Текст книги "Инженерный Парадокс 9 (СИ)"

Автор книги: Олег Сапфир

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 15 страниц)

Глава 12

Мастерская, штаб-квартира корпорации Гараж, Нижний город, Новгорода

В мастерской Марка находилось довольно много народу. Помимо стоящих в сторонке миньонов и Семёныча с учеником, тут было несколько медичек, Глория, Фёдор, Кирпич и, конечно, Эскулап.

Последний с недовольно-восхищённым видом разглядывал некий эквивалент медицинской капсулы: полуоткрытой, с несколькими паучками, обслуживающими его.

В саркофаге находился Марк, без сознания, временами дёргающийся и покрытый наливающимися гематомами.

– Нет, ну какая всё-таки замечательная техника! – произнёс Эскулап, разглядывая выводимые на мониторы капсулы данные. – Мне бы такую!

– В медблоке Гаража диагностические механизмы не хуже, – ответил голос Икси. – Данный прототип создан в одном экземпляре, настроен на одного человека. И излишне сложен и неоправданно дорого для универсального применения.

– Херения! Зажал диагност… да молчу я, молчу, – не выдержал даже Эскулап осуждающе-возмущённых взглядов.

А возможно, его пронял небрежный жест Глории к клинку у бедра.

Тем временем Марка в капсуле выгнуло дугой, изо рта вырвалось несколько капель крови, и медички подбежали, вытирая её. Фёдор страдальчески поморщился, смотря на друга.

– Это уже не смешно! – не выдержал он.

– А по моему – нормально, – прочавкал закусывающий солёной рыбой Кирпич. – Будешь тараньку? – щедро предложил он Фёдору угощение.

– Нет!

– Значит, мне больше достанется. Ты на его рожу посмотри, – продолжил воевода. – Довольна-а-ая, значит всё в порядке.

– Только избитая так, что сразу и не узнаешь! И вот, опять! – патетично указал Фёдор на выгнувшегося Марка. – Снова синячина!

– Новая гематома, – довольно покивал Эскулап. – Точнее, четыре штуки. Характерная картина: похоже, что его сбил поезд. И он умер… четыре раза за последнюю секунду, – сверился он с показаниями капсулы. – Какой талантливый парень, – широко улыбнулся он.

– Глория! – простёр к девице руки Фёдор. – Ты – менталист!

– Есть такое, – кивнула она.

– Скажи, вот ЭТО, – указал он пальцем в сторону Марка, – нормально⁈

– Это? Федя, Марк и нормальность – вещи, слабо совместимые, – пожала она плечами.

– Хорошо, для Марка это нормально?

– Для него – да.

– А для менталиста⁈

– Не-а. Нет, у меня тоже есть некоторые сложности с Даром… Но не такие. Он у меня уникален, – улыбнулась она, смотря на Марка.

– О, ещё раз помер! – радовался Эскулап. – А какой живой! Всем бы так…

– Не могу я на это смотреть! – заломил руки Фёдор. – Я – работать! И если он умрёт – мне не говорить!

– Не дождёшься… – раздался слабый голос Марка. – И вообще: а чего это вы тут все делаете, а?

* * *

Очнулся я одновременно с озвученными Федькой коварными планами на случай моей безвременной кончины. И, естественно, счёл своим долгом, как настоящий друг, озвучить, что надежды его не сбудутся.

А вообще вокруг моего скорбного… хм, а я в автодокторе. Это правильно, это хорошо: не зря делал. И что у нас… ожидаемо. Но лучше немного приду в себя, прежде чем знакомиться с кучей повреждений.

К счастью, излеченных, так что знакомство с многостраничным списком не горит. Хотя ощущения, конечно…

– И что ты устроил, Марк? Ты чуть не умер…

– Не «чуть», – ехидно отметил Эскулап. – Умер, и не раз. Я тебе, Федька, говорил, голова твоя дырявая.

– Угу, говорил, – захрустел яблоком Кирпич.

– Слухи о моей смерти, – смерил я этих деятелей презрительным взглядом, – сильно преувеличены.

– Реанимационные мероприятия, даже успешные, не отменяют факты остановки сердца и критического снижения электроактивности мозга, – отпарировал Эскулап. – Медицина понимает эти признаки как смерть. Клиническую, но факт остаётся фактом.

– И поэтому ты, злобный старикашка, нервируешь нашего исполнительного директора. У него, между прочим, тонкая душевная организация…

– М-А-А-АРК! – то ли пропел, то ли прорычал Федька. – Говори толком: что с тобой⁈ Опять твой ментализм?

– Угу.

– И всё⁈ – через минуту тишины аж подпрыгнул Федя.

– Ну а что тебе ещё сказать, Федь? Лично я не испытываю оргастического удовольствия от такого положения вещей.

– А судя по твоей счастливой роже – испытывал, – отметил Кирпич.

– А тебя нет никаких дел? Потому что если нет, я тебя пошлю в жопу, – огрызнулся я.

– Найдутся какие-нибудь дела. Староват я для жопы, она у нас и так постоянная, – гыгыкнул Кирпич и свалил.

– Ладно, после этого трогательного обмена любезностями, сообщаю: со мной всё в порядке. Торчать над моим телом в автодокторе было совершенно излишне, как и отвлекать медиков от дел…

– А мне интересно было, – хмыкнул Эскулап.

– Можешь у Икси запись попросить.

– А она даст?

– Не дам, – отрезала Икси. – Но попросить можешь: Марк разрешил.

– Точно у Бригадира надо шапито отнять, тут оно гораздо уместнее, – констатировал я. – Так. Я – в порядке. Никаких негативных последствий нет. И завтра буду полностью здоров.

– Точно? – прищурился Федя.

– Зуб даю, – ухмыльнулся я, припомнив его любимую в детстве «клятву», на что слабо улыбнувшийся друг кивнул. – Ладно, – поднялся я с ложа автодоктора. – Я – заниматься делами, чего и вам…

База шестого ранга полностью усвоена носителем. Начинается развёртка базы инженера седьмого ранга, раздел один.

И что за, чтоб его, первый раздел, только и успел подумать я, перед тем как на меня накатилась темнота.

Вот как всё своевременно – сил нет. Очень хочется пожать чью-то теневую шею и подправить улыбчивую морду, рассуждал я через сколько-то времени, отчаявшись открыть глаза – не открывались, подлые.

Вроде бы перенапряжение периферийной нервной системы, вдобавок двигательный раздел мозга устроил забастовку, с плакатами матерного содержания в мой адрес.

И ладно теневой – с ним всё понятно, казёл и есть казёл. Хотя и получивший на этот раз от меня и не раз. Нет, конечно, наш «счёт» удручающе велик в его сторону.

И ещё эта сволочь повадилась меня взрывать и плющить моими же механизмами. Никогда бы не подумал, что эта улыбчивая сволочь настолько хорошо разбирается в устройстве техники, м-да…

Но он огрёб. И не случайно, разик на тысячу. А уверенный десятки раз, причём в шести случаях я даже выживал. А в двух и вовсе без повреждений!

Собственно, на втором он этот грёбаный экзамен и прекратил. Обстебал меня по-садистски, гад такой, но на конструктивный вопрос о том, а кого только что нашпиговало свинцом и порвало на десяток мелких теневых – молча выпнул меня в реальность.

Обиделся, что не может не радовать. Несмотря на возможные последствия.

И дальше – база. Тоже с экзаменом, чтоб его! Причём сложного-то ничего не было, ну по большому счёту. Вот только второй экзамен отжирал питательные вещества и ресурсы организма.

И вместо лёгкой избитости у меня сейчас… Ну не проблемы, вообще-то. Но избитость средняя, приближающаяся к тяжёлой, плюс ещё и истощение. Автодоктор булькает и старается, даже слышно, возобновляя запас питательных веществ и удаляя отходы из крови, но вместо просто синяков мне лучше несколько часиков не двигаться.

А то можно получить уже не повреждения, а травмы. Которые хрен знает, сколько латать, да и долговременные последствия могут быть. Вроде как излечимые, но нахрен не нужные.

На этом радостном и вдохновляющем моменте я всё-таки открыл глаза. Повращал ими и увидел, что автохирург со мной подтянули к Эскулапу и присоединили какие-то былинного размера бадьи с физраствором и питательными веществами.

Если бы мне кто-то сказал, что эти многоведёрные бочки – капельницы, я бы превращал бы пальцем у виска. Но, тем не менее, эту роль они и выполняли.

– Как вы себя чувствуете? – поинтересовалась одна из медичек, явно приглядывающая за бочками.

– Чувствую, – обдумав вопрос и проведя ревизию организма ответил я. – А какого… – начал было я, но не успел – в палату зашёл Федька.

Физиономия его была преисполнена радости, ликования и вообще – буквально сочилась ехидством. Ревизия воспоминаний наталкивала на очевидный вывод… Но не мог же он⁈ Или мог…

– Федь, а часом не ты мне выбил зуб? – подозрительно прищурился я на Федьку.

– Ну-у-у… Ты же говорил – «зуб даю», – зловредно ухмылялся он.

Блин, в общем-то «да», говорил. В шутку не в шутку, но факт. И за сказанное принято отвечать, правда картина Федьки, с гнусным гоготом выбивающего у моего бесчувственного тела зуб не очень укладывалась в воображение. А оно у меня чертовски богатое.

Так что я продолжал вопросительно смотреть на него,

– Не я, не я, – перестал он строить из себя злодея. – Ты сам когда упал, ударился о стол. А мы, – выдал со смешком он, – кинулись тебя ловить. Одновременно.

– Без травм? – хмыкнул и я, представив сталкивающихся над моим телом.

– Без травм, только чудом. Так что к твоему зубу вполне могли присоединиться пара-тройка наших.

– А главное – всё сами, – глубокомысленно отметил я.

– Ну да… Ох ё! Это что⁈ – отскочил он с пути кресла на маглеве.

– Мой транспортный модуль. Мне лучше себя поберечь ближайшее время, – ответил я.

Несмотря ни на что – довольный. А то после прошлого раза решил себе сделать средство передвижения. Ну и даже немного обидно было, что не используется. А так – в дело пойдёт, заключил я, отказавшись от помощи друга и самостоятельно плюхаясь в кресло.

Манипуляторы подхватили шею, тело, конечности, мягко зафиксировав их в наиболее комфортной для выздоровления позе. Ну а я управлял этим агрегатом ментализмом: не слишком сложно, особенно с учётом того, что делал его я сам. С расчётом на управление ментализмом.

Короче, воспарил на метр над полом, кивнул Феде и чинно полетел себе в мастерскую. Народ из гаражных на самолётного Мехова смотрел с удивлением, но не особым – как говорится «и не на такое насмотрелись», сообщил какой-то «старичок» после моего пролёта новичку.

Правда перед самой мастерской меня остановил удивлённый крик:

– Чарльз?!!

Я даже не сразу понял от кого, но развернув кресло увидел Рукожопа, с челюстью в пол и вытаращенными глазами. Впрочем разглядев меня он предпринял работы по подбору челюсти – и верно, нечего полезными запчастями разбрасываться.

– Ты обознался, – констатировал я, на что Рукожоп судорожно кивнул и помотал головой, отгоняя бредовый поток мыслей, которые почувствовал и я. – А кто такой Чарльз?

– Да так… старый знакомый. Его уже нет, почему я и удивился. Простите, Марк, – буркнул Артемий и буквально убежал к себе.

Бывает, мысленно пожал я плечами, направляясь в мастерскую. У всех в шкафу есть пара-тройка скелетов, это нормально. Кроме меня: мои скелеты кибернетизированы и поставлены на моё благо: подметают и помогают в поддержании порядка.

В мастерской, если бы не чувство ментализма, я бы кружил и дёргался: здоровенная металлическая фигня… пропала. На самом деле она не пропала, а забралась под стол.

И вот чёрт знает, можно ли её назвать живой или нет. Например, возможность самовоспроизводства или размножения не была свойственна колонии.

Точнее так: они могли самовоспроизводится, но для этого нужно было чтобы оператор-инженер прописал соответствующую программу. Ну и ресурсы, причём весьма специфические были нужны, само собой.

Эмоции… как не странно, но эмоции колонии были свойственны. Это, скажем так, свойство «железа», аппаратно прописанные, хотя и очень урезанные в оттенках эмоции.

Злость, страх, расположение – очень «чистые» эмоции, без которых ментальное программирование просто бы не сработало. Без них внедрить ментальную программу в колонию было сродни том, что тот же Рукожоп гравером написал бы программу на кристалле поликристаллического кремния.

Вроде и программа есть, и носитель по составу подходящий… Но вот что-то не то вышло бы, как не удивительно.

Короче, простейшие эмоции в каждом нанороботе были основой, и сейчас под столом сидело этакое, в чём-то схожее с домашним животным, ну или ребёнком.

Но этих особей, которые «дети» я толком не изучал – пока сам был таким было не до того. А потом если и находилось время, то находилась совершенно дикая разновидность человеков «родители», которые мешали нормально исследовать облюбованный объект.

Но согласно имеющемся данным – похоже. При этом, теоретически, колонию можно попробовать вырастить в личность – потенциал у неё для этого есть. Но совершенно нерационально: ИЛ можно создать не из уникального инопланетного артефакта.

Возможность которого к вычислениям и прочему – просто удобный интерфейс. Основное же качество: морфизм, способность создавать сложнейшие механизмы…

На этом размышлении я чихнул, пригляделся и… возмутился!

– Икси, какого, извиняюсь, дворника в моей мастерской всё засрано пылью⁈ – полюбопытствовал я. – У паучков образовался профсоюз и проходит забастовка в защиту прав техноарахнидов⁈

– Нет, Марк. Паучки бодры, веселы и готовы к работе.

– Замечательно! Тогда почему в мастерской срач⁈

– Я посчитала неразумным удалять части привезённого вами артефакта.

– Хм-м-м… А ты же не в курсе. Доступа к базам у тебя нет.

– Есть к вам, Марк, но места куда вы меня посылали на попытки выяснить, чем вы заняты, не подобает приличному искину. И приличной девушке, – всхлипнула эта язва.

– Не знаю где ты подцепила эту хворь, но я тебя ей точно не заражал. Рекомендую провести самодиагностику и избавится от этой гадости.

– Вы про «приличность»?

– Угу. Ладно, я кажется понял, что это за хренотень. И как он умудрился поместится под стол.

– А вы знаете, где он?

– Чувствую. И убери срач, в конце концов! А я расскажу пока.

Собственно, окончательно понял и сформулировал я только сейчас: данные в базе были урезаны и не давали прямое указание на то, что колония – основа, а не само вещество.

То есть, клинок пробивший гравиплатформу состоял из металлов, полиметаллов и неметаллов в атомарном виде. А нанороботы, не теряя связи с собой, формировали из них вокруг себя сложную структуру. Или простую. В общем, сами нанороботы составляли лишь некоторый процент от материала, который воспринимался колонией.

Сколько процентов точно, было и в потенциале – не написано, надо будет узнавать экспериментальным путём. Ну и когда теневой обнулил разум колонии, все включения из неё просто вывалились, в самом прямом смысле слова, в виде атомарной пыли.

Которая, как понятно, тут же стала соединятся друг с другом до определённого предела насыщения, после которого уже надо вливать энергии больше, чем есть в окружающей среде.

И что обидно – возможность эта потенциально есть. Но, похоже, обнулённая колония просто её «не знает». И надо как-то её запрограммировать, блин…

– Консультация у Артемия, Марк? Или подключить его к разработке?

– Бессмысленно, Икси. Понимаешь, это программирование, «да». Но не математическое. Ментально-эмоциональное. То есть, нужно иметь точное представление о процессе. Возможности самих нанитов. И сформулировать ИХ действия в ментальном посыле, закрепив его на основе имеющихся у них урезанных эмоций. И чем тут Рукожоп поможет?

– Да, признаю. Пожалуй ничем. Я даже затрудняюсь сформулировать постановку задачи. Да даже не представляю кто может быть системным аналитиком, кроме вас, Марк, в данном случае.

– Ну и выходит, что смысла издеваться над Артемием никакого. Системный анализ на мне, воплощение на мне. А сам «код» именно ментальный, так что…

– Поняла. А что вы будете с ним делать? И почему он под столом?

– Самосохранение. Простейшая программа – стол обеспечивает дополнительную защиту, а сами наниты чертовски прочные, но атомарных размеров. И без включений, которые выполняют роль «панциря», вполне уязвимы. Их правда там триллионы, но от потенциальной возможности гибели части колонии он…

– Спрятался.

– Именно.

– И что вы будете делать?

– Звать, конечно, – пожал плечами я.

В общем «позвать» вполне получилось. Серо-металлическая блямба, ненамного больше кубометра, выползла из под стола и… заползла на меня. Облепила, отдёрнулась от лица… И стала меня массировать, бугрясь и отливая металлом.

– Марк, я ничего не понимаю, – показала ошарашенную физиономию Икси.

– Хех! Всё очень просто. Он воспринимает меня как владельца, оператора. И инстинктивное желание быть рядом, плюс ментальная чувствительность. На меня он заполз, но, когда стал приближаться к лицу – почувствовал негативные эмоции и отдёрнулся.

– А массаж – позитивные?

– Угу. Довольно приятно, вообще-то…

– Кхм… – с громоподобным хмыком вошла в мастерскую Глория. – Приятно, значит, – окинула она моё бугрящееся металлическое «покрытие». – Мне уже стоит начинать ревновать, муженёк⁈

– Пожалуй, – задумался я, – в некоторой степени «да». Ты посмотри какая замечательная штука! – поделился я радостью, помахивая рукой с облепленной металлом. – Но ревность довольно деструктивная эмоция. Кроме того «ревнуя», ты приравниваешь себя к объекту…

– Ма-а-арк… – прикрыла глаза от сияния моей мудрости Глория, потому что это точно была не челодлань.

– М?

– Ты – беспомощный и больной, так?

– Условно «так».

– Значит ты попал в мои руки! – ликовала Глория. – Заносите! Хи-хи-хи! – злодейски захихикала она.

Через пару минут стол в мастерской был снабжён скатертью и едой. А Глория по-быстрому перекусив стала задавать вопросы. Как и дала некоторые пояснения, хотя я их и не просил.

Часть их я в «общем» действительно чувствовал. Из всех присутствующих в мастерской она волновалась… Да практически не волновалась, чувствуя меня и будучи уверенной, что помирать я не собираюсь. А значит и не буду – вполне логичный подход.

Ну а я, подумав, рассказал о теневом. В принципе тайны именно для Глории из этого делать не стоило.

– Марк, – проникновенно заявила она. – Тебе НЕОБХОДИМО как можно чаще бывать у этого Теневого Мастера!

– Не вижу необходимости, Глория. Его наставления не бесполезны… Но! Во-первых, он, сволочь такая, меня убивает! Постоянно! Вместо выдачи информации, что надо поправить. И ладно бы шпагой! Двести пятнадцать раз он убил меня сковородкой! И чего ты смеёшься? – возмущённо уставился я на Глорию.

– Хи… поверженный сковородкой Марк… ну не смеюсь уже. Очень мудрый наставник – готовит тебя к тяготам дальнейшей семейной жизни… хи-хи-хи, ой не могу!

– Проржись уж, – снисходительно бросил я, что прекрасно помогло – смеяться Глория перестала, позыркала оскорблённо, но стала коммуникабельной. – Далее. Это очень выгодно в плане времени…

– Да!

– Было бы выгодно, Глория. Если бы не то, что я НЕМНОГО недееспособен в течение суток, а то и более. Не «вообще», конечно, – признал честный я. – Но часто именно так. И теперешний пример очень нагляден. А я не могу себе позволить тратить время сутками на какое-то там мечемашество…

– Какое-то там⁈ – буквально взвилась Глория. – А теперь послушай-ка меня, муженёк!

И начала неостановимым потоком (ну, если бы я не захотел бы вдрызг поругаться – то неостановимым) вещать. Про своих наставников-садистов. Про то, как эти мечники на скаку, при луне, разрубали чуть ли не десятки танковых снарядов и прочее.

Что я, в целом, понимаю. При определённом уровне развития Дара и тела – контактное оружие перестаёт быть выпендрежом, а становится оружием. Против… посредственного стрелка.

То есть, выходит этакий мастер против пусть даже гвардейских ветеранов с огнестрелом или даже лучевым оружием. И «да», он их уделает, несомненно. Собственно мои унылые смерти от лап теневого это подтверждают.

Вот только я – не восторженный лопоухий Марк. Я – инженер. и первый тезис: выходит МАСТЕР против слабообученных херит большую часть агитации и пропагадны за «холодняк».

Потому что, если уровень противника с однозарядным кремниевым пистолетиком будет хоть чуть-чуть близок к уровню мастера мечемашца – валятся ему с дырой в организме, пока мастер-стрелок перезаряжает пистоль.

Просто инженерный подход: точка приложения усилий и мастерства у стрелка заведомо НАМНОГО меньше, чем у мечника. Следовательно стрелок будет более эффективен при меньшем уровне навыков и прочего.

И с техникой то же самое: сегодняшний бой показал, что теневой, с совершенно запредельным уровнем мастерства – эоны времени тренировок – «разложился» от нескольких моих качественных поделок.

При этом сказать, что тренировки на контактом оружии бесполезны – глупо. Масса вариантов, из простейшей – дуга кварк-глюонной плазмы в ловушке или мой же Напильник.

Делать из генератора этой плазмы или из Напильника что-то метательно-дальнобойное – запредельный идиотизм и расточительство. Банальная цена у этих инструментов такая, что проще нанять сто, тысячу, да хоть десять тысяч профессионалов.

Которые сделают немножечко побольше, чем одинокий бросок запредельно дорогой техникой, причём я в это время смогу заниматься чем-нибудь интересным и важным, а не страдать хернёй.

Хотя… да. Именно «меч» – нерационально. Управляемый хлыст или что-то такое более эффективен, хотя владение подобным оружием требует массы тренировок, факт.

Ну и «да», дуэли. Там хочешь не хочешь, а размахивать шпагой придётся. И несмотря на все мои сюрпризы – лучше уметь.

Ну и тот факт, что мастер-мечник, которым и является теневой…

– Стоп! – поднял я руку, впадая в транс.

Глория послушно замолчала, а я понял, что к теневому я буду ближайшее время попадать чертовски часто. Пока не получу ответ на один ма-а-аленький вопрос: как это улыбчивая сволочь ПЕРЕПРИВЯЗАЛА колонию нанороботов на меня?

Потому что обнулить – не проблема. Точнее проблема, но ломать не строить и вариант «дубина побольше» тут вполне годится. Перенасытить колонию той же энергией сверх возможностей усвоения-отвода – и всё, сами обнулятся, распадутся, спасаясь от уничтожения.

Но вот прописать ментообраз другого человека… Нет, к теневому ТОЧНО будет куча вопросов.

– Так вот, Глория. Я не отрицаю, что мастера-мечники довольно эффективны. С удручающим КПД, но так. И не считаю занятия у теневого бесполезными – они полезны. И даже буду у него появляться почаще. Но тратить слишком много времени на него я не буду. Куча дел, интересных и важных без всяких «замшелых мастеров размахивания заострённой оглоблей» есть. И что меч лучше дальнобойного оружия – ты меня не переубедишь.

– Да мне как-то даже в голову не приходило переубеждать самого Марка, – с ехидством ответила Глория. – Армии ослов у меня нет, так что это бессмысленно. Будешь чаще – вот и замечательно.

– По-моему… впрочем пофиг. А ослы то тебе зачем, да ещё армия? Меня затоптать? – лупал глазами я.

В общем, неплохо посидели, отдохнули и предложение поспать я принял с пониманием: колония – это чертовски интересно, кроме неё дел хватает… Но заниматься делами лучше всё таки на ногах, и без ощущения что тебя переехал грузовик, с улыбкой в виде провала в ничего.

А вот на утро я бодро прискакал в мастерскую, обвешал всё дополнительными пугательными (и правдивыми!) надписями. И, наконец, занялся колонией.

С довольно печальным результатом. У меня была надежда, что раз коллективное… ну скажем так, сознание нанороботов проявляет признаки живого, то их можно чему-то научить…

Хренушки мне. Обидно, досадно, но факт: колония нанороботов в общем была почти живым… животным. Обучаться не могла, реагировала на внешние раздражители «как есть», не образовывая ассоциативных цепочек.

То есть, для того чтобы они «учились», надо написать ментальным программированием все необходимые алгоритмы процесса «обучения». И процесса запоминая, есть у меня ощущение что это тоже не помешает.

Но это, как понятно, не мой текущий уровень. Единственное что пришло в голову, так это то, от чего мне пришлось постучаться о лазерный фрезер, выбивая из головы глупости.

Мне, чёрт возьми, Икси хватает! И этот вариант – не вариант, и точка!

Но многие эксперименты провёл, небезынтересные. И узнал некоторые прошитые алгоритмы работы наноробота. В общем, если с теневым не получится, а в базах ни черта не будет – есть с чего начинать самообучаться.

Ну и по материалам и полям ряд интересным моментов, то ли вообще не упомянутых в базах, то ли упомянутых в разделах, до которых я с остроухой точки зрения не дорос.

А вот уже после обеда меня посетила интересная мысль. Авантюрная, конечно, но… Золотые схемы, за которыми я сидел неотрывно, показали полную осуществимость и даже эффективность затеи.

То есть, если нельзя обучить нанороботов без программирования, то почему бы не учиться самому? В идеале этому самому программированию, но и без него должно выйти… кое-что. На жалкие проценты потенциала колонии, будем честны.

Но эти жалкие проценты – немножечко побольше гордого нуля, но который я использую колонию без них. Ну и вчерашний разговор с Глорией всё же некоторые следы оставил…

Короче: почему бы мне не иметь оружие, которое никто не сможет отнять, которое не потеряешь и прочее? С огромным потенциалом роста, нужно отметить.

Хотя если бы не Щит Жизни – чёрта с два я бы на такое пошёл. Но с ним – нормально.

Так что решился и… выпил пробирку с частью колонии, которую я исследовал. И меня тотчас же выгнуло мостиком на полу: Щит активировался, а нанороботы метались, не понимая моих недооформленных ментальных приказов.

Стал приводить не нанороботов – они и так были в порядке – а свое сознание и мысли в порядок. И, через минуту, Щит деактивировался. А я поднялся и встал, ощущая послушных нанороботов в своих недрах.

И тут дверь в мастерскую с грохотом раскрывается, и ко мне, с бодрым матом, обвешанный приборами и ассистентками, вваливается Эскулап. И разглядывает меня с порога, как недолеченного пациента!

– Ответит ли мне какая-нибудь добрая душа, какого хера в мою мастерскую вваливаются посторонние, когда на дверях ЧЁТКО написано «Не входить!»? Последствия вхождения тоже, – дополнил я.

– Последствия хорошие, одобряю, – кивнул Эскулап.

– И⁈

– Нас твоя Икси позвала.

– Икси? – поднял я глаза на монитор с лицом искина.

– Ой… Марк, у меня дела! – выключился монитор.

– Так, у меня всё в порядке. Очистите помещение, дамы и господа медики, – махнул я рукой.

Очистили, никуда не делись. А я, незлобиво высказав Икси (образ спрятала, но слышала точно!) всё, что я думаю о искинах-паникёрах на пустом месте, занялся новой деталью своего организма.

В трансе, аккуратно. И, через часок открыл глаза, вытянул руку. И из неё появился клинок, с молекулярной заточкой, чертовски прочный, прошедший плоть и кожу без повреждений…

– Мн-да-а-а… – протянул я, смотря на непобедимую… зубочистку, торчащую из основания ладони. – Кажется я где-то налажал с коэффициентом. Надо считать.

Посчитал – нет, не налажал. Просто в организме человека не так много элементов, которые можно безболезненно и безопасно использовать, да ещё чтобы я на ментальной тяге мог объяснить нанороботам «как».

Протестировал на зубах, кстати. Отличная зубочистка вышла… Мнда ещё раз.

– Будем надеется, что никто не узнает, что инженер Марк убил день в ментальном трансе, с риском для жизни, для того чтобы обзавестись стильной зубочисткой, которая всегда с собой, – не без иронии озвучил я.

– Я никому не скажу, Марк.

– И-и-икси, – оскалился я.

– Меня нет.

Так, ну в любом случае – идея, как и показывали схемы, рабочая. Хотя зубочистка, конечно… Стоп. Форма!

Повозился часок – ну уже как-то поприятнее. Не пинок по самоуважению, а так – похлопывание с вращением у виска пальцем.

Да даже без вращения: «да», инструмент вышел мелким. Но при этом «мульти» настолько, насколько у меня хватало концентрации и воображения. Отвёртки, щипцы, щупы – идеально адекватные поставленной задачи (если задача – в размерах, конечно).

В общем – довольно неплохо получилось, заключил я.

И занялся проверкой того, что творилось в наших производственно-добывающих направлениях, пока я занимался своими делами.