Текст книги "Герой нашего времени.ru"

Автор книги: Олег Бажанов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 23 страниц)

III. Наташа

В один из солнечных дней в Ханкале Иванов встретил на аэродроме интересную девушку. Стройная, чуть выше среднего роста, темноволосая и с чем-то неуловимо азиатским в разрезе больших и ярких серо-голубых глаз, она привлекла его внимание звонким командирским голосом и какой-то скрытой энергией в движениях и взгляде. Контраст пятнистой военной формы и девичьей красоты поразил Иванова. Звено забирало раненых, а она своих грузила в вертолёт Иванова. Столько решительности, напора и женского очарования было в этой девушке, что Иванов, стоя у вертолёта, позабыв обо всём, невольно залюбовался ею. На её погонах – по две звёздочки прапорщика, камуфляж подогнан так, что подчёркивал женственность ладной фигурки. На офицерском ремне щёгольской красно-коричневой ручкой красовался пистолет в переделанной кобуре. Пока шла погрузка, её голос слышался по всей стоянке. На вид двадцати с небольшим лет, она к раненым обращалась с материнской нежностью: «Потерпи, хороший мой, сейчас, сейчас…» или «Постарайся, миленький, постарайся, родной…».

Тем, кто мог ходить, она помогала подняться в вертолёт, а на здоровых могла прикрикнуть и грубовато матом, если что-то шло не так. Причём она со званиями особо не церемонилась.

Возле вертолёта Иванова, забрав из рук толстого вояки – майора какие-то бумаги и бегло пробежав по ним глазами, она зло выругалась:

– Нет, я этому раздолбаю когда-нибудь разобью его пустую башку!

Иванов стоял невдалеке и, глядя на неё, верил, что тому «раздолбаю» сейчас здесь лучше не появляться – столько в ней было решимости. Эта мысль развеселила, и Иванов улыбнулся. Заметив его взгляд и улыбку, девушка переключилась на лётчика:

– А ты чего уставился?! Смотреть больше некуда?

– А может, нравишься ты мне! – ответил он задорно.

– Иди ты… – не закончила она, встретившись глазами с глазами Иванова. Её низкий голос прозвучал мягче:

– Займись своими делами.

Сказала и, не оборачиваясь, быстро пошла к другому вертолёту. Он смотрел ей вслед с предчувствием, что обязательно должен встретиться с ней снова.

Так и случилось. Через два дня, когда экипаж Иванова возил раненых с аэродрома «Северный», к вертолёту подъехал крытый «ГАЗ-66» с красным крестом на кабине. Из машины выпрыгнул давний знакомый Иванова – капитан Ковалев – военврач из Моздокского госпиталя, – и помог сойти из кабины на землю знакомой боевой девушке.

– Саня, привет! – обратился Ковалёв к Иванову. – Всё раненых возишь? Возьмешь нас до Моздока?

– Здравствуй, Миша. Возьму. – Они пожали друг другу руки. Иванов взглянул на девушку, стараясь поймать её взгляд:

– Ты бы нас сначала познакомил, а то я побаиваюсь агрессивных женщин.

Михаил начал без предисловий:

– Знакомься, Наташа, перед тобой – Иванов Александр Николаевич, молодой, но многообещающий майор и мой старый друг. Заметь, «многообещающий» – не потому, что много обещает девушкам… Им он, как раз, ничего не обещает.

– Прапорщик Кубарова Наталья Николаевна, – официально представилась девушка и, лихо козырнув, смело взглянула в глаза Иванову, а потом добавила:

– Вы меня с кем-то спутали, товарищ майор.

– Уж, поверьте, уважаемая Наталья Николаевна, я редко путаюсь с женщинами. А с Вами мы познакомились, если это можно так назвать, два дня назад.

Она не ответила. Но по выражению её глаз Иванов понял, что шутка принята.

Весь полёт он с волнением ощущал её присутствие в салоне и решил дать Наташе возможность полюбоваться открывающимся видом из кабины экипажа. Он попросил борттехника позвать девушку и освободить ей своё место. Но гостья, посидев в кабине не более двух минут, ушла обратно в грузовой салон к раненым. На её место водрузился Миша Ковалёв.

После посадки в Моздоке Иванов отозвал Ковалёва в сторонку, где их никто не слышал, чтобы поговорить:

– Миша, у Наташки мужик есть?

– Скажем, был.

– А что с ним?

– Отбыл свой срок и домой уехал.

– Он что, женатый?

– Ага.

– И что она?

– Ничего. Он её долго обхаживал. Начальником у неё был.

– Не знаешь, серьёзно там у них?

– А чёрт его знает, – пожал плечами Михаил. – Но с тех пор, как он уехал, Наталья ни с кем не связывалась.

– И давно он уехал?

– Что, Санёк, задела бабёнка за живое? – вместо ответа рассмеялся Ковалёв, направив взгляд ниже пояса. Отрицать не имело смысла – девушка, действительно, волновала Иванова.

– Миша, будь другом, помоги. – Иванов дружески обнял Ковалёва за плечи. Тот усмехнулся и сделал попытку предостеречь:

– Саня, я тебя умоляю: найди кого-нибудь попроще. Намучаешься ты с Наташкой без толку. И до тебя уже пробовали. Все рога обломали. Потом ведь «спасибо» скажешь.

– Помоги, должником твоим буду! – настаивал Иванов, и Ковалёв сдался:

– Ладно, постараюсь тебе помочь. Но за последствия не отвечаю.

Думая о Наташе, Иванов задавал себе вопрос: почему именно она? Наверное, потому, что только увидев её, Иванов вдруг остро осознал, как давно не чувствовал женской ласки. Женщин вокруг встречалось немало, но осетинки от русских офицеров держались на расстоянии, а общежитие женщин-военнослужащих охранялось не хуже штаба командующего группировкой войск. Нормальный мужик в ненормальных условиях тупеет. Иванову до чёртиков надоело снимать стресс одной водкой. Увидев во второй раз Наташу, он почувствовал острое желание увидеть её снова. Было что-то особенное в этой девушке!

Через пару дней вечером Ковалёв неожиданно появился на пороге комнаты в школе-общежитии, где размещалось звено Иванова.

– Иванов, кончай валяться на кровати – дело есть! – забыв поздороваться, громогласно оповестил Ковалёв о своём появлении. Иванов только-только прилёг подремать прямо поверх одеяла в комбинезоне, и, с трудом открыв глаза, не очень обрадовался приходу Михаила. Со времени четырёхлетнего знакомства с Ковалёвым, с которым он впервые встретился на сборах в одной из лётных частей Дальнего Востока, Иванов не уставал восхищаться оригинальностью его мышления и своеобразием поведения. Хотя, порой, его чрезмерная экстраординарность очень «напрягала» других. Но в Михаиле он нашёл хорошего товарища, обладающего весёлым нравом и находчивостью.

– Здорово, Айболит! – приветствовал Иванов, вяло поднимаясь с кровати. – Каким ветром к нам?

– Выйди на пару слов, орёл пятнистый. – Ковалёв крепко пожал протянутую руку.

– Собирайся, Саня, побыстрее и поехали, – тихо продолжил Ковалёв уже в коридоре.

– Куда? – Предложение Михаила и его тон интриговали.

– На одну интересную хатку. В гости, – сладостно пропел Ковалёв.

– Объясни по-человечески. Что за хата? – зевая, спросил Иванов.

– Сюрпри-из! – картавя, Ковалёв состроил слащавую рожу, но, видя, что Иванов не реагирует, снова перешёл на серьёзный тон:

– Ты же хотел познакомиться с Наташкой поближе. Давай, поехали.

Иванова как подменили – сон ушёл, будто и не было:

– Миша, ты серьёзно?

– Ты идиот? – В устах Ковалёва этот вопрос прозвучал безобидно.

– Две минуты – я быстро.

– Погоди! – задержал Ковалёв. – Там одни девчата, возьми одного их своих.

– Кого?

– Меня спрашиваешь? Кого хочешь, – безразлично пожал плечами Ковалёв.

– Но мне ещё нужно с командиром эскадрильи договориться.

– Саня, я тебя умоляю, только по-быстрому: у меня машина – госпитальная с пропуском должна уже через час быть в гараже. Шевелись!

Иванов вернулся в комнату в возбуждённо-радостном настроении и, оглядев подчинённых, остановил свой выбор на читающем книгу Ващенке:

– Андрей, срочное задание – собирайся, живо!

Ващенка поднялся без лишних вопросов.

– Серёга Чамов летает в ночь… Фархеев, до утра остаёшься за меня, – бросил Иванов старшему лётчику.

– Вылет, командир? – забеспокоился Мельничук.

– Нет, Ваня, ты отдыхай. – Иванов осмотрел звено. – Мужики, чтоб без меня здесь не шалить!

– Ясно, командир. Всё будет нормально, – отозвались сразу несколько голосов.

Не сразу Иванову удалось добиться такой сплочённости и понимания в звене: пришлось провести немало общих и индивидуальных бесед, послеполётных разборов и много совместных вылетов, – прежде чем сложился дружный, понимающий командира с полуслова коллектив. Но теперь Иванов был в своих ребятах уверен.

На «поклон» к командиру эскадрильи пошли вместе с Ковалёвым и бутылкой водки. Комэск – боевой лётчик, прошедший Афган, и настоящий мужик, – понял всё с первых слов.

– Сходить по бабам – святое дело. Но чтоб утром оба сидели в столовой как стёклышки! Ясно?

– Ясно, командир. Не подведём, – заверил Иванов.

– Подведёте, – больше не пойдёте. А ты, доктор, поменьше им наливай – завтра летать! – по-отечески напутствовал командир.

– Не больше, чем себе, – приложив руку к сердцу, серьёзно пообещал Ковалёв.

Давно не новая зелёная санитарная «буханка» с красными крестами по бортам, урча мотором, неторопливо ехала по сумеречным улицам вечернего Моздока. Эту часть города Иванов видел только с высоты полёта, поэтому, сидя в пассажирской кабине на раскачивающихся брезентовых носилках, с интересом смотрел в окно. Минут через десять «санитарка» въехала на окраину и, свернув на боковую улицу, остановилась. Вслед за Ковалёвым из машины вышли Иванов и Ващенка. «Сейчас я увижу Наташу!» – в радостном предчувствии стучало сердце Иванова.

– Прошу! – Ковалёв, по-хозяйски открыл калитку. Перед ними за невысоким деревянным забором стоял небольшой дом, аккуратно сложенный из белого кирпича. Дом как дом – ничего особенного, такой же, как и большинство на улице. Неширокий дворик перед ним удивлял чистотой, из-за дальнего угла была видна часть ухоженного огорода. Ковалёв уверенно шёл впереди, всем своим видом давая понять, что он здесь не впервые.

– Три девчонки тут снимают полдома. А в доме всего две большие комнаты и кухня, – тоном всезнающего гида пояснил Михаил.

В глубине двора их встретила пожилая русская женщина в стареньком, но аккуратном халате, видимо, хозяйка. Ковалёв любезно с ней раскланялся, и она ему улыбнулась радушно, как старому знакомому. С Ивановым и Ващенкой женщина просто поздоровалась.

– Умеешь ты женщин привораживать, ловелас! – понизив голос и пряча улыбку, прошептал Иванов в ухо Ковалёву на крыльце.

– Я – обаятельный, – оскалился тот.

Просторная светлая кухня выглядела уютной. Во всём чувствовалась заботливая женская рука. Слева от входа, возле окна под белой скатертью стоял прямоугольный обеденный стол. За столом сидели две незнакомые Иванову симпатичные девушки в зелёных камуфляжах. У дальней стены, возле побеленной русской печки в пол-оборота к двери стояла Наташа. Она доставала из кухонного шкафчика посуду. Девушка повернулась навстречу гостям, и, как показалось Иванову, совсем не удивилась его приходу: видимо, Иванова здесь ждали. На ней, как и на остальных, была привычная камуфлированная форма.

Ковалёв не стал терять напрасно время:

– Девушки, знакомьтесь – это мои братья. А вы, мужики, знакомьтесь – это мои сёстры! – весело объявил он. – А пока вы тут все перезнакомитесь, я отгоню машину в госпиталь и через минуточек тридцать-сорок буду прямо здесь, как огурчик. Замётано? Можете даже начать без меня – не обижусь. Но вот кончать без меня попрошу не начинать!

Выпалив это и не дав никому опомниться, Ковалёв исчез за дверью. Как всегда, он был в своём репертуаре. Часто тех, кто не знал Ковалёва, на первых порах он шокировал своими шуточками. Но многочисленные друзья давно привыкли к Мишиной оригинальности и частенько в компаниях даже провоцировали его на нечто подобное. И всегда из Мишкиных уст выдавалось что-то новенькое, потому что Ковалёв редко повторялся. Такой он имел природный дар.

Иванову с Ващенкой ничего не оставалось, как представиться первыми. Это сняло значительную часть напряжения, повисшего в воздухе после последней Мишкиной фразы.

– Ирина, – улыбнулась миловидная девушка, сидящая за столом ближе к выходу.

– Марина, – тоже с улыбкой назвалась другая.

– Ну, а со мной вы уже знакомы, – произнесла красивым низким голосом Наташа, подходя к столу. – Проходите, мальчики, не стойте там, как сироты. Мы днём не кусаемся.

Девчонки прыснули со смеху. Обстановка почти разрядилась, и Иванов с Ващенкой смело прошли к столу и уселись рядом на свободные стулья. Нескромный по военному времени, аппетитно накрытый стол ожидал начала банкета. В середине расставленных в особом порядке блюд возвышались две запотевшие бутылки русской водки. От всего этого веяло таким домашним теплом и уютом, что Иванов, не сдержавшись, вздохнул:

– Хорошо у вас. Уютно.

– Как мне нравятся уютные женщины! – шутя воскликнул Ващенка.

– Ну, так и дружите с нами! – улыбнулась Ирина, сдвигая шторки на окне.

– А теперь, мальчики, посидите, пожалуйста, одни. Мы переоденемся, – объявила Марина, и девчонки дружно направились к двери, которая вела в одну из внутренних комнат.

– Погодите, девчата, может быть, мы с Андреем пока смотаемся до магазина и обратно? – предложил Иванов. – А то заявились с пустыми руками. Ничего не нужно купить?

– Нет-нет, у нас всё есть! – запротестовали девушки и, одарив лётчиков тремя очаровательными улыбками, скрылись за дверью.

– Ничего не понимаю, – выразил своё удивление Ващенка, – по какому поводу банкет, командир?

– Сам не пойму. Может, у кого-то праздник? – предположил Иванов. Честно говоря, ему было всё равно, по какому поводу их пригласили, главное – он увидел Наташу.

– А мы без подарка. Неприглядная ситуация, – продолжал рассуждать Ващенка.

– Андрюха, ты ещё Ковалева не знаешь: с ним свяжешься – жди сюрпризов! И не всегда приятных.

Не то чтобы Иванова сильно беспокоило, что они попали в гости к трём очаровательным девушкам без подарков, – подарки можно принести и потом, – но сейчас с пустыми руками он чувствовал себя как-то неуверенно, не по-мужски. Но прежде, чем бежать в ближайший магазин, необходимо было решить: зачем?

Тут на кухню вошла та самая седая женщина, что встретилась лётчикам на улице. У Иванова появился шанс прояснить ситуацию.

– Неплохой у Вас домик, – обратился он к хозяйке.

– Только холодно зимой. Когда ветер дует – сквозит по полу. Утеплять да ремонтировать надо, – пожаловалась пожилая женщина, присаживаясь на стул возле стола.

– А Вы одна? – участливо поинтересовался Иванов.

– Теперь одна, – вздохнула хозяйка. – Мужа моего убили два года назад в день получки, когда домой шёл. Хороший был, работящий. Почти не пил. Сорок два года мы с ним прожили. Так и не нашли кто.

– А дети у Вас есть?

– Было два сыночка, – хозяйка снова вздохнула. – Старшенький в Тереке утонул. Уже пятнадцать лет прошло. Говорят – выпимши купался. А младшенький живёт на Урале. У него там семья. Когда в армии служил, там со своей будущей женой познакомился. Они здесь редко бывают, а теперь уж, наверное, совсем не приедут. А я один раз ездила туда к ним ещё со своим стариком – на свадьбу. Мне не понравилось: грязно живут, чёрное всё кругом, и заборы тоже чёрные и высокие – ничего за ними не видно. Вроде бы, в основном, русские живут, а, видимо, плохо относятся к друг другу. И пьют сильно.

– А где сейчас в России не пьют? – в тон ей произнёс Иванов.

– Тоже верно, – согласилась хозяйка.

– А как Вас по имени-отчеству? – поинтересовался Иванов.

– Анна Семёновна.

– А я Александр, он – Андрей, – представил Иванов молчавшего Ващенку. – Да, Анна Семёновна, где сейчас не пьют? Вот мы: бывает, что если после иного трудного полета на спецзадание не выпьем, то на следующий день нервы уже ни к чёрту. А летать надо.

Она ничего не ответила.

– Жизнь сейчас такая, – продолжил Иванов. – А у меня есть друг с Урала. Ездил я к нему пару лет назад. Правда – трудно там жить, но люди на Урале хорошие. А заборы высокие, и дворы крытые от того, что холодно и снега много зимой наметает.

– Может и так, – согласилась пожилая женщина. – Я ведь там осенью была. Всего-то три дня.

– Кстати, Анна Семёновна, Вы не в курсе, по какому случаю накрыт этот прекрасный стол? – посмотрел на хозяйку Иванов.

– Тамарочка из отпуска вернулась, – ответила та и, взглянув на непонимающие лица гостей, уточнила:

– Тамара живёт у меня вместе с Иркой и Мариной, а работает в госпитале врачом. Очень хорошая девочка.

– А где она? – поинтересовался Ващенка.

– Да тут. Вы её не видели? Ещё познакомитесь, – пообещала женщина вставая. – Ну, не буду вам мешать. Пойду к себе.

– Анна Семёновна, останьтесь, посидите с нами, – запротестовал Иванов. – Тем более что повод такой хороший. Вижу, Тамару Вы любите.

– Ну, что ж, – согласилась пожилая женщина, присаживаясь обратно на своё место. Потом, наклонившись к Иванову, понизила голос:

– Тамара лучше Ирки – мужиков не таскает.

Затем, видимо сообразив, что перед ней те самые «мужики», Анна Семёновна смутилась.

– Нужна я вам, старая, за столом? – махнув рукой, запричитала хозяйка, пытаясь снова встать, но опять передумала. – Ладно, немножечко могу посидеть.

– Вот и хорошо. Нам будет приятно. – Иванов взял на себя смелость высказаться за всех.

Дверь в комнату девушек неожиданно распахнулась, и на пороге появилась в светлом обтягивающем стройную фигуру комбинезоне Марина. Увидев её в таком наряде, Иванов негромко заметил уставившемуся на девушку Ващенке:

– Повезёт же кому-то сегодня!

– Одному из трёх. Лучше, чтобы это был я, – также негромко отозвался тот.

За Мариной из комнаты вышла Ирина в длинной узкой тёмной юбке с высоким разрезом на боку и в белой футболке. Под полупрозрачной тканью откровенно темнели соски. Ващенка громко сглотнул слюну.

И, наконец, Иванов увидел Наташу. Она показалась ему изумительно красивой. Колдовские серо-голубые глаза, не мигая, смотрели прямо на Иванова. Распущенные каштановые волосы до плеч, обрамлявшие лицо девушки, словно дорогая рама картину, подчёркивали, выгодно оттеняя, правильные черты лица. На ней была надета светлая блузка, выдающая немаленькую грудь, и очень коротенькая тёмно-синяя юбочка в обтяжку, полностью открывающая взору стройность крепких ног. Только через силу Иванов смог отвести взгляд от очаровательной фигуры девушки. Ващенка продолжал бессовестно пялиться на Наталью, и Иванову пришлось чувствительно ткнуть его под столом кулаком в бок.

– Андрюша, я чувствую себя в сказочном царстве прекрасных фей! – громко выразил Иванов своё восхищение, вставая навстречу девушкам и опережая поток словесного возмущения Ващенки за болезненный тычок.

– А я – словно попал на конкурс красоты, прямо праздник какой-то! Класс! – с восхищением произнёс Ващенка, бросив перед этим сердитый взгляд на Иванова. И тоже поднялся.

– Кончайте болтать, мальчики, – просто сказала Наташа. – Помогите выдвинуть стол от стены и поставьте там ещё два стула. Наверное, пора уже и рассаживаться.

Иванов с Ващенкой дружно кинулись выполнять команду девушек.

– А что, мы Мишу ждать не будем? – это спросила вышедшая на кухню последней девушка, довольно высокого роста – выше подруг, – и, видимо, постарше их. Иванов подумал, что это, наверное, та самая вернувшаяся из отпуска Тамара. Она не производила впечатления яркой красавицы. Без капельки косметики на лице, выдающем наличие в роду кавказкой крови, в простой белой кофточке с короткими рукавами и в длинной светлой юбке, она немного погасила тот эффект, который произвели на парней три её подруги. И если девушки стояли на каблуках, то Тамара вышла в обыкновенных шлёпанцах на босу ногу. Иванов про себя отметил, что и размер ноги у неё великоват для женщины. Но было в ней что-то такое, что притягивало взгляд: немного широкие для женской фигуры прямые плечи с очертаниями красивой линии груди создавали привлекательный контраст с высокой узкой талией и несколько тяжеловатыми округлыми бёдрами. Сильные открытые руки с проступающим рельефом мышц ничуть не портили женственную притягательность фигуры. Юбка невыгодно скрывала длинные ноги, но это заставляло угадывать их форму. Высокая грудь притягивала взор. Крепкая спортивная фигура Тамары могла произвести впечатление на ценителя женской красоты. Во всей внешности девушки: в посаженной на высокой красивой шее голове, в простой короткой причёске тёмных волос, в прямом открытом взгляде тёмно-карих глаз под длинными и густыми ресницами, – чувствовалась твёрдость и уверенность сильного человека. Но что больше всего удивило Иванова, – это ее ухоженные женственные руки с необыкновенно красивыми длинными пальцами. В другое время Иванов даже мог бы назвать Тамару очень привлекательной, но только не рядом с Натальей – равных ей Иванов здесь не находил.

– Вы, наверное, Тамара? – поспешил знакомиться Ващенка. – А мы – Александр и Андрей.

– Очень приятно, – произнесла Тамара тоном, по которому Иванов понял, что ей всё равно.

– Насколько я знаю Ковалёва, то ждать его не стоит, – давайте сядем. Тем более что и уважаемая Анна Семеновна согласилась разделить с нами компанию. – Иванову пришлось взять на себя роль распорядителя вечера, так как никто, кроме Анны Семёновны, ещё и не садился за стол.

– Да, я только минуточку посижу, – стала оправдываться Анна Семёновна и снова попыталась встать.

– Это хорошо, что вы побудете с нами, – поспешила успокоить хозяйку Тамара. – А то ведь вы никогда с нами и не посидите.

Через пять минут все присутствующие уже сидели за столом, в середине которого, рядом с водкой, появились две красивые бутылки красного марочного вина. Их принесла из комнаты Тамара.

– Чувствую, что придётся нам всё-таки бежать в «комок» за подарком, – показав глазами на бутылки, прошептал Ващенка на ухо сидящему рядом Иванову.

– Посмотрим, – ответил тот.

Присутствующие выразили желание начать с вина.

– Тамара в нём разбирается, – пояснила гостям хозяйка.

– С вина так с вина, – согласился Иванов.

Напротив него сидела Анна Семеновна. Откупорив с помощью штопора бутылку и разлив вино в бокалы, Иванов предложил:

– Анна Семёновна, на правах хозяйки – за Вами первый тост.

Пожилая женщина, справившись со смущением, подняла свой бокал:

– Дай вам всем, Господи, в жизни только хорошего! И давайте выпьем за то, чтобы плохим людям не было места на Земле, а хорошие не умирали рано.

Так коротко и так мудро сказала простая русская женщина. Чокнувшись с бокалом Анны Семёновны и немного помедлив, Иванов выпил до дна.

В этот момент в зашторенное окно неожиданно постучали.

«Ковалёв ввалился бы без стука, значит, это не он», – подумал Иванов.

– Я открою. – Бросив взгляд на часы, Ирина пулей вылетела в коридор. Все молча посмотрели ей вслед.

– Это что? – неизвестно у кого поинтересовался Ващенка.

– Она разберётся, – взглянув на него, спокойно проронила Тамара. Но начало вечера уже было испорчено.

Иванов снова наполнил бокалы. Все ждали только Ирину. Но она всё не возвращалась. Повисшая тишина за столом становилась напряженной.

– Пойдём-ка, подышим, – предложил Иванов Ващенке, поднимаясь и указывая взглядом на дверь. Тамара, сидевшая слева, неожиданно крепко сжала его руку возле локтя.

– Это Иркины дела, – настойчиво повторила она, упрямо глядя в глаза Иванову.

– А мы ей мешать не будем. – Чтобы высвободиться, Иванову пришлось приложить достаточное усилие. Ващенка пошёл вслед за ним к двери.

– Саша, не ходите. – Уже на пороге Иванов услышал Наташин голос, и ему стало приятно, но он не оглянулся и толкнул дверь.

Сумерки сгустились. Ещё на крыльце Иванов услышал, что во дворе идёт какая-то «разборка» – звучали мужской и женский голоса. Голоса доносились из-за угла дома, и лётчики направились туда.

– Валера, ты слышишь, я тебя прошу… Только не сегодня. Тамара приехала, у нас гости: сегодня нельзя. Приходите завтра, – уговаривала Ирина упитанного военного. Она стояла прижатая спиной к кирпичной стене, между двух рук, которыми тот, как бык рогами, упирался в дом. Второй военный тоже стоял к ним спиной, рядом с первым, и лётчикам удалось незамеченными появиться из-за угла.

– Ирка, кончай ломаться, мы уже пришли, и гостей ваших сейчас спровадим. А если эта корова – Тамара начнет опять выступать, то я ей рога поотшибаю! – сострил Иркин хахаль.

– Ирина, какие-то трудности? – спокойно поинтересовался Иванов. Оба мужика от неожиданности одновременно резко развернулись на голос и несколько секунд соображали, кто перед ними? Получалось, что все мужчины были одеты в камуфляж, но незнакомцы – в общевойсковые комбинезоны, а Иванов с Ващенко – в лётные.

– Лётчики! – наконец, догадался тот, который удерживал Ирину. – Перехватчики. На чужие «сливочки» потянуло? – прогундосил он противным голосом. Кто-то явно нарывался на скандал, но Иванову не хотелось портить так хорошо начавшийся вечер. Да и оба непрошенных гостя, хотя и были «навеселе», но внешне выглядели покрепче Иванова с Ващенко.

– Мужики, – стараясь сохранять спокойствие, обратился Иванов к двум незнакомцам, надеясь ещё всё уладить по-хорошему, – мы с другом сегодня здесь в гостях по приглашению товарища. Давайте не будем портить хозяйкам вечер, они там итак уже волнуются. Не задерживайте, пожалуйста, девушку.

Видимо, вежливый тон возымел какое-то действие: тот, который удерживал Ирину, убрал руки и переключил всё внимание на Иванова.

– А мы что, не люди? Почему нас за стол не приглашают? – с вызовом в голосе поинтересовался этот военный.

Иванову было все равно, но он сам являлся гостем.

– Как хозяйка? – посмотрел он на Ирину.

– Ребята, я же вам всё объяснила… – извиняющимся тоном начала девушка, но договорить не успела: настойчивый ухажёр, неожиданно, коротким ударом ткнул её в лоб основанием ладони, и та, глухо ударившись головой о кирпичную кладку дома, стала сползать по стене, закрыв лицо руками.

– А ты молчи, сука драная, когда мужики говорят! – адресовал ей ухажёр.

Теперь никакая сила не могла удержать Иванова: ярость закипела внутри и сорвала его с места. Крикнув Ващенке: «Держи второго!», – Иванов кинулся на ударившего девушку. Тот принял боевую стойку и, нагло улыбаясь, процедил сквозь зубы:

– Иди сюда, пацан! Больше ты не будешь на наших баб залазить!

Иванов, полагаясь на интуицию, уловил момент начала движения противника с правой. Отработанным приёмом он легко ушёл влево, под руку врага, с одновременным коротким ударом кулаком тому в нос. Тут же, резко распрямляя корпус, Иванов нанёс сильнейший левый хук в висок. Противник на какое-то мгновение потерял равновесие, и Иванов провёл серию из пяти ударов в лицо. Ударом ногой в пах атака была завершена. Прошло всего секунд пять.

Отрывая окровавленные ладони от разбитого лица, Иркин ухажёр глухо взвыл, схватившись за низ живота, и, согнувшись пополам, свалился на землю. Не теряя времени, Иванов бросился на выручку Ващенке, которому повезло меньше: его крепкий противник, уложив Андрюху на лопатки, восседал сверху и методично наносил удары в голову. Андрей только закрывался руками. Подскочив сзади, Иванов, не целясь, врезал сидящему носком ботинка по копчику. Тот замер на секунду. Этого хватило, чтобы нанести ему второй удар кулаком под затылок. «Сидящий» в секунду превратился в «лежащего» на Ващенке.

– Живой? – поинтересовался Иванов состоянием товарища, подав ему руку.

– Нормально… – простонал тот, скидывая с себя обездвиженное тело.

Посмотрев на несчастного Иркиного ухажёра, загибающегося на земле и даже не пытающегося остановить льющуюся из разбитого носа кровь, Иванов, решив, что опасности больше нет, подошёл к Ирине. Та сидела у стены и выглядела немногим лучше побитых гостей. Засунув подрагивающие руки в карманы, Иванов спросил:

– Как ты?

Видимо, ещё плохо соображая, что произошло, держась руками за голову, девушка смотрела на Иванова, как на пришельца из космоса. Он попытался помочь ей подняться.

– Саня! – вдруг предостерегающе закричал Ващенка. Иванов, отпустив девушку, инстинктивно развернулся и принял стойку, ожидая удара, но увидел другое: Иркин ухажёр стоял на ногах и держал в запачканной кровью руке направленный на него пистолет. Оцепенение прошло быстро. Страха Иванов не чувствовал, он напрягся, готовый действовать по первому приказу внутреннего голоса. Откуда-то изнутри снова накатывалась схлынувшая было ярость. В голове стучала мысль: «Убить! Не ты его, он – тебя!». Противник резко передёрнул затвор, загоняя в ствол патрон. Иванову необходимо было срочно что-то предпринимать. Но что? Если этот бугай решил стрелять, то достать из кармана свой пистолет Иванову не успеть, а противник стоит слишком близко, чтобы пытаться бежать, и слишком далеко, чтобы успеть напасть до того, как он выстрелит, даже если использовать подкат. Оставалась только одна надежда – на Андрея.

– Что, ссышь, летун? – тяжело проговорил уверенный в своей победе окровавленный противник.

– Убери «игрушку», – как можно спокойнее, произнёс Иванов. – Здесь детей нет, чтобы пугать.

Но голос всё же выдал волнение.

В этот момент, потирая затылок, пришёл себя второй ухажёр.

– Валерка! Ты что, ох. л?! – закричал он и, поднявшись с земли, сделал попытку подойти к своему товарищу.

– Б..дь, всем стоять! Никому не шевелиться! – в припадке истерики Валерка быстро перевёл пистолет на Ващенку, потом снова на Иванова. – Я с этим падлом сам буду разбираться.

Иванов каждую секунду ожидал выстрела. Ващенка стоял справа, метрах в четырёх от психующего бугая. Краем глаза Иванов видел, как Андрей, оставаясь вне поля зрения психа, медленно вытащил из кармана куртки пистолет, затем резко вскинул руку, досылая в ствол патрон, и упал на одно колено:

– Брось пистолет, гад, яйца отстрелю! – Для большей убедительности Ващенка выстрелил в воздух. В вечерней тишине одинокий пистолетный выстрел прозвучал, как гром. В тот же момент к своему окровавленному товарищу кинулся второй с криком:

– Брось, дурак, убьют на хрен!.. – Он вырвал из его руки пистолет и, поставив на предохранитель, спрятал оружие в свой карман.

Испытывая смешанные чувства, на ватных ногах Иванов подошёл к обезоруженному Валерке и посмотрел ему в глаза, еле сдерживая в себе огромное желание врезать тому по морде.

– Я только пугал… – пробормотал окровавленный бугай, затравлено глядя на Иванова. Потом, будто что-то вспомнив, болезненно сморщился и, прижав руки к паху, опустился на корточки.

– Шёл бы ты в… к своей мамаше, недоносок! – зло бросил ему Иванов.

– Мужики, без обид? – запоздало попытался извиниться стоявший рядом товарищ.

– Валите на хрен отсюда, шутники грёбаные! – ответил Ващенка, всё ещё державший в руке взведённый пистолет.

– Ирина, где тут можно умыться? – Иванов повернулся к сидящей у стены девушке, чувствуя огромное желание окатить себя холодной водой с головы до ног. Но Ирина не могла ответить: её била нервная дрожь.

– Ну, успокойся. Всё хорошо. – Иванов присел рядом и обнял её за плечи. Она никак не реагировала и продолжала мелко трястись, как-будто мерзла. Тут из-за угла дома на месте схватки появилась Анна Семёновна в сопровождении Тамары и Марины. Позади них шла Наталья.