Текст книги "Крымский Джокер"

Автор книги: Олег Голиков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 32 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]

Маринка, помолчав, сказала:

– Ладно. Ну, хоть прослушки, я надеюсь, не будет? А то я так кричу… – лукаво добавила она.

– Не будет, – усмехнулся Глеб. – Только сильно не ори там – парни хоть и спокойные у меня, но могут подумать что дурное, и отстрелят твоему кавалеру кое-что. Шучу. А теперь серьёзно… Завтра, как я понял, твой хочет улететь. Самолёт у него в три, поэтому встаньте пораньше, пожалуйста. Я буду к девяти.

– Послушай, Глеб, всё в порядке будет? – тихим голосом спросила Марина.

– Я же пообещал, сестричка. Всё – будь умницей… До завтра!

Маринка, вспоминая в подробностях этот разговор, задумчиво водила расчёской по своим густым тёмно-каштановым волосам. «Не может мне Глеб врать. Не посмеет… Тем более это и ему не выгодно. Что ж тогда так неспокойно на душе?» Она встала и подошла к окну.

Домик, который купил Сергей за полгода до гибели, был просто чудом. Небольшойвсего четыре комнаты, ванная, кухня и просторная веранда с видом на море – он стоял на небольшом пригорке среди кипарисов. И было ещё одно обстоятельство, приводившее Маринку в восторг – из двух его окон открывался захватывающий вид на огромные водные просторы Чёрного моря. Имелась так же во дворе летняя кухонка и гараж. И рядом с кухней пряталась среди зарослей дикого винограда маленькая беседка со столиком и лавочкой.

Когда муж был жив, Марина обожала его внезапные предложения бросить всё, и на пару дней укрыться в этой мало кому известной, как он шутил, хижине дяди Сергея.

Молодая женщина вздохнула, и, не отрывая глаз от спокойной водной глади моря, настороженно прислушалась. Её охранников было не видно и не слышно. Она просто дала им ключи от летней кухни и гаража, и они, казалось, совсем пропали.

Маринка вздохнула ещё раз и принялась разбирать пакеты с едой и вещами.

По пути в Форос она попросила водителя остановиться возле магазина «Океан», и накупила там всякой всячины.

«Сегодня будем опять есть рыбу», – решила девушка, и занялась приготовлением ужина для своего единственного.

… В это время в Севастополе в кабинете у Кораблёва шло совещание.

Присутствовали три человека: он сам, его друг и начальник охраны Григорий Николаевич Колодный, и заместитель начальнику РУБОПа города Севастополя подполковник Аверченко Алексей Данилович.

Глеб не стал рассусоливать и кратко, по-военному, описал ситуацию:

– Есть человек. Мой человек, который завтра вылетает в Нью-Йорк из Симферополя. Есть так же и сведения, что ему могут очень сильно помешать это сделать.

– Он везёт что-нибудь с собой? – сразу уточнил Аверченко.

– Ничего запрещённого, – Кораблёв прямо посмотрел милиционеру в глаза. – Абсолютно ничего – поверьте мне. Иначе я бы вас не пригласил, уважаемый Алексей Данилович.

Аверченко кивнул и приготовился слушать дальше.

– Так вот. С моей стороны ему прикрытие организуют. Организуешь, Григорий Николаевич?

Колодный еле заметно улыбнулся:

– Организуем – все в работе.

Кораблёв кивнул, и повернулся к Аверченко:

– А к вам у меня убедительная просьба – подстрахуйте нас по своим каналам. Ну, неплохо было бы проверить подозрительные машины, которые будут следовать завтра с утра в симферопольский аэропорт. И если можно – охват по периметру аэровокзала. Провести, так сказать, оперативные мероприятия. Что скажешь, Алексей Данилович?

Подполковник призадумался. Потом развёл руками:

– Куда от вас денешься? Надо – значит поможем. Один вопрос у меня – есть ли какие-нибудь сведения, кто будет мешать вашему парню, сколько их будет, и какой характер может носить акция?

Глеб, закурив, нахмурился. Потом, оглядев присутствующих тяжёлым взглядом, немного недовольно сообщил:

– Никаких сведений нет. Единственное, что известно, что его хотят взять непременно живым. Вот это нужно учесть.

Он встал, открыл сейф и протянул Аверченко тоненькую прозрачную папочку.

– Здесь фото моего человека, паспортные данные. И ещё… – Глеб немного замялся. – Если можно, товарищ полковник, надо помочь с проходом через паспортный контроль и таможню. Этот вариант тоже прозондируйте. Не исключено, что у противной стороны там имеются свои люди. Всё – я закончил.

Трое мужчин встали, пожали друг другу руки, и Аверченко с Колодным вышли из кабинета.

Глеб проводил их взглядом, и уселся за стол. «Может напрасно я ментов подключаю? Сам бы справился. Хотя – что я говорю? Это же Леди, мать её! У неё, почитай, лет за двадцать ни одного прокола не приключилось. Интересно, что теперь эта милая старушка умыслила?» Кораблёв встал, и собрался было уходить, как вдруг мелькнула неожиданная мысль: «А не позвонить ли мне ей?»

Лидия Петровна отозвалась не сразу. Через пять минут он услышал её немного скрипучий голос:

– Глеб? Что нового?

– По Карытину пока ничего. В Севастополе он точно не появлялся. А у вас как, Лидия Петровна?

– Ищем. Да пойди найди хлыща этого! Небось, уже в своих Флоридах очко греет!

«Ох, лукавишь ты, старуха… ну ничего – а так если…»

– Я вот что думаю, Лидия Петровна. Может, люди Гриба его прямо на симферопольском вокзале упаковали, как только он приехал?

Афанасьева раздражённо ответила:

– Ерунду не городи, Глеб Васильевич! Они у себя под носом его спеленать не удосужились. А тут надо было резво сработать. Да и как бы они узнали… Разве что сестрёнка твоя поделилась с дедушкой? Как она, кстати? – и ехидно добавила: – в Америку случаем не собирается?

Глеб про себя выругался. Разговор принимал совершенно невыгодный для него оборот.

Он поспешил сменить тему:

– А что Борис говорит по этому поводу?

Лида замолчала. В трубку было слышно, как участилось её дыхание. С минуту было тихо.

Потом она грубо отозвалась:

– Заладили все – Борис, Борис! Сами ничего не можете, вот и переводите стрелки невесть на кого! – Афанасьева вдруг резко сорвалась: – Нет больше Бориса! Скрысился наш Боренька! С червями теперь философствует! И всё, Коран, давай не будем этот вопрос жевать. Я тебе лично вот что скажу – нам с тобой ещё здесь жить и работать. Не делай глупостей – сдай мне этого парня, если схватишь… И поверь – все будут в плюсах. Даже сестричка твоя хитропопая. На тебя я зла не держу – не за что пока… Так что звони по результатам, а не порожняком! Всё – некогда мне…

И она бросила трубку.

Глеб присел обратно в рабочее кресло. Он долго изумлённо смотрел в одну точку. Мысли его неслись с бешеной скоростью.

«Вот так расклад! Бориса убрали! И, судя по всему, не Лида! Кто же, и за что? Она же без этого пацана как без половины головы. Как бы выяснить всё поподробнее? Позвонить Грибу? И что? Открыто не спросишь – а сам ушлый вор никогда свои карты не высветит.

Да и не очень он ко мне последнее время… Хоть и завязаны мы с ним плотно на моём банке. Ну и дела!».

Он встал и взволнованно заходил по кабинету. Через минут десять, так ничего не решив, Глеб вызвал своего юриста.

Высокий пожилой мужчина с папкой в руках постучавшись, тихо зашёл, и дождавшись приглашения сел в самое дальнее кресло. Кораблёв, ещё не совсем придя в себя от услышанного, немного растерянно спросил:

– Ну что там у вас? Получается что-нибудь?

Мужчина осторожно раскрыл папку, и стал монотонным голосом докладывать:

– В принципе, если брачный контракт будет заключён до отлёта нашего клиента, то будучи гражданином Украины во время, так сказать, бракосочетания, гражданин Карытин В.П., даже при получении впоследствии американского гражданства, будет обязан придерживаться условий контракта. Это любой суд подтвердит без особой волокиты.

– Контракт готов? Ну-ка…

Глеб бегло прочитал первый и последний лист документа.

– Хорошо – приготовьте копии завтра на утро. К семи за вами заедут. С собой захватите принтер, на всякий случай, и несколько листов этой вашей… гербовой бумаги. И позвоните своему нотариусу. Чем больше будет свидетелей-юристов при заключении контракта, тем, я думаю, лучше. И, пожалуйста, не забудьте чего – времени у нас будет мало. Всё – до завтра.

Когда дверь за мужчиной закрылась, Кораблёв вдруг почувствовал, что устал. Глеб немного удивился этому своему ощущению: он привык помногу работать, но физически уставал очень редко. А теперь, видно, сказалось психологическое напряжение последних дней. Глеб помассировал пальцами виски, поднял трубку и коротко бросил:

– Едем в сауну, Андрей. Я выхожу…

* * *

…Витька, позвонив Марине, на такси выехал из Ялты по севастопольской трассе.

– С-сколько до Фороса, дружище? – ещё немного спотыкаясь в словах, спросил он водителя.

– Доедем, брат – не переживай. За минут сорок, не торопясь, доедем, – успокоил его молодой дядька, сидящий за рулём канареечного цвета «волги». – Праздновал что, или как?

Виктор меньше всего был расположен к болтовне. Он надумал вздремнуть, чтобы к Маринке доехать посвежее.

– Извини, мужик – я вздремну – сил нет… Ты только с трассы не сворачивай в сам посёлок. Наверху где-нибудь притормози. Там меня…ик… ждать должны.

Витька снял пальто, и убаюкиваемый тихим покачиванием автомобиля на сухой ровной трассе, закрыл глаза.

«Не спится мне – не спиться б мне…» – снова всплыла, засевшая в голове, дурацкая фраза.

Он хмыкнул и, вспоминая события сегодняшнего весёлого денька, быстро уснул.

…Сколько он проспал, сам не понял. Но сновидений не было. Только когда шофёр стал толкать его в плечо, перед глазами мелькнуло, и тут же пропало лицо Саши Длинного в чёрных очках.

– Эй, приятель! Приехали! Подъем!

Витька сонно завертел головой. Она закружилась. Ему показалось, что после сна он стал ещё пьянее.

– Это тебя что ли ждут? – язвительно усмехнулся водила, кивнув ему на тёмно-зелёный огромный джип с зеркальной тонировкой на стёклах, возле которого стоял высокий крепкий мужчина в очках типа «матрица» и в таком же длинном чёрном плаще. – Ну-ну, парень… Надеюсь, у тебя всё будет хорошо.

Карытин молча взял с заднего сиденья сумку и пальто, расплатился, и вышел. «Волга», развернувшись, умчалось в обратном направлении.

Витька с тяжёлой, от выпитого коньяка, головой направился к джипу. Он ещё не совсем проснулся, и поэтому его нисколько не смутил такой странный экипаж, посланный за ним Маринкой. Она предупредила его по телефону, что сама встретить не сможет, а пришлёт человека на танке. Высокий и широкий джип фирмы «Шевролет», на котором в Америке ездят инкассаторы, вполне мог сойти за танк.

– Хау ду ю ду, Нео! – задиристо поздоровался Карытин с высоким парнем, который спокойно смотрел на ещё не отошедшего от выпивона мужика в длинном пальто и с взъерошенной причёской.

– Здоровеньки булы, – вежливо отозвался охранник. – Вы – Виктор?

Витька утвердительно кивнул:

– С утра точно был Виктор… я сяду? – и, не дожидаясь разрешения, неловко вскарабкался на высокую ступеньку автомобиля.

– Помочь? – иронично, но всё так же вежливо, осведомился парень в модных очках.

– Ничего – справлюсь, – Виктор в изнеможении упал на переднее сиденье. – Ну что – поехали?

Через минут пять джип въехал в голубые ворота маринкиной гасиенды. Девушка, в простеньком весеннем платьице, сразу выбежала из дома, и сама открыла переднюю дверцу.

– О-о-о… Какое амбре! – помахала ладошкой у себя перед лицом Маринка и сморщила носик. – Виктор Павлович, где ж вы так набрались? А ну – бегом под душ!

Витька кряхтя, тихо поругивая американскую индустрию машиностроения, выбрался из чрева гигантской машины на свет божий.

– Здравствуй, Маша… Я вернулся! – он попытался, подражая актёру из кинофильма «Берегись автомобиля», приподнять шляпу, но обнаружив её отсутствие, просто похлопал себя по голове.

Маринка подхватила у него сумку и потащила его в дом. Там она помогла ему раздеться, причём Витька довольно хмыкал и комментировал процесс:

– О…хм… пардон, мадам, исподнее… Папрашу заметить – весьма свежее! А это что? Ой! носочек… А почему один? А-а-а – один в туфельке остался… М-м-м – Мариночка, любовь моя! Умм…

Маринка, не слушая пьяную витькину болтовню, заволокла его под душ, и включила тёплую воду. Карытин довольно зафыркал как тюлень.

– Всё – дальше сам! – строго сказала она и погрозила маленьким крепким кулачком: Смотри у меня!

Полчаса Витька орал, пел песни, матерился во весь голос, декламировал школьные лозунги и девизы, подставив себя под сильный напор воды. Чтобы немного прийти в себя, он менял температуру воды от нестерпимо горячей до колючей холодной. Марина улыбалась, слушая звуки, доносящиеся из ванной.

«Вот дитя неразумное! Вокруг него смерть гуляет – а он натрескался с кем-то, и песни горланит! Настоящее сказочное корыто – что тут поделаешь!».

Она накрыла на стол. Потом придирчиво оглядывая сервировку, решительным движением убрала бутылку водки, оставив только две бутылки пива. «Хватит с него! А то потом – что с ним ночью делать-то?» – девушка, в предвкушении, сладостно потянулась.

Из ванной Карытин вышел в маринкином халатике основательно протрезвевший. Только красноватые глаза и небольшой перегар напоминали об обеденном ялтинском фуршете.

Увидев накрытый стол, он радостно потёр ладошки:

– О-о-о! Есть хочу – умираю!

Маринка ехидно фыркнула:

– А выпить наш Витюша уже не желает? Странно…

Витька, не обращая внимания на сарказм, придвинул к себе грубый деревянный стул и сел.

– Я поем, ладно? – по-щенячьи посмотрел он на девушку. И тут же принялся за еду.

Маринка села поодаль и стала наблюдать, как Витька, беспрерывно нахваливая её блюда, торопливо ест. Потом темп поглощения немного снизился, и, наконец, он откинулся на спинку и по-монашески сложил руки на животе.

– Фух! Попустило…

Витька сытыми маслеными глазками посмотрел на Марину:

– А что ты так, красавица, удивлённо на меня смотришь, как в первый раз?

Марина встала, подошла к маленькому столику на колёсиках с напитками и налила себе бокал мартини. Потом молча повернулась к окну и стала глядеть на сгущающиеся над морем сумерки.

– А ничего у тебя берлога! – осмотревшись, похвалил Витька маринкино жилище – Вполне… И в Киеве хоромы! – он, гримасничая, удивлённо вытянул своё широкое лицо. – Девушка – вы кто? – И, плеснув полстаканчика пива, подошёл к Марине и приобнял её одной рукой.

– И видончик из окна ничего… Слушай – откуда это всё? Джипы с Киано Ривзом за рулём? Дача у моря? Ты же у нас учитель музыки, или наврала мне всё, негодная девчонка? А ну – признавайся!

Маринке было совсем не до шуток. Она всё не решалась начать разговор, исход которого представляла себе плохо. Просто даже не знала, с чего начать. Но девушка была твёрдо уверена, что теперь она Виктору врать не станет. Ни за что.

– Давай-ка присядем. Витя… Я многое должна тебе объяснить…

И Марина, взяв Карытина за руку, повела его в другую комнату, где стояла большая двуспальная кровать. Карытин попробовал пошутить:

– Ну, здесь и я многое могу тебе объяснить. И показать!

Но, заглянув в невесёлое лицо девушки, молча отставил пустой стакан и присел на кровать.

– Давай ляжем… – предложила Марина. Карытин снова попытался улыбнуться, но она серьёзно добавила:

– Не в том смысле – просто так будет легче рассказывать…

Они, не раздеваясь, легли на покрывало и Маринка, забравшись под руку Витьки, глубоко вздохнула. Виктор не выдержал такой патетики:

– Мариш – хорош бабушку лохматить! Давай – поскорее рассказывай свои страшилки, да завалимся спать! Завтра мне ещё полпланеты облетать!

Марина резко выдохнула и начала:

– Я, Вить, тебя действительно немного обманула, – она встрепенулась и посмотрела Карытину прямо в глаза. – Только ты дай слово, что обязательно-обязательно меня простишь!

Иначе я умру… – грустно добавила девушка.

Виктор отстранил Марину, взбил подушку и улёгся повыше. Потом поднял правую руку вверх, и торжественно произнес:

– Клянусь! Клянусь, что прощу Марину Кораблёву за её похотливые похождения во всех близлежащих мужских монастырях, за извращённый секс, когда знаменитые очки избранного Нео были употреблены в качестве… ещё не придумал чего! А так же за…

– Ну хватит, дурачок! – Маринка звонко хлопнула его по лбу ладошкой. – Я серьёзно, а ты…

– А если серьёзно – давай разденемся и устроимся по-человечески. Там и покаешься, Маринка-Магдалинка!

И Витька, проворно соскочив с кровати, скинул с себя халат. Затем, вытащив из-под Марины покрывало, осторожно столкнул девушку с кровати и шустро нырнул под одеяло.

– Вот теперь я готов. Очередь за вами, миледи!

Марина не выдержала и улыбнулась. Она погасила верхний свет, включила ночник в углу, и медленно сняла платье. Потом сбросила лифчик и трусики и запрыгнула к Витьке под бочок.

– Вот теперь порядок. Ну – что ты там говорила? О-о-о – какая грудь!

Девушка немного отстранилась от начинавшего возбуждаться Карытина и попросила:

– Витя, милый! Дай мне пожалуйста десять минут. А потом, может, и сам не захочешь…

– Давай уже, – сварливо протянул Виктор, – выкладывай!

Марина потянулась к тумбочке за сигаретой. Закурив, она боязливо глянула в витькину сторону, и решилась:

– В общем… В консульстве мы не случайно рядом оказались, – она опять посмотрела на Витьку. Тот спокойно почёсывал свой небритый подбородок и рассматривал потолок. Она продолжила:

– Меня попросили… Брат попросил… Вернее брат покойного мужа… Чтобы я побольше разузнала о тебе. Познакомилась с тобой и выведала твои планы, – она растерянно попыталась собраться с мыслями, но только пожала плечами: – Вот и всё…вроде…

Карытин приподнялся на локте и ласково посмотрел на милое растерянное лицо женщины, которая, сама того не подозревая, была сейчас для Виктора дороже всех на свете. Потом кашлянул и не своим голосом возвестил:

– По этому поводу – анекдот. Мужик с будуняры жесточайшего париться на пустой кухне. Выпить нечего, жрать нечего. Тут звонок в дверь. Он открывает – там старушка стоит с косой. Он спрашивает:

– Ты кто?

Она ему:

– Смерть твоя.

– Ну и что?

– Ну, в принципе, всё.

Маринка засмеялась так, что чуть не упала с кровати. Рядом покряхтывал от смеха довольный Виктор, очень любивший этот старый добрый анекдот. Успокоившись, он продолжил:

– Из этой же серии. Тот же мужик в диком будуне. Звонок в дверь. Открывает – там чувак стоит накаченный по самое не могу. Ну, мужик его и спрашивает:

– Ты кто?

– Пиздец твой.

– А что надо?

– Да вот…пришёл.

Маринка, ещё не придя в себя от первого анекдота, стала опять давиться от смеха. Витька, улыбаясь, легонько похлопывал её по спине:

– Ну, чего ты, Машенька! Это ж старые, как гавно мамонта, присказки. Неужели не слыхала никогда?

Марина всё не могла успокоиться. Она вытирала проступившие слёзы и пыталась выровнять дыхание. Отдышавшись, она сказала:

– Это нервное, Витенька – прости… Но второй анекдот я, действительно, в первый раз слышу.

Витька подобрался поближе и облизал маринкины щёчки, мокрые от слёз:

– Вот и умничка… Ну а теперь… – он запустил руку под одеяло.

Маринка подскочила как ужаленная и закричала:

– Ну, ты что, парень – с ума сошёл совсем?! Я же предала тебя! Ты что – не врубаешься?

Или ты, действительно, шизанутый?

Карытин крепко схватил девушку за обе руки и притянул к себе. Потом сладко зашептал ей на ухо:

– Ну а после консульства – это ведь уже не по заданию брата у нас с тобой было? То-то…

А остальное всё – мура собачья… – и он сладко поцеловал её в губы.

Марина жадно ответила на поцелуй, и они с пять минут не могли оторваться друг от друга.

Потом она ещё целовала ему лоб, щеки, подбородок… спустилась к шее…ниже…к животу…

А потом…

…потом она вытерла губки и посмотрела на счастливого Виктора, который, улыбаясь, лежал с закрытыми глазами.

– Между прочим, братец мой женить нас надумал! – Маринка затормошила его. – Эй, на судне! Слышишь? Алё-о!

Карытин промычал, не открывая глаз:

– Ну…м-мм… и что? Хорошая идея… ты привлекательна. Я – чертовски привлекателен!

Чего зря время терять?

«Нет – он точно с дуба рухнул… Блаженный какой-то… – совершенно растерявшись, подумала она. – Как же мне с ним жить потом? Если придётся, конечно…»

Марина села на Виктора верхом и стала трепать его лицо:

– Э-эй! Корыто дубовое, очнись! Я ведь не просто за тебя замуж выйду – за это два лимона надо будет из твоих сокровищ отстегнуть. Ты слышишь меня?

Карытин хитро приоткрыл один глаз:

– За тебя? Да хоть пять…

И опять погрузился в состояние нирваны.

Маринка беспомощно воздела руки к небу:

– О, боже! Дай ему хоть капельку разума! – потом встала, выбежала из комнаты и вернулась с полным бокалом мартини. Витька лежал уже с открытыми глазами. Он страдальчески протянул к ней дрожащую руку и прохрипел:

– П-пить…п-пить… Сестра… пива…

Кораблёва поставила свой бокал на тумбочку и проворно прометнулась за пивом для любимого.

Виктор жадными глотками залпом осушил полбутылки. Потом сделал ещё глоток и выдохнул:

– Ух… Контрольный! Так что ты там говорила про какие-то миллионы и про свадьбу нашу?

Марина прихлебнула мартини и подсела к нему поближе:

– Ну, наконец-то, очухался! Слушай, Вить… Дело тут не простое. То, что тебя вычисляют очень серьёзные люди, ты это хорошо уяснил?

Витька кивнул.

– Так вот, родственник мой, Глеб – тоже серьёзный человек. И может тебе помочь завтра вылететь в штаты. Тем более, что я ему всё про нас с тобой рассказала. Но он человек деловой – и хочет иметь гарантии. Что, когда ты окажешься при своём богатстве, ты не забудешь бедную девушку Марину Кораблёву и не покажешь ей из-за океана кукиш.

Марина говорила быстро, глядя в глаза Карытину.

– Но пойми, Витя… Этого не я хочу… Вернее, я была бы просто счастлива, если б стала твоей женой! Но независимо от твоего выигрыша, будь он неладен! Однако, ситуация сложилась такая, что деваться некуда – ты завтра должен на мне женится, подписав брачный контракт, где будет сказано, что в случае развода или чего там другого, ты должен мне выплатить два миллиона долларов. Вернее, – один мне, другой Глебу.

Она обняла Карытина и крепко поцеловала его в губы. Потом прошептала дрожащим от слёз голосом:

– Иначе они ни за что бы тебя не выпустили… Никогда…

Карытин призадумался. Но ненадолго. Потом запустил руку в маринкины волосы и стал массировать ей голову. Она замурлыкала, прижавшись к нему всем телом. Тут Витька с каким-то радостным подъёмом вдруг возвестил:

– Значит, Машенька, это наша первая брачная ночь! Так чего мы время теряем?

За окном было совсем тихо. Белое отражение луны мерцающим следом протянулось по морской глади от горизонта к форосскому пляжу. Силуэты кипарисов возвышались на фоне безоблачного звёздного неба. Где-то в горах шумел водопад. Стихли птицы, утомившись от дневного пения. Посёлок крепко спал в горной ложбине.

И только возле маринкиного дома иногда слышались щелчки и шипение коротковолновых передатчиков. Это переговаривалась охрана.

* * *

…Утром их разбудил приезд Глеба. Заскрипели ворота и послышался звук въезжающего микроавтобуса. Во дворе сразу стало шумно.

Маринка потянувшись, недовольно зажмурилась. Виктор тоже открыл глаза и заворчал:

– Родственнички, кажись, прикатили! Поспать молодым не дают в первую брачную ночь по-человечески, черти!

Затем вылез из-под одеяла, обул тапочки, и, что-то бубня про себя, пошёл в туалет. Марина соскочила с кровати и побежала в ванную. Когда она, наскоро приняв душ и почистив зубы, стала сушить волосы феном, в дверь осторожно постучали.

– Можно? – в проёме двери показалась седоватая голова Кораблёва. – Не помешал?

– Как раз таки, помешал, – капризно сказала Марина и мотнула головой. – Проходи уж…

Глеб крадучись, чуть ли не на цыпочках, зашёл, присел на стул и стал терпеливо дожидаться, когда Марина приведёт себя в порядок.

Надев джинсы и вязанный длинный джемпер с толстым воротником, Марина уселась напротив него и вопросительно посмотрела на Кораблёва. Тот, округлив глаза, почти прошептал:

– А этот…Виктор, где?

Марина потянулась и зевнула:

– В сортире… – потом засмеялась. – Смотри, Глебка – женишок у меня вёрткий – может и в очко от тебя ускользнуть!

Кораблёв тоже улыбнулся.

– Ну что, сестричка? Ситуацию ты ему обрисовала?

– Обрисовала – не волнуйся…

Марина встала и включила кофеварку. Потом, быстренько прибрав со стола, поставила на него три кофейные чашечки. Через минуту кофе был готов. И в этот момент из туалета выполз Виктор в длинных семейных трусах и с журналом «Плэйбой».

– А кто это у тебя, Машуня, такое чтиво… – начал было он, но, увидев постороннего мужчину, не стал развивать тему. С минуту они разглядывали друг друга. Глеб первым встал, подошёл к Виктору и протянул руку:

– Будем знакомы! Глеб Кораблёв. Бизнесмен.

Витька быстро вытёр свою мокрую руку о трусы и крепко пожал протянутую ладонь:

– Карытин Виктор. Миллионер. Ничего, что я, по-простому, в трусах? Без чинов, так сказать…

«А он нормальный парень, – подумал Глеб, – с юморком. Теперь понятно, почему Маринка в него втрескалась. Кажется, мы договоримся».

Он вернулся на своё место, и стал попивать кофе. Маринка же удалилась на кухню делать бутерброды к завтраку, а Витька скрылся в спальной.

Когда Карытин, одевшись, вернулся, они втроём сели за стол и стали пить кофе с золотистыми хлебцами, накрытыми тонкими пластинками расплавленного сыра. Глеб начал было хвалить хозяйку за мастерски приготовленные сандвичи. Но Маринка махнула на него рукой, мол, хорош мозги пудрить, и тогда он вежливо поинтересовался:

– Вы, Виктор, уже в курсе всех событий? Марина мне сказала, что с вами поговорила на эту тему.

Карытин был сегодня немного не в духе и с лёгкого будуна. Тем не менее, он спокойно ответил:

– В курсе. Если вы про брачный контракт и всё такое – я готов.

Кораблёв удовлетворённо кивнул и встал из-за стола.

– Тогда вы завтракайте – не торопитесь. А я пойду, прослежу, чтобы всё было в порядке.

И вышел из комнаты.

Завтрак прошёл в молчании. Маринка боялась поднять глаза на Виктора. Тот был задумчив и немного, как ей показалось, печален.

– Ты чего это, Витенька закручинился, солнышко моё?

Витька закурил и нежно посмотрел на девушку, которая за эти три дня стала самым близким для него человеком. Он чувствовал, что между ними произошло такое, про что вслух говорить не стоит. Да и слов не подберёшь – ни к чему.

– Да так… Разлуки боюсь, Машенька. Может, вместе полетим? У тебя же, ты сказала, виза есть…

Марина покачала головой:

– Нельзя, Витя. Никак нельзя… – она невесело усмехнулась. – Я же тут как бы в залоге у своего братца остаюсь. Чтобы ты посговорчивей с той стороны океана был. Он же всё продумал, наш Глеб Васильевич…

Они помолчали. Потом Виктор решительно встал и направился к двери.

В соседней комнате его уже давно поджидали. Кроме Глеба в ней были ещё трое мужчин.

Они неуверенно и немного подобострастно посмотрели на Карытина, словно он здесь был за старшего. На столе лежал ноутбук и к нему был подсоединён принтер.

«Прям передвижная брачная контора… – подумал Виктор, – да хер с ним – вырваться бы!

Потом отдам им лимон – пусть подавятся! И Маринку сразу к себе заберу!»

И он уверенно уселся на стул, который стоял посередине комнаты. Дверь отворилась и в комнату вошла Марина. Она оглядела всех присутствующих дерзкими глазами, и с некоторым вызовом бросила:

– Ну что, к таинству бракосочетания всё готово? Не стесняйтесь, господа – врубайте свой марш Мендельсона!

После того, как все формальные процедуры были пройдены, контракт подписан и заверен, нотариус и два юриста исчезли, как-будто их и не было вовсе.

Они остались в доме с Глебом втроём. Вид у всех был немного смущённый. Кораблёв посмотрел на Марину, которая нервно теребила краешек скатерти и попросил:

– Мариночка! Мы с Виктором пошепчемся немного, ладно? Мы быстро…

Он жестом пригласил Витьку на улицу, и они вышли во двор.

Погода сегодня была совсем нехорошая. Изменившийся ветер принёс с собой тучи, которые закрывали полнеба. Солнцу иногда удавалось протиснуться в щели между тёмно сиреневыми небесными шторами. Но это случалось всё реже и реже. Угрюмое разволновавшееся море было оттенка тёмного шоколада с белыми пенными гребешками.

Витька поёжился.

– Может, пальто возьмёшь? – вежливо предложил Глеб. – Смотри, не простудись!

– Постараюсь… – Виктор, искоса посмотрев на Кораблёва, закурил. Тот стоял, подпирая стенку, и в задумчивости смотрел на горы, вершины которых были окутаны тёмными тяжёлыми тучами.

Так прошло минуты три. Глеб первым не выдержал затянувшегося молчания:

– Да не смотри ты так на меня! И не думай, что я совсем уж подлый негодяй – сестрёнкой своей торгую! Сам ведь должен всё понимать… – как-то немного робко сказал он и тоже достал сигарету.

Витька рассеянно покивал и посмотрел на часы:

– Пора бы уже выезжать. В час дня у меня регистрация начинается…

Глеб вдруг резко повернулся к нему и, схватив парня за плечи, стал горячо говорить, почти кричать:

– Да пойми ты, мужчина! Да я за Маринку всех перевалю! Вижу, вижу, что ты думаешь про меня! Но я тебе честное слово офицера даю – ты ошибаешься! – он осёкся, увидев печальные витькины глаза, немного успокоился и негромким голосом продолжил:

– Ошибаешься, Виктор… Просто жизнь такая собачья… сам ведь видишь… И так за тебя, и за этот лимон вшивый, я может, на серьёзную войну подписываюсь… Но… Как же тебе объяснить? – совсем тихо сказал Кораблёв. – Один я совсем… нет никого… Кроме вот этой девчушки – он кивнул на дверь, – и дочурки её. Поэтому, прошу тебя, как человека, не делай ей больно… Она ведь любит тебя…Витя…

Потом он стиснул челюсти, и его лицо снова стало безучастным. Немного помолчав, Глеб через силу улыбнулся:

– Ну что – будем считать родственные напутствия состоялись, а, Виктор?

И, чётко развернувшись, он направился к джипу, возле которого стояли несколько человек в ожидании распоряжений. Витька вернулся в комнату, поцеловал совсем притихшую Марину, которая сидела на стуле, опустив голову, и тихо сказал:

– Нормально всё. Давай собираться…

На улице начинал накрапывать дождь.

За калиткой возле машин стоял Глеб, и разговаривал с подъехавшим только что Колодным. Марина вышла на улицу, потёрла руками щёки и посмотрела на небо.

«Вот и зима подходит… Может и снег запросто пойти. Холодища-то какая…»

Следом за ней появился Виктор в пальто и с сумкой.

Он подошёл к Маринке сзади, приобнял девушку и тихо прошептал её на ухо: «Я тебя очень люблю…»

Потом посмотрел на Кораблёва, который молча кивнул ему головой:

«Пора!».

Зелёный джип, на переднем сидении которого сидел Глеб, и синяя «ауди» с Колодным и его людьми, без пяти минут двенадцать выехали на трассу и свернули в направлении Симферополя. Глеб поднял голову и посмотрел на, едва видную в хлопьях тумана, форосскую церковь.

«Спаси и сохрани… Вот уж что верно-то верно» – подумал он.

Марина с Виктором, с комфортом устроившись на заднем сидении джипа, стали тихо целоваться, что-то нашёптывая друг другу.

До вылета рейса «Симферополь – Нью-Йорк» оставалось три часа.