Текст книги "Королевский карнавал"

Автор книги: Олег Тихомиров

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Глава первая.
Астрология – наука тонкая, или Небо в алмазах

– Ку-ку, ку-ку, ку-ку...

И вновь робко вошли в зал звездочет, целительница и министр веселья. Все это время они стояли в коридоре и напряженно прислушивались, когда прокричит кукушка. Целительнице очень хотелось в туалет, но она терпела.

– Ваше мышиное величество, – хором, но весьма тихо произнесли они, – мы появились.

Король ответил не сразу. Он походил туда-сюда, с грустью взглянул пару раз на портрет дедушки и, наконец, остановился возле трона.

– Хочу, чтоб вы меня развеселили. Начинай ты, звездочет.

Счастливый от того, что его выделили среди прочих, звездочет позволил себе приблизиться на шаг к королю.

– Ваше мышиное величество, как это замечательно, что именно сегодня, – он заглянул в записи, – вы пожелали узнать...

– Говори сразу, – перебил король, – что там хорошего сулят звезды?

– Я просто поражен удивительно благоприятным для вас расположением светил.

– Это хорошо. – Король сел на трон, достал платок, высморкался. – Но, насколько я помню, они всегда мне благоволили. Разве ты говорил раньше о другом расположении?

Целительница ехидно улыбнулась:

– В самом деле. Ах, как тонко подмечено!

– В самом деле, – с улыбкой того же свойства заметил министр веселья. – Как верно схвачено!

– Но сегодня особый случай, – звездочет угрожающе покосился в их сторону. – Светила выстроились как будто специально для вас, ваше мышиное величество. Вы добьетесь больших успехов благодаря чувству уверенности...

«Где его взять?» – подумал король.

– ... в собственные силы и выдержке.

«Это что такое? И с чем его едят?»

– Кроме того, – продолжил звездочет, – вас ждут семейное счастье, покой и...

– Минуты блаженства, – перебил король.

– Вы научились составлять гороскоп, ваше мышиное величество? – переступил с ноги на ногу звездочет.

– Нет. Но догадываюсь.

– И все же вам не следует вступать в конфликты.

– С кем? – зевнул король.

– Как тонко подмечено! – вставил министр.

– Как верно схвачено! – ввернула целительница.

Звездочет, снова покосившись на них, что-то процедил сквозь зубы. Кажется, матерно выругался.

– С кем, светила об этом не говорят, но ваше мышиное...

– А пояснее нельзя? – король терял терпение. – Говорят – не говорят.

– Астрология – наука тонкая, – проконстатировал звездочет.

– Где тонко, там и рвется, – заметил король.

Целительница и министр веселья дружно засмеялись, отчего целительнице захотелось в туалет пуще прежнего.

Звездочет обложил их еще крепче, а вслух сказал:

– Напрасно смеетесь, господа.

И он запел:

 
Я предсказатель, звездочет,
Нас мало, мы наперечет,
Но прежде, чем над нами
                 посмеяться,
Запомните один урок:
Насмешки не пойдут вам впрок,
Не думайте с судьбою
                 состязаться,
Ты в море смелый капитан.
Нос в табаке, ты сыт и пьян.
И ветер подгоняет
                 твою шхуну.
Кричат матросики: «Ура!»
А завтра в корабле дыра.
Влечет на дно капризная
                    фортуна.
Я не хочу дурачить мир,
Я не гадалка, не факир.
Я звездочет и заявляю
                     сразу:
О каждом знаю наперед,
Кого беда какая ждет,
Кому же небо все достанется
                 в алмазах.
 

– Ладно, я согласен на алмазы, – потянулся король. А теперь...

Глава вторая.
Кое-что о мартовском коте, или о фрейлинах королевы

– ... Теперь поговорим с тобой, целительница. Правда, не знаю о чем. – Кис немного подумал. – Ну, вот что, трава-мурава... Скажи, может, у меня что-нибудь болит?

Звездочет «стал в строй», целительница не замедлила выступить на шаг вперед.

– А как вы сами-то чувствуете, ваше мышиное величество? – после короткой заминки ответила она вопросом на вопрос.

– Я никак не чувствую. Но ты должна знать. За что деньги получаешь?

– В самом деле. Как тонко подмечено! – отыгрался звездочет.

– В самом деле. Как верно схвачено! – поддержал его министр веселья.

Целительница показала им кулак.

– Ладно, – король поводил пальцем по подлокотнику, – скажи, почему я так устал?.. Так утомился?..

– Как же, как же, – торопливо затараторила целительница, – скажу. Средство есть. Надобно сварить рыжего кота – желательно мартовского отлова...

– Сейчас июль, – хмыкнул звездочет. – Где взять мартовского?

– А? – не расслышал министр.

– Бэ – тоже витамин, – съязвила целительница. – Вопросы на засыпку задавайте кому другому. Стало быть так: в полученный бульон добавить стакан молотого мышиного горошка, полстакана семян конского щавеля и...

– И я должен пить эту гадость? – скривил физиономию король,

– В этой гадости нужно попарить ноги перед сном. Потом вы пьете два стакана армянского коньяка и накрываетесь периной из гагачьего пуха. Утром вы проснетесь, как огурчик, ваше мышиное величество.

– А есть ли средство попроще?

– Э-э-э... – наморщила лоб целительница. – Вспомнила. При полной луне варится тертый корень зрелого камыша. Отвар заливают в оловянную кружку, бросают туда же горсть сушеного бразильского репейника, потом...

– Опять парить ноги?

– Нет-нет. Только прополоскать рот и выплюнуть, повернувшись лицом на восток, а потом...

– Лучше я сразу выпью коньяк. Если достану, конечно, – вздохнул король.

– В самом деле. Как тонко подмечено! – вклинился министр веселья.

– В самом деле. Как верно схвачено! – поддакнул звездочет.

У целительницы во рту стало горько, будто она попробовала один из своих настоев.

– Если не нравится и этот способ, есть третий. Только для вас, ваше мышиное величество. Днем нужно хорошо выспаться, предварительно выпив чаю с липовым медом. Вечером вы принимаете контрастный душ, берете бутылку шампанского – желательно французского из города Реймса – и уходите с ней в спальню королевы, – целительница, прикрыв рот рукой, произнесла совсем тихо: – или к ее молоденькой фрейлине...

– Что она сказала? – спросил министр у звездочета.

– Вот именно, – ответил звездочет. – Только я тоже не расслышал.

– Утром от хандры и следа не останется, – громко закончила целительница.

«Это хорошо, – подумал король. – Врет, небось, но звучит красиво».

Целительница тем временем запела:

 
Скажу вам без стеснения:
Я – корифей лечения.
Целительницей мудрою
Я издавна слыву.

   Эх, корешки сушеные,
   Да стебельки моченые,
   Да цветики толченые
   Я  знаю, что к чему.

С инфарктами и язвами,
С прыщами безобразными,
С подагрой и ломотою
Ко мне скорей спешат.

  Лечу без промедления
   Я всех от воспаления,
   Поноса и курения
   И каждый очень рад.

Лечу больших и маленьких,
И пожилых и стареньких,
И даже тех, которые
Забыли про жену.

   Эх, корешки сушеные,
   Да стебельки моченые,
   Да цветики толченые
   Я знаю, что к чему.

Чтоб хворь тебя не мучила,
Я дам лекарства лучшего
Других – ни в коем случае
Не слушай докторов.

   Из пол-литровой баночки
   Налей себе полскляночки.
   Потом добавь немножечко
   И будешь ты здоров.
 

– Послушай, целительница, заколебала ты меня совсем. Все мозги запудрила.

– Это от парика, ваше мышиное величество. Пудра проникает сквозь парик, далее – сквозь естественный волосяной покров, если он есть, далее...

– Умолкни. Сил моих больше нет тебя терпеть.

– Целиком разделяю ваше чувство, ваше мышиное величество. Я и сама себя терпеть не могу. Разрешите выйти хоть ненадолго.

– Даже приказываю.

Целительница торопливо удалилась.

Глава третья.
В преддверии праздника, или распрекрасные частушки

А королю стало совсем пасмурно.

– Давай теперь ты, министр веселья, порадуй чем-нибудь, – сказал он, рассматривая протокольное лицо министра и стараясь найти в нем хоть что-нибудь непротокольное. – Между прочим, давно у нас праздника не было.

– Ваше мышиное величество, а вчера? – изумился министр и достал из большого портфеля соответствующий приказ.

– Что – вчера?.. Не помню, – вздохнул Кис.

– Вчера праздновали День колбасных обрезков, – услужливо подсказал звездочет.

– Прошу не вмешиваться не в свои дела. – Министр веселья негодующе сверкнул глазами. – Вчера, ваше величество, был Праздник несбывшихся мечтаний. – Он вынул из портфеля блокнот с годовым расписанием праздников и с чувством неоспоримого превосходства щелкнул по нему: – А колбасные обрезки праздновались позавчера:

– Гм... – Король кисло посмотрел на министра, затем на вернувшуюся целительницу. – Тоже не помню... И ты называешь это праздниками?

– В самом деле! Как верно схвачено! – произнес звездочет и тоже оглянулся на целительницу, призывая ее тем самым к единству мнений.

– В самом деле! Как тонко подмечено! – с ходу откликнулась на молчаливый призыв целительница. Ее просветленное лицо выражало решительную готовность вести любую борьбу с любыми противниками.

У короля опять появился зуд под париком. «На нервной почве, – определил он. – А ведь только вчера мыл голову с китайским шампунем». Он кивнул министру веселья:

– Ты лучше скажи, два притопа – три прихлопа, что у нас будет сегодня?

Министр заглянул в блокнот:

– Карнавал, ваше мышиное величество. Все будут одеты в ваш любимый серый цвет.

– Очень весело. Что еще придумал?

– На время карнавала все станут обращаться к королю со словами – «ваша серость». Для таинственности: будто не узнают. По-моему, неплохо придумано. Не возражаете, ваше мышиное величество?

– Валяй, – устало соизволил король. – А сейчас чем повеселишь, балалайка?

Министр и впрямь вынул из своего обширного портфеля балалайку, настроил и торжественно объявил:

– Распотешные частушки.

Он ударил по струнам, кивнул целительнице, и та запела:

 
В поле телочку пасу,
До чего я рада.
 

МИНИСТР:

 
Как живется хорошо
Без большого стада.
 

ЗВЕЗДОЧЕТ И МИНИСТР (хором):

 
Я ем траву,
А раньше ел зерно.
Эх, весел я!
Эх, до чего смешно!
 

ЗВЕЗДОЧЕТ:

 
Водки нет и пива нет,
Нету лимонада.
 

ЦЕЛИТЕЛЬНИЦА:

 
Для меня да ничего
Этого не надо.
 

ЗВЕЗДОЧЕТ И МИНИСТР:

 
Я ем траву,
А раньше ел зерно.
Эх, весел я!
Эх, до чего смешно!
 

МИНИСТР:

 
В своем доме плохо жить,
Без него – отрада.
 

ЦЕЛИТЕЛЬНИЦА:

 
Будем с милым в шалаше
Танцевать ламбаду.
 

ЗВЕЗДОЧЕТ И МИНИСТР:

 
Я ем траву,
А раньше ел зерно.
Эх, весел я!
Эх, до чего смешно!
 

Король, кряхтя, слез с трона, отобрал у министра балалайку и тоже забренчал:

 
Смеетесь вы,
А мне еще смешней:
Получите
По пятьдесят плетей.
 

– Помилуйте, – взмолилось частушечное трио. – Ваше величество, мы так старались.

– Ладно уж. Я пошутил. – Король сунул балалайку министру. – Можете даже посмеяться.

Все неуверенно засмеялись.

– Дружнее! – топнул ногой Кис.

От испуга смех перешел в икоту.

Чертыхаясь, король снова забрался на трон.

– И ступайте вон. Выметайтесь!

Трио с балалайкой убралось прочь, но королю, видно, не суждено было вкусить покоя. Вихрем ворвались три танцующие канкан пары.

 
Мы мы-ши,
Мы мы-ши,
Мы мы-ши,
Счастливая наша земля.
 
 
Мы любим,
Мы любим,
Мы любим
Прекраснейшего короля.
 

Отсалютовав ногами, танцоры скрылись. Но и после этого Кис не остался один, потому что вошла королева.

Глава четвертая.
Жених с резинкой, или в дискотеке, в дискотеке...

Как и всякая уважающая себя королева, она королевствовала не только в Мышландии, но и в собственной семье. Она была худа, но с большой предрасположенностью к полноте, высока, но пониже среднего роста, настолько красива, что король предпочитал смотреть на других, и умна, как и подобает быть жене монарха животворного королевства.

Увидев ее, Кис притворился спящим. Королева подкралась сзади, прикрыла его глаза пухлыми ладошками и нежно произнесла:

– Милый, ау!

Король захрапел.

– Дорогой, ты должен угадать мое имя.

Тогда Кис назвал всех фрейлин подряд.

– Какой же ты недогадливый, – сказала королева, отняла свои мягкие ладошки и предстала перед супругом.

– А, это ты, – зевнул король.

– Я тебя прощаю, – не обиделась королева. – А теперь догадайся, с чем ты можешь поздравить свою дочь?

– Неужели родила?

– Ну что ты, дорогой! – Королева всплеснула руками. – Она ведь еще не замужем.

– А разве одно другому мешает?

– В нашем роду мешает. И вообще ты принцессу совсем зашельмовал: такая, сякая, ни на что не способна...

– На что она способна, знает вся Мышландия. Лучше помолчим.

– Ты всегда мне затыкаешь рот, если речь заходит о дочери. Что ты от нее хочешь? Она молода и привлекательна. А потому любит танцы...

– Не любит, а помешалась.

– ... следит за модой...

– Не следит, а гоняется.

– ... посещает бары...

– Скажи – пропадает.

– ... ходит в театр абсурда...

– Абсурда?.. Опять еврей-режиссер?

– Ты даже не знаешь, какая у нее творческая натура.

– Что она еще натворила?

– Ее работу недавно приняли в Доме моделей.

Король хотел зевнуть, но слишком уж удивился, забыл.

– Какую работу?

– Портативный безразмерный бюстгальтер.

– А-а, – все же зевнул король. – Неужели...

– Вот видишь, – не дала договорить супруга, – заинтересовался.

– ...Неужели в нашем королевстве можно еще кого-нибудь соблазнить голыми титьками?

– Голыми – нет. Но при помощи ее модели...

– Гм... Так с чем же поздравить принцессу? С бюстгальтером?

– Нет. Она привела жениха.

– Я его вчера видел. – Кис начал рассматривать свои ногти.

– Это новый.

– Новый? – Король оборвал заусеницу. – Откуда он взялся?

– Это уж сам спрашивай. Кстати, вон они идут.

Что сказать о принцессе? Она была копия маменьки, разве что несколько моложе, еще выше и красивее. Но не намного. На ее женихе не было нарядного костюма с гвоздикой в петлице, в руках он не держал букета роз для родителей невесты. Зато на нем были потертые джинсы фирмы «Монтана» и серо-белые кроссовки «адидас». Он молча жевал американскую гуму и вообще был парень хипповатый, а потому скучал.

– Добрый день, папочка. – Принцесса чмокнула отца в плохо выбритую щеку (у королевского цирюльника кончились импортные лезвия).

– Добрый.

– Папа, угости сигареткой.

– Дурная привычка – стрелять сигареты.

– А что прикажешь, бычки собирать?

– Пойди да купи. У меня кончились.

– В королевстве тоже кончились. Что за бардак! Скажи мне по-честному... нет, лучше по-отцовски, почему нет сигарет?

– Я скажу по-матерински, – вмешалась королева, – хорошо, что кончились. Минздрав давно предупреждал: курить вредно.

– Все ясно: происки Минздрава, – с облегчением вздохнул Кис. – Сегодня же сменю министра.

– А ты, – сказала королева принцессе, – смени свои привычки. Ну, скажи нам ласково, по-дочернему: я, мол, бросаю курить.

– Лучше я скажу по-матерному, – дерзко улыбнулась принцесса.

– Только не при мне. – И королева так энергично заработала веером, будто заранее собиралась отогнать от себя все то, что должно было вылететь из уст дочери.

– Ладно, в другой раз, – смилостивилась принцесса.

– Не могу, задыхаюсь от пошлости.

– Папа, не фонтанируй. Сколько можно!

Король ткнул полусогнутым перстом в парня:

– Жених, что ли?

– А то кто же? – подтвердила принцесса.

Король испепеляюще оглядел парня с головы до ног. Другой бы на месте жениха задымился, но хиппиози даже не перестал жевать.

– Чем он занимается? – спросил король.

– Как – чем? – удивилась принцесса. – Жених.

– Профессия не самая престижная.

– Ничего. Перезимует.

– Он мне не нравится, – заключил король.

Принцесса дернула плечиками:

– Думаешь, мне нравится?

– Зачем же выходишь за него замуж?

– А кто сказал, что я выхожу замуж? Сегодня пойду в дискотеку, найду другого.

– Нет, нет, – запротестовала королева. – А мне он нравится.

– А что он все время молчит? – буркнул король. – Немой или плохо воспитан?

– Не знаю, – снова дернула плечиками принцесса. – Мы с ним не разговаривали.

– Как – совсем? – удивилась королева.

– Не было необходимости, – пояснила принцесса. – Вначале танцевали, потом ехали на мотоцикле, потом целовались и все такое. Любовь – не вздохи на скамейке.

– Похоже... Пожалуй... – Королева поджала губу. – ... он и мне совсем не нравится.

– А за все такое, – Кис прищелкнул языком, – я велю его казнить.

Принцесса надулась.

– Если ты будешь казнить всех моих женихов, – сказала она, – королевство останется без мужчин. Эй, пошли. – Она ткнула в бок парня.

– Ты куда? – всполошилась королева.

– В дискотеку.

Но все же перед тем как смотаться, принцесса исполнила песенку:

 
Что мне с вами, стариками,
Здесь торчать?
Лучше буду в дискотеке
Танцевать.
Напролет все дни и ночи
Сгоряча,
Я танцую шейки, брейки,
Ча-ча-ча!

  В дискотеке, в дискотеке
  Рок и блюз.
  Ты мое открытье века,
  Ах, люблю!
  И смеюсь я до упаду
  Без причин.
  Выбираю настоящих
  Там мужчин.

В дискотеке, в дискотеке
Рок и блюз.
Ты открытье века,
Ах, люблю!
Напролет все дни и ночи
Сгоряча,
Я танцую шейки, брейки,
Ча-ча-ча!
 

И вместе с женихом принцесса убежала.

– Постой!.. Погоди!.. – бросилась королева следом.

В дверях она столкнулась с главным советником. Вид у того был чрезвычайно взволнованный.

– Ваше мышиное величество, разрешите вас поздравить.

– С женишком-то? – махнул рукой король. – Повремени. Не ко двору пришелся.

– Ваше величество, – главный советник перешел на торжественный шепот, – лягушиный король Квак...

Глава пятая.
Король в мешке, или палачи сговорились

– ... Доставлен во дворец в связанном виде.

Нет, Кис не обрадовался, хотя и не огорчился. Он просто растерялся.

– Ну и что... Что с ним теперь делать? Будто других забот нет.

– Не желаете ли, ваше мышиное величество, увидеть...

– Квака?.. Зачем?

– Ну хотя бы затем, чтобы посмотреть на пленного с высоты...

– А вдруг он не ниже меня?

– Я имел в виду – с высоты положения.

Король и вовсе опечалился.

– Послушай, советник, – просяще заговорил он, – а может, после?.. А?.. И без него на душе муторно. Ну, на кой черт он мне сдался?

– Он не сдался. Его похитили.

– На мою голову, – буркнул король.

– По вашему приказанию, – напомнил главный советник.

– Это хорошо, – вынужден был согласиться король. – Но приказ можно отменить. Меня же не похитили. Давай отложим эту встречу.

Однако главный советник держался стойко.

– Не тот случай, ваше мышиное величество. Король есть король, даже если он лягушиный, так себе королишко.

– Пожалуй, ты прав, – уступил Кис. – Пусть приведут Квака.

Предположить, что собой представлял Квак, было невозможно: лягушиного короля доставили в мешке, опутанном веревками. За одну из них и привел Квака доблестный генерал. Следом, на некотором отдалении шел советник.

– Здравия желаю, ваше мышиное величество, да сгинут все лягушки, – гаркнул вояка.

– Да сгинут, – ответил король и подумал, какое было бы счастье, если б сейчас Квак провалился сквозь землю.

Но тот продолжал стоять.

– Ваше приказание выполнено, – продолжил генерал. – Разрешите, – он огляделся, – доложить шифрованно?

– Здесь же нет посторонних.

Генерал кивнул на связанного.

– А этот?.. Разрешите?

– Крути.

– Мыхонцы захватихонцы лягушиханцы короляхонцы, –  генерал вытянулся.

– Прикажете развязать, ваше величество? – спросил главный советник.

Король отступил на шаг:

– А он не дерется?

Генерал вынул пистолет:

– Пусть только попробует.

– Тогда развяжи.

Вояка распутал веревку и снял с Квака мешок. У лягушиного короля лицо оказалось зеленого цвета и безусое. Он и в самом деле был лупоглаз, испуганно таращился. Во рту торчал кляп.

– Он что, кусается? – спросил король.

Генерал помахал пистолетом.

– Я ему покусаюсь.

– Не похоже, чтоб кусался. – Кис обошел Квака со всех сторон. – Аж позеленел от страха.

– Ваше величество, у него кожа такая, – начал пояснять советник, – он же лягушка...

– Тем более. Вообще-то он почти такой, как я: руки, ноги, один рот, нос, – король для достоверности пощупал свой нос, – два глаза. Освободите его от этой тряпки. – Кис показал на кляп.

Левой рукой генерал вынул у пленного короля кляп, правой навел пистолет прямо в рот.

– Где я? – вымолвил Квак.

– Вы находитесь в мышином королевстве, – ответил главный советник.

– А это его величество Кис IV? – спросил Квак, глядя на короля.

– Честь имею. – Король сделал легкий кивок. – Вы догадливы, ваше величество.

– Я узнал вас по карикатурам. В наших газетах работают хорошие художники. И попросите своего адмирала, ваше величество, убрать пушку. – Квак повел глазом на пистолет.

– Генерал, убери.

Бравый вояка с неохотой сунул пистолет в кобуру.

– У меня такой же адмирал. Точь-в-точь, – заметил Квак со вздохом облегчения.

– Что вы хотите этим сказать? – насторожился генерал.

– Я подумал о вашей храбрости.

– О, – произнес вояка, скромно опустив голову и звякнув орденами, – видали бы вы меня в бою.

– К сожалению, нет, – отозвался Квак, – не довелось.

– Не огорчайтесь, – заметил советник, – такого еще никто не видел.

– А это, должно быть, старший референт? – спросил Квак у Киса.

– Главный советник.

– До чего похож на моего референта. Кожа только не зеленая. А что, этот главный советник не сует во все дела свой наглый нос?

– Вообще-то... – начал Кис, но тут же спохватился. – Нет, конечно.

– Референт мой тоже не сует, – отметил Квак. – И разве он не навязывает вам своего мнения?

– Да как сказать... – помялся Кис. – Впрочем, нет, нет. Он ничего не навязывает, лишь советует.

– Это хорошо, – проговорил Квак. – Мой тоже не навязывает.

Главный советник и генерал переглянулись.

– У меня что-то с ушами, ваше мышиное величество. Наверное, от стрельбы, – генерал подергал себя за ухо. – Кто сказал: «это хорошо»?

– Какая разница, кто сказал, – отмахнулся Кис. – Важно, что хорошо.

– У меня адмирал тоже глуховат, бедняга, – вставил Квак.

– Скажите, ваше величество, а ваш генерал не дурень, каких еще поискать надо?

– Конечно... Конечно, нет.

– И мой адмирал – на редкость умница. То-то они как две капли воды. Впрочем, о военных лучше сказать – два сапога пара. Непонятно только, почему война затянулась?

– Ваше мышиное величество, может, позвать палача и приступить к допросу? – вспомнил о своих обязанностях советник.

– У меня палач тоже присутствует при допросах, – проговорил Квак. – Для устрашения он годится, но головы рубит плохо.

– И мой, – заметил Кис, – в два или три приема. Говорит, ослабел. Просит дополнительного питания.

– Они что, сговорились, что ли? – удивился Квак.

– Да, много у нас общего. Кто бы мог подумать? – перешел на доверительный тон Кис. – В семье–то все в порядке?

Квак поглядел на главного советника и генерала и недвусмысленно вздохнул:

– При всех как-то не скажешь.

– Мы их прогоним, – заявил Кис. – Вы свободны, господа. Идите, займитесь делом или чем-нибудь, а мы тут с его величеством побалакаем с глазу на глаз.

– Без охраны? – выпятил грудь генерал.

– Кого от кого охранять? – усмехнулся Кис. – Ты видишь, он не кусается, а мне и со своими-то грызться надоело.

– Но, может, что понадобится? – тонко намекнул главный советник о своей незаменимости.

– Если понадобится, – разозлился мышиный король, – туалет рядом. Ступайте вон... Ну, валите, валите отсюда, кому говорят!

Генерал повернулся, щелкнув каблуками, и, печатая шаг, направился к двери. Советник последовал за ним.