Текст книги "Волчье племя"

Автор книги: Олег Поддубный

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 18 страниц)

Глава 6

Утром полковник торопился к Тоцкому. До него уже дошли гулявшие по поселку слухи о том, как «оживал» в морге труп Столешина. Он застал ветеринара в тот момент, когда тот собирался отправиться в санчасть колонии для подготовки карантина.

– Вы слышали, Станислав Григорьевич, о чем поговаривают в поселке? – спросил Шторм после приветствия.

– Слышал, – равнодушно отозвался Тоцкий. Он был в питомнике один и возился с маленькими щенками Агаты и Цезаря. – Пусть мелят что угодно!

– А мне-то, я надеюсь, вы расскажете, что произошло на самом деле?

Ветеринар удивленно посмотрел на полковника.

– А что вас интересует, Алексей Николаевич? По-моему, вы сами вчера были свидетелем того, что произошло.

– Я не об этом! Я о том, что произошло потом, когда вы труп Столешина отсюда убрали…

– Не пойму, зачем вам это? – недовольно сморщился ветврач. – Вы недовольны тем, что я для вас сделал?

– Ну почему же недоволен?! Просто в поселке среди жителей ходят фантастические слухи, это и подтолкнуло меня полюбопытствовать! – ответил гость. – Ну согласитесь, Станислав Григорьевич, что после таких слухов и впрямь станет интересно, что же произошло.

Тем более что начало истории инициировал я!..

Да! И вот что я еще хотел узнать: почему шерсть ваших волкособак стала светлой, когда они бросились на Столешина? – спросил он, глядя на то, как щенки, которых кормил ветеринар, начали медленно светлеть.

– Подкармливаю, – неохотно буркнул Тоцкий.

– Чем?

– Я не интересуюсь вашими профессиональными тайнами, Алексей Николаевич, поэтому позвольте и мне мои маленькие секреты оставить при себе! Что же касается вчерашнего, то я просто выбросил труп Столешина на дорогу, – ответил ветеринар, с трудом подавляя раздражение.

– Поговаривают, что труп в морге якобы оживал, – сказал полковник, словно не заметив нервозности Топкого. – Весьма странная выдумка, не правда ли?

Ветврач тяжело вздохнул и, потрепав по загривкам нескольких волчат, выпрямился во весь рост. Его всегда удивляло, с какой молниеносной скоростью распространяются слухи среди сельчан. На минуту задумавшись, он вдруг спросил:

– Вчера Столешин был выпивши?

– Вроде бы от него немножко разило, – вспомнил Шторм. – А что? Это имеет какое-то значение?

– Нет, я просто так спросил, – пряча глаза, ответил Тоцкий.

– Не лукавьте, Станислав Григорьевич, я же вижу по вашему поведению, что вы что-то скрываете.

– Да вы меня пришли допрашивать?! – прорычал ветеринар. – Зачем? Что вам не нравится?.. Я, кажется, вам уже сказал, что у меня могут быть маленькие секреты! Зачем вы лезете ко мне со своими вопросами?!.

– Ну-ну, успокойтесь, Станислав Григорьевич, – пошел на попятную Шторм, – я спросил из чистого любопытства. Мне все нравится, а не хотите со мной разговаривать, ну и ладно, – махнул он рукой. – Кстати, я слышал также, что охотники собираются пойти на отстрел волков, которых вы прячете от посторонних глаз и подкармливаете! – как бы невзначай обронил он.

Тоцкий резко повернулся, и взгляд его впился в глаза полковника.

– Когда они собираются пойти на отстрел?

– Вот этого я не знаю, Станислав Григорьевич, – пожал тот плечами. – Я только слышал, что они собираются!.. Вы идете в санчасть? – спросил он, делая вид, будто не замечает волнения ветеринара.

– Да-да, – скороговоркой ответил Тоцкий. – Только у меня просьба к вам будет, Алексей Николаевич.

– Какая?

– Позвольте мне после обеда уйти.

– После обеда в зоне останутся только дежурные, – ответил Шторм. – Все уйдут на похороны Каравайцева, так что и вы можете пойти по своим делам. Вас никто не задержит.

– Спасибо.

Начальник внимательно следил за ветеринаром и убеждался, что тот все больше нервничал. Покидая питомник, он поинтересовался, где Камил.

– А черт его знает! – воскликнул Топкий. – Он свою работу выполнил и смылся. У Ловчего, наверное, пасется, не иначе!.. А зачем он вам?

– Хочу, чтобы он свел меня с Ловчим. Надо поговорить о паспортах, – напомнил ему Шторм. – Когда его можно увидеть?

– Вечером зайдите, Алексей Николаевич, может быть, он к тому времени нарисуется! – с нарастающим волнением тараторил хозяин питомника. – Я ему передам, чтобы он вас подождал.

Поведение ветеринара удивляло и беспокоило Шторма, но от дополнительных вопросов он воздержался, решив, что не стоит торопить события. Ему предстояло еще много дел.

Надо было отправить в последний путь капитана Каравайцева. Заключение о его смерти, которое не успел составить судмедэксперт, составили лаборанты, не проводя повторной экспертизы. Они ограничились Записью, сделанной со слов Малышева, что тело Каравайцева было найдено в сугробе. После похорон полковник хотел заняться выяснением всех подробностей, касающихся охраны прииска Копиных Чар, и до встречи с Камилом набросать в уме приблизительный план захвата алмазов.

Он спланировал поездку на рудник в тот день для того, чтобы снова встретиться с начальником караула лейтенантом Скорниным и узнать подробности у него. Ему не хотелось, чтобы кто-то еще знал про его интерес к этому.

Начальник караула, как и в прошлый раз, встретил полковника приветливо и, выслушав от него очередное предупреждение, чтобы все были начеку, ни о чем не подозревая, поведал полковнику в деталях, как приезжает за алмазами бронированная спецмашина. Оказалось, она приезжает два раза в неделю по утрам после смены караула: во вторник и в пятницу, в сопровождении кортежа из двух бронированных «Волг» с охраной. Сам фургон с инкассаторами – «Мерседес-Бенц», с четырьмя ответственными за груз. Машина оборудована даже спутниковой связью. В общем, охрана для перевозки драгоценного груза надежная. Прощаясь с начальником караула. Шторм думал о том, что шансы на успех очень малы. И все-таки, возвращаясь назад, полковник прикидывал в уме всевозможные варианты, как завладеть драгоценными камнями.

И выход был найден. Подъезжая к колонии, Шторм взглянул на сторожевые вышки и вообразил себе, что прииск Копины Чары вместо солдат охраняют переодетые в их одежду бандиты. И тут его осенило. Теперь-то он знал, с чем ехать к бандитам.

* * *

Погода за последние часы испортилась.

Тоцкий с надеждой думал о том, что метель продлится еще несколько дней и помешает охотникам отправиться на отстрел Агаты и Цезаря, а он тем временем сумеет их спасти от несправедливого возмездия и надежно спрятать от людских глаз. К вечеру ему уже стало известно, почему все подозрения в связи со смертью Столешина пали на них.

Как только стемнело и подошло время их кормежки, ветеринар с Камилом, вернувшимся от Ловчего час назад, взяли пакет с мясом и двух волчат и отправились. Тоцкий знал, что отвыкшие от вольер волки ни за что не вернутся в место, совсем недавно бывшее их тюрьмой, и заманить их туда можно только с помощью потомства. У волков сильно развита любовь к своим волчатам; приходя на кормежку, Цезарь и Агата, наверное, больше надеялись увидеть своих детей. Однажды, оставив им мяса, Тоцкий увидел, что они не обращают на еду внимания, а как-то жалобно смотрят на него.

Он догадался, чего им требовалось, но из-за начатой дрессировки волчат не хотел показывать их родителям, боясь, что все его усилия сойдут на нет. Возвращаясь в питомник, Тоцкий услышал тогда тоскливый вой и, обернувшись, увидел, как два волка, так и не притронувшись к еде, вытянув морды вперед, воют ему вслед.

Сейчас, думал ветеринар, пришло время Цезарю и Агате встретиться со своими волчатами.

Он и его помощник, преодолевая мощные порывы ветра, шли по тропе, ведущей к поселку, в то место, куда всегда приходила волчья чета. Они пришли вовремя, Цезарь и Агата уже находились там и, прижавшись друг к другу боками, чтобы не так сильно обдувал их ветер, терпеливо поджидали своих кормильцев. Прежде чем дать им еду, Тоцкий и Камил выпустили из рук волчат в нескольких метрах от родителей, и те, радостно подняв хвостики вверх, побежали к маме и папе.

В следующее мгновение произошло то, чего Тоцкий никак не ожидал. Волчата, подбежав к своим родителям, стали лизать их морды. Цезарь и Агата откликнулись на ласку, но тотчас же почуяли что-то неладное с волчатами и в мгновение ока разорвали их. Тысячелетиями развитый инстинкт природного санитара сработал у них даже в отношении своих детей.

Камил попытался отбить волчат у рассвирепевших родителей, но внезапно волчица перешла в наступление и резким прыжком сбила его с Ее мощные загнутые клыки разорвали горло мужчины, и последнее, что видел ветеринар, когда бросился бежать, это высокий фонтан крови, брызнувший из горла Камила. «Значит, волки догадались о зараженности волчат, – подумал ветврач, оказавшись в безопасности за дверью питомника. – А я ведь, идиот, знал, что дикое животное нельзя обмануть, особенно волка!»

Отдышавшись после быстрого бега, он взял с собой двух псов и вернулся на прежнее место.

Разорванные чуть ли не пополам волчата лежали метрах в пяти друг от друга и в десяти от Камила, у которого голова была вывернута лицом к спине и держалась на малом лоскутке кожи.

Участок тропы, где произошла трагедия, еще не совсем засыпало снегом, и повсюду проступали черные капли крови. К принесенному мясу волки так и не притронулись, и Тоцкий, возвращаясь назад, в питомник, прихватил его с собой. Он не стал ничего трогать на тропе, сообразив, что сейчас для него лучше обратиться в милицию и выступить в роли свидетеля, видевшего, как волки напали на его помощника, когда тот вышел на прогулку со щенками. С одной стороны, думал Тоцкий, это сделает его в какой-то мере пострадавшим и обеспечит ему алиби на тот случай, если кто-то выйдет на след его питомцев и предположит, что жители поселка погибли по их вине. А с другой стороны, Цезаря и Агату теперь необходимо убить, так как кровь волчат, без всякого сомнения, попала вместе со слюной к ним в организм, и заражения волкам не избежать. «Надо немедленно сообщить в милицию! – лихорадочно думал на ходу ветврач. – Тогда охотники скорее отправятся на их отстрел, а меня это обезопасит от их нападения!» Но больше всего ветеринар радовался смерти Камила. Человек, по чьей вине он связался с бандитами и сам стал преступником, теперь мертв. Правда, предстояло объяснение с Ловчим, но он этого не боялся: в качестве связного с зоной он незаменим, бандиты сейчас заняты подготовкой к нападению на Копины Чары, и смерть Камила вряд ли вызовет у них большие переживания. Заперев собак в вольеры, он вышел из питомника и лицом к лицу столкнулся со Штормом. Изложив вкратце суть дела, Тоцкий попросил подвезти его в поселок к отделению милиции.

– А не боитесь, что они начнут копать? – настороженно спросил полковник.

– Нет. Напротив, это делает меня в какой-то степени пострадавшим, – спокойно ответил ветврач и, усмехнувшись, добавил:

– Им меня подозревать – это все равно что вас! Ведь попробуй скажи кому-нибудь, что вы участвовали в подготовке побега заключенных. Сразу сочтут тебя ненормальным! Ваше положение – ваш козырь! Никому в голову не придет вас подозревать. Меня как единственного ветврача на весь поселок и как врача, согласившегося на работу в вашей колонии, тоже вряд ли кто осмелится подозревать в содеянном, тем более что к этому делу я и вправду не причастен.

– Но ведь многие люди знают, что вы подкармливали диких животных, Станислав Григорьевич.

– И совсем не «многие», а всего лишь несколько человек, включая вас, – возразил Тоцкий. – Да и мало ли в тайге изувеченных и больных волков? Это еще ничего не доказывает!

Шторм хотел пригрозить ветеринару, чтобы не сболтнул лишнего, но подумал, что тот сам втянут в дерьмо по макушку и вряд ли станет распускать язык.

– А как же я теперь свяжусь с Ловчим, когда нет Камила? – обеспокоенно спросил он.

Ветеринар пожал плечами.

– Теперь уже никак, – равнодушно ответил он. – Будем ждать, когда сработает «цыганский телефон».

– То есть?.. Как это понять?

– Когда слухи доползут до ушей Ловчего, – пояснил ветеринар, – или пока он сам не захочет наведаться ко мне и поинтересоваться, куда исчез его приятель и почему не показывается у него.

– И долго придется ждать?

– Не знаю, – опять пожал плечами Тоцкий. – Мне помнится, вы говорили, что Ловчий вам неделю давал.

– Хотелось бы пораньше, чтобы времени не терять, – с досадой выдохнул Шторм.

– Ничего не поделаешь, придется ждать.

Сев в машину, они до самого отделения милиции больше не перекинулись ни словом, но, заехав в поселок, Шторм изъявил желание и дальше сопровождать Тоцкого. Ему было интересно посмотреть на место, где волки растерзали Камила.

У Смольникова известие вызвало возглас удивления.

– Как?! Еще один?! – вырвалось у него. – Интересно, кто же на этот раз?

– Мой помощник, – с унылым видом ответил ветеринар. – Вышел выгулять щенят и попался.

Смольников выразил Тоцкому соболезнование и приказал оперативно-следственной группе немедленно выехать на место происшествия. Через пятнадцать минут они уже были там.

Ветер усилился, и снегопад стал таким плотным, что даже с помощью сильных электрических фонариков едва удалось найти труп Камила: он был почти полностью занесен снегом, видны были только левая нога и часть бедра.

Удивительно, но волчат снегом не занесло. Наверное, потому, что они лежали на участке тропы, который возвышался небольшим холмом, и ветер обдувал его со всех сторон. Камил же лежал ниже, и снег, попав в воздушный поток завихрения, мягко оседал на него. Раскидав снег и оценив ситуацию, следователи сначала пришли в некоторое замешательство. Все они задались естественным вопросом: на кой черт этому кретину понадобилось выгуливать щенят в такую сумасшедшую погоду? При более тщательном осмотре они убедились, что характер нападения животных в этот раз не соответствует прежним нападениям, из чего следователи сделали вывод, что напали на Камила другие волки.

– Я не смог их разглядеть как следует, – напропалую врал Тоцкий, – они, увидев меня, сразу бросились наутек. Ну, а я так и не успел, погиб мой помощник!

– А вы как здесь оказались, Станислав Григорьевич? – спросил Смольников.

– Я как раз собирался домой идти, вышел из питомника и вдруг слышу крик. Сюда прибежал, а тут… – развел он руками. – Вот!..

– Понятно.

Рассматривая убитых щенков, следователи пришли к выводу, что они очень похожи на волчат.

– А откуда у вас волчата, Станислав Григорьевич? – напрямую спросил Смольников.

– Читинские охотники подарили, – не раздумывая, ответил Тоцкий. – Вот, наверное, из-за них волки и напали на моего помощника.

– Так почему же они тогда убили волчат? – удивился Смольников.

– Думаю, волчата бросились защищать моего помощника, – делая сосредоточенное лицо, ответил ветеринар. – Они-то ведь уже малость дрессированные и приучены к тем, кто их кормит.

– Понятно. У вашего помощника родственники есть? Я слышал, он из бывших заключенных. Я не ошибся, Алексей Николаевич? – обратился Смольников к Шторму.

– Нет, не ошиблись.

– Про родственников ничего не знаю, – ответил ветврач, – мне он не говорил о них.

– А как же хоронить его будете?

Ветеринар дернул плечами:

– Как-нибудь похороним.

– Что-то на вашу колонию, Алексей Николаевич, прямо напасть какая-то! – снова обратился следователь к Шторму. – Не только работники гибнут, но и бывшие заключенные, будто приговорены невидимой черной силой!

– И вам такая мысль в голову пришла?! – изобразил на лице удивление полковник. – Оказывается, я не одинок в своем предположении! Надо же!.. Вот скажите, чем это объяснить?

– Не знаю, – пожал плечами Смольников. – Возможно, есть что-то, заставляющее нас так думать.

Труп Камила погрузили на носилки, и тут ветеринар увидел, что по приказу Смольникова в целлофановый мешок складывают убитых волчат. Это для него явилось неожиданностью, он предполагал, что их оставят на месте.

– А волчат зачем забираете, Петр Алексеевич? – недовольно спросил он Смольникова. – Я бы их и сам похоронил!

– А мы их не хоронить забираем.

– А для чего?

– Ну мало ли что, – ответил следователь, – по факту убийства, пусть даже дикими животными, Станислав Григорьевич, следствие должно располагать всеми материалами, найденными на месте происшествия.

У Тоцкого неприятно защекотало внутри.

Он не ожидал такого действия со стороны следователя и почувствовал надвигающуюся опасность, но было поздно. Оперативно-следственная группа уже удалялась, и ничего нельзя было предпринять. Попрощавшись со Смольниковым, он вместе с начальником колонии сел в его служебную машину, и они отправились домой.

Глава 7

Встреча Шторма с Ловчим произошла почти через сутки, но начальник колонии даром времени не терял. В его исправительно-трудовом учреждении полным ходом шла подготовка к карантину. Вместо восьмисот-тысячи человек, как планировалось, было инфицировано две тысячи заключенных, то есть две трети от общего количества находящихся в колонии людей. Разумеется, ни один тюремный госпиталь не мог принять такое количество больных, поэтому по распоряжению Министерства внутренних дел совместно с Министерством здравоохранения из разных больничных организаций в нее было направлено около двух десятков врачей-инфекционистов высшей категории, которым предстояло остановить стремительное распространение туберкулеза среди заключенных.

Как и предполагал Шторм, вместо комиссии по расследованию массового побега заключенных и расстрела ими работников колонии прибыл всего один человек – следователь по особо важным делам подполковник Куницын. К счастью для начальника колонии, он оказался на редкость добросовестным пропойцей.., или его просто напугала эпидемия.

Он набрался еще в дороге, поэтому при встрече со Штормом и оперативниками едва ворочал языком. Как и следовало ожидать, следователь из Генеральной прокуратуры ограничился представленными ему работниками оперативной службы материалами, не проведя своего расследования. Зато пьянству с оперативниками Куницын предался с особой самоотдачей. По всему было видно, что такие командировки для подполковника – сущий рай.

Вечером, усадив его в междугородный автобус, следовавший через поселок, оперативники отправили его туда, откуда он приехал.

На следующее утро Тоцкий сообщил полковнику, что Ловчий приезжал к нему осведомиться, почему вторые сутки не появляется Камил.

– Я ему сказал, что вы желаете с ним встретиться, Алексей Николаевич, – добавил ветеринар. – И сказал также, чтобы встреча произошла на его территории. Должны же мы узнать, где у них берлога! Мне кажется, я правильно поступил, как вы считаете?

– Правильно. А как он отреагировал?

– Сказал, что вечером пришлет за вами своего человека.

– Домой? – насторожился начальник.

– Нет, ко мне в питомник, – успокоил его ветеринар. – Вечером зайдете ко мне, чтобы я не искал вас, да и лишний раз не рисовался на глазах у ваших работников, хорошо?

– Договорились.

Вечером полковник отпустил водителя служебной машины домой, а сам отправился в питомник, где его уже ждал человек от Ловчего.

Это был личный шофер вора в законе, и полковник сразу его узнал. Они отправились на машине Ловчего в Великий Бор на дачу вора.

Первый, кого увидел Шторм, был Золотой и с ним вся его беглая братва, включая Светлова.

Встретили они своего бывшего «хозяина» очень бурно, но появление Ловчего всех остудило.

И все равно начальнику колонии было не по себе. Он хоть и представлял себе встречу с беглыми блатными и их реакцию на его появление, но не думал, что его так заденет за живое пренебрежительное и циничное отношение к нему ворья.

Выслушав несколько издевательских высказываний в свой адрес, он приступил к делу, не дожидаясь, когда они сами начнут задавать вопросы. Пройдя в большую гостиную по приглашению Ловчего и сев за стол, полковник обвел бандитов пристальным взглядом.

– Начну с того, братцы уголовнички, – заговорил он панибратским тоном, – что взять вам нахрапом Копины Чары не удастся.

– Это почему же? – сразу спросил Ловчий.

– Потому что система сигнализации хранилищ на прииске отключается в шахте глубоко под землей, – бесстрастно ответил Шторм. – К тому же она снабжена каким-то засекреченным кодом, работающим по принципу «свой – чужой», который знает лишь пара человек. Даже если вам и удастся спуститься в шахту с сигнализацией, то при малейшей ошибке с ее отключением сразу блокируется выход из шахты, и вы там будете париться до тех пор, пока за вами не приедет охрана с милицией.

Шторм заметил, как у бандитов округлились глаза.

– Да-да! Вы думали, это так просто? – сказал он. – Я вас предупреждал, что ваша затея сравнима с самоубийством. Так что ничего у вас не получится, – тяжело вздохнул он и после непродолжительной паузы многозначительно добавил:

– Если это дело вы не доверите мне!..

– Как это понимать? – удивленно поднял брови Ловчий.

– Мне кажется, я знаю, как взять из хранилищ алмазы, не отключая сигнализации.

Бандиты, раскрыв рты, уставились на Шторма.

– Ты, начальник, волшебник, что ли? – скривил губы Золотой.

– Нет, не волшебник! Но повторяю: я знаю, как взять алмазы из хранилищ.

Воцарилась пауза.

– Судя по тому, что вы замолчали, у вас есть какие-то условия к нам, прежде чем вы расскажете о своем плане, – сказал Ловчий. – Я вас правильно понял?

– Правильно.

– Какие еще условия, мент? – блеснул золотыми коронками Золотой, поглаживая рукой голову Светлова. – Ты хочешь, чтобы я этому пареньку голову отрезал?

– Не торопись, Антон, – осадил его Ловчий, – пусть скажет об условиях. Ты же понимаешь, что с такой сигнализацией нам не справиться. Давай послушаем его.

– Вот именно, Золотой, послушай сначала меня, – сказал начальник колонии. – Я многого не запрошу, и не торопись снимать Светлову голову: он еще может вам послужить в качестве заложника.

В ответ на последнюю реплику офицера бандиты ехидно усмехнулись. Светлов же опустил глаза.

– Говорите, Алексей Николаевич, каковы ваши условия? – обратился к полковнику Ловчий.

– Первое мое условие… Это скорее даже не условие, а просьба, – поправился Шторм.

– Мы вас внимательно слушаем.

– Мне нужны два паспорта – один для меня, а другой для Тоцкого. Точнее, даже не два, а четыре: один для гражданина России, а другой для загранпоездки.

– Считайте, что они у вас есть, – будто пропел Ловчий. – Еще что?..

– После успешного завершения дела мне и Тоцкому за разработку плана пятьдесят процентов общей стоимости алмазов.

– Пятьдесят?! – взревели бандиты.

– Пятьдесят и ни процента меньше, – повысил голос полковник. – У вас, граждане жулики, есть и другие доходы, на которые вы можете жить безбедно. А у меня никакого дохода, кроме мизерной зарплаты, нету, так что мое условие – пятьдесят процентов!

– Так зачем же ты, начальник, тогда в менты пошел? – ухмыльнулся Золотой. – Стал бы, как мы…

– Не твое дело, кем я стал, Золотой, – спокойно сказал Шторм. – Ну так как? Принимаете мое условие?.. Учтите, без моей помощи вы не сможете разбогатеть на несколько десятков миллионов долларов.

Последняя фраза оказалась самой весомой, и бандиты задумались. Тишину нарушил Ловчий:

– Хорошо, Алексей Николаевич, мы принимаем ваши условия. Только вот мне хотелось бы услышать от вас: как вы собираетесь обменять алмазы на деньги и почему доверяете нам в дележе? Ведь мы можем кинуть вас, Алексей Николаевич, и оставить вообще ни с чем. У вас имеется какой-то запасной ход, который не позволит вам быть обманутым?

– Вы предусмотрительны, – спокойно отреагировал Шторм.

– Тогда я хотел бы выслушать вас, иначе мы просто не сможем договориться, Алексей Николаевич, – твердо произнес Ловчий. – Мы должны знать, чего нам ожидать от вашего запасного хода.

– Здравомыслящий человек никогда не откроет свой козырь. Вы это должны понимать!

Ловчий сверлил Шторма взглядом.

– А вы не думаете, Алексей Николаевич, что вы можете отсюда и не выйти?

– А вы не думаете, Ловчий, что ваша дача уже оцеплена и вам не избежать того, чем вы пытаетесь напугать меня? – парировал начальник колонии.

Бандиты как ужаленные вскочили со своих мест и угрожающе двинулись на него, но невозмутимый голос их бывшего хозяина остановил их. Вообще надо было отдать ему должное: в экстремальных ситуациях он отлично владел собой.

– Ну и что вы загривки подняли?! Как посмотрю, мозгов у вас немного, раз вы такую «травку» на лету кушаете! – спокойно сказал он. – Я к вам пришел поговорить о деле, а вы на меня дустом дышите! Неужели вы думаете, я за собой сапоги приведу, когда у меня весь бубен в бородавках?! – перешел он на жаргон, от чего у бандитов брови поползли вверх. – Приземляйтесь и выслушайте меня до корней!

– И желательно говорить по-русски, – не выдержал Ловчий. – А то у меня создается впечатление, что не мы тебе, а ты нам алфавит диктуешь! – Он жестом приказал всем вернуться на свои места.

Шторм, убедившись, что его речь произвела на бандитов должное впечатление, перешел на нормальный язык.

– У меня нет никакого запасного хода, – сказал он, – просто я полагался на вашу воровскую порядочность.

– Мы не верим! – выпалил Золотой.

– Какая может быть порядочность у вора к менту? А, Алексей Николаевич?! – усмехнулся Ловчий. – Вам не кажется, что вы бредите?

– В таком случае, – задумчиво побарабанил полковник пальцами по столу, – у нас с вами и в самом деле разговор не получится.

Я не вижу здравого подхода к делу. Когда речь идет о таком масштабном мероприятии, на время надо забыть о том, что мы враги. Чтобы получить выигрыш, нам надо объединить усилия.

В общем, не хотел я заранее распространяться, но вижу, мне все-таки придется сказать вам о своем запасном ходе. – Он сделал паузу и обвел всех взглядом. – Если вы отнесетесь к моим словам без амбиций…

– Не гоните вонючим носком быка на водопой, – нетерпеливо перебил его Ловчий, – говорите короче!

– В общем, если мы удачно берем алмазный прииск, то следующим нашим объектом станет банк драгоценных запасов сырца в Неринске, – с вдохновением сказал Шторм. – Таких масштабов уголовный мир еще не знал!.. Вы будете первыми!

Бандиты переглянулись.

– Поэтому я и заказал вам паспорта, Ловчий, – продолжал полковник. – После таких крупных акций мне придется убираться отсюда как можно дальше. Вот только одного свидетеля среди вас придется устранить, – его взгляд упал на Светлова, – нельзя этого парня оставлять в живых, а то он, чего доброго, сбежит, и тогда…

– Не сбежит! – оборвал его Золотой и потрепал парня по волосам. – Он теперь наш, начальник! Андрюха нам рассказал, как вы его готовили к работе среди нас. Но он, убив двух бикс, стал нашим. Он с нами кровью повязан! – растянулись его губы в язвительной ухмылочке. – Так что не бойтесь: Андрюха никуда не сбежит!..

– Он теперь не опасен, – подтвердил Ловчий. – Но давайте вернемся к прииску. Мы вас внимательно слушаем, Алексей Николаевич.

– Мне нужны карандаш и бумага.

Получив все необходимое, полковник сделал на тетрадном листке подробный чертеж и, пользуясь карандашом, как указкой, стал объяснять бандитам свой замысел налета на Копины Чары.

– Спецмашина приезжает за алмазами на прииск два раза в неделю: во вторник и в пятницу, по утрам после смены караульного наряда, – говорил Шторм, указывая карандашом на основные точки, обозначавшие на рисунке сторожевые вышки. – Тебе, Ловчий, предстоит подыскать отчаянных ребят помоложе, чтобы их можно было переодеть в солдатские бушлаты.

– Зачем?

– Затем, что они будут представлять сменный наряд, – пояснил Шторм.

– А куда основной денется?

– Его придется убрать! – равнодушно ответил полковник. – Утром во вторник или пятницу – мы выберем день, когда будет метель, – наряд поедет на машине на прииск, и нам предстоит ее остановить и перебить всех людей.

– Какая машина ходит на прииск с нарядом? – поинтересовался Ловчий.

– Фургон «ЗИЛ-131-Кунг», – объяснил полковник. – От войсковой части до прииска тридцать пять километров, и посередине имеется ответвленная вспомогательная дорога на лесосеку. В метель там лесорубы не работают.

Значит, так… – сосредоточился он на рисунке. – Возле поворота на лесосеку двое ваших людей под любым предлогом – это вы придумаете сами – должны остановить машину с нарядом и из пистолетов с глушителями убить водителя и старшего офицера. Желательно сделать это тихо и никого не потревожить в фургоне. Затем вы отгоняете машину на лесосеку, вытряхиваете из нее солдат и пускаете их в расход.

– Сколько будет человек? – поинтересовался Золотой.

– Взвод – двадцать человек со старшим офицером наряда.

– Многовато, – покачал головой Ловчий. – Если будет допущена хоть одна ошибка, они сами могут нас изрешетить.

– Безусловно, – согласился Шторм. – Но я надеюсь, что дело до этого не дойдет. Есть одно обстоятельство, которое позволяет мне так думать: до заступления в наряд солдаты едут с разряженными автоматами – так положено по инструкции. Все рожки с патронами находятся у них в сумках, и если вы сумеете, не потревожив их, отправить на лесосеку, то дальше, я думаю, у них не хватит времени зарядить автоматы.

– Что дальше?

– Дальше, как только вы разделаетесь с ними, занимаете места в машине и едете на прииск. С вами поедет один из моих офицеров, который будет в роли начальника караула. Светлов, раз уж на него можно положиться, возьмет на себя роль разводящего нарядов. Ему известно, как это делается, и он там не единожды бывал.

Все разом взглянули на Светлова.

– Я так понимаю: раз вы столь ловко смогли сбежать из лагеря, то оружие у вас имеется? – вопросительно посмотрел Шторм на Ловчего. – Взрывчатка и пара гранатометов у вас найдутся?

– Найдутся!

– Это еще лучше! Тогда захват контейнеров с алмазами упрощается. Те из ваших, кто будет менять караул возле хранилищ, пусть сначала откроют склады, а потом по рации передадут, что готовы выносить ящики, – это будет сигналом для тех, кто будет находиться за проволочным ограждением прииска в засаде. Они из гранатометов уничтожат машины спецэскорта!

Затем вы подгоните к хранилищу свою машину, – тем временем остальные ваши люди оцепят шахту, чтобы никто из рабочих не смог ее покинуть, и заодно обрежут телефонный кабель, – и погрузите в нее контейнеры с алмазами. Таким образом, никакую сигнализацию нам не понадобится отключать! На дороге вы должны поставить на всякий случай еще пару машин, чтобы можно было уйти от преследования. Одну на перекрестке у лесосеки, а другую, со взрывчаткой, на пути милицейского наряда, если они все-таки узнают о нападении и организуют операцию «перехват»!

– А у лесосеки зачем? – спросил Ловчий.

– На прииске у рабочих может быть какая-то своя специальная связь с отделом вневедомственной охраны, – объяснил Шторм. – Всех их перебить вы все равно не сможете: кто-нибудь да останется. И вот этот «кто-нибудь» увидит, в какую машину вы погрузите контейнеры с алмазами, и передаст ее приметы!.. А на перекрестке у лесосеки вы перегрузите ящики в другую машину и спокойно уедете. Прежнюю же машину, я думаю, вы заправите взрывчаткой, чтобы она не досталась милиции.