух успешных «операций», с полученной оплатой и… Прорвёт. По Нижнему Гаражным придётся пробираться так же, как сейчас по Свалке. Тогда нужно реально заводить «городской пассажирский Левиафан», причём не один.

Так что нам нужно было вообще не дать возможности этим корпам реализовать задумку. И листовка с ценником в пятнадцать тысяч, выполненная практически в том же стиле, хотя слегка поярче и больше привлекающая внимание… В общем, никто с корпами связываться не будет, с их жалкими пятью тысячами, когда в шаге за то же самое можно получить пятнадцать! Ну а наша задача – постоянно «держать планку». То, что корпы от своей идеи не откажутся – мы уже выяснили.

По Нижнему сновали всякие типы, нанятые через цепочку посредников, переклеивая объявления уже с двадцатью тысячами от корпов. А нанятые нами – с двадцатью пятью. Причём листовки обдирались, мордобой и разборки… Весело, когда со стороны.

– Итого, – вещал Федя, – с виртуалами Икси связались…

– Я и сама сказать могу, – отметила искин. – И у Марка есть данные.

– Не мешай человеку выговориться, – почти не улыбаясь, ответил я.

– Семь сотен с лишним звонков, – с видом оскорблённого актёра погорел… Имперского Драматического театра продолжил Федя.

Кстати, интересно, у меня есть какая-то черта, которая так же бросается окружающим, как Федин артистизм, задумался я, пока он упорно озвучивал отчёт. В принципе – может, и есть, а я просто не замечаю, считая естественным и нормальным. Ну и пофиг, вообще-то: мне не мешает, а окружающие пусть наслаждаются.

– Вообще, семь сотен – довольно мало, учитывая охват этими листовками и текущее положение в Нижнем, – довольно закончил Федя.

Вот кстати да, я вот не подумал, а так-то Федька прав. В плане «текущего положения». Многие из тех, кто даже не подумали бы браться за такой идиотизм, лишённые на текущий момент дохода и отягощённые семьёй и прочими требующими постоянного финансирования аксессуарами – могут задуматься. От безнадёги и безысходности. Так что семь сотен – и вправду немного.

– Как я вижу, часть из этих «профессиональных ликвидаторов» уже пытались продать… примерно два состава Гаража, судя по награде, которые они требовали, – хмыкнул я.

– Да, есть такие. Но и не только. И Марк, ты уверен?

– Ни черта, – честно признал я.

Потому что если по-инженерному – то всё получится.

А как выйдет на самом деле – время покажет. В худшем случае Икси, да и я, прикинули «работу корпорации в условно-враждебном окружении». И-и-и… Ну, не пропадём. Показатели и динамика, конечно, не радовали, но были не отрицательными.

А если всё сработает – так и вовсе замечательно, потому что с деньгами у Гаража пока не очень. Да и не факт, что будет «очень» после приезда корабля из Африки – ценностей-то там до чёрта, вот только продавать их как-то вот совсем глупо. Производство, эксперименты…

Ладно, разберёмся, мысленно махнул я рукой, попрощался с Федькой и направился разбираться. Для начала, вместе с Икси выявил не просто блаженных идиотов, а дураков потенциально-опасных, живущих либо на нашей территории, либо в доступности. Это те, у которых определённое количество мозгов есть, но работают не туда, куда надо. Икси этих деятелей вычислила, ну и я связался с Кирпичом.

– Вот эти типы, Кирпич, представляют потенциальную опасность гаражным. Откликнулись на объявления, связались и задавали не идиотские, а неприятные вопросы насчёт возможного устранения.

– Угу… Понял, покатаемся, ну и пристрелим. Напоказ…

– Ни в коем случае! – возмутился я. – Это надо делать тихо, чтобы никто не догадался. Да и не устранять, точнее… Ну смотри, вот я «повёлся» на деньги, – стал описывать я модель. – И я, при этом, не суицидник и не совсем болван. Мне нужны данные, и что я сделаю?

– Вот чё ты, Марк, устраиваешь⁈ – забурчал Кирпич. – Звякну и узнаю, телефон-то есть!

– Не болван? – иронично уточнил я.

– Хм-м-м… Едрить, а ведь правда. Значит, захватывать и допросить, причём каждого.

– Причём тайно. А насчёт убивать или нет – сам смотри. Как по мне, вариант запугать до мокрых штанов так, чтобы думать о нападении боялся – достаточно. Хотя если устранить – надёжнее… – задумался я.

– Чистоплюй и мозгоблуд! – буркнул Кирпич. – Ладно, на месте разберёмся. Пока…

– Погоди. Ещё одна задача есть…

А через пару минут у меня в мастерской стояло полтора десятка бойцов. Вид имели… нормальный. Но оглядывались с интересом, а на меня зыркали с вопросом.

– Бойцы! – вспомнив Федьку, не без внутренней иронии, провозгласил я. – Вы нужны Гаражу!

– Ей, Марк, а не тебе? – послышалось недоумённое.

– Мне, но Гаражу, – пояснил я.

– А-а-а…

– Угу. И, бойцы, вы должны отдать жизнь за Гараж!

– Ну-у-у… Эта… Ей, Марк, нам платят за это. Но не помирать можно?

– Можно, – щедро разрешил я. – Но умереть – придётся!

Правда когда я объяснил детали насупленным парням – они расслабились. Но почему-то не смеялись, хотя смешная же шутка вышла! Ну да ладно, главное: «смертники» у нас были, причём сами отдельно отобранные убийцы из обратившихся отобраны, и даже поверят, какие они молодцы. И даже останутся в живых, до поры до времени.

И уже в ночи группа особо отбитых товарищей, пара из окрестных банд, пара из обычных жителей, с потерями и ранениями, «убила» загулявшего Гаражного. Артистично мёртвое тело захватить не успели – естественно, приехал патруль, раздались выстрелы… Ну в общем, эти типы сбежали.

А я не без интереса слушал их общение с «виртуалом» – программой голосового управления, созданной Икси, отвечающей на звонки с листовок.

– Ей, паря, кончили мы гаражного, – говорил «убийца». – Записи есть, чики-пики. Когда бабло дашь?

– Дам, – ответил виртуал. – Потом догоню и ещё дам. То, что гаражного кончили – молодцы! Ещё десяток кончите, тогда сразу за всё и рассчитаюсь, – «честным» голосом ответил виртуал.

– Да ты охерел⁈ Бабло гони, гнида!!!

– Парень, ты лечиться не пробовал? – в голос заржал виртуал. – Хотя ты не успеешь, тебя Гаражные кончат. Ну каким дебилом надо быть, чтобы так подставляться, поверив листовке на улице? Пятнадцать косарей, ага… Гы-гы-гы! – ржал виртуал, пока в ответ слышался мат, а потом гудки отбоя.

– Реалистично получилось, Марк, – подала голос Икси.

– Ты про запись?

– Да, про неё. Я проверила всеми наличными алгоритмами – вероятность убийства цели девяносто восемь процентов, следов фиктивной записи не выявлено.

– Вот и хорошо, будет нам в копилку. И своих наснимаем.

– Но всё же мне кажется, что эти неудачники промолчат…

– ОЧЕНЬ маловероятно, Икси. Сейчас они попсихуют, поругаются, разбегутся. И кто-то, а то и все, начнут нажираться. Скорее всего, в кабаке, ну а дальше…

– Поняла. Да, алкоголизм как фактор в моём анализе не учтён.

– А люди так работают. Если не заниматься их настройкой и обслуживанием, конечно, – пожал плечами я. – И Икси, надо не меньше десятка таких же историй. С разными убийцами, этой же ночью.

– Займусь, Марк. Доброй ночи.

– И тебе доброй ночи и успешной работы.

На следующий день корпы подняли ценник до тридцати, а мы, чтобы не мелочиться, до сорока. Количество уточняющих звонков упало до трёх сотен, но ещё несколько мизансцен «смех над доверчивыми идиотами» разыграли. Примерная оценка говорила, что через неделю эти листовки будет запихивать в задницу листовочнику самый последний бездомный Нижнего. А ещё через день мы стали «продавать трупы», точнее, записи убийств. Первые две принесли нам сотню тысяч и информацию, кто это решил отравить нам жизнь в Нижнем.

В смысле корпорации, и я точно в ближайшее время помогу Глории с её местью.

Ещё четыре – просто принесли деньги. А вот на пятый «покупатели» стали требовать «личной явки».

– Охерели, кидалы? – возмущался наш агент. – Никаких встреч! Видос переслал, бабки гоните!

– Нет. Заберёшь сам…

– Иди нахер! Кинуть и кончить меня решил⁈ Хер тебе, сука!

Ну и, естественно, бросил трубку.

Ну и подобное происходило не раз и не два, естественно, с работой наших агентов, рассказывающих о кидалах. Вот вроде бы хватило бы тех же агентов, но тут социология скручивала фигу: каким-то мистическом образом информация, имеющая реальное подтверждение, воспринималась как более заслуживающая доверия.

Что реально удивительно – это работало через вторые-третьи руки, а доверие такой информации вырастало на двадцать пять процентов. Ощутимо и за пределами любых возможных погрешностей.

Были тонкости, связанные с «авторитетностью источника информации в глазах слушающего», были – с «комфортностью и несопротивлению входящих данных». Куча всякой фигни, которой пусть Икси и социопсихологи занимаются. Но мне с практической точки зрения было важно то, что постановки не только приносили деньги, но снижали количество суицидальных идиотов на четверть. Что очень неплохо.

В общем, к концу недели над листовками стали смеяться, как и над пьяными идиотами с «братва, а давайте гаражного вальнём и бабла подымем». Последних вообще повадились бить, иногда даже ногами, чтоб товарищей ни за грош не подставлял.

При этом, изучая данные от «уточняльщиков», примерно прикинув их количество, а главное – то что многие из этих болванов жили на нашей территории, я пришёл к неутешительному выводу. Гараж недостаточно боятся. А значит – недостаточно уважают. Именно обычные люди, точнее самые тупые из них, но нам от этого не легче. И по уму, надо бы Гаражу устроить показательную акцию, а то и не одну. Такую, чтобы самого глупого и жадного проняло до дрожи, чтобы даже думать нам нагадить не мог.

Простейший вариант – скормить каких-нибудь идиотов крысам, согнав перед этим побольше народу, для того чтобы они впечатлились… Но не лучший. Совсем не лучший, много негативных последствий всплывёт, хотя цель «запугать до мокрых штанов» выйдет на заглядение.

– А если устроить приём? – произнесла Рината, когда мы общались как раз на тему «показательной акции».

– А неплохая идея, – неожиданно кивнул Фёдор.

Я переглянулся с Глорией, которая удивлённо пожала плечами. Переглянулся с Кирпичом, который превращал у виска пальцем, после чего вежливо (потому что указательным) потыкал в Федьку и Ринату и озвучил:

– Заработались. Надо звать Эскулапа.

– Э-э-э… – захлопала ресничками Рината.

– Не надо Эскулапа! – отрезал Федька.

– Как меня ему на растерзание отдавать, так ты – орёл, – хмыкнул я. – Так, поясните что вы имеете в виду, а то пока всё выглядит так, что вам и вправду не помешает доктор. Или эвтаназия, чтобы не мучились.

Дальнейший разговор показал, что, во-первых, эти двое не настолько спелись, и имели в виду несколько различные вещи. Впрочем, тут некоторая неотёсанность Ринаты в реалиях Нижнего сказывается: всё-таки, вращаясь в Гараже, она невольно проецирует его на Нижний, что не вполне корректно. И «приём» – совсем не то слово, которое стоит употреблять.

А вот Федька предложил более толковый вариант: устроить некое гульбище (а не бал, прости меня логика, в помещении корпорации) с относительно свободным входом и для всех. Типа праздник у Гаража, гуляем. И приурочить к этому гульбищу соответствующую акцию устрашения.

– Тут два момента играют в плюс, – кивал Федька.

– Три! – подпрыгнула Рината.

– Общее одобрение празднику? – уточнил Федя.

– Оно самое.

– Согласен, три, – кивнул он. – А кроме этого, если ты выпиваешь и расслабляешься, и тут происходит показательная расправа – это запоминается гораздо лучше.

– А третий… – протянул я. – Хм, с учётом этих листовок и относительно свободного входа… Да, согласен. Это послание дойдёт до целевой аудитории. И я знаю, кто будет у нас в качестве наглядного примера.

– Кто?

– Коршун, конечно, – хмыкнул я под довольные кивки Глории. – Сами всё это начали, самим так и надо.

– Без объявления конфликта?

– Нападут они сами, – заверил я. – Да и обратятся с жалобой в Имперские службы… У нас на них столько данных, что мы их утопим.

– А почему мы не жалуемся? – уточнила Рината. – На нас же нападают вне регламента.

– А смысла нет, – ответил я. – Мы с этих нападений, в целом, имеем больше, чем имели бы в случае разбирательств комиссии. Они обычно накладывают денежные и имущественные штрафы, ощутимые, но не запредельные. Плюс надзор усиливают за конкретной корпорацией… Который в Нижнем, формально, и так усилен. В общем, нам смысла нет, а при жалобе на нас – есть, чем аргументировать наше нападение.

– Значит – делаем?

– Ну а почему бы и да? Траты копеечные, польза – несомненна.

– И платья нужны…

– Какие, нахер, платья на пьянке в Нижнем? – куртуазно полюбопытствовал Кирпич. – Баб-стриптизёрш пригласить надо, это да. А если вы… дамы, на себя нацепите какой-нить херни, да ещё выйдете… Нахер!

– Не справишься? – ухмыльнулась Глория.

– Трупы прятать задолбаюсь! – ухмыльнулся Кирпич.

Гаражная площадь, Нижний город, Новгород

Виолетту вытащил на празднование у Гаражных её благоверный. Действительно «верный», как в своё время убедилась женщина, ища причину найти любовника. Но причина не нашлась: пусть не блистающий умом, не всегда удачливый, хвастливый Георгий был ей верен. И похоже, действительно любил, несмотря на годы. И даже когда предлагал на днях очередную глупость, жарким шёпотом говорил:

– … выберемся из этой помойки Нижнего! И ты займёшь достойное себя место, а не тут!

Это было даже трогательно, если бы не сам «хитрый план». Такого идиотизма Виолетта не ожидала даже от домового акаша Васильевича, внутренности которого работали исключительно потому, что были в перманентном удивлении от количества этанола вокруг и в них.

Но прийти на «Гаражный праздник» было интересно. Да и за Гуней присмотреть, чтобы глупостей не натворил…

На последнем Виолетта чуть было не зарядила супругу локотком – тот уставился на недоодетую девицу, вертящуюся на бочке и теряющую гардероб. И правильно сделала, внутренне улыбнулась она, после того как тот вернулся взглядом к ней и прошептал: «Ты намного лучше!»

Ой дура-а-ак, подумалось женщине. Зато свой и любит.

А вообще, праздник был, несмотря на непотребных девок, довольно симпатичным, признала Виолетта. И еда вкусная, такую в Нижнем нечасто попробуешь. И даже вино есть, хорошее, и наливают бесплатно. И крабики смешные бегают, металлические, в цветочных ожерельях, мусор собирают…

Вообще, технология-то очень даже развитая, вдруг посетила женщину трезвая мысль. И если подумать, то по привычке относится к Гаражу, как большой и сильно банде – уже совсем глупо. Действительно корпорация…

И тут её внимание, как и её супруга, привлекли взволнованные и удивлённые крики. Дело в том, что помимо выпивки и музыки, ну и обещанного в сумерках фейерверка (про девок и говорить не хочется), Гараж демонстрировал на огромных проекционных экранах работу своих сотрудников. Постановка и пропаганда, подумала Виолетта, да и мало-мальски разумному это было понятно…

Но оказалось, что все картинки – трансляция! И понятно это стало тогда, когда молодой парень, курьер, как стало понятно из переговоров, оказался перед тяжело бронированным отрядом корпоратов.

Переговаривающиеся люди, да и сам парень, говорили, что ему нужно доставить послание…

– Ой, дурак, – покачал головой какой-то дед. – Нашёл куда идти – к корпам в пасть.

– Но слышь, отец, мож, задание у него такое, – пробормотал подвыпивший парень. – Ей, занести там пакет кому-то в том районе.

– Можа, и так, – пожевал челюстью старик. – Но сейчас хана парню.

И зрелище на мониторе это подтверждало: корпораты со смехом требовали отдать пакет, в который парень вцепился мёртвой хваткой. Несколько ударов ни к чему не привели, и наконец, под ахи смотрящих, тяжёлый удар перчаткой доспеха отбросил курьера на мостовую, а брызги крови попали на герб корпорации Гараж.

– Дорогие гости! – вдруг раздался громкий голос. – Я, Марк Мехов, прошу у вас прощения. Нештатная ситуация, прошу вас немного освободить проход.

По площади пробежали бойцы Гаражных, поясняя непонятливым, что им нужно. А ещё через минуту проехали… танки, броневики, какая-то неизвестная, но явно боевая техника. Десятки машин, тотчас скрывшихся за поворотом.

Виолетта с иронией посмотрела на супруга, кивнув на только что уехавшие боевые машины, на что тот вздохнул, отводя глаза. Но, как оказалось, дело не закончилось. Бойцы Гаражных вежливо, но твёрдо просили гостей не перекрывать проход. И через двадцать минут боевые машины проследовали обратно. Но не все: одна задержалась и сбросила на мостовую десяток бойцов в корпоративной броне. Связанных, с сорванными шлемами, окровавленных, но живых.

Толпа, как и Виолетта с Григорием, придвинулись, и успели услышать, как молодой Марк Мехов распекает водителя:

– … там бы и кончил уродов! Ещё такого подарочка нам на празднике не хватало! И так всё через жопу, да и парня жалко.

– Ей, Марк, я как лучше хотел… – оправдывался боец.

– Ладно, разберёмся, – окинул Марк взглядом столпившийся народ, поднёс какой-то прибор ко рту и на всю площадь произнёс: – Дорогие гости, ничего, заслуживающего вашего внимания, нет, отдыхайте, празднуйте вместе с нами! – после чего, отключив прибор, постоял и рявкнул. – Ширмы несите. Ничего из этого представление устраивать.

– Может, в Гараж?

– Ещё чего не хватало. Быстро!

Толпа слегка рассосалась, но взгляды, как понятно, всё равно были направлены на пленных. Людям было интересно… Впрочем, высокие переносные ширмы белого цвета отрезали зрелище от толпы. Раздались тихие выстрелы, под вздохи и ахи на ткани ширм появилась полоска капель крови.

– На Свалку, крысам на поживу, – послышался голос Мехова, который вышел через несколько секунд из-за ширмы, брезгливым жестом стягивая и отбрасывая белоснежные перчатки.

Которые, как заметила Виолетта взглядом домашней хозяйки, были уже не белоснежными, а кроваво-алыми.

– Прошу прощения за этот неприятный инцидент, дорогие гости! Надеюсь, лучшие вина и ром из подвалов Гаража помогут сгладить это… недоразумение! – улыбаясь, объявил Мехов и скрылся.

А через полчаса Виолетта попробовала и оценила «вино извинений». И с бокалом в руках шипела на Григория.

– Быстрые деньги, а риска никакого!

– Но дорогая…

– «Пойдём на этот праздник, присмотрюсь, подготовлюсь», – продолжала шипеть женщина. – Посмотрел⁈ Доволен⁈ Они за курьера, простого курьера, объявили войну корпорации!

– Ну-у-у…

Несмотря на распекаемого супруга, Виолетта думала. Может, попробовать, вместо дурацких и опасных фантазий, пристроить Гриньку в Гараж? Да и самой не помешает, наверное. Если, конечно, получится…

* * *

Через пару дней после «Гаражного приёма» я подводил итоги. И «информационная война» выиграна безоговорочно. А Коршун лишился нескольких форпостов, с записью «нападения на представителя корпорации». И ведь правда напали… А сколько сил пришлось тратить на то, чтобы защитные механизмы спасли жизнь парня, но создали видимость смерти! Но всё сработало идеально.