Текст книги "На чужой территории"

Автор книги: Олег Герантиди

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 17 страниц)

Фила больше всего интересовала именно эта машина – «Бьюик» 1958 года, стоящая в тени деревьев в этом тёмном переулке. В ней сидели двое субчиков в шляпах и с аппетитом трескали гамбургеры и запивали их кофе из бумажных стаканов.

Олег вместе с дюжиной ребят из своего отдела, одетых в камуфляжные комбинезоны «Город», вооружённых помповыми ружьями и револьверами, пробирался к этой машине. Чуть согнутая рука со сжатыми в кулак пальцами вверх, и все исчезли, укрывшись за припаркованными авто. Через полминуты к входным дверям дома Эрики Фон подъехали две шикарные тачки. Из них выскочили несколько «качков» из физзащиты, внимательно позыркали по сторонам, «ничего не заметили», и только после этого на тротуар вышли Эрика и Шварц, и быстрым шагом поспешили в дом. Наблюдатели в «Бьюике» оживились, и один из них, осторожно приоткрыв дверь, выскользнул наружу и бочком двинулся к телефону-автомату.

Распахнутая ладонь вверх, и две тени в серо-чёрных камуфляжах повалили его носом в асфальт. Короткий рывок, и вот ещё две тени выдернули второго из тёплого и прокуренного чрева авто.

Остальная группа заняла круговую оборону вокруг, взяв на прицел тёмные окна и оба конца переулка. Взревел мотор машины с половозрелым юнцом, и она, разбрызгивая воду из луж, стартанула по направлению к столице. Из другой машины вылез обалдевший негр, оставшийся без радиоприёмника, и как ни в чем не бывало побрёл в другую сторону.

А субъектов в шляпах уже крутили парни Фила, подскочила патрульная машина с работающими мигалками, из неё вышел Лев Рубин и вместе с шерифом подошёл к незадачливой парочке, лежащей на земле, и только обиженно ойкающей, когда по спине приходился удар камуфлированных.

– Кто такие? Документы? – Лев решительно взял инициативу в свои руки.

Один из повязанных протянул руку в карман, за что получил по шее, и из его кармана достали толстый бумажник. Рубин сам забрал его у бойца, вытащил пачку баксов, аккуратно переложил её во внешний карман куртки стража порядка, затем достал права, страховку и жетон агентства Пинкертона.

– Эти пингвины нарушают покой нашего охраняемого лица, – пояснил он полицейскому. – А лицо это – самая богатая женщина не только Арлингтона, но и Вашингтона, а может быть, и всех Штатов. Шериф, сейчас наше агентство эвакуирует её в Лос-Анджелес, и только потом мы будем проводить расследование. Но хотелось бы, чтобы эти буффоны посидели в предварительной камере до утра. Звонка им до утра тоже не давайте. Я с мэром переговорю, и, если надо будет, то и с прокурором штата тоже порешаю, а вы сами имейте в виду, что около трети вашей зарплаты – из налоговых платежей госпожи Эрики Фон. Если она останется жить в Лос-Анджелесе, эту надбавку будет получать уже тамошний шериф.

С этими словами он направился к дому Эрики, а полицейский с досады со всего маху пнул тяжёлым ботинком по рёбрам лежащего у его ног сыщика.

Эрика вместе с сыном на руках, Филом и няней сели в закрытый фургон, подошедший к чёрному выходу её дома. Водитель нажал на газ, и машина понеслась по тёмным улицам Арлингтона в направлении Вашингтона. За ними сразу же пристроился «Форд» с Алексом, а обогнав их, впереди пошёл полицейский автомобиль с врубленными мигалками и сиренами и Львом Рубином на переднем сиденье. Кортеж проехал прямо на лётное поле аэропорта имени Рузвельта и подкатил к самолёту, который приземлился сразу же после начала событий возле дома госпожи Фон.

Пассажиры фургона быстро пересели в салон самолёта, и частный «Гольфстрим», взревев реактивными двигателями, взлетел. Сначала пилоты взяли курс на запад, и только когда самолёт вышел из зоны ответственности диспетчеров вашингтонского аэропорта, развернулись на Нью-Йорк.

А Чернышков вместе с Рубином поехали обратно, в полицейское управление, допрашивать «пленных».

Александр сидел в своём кресле, подперев кулаками скулы, и выслушивал доклад начальника группы физической охраны, бывшего копа, имеющего связи на уровне городского департамента полиции, Джона Маккормика, непосредственного подчинённого Фила, который тоже здесь присутствовал. Тот, пытаясь заработать для своего подразделения лишний балл, который будет учтён при распределении квартальной премии, превзошёл сам себя. Тут и группа на крыше, вооружённая снайперской винтовкой и телескопом, тут и проверка досье всех портье, а также работников коммунальной компании, обслуживающей район. Тут и новые стекла в квартире, с виду – обычные, но держащие выстрел крупнокалиберной винтовки. В общем, премию вынь да положь.

А под конец его доклада прозвучала фраза: «Госпожа Фон, няня и ваш сын в полном порядке».

– Свободен. – Чернышков неприязненно посмотрел на начальника физзащиты, и когда тот замешкался, повторил с угрозой: – Вы свободны, Маккормик. – Когда дверь за ним закрылась, Алекс вопрошающе поглядел на Пилипенко:

– Что этот болван несёт?

– Ты о чем?

– Какой «мой сын»?

– Саша, а ты сам видел Пола – Павла?

– Нет. Да и зачем мне смотреть на сына – как я догадываюсь – Родригеса?

– Ты дурак, блин! Какой Родригес! Ну сам посуди – был бы там Родригес при делах, к тебе бы Эрика кинулась, когда её по-настоящему напугали? Да одного звонка Родригесу хватило бы, чтобы всю эту шелупонь повязала вашингтонская полиция. А он сам бы прилетел через пару часов, в зависимости от того, где он сам сейчас находится. Но она не к нему побежала, а к тебе, как и полагается напуганной бабе. Прибежала к любимому человеку!

– Ты что гонишь? Какой любимый человек! Да я её до этого видел-то раза три всего, причём все разы у тебя на виду. Первый раз, когда мы макаронников колбасили, второй раз – у Родригеса на фазенде, и третий раз, опять же, когда Родригеса встречали в Нью-Йорке. Причём в третий раз – ребёнок у неё уже был!

– А давай поговорим про второй раз. Ты, наверно, уже забыл, уж очень много через тебя чужих секретарш прошло, а я помню, кого ты затащил в постель на фазенде Родригеса.

– Но меня Судостроев загнал на следующее утро то ли в Колумбию, то ли ещё куда… а сам…

– А сам проводил на самолёт Эрику и полетел в Чили!

– Фил, ты хочешь меня обидеть.

– При чем здесь обиды, я пацана видел. Папина копия, причём папа – ты! Родригес – чёрной масти, Эрика тоже. А пацан-то светленький.

– Эрика крашенная, у неё русые волосы, и ты это знаешь.

– Слушай, что я тебе доказываю, съезди сам, посмотри на мальчонку. Взгляд, когда хмурится, твой, такой же – искоса и исподлобья. А когда смеётся – копия Эрики.

– Но почему она молчала?

– Ты у меня спрашиваешь? Я что, Эрика? Думай сам. Только имей в виду, что не всякая баба, залетев, побежит тащить мужика под венец. Некоторые прямиком к врачам, но есть, правда, совсем мало, женщины, которые поступят по-другому. Да что я тебе доказываю то, что вообще всем окружающим очевидно!

Александр с недоверием посмотрел на Фила, но тут со срочным докладом к нему вломился начальник физзащиты.

– Чего тебе, Маккормик?

– Господин Шварц. В квартиру госпожи Фон пытаются пройти агенты ФБР!

Чёрный, с жёлтой полосой по кругу и с буквами «GS» на бортах, фургон нёсся по улице. Машина была оборудована командной радиостанцией, связанной с многоканальной офисной АТС «General Security». В салоне, с микрофоном в руках, – Алекс Шварц, рядом Пилипенко, за рулём – самый лучший водитель фирмы.

– Моника!

– На связи.

– Где Рубин?

– Я на связи.

– Лев, ты где сейчас?

– Подъезжаю.

– В курсе?

– Да.

– Что ты делаешь?

– Вызвал журналистов, связи с Эрикой нет, занято. Похоже, она сейчас пытается дозвониться до нас.

– Моника, если Эрика позвонит, передай ей, что мы уже в пути. Никому не звонить, это может быть пробивка связей, никуда не выходить. Пусть держится, нам нужно всего пять минут, максимум – десять, чтобы подъехать.

– Поняла.

– Маккормик?

– На связи.

– Ты где?

– Два квартала до места. Впереди, по 10-й, пробка.

– Давай по тротуару!

– Уже! А если там и вправду федералы?

– Никого не пускать до нашего приезда.

– Они могут не послушать.

– Тогда мордой в асфальт, понял?

– Да ты что, Алекс, это же федералы!

– А вы, бля, кто, сосунки обосранные? Исполнять!

– Есть.

– Лев, что у тебя?

– Подъезжаю.

– Что ещё сделал?

– Сейчас подъедут журналисты.

– Кто?

– Журналисты, телевизионщики, радио, пресса, самая жёлтая.

– Понял, правильно! Добавь ещё массовки!

– Я тут подумал, если бы подъехал мэр, было бы неплохо.

– Понял, Моника, мэра к дому Эрики. И сенаторов, кто сейчас в Нью-Йорке.

– С мэром решу, а с сенаторами…

– Слышь, ты, бегом мне сенаторов к дому, и имей в виду, если не будет хотя бы одного, пойдёшь на панель! Я внятно выражаюсь?

– Поняла.

– Маккормик!

– На связи.

– Что там?

– Подъезжаю. Наши лежат…

– Федералы прошли?

– Пока у дверей.

– Версия такая – какие-то бандиты хотят похитить жену и сына Алекса Шварца. Поднимай бойцов с пола, и вяжите этих клоунов.

– Алекс, это федералы! Они могут начать стрельбу!

– Разрешаю ответный огонь. Удостоверения у них поддельные! Ждите полицию, только вместе с ней можно войти. Эрику и ребёнка никому не отдавать. Пойми, Маккормик, ты за них отвечаешь передо мною лично. Если что, уволю по инвалидности.

– Алекс, это Моника. Мэр выехал. И ещё, звонили из офиса господина Родригеса, он уже вылетел из Мексики в Штаты. Он сейчас разговаривает по телефону с президентом.

– Кто его вызвал?

– Не знаю. Не я. И не госпожа Фон. Она звонила, я ей все передала, сказала про подслушивающее устройство на линии, она никому звонить не будет.

– Хорошо. Что с сенаторами?

– Сенатор от округа Колумбия в пути.

– А где Буш?

– Его не могут найти, он не на связи.

– Скажи его помощнику, что если сенатора не будет через пятнадцать минут на месте, то он может садиться писать резюме. Но работу ему дадут только в Австралии. Рубин!

– Он отключился, видно, уже вышел из машины.

– Кто ещё на связи?

– Алекс, я тут связалась с прокурором округа…

– И что?

– Он тоже выехал на место.

– Начальник полиции?

– Уже в пути.

– Понял, молодчина. Я тоже отключаюсь, подъехали.

– Алекс, подожди… это правда, ну насчёт сына и… жены?

– Моника, я сам ещё не знаю, но надеюсь, что правда.

– Удачи тебе, босс.

Алекс выскочил из ещё визжащего тормозами фургона и быстрым шагом двинулся к дверям подъезда элитной многоэтажки. Перед ним стояла целая толпа журналистов, зевак и толпились агенты ФБР, оттесняемые сотрудниками «Джи Эс» от крыльца. А на самом крыльце уже таскали друг друга за грудки субъект в широкополой шляпе и Маккормик. С другой стороны сквозь толпу пробивался Рубин, и некоторые более смышлёные репортёры уже направились к нему, предчувствуя ещё более громкую сенсацию. Жужжали кинокамеры, мелькали вспышки блицев, но Шварц пробился к крыльцу. К нему пристроился мэр и яростно зашептал на ухо:

– Что вы себе позволяете, устроить такой скандал, в самом центре Большого Яблока развязать войну с ФБР…

– Гнилого яблока! Джон, у тебя на глазах неизвестные преступники пытаются похитить самую богатую женщину страны, а ты даже не дал команду повязать этих бандитов. Джон, если они сейчас победят, я-то только бизнес потеряю, а вот ты потеряешь все. Тем более что президент уже в курсе, и он на нашей стороне.

– Алекс, это точно?

– Точнее не бывает. Действуй давай! У них ксивы фальшивые, и по отпечаткам пальцев они проходят по нашей базе данных как наёмные убийцы.

Мэр сразу же кинулся к начальнику полиции, а Алекс, использовав заминку, проскочил к дверям. Охранники за стеклом признали своего шефа и на секунду приоткрыли дверь, сразу же захлопнув её за ним.

– Молодцы! Орлы! Всем отпуск за мой счёт на Гаваях… с семьями… и премия в размере годового оклада! – Это вызвало радостный рёв лужёных глоток.

– Уррраааа!

– Как вы здесь?

– Нормально, босс! Эти клоуны нам оружием грозили.

– Надо ещё минут пять продержаться. Президент США в курсе, и он с нами! Список составьте, кто здесь был. Завтра вечером все ко мне, я секретаршу предупрежу, чтобы пропустила.

– Шеф… это правда, что… Эрика и её сын…

– Позже, мужики, позже все узнаете.

Он нажал кнопку вызова лифта, но седой пузатый охранник указал ему на лестницу.

– Босс, мы вывели из строя лифт, чтобы ещё немного задержать этих… только пешком.

– Молодцы! Вот это люди, вот это бойцы!

Он бегом поднялся на седьмой этаж, и там его тоже встретили его сотрудники, настроенные ещё воинственнее. Различив в полумраке подъезда лицо своего босса, они пропустили его к дверям. Алекс постучал в дверь, ему указали на кнопку звонка. Он несколько раз нетерпеливо позвонил, и из-за двери Эрика спросила, кто там. Услышав голос Александра, она открыла ему.

Алекс прошёл в квартиру. В просторной прихожей стояла помимо хозяйки ещё и няня, пожилая мексиканка. Шварц поздоровался, приподняв шляпу, но потом, словно решившись, одним движением закинул её на вешалку и, отстранив Эрику, прошёл в гостиную, пусто! Прошёл в столовую, принимая на себя недоуменные взгляды женщин, по пути заглянув на кухню. Пусто! Почти бегом, распахнув дверь, ворвался в спальню. На широкой кровати сидел мальчишка, с озорным вихром, торчащим на затылке, с огромными серыми глазами Эрики, и с его – черт подери! – с его лицом!

– Папка! – воскликнул малец. – А мы уже думали, что ты не придёшь! – Он вскочил с кровати и, подбежав, ткнулся ему лицом в колени.

Чернышков присел, обнял сына, обхватившего его за шею, а потом повернул голову к стоящей в дверях Эрике:

– Как ты посмела? Как ты смела скрывать его от меня! Кто тебе позволил?

Она не могла поднять глаза, а рядом с ней в голос плакала пожилая мексиканка, размазывая слезы по смуглому лицу.

«Нью-Йорк нъюс», экстренный выпуск

«Победой полиции завершилось противостояние между ФБР с одной стороны, и полицией Нью-Йорка и охранным агентством „General Security“ – с другой, при попытке ареста для дачи показаний известной предпринимательницы, владелицы сети булочных и кулинарий „Сладкая пара“, а также инвестиционного холдинга „Доминатор“ и экспортно-импортной компании „Зюйд трейд“, госпожи Эрики Фон.

Как стало известно, Эрика Фон была вынуждена с помощью «Джи Эс» покинуть Вашингтон, где её преследовали агенты частного агентства Пинкертона, при этом пострадали два агента. Представитель «Джи Эс», господин Лео Рубинштейн, заявил на брифинге для прессы, проведённом им у крыльца дома госпожи Фон, что его агентство не собирается приносить свои извинения работникам Пинкертона. Они, по его словам, вторглись на территорию дома госпожи Фон и настолько напугали женщину и её малолетнего сына, что та была вынуждена призвать на помощь самую профессиональную охранную фирму США, которой, по его мнению, и является «Джи Эс». При отражении нападения этих преступников, сказал Лео Рубинштейн, им были нанесены травмы различной степени тяжести, после чего преступники были сданы в местный полицейский участок. Но и это не остановило преследования, и преступники, с помощью своих коллег из ФБР, попытались похитить Эрику Фон из её нью-йоркской квартиры. При этом ФБР использовалось, как говорят в преступных кругах, «втёмную», то есть не зная цели ареста и последующего похищения. Глава ФБР, господин Добсон, попытался лично принести извинения госпоже Фон и при этом избежать утечки информации об этом инциденте. Но благодаря службе информации агентства «General Security» обо всем стало известно прессе и многим влиятельным лицам из мира бизнеса. В связи с инцидентом у нью-йоркской квартиры госпожи Фон в страну прилетел всемирно известный бизнесмен из Южной Америки господин Родригес, старый знакомый госпожи Фон. Он встретился с президентом США, и по свидетельству лиц, пожелавших остаться неназванными, обсуждение этого вопроса проходило довольно бурно.

В прессе появилось заявление биржевого гения Самвела Хандкаряна. Он сказал, что в связи именно с такими, как он выразился, «наездами» и не развивается экономика США. И пригрозил при повторении подобных случаев перевести все свои капиталы в Европу или в Южную Америку, как в более благоприятные места для бизнеса. А когда молодой репортёр из малоизвестного издания, пытаясь поддеть Хандкаряна, спросил, не лучше ли ему в таком случае перевести свои капиталы в Советский Союз, он ответил, что не прочь это сделать. Во всяком случае, ему поступали такие предложения, а власти там не позволяют себе таких вольностей по отношению к крупному бизнесу, чем вызвал полное недоумение среди представителей прессы. Ведь всем известно, что большевики конфисковали всю собственность в СССР, или мы чего-то недопонимаем?

Точно с таким же заявлением выступили и финансовые воротилы с Уолл-стрит, в частности Баффет заявил, что, если преследование Эрики Фон не прекратится, он перестанет быть спонсором Республиканской партии и станет финансировать социал-демократов. К нему, правда, не столь радикально присоединились и другие банкиры.

Акции «Джи Эс», только недавно вышедшие на фондовый рынок, взметнулись вверх, отбирая деньги у акций агентства Пинкертона, которые в связи с инцидентом просто провалились. Многие крупные предприятия расторгают договоры на охрану собственности с Пинкертоном и переходят к другим агентствам, не обязательно связанным с «Джи Эс».

Но самую поразительную новость пока ещё предстоит подтвердить. Во время инцидента прошла информация, что владелец и президент «General Security», господин Алекс Шварц, в прошлом беженец из Германии, является мужем Эрики Фон и отцом её ребёнка. Госпожа Эрика Фон, как известно, тоже беженка из Германии. Повторяю, данная информация нуждается в проверке. Далее – прогноз погоды на завтра…»

Лев Рубин довольно потёр переносицу, гордо посмотрел на своего папу, старого дядю Сему, но тот молчал, только поцокал языком.

– Ну как, пап?

– А что ты лыбишься.? Ты что, телезвезда? У тебя как фамилия? Джонсон? – напустился он на сына.

– Рубинштейн.

– А что ты, Рубинштейн, лезешь в экран телевизора? Тебе ещё один погром нужен? Ведь даже такому шлемазлу, как ты, должно быть понятно, что это не простое, а очень политическое дело!

Вашингтон. Весна 1961 года

Над Нью-Йорком нависла тёмная грозовая туча. Издалека было видно, как, прикрывая землю своим тяжёлым телом и изредка протягивая к ней протуберанцы дождя, туча намеревалась пройтись над самыми оживлёнными районами города и сбить обжигающий зной. Её рваный нижний край уже цеплялся за антенны небоскрёбов Манхеттена, когда в селекторе Эрики раздался привычный за много лет зуммер вызова.

– Госпожа Фон, к вам с визитом мистер Джонсон, агент ФБР.

– Пропусти, только предупреди Алекса и юристов. Не нравятся мне незваные агенты ФБР.

В кабинет вошёл молодой человек, причём в непривычной для агента одежде. Мягкие туфли-мокасины, просторный пуловер, джинсы, довольно длинные волосы, очки в стиле «Умник».

– Здравствуйте, мистер Джонсон… у вас в ФБР все носят фамилию Джонсон?

– Рад приветствовать вас, мэм. Нет, у нас в ФБР есть также фамилии Джексон, Никсон и несколько других. – У парня было неплохое чувство юмора, по-детски открытый, добрый взгляд и ещё что-то такое, от чего Эрика похолодела.

– Чем заслужила визит представителя столь серьёзной службы? Садитесь.

– Спасибо. – Джонсон присел в кресло, стоящее по диагонали от рабочего стола Эрики. – Напротив, это я отрываю время столь занятой особы, просто, можно сказать, столпа нашей экономики.

– А конкретнее?

– Госпожа Фон. Меня зовут Майкл Джонсон, я начальник одного из отделов ФБР. Недавно я просматривал наши архивы и наткнулся на потрясающую информацию. Оказывается, за все время существования ФБР только однажды фирма получила по зубам, и, поразительный факт, обидчику это сошло с рук.

– И вы пришли отомстить за поруганную честь, как вы говорите «фирмы», ко мне? К слабой женщине?

– А к кому ещё? Не к Родригесу же! Я посмотрел информацию за последние двадцать лет, сделал несколько запросов, и вот что выяснилось! Оказывается, в США ни в 1941 году, ни в какие другие годы не въезжала особа по фамилии Фон. Более того, не въезжал и мужчина с такой фамилией! Вот что странно, вы не находите?

– И вы пришли ко мне обрадовать меня этим открытием?

– Удивить, госпожа… как вас там?

– Майкл, сколько тебе надо?

– Мне? Вы предлагаете мне взятку?

– Времени! Сколько тебе надо времени, чтобы убраться из моего кабинета!

– Вы, очевидно, не поняли. Речь идёт не столько даже о незаконном въезде, сколько об инфильтрации.

– О чем? Вон отсюда, щенок!

– Я думаю вы очень пожалеете о своём решении!

– А у тебя есть чем думать? Давай сделаем так – ты заводишь дело, передаёшь его в суд, а я уже сейчас начинаю сбрасывать акции «Дженерал моторс» и «Дженерал дайнэмикс». А после того как станет известно о том, что ФБР возбудило дело против Эрики Фон, миссис Алекс Шварц, акции данных компаний резко пойдут вниз. Потом я снова рву вас на части, ещё раз публично обесчещиваю, а в это время мои брокеры скупают акции данных компаний в самом низу. А после того как твой босс выгоняет тебя со службы без пенсии, извиняется передо мной, мол, накладка вышла, акции снова взлетают вверх, и вот уже у меня пакет толще процентов на десять-пятнадцать. Тебя такой оборот событий устраивает? Ты принесёшь мне миллионов двести-триста, но я тебе даже процента комиссионных не выплачу. Более того, объявлю всем, что ты вымогатель, и тебя никто в этой стране не возьмёт на работу.

– Тогда объясните мне, почему в США не въезжала дама с фамилией Фон? Ведь в немецком языке нет даже такого существительного!

– А кто тебе преподавал немецкий язык? У кого ты консультировался? У вас там в ФБР все такие балбесы?

– Почему вы позволяете себе оскорблять меня, ведь я – лицо при исполнении служебных обязанностей.

В кабинет без стука вошёл Алекс Шварц. Джонсон поднялся из кресла, а тот прошёл к Эрике, поцеловал её в щёчку и только затем обратил внимание на агента.

– Чем обязаны, мистер Джонсон?

– Мистер Джонсон открыл «страшную тайну». Оказывается, я не въезжала в страну в 1941 году.

– А когда?

– Вообще не въезжала.

– Как это? Ты коренная американка?

– А ты послушай, что говорит мистер Джонсон.

– Так ты ему ничего не объяснила?

– А что я должна была сказать? Что я агентка Маленкова? Или, как там его… товарисча Берая?

– Берия, Эрика, Берия.

– Вот-вот… Берийа.

«Умник» выглядел довольно глуповато. Что-то пошло не так, и он не мог понять, что именно. Почему эти люди смеются над ним в глаза? Что здесь смешного?

– А может, предложить ему взятку?

– За что? За то, что он рассказал мне историю, которую знает последняя уборщица в наших компаниях? Умному человеку я бы заплатила и безо всяких историй, а за что платить напыщенному дураку? Я вот думаю, то ли прогнать его, то ли вызвать журналистов и прокрутить им стенограмму разговора?

Когда Джонсон стал испуганно озираться, Эрика указала ему на решётку вентиляции, во-он там камера и микрофон.

– Ну что, готов договариваться?

– Это вторжение в частную жизнь. По закону вы не имеете права записывать других людей без санкции прокурора, не оповещая их о записи.

– Мальчик, ты находишься не в кабинете главы корпорации, а в кабинете частного инвестора, а это уже выводит камеру и микрофон из юрисдикции процитированного тобой закона. Надо было головой думать, прежде чем идти шантажировать жену главы крупнейшего детективного агентства.

– Я никого не шантажировал… – для камеры попытался оправдаться Джонсон.

– Нет, конечно, нет! В таком случае предъявите задание, подписанное вашим начальником. Да я более чем уверена, что вы вовсе не оперативный работник, а просто клерк из архива, который решил, что открыл скелет в шкафу. Но любой опер сразу же проверил бы информацию у людей, а этот поискал по картотекам и размечтался о новом «Даймлере». Небось под меня уже и денег занял?

– Нет, что вы! – снова для камеры страстно произнёс Джонсон.

– Играешь, Джонсон?

– Нет, что вы!

Шварц подошёл вплотную к сидящему в кресле молодому человеку и спросил его, глядя ему прямо в глаза:

– Так что будем решать с тобой, агент Джонсон?

Когда Джонсон ушёл, Алекс подошёл, обнял Эрику за плечи, которые затряслись от беззвучного рыдания, поцеловал её в висок и спросил:

– Как ты?

Эрика промокнула глаза платком, потом подошла к зеркалу, пытаясь поправить тушь, но ещё сильнее разрыдалась и направилась в ванную комнату.

– Эрика, успокойся.

– Когда же это все закончится! Надоело!

Джонсон, выйдя из дверей многоэтажного офисного здания, подошёл к своей машине, сел за руль, подождал полминуты и рванул, лихо влившись в непрерывный поток автомобилей. С другой стороны улицы в другую сторону так же быстро стартовал фургон компании по уборке офисных зданий. Джонсон проехал несколько кварталов и включил радиоприёмник. Только щёлкнул динамик, как в нем раздался мужской голос.

– Все чисто. – Джонсон принял вправо, припарковался у тротуара и вышел из машины. Сзади пристроился точно такой же седан, в который и сел агент ФБР.

– Все записали?

– Пока в кабинет ни зашёл Шварц, все записывалось, но потом все пропало, один треск стоял.

– Не сработала игрушка?

– Бывает. Но ведь штатную-то аппаратуру обхитрили. И что, вербовали?

– А ты знаешь, очень технично вербовали.

– Кто? Шварц или Эрика?

– Эрика вышла.

– Так значит, Шварц. А Эрика в курсе, как думаешь?

– Уверен, что да.

– Хорошо. Сейчас в офис, готовь подробный отчёт. Вечером совещание. Я вижу – не зря ты два месяца ходил в театральную студию.

Зал для совещаний походил на аквариум, с той только разницей, что плавающие за стеклом резервуаров, расположенных вдоль стен, рыбы не могли делиться впечатлениями по поводу пираний, собравшихся в нем.

Не часто сам директор ФБР проводит совещания с почти рядовыми сотрудниками, и многие из них впервые попали в этот аквариум. Но повод был, и повод настолько серьёзный, что Директор сам выбрал и назначил организаторов и исполнителей операции.

Его опасения подтвердило и то, с какой лёгкостью президент частного детективного агентства пошёл на вербовку его сотрудника. Раз пошёл, значит, не боится, значит – есть опыт в подобных делах. Тогда где гарантии, что кто-то из «звёзд» ФБР или все они вместе не «стучат» ему наперегонки?

Операцию инициировало обращение смитсоновского института, точнее, старого однокашника Директора по учёбе в Оксфорде, а ныне заведующего кафедрой. Тому было лень писать письма и отправлять их официальным порядком, и поэтому он просто набрал домашний телефонный номер Директора. И пожаловался, что его кафедра в сотрудничестве с десятками лабораторий несколько лет разрабатывала совершенно новый принцип работы реактивного двигателя, ну… не совершенно новый, но все же, и так далее… Директор понял из сбивчивого рассказа учёного одно: кто-то слил европейцам идею о том, как серьёзно повысить КПД реактивного двигателя. И они, пользуясь преимуществами своей промышленности, а также советскими научными силами, выпустили на рынок этот двигатель быстрее, причём ещё и дешевле, и значительно более усовершенствованным. В итоге однокашник жаловался на то, что европейские шпионы просто бродят по «Дженерал дайнэмикс» и тащат все, что не только плохо лежит, но и то, над чем ещё предстоит думать. Хорошо, что тот позвонил прямо Директору, хорошо и то, что Директор не успел предаться любовным утехам со своей молодой женой, хрен бы он тогда дозвонился. Хорошо, потому что такой сигнал, приди он через официальные каналы, застрял бы где-то на уровне телефонного оператора, и о нем никто не узнал бы.

Сначала Директор и сам не придал этому звонку особого значения, но потом вспомнил, что крупным пакетом «Дженерал дайнэмикс» владеет Эрика Фон, а она уже один раз серьёзно наступила на пятки ФБР, наступила так, что его предшественник на посту Директора вылетел через месяц после скандала. А скандал был гораздо сильнее, истеричнее, чем ему положено было бы быть, оценивая повод, которым он вызван. И Директор понял, что этим скандалом, как дымовой завесой, были прикрыты какие-то тёмные дела, на которые не смогло натолкнуться ФБР.

После этого он сам, из своих проверенных сотни раз людей, тех, что не по столицам ошивались, а делали рутинную, но от этого не менее героическую работу, создал группу, у которой и кабинета-то своего не было, специально для расследования этого заявления и проверки связи Эрики Фон с утечкой информации.

Очень скоро накопали сущую груду информации как о самой Эрике, так и о её связях. Из компромата на неё было только то, что она полулегальным способом получила гражданство, при этом изменила фамилию с фон Брокдорф на просто Фон. Невесть какая зацепка, но хоть что-то. От этого и решили плясать. Установили видео – и наружное наблюдение за местами, где она часто появляется, попытались прокачать её подчинённых, и очень скоро подозрения сместились с неё на её мужа, Алекса Шварца.

Стало понятно, что и про этого субъекта известно довольно мало. То ли беженец из Германии во время Второй Мировой войны, то ли солдат удачи, но этот рейнджер возникает в Соединённых Штатах Америки в 1953 году и сразу же начинает создавать детективное, или как они сами себя называют, охранное агентство «General Security», или, проще говоря, «Джи Эс». Агентство довольно скоро перетащило на себя почти всех клиентов детективного агентства Пинкертона, оставив без работы, а точнее, переманив к себе тысячи детективов по всем Штатам, вышло на мировой уровень, и видимо, где-то в 1956–1959 годах пересеклось с известным международным аферистом, игроком и инвестором Хорхе Родригесом. После этого интересы «Джи Эс» распространились уже и на Южную Америку. В Штатах же они только выполняли ранее взятые объёмы, не пытались развиваться, хотя богатели день ото дня.

И вот тогда-то и произошёл памятный всем фэбээровцам скандал, о котором они, тем не менее, предпочитают не вспоминать на людях.

Агентство Пинкертона по заказу неназванных клиентов попыталось «наехать» на Эрику Фон, но та продемонстрировала недюжинный ум и обратилось к конкуренту Пинкертона, Алексу Шварцу. Тот в мгновение ока разложил своих незадачливых противников, и Пинкертон через свои связи в ФБР попытался в Нью-Йорке взять реванш. И здесь, как невоспитанного котёнка, мордой в унитаз натыкали уже ФБР.

Поднялся визг политиков и бизнесменов и писк прессы, и под этот аккомпанемент Шварц женится на своей клиентке и усыновляет её сына. Хеппи-энд!

Только возникает несколько непонятных моментов. Первый – какова роль во всем этом незабвенного Хорхе Родригеса? Ведь он знаком, и довольно близко, как с Эрикой, так и со Шварцем. Второй – откуда взялась поддержка Эрики во время этого противостояния? Ведь до того, она была – да богата, да умна и красива, но… но откуда такое свалившееся на голову поголовное обожание? Или у нас бизнесмены так не любят государственные органы, что готовы своим кумиром сделать любого, кто им противостоит?