Текст книги "Заклинатель змей (СИ)"

Автор книги: Олег Рогозин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц)

– А я уж испугался за господина посла, – захихикал Феликс. – Ну раз женщин, тогда ладно… И что он там делает, хотел бы я знать?

– Ну, вот это уж мы в бинокль никак не разглядим, – пожал плечами Игорь. – И вообще, сильно сомневаюсь, что это – в нашей компетенции…

– А вдруг он так резво понесся, чтоб о результатах встречи кому-то доложить? – невинно заметил Феликс. – А делать этого, mon cher, ему сейчас никак не положено. Ни при каком раскладе. Уж точно не здесь и не так. Ладно бы по телефону… хотя и то было бы верхом безответственности. Слишком важные вопросы решались.

– Ты-то откуда знаешь, какие там вопросы решались? – иронически поинтересовался Игорь. – Уже разведал… по своим каналам?

– Злой ты, Игорек, – пробормотал Феликс. Именно в эту минуту в его голове начал складываться план. Подколка со стороны коллеги, можно сказать, подала ему идею. – Где ты видел таких извращенцев, что станут откровенничать с потасканным старым шутом? Вот будь у меня такая попка и такие ресницы, как у тебя, я бы непременно… эх, губишь ты свои природные данные на оперативной работе, а ведь какой бы успех имел…

Рогозин только фыркнул в ответ – подобные шуточки стали для них уже своеобразным ритуалом, и он привык не вступать в бессмысленные перепалки. Феликс знал о нем больше, чем значилось в официальном досье, и прилагал все усилия, чтобы его сотрудник прекратил спорить сам с собой, отрицая собственные желания, фактически – убивая часть своей личности в наивном стремлении быть «приличным, женатым человеком». Был бы помоложе – сам соблазнил бы, честное слово. Но Феликс реально оценивал свои возможности и ограничивался шуточками.

– Помнишь, я говорил тебе, что однажды на этой работе тебе придется делать по-настоящему страшные вещи? – спросил он, серьезно глядя в глаза собеседнику. Тот кивнул, и лицо его вмиг стало совершенно непроницаемым – когда доходило до дела, Игорь умел мгновенно отбрасывать все лишние эмоции.

– Так вот, – торжественно продолжил Феликс, – это время пришло.

… – Да перестань, это отличный план, – с трудом сдерживая смех, говорил он полчаса спустя.

– Это самый дурацкий план за всю историю российской разведки! – Игорь мрачно разглядывал то, что притащил ему Феликс в огромном бумажном пакете.

– Это идеальная легенда. Ну а как еще мы попадем внутрь, да к тому же пройдем мимо охраны товарища, пардон, господина посла?

– Пока ты мотался в магазин, мы двадцать раз могли вызвать сюда Марину. Или еще кого из агентов. Ни за что не поверю, что у нас нет никого в Мюнхене, кто лучше смотрится в платье.

– Никому нельзя доверять, мне ли тебе объяснять? А что касается нашей прекрасной Мари, ты же прекрасно знаешь, чем она сейчас занята. Сам ее заменишь, что ли? Ты не эмпат, дорогой мой, смирись. И непременно надень перчатки, твои руки тебя выдают.

– Да меня все выдает! – рявкнул в ответ Игорь, теряя свою хваленую невозмутимость. – От комплекции до формы челюсти! Меня вмиг развернут и скажут, что группа поддержки для особо страшных трансвеститов – в другом здании!

– Не комплексуй, – сказал Феликс, титаническим усилием воли сохранив серьезность. – У тебя глаза красивые. Особенно если подкрасить. У меня карандаш есть, кстати.

– И почему я совершенно не удивлен, – обреченно вздохнул Рогозин.

Охрана, конечно, смотрела на них подозрительно. Во-первых, работа у них такая, во-вторых, посмотреть было на что. Феликс мысленно похвалил себя за решение не брать обувь на каблуке – это был бы явный перебор. Игорь мог с закрытыми глазами пройти средней сложности трассу на тренировочном полигоне – собственно, он и делал это с закрытыми глазами, назло врачам, регулярно «возникавшим» по поводу его загадочно флуктуирующей близорукости – но вот это, пожалуй, было бы для него слишком.

– Почему-то я представил, что ты напишешь потом в отчете, и мне стало гораздо легче, – ехидно прошептал Игорь, поднимаясь по ступенькам. На всякий случай он уже перешел на немецкий… хотя, если бы охрана действительно могла их слышать, вряд ли это облегчило бы ситуацию.

– Все как есть напишу, не постесняюсь, – подтвердил Феликс. – Так, ты молчи, понял? С твоим среднерязанским прононсом ты за немку точно не сойдешь.

– А я шведка, – гордо ответил Игорь. – У них бабы все крупные, страшные и говорят басом. Я бы вписался.

– Тон голоса это тоже проблема, кстати…

– А я простуженная шведка. Или охрипшая с похмелья. От тебя, кстати, еще несет тем пойлом, что ты хлестал на приеме…

– Как ты смеешь называть пойлом… – начал было Феликс, но тут же поспешно растянул губы в приторной улыбке. – Добрый вечер!

– Собрание уже началось, – та самая пожилая дама холодно скользнула по ним взглядом.

– О, прошу прощения, кажется, мы запутались… – Феликс умел при необходимости менять тон голоса, однако с возрастом такие трюки становились все сложнее, и сейчас он старался быть немногословным. – Мы войдем?

– Второй этаж, направо, – сообщила им дама… язык не поворачивался даже мысленно назвать ее «старушкой» – столько в ней было достоинства. Даже удивительно, насколько иначе она держалась с послом.

– Простите мое любопытство, но… перед нами сюда зашел мужчина… – реплика была брошена уже в спину удалявшейся хозяйке, но та остановилась – резко, точно наткнувшись на невидимое препятствие.

– Нет, – произнесла она. – Никаких мужчин. Никаких мужчин в этом доме с тысяча девятьсот шестьдесят пятого. Об этом можете не беспокоиться.

Феликс не нашелся, что ответить, поэтому молча кивнул, изобразив на лице некую пародию на то ли понимание, то ли сочувствие, и отправился наверх.

– А бабушка-то в курсе, – прокомментировал Рогозин. Убедившись, что его никто не видит, он вынул пистолет, сбросил с головы дурацкую шляпку, прикрывавшую его далеко не женскую стрижку, и сразу стал выглядеть увереннее.

– Не похоже… – задумчиво пробормотал Феликс. – В том-то и проблема, что говорила она совершенно искренне.

– В крайней комнате скопление людей, но… все сигналы слабые, точно они спят, – Игорь нахмурился, оглядывая ряд совершенно одинаковых дверей в коридоре второго этажа. – И кто-то прямо по курсу… двое. Собрание, видимо, там, где много…

– Навыки оператора плюс логические умозаключения – прекрасно! – ехидно сказал Феликс. – А еще можно табличку прочесть.

И указал на картонную стрелку с надписью «Собрание – туда».

Игорь только отмахнулся. Быстро пересек коридор, отработанным движением прижался к стене, осторожно потянул на себя дверь. Феликс только вздохнул. Почему-то он совсем не ощущал опасности, интуиция молчала – а ей он привык доверять, так что спецназовские замашки коллеги сейчас его только смешили. Он решительно распахнул дверь – и замер, удивленно оглядывая помещение.

– Эй… дамы? Простите, если помешал, но…

– Они не просто спят, – сказал возникший за его спиной Игорь. – Они истощены, кто-то тянет из них энергию. Мне все это очень не нравится.

Феликс замешкался, рассматривая безвольно обмякших на стульях разновозрастных женщин, и поэтому вздрогнул от неожиданности, услышав грохот – это его не в меру инициативный коллега вышиб дверь, за которой скрывалось еще двое обитателей этого странного дома.

– Стоять! – крикнул кому-то Игорь, по привычке – по-русски, но тут же опомнился и продублировал по-немецки. Феликс выбежал в коридор – и успел увидеть, как по лестнице проворно несется вниз темноволосая девица в узких джинсах – и как она в них бегала, непонятно. Игорь, конечно, догнал бы ее, если б его одежда не была еще менее подходящей для бега. Феликс рассудил, что внизу ее все равно остановит охрана, если Игорь додумается позвать их на помощь, поэтому вновь позволил себе замешкаться и заглянул в открывшийся дверной проем.

Американец сидел в более комфортном кресле, чем дамы в соседнем помещении, однако поза его была той же – расслабленные мышцы, безвольно повисшая голова. Феликс на всякий случай проверил пульс, выдохнул облегченно – мужчина был жив. С улицы донеслись крики и выстрелы, и он поспешил к выходу… но там его ждало совершенно неожиданное препятствие.

– Вы-ы, – с присвистом, на выдохе произнесла хозяйка дома. Глаза ее пылали столь явным безумием, что Феликс аж растерялся.

– Мужчины… вы ворвались в мою девственную цитадель с оружием в руках… грязные, грязные животные! Кровь на ваших руках! Кровь на ваших руках!

Даже на смертном одре Феликс поклялся бы – именно так она и сказала, «девственную цитадель», без шуток. А потом кинулась на него, вцепившись острыми ногтями в лицо. Феликс взвыл от боли и что есть сил двинул сумасшедшую в челюсть. У него, хвала богам, никогда не было старомодных заморочек в духе «женщин не бить». В родной конторе такие женщины порой встречались – самому бы живым уйти.

Он выскочил на улицу как раз вовремя, чтобы предотвратить еще одну драку – обалдевшие от происходящего охранники пытались задержать Игоря, который рвался к лежащей на земле девушке. Феликс оценил расстановку сил, от души пожалел охранников и решил вмешаться.

– Давайте-ка мы все успокоимся, – мирно сказал он, на всякий случай, переходя на английский и демонстрируя охранникам свои документы. – На господина посла совершено покушение, он без сознания. Вызовите врача и тех, кто уполномочен расследовать подобные инциденты с вашей стороны. И никакой огласки.

Его спокойный и чуточку издевательский тон подействовал – охранники переглянулись, и один из них потянул из кармана громоздкую «коробку» мобильника, а второй кинулся в здание. Судя по боевому визгу, раздавшемуся оттуда мгновение спустя, пожилая мужененавистница успела очнуться и воззрений своих от удара по голове нисколько не изменила.

– Я им то же самое сказал, – пожаловался Рогозин, с усмешкой пряча пистолет. – Вот что такое, значит, пресловутый мужской шовинизм! Если ты в юбке, то хрен тебя воспримут всерьез…

– Ну я-то, как видишь, тоже не в штанах, – усмехнулся Феликс.

Очнувшейся девушке помогли сесть. Кровь хлестала из простреленной ноги – кто-то метко подбил ее на бегу. Феликс вопросительно глянул на Игоря, и тот кивнул.

– Ну не в голову же ей было стрелять. Сейчас принесу аптечку, надо перевязать…

На запястьях задержанной защелкнулись наручники, но особой необходимости в этом, похоже, просто не было. Девушка бежать не пыталась и просто плакала навзрыд, игнорируя вопросы. После дозы обезболивающего она немного успокоилась, но ситуации это не изменило. Она ничего не понимала и не помнила последние полдня. Феликс смотрел в потемневшие от боли глаза и понимал – она не врет. Девушка растеряна, напугана и совершенно не в курсе, что произошло с послом.

– Между ними была связь, – убежденно сказал Игорь. – Когда я вошел, сразу заметил канал связи, как при выкачивании энергии. Она что-то из него тянула… Но успела самую малость.

– За то время, что мы планировали эту, с позволения сказать, операцию, можно было десять раз его выпить целиком и уйти, – покачал головой Феликс. – Загнала бы в кому, как этих бедных женщин на собрании... А он, как видишь, в относительном порядке.

Американец тем временем действительно очнулся, и даже успел закатить кому-то бурную истерику по телефону.

– Тоже непонятно, – мрачно ответил Рогозин. – Куда ей столько? Ни один вампир за раз столько энергии не выкачает. Не потянет. Девять человек, и за десятого принялась…

– Кстати, посол тоже ничего не помнит за последний час, – мотнул головой Феликс, указывая на американца.

– Это он сам тебе сказал?

– Это я подслушал только что из его воплей по телефону. Он не помнит окончания встречи, и понятия не имеет, зачем сюда приехал. Помнишь, Мари сказала, что его запах изменился? Как будто…

– Как будто в него что-то вселилось, – тихо закончил фразу Игорь. – И это «что-то» в курсе итогов переговоров. А потом оно… перешло в девушку?

– Бред, – помотал головой Феликс. И повторил, точно пытаясь убедить сам себя. – Ну бред же. Никто не способен на такую степень контроля. Ладно, старушке голову заморочить, чтоб незнакомого мужика приняла, как родного – да при том, что она, похоже, мужиков вообще на дух не переносит. Но так тонко контролировать посла на расстоянии? Да так, что ни мы с тобой, ни наш сенс экстра-класса ничего не заметили?

– Ты говоришь о том, что его мог контролировать человек, – задумчиво сказал Игорь. – Но вытянуть досуха энергию из девяти женщин – это не человеческое деяние, понимаешь. Как будто что-то… например, эта зараза, вроде полтергейста, как вы их там называете, по своей классификации?

– Мы их зовем «неорганиками», кто-то в штабе у нас Кастанеды обкурился, – отмахнулся Феликс. – Фиговая версия, Игорек. Эта, как ты изволил выразиться, зараза, на такие подвиги тем более не способна. Они тупые, ленивые и страшно медлительные. И если б этакая дрянь сидела на плечах у посла, к примеру, ты бы ее почувствовал, да и я, пожалуй.

– Да, пожалуй… Они ведь энергию не только сосут, но и излучают, – согласился Рогозин. – А тут… как будто чистая информация передавалась. Перезаписывалась с человека на человека, как… на дискету, что ли. И на этот процесс перезаписи потребовалось дофига энергии, вот тебе и девять человек…

– И куда же она делась, твоя чистая информация? – спросил Феликс, обернувшись и пристально глядя на безучастно сидящую на земле девушку.

– Надеюсь, что не успела уйти… по назначению. Обеспечили безопасность переговоров, блять…

– Погоди, нам еще нападение на посла предъявят, – усмехнулся Феликс.

И как в воду глядел – прибывшие на место представители американских спецслужб именно с такими обвинениями к ним и пристали. Феликс посоветовал им не кипятиться, а для начала расспросить посла и совершить пару звонков, а потом продолжить. Те допросили посла, девушку, сумасшедшую хозяйку дома, охранников, потом действительно принялись звонить начальству… Игорь и Феликс тем временем усадили в машину бедную девицу, которую, как выяснилось, звали Кристин, и она была психологом – руководителем той самой группы поддержки. Впрочем, психологическая подготовка не слишком помогла ей в сложившейся ситуации – девушку трясло от шока.

– Я ничего не помню, ничего не помню, почему это со мной, боже, почему это случилось со мной… – повторяла она, всхлипывая.

– Знаешь… а в спецназе было легче, – сказал вдруг Игорь, накидывая на плечи Кристин чей-то брошенный в спешке пиджак.

– В каком смысле? – переспросил Феликс, хотя и без того уже понимал, о чем он.

– В смысле, впереди враги, позади свои, и никакой тебе бюрократии… И в таких красивых девчонок мне там стрелять не приходилось.

– Может, тебе их просто некогда рассматривать было, – сказал Феликс. Просто чтобы что-нибудь сказать.

– Послушайте, – сказал Игорь, подходя к одному из прибывших американцев. – У нас в соседнем здании одежда припрятана. Может, мы сбегаем, штаны наденем, а?

– До выяснения обстоятельств оставайтесь на месте, – отчеканил тот.

– Ладно, – сказал Рогозин, ухмыляясь. – Как знаете.

Он подошел к машине охраны, уселся боком на переднее сиденье, и, задрав осточертевшую уже, видимо, юбку, стал нарочито-медленно стягивать кружевные черные чулки. Феликс глазам своим не поверил – вот уж эту деталь одежды он притащил исключительно прикола ради, а Игорек с присущим ему чувством ответственности взял и нацепил, выходит? Но, уловив глумливый взгляд коллеги, понял – чувством ответственности тут и не пахнет. Похоже, одному он все-таки успел научить этого упрямого парня – валять дурака, с максимально возможным шиком и блеском. И чем тяжелее ситуация, тем фееричнее шутки. И то хлеб – при нашей жизни только не хватало к ней еще и всерьез относиться. Принимай эстафету, Шут с двадцать второй карты.

– И нех*й так пялиться, – громко сказал Рогозин, уловив обалдевший взгляд одного из американцев. – Пидарасы.

Представитель спецслужб условно-дружественной державы обиженно отвернулся – видимо, ввиду сложившейся внешнеполитической ситуации русский матерный входил в их программу обучения как один из обязательных языков.

_______________________

*ввиду специфики мировосприятия, Феликс в первую очередь заметил слова «жертва» и «насилие» :)

Глава 9. Восемнадцатый Аркан – Луна (Неуверенность).

– Я тогда классный термин придумал – подселенцы, – между делом сообщил Тим, копаясь в лежащей на шкафу огромной коробке. Глядя на то, как парень опасно балансирует на хлипком стуле, Саша забеспокоился и на всякий случай подошел – вдруг еще ловить придется.

– Потому что подселяются, врубился? Когда хотят и к кому хотят… ну ладно, не совсем. Судя по всему, жертвы выбираются из средних, типичных обывателей, со слабой защитой. Это, конечно, обнадеживает, да? Мы их можем не бояться.

– Это только предположение, не факт, – подал голос Алик из угла. Он устроился в кресле с извечной бутылкой колы. Саша при всем желании не мог понять страсти коллеги к этой химической гадости – и как ее можно пить в таких количествах?

– Ага... нашел, – Тимофей спрыгнул со стула, держа в руках потертую картонную папку. Стул протестующе скрипнул, и в последний момент чуть было не грохнулся, но реакция у парня была отменной – он еще и успел подхватить несчастный предмет мебели, ставя на место. Можно было и не беспокоиться.

– Значит, так! – Тим прошелся по комнате, листая папку. – С начала девяностых по всей стране стали находить людей в состоянии амнезии, причем – избирательной. Стирались только личные воспоминания – они даже собственных имен не помнили, родственников не узнавали. А всякие там профессиональные навыки – прекрасно сохранялись. Слесарь оставался слесарем, баянист мог сыграть весь свой репертуар… И знания о мире, о стране – все на месте. Люди самые обычные, ни в каких секретных операциях не засвечены – уж это наши коллеги в то время выяснить могли. Заподозрили вмешательство иностранной разведки, начали за ними следить. Вообще-то есть техники, позволяющие память блокировать, это факт. Препараты там всякие…

– Да, я слышал, – Саша кивнул.

– Ну вот. Но не так же избирательно! Можно человеку заложить в подсознание программу под гипнозом, так, что он ничего и не заподозрит, пока не услышит кодовый сигнал. Вот за ними и следили – вдруг они, услышав определенные слова или увидев какой-то символ, кинутся, там, президента убивать, ну или что-то в этом духе… Но ни хрена подобного так и не случилось. Стали искать способы разблокировать их память, гипноз всякий пробовали. Результатов особенных не было, только когда один оператор взялся жертве в башку влезть, выяснили, что кто-то словно контроль захватил над человеком, поигрался и отпустил. Ничего особенного его делать не заставляли – ходил по городу, за людьми какими-то следил. Как его отпустили, так память и отшибло… И вот пару лет назад сообщают нам о таком случае из клиники Белинского.

–Это где контактерами занимаются? – уточнил Саша. Тим кивнул.

– Официально они занимаются шизофрениками. Но с нами сотрудничают, об интересных случаях сообщают. А вдруг один из сотен тысяч шизиков да окажется настоящим контактером?

– Тимофей у нас главный по тарелочкам, – насмешливо пояснил Алик. – Все ищет внеземной разум, не удостоверившись, для начала, в наличии разума на этой планете.

– Да иди ты, – привычно отмахнулся Тим. – Летает ведь что-то в небе! Я сам видел!

– Кластеры поляризованного вакуума, – нарочито-занудным голосом прогнусавил Алик.

– Ребята, вы взрываете мозг бедному гуманитарию, – жалобно сказал Саша. – Какие кластеры?

– Я объясню! – Тим едва не запрыгал на месте. – Вообще, это псевдонаучная теория, физики ее не признают…

– Теория вполне себе научная, кроме некоторых откровенно притянутых за уши моментов, – с жаром заспорил Алик. – А ее авторы, несмотря на то, что регулярно выступают в желтой прессе и несут откровенный бред, получают по закрытым каналам правительственные гранты. Я как-то проследил из интереса. За такие бабки можно целый институт построить. Наверняка он уже и построен. Кто-то платит людям за дискредитацию их теории, о чем это говорит? Что она близка к истине!

– Короче, вакуум на самом деле не пустой, – перебил его Тимофей. – В нем рождаются виртуальные частицы, парами…

– Тетрадами, четверками то есть. В том-то и фишка. С положительной энергией, с отрицательной энергией, частица с комплексной энергией, имеющей отрицательный знак перед мнимой единицей…

– Попроще, Склифосовский! – заржал Тим, перефразировав цитату из старого фильма. – Саша, можешь закрыть рот и выдыхать, сейчас я тебе объясню. Короче, согласно этой теории, может иногда возникать самопроизвольно кусок светящего ничто, проходящий сквозь стены и при неудачном стечении обстоятельств даже способный что-нибудь воспламенить. Типа шаровой молнии, только там все заковыристей. Вот эта-то фигня в атмосфере и летает испокон веков. Но я не согласен! А как же свидетельства о похищениях, рассказы о контактах?

– Ну ты же сам общаешься с этими контактерами. Шизофрения и ночные просмотры фильмов Спилберга.

– А что по этому поводу шеф говорит? – спросил Саша, с трудом вклинившись, наконец, в разговор.

– Говорит, что я фигней страдаю, – Тим опустил голову и с досадой пнул угол шкафа. – Он и к подселенцам этим отнесся скептически…

– Да, кстати, так что там в клинике-то? – Саша попытался вернуть разговор в прежнее русло, проклиная себя за то, что вспомнил про Игоря. Сам же старался о нем не думать, со вчерашнего дня старался. Как только узнал, что тот умчался с докладом в Москву. Понятное дело, начальству хотелось узнать, почему это вдруг милиция целого района была не так давно поднята на уши для поисков какого-то подростка в лесу. Но абстрактное «начальство» Саша представить себе не мог, а вот презрительную ухмылку Руслана помнил слишком хорошо. А еще он не мог «почувствовать» Игоря, как ни старался – никаких отголосков его эмоций, ощущений, а ведь он уже привык к этому смутному, интуитивному ощущению связи. Выходит, шеф сознательно блокирует сигналы… или это делает кто-то, кто сильнее его. И как тут не разыграться воображению? Саша старательно прогонял из головы возникающие картинки, в которых фигурировал Руслан, полураздетый Игорь и почему-то гигантская кровать под красным балдахином. Какой-нибудь последователь Фрейда непременно разъяснил бы ему, при чем здесь красный цвет, но Саше и без психоаналитических интерпретаций было ясно, что все это называется одним емким словом – ревность. И что бороться ему с этим чувством, наверное, до конца жизни. Потому что для Игоря просто не существует понятия границ отношений. Если для него вообще существует понятие «отношения».

– … с гипнозом заморачиваться не стали, – объяснял тем временем Тим. Саша со стыдом понял, что прослушал начало объяснения. – Я его попробовал подцепить, раскачать энергетику, ну знаешь, туда-обратно, ускоряем-замедляем… И блок удалось снять, прикинь! По крайней мере, мужик вспомнил, что с ним было, когда его тело захватила чужая воля. Помнит даже мысли и устремления этого… существа. Оно кого-то искало, какую-то девушку. Цель этих поисков он не понял. Собственно, как только она открыла дверь, наш объект потерял сознание, а потом очнулся на улице с амнезией. Брел куда-то, ничего не осознавая…

– То есть, тело ему нужно было для какой-то определенной миссии в мире людей, – констатировал Алик.

– Ну да. Жертва-то работала в «скорой», очень удобно – врачу подсознательно доверяют, дверь откроют… Мог бы еще в милиционера вселиться, наверное. Вот только среди жертв ни одного мента не обнаружено. Может, у них все-таки сотрудники – люди достаточно сильные, волевые, их так просто не захватишь… Или наоборот, тупые беспробудно и бесполезные. Но это все лирика. Я к чему все это рассказываю? За последний месяц в клинике таких случаев знаете, сколько? Пять! Пока мы там на лыжах катались, тут пять человек с амнезией! И их еще никто не допрашивал! Но я посмотрел статистику. Все они – работники ЖКХ! Сантехники там всякие… Один после работы домой не вернулся, через неделю его знакомые на улице увидели в неадеквате. Они в ту смену поехали по вызову, вроде прорыв теплотрассы был, от мороза что-то там лопнуло… Запись из диспетчерской я запросил, место вычислил. А теперь главный прикол, ребята! На форуме местных уфологов – куча сообщений о пролетавшем над этим участком НЛО, и все в ту же самую ночь! Вот они, ваши вакуумные кластеры! Съели?

Парень торжествующе ткнул пальцем в Алика. Тот хмыкнул задумчиво.

– Надо разобраться.

– Вот я и предлагаю поехать и разобраться! – радостно подытожил Тим.

– Пардон, что повторяю, но – что по этому поводу шеф говорит? – иронически поинтересовался Алик. Тимофей пожал плечами.

– Он уехал. И что нам, ждать, сложа руки? Тут, может, вторжение на Землю вовсю готовится!

– Пять человек это, конечно, масштабное вторжение, – фыркнул Алик.

– А он не говорил, надолго в Москву, или как? – нейтральным тоном поинтересовался Саша.

– А кто его знает. Кактусы поливать не просил, значит, ненадолго…

– Кактусы часто поливать и не надо, – прокомментировал Алик, не подозревая, что вызвал у Саши кратковременный приступ паники. – Раз в месяц… или два…

– Да он их вообще не поливает, – отмахнулся Тим. – Чтобы цвели. Говорит, кактус – это прекрасная философская модель, потому как цветет только когда думает, что ему пи*дец наступил. Если их поливать регулярно, подкармливать – они растут, жиреют, но не цветут. А вот если забыть на балконе на все лето, да не поливать…

– Короче, вся эта прочувствованная речь была произнесена для того, чтобы мы с ним в клинику поехали, – Алик с ухмылкой подмигнул Саше. – Безо всяких санкций и инструкций со стороны начальства. Чтобы, значит, ему не одному потом по жопе получать.

Саша подозрительно глянул на Алика. Тот удивленно поднял брови:

– Что? Я метафорически выражаюсь. Не пугайся, по моим сведениям, Игорь Семенович к физическим методам воспитания сотрудников не прибегает.

Очень велико было искушение сказать «плохо вы его знаете», но Саша, конечно, промолчал, пряча улыбку и надеясь, что не успел покраснеть. Растревоженное воспоминаниями воображение тут же кинулось подсовывать ему картинки с участием Руслана. Стиснув зубы, Саша постарался сосредоточиться на мыслях о загадочных «подселенцах».

– В нашего «некроманта» тоже что-то вселялось, – сказал он. – Что это может быть? Или кто? Может, просто какой-то достаточно сильный оператор со стороны их контролирует?

– Я уже об этом думал, – ответил Тимофей, наконец-то усаживаясь на диван – до этого он наматывал круги по комнате. – Насколько сильным он должен быть, чтобы кого-то контролировать, да еще и через него нас атаковать? Ведь, как я понимаю, план был именно в том, чтоб его спровоцировать. Мы идем ловить этого кота дурацкого, колдун чувствует активность на своей территории, пугается, кидается нас атаковать, мы его вычисляем… Что мы не учли, так это силу атаки. Чтобы от него закрыться, пришлось выложиться всем, шефу особенно, он же еще и за нас испугался, прикрывал потихоньку всех одновременно… Ну и девка как отвлекающий маневр – очень удобно. Но даже вдвоем – ну откуда у них столько силы? Мы как-то одного оккультиста свихнувшегося в центре города брали… Он на одного из наших кинулся, на другого… ну, спать им захотелось немного, но не настолько, чтоб прямо падать. А тут нас всех едва не вырубило! Ненормально это.

– В сантехников вселяются некие сущности, а потом им отшибает память. В «некроманта» тоже вселяется сущность, но он все помнит, ситуацией, видимо, доволен, активно использует ее силу… В чем разница? – Алик задумчиво потер подбородок.

– У некроманта сильная энергетика, но расшатанная психика? – предположил Саша.

– Да и энергетика тоже… расшатанная, – Алик глянул на него с интересом. – Точно! Он ведь пытался заниматься какой-нибудь «магией смерти» или «магией хаоса», а это полная бредятина, насколько я знаю. Практики все крайне деструктивные, результаты сомнительные, а вред очевиден. В ауре, говорят, такие дырки образуются… Какому-нибудь астральному паразиту присосаться – раз плюнуть.

– То, что ты называешь астральными паразитами, я как-то наблюдал, и даже гонял, – с оттенком брезгливости произнес Тим. – Висит такая медуза, к ослабленной чакре присосавшись… Вроде той хрени, что ты, Саш, на кухне наблюдал однажды. Только маленькая и более подвижная. Но все равно тупая и нестрашная. Управлять человеком ей мозгов не хватит, сто процентов. Да во всех наших инструкциях написано, и опытные люди говорят – нет никаких разумных существ, кроме людей в этом мире. Так, зверушки разной степени агрессивности. В этом мире, подчеркиваю. А вот если они откуда-нибудь прилетели…

– Где это ты такую медузу видел? – уточнил Саша, поежившись. Тварей с щупальцами ему в этой жизни уже хватило, неприятно было даже представлять.

– Да они на каждом десятом, наверное, висят, – хмыкнул Тим. – Если глазами смотреть, в любой толпе увидишь. Вот и еще одна из причин не смотреть, кстати. Противно становится…

– Короче, нестабильная аура и поехавшая крыша – отличная среда для наших гипотетических «подселенцев», – подытожил Алик. – Может, они как раз такого и искали… методом тыка.

– Или не совсем, – Тим смотрел куда-то в пространство, точно пораженный настигшей его идеей. –Тот медбрат из скорой искал некую девушку… когда нашел – его «оккупант» покинул тело… а что, если он искал себе более подходящую жертву? А мужика использовал, как временного носителя… В сознании нормального обывателя ему неуютно…

– Может, они вообще случайным образом на людей попадали поначалу, – Алик все-таки развивал свою гипотезу. – Кого-то захватить не смогли, кого-то захватили, но пользы особой не извлекли, а потом попали однажды впервые на такого вот «некроманта», или другого какого практика-оккультиста без тормозов… И стали их целенаправленно искать!

– Точно! – Тим аж вскочил с дивана. – Попали в благоприятную среду, им понравилось… а человек небось решил, что его обожаемые демоны откликнулись на зов…

– И тогда началась Игра, – сказал вдруг Саша. Это было как вспышка, как озарение в мозгу. Все трое парней замерли.

– Неужели они... стали целенаправленно готовить себе жертв? – выдохнул Тим. – Блин, Саня, ты гений…

– Я просто... вспомнил Лену, – смутившись, пробормотал Саша. – В нее ведь тоже как будто что-то вселилось… и этот… Руслан, не помню, как там его по отчеству… куратор, в общем. Говорил, что это духи нижнего мира. Захватывают тела тех, кто слаб…

– Ни хрена себе! – Тимофей вновь возбужденно забегал по комнате. – То есть, этот хмырь еще и в курсе… да и шеф, наверное… а мне, главное, говорит, что фигня это все!

– Версия с пришельцами действительно фигня, – пожал плечами Алик. – Я скорее поверю в духов нижнего мира, чем в то, что разумная цивилизация, способная преодолеть десятки световых лет, будет захватывать планету таким идиотским способом. А тему с НЛО наши коллеги прекратили разрабатывать как раз, когда появилась теория про поляризованный вакуум и эти кластеры, или домены, их по-разному называют.