Текст книги "Водный мир"

Автор книги: Олег Мушинский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

– Что там такое, Фервор вас сожги?! – заорал комендант в переговорную трубу.

– Краббы, комендант, – поразительно спокойным голосом отчитался старший по караулу. – Вот уже здесь.

Потом из трубы донесся короткий вскрик. На следующий призыв коменданта к караулу и Фервору ответил протяжный шипящий свист, в котором смешалась злоба и насмешка.

– Краббы, – тихо сказал комендант.

Солдаты, наконец, сообразили сломать замок шлюза и распахнули обе двери. Внутрь хлынул поток воды.

– Спасайся! – заорал кто-то.

Солдаты ныряли в поток, цеплялись за косяки и вылезали наружу. Из пролома в оседавшей стене появились краббы. Солдаты кинулись врассыпную. Кто к дальним воротам, кто вглубь форта. Краббы плавали быстрее. Взмах тесаком, точный сильный удар, и одним мертвым солдатом становилось больше.

Когда комендант покинул казарму, ему уже некем было командовать. Заметив человека, двое краббов подплыли к нему. Комендант вытащил из-за пояса пистолет, прицелился в них и спустил курок. Как и следовало ожидать, под водой пистолет лишь тихо щелкнул. Вода попала в запальную камеру, моментально намочив порох, и исключив всякую возможность выстрела. Не только сейчас, но и много после. Но рефлексы оказались сильнее разума – оба крабба уклонились вниз. Комендант оттолкнулся ногами от шлюза, и быстро поплыл вперед. Крабб перевернулся, поднимая тесак. Комендант парировал его пистолетом, и вогнал свой нож в шею противника. Кровь мутным облаком окутала голову оседающего мертвеца. Комендант выпустил пистолет, схватился за плечо покойника, и через его голову ударил ножом второго. Метил в глаз, но крабб успел отклонить голову, и нож располосовал щеку. Комендант сразу отдернулся назад, удерживая мертвеца, словно щит. Крабб перекувырнулся над головой погибшего товарища, и напал сверху.

Комендант едва успел перехватить жилистую лапу противника. Крабб фыркнул ему в лицо, и попытался сорвать маску. Комендант отпихнул его ногами. Перевернувшись в воде, налетчик устремился в новую атаку. Комендант ушел вниз. Как раз вовремя. Сильный удар чуть не рассек ему грудь. Противники схватились у самого дна. Крабб напирал, стремясь прижать противника к каменной поверхности. Прикрываясь свободной рукой, как щитом, комендант бил из-под нее ножом. Крабб ловко парировал удары, и на каждую атаку проводил три своих. На руке уже было с десяток глубоких, до кости, пореза, когда крабб неосторожно раскрылся. Нож коменданта немедленно устремился вперед. Крабб извернулся, одновременно стремясь перехватить руку с оружием. Комендант вовремя заметил опасность и отдернулся назад. Острое лезвие распороло краббу перепонку между указательным и большим пальцем.

Эта рана была пустяковой. Куда большая травма была нанесена самолюбию. Уже вторую царапину никак не спишешь на случайность и внезапность нападения. Затрясшись от ярости, крабб ринулся в атаку. Комендант мужественно парировал удар рукой, заработав еще один порез. Крабб перехватил его руку и потянул к себе. К его удивлению, комендант не стал сопротивляться. Даже наоборот, подался навстречу. Крабб занес тесак, ощутил металл, распарывающий ему брюхо, и с большим сожалением умер.

Комендант выдернул нож из мертвого тела, обернулся и похолодел. Неподалеку, наблюдая за поединком, расположились не менее десятка краббов. Впереди был крупный воин в доспехах из акульей кожи, расписанных алыми знаками. Если бы комендант разбирался в этой азбуке, он узнал бы, что перед ним предводитель штурмовой группы.

Едва тело мертвого крабба осело на пол казармы, как предводитель медленно двинулся вперед. Остановившись в полусажени, поднял вверх свой тесак. Комендант пожал плечами и повторил его жест. В следующее мгновение предводитель краббов атаковал. Бой был недолгим. Напирая массой и постоянно нанося колющие удары, предводитель налетчиков заставлял коменданта отступать, пока не припер его к стенке. Комендант ударил сбоку ножом. Предводитель перехватил его руку, а потом, подавшись вперед, всей тушей прижал человека к стене и пронзил тесаком насквозь. Комендант выронил оружие и медленно осел на колени. Предводитель зафырчал так, что пузыри вихрем взвились вокруг него. Подняв тесак, он сверху с силой вогнал его в спину поверженного врага по самую рукоятку.

Краббы восторженно зафырчали и забили ластами. Предводитель вынул из поясной сумки хронометр и взглянул на циферблат. На захват крепости ушло девять минут. Еще минута потребовалась краббам, чтобы взломать толстенный люк, прикрывающий доступ в шахту.

Десяток налетчиков занял пост у входа, а остальные деловито обшарили шахту. Результат упорных трудов последней недели – пару не ограненных алмазов – нашли сразу же. Предводитель краббов небрежно сунул их в поясную сумку, и взмахом тесака велел продолжать поиски. Его бойцы перетрясли шахту сверху донизу, заглянули в каждый закоулок, открыли каждый ящик. Что бы они ни искали, в шахте этого не было.

С корабля краббов раздался долгий протяжный свист. Предводитель налетчиков резко фыркнул и приказал возвращаться. Бревноподобный корабль прошел вдоль стены павшей крепости, собирая бойцов и разгоняясь для боя. Бегать от схватки было не в обычаях краббов.

Со стороны Секундуса приближался белый двухмачтовый корабль. Капитан краббов сразу признал в нем артезианского рейдера и довольно ощерился – вот противник, достойный воина. Это были легкие, маневренные корабли, пользующиеся заслуженной славой по всей Терране. Позади капитана возник предводитель штурмовой группы. Он быстро зашипел, но капитан отмахнулся, указывая на цель. Предводитель резко фыркнул и убрался.

Рейдер выстрелил первым. Два огненных ядра вырвались из погонных пушек и разбились о носовой щит, щедро заливая все горящим маслом. Рейдер тотчас отклонился на левый борт. Корабль краббов повторил маневр противника. Два бортовых залпа рявкнули одновременно. Каменные ядра легко пробили деревянные борта, но серьезного урона не нанесли. Артезианский рейдер продолжил поворот и ударил по краббам из кормовых пушек. Одно из огненных ядер разбилось о борт, другое безвредно пролетело над палубой. Корабль краббов описал дугу, и устремился в погоню. Когда до цели оставалось порядка двухсот саженей, заговорили его погонные пушки. Три каменных ядра ушли в воду, четвертое проломило левое рулевое крыло. Краббы засвистели от радости. Теперь вместо утомительного маневрирования, в котором у артезианца были все преимущества, противнику придется принять честный бой на своей палубе. Тот, впрочем, не отказывался. Артезианский рейдер резко лег на левый борт, разворачиваясь. Над палубой корабля краббов прокатился резкий свист, призывая к готовности абордажную команду. На подобном рейдере экипаж редко превышал сорок человек, а у краббов была сотня бойцов. Отличное соотношение для абордажа. Великодушно позволив противнику развернуться, корабль краббов двинулся наперехват.

Выстрелы из погонных пушек прозвучали одновременно. Не успел рассеяться пороховой дым, как между кораблями проскочила лодка. Тримаран. Двигался он на хорошей скорости, хотя и управлялся всего одним человеком. Тот стоял на корме, у руля. Когда тримаран проносился мимо левого борта корабля краббов, человек поднял мушкет, быстро прицелился и выстрелил. Боец абордажной команды рухнул на палубу с простреленной головой. Бросив мушкет, человек переложил руль направо.

– Пали! – свистнул в переговорную трубу капитан, и пушки рявкнули вслед наглецу.

Тримаран тотчас сменил курс, и каменные ядра лишь посшибали волны. Капитан краббов зашипел от ярости, поняв свою ошибку, а к разряженному борту уже подходил артезианский рейдер. Послышался сигнал горна, тотчас заглушенный грохотом бортового залпа. Разрывные ядра, как смерч, прошлись по палубе. Мачты, паруса, абордажная команда – все было разорвано в клочья и разметано в разные стороны. Взрезая волну уцелевшим крылом, рейдер развернулся, и вторым залпом ударил по корпусу. Каменные ядра с треском проламывали борт, расшвыривали по батарейной палубе пушки и канониров. Завершив разворот, артезианский рейдер пошел вперед, и врезался в борт корабля краббов окованным железом форштевнем.

Борт не выдержал. В пролом хлынула вода. Несколько уцелевших бойцов храбро бросились в атаку. На носу рейдера их уже ждали: два десятка матросов с пистолетами в каждой руке. Загремели выстрелы, засвистели пули. Краббы в ответ успели швырнуть несколько гарпунов, и каждый нашел свою цель. Артезианский рейдер покачнулся, и начал медленно отползать назад. Над фальшбортом показался медный раструб огнемета, и струя пламени прокатилась по палубе.

Тримаран описал дугу, и остановился на почтительном расстоянии. Горящий корабль медленно погружался в воду. Артезианский рейдер отошел саженей на десять, повернулся, и залпом каменных ядер уничтожил левый борт краббов как таковой. На внутренних палубах наступающая снизу вода вступила в яростную битву с огнем. Немногие уцелевшие краббы попытались обраться до противника вплавь. Перегнувшиеся через фальшборт матросы стреляли в них из пистолетов и арбалетов. Точность оставляла желать лучшего, и окончательная победа была достигнута за счет большого расхода боеприпасов. На палубе рейдера звонко стукнула катапульта, швыряя за борт серое веретенообразное ядро. Оно ввинтилось в воду, лопнуло, и все громы небесные слились в едином гуле, потрясшем подводный мир. Кверху пузом всплыла стая тунцов – случайные жертвы жестокой современной войны.

Бревноподобный корабль перевернулся, и скрылся под водой. Тримаран подошел ближе. С поврежденного рейдера просигналили:

"Эй, на Сагитте, спасибо".

"Всегда рад помочь. Будем штурмовать обломки?"

"Нет. Разбомбим на грунте, и все дела".

Вниз полетели раскаленные добела веретенообразные ядра, размазывая останки бревноподобного корабля по морскому дну. Абордажная команда, отправленная вниз больше для очистки совести, чем для зачистки дна, не обнаружила ни уцелевших краббов, ни достойных поднятия на борт трофеев. Искореженные до абсолютной непригодности пушки потом вытащат штатные и неофициальные мародеры из Секундуса. Вторым, конечно, лучше на металл особо не зариться, но деревянные обломки тоже имеют определенную стоимость.

Победители борт о борт удалились в сторону Секундуса. Из-за обломка рифа медленно выплыл предводитель штурмовой группы. Скорчив злобную гримасу, он проклял всех людей, как нынешних, так и давно умерших, и еще не родившихся. Потом перевернулся и быстро поплыл вдоль рифа.

***

В Секундусе поврежденный рейдер загнали в сухой док. Плотники и мастеровые облепили белый корпус, как ракушки. Налет на шахту основательно напугал мирных обитателей, и они работали как демоны, стремясь поскорее вернуть в строй охромевшего защитника. «Сагитта» пришвартовалась неподалеку.

По коралловому навесному мостику Фалко перешел на борт артезианского корабля, и осмотрелся. Пробегавший мимо матрос замедлил скорость, чтобы успеть произнести такую длинную фразу, как:

– Если вы ищете капитана – она на корме.

И нырнул в грузовой люк.

– Спасибо, – в пустоту сказал Фалко, и неспешно направился в указанном направлении.

На корме высокая темноволосая девушка в синем кителе размахивала шпагой перед тремя портовыми чиновниками. Можно было подумать, что те задумали взять корабль на абордаж, если бы не выражение их лиц. Так тюлень смотрит на акулу. Жалобно и без надежды. Фалко остановился в двух шагах. Девушка бросила на него испепеляющий взгляд, в последний раз рявкнула на чиновников и взмахом шпаги велела им убираться, что и было ими проделано с поразительной поспешностью. Фалко усмехнулся. Шпага тихо скользнула в ножны. Девушка поправила сбившуюся челку, и хмуро спросила:

– Что ты забыл на моем корабле, Фалко?

– Ты все такая же суровая, Лимия, – улыбнулся Фалко.

– Капитан Лимия, – строго поправила та. – Пусть у меня нет семьи, которая купит мне личный корабль, и я несу службу на задворках цивилизации, но я – все еще капитан. В отличие от некоторых.

– Слышала уже о моей беде? – ничуть не обиделся Фалко.

– Весь север слышал. Чем я хуже?

– Ты лучше, – поспешил заверить ее Фалко. – Ты самый лучший капитан на всем этом диком севере. Я при случае замолвлю за тебя словечко адмиралу Каедо и…

– Только попробуй! – прорычала в ответ Лимия. – Я сама в состоянии заслужить повышение.

– Заслужить и получить – это две большие разницы, – философски заметил Фалко.

Лимия фыркнула и отвернулась, чтобы проинспектировать очередную партию дерева, доставленную на ее корабль. Лично и очень придирчиво осмотрела каждую доску. Забраковала чуть ли не половину всей партии. Чиновник склада кланялся и разводил руками, доказывая, что лучшего дерева нет на всем севере, после чего был послан за нормальным лесом гораздо дальше северных морей. В выражениях Лимия не стеснялась.

– Представляешь, Фалко, – пожаловалась она, когда чиновник чуть ли не бегом покинул корабль. – Эти уроды хотят сбагрить мне всю гниль, что завалялась на их складе.

– Могу чем-нибудь помочь?

– Да. Убей их всех.

– Ради тебя – с удовольствием, но это вряд ли поможет, – Фалко с сожалением развел руками. – На их место возьмут точно таких же, если не хуже. Эти, по крайней мере, ремонтируют тебя бесплатно.

– За такой ремонт они мне еще доплачивать должны! Ты посмотри, как они крыло заводят!

Фалко посмотрел. Ничего криминального не увидел. Ну, устанавливали крыло в гнездо не строго горизонтально, а под небольшим наклоном. Как обычно. Лопасть-то тяжеленная, вот и заводили крыло как придется, а в самом конце рывком выправляли до нужной плоскости. Лимия придерживалась иной точки зрения на техпроцесс, и обрушила на нерадивых работников такой поток брани, что даже у привычных ко всему портовых рабочих зарделись уши.

– Поцарапаете лопасть, заставлю новое крыло ставить! – закончила капитан обвинительную речь, и устало облокотилась на поручень.

– Не напрягайся ты так, – дружелюбно посоветовал Фалко. – Они ведь сами заинтересованы отремонтировать корабль по высшему разряду. Если ты пойдешь на дно, кто их защитит от следующего нападения?

– А что, будет следующее? – подозрительно прищурилась Лимия.

Фалко пожал плечами и рассказал о разгромленном улье. Лимия аж присвистнула.

– Ничего себе бодяга заваривается… И как всегда, спасти прекрасную девушку выпало везунчику Фалко.

– Ну зачем тебе спасать прекрасных девушек? Тебе за принцами надо охотится.

– Чтобы такие, как некоторые, не лапали бедных беззащитных красавиц, – фыркнула Лимия.

– Да не такая уж она беззащитная оказалась, – улыбнулся Фалко. – От пиратов сама ушла, и от стаи акул увернулась.

– Вот как? – заинтересовалась Лимия. – И как же звать это чудо подводного мира?

– Алина. Алина Ирата.

– Ирата? – переспросила Лимия, внезапно насторожившись.

– Угу. Знакомая фамилия?

– Ну… – неопределенно протянула Лимия.

– Да ладно тебе секретничать, – отмахнулся Фалко. – Мне адмирал рассказал про местную звезду контрабанды по имени Ворис, который никто иной, как отец этой Алины.

– Он уже умер, – сообщила Лимия.

– Я в курсе. Встретил хранителя Сергия, он мне рассказал.

– Ну и как ты поступил с дочкой этого контрабандиста? – спросила Лимия.

– Как благородный человек, коим я по праву рождения и являюсь, – заметил Фалко. – Так что нечего на меня так криво смотреть. Отвез в Кампавалис и сдал целителям. Она у Снежной Клементины теперь на попечении. Даже не поцеловал на прощание, хотя, возможно, она и не была бы против.

– Вот как? И почему я тебя не соблазнила в академии? В кои-то веки приличный мужчина, да еще – благородный. Была бы сейчас с титулом, и с пятимиллионным долгом. Мне такой кредит и не снился.

– Так еще не поздно, – улыбнулся Фалко.

– И не мечтай.

– Ну нет. Мечтать о тебе – мое любимое занятие в часы досуга.

Лимия снова недовольно фыркнула. По коралловому трапу протопал жилистый мужчина в серой форме, расшитой золотистыми нитями. Как оказалось, начальник местного гарнизона. Ему не терпелось поинтересоваться причинами стрельбы, которую он слышал. Лимия холодно осведомилась, почему он не удовлетворил свой интерес, выслав достойное слышимой стрельбы подкрепление. Дальнейший диалог был сух, официален и не демонстрировал взаимного уважения между переговаривающимися сторонами. В конце беседы начальник гарнизона выразил смутную надежду, что экипаж рейдера между делом не прикарманил хранившиеся на шахте алмазы, и покинул корабль, не дожидаясь, пока его выкинут за борт.

Вместо него на палубу бодро взбежал мальчишка лет двенадцати, с белым шарфом, повязанным вокруг головы. Экстравагантный головной убор при каждом шаге сползал на глаза, и его приходилось придерживать рукой. В другой руке мальчишка сжимал целую пачку зеленоватых конвертов. Когда он подбежал ближе, Фалко разглядел на шарфе серебристый символ: крыло, конверт и кристалл, переплетенные в таком замысловатом узоре, что повторить его в реальности никогда бы не удалось.

– Капитан Лимия, капитан Лимия! – закричал мальчишка, озираясь.

– Чего тебе? – окликнула его Лимия.

Мальчишка тотчас подбежал к ней.

– Ваша почта, капитан Лимия, – доложил он, выуживая из пачки пару зеленоватых конвертов. – Вот. И еще в улье три штуки, которые личные.

– А что, ульи опять работают? – спросил Фалко.

– Угу, – кивнул мальчишка. – Как стрелять перестали, так улей почти сразу и открыли.

Лимия вручила мальчишке две розовых коралки. Тот четко, по военному, откозырял, и умчался дальше. Лимия повертела конверты в руках, посмотрела на Фалко и сказала:

– Значит, это мы твоих погромщиков на дно пустили. Интересно… Так, Фалко, ты мне сегодня действительно сильно помог, а потому, если я могу тебя отблагодарить до того, как вышвырну за борт…

– Ну, – улыбнулся Фалко. – В одной из моих фантазий – из тех, что посещают меня в часы досуга – ты…

– Фалко!!!

– Ладно. Тогда расскажи, что ты знаешь об этом Ворисе?

– Зачем тебе это?

Фалко обдумал вопрос, не придумал достаточно правдоподобного ответа и потому ответил честно:

– Сдается мне, на Алину напали его дружки, и мне хотелось бы оградить ее от дальнейших посягательств.

Лимия окинула его оценивающим взглядом и криво усмехнулась.

– Что, зацепила она тебя?

– Ну, годы идут, ты недоступна, вот я и…

– Фалко! – рявкнула Лимия. Потом вздохнула, успокаиваясь. – Так, пойдешь в мою каюту… О, что я говорю?

Она коротко свистнула. Рядом, как призрак из тумана, беззвучно материализовался матрос. Лимия указала ему на Фалко.

– Проводишь его в мою каюту и выдашь бумаги из ящиков два и три. Смотри, чтоб больше никуда не лазил. Сам сунешь нос в бумаги – кишки на шпагу намотаю. Задача ясна?

– Так точно, капитан, – молодцевато гаркнул матрос.

– Ну, значит, жить будешь, – вздохнула Лимия. – Фалко. Там у меня собраны все доносы на этого твоего контрабандиста. По-моему, ничего интересного, но чем могу… А мне, извини, надо делами заняться.

– Конечно. Спасибо, Лимия.

– Капитан Лимия!

***

Под бдительным присмотром исполнительного матроса, Фалко часа два рылся в бумагах. Доносы и официальные рапорты были свалены в полнейшем беспорядке. Особой ценности, как и предупреждала Лимия, не было ни в одном. Все, что касалось Вориса Ирата, либо предполагалось, либо допускалось, либо было откровенным враньем. Внимания заслуживали разве что пара бумаг. В одной анонимный автор напрямую связывал в единый образ таинственного Мечтателя, организовавшего в пригородах Кампавалиса сеть контрабандных поставок чарующих водорослей, с неким капитаном Злюком. В другом, с обязательными для государственного доноса экивоками, значилось, что настоящее имя капитана Злюка – Ворис Ирата. Источником информации значился аноним, близкий к кругам, близким к самому капитану Злюку. Скорее всего, случайный собутыльник. К делу, такое, разумеется, не подошьешь, и донос упокоился в частном архиве Лимии.

В целом, бумаги рисовали образ удачливого браконьера и контрабандиста, которого так ни разу и не поймали за руку. В семейной жизни ему, выходит, повезло меньше. После развода несколько лет беспробудно пил – интересно, кстати, на какие средства, если жена обобрала его до нитки? Хотя, если он действительно Мечтатель, на его откат за выход из дела можно было бы напоить весь Кампавалис.

Брик потянулся, покидал бумаги обратно в ящики, и кивнул бдящему у иллюминатора матросу. Тот быстро прибрался и проследовал за Фалко на палубу. Остановив первого попавшегося матроса, узнал, что капитан покинула корабль, но, вероятно, скоро вернется. Монтаж крыла почти закончен, и она наверняка захочет сразу его опробовать. Фалко пожелал им удачи на испытаниях и покинул корабль.

Секундус, не смотря на возраст, был относительно небольшим поселением. Маленькие домики лепились к каменистому дну в строгом порядке, и соединялись сетью герметичных коридоров. С одной стороны города возвышались плавучие башни порта, с другой – улей связи. Над городом, у самой поверхности воды покачивалась на волнах плавучая крепость. Было уже далеко за полночь, и потому в коридорах горели только обязательные общественные лампы. Другими словами, светила только каждая десятая лампа, причем каждая из них была самой тусклой и самой грязной в своем десятке. Верх коридоров был полупрозрачен, но свет Алгоры с трудом пробивался сквозь мутноватую воду.

Фалко шел по кирпичной мостовой, беззаботно помахивал на ходу круглой лампой с люциферинами и прикидывал, успеет ли он вернутся до утра в Кампавалис. По всему выходило, что, не случись чего непредвиденного – успеет. К тому же, просьба адмирала была выполнена и даже перевыполнена, благо удалось удачно сыграть на огненном нраве краббов. Можно рассчитывать на благодарность. А это немаловажно, потому как адмирал был единственным человеком в Кампавалисе, чье мнение действительно что-то значило для отца Брика.

Помимо адмирала, Фалко ждала Алина. Девушка с милым лицом, потрясающей фигурой и аппетитными формами, столь соблазнительно выступавшими под тонкой тканью. А если означенную ткань снять – очень медленно, наслаждаясь моментом – то…

Размечтавшись, Фалко не сразу заметил, что за ним кто-то следует. Понимание оного пришло вслед за быстрыми шагами за спиной и резким запахом перегара. Кто-то сипло хекнул. Фалко отклонился вправо, и мимо пролетел потертый мужичонка с толстой веткой коралла. Он даже не догадался смягчить падение руками. Так и плюхнулся плашмя на живот. Фалко оглянулся. Других нападающих не наблюдалось.

Фалко потыкал носком сапога лежащего мужичка.

– Чего тебе? – вознесся на винных парах недоуменный вопрос.

Фалко хмыкнул.

– Хочу знать, с чего это ты меня палкой решил попотчевать? На выпивку не хватает, что ли?

– Почему не хватает? – обиделся мужичонка, принимая сидячее положение. – Очень даже хватает. Девочки, вина мне и моему другу.

И он достал из кармана горсть розовых коралок. Фалко с интересом огляделся. Глоток хорошего вина был бы кстати для пересохшего от непотребных мечтаний горла, но из темноты никто не появился и выпить не поднес.

– Уснули что-ль?! – недовольно буркнул мужичонка.

– Может быть, – не стал спорить Фалко. – А вот тебе бы пора уже проснуться.

– Чего? – мужичонка подозрительно уставился на него прищуренными глазами, потом недоуменно огляделся и спросил. – Где это я?

– Там же, где и я, – сообщил Фалко.

– А ты где?

– Здесь.

– Угу. Погоди, а ты кто?

– Тот, кого ты хотел стукнуть палкой. Давай, соображай быстрее, – поторопил его Фалко. – С чего на меня-то бросился, помнишь?

– А то как же, – возмущенно заявил мужичок.

– Рассказывай.

– Так чего рассказывать-то? – буркнул тот. – Сидели мы значит, поминали друга старого. Пили само собой. Много пили. А потом он и говорит, что надо бы приложить тебя отдохнуть. Ты ж вон уже людей на пол роняешь. Того и гляди – бузить начнешь.

– Погоди. Кто говорит?

– Ну, Злюк…

– Это какой-такой Злюк? – прервал его Фалко. – Ворис, что ли?

– Ну да.

– Он жив?! – удивился Фалко.

– Вот балда, – фыркнул мужичонка. – Говорят же ему – умер. Череп на похоронах был, вместе с алым хранителем прах развеивал. Поминки мы по нему справляли.

– Так кто тебе меня велел стукнуть?

– Злюк… Не, погоди. Это когда было?

– Ну, я с тобой уже минут десять канителюсь.

– Не, когда Злюк ко мне приходил?

– Я-то откуда знаю? – удивился Фалко. – Я думал, он умер.

– Дык точно умер, – заверил его мужичонка. – Ничего не понимаю. Ты точно в баре сегодня не бузил?

Фалко с сожалением покачал головой. Вот так всегда. Только обозначится на горизонте нечто интересное, возьмешь в руки подзорную трубу, а там, оказывается просто штормовые обломки на волнах качаются.

– Нет, не я. Хотя, конечно, жаль. Где, говоришь, сидели?

– "У Пузана". У ремонтных доков который.

– И хорошее место?

– А то.

– Будет время, загляну туда.

Фалко повернулся и пошел прочь. На какой-то момент подумалось, а не мог ли Ворис все-таки остаться в числе живых? Если подумать, не мог. Хранитель Заветов и ложь – вещи, несовместимые в принципе. Пережить полное сожжение смертному не дано. Обмануть Хранителя Заветов, знающего Вориса лично Фервор знает сколько времени – еще менее реально. А вот внушить нужную мысль правильно подготовленному пьянчужке – пара пустяков. Только кому мог понадобиться Фалко? У него и знакомых-то в Секундусе не было. Разве что Лимия… Фалко усмехнулся при этой мысли, и отбросил ее, как еще менее разумную. Оставался еще упомянутый пьянчужкой Череп. Друг покойного Вориса, также неоднократно фигурировавший в доносах. Услышал, что Брик ныряет в его водах, и решил принять меры? Пожалуй, самое разумное объяснение. Не он ли и охотится на Алину? Если – да, то ему самое время передумать.

В улье в этот поздний час было пусто. Только у входа скучали двое дешевых охотников за новостями. Увидев Фалко, тотчас прилипли к нему с просьбой поделиться подробностями ночного боя. Брик хотел было послать их подальше, но потом передумал и по секрету сообщил, что начальник гарнизона в курсе целого ряда весьма пикантных подробностей о том, что творилось перед нападением на алмазной шахте. Что там могло твориться, Фалко не успел придумать даже приблизительно. Грязная фантазия охотников сделала это за него. Даже не сказав спасибо, двое растаяли, как призраки в ночи.

Фалко назвался дежурному сильфу и спросил, нет ли для него почты. Как оказалось – есть. Сильф отклонился назад, принял из щели в стене сложенный листок бледно-зеленоватой бумаги и передал его Фалко. Сообщение было подписано отцом Сергием и состояло всего из двух слов: "Алину похитили".

***

Поначалу Алина приняла незнакомца с пистолетом за продолжение малоприятного сна. Снились ей работорговцы, которые постоянно продавали ее каким-то жутким извращенцам. Крепкая ладонь в кожаной перчатке, зажавшая ей рот, побудили Алину рассматривать происходящее как реальность. Незнакомец уткнул пистолет ей в ухо и прошептал поверх ствола:

– Крикнешь, и ты – покойница. Поняла?

Алина послушно кивнула.

– Умница, – сказал незнакомец. – Теперь ты встанешь и мы с тобой тихо выйдем отсюда.

Алина вспомнила сон с работорговцами-извращенцами, и отрицательно замотала головой. Глаза над маской изобразили удивление.

– Иначе пристрелю, – сообщил незнакомец.

Алина кивнула. Незнакомец чуть отнял ладонь, зажимавшую ей рот, и спросил:

– В чем проблема? Торопишься на встречу с Алгорой?

– Лучше к Алгоре, чем к работорговцам, – фыркнула Алина, и сама похолодела от собственной смелости.

Хотела еще что-то добавить, но незнакомец снова зажал ей рот. В его глазах мелькнул гнев.

– Мы не работорговцы, – четко прошептал он. – Мы – контрабандисты, и не торгуем людьми. Можем, конечно, взять выкуп, но у тебя вряд ли есть такие деньги.

В ответ он получил еще один кивок.

– Тут кое-кто очень хочет с тобой поговорить, – сообщил незнакомец. – И этот кое-кто не может прийти сюда, поэтому мы с тобой быстро выйдем отсюда и встретимся с этим кое-кем. Поняла?

Алина снова кивнула. О чем контрабандистам с ней говорить, она не представляла даже приблизительно. Впрочем, это их заботы. Незнакомец сдернул с нее одеяло. Алина вздрогнула.

– Вставай, быстро! – резко прошипел незнакомец.

Алина поднялась. Дернулась было за халатом, но незнакомец резко пресек ее действия и подтолкнул в спину.

– Куда? Не балуй, а то пристрелю. Шагай к двери.

Алина хотела объяснить, что ей не помешало бы одеться, поскольку ее нынешнее одеяние никак не подходит для деловой встречи, но незнакомец плотно зажал ей рот и не проявил склонности к переговорам. Подтащив Алину к двери, он прижал ее лицом к стене, а сам выглянул в коридор.

– Пошли, – тихо сказал он. – И без глупостей.

Они медленно прошли по пустынному коридору, замирая при каждом подозрительном шорохе. Точнее, замирал один незнакомец, а Алина просто останавливалась и ждала. Никем не замеченные, они добрались до одной из боковых лестниц. Вышли на площадку и остановились.

На мраморных ступеньках, сжавшись, сидела ученица целителя. Та самая, что столь строго следила за графиком приема посетителей у Алины. Глаза ее были открыты. Незнакомец на миг замер, потом тихо ругнулся. Алина бросила на него вопросительный взгляд. Тот вместо ответа ткнул ученицу носком сапога. К удивлению Алины, та не вскочила и не закричала, а медленно завалилась на спину. На ее груди расплылось большущее темное пятно, остекленевшие глаза по-прежнему смотрели прямо перед собой.

Алина вскрикнула бы, не зажимай ей рот незнакомец.

– Спокойно, спокойно, – прошептал он. – Она уже мертва.

Алина со страхом покосилась на него. Гибель ученицы ее совсем не успокоила.

– Это не я, – сказал незнакомец. – И мне это не нравится. Труп совсем свежий, так что давай-ка сливаться.

Они быстро спустились по лестнице. На первом этаже располагался небольшой холл, заваленный тюками с несортированными морскими травами, какими-то инструментами и прочими атрибутами деятельности целителей. Дверь, ведущая во внешние коридоры, была чуть приоткрыта и застопорена обломком коралла.

– А я ее закрывал, – сказал незнакомец. – Тихо!

Алина послушно замерла, но ничего не услышала. У незнакомца, видимо, слух был лучше. Он переменил позу и нацелил пистолет на лестницу. Алина осторожно скосила глаза. Ей показалось, что на лестничном пролете мелькнул чей-то темный силуэт, но это могла быть просто тень от качнувшегося светильника. Незнакомец замер, весь обратившись в слух. Алина тоже, но по другой причине. Что-то подсказывало ей, что если расходиться с незнакомцем, то именно сейчас, когда его внимание и пистолет нацелены на лестницу.

Девушка собрала все свое мужество в кулак, и этим кулаком ударила незнакомца между ног. Пистолет выстрелил. Каменная пуля шваркнулась о стену. Откуда-то сверху метнулась серая тень. Алина, отпихнув руку незнакомца, рванулась к незакрытой двери. Тот дернулся было за ней, но серая тень ударом ноги подправила его траекторию. Незнакомец врезался в стену, выхватил нож и стремительно развернулся. Удар в голову он отбил, но по печени пропустил. Согнувшись, ударил снизу вверх своим ножом. Тень ловко перехватила его руку, вывернула ее и вырвала оружие. Незнакомец открыл рот и издал сдавленный хрип, когда его же нож перерезал ему горло. Мертвое тело еще не успело упасть на пол, когда тень – как и положено, бесшумно – выскользнула за дверь, прикрыв ее за собой.