Текст книги "Волчье племя"

Автор книги: Олег Поддубный

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 18 страниц)

– Да, и в самом деле все предусмотрено! – согласился Шторм. – Теперь и впрямь непонятно, для чего вас тут держат?

– Карманы рабочим выворачивать, – с усмешкой ответил Скорнин.

– А разве они не проходят рентгеновскую проверку?

– Проходят, а как же!.. Это я пошутил! А если серьезно, то нас держат здесь для того, чтобы охранять погрузку сырца в бронированную спецмашину. Это единственный момент, когда алмазы появляются на поверхности земли открытым грузом.

– И долго длится погрузка? – машинально спросил полковник.

– Да какое там! – махнул рукой лейтенант. – Вы думаете, там много сырца? Меньше минуты!.. Солдаты берут из хранилища стальной ящик и грузят его в машину, вот и все!

– Ну вот, а вы говорите, что совсем здесь не нужны, – значительно сказал Шторм. – Раз уж вас тут поставили, значит, в этом есть необходимость. И все-таки, Игорь Сергеевич, несмотря на то что вы так уверены в надежности хранилищ, я считаю своим долгом еще раз предупредить вас о бдительности! Мало ли что! – наставительно закончил он.

– Я вас понял, Алексей Николаевич, и приму ваши слова к сведению! Мы будем внимательны!..

Распрощавшись с начальником караула, Шторм отправился в колонию. По дороге у него не выходило из головы то, о чем рассказал ему Скорнин. «Да, при таком раскладе хоть настоящий план подай Ловчему, у них все равно ничего не получится, – думал он, теребя на коленях перчатку. – Разве что во время погрузки солдатами алмазов в спецмашину. Пожалуй, это единственная возможность».

Шторм теперь уже думал не о составлении липовых карт, а о том, как при помощи бандитов завладеть алмазами. Идея на этот счет, ему казалось, имеется отличная, и поможет превратить ее в реальность Тоцкий.

* * *

Вернувшись на работу, начальник колонии был приятно удивлен, увидев возле своего кабинета поджидавшего его ветеринара.

– Вы же собирались выписаться через пару дней, Станислав Григорьевич! – приветствовал он посетителя. – Неужели так быстро надоела больничная палата?

– Надоела, – отмахнулся ветеринар, – все равно никакого проку нет. Ни бинтов у них, ни лекарств! Я у себя на работе быстрее вылечу свои раны.

– Ну и правильно, – сказал Шторм, открывая дверь кабинета. Он видел, что Тоцкий чем-то взволнован, и поэтому, зайдя в кабинет и закрыв за собой дверь на замок, спросил:

– Что-то случилось, Станислав Григорьевич?

– Случилось, – кивнул головой ветврач. – В больнице я случайно разговорился с одним мужиком, и он оказался рабочим с Копиных Чар. Он мне рассказал такое, что туда соваться равносильно самоубийству!

– Я уже знаю, что там предусмотрено охраной, – чему-то улыбаясь, сказал полковник, – и как раз хотел поговорить с вами на эту тему.

Тоцкий взглянул с любопытством.

– Рабочий сказал вам о кодовой сигнализации? – задал полковник вступительный вопрос.

– Он рассказал обо всем поверхностно, так как подробностей не знает, – ответил ветеринар. – Но этого хватило, чтобы я понял: завладеть алмазами прииска невозможно.

– Возможно, Станислав Григорьевич! И Ловчий сделает это для нас!

– Простите, Алексей Николаевич, но я не понял, – тихо выдавил из себя Тоцкий. – Что это значит?

– Это значит, Станислав Григорьевич, что я сейчас побывал в Копиных Чарах, узнал о системе охраны алмазов и обнаружил там существенный изъян.

– Какой изъян?

– Там всего несколько солдат переносят в машину стальной ящик с алмазами!.. Жаль, что я не уточнил время, когда приходит машина, но это нетрудно будет узнать. Так вот, Станислав Григорьевич, – понизил голос полковник, – если вы согласитесь помочь, то одна партия алмазов будет наша.

– Каким образом?

– Вы готовы помочь?

У Тоцкого округлились глаза.

– То Ловчему с Золотым требовалась помощь, теперь вам. Ладно бы по колонии карантин объявить, но связываться с прииском… – отрешенно покачал он головой. – Да и как я, интересно, могу вам помочь?

– Вашими собаками-оборотнями!

Лицо ветеринара приняло каменное выражение.

– Как вы догадались?

– Я давно догадался, – твердо ответил начальник колонии, – и вы знали об этом. Разговор намеками у нас уже состоялся, когда вы подарили мне щенка, Станислав Григорьевич!

Только тогда вы заговаривали мне зубы!..

– Хорошо, – сдался Тоцкий. – И чем они вам могут быть полезны?

Полковник глубоко вздохнул, прежде чем изложить свои мысли.

– В общем, нам с вами ничего особенного делать не придется, – заговорил он. – за нас все сделают Ловчий, Золотой и их банда! На этот раз не мы на них, а они на нас будут работать. Идея моя проста: они крадут алмазы с приисков, а мы забираем их у бандитов с помощью ваших собак! Это нужно для того, чтобы отвести от нас подозрение…

– Это понятно, можете не продолжать, – пробубнил Тоцкий. – А как все-таки это будет выглядеть в деталях?.. Да!.. Не забудьте, Алексей Николаевич, прежде чем заняться собаками, надо убрать моего помощника, иначе он может обо всем догадаться, и тогда…

– Что-нибудь придумаем, – небрежно бросил Шторм, перебив ветеринара. – А в деталях это будет выглядеть приблизительно так: бандитов придется переодеть в солдатскую форму, чтобы они приехали на прииск вместо ожидаемого наряда и там помогли с погрузкой алмазов в спецмашину… Разумеется, они перебьют охрану машины, а сами привезут нам стальной ящик с алмазами!..

– Что-то уж очень просто все получается!

– Просто потому, что детали надо еще дорабатывать, а я вам уже сказал, что с Копиных Чар я приехал только что, – раздраженно сказал полковник. – Прежде чем обрисовывать в деталях, как все будет выглядеть, надо сначала узнать, какая машина придет на прииск, в какое время и по каким дням она приходит, сколько в ней человек охраны и многое другое!.. Я же обрисовал вам только общую картину, и не задавайте больше глупых вопросов, Станислав Григорьевич!.. Когда бандиты принесут нам камни, я уверен, вы по-другому станете глядеть на мир – более радостно!

– Хорошо бы, а то за все наши дела наденут на нас железные браслеты. Ведь рано или поздно все может раскрыться, Алексей Николаевич.

– Да, может быть и такой исход, – согласился Шторм. – Но, я думаю, нам бандиты предварительно сделают паспорта, чтобы в нужный момент мы могли ретироваться!

– А как же семья?

– А семью придется оставить, Станислав Григорьевич, – развел руками полковник. – Она никуда не денется, а с такими деньгами…

Когда все затихнет, вы сможете свою семью вывезти куда угодно, хоть на острова Фиджи," где царит вечный рай! Успокойтесь, все будет хорошо! Поверьте, я не Ловчий и не Золотой и не обману вас: свою долю вы получите!

– А как вы собираетесь выбить паспорта у Ловчего?

– Я же сказал, что теперь не мы на них, а они на нас работать будут, – жестко повторил полковник. – Подготовкой дела и разработкой деталей я займусь лично – это поможет нам, во-первых, вычислить, где обитают бандиты, а во-вторых, так нам легче будет их убрать! Но предварительно я втолкую им, что побег Золотого с ворами на грани раскрытия, а я, да и вы тоже "сможем принести им еще немалую пользу.

– Они и сами это хорошо знают, – вставил Тоцкий.

– Тем лучше! Это облегчит разговор с ними.

Я поставлю условие: они нам паспорта, а мы им разработку плана, как завладеть партией алмазов!.. Смею заверить вас, Станислав Григорьевич, – уверенно произнес Шторм, – если они решатся на такой шаг, то наше условие для них – сущий пустяк!

– Так-то оно так, – согласился ветеринар. – Ладно, поживем – увидим, – махнул он рукой. – Что с карантином? Не передумали?

– Сегодня соберу актив и выдвину предложение, – ответил полковник. – Офицеры должны поддержать его. Думаю, они не хотят, чтобы сюда приехала комиссия из министерства, так что можете хоть сейчас приступать к своим обязанностям.

– Тогда я не буду откладывать, – с готовностью сказал ветеринар. – Но сначала я все-таки загляну к своим питомцам.

– Не возражаю.

Ветврач покинул кабинет. И почти сразу в дверь постучали. На пороге появился капитан Малышев. В его движениях чувствовалась нервозность.

– Что-то случилось, Владислав Николаевич? – обеспокоенно спросил Шторм.

– Случилось, Алексей Николаевич, – дрожащим голосом ответил оперативник. – В морге не выдают тело Каравайцева.

– г Почему?

– Судмедэксперт, похоже, что-то заподозрил. Он сейчас здесь, ему выписали пропуск.

Вы его примите, а то на наши вопросы он не отвечает, Алексей Николаевич! Он специально к вам пришел!

Каравайцева пытали три дня и затем убили.

Родственникам сказали, будто он погиб от рук беглецов, но тело его, в отличие от тел других работников колонии, убитых зеками, нашлось только после их похорон, поскольку он был убит в другом месте и труп его, дескать, зачем-то был бандитами спрятан. Шторм считал дело улаженным, родственникам должны были выдать тело. И вот этот визит судмедэксперта…

– Зовите его сюда немедленно! – приказал полковник, и по его телу прошла нервная судорога. – Послушаем, что он скажет!..

Через минуту к нему поднялся судмедэксперт – сухопарый, среднего телосложения человек, возраст которого не превышал тридцати пяти лет. Это был старый знакомый Шторма по фамилии Столешин, и полковнику неоднократно приходилось обращаться к нему, когда нужна была помощь в установлении личности погибших заключенных. Убийства в колонии бывали порой такими изощренными, что даже опытным специалистам не всегда удавалось идентифицировать погибших.

Они обменялись рукопожатием.

– Мне уже доложили, Борис Михайлович, что вы хотите поговорить со мной тет-а-тет! – сказал начальник колонии. – Что вас ко мне привело?

– Убитый Каравайцев, – холодно ответил судмедэксперт. – Мне хотелось бы предупредить вас, Алексей Николаевич, что у ваших оперативников отношение к работе, мягко говоря, нечистоплотное.

– Как это понять?

– Когда ваш подчиненный капитан Малышев доставил в морг труп Каравайцева, он утверждал, что ваш сотрудник был убит беглецами, то есть пять дней назад, а я установил, что смерть наступила только позавчера, – резюмировал Столешин.

Шторму понадобилось огромное усилие, чтобы не отвести в сторону взгляда и внешне остаться спокойным.

– Однако этого недостаточно, чтобы не выдавать тело погибшего родственникам, – в смятении сказал он. – Вы уже составили экспертное заключение?

– Нет, но на это много времени не понадобится. Я торопился Известить вас о том, что ваши оперативники темнят, что-то скрывают, а заключение экспертизы я отошлю в прокуратуру завтра утром. Вам копию прислать? – спросил Столешин.

– Обязательно!

У полковника в голове творился хаос. Такого удара он не ожидал, но известие о том, что в прокуратуре пока ничего не знают, немного его успокоило.

– И долго еще пробудет труп Каравайцева у вас в морге? – поинтересовался он.

– Да нет, мы можем его отдать, – ответил эксперт. – Все уже установлено.

– Тогда позвоните к себе в лабораторию и распорядитесь, чтобы тело выдали родственникам, – потянулся Шторм к телефону. – Негоже так мучить близких покойного.

Пока Столешин связывался с лабораторией судмедэкспертизы, Шторм лихорадочно обдумывал дальнейший план действий. Медлить нельзя было ни секунды, и он решился на отчаянный шаг.

– Как же вы установили, что смерть наступила не пять дней назад, а всего лишь позавчера? – вкрадчиво спросил он, когда эксперт положил телефонную трубку.

– Что за вопрос, Алексей Николаевич? – удивился Столешин. – Раньше вы никогда не сомневались в том, что врач-патологоанатом может точно определить дату смерти!

– Ну а все-таки?..

– По окоченению тканей, трупным пятнам, – ответил врач. – Помимо этого, я еще смог установить, что, перед тем как его убили, над ним сильно поиздевались. Возможно, его даже пытали!

И тут Шторм решился:

– Понимаете, Борис Михайлович, к нам на днях приезжает из министерства генеральная комиссия с проверкой. Все из-за этого побега!..

Мы и так в очень затруднительном положении находимся, а тут еще вы с такой новостью о Каравайцеве… Нельзя ли его смерть присовокупить к побегу заключенных? – отчаянно говорил он. – Это только на время, пока здесь будет комиссия, а когда она уберется восвояси, мы заведем уголовное дело, как полагается!

Поймите меня правильно: у нас в связи с побегом заключенных многие лишатся своих мест, а чтобы сейчас найти работу!.. Я вас очень прошу!

– Да вы что, Алексей Николаевич! – изумленно воскликнул Столешин. – Вы думаете, что предлагаете мне сделать?! Да я сам за такие штуки лишусь работы в два счета, а у меня трое детей!.. Мало того, я еще под суд пойду! Кто их тогда кормить будет?

Шторм понял, что это для него полный провал. Он интуитивно чувствовал, что со Столешиным не удастся договориться, но все-таки сделал отчаянную попытку и засветился. Надо было что-то немедленно предпринимать, потому что в глазах врача отразилось неприкрытое подозрение.

– Вы можете посидеть здесь пару минут, пока я не вернусь? – овладев собой, спросил он.

Получив согласие эксперта, он вышел из кабинета и, отыскав Малышева, обрисовал положение, в котором они оказались.

– Надо немедленно что-то делать, – чеканил каждое слово полковник. – Если еще и прокуратура будет сюда приплетена, то нам точно не сносить головы!.. Черт, то комиссия, то прокуратура! – выругался он.

– Я ума не приложу, что можно предпринять, – признался Малышев. – Надо было сразу кончать Каравайцева, а не тянуть! Не послушал я вас.

– Ты вот что, Слава, – обратился полковник на «ты» к Малышеву, – сейчас иди в мой кабинет и постарайся заговорить Столешину зубы! О чем угодно говори, но до моего возвращения не вздумай отпускать, понял?!. Я скоро вернусь!

У Шторма мгновенно созрел план, как поступить со Столешиным, и он, не раздумывая больше ни секунды, отправился к Тонкому в питомник. Ветеринар встретил его удивленным возгласом приветствия, так как они расстались не больше получаса назад.

– Вы никак уже успели соскучиться по мне, Алексей Николаевич? – спросил он.

Но у полковника не было настроения шутить. Осмотревшись и не увидев Камила, он сразу перешел к делу. Кратко изложив ему суть разговора со Столешиным, он спросил:

– Ну как, Станислав Григорьевич, поможете? Одна надежда на вас! Если Столешин завтра отправит заключение о смерти в прокуратуру, то не только я, но и вы поедете в каталажку, хотя никакого отношения к гибели Каравайцева не имеете!

Тоцкий почувствовал в словах Шторма неприкрытый шантаж, и ему не оставалось ничего другого, как согласиться. Через несколько минут начальник колонии вернулся в свой кабинет и предложил судмедэксперту пройти с ним в «одно место», где якобы найдены следы крови и необходимо быстро провести краткий осмотр помещения. Столешин был удивлен таким предложением, но просьбу полковника выполнить не отказался, поскольку и такая работа входила в обязанности эксперта. Пройдя в питомник в сопровождении Тоцкого, офицеры показали Столешину пустую вольеру, где якобы обнаружены пятна крови. Как только судмедэксперт переступил порог клетки, металлическая дверь с громким лязгом захлопнулась за ним, и он испуганно улыбнулся.

– Что это значит, Алексей Николаевич? – стараясь подавить волнение, спросил Столешин.

– А это мой ответ вам, Борис Михайлович, на ваш отказ выполнить мою просьбу, – процедил сквозь зубы Шторм. – И теперь боюсь, что ваша жена останется вдовой, а ваших троих детей кормить будет некому!

– Чего вы добиваетесь?! Чего вы хотите от меня? Ведь это невозможно выполнить!

– Теперь мы от вас уже ничего не хотим, – усмехнулся полковник.

Они с Малышевым вошли в пустующую вольеру напротив и стали следить за действиями ветеринара, который уже привел здоровенных псов из дальних вольер. Собаки своим видом напоминали волков, только размерами были чуточку больше. В холке их рост достигал почти метра, шерсть была черной, как у немецких овчарок, но с большими светлыми проплешинами, а пасти, как успел заметить Шторм, раскрылись в неестественном для собак смеющемся оскале. Столешин уже понял, что его ждет, и с ужасом смотрел, как Тоцкий открывает дверь его вольеры. Собаки не спеша бесшумно вошли в клетку и уставились на свою жертву, ожидая команды хозяина. Судмедэксперт попятился назад, и его последние слова были: «Теперь я понял, какие это волки!» Собаки в считанные секунды разорвали его, оставив нетронутым только лицо врача. Ветеринар не хотел уродовать лицо Столешина и дал команду животным не трогать эту часть тела. Удивительно, но Тоцкий вместо словесных команд пользовался целым арсеналом посвистываний, и собаки слушались его безупречно. Во время нападения, когда у них на загривках шерсть встала дыбом, они поменяли свой цвет из черного на светло-серый. Перед глазами Шторма и Малышева не собаки, а самые настоящие волки разрывали тело судмедэксперта. Дав возможность животным отгрызть и съесть конечности, а затем распотрошить живот жертвы, ветеринар отрывистым свистом отогнал их от тела Столешина и загнал в те вольеры, откуда привел. Вид окровавленных пастей, с которых не сходил смеющийся оскал, был ужасен, и когда полуволки-полусобаки проходили мимо клетки, где находились полковник и капитан, те отпрянули назад, хотя видели, что животным их не достать, да и без команды, как они поняли, звери не бросаются. И все-таки страх они испытали жуткий. С не меньшим страхом они смотрели на Тоцкого, для которого, похоже, такое зрелище было не в диковинку. Для врача-ветеринара действительно оно было самым обычным делом, так как своих животных он натаскивал на специально изготовленных человеческих чучелах, конечности и внутренности которых он заполнял кровью, приобретенной у жителей поселка, забивающих скот и заготавливающих мясо на зиму. Помимо этого, иногда Камил, надевая защитную амуницию, выполнял роль живой приманки. Кровь, немного разведенная водой, тоже использовалась в этом случае.

– Теперь вы стали свидетелями очень редкого зрелища, – сказал полковник Малышеву, когда животные исчезли. – Надеюсь, вы понимаете, что подобная тайна не может быть разглашена?

Но капитан был настолько ошарашен, что не смог членораздельно ответить и только тряс головой, давая понять, что второй раз повторять ему не надо.

– Вот и прекрасно! Значит, вам, Владислав Николаевич, я надеюсь, можно доверять и в дальнейшем.

Выйдя из вольеры, Шторм обратился к Тоцкому:

– Вы, Станислав Григорьевич, надеюсь, справитесь здесь без меня, а когда вернется ваш помощник, выкинете труп куда-нибудь на дорогу. Вы лучше меня знаете, как это сделать! – бросил он на прощание, волоча за собой Малышева из питомника.

Глава 4

Ловчий возвращался домой довольный. Ему сравнительно легко удалось установить, что собой представляет Светлый, и теперь он думал над тем, как использовать его с большей эффективностью. Своим телохранителям вор приказал держать рот на замке, чтобы никто, кроме них, не знал, кем является Светлый.

– Рано или поздно наши бродяги узнают, кто он такой, – сокрушался Ловчий. – Не дай бог, если это произойдет до того, как Шторм принесет карты Копиных Чар.

– Боишься, что тебе нечего будет дать вместо этих карт? – усмехнулся Камил.

– Не то что боюсь… Ну посуди сам, Камил, Шторм нам еще сто раз может пригодиться!

– А у меня на этот счет голова не болит! – весело сказал Камил. Он прихватил с собой бутылку водки и всю дорогу в поселок Горское и обратно подогревал себя небольшими дозами алкоголя. – Подумаешь, Шторм!.. Он тебе отдаст карты, а ты скажешь, что парень будет у него завтра, а завтра, естественно, не настанет!.. Все равно он у нас вот здесь! – потряс он портативным магнитофоном, который достал из кармашка чехла переднего сиденья. – Пока он этого не знает, но мы всегда ему можем напомнить, Ловчий! Не пойму, что ты переживаешь?

– Не знаю, чего вы спорите? – вмешался в их разговор один из телохранителей Ловчего. – Возьмите и приобщите его к делу.

– Как приобщить? – спросил полупьяный Камил. – Кого?

– Да этого вашего Светлого!

– Не понял.

– А что тут непонятного? Ловчий, у тебя ведь столько должников – прикажи, чтобы Светлый убрал кого-нибудь из них, и он назад уже сам не вернется, а у нас останется! Лишняя торпеда тебе не помешает!..

– Точно! – выдохнул Ловчий. – А я мозги себе парю, что с ним делать!

– В любом случае Светлый может пригодиться, – продолжал развивать свои мысли телохранитель Ловчего. – Его можно даже назад отдать Шторму после этого, но предварительно заснять на кинокамеру, как он убивает, и чтобы он это видел!.. И пусть он нам информацию поставляет о Шторме…

По приезде на дачу Ловчий обнаружил, что вся братва мертвецки пьяна. Утро началось с того, что все стали выбивать похмелье из головы пивом, привезенным водителем Ловчего.

– Что там у вас вчера вышло? Только рассказывай поподробнее, – прижимая холодную бутылку ко лбу, спросил Золотой, уединившись для разговора с Ловчим и Камилом.

– Парниша, которого ты прихватил с собой, и в самом деле человек Шторма, – заговорил Ловчий. – Вчера это подтвердилось, Камил не ошибся.

– Не может быть!

– Может! Мы Шторму поставили условие: он нам карту Копиных Чар, план сигнализации, а мы ему Светлого.

– И что он?..

– И он сразу захлопал глазами, как филин при дневном свете! – самодовольно ухмыльнулся Ловчий.

– Согласился?!

– А куда он денется?

Отхлебнув из бутылки пива, Золотой спросил:

– А со Светлым что теперь делать?

– Мы вчера об этом думали, когда сюда возвращались, – ответил Ловчий. – И у нас появилась идея подставить его под слизь.

– Зачем?

– Чтобы его не охранять! – весело ответил Камил. – Чтобы сам от нас не убежал!..

– Это только одна сторона, – уточнил Ловчий. – Другая – после убийства отправим его к Шторму, и он будет нашими глазами и ушами! Как тебе идея?.. Нравится?

Золотой дернул плечами:

– Нравится. А кого вы хотите заставить его ухайдакать?

Теперь пожал плечами Ловчий:

– Думали, кого-нибудь из моих должников, но решили, что это для нас обойдется слишком дорого. Убить-то мы всегда успеем!.. Вот деньги вытянуть…

– Да кто же своих должников убивает? – скривил губы Золотой. – Должники пускай живут – рано или поздно расплатятся, когда у них машины или дачи загорятся!..

– Может, у тебя, Антон, на этот счет будут какие соображения?

– А какие соображения? – буркнул Золотой. – Привези сюда пару проституток! Мы с ними побалуемся, а потом отдадим Светлому!

Бандиты решили осуществить свой замысел уже на следующий вечер. Ловчий из Иркутска привез трех молоденьких девушек. Все они были миловидны и стройны. Нет необходимости описывать, что с ними вытворяли изголодавшиеся за несколько лет в лагере бандиты.

Светлов не отставал от них. Он был доволен и едва волочил ноги, когда вокруг него как будто все закипело. Это происходило в сауне. Девушки вдруг стали визжать. Испуганно обернувшись, он увидел, как несколько человек сбили их на пол и, держа за руки и ноги, приставили каждой нож к горлу. Не понимая, что происходит, Светлов уставился на медленно приближавшегося к нему Золотого. В руках у того был пистолет с глушителем.

– Ну что, Андрюша, или как там тебя называет Шторм? Приехали?

У парня все похолодело внутри.

– Что?

– Теперь ты не будешь докладывать Шторму о нас, наоборот, станешь рассказывать нам о каждом шаге твоего начальника. Но сначала ты убьешь вот этих трех шлюх. Тебе понятно?

Светлова затрясло. Внезапно одна из девушек, услышав приговор, рванулась так, что державшие ее бандиты разлетелись в разные стороны. Она подскочила к Золотому и, обхватив руками его ноги, стала умолять о пощаде.

Разъяренный вор пинком отшвырнул от себя девушку и выстрелил ей в голову. Затем, повернувшись к Светлову, он протянул ему пистолет и рявкнул:

– Ну!.. Я жду!.. Через три секунды не выстрелишь – вторым будешь ты!

К голове парня уже приставил пистолет один из телохранителей Ловчего, и, не помня себя от страха, Светлов разрядил всю обойму в лежавших на полу девушек. Вид крови доконал парня, и он упал в обморок, сильно ударившись головой о кафельный пол. Очнулся он через несколько минут, когда трупы девушек уже убрали из сауны и один человек из шланга смывал с пола кровь сильной струей воды.

– Ну как, приятель, оклемался? – раздался над ним насмешливый голос Золотого. – Что раскис? – похлопал он его по щекам.

Светлов беззвучно плакал.

– Ну вот видишь, как в жизни бывает, Андрюша, – перешел на ласковый тон Золотой. – Ты думал, мы не знаем, кто ты? А мы, оказывается, знаем. Сказать, кто тебя продал нам со всеми потрохами? Твой начальник – полковник Шторм!.. Да-да. И не смотри на меня так, не удивляйся!

Позже, сидя за столом, Светлов думал о том, что он при первой же возможности смоется от бандитов, хоть его и сняли на видеопленку. После затянувшегося застолья он узнал, что трупы девушек, завернув в мешки, вывезли на снегоходе «Буран» глубоко в тайгу и там выбросили.

Расчет бандитов был прост: дикие звери и следа не оставят от трупов.

* * *

Упаковав тело Столешина в большой деревянный ящик для перевозки чучел, Тоцкий вымыл и вычистил от крови вольеру, не оставив на полу, стенах и решетках и следа от нее.

Вечером, не дожидаясь, когда от Ловчего вернется Камил, он запряг в сани несколько собак и повез ящик с телом судмедэксперта из питомника в направлении поселка. Пройдя по таежной тропе с полкилометра, ветеринар свернул с нее на еле приметную тропку, ведущую к шоссейной дороге. Погода стояла тихая и безветренная, и это было досадно для Тоцкого. Он очень боялся с кем-нибудь столкнуться лицом к лицу. К тому же луна светила так ярко, что искрящийся снег слепил глаза. Тихо ругаясь про себя, ветеринар вышел к шоссе и, убедившись, что машин нет, вывалил труп Столешина из ящика на проезжую дорогу, затем, освободив собак из упряжки, дал им команду, и они стали кружить вокруг трупа, оставляя множество следов. После следующей команды три пса спустились с дороги на противоположной стороне и пошли по глубокому снегу друг за другом, ступая след в след. Метров через двести сквозь тайгу шла другая дорога, примыкавшая к шоссе, и на ней была автобусная остановка.

Собаки, выйдя к остановке и осмотревшись, нет ли возле нее людей, оставили свои следы и вернулись назад, ступая точно так же друг за другом шаг в шаг. Тоцкий же за это время успел на маленькой тропинке, связывающей шоссе с тропой к поселку, затоптать все собачьи следы.

Больше нигде собачьих следов не было, так как снежный наст на тропе, ведущей к поселку, от мороза стал железным и следов на нем не оставалось. Что касается шоссейной дороги, то на ней лежала мелкая снежная крошка, оставляемая проезжавшими машинами, и следы животных на ней четко отпечатались. Тоцкий дал команду, и все три пса заняли место в освободившемся ящике. Закинув туда собачьи сбруи, он отправился в питомник. Следы от саней, оставшиеся на маленькой тропке, ему также пришлось затоптать после того, как он по ней прошел до основной тропы, тянувшейся от лагеря до поселка. Ветеринар так торопился, что не увидел, как невдалеке от того места, где он на дороге оставил труп судмедэксперта, появились Цезарь и Агата. Волки не спеша подошли к трупу и обнюхали его. В это время из-за поворота появилась машина, и яркий свет фар упал на них. Отвернувшись от слепящего света, волки так же неторопливо заковыляли от трупа вдоль дороги. Ветеринар слышал, как машина остановилась, затем хлопнула дверца кабины, и через минуту до его слуха донесся испуганный крик. У Тоцкого все похолодело внутри, и, гонимый страхом, он с шага перешел на бег.