Текст книги "Один Из Восьми(СИ)"

Автор книги: Олег Петров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 23 страниц)

Значит, этот корабль оттуда… То есть, из мира тех, кто начал давать ему подсказки. Значит, не будь подсказок, через сорок лет человечество все равно пришло бы к тому космическому великолепию, которое он видел в своих снах. Что же будет теперь, когда все так невероятно быстро развивается?

Впрочем, совершенно не факт, что воздействие идет из той же точки во времени. Это может быть приветом и из более отдаленного будущего, для которого этот крылатый корабль – всего лишь красивая картинка из далекого прошлого…

Нужно будет еще раз перебрать в памяти похожие сны, решил Вернер. А сейчас, невозможно делать какие-то выводы на таких шатких исходных данных! Примерно двухтысячный год – это лишь нижняя граница возможного. Как бы установить верхнюю? Или, что еще лучше, вступить в контакт с теми, кто все это затеял и понять, чего они хотят!

Вернер фон Браун и понятия не имел о том, что именно этот вопрос просчитывается и готовится «корректорами» тщательнее всего. И вовсе не факт, что решение пойти на прямой контакт будет принято в ближайшие годы…

Москва, подземный бункер, ноябрь 2057 года

Какое счастье для жителей средней полосы, что есть на планете остров Куба с его парками и фонтанами, дельфинариями и массажными салонами! Есть даже такая специфичная штука, как исторические рестораны. Для особых романтиков есть дайвинг с поиском затонувших кораблей, сейчас эти подводные аттракционы специально строят, только не все туристы про это знают… Короче, есть, чем заняться в ноябре месяце, смотавшись из холодного Подмосковья в этот океанский рай. А про пляжи и разговора нет! А Варадеро – лучший из них, кто угодно скажет! Вот бы, отдыхать сюда приехать, а не по делам, как обычно…

Иван в очередной раз убедился, что у Альбины Барсовой, как ни крути, губа совсем не дура. Ну и сама она не дура, конечно, а какие в ней интриганка с авантюристкой пропадают, это просто караул. Как она умудрилась не просто выбить себе отпуск с неограниченным кредитом на Варадеро, но и вытащить сюда Джину и ее новую ученицу, уму непостижимо. Версию с подставой тоже исключить нельзя, но на этот случай у Ивана есть не только план «Б», но и несколько других секретных планов с довольно скабрезными наименованиями. Впрочем, крайнего случая в этот раз не произошло.

Иван вспомнил, как курсировал на арендованном катере вдоль берега, подробно сканируя пляж с оптическим усилением. Сам он, благодаря силовым полям и оптической проекции преобразился в смуглого брюнета вполне латиноамериканской внешности, от безделья высматривающего одиноких красавиц на фоне белоснежного песочка. Целые сутки понаблюдав за обитателями пляжа и выявив охранные меры, он дождался момента, когда Альбина была одна, перехватил управление ее имплантами в промежутке между сбросом статистики и, наконец, вышел на контакт.

– Простите, сеньор, я слегка раздета, – цинично заявила Альбина по-испански, мгновенно узнав его даже в таком камуфляже. – Не ждала такого счастья.

Не нравятся ей такие жгучие парни, это факт, хоть сама уже неплохо потемнела, скоро будет на местную похожа. Но Альбина помнила, зачем он явился, и одними глазами показала на свою сумочку, лежащую рядом, под полотенцем. Поняв все без слов, Иван приступил к изъятию вещественных доказательств. Просканировал сумочку, где в одном углу забился за подкладку волос, обыкновенный длинный черный волос, даже с целой луковицей! Иван подцепил волос дистанционным «пинцетом» и заключил в силовую капсулу, где он и теперь оставался в полной сохранности. Даже если там останется всего одна живая клетка, сканер ее найдет и сможет извлечь ДНК для анализа.

Жаль, времени пообщаться не было совершенно. Как было бы здорово прилечь рядом на песок, обнять ее и поболтать час-другой… Рассказать про новости и планы, про новых друзей, про «эксперимент века». Но нельзя. И она это тоже, кажется, поняла…

– Вам лучше уйти, сеньор, – посоветовала она напоследок, но по ее виду было понятно, что говорит она через силу. – У меня очень ревнивый муж.

И Иван, изобразив отвергнутого поклонника, печально «ушел в прибой», доплыл до своего катера и вернулся в Гавану, где следы смуглого красавца совершенно потерялись. Через несколько часов в Москву вылетел уже совершенно другой человек, которого никто раньше здесь не видел и не увидит уже никогда…

Кажется, все удалось. Альбину он навестил, капсула с образцом при нем, пора возвращаться и опять уходить с головой в науку. До сих пор, Иван Родин даже не знал, чего ожидать от анализа ДНК Лины Эл, поэтому отложил секвенирование и попытки что-то понять до возвращения в Москву. Там, уже сидя в бункере, он выполнил процедуру, прогнал программу распознавания и слегка «завис». Потом полез в Сеть, включил мощный запасной сервер в углу и целых десять часов, никого к себе не подпуская, что-то ворчал, бродил кругами, хлопал себя по лбу, и вообще, вел себя крайне странно.

Ночь настала и сменилась днем. Мельников, понимая важность момента, Ивана не беспокоил, но «студенты» Вадим и Михаил с откровенной опаской поглядывали на обычно спокойного и уверенного в себе «технического директора». Пожилой академик посоветовал молодежи не лезть не в свое дело и сосредоточиться на заливке очередных «коррекций».

Наконец, помолчав еще с полчаса, Иван вдруг опять вскочил и сделал «круг почета» вокруг стоек с серверами.

– Ну, погоди! – пробормотал Иван и, молча взяв за рукав Мельникова, утащил его в одно из боковых изолированных помещений, подальше от «студентов».

– Песец, брат, – объявил, наконец, Иван, садясь в кресло и предлагая другу и соучастнику присесть в другое. – Мне бы и в голову такое не пришло, но теперь никуда не деться. Смотри.

Прямо в воздухе возникла привычная трехмерная двойная спираль ДНК, рядом с ней вторая, третья и еще несколько в ряд.

– Полюбуйся, – объявил Иван. – Слева мы, люди. Хомо Сапиенсы. Ты, я, кто угодно. А справа, наша госпожа посол, Лина Эл. Похоже?

– На глаз, я думаю, не отличить, – усмехнулся Мельников. – А есть разница?

– Почти нет, – ответил Иван. – Но в этом «почти» и вся загвоздка. Я сейчас подсвечу цветными маркерами отличные участки, увидишь сам.

– Даже так разница невелика, – кратко резюмировал академик, посмотрев на картинку.

– Тем не менее, – торжественно воскликнул Иван, – Разница огромная, гораздо больше, чем разница между всеми расами людей на Земле.

– Постой минутку, – прервал его Мельников. – А с каких это пор ты стал в молекулярной биологии разбираться?

– Я, Борька, не буду притворяться, будто бы сильно в ней разбираюсь, – признался Иван. – Но потратив годы жизни, основы пришлось освоить, особенно когда переписывал интерфейсы сканера ДНК, который в имплантах. Низкий уровень, молекулярный, для нас прозрачен, так что, мне не пришлось зубрить, какие последовательности кодируют какой белок. Но переписать верхний, интерпретирующий уровень все же пришлось. Во-первых, там тоже везде закладки, а во-вторых, я нашел очень интересные «фильтры»… Ладно, об этом позже.

– Давай дальше! – с нетерпением согласился Борис.

– Смотрим дальше, вторая проекция слева. Это неандерталец. Его ДНК давно прочитана и неплохо изучена, от нашей общечеловеческой отличается всего на полпроцента. Китайцы даже пытались это чудо клонировать, пока их не разбомбили. У всех современных людей, кроме коренных африканцев, есть неандертальский след, от одного до четырех процентов. Так вот, у нашей Лины этих следов нет. И она точно не африканка!

– А кто эти, правее? – спросил академик, стараясь следовать за мыслью.

– А это, друг мой, человек прямоходящий, – объяснил Иван. – Хомо, прости господи, Эректус. От него произошли и мы, и неандертальцы и несколько других тупиковых ветвей. Параллельно! И тут, у нашей Лины появляется след! Но сама она, конечно, не Эректус, а гораздо более продвинутая модель, я бы сказал.

– Погоди, – остановил его Мельников. – Все-таки, она не человек?!

– Конечно, человек! – уверил его Иван. – Вполне себе Хомо, и очень близка к нам. Но, не Сапиенс! Нечто совсем другое, произошедшее от Эректусов, но параллельно нам и неандертальцам. И прошедшее тот же путь эволюции, но опять же, параллельно. Я даже название придумал. Хомо Когнитус!

– Человек соображающий? – переспросил Мельников. – Или мыслящий? Тебя антропологи сожрут.

– Я теперь этими антропологами сам позавтракаю, – хищно улыбнулся Иван. – Вот, посмотри еще раз.

Он убрал проекцию спиралей ДНК и вновь воспроизвел запись своей первой встречи с Линой. Запись была очень четкая, и если не приглядываться к мелким артефактам, можно было подумать, что девушка настоящая.

«Здравствуйте, Иван», – пропела она, подходя ближе к освещенному кругу. – «Мы давно ждали этой встречи».

– Ты все это видел уже, – прокомментировал Иван, поставив запись на паузу. – Но меня еще тогда зацепила одна мелочь, только я не сразу сообразил… Вспомни суть разговора. Как думаешь, она знала, от имени КОГО со мной разговаривала?

– Меня тоже немного напрягло это ее «мы», – задумавшись, согласлся академик. – Такое ощущение, что она знакома с Рьялхи получше твоей Четверки.

– Все намного проще, – улыбнулся Иван. – Держись крепче. Она и есть Рьялхи.

– Твою мать, – тихо выдохнул Мельников. – Ты меня так не пугай. А доказательства?

– А ты посмотри на девчонку внимательнее, – предложил Иван. – Мы теперь точно установили, что генетически она принадлежит к родственным нам, но параллельным гоминидам. При этом, претерпевшим сильные изменения в ходе эволюции. Нигде на Земле нет следов эволюции этой ветви и конкретно этого вида Хомо, и я тебе расскажу, почему.

Он увеличил голограмму, чтобы лучше рассмотреть лицо Лины, и продолжил.

– Черты ее лица от наших не отличаются, ни тяжелых бровей, ни мощных челюстей, ни других пережитков, доставшихся от Эректусов. Значит, они прошли по пути эволюции тем же путем, что и мы, и пришли к тому же результату. Но в другом месте, не на Земле!

– Ты же понимаешь, что это все теория, – высказался академик. – Мы с тобой, может, и уверены, что это все правда, но одной уверенности мало.

– Да все я понимаю, – кивнул Иван. – Исчерпывающих доказательств у меня нет. Но можно попробовать все это опровергнуть, а? Какие еще варианты?

– Есть одна проблема в твоей теории, – решил покритиковать Мельников. – Ты никогда не сможешь объяснить и доказать, что твои гоминиды улетели с Земли и обосновались где-то еще. Как это произошло? Звездолет каменным топором не построишь.

– И это тоже верно, – кивнул Иван. – И объяснений у меня нет. Но есть другой неопровержимый факт. «Там» они выжили, эволюционировали, развились, изобрели технологию резонанса и имплантов. И как-то прилетели обратно и теперь создают нам головную боль. Впрочем, теперь взаимно…

– Мы и это пока не сможем доказать, – развел руками Мельников. – Мне этот вариант тоже кажется правдоподобным, но ты же понимаешь, что твердых, обоснованных доказательств у нас нет. Даже ДНК у тебя всего один образец.

– Но у нас есть мощная привязка, – подчеркнул Иван. – Лина выступала от лица Рьялхи, вот ее ДНК, вот логика. И у нас есть работающая инопланетная технология. Есть, конечно, вероятность того, что все совсем не так. Но пока что, мне видится, что Рьялхи тоже люди, почти такие же, как мы, поэтому мы можем хотя бы попытаться понять их мотивацию и цели. Это было бы намного сложнее, окажись они полиморфными фиолетовыми кактусами с Омеги Центавра!

– Омега Центавра это шаровое скопление, – подсказал Мельников.

– Спасибо, а то я не знал! – ехидно усмехнулся Иван, но тут же помрачнел. – Меня беспокоит другое. С одной стороны, хорошо, что Лину вытащили с базы. С другой стороны, мне немного стремно оставлять Альбину с ней лицом к лицу, да и Джина мне не чужая… Ты не забыл, что есть еще Сарги, про которых мы вообще ничего не знаем? Если они сцепятся…

– Но ведь твои подруги тоже не беспомощны, – напомнил Борис.

– Смотря, против кого! – чуть более нервно, чем следует, высказал Иван. – Импланты наблюдателей, а точнее, их функции, неполноценны. Ты видел, что я сделал с Вэем, когда мы сцепились? Он даже ничего не понял. Любой наблюдатель ничего не сможет противопоставить, если я захочу ему как-то повредить. Я в этом плане гораздо более спокоен за Лину. Знаешь, я уверен, что импланты у нее давно есть.

– Но импланты настоящие, полновесные? – уточнил Мельников.

– Конечно, – кивнул Иван. – Поэтому я старался действовать втройне осторожно, когда искал Альбинку на пляже. Я там почти сутки ошивался, пока решился на контакт. Я чувствовал присутствие имплантов этой Лины! Сканирующие зонды ее сети щупали побережье в радиусе двухсот метров, и это тогда, когда она сама была в номере, а не на пляже! И я уверен, что это именно она, потому что никто из наблюдателей не смог бы поддерживать сканирующую сеть такого радиуса и плотности. Я сам мог бы, но не без труда, это высший пилотаж. Боюсь, даже среди Рьялхи эта девчонка вовсе не новичок.

– Думаешь, она не только соглядатай, но и боевик-ликвидатор? – предположил Борис. – И как же ты не попался?

– Я отключил все активные системы, – объяснил Иван. – Оставил только свою «личину» и пассивные сенсоры, замкнулся в изолирующий периметр и только так смог избежать обнаружения. Я ведь тоже, по сути, «боевик»…

– Верни-ка ее картинку в рост, – попросил Борис, и снова пригляделся, пытаясь сформулировать свои сомнения. – Говоришь, формально она новенькая тебе на замену? А досье на новичков кто-нибудь проверяет? У нее же должна быть легенда…

– Информационная сеть у Рьялхи своя, от нас не зависит, – сморщил лоб Иван. – Не все кандидаты проходят через наши руки. Скорее всего, досье липовое, ведь никто не проверял. Короче, мутная история. Будем пока исходить из моей версии. Согласен? Верховного «обрадуем» при встрече, я к тому времени попробую нарыть еще доказательств. В том числе, для собственного успокоения…

Они немного помолчали, глядя на голограмму. Выглядела Лина, конечно, великолепно, и смотреть на нее было приятно. Если забыть про все остальное…

– Вот, привыкай теперь, – мрачно сказал Иван. – Не хочу заранее наговаривать на девчонку, но вполне возможно, что это самое умное и опасное создание из всех, с кем людям довелось иметь дело до сих пор.

– Все-таки, пока не очень верится, – в очередной раз засомневался Борис. – Уж больно молодо и невинно выглядит…

– Не обманывайся, – хмыкнул Иван, – Вспомни Альбину! Она, если захочет, тоже святую наивность изобразит… Короче, я не хочу, чтобы мы с этой Линой и ее родичами стали врагами. Что мы пока совсем не друзья, это печальный факт… А вот Сарги, которые мне скоро сниться будут, это полностью непонятный фактор, а оттого еще более опасный. Помнишь, я как-то сказал, что Сарги что-то готовят, причем явно не омлет?

– Помню, как не помнить, – усмехнулся Борис. – Здорово ты меня тогда загрузил…

Ивану не хотелось заканчивать разговор на мрачных нотах, но он чувствовал необходимость поделиться этой мыслью со старым другом. Он еще раз посмотрел на голограмму Лины, заглянул в ее ярко-карие глаза, пытаясь хоть что-то понять или прочитать в них. Он делал это много раз, и всегда безуспешно. Поэтому, он не очень оптимистично вздохнул и подвел невеселый итог:

– Рьялхи могут стать союзниками, а могут и не стать. Могут нам помочь, а могут просто стоять в стороне и смотреть, как нас убивают. Сейчас я просто уверен, что Сарги стоят за многими непонятными событиями. И рано или поздно они сделают свой ход, и когда это случится, я хотел бы быть рядом с теми, кто мне дорог, потому что без моей защиты они просто не выживут…

Околоземная орбита, 23 июля 1960 года

Все-таки, летать на полностью укомплектованном корабле намного приятней, нежели на наборе из отдельных деталей, как раньше. Конечно, машина потяжелела почти вдвое, полностью выбрав семь тонн массы, которые способна поднять форсированная трехступенчатая «семерка», но зато, на околоземной орбите теперь можно вполне комфортно существовать несколько суток.

Один только бытовой отсек со спальниками и большими иллюминаторами, это такое счастье, что и рассказать невозможно! И агрегатный отсек теперь тоже похож на то, что когда-то нарисовали конструкторы. Появилась дублирующая СЖО, более емкие аккумуляторы и небольшие солнечные батареи, новый комплекс связи и дополнительные запасы воды и топлива. Правда, для длительных автономных полетов эта модификация корабля уже не была предназначена, по документам шифр поменяли на 1КТ, то есть «транспортный». На гражданском языке – «Восток-Т». И предназначался этот корабль не для того, чтобы сутками и неделями мариновать свой экипаж в автономном полете, а чтобы за минимальное время доставить его на орбитальную станцию и обратно.

Этот вариант корабля пришлось максимально облегчить и прилично недозаправить, иначе «семерка» просто никак не смогла бы поднять его на орбиту. Но не пускать же транспортный корабль на тяжелой ракете, в самом деле! Это как из пушки по воробьям… В «расход» также пошла часть бытовых удобств, таких, как уютная «кухня» с горячей пищей и миниатюрный санузел за символической перегородкой… Придется потерпеть до станции…

К тому же, в корабле летят трое плюс куча медицинских припасов, и от всего простора бытового отсека теперь остался лишь узкий лаз посередине. Вокруг оставшегося узкого прохода гроздьями висят тюки да мешки… Хорошо, хоть иллюминаторы не совсем закрыли…

Как командир, Андриян Николаев был, в целом, спокоен и за технику, и за людей. Павел Попович, его бессменный бортинженер, уже не раз доказал на деле свою хватку и умение импровизировать. К тому же, они неплохо подготовлены и на случай разных отказов. А космонавт-исследователь это всего лишь пассажир, пусть он даже и на редкость серьезный старший лейтенант медицинской службы. Вообще, Алексей Сорокин (в реальной истории дублер Бориса Егорова – прим. авт.) с первой же встречи произвел на космонавтов самое благоприятное впечатление, что вообще было редкостью, учитывая некую традиционную кастовость «летунов».

А ведь совсем не простым было его появление в экипаже! Все-таки, первая по-настоящему длительная экспедиция была настолько «лакомым кусочком», что начались нешуточные споры о том, кто именно должен занять кресло космонавта-исследователя. Это мог быть инженер, один из проектировщиков корабля, и все понимали, что фанатичное упорство и трудолюбие Константина Петровича Феоктистова рано или поздно дадут результат. Ведь сам Королев его поддержал! Но были и другие варианты. Несмотря на хорошие отношения с Королевым, академик Келдыш от лица всей советской науки яростно продвигал своего претендента на полет – молодого кандидата в доктора Георгия Катыса. Даешь настоящую фундаментальную науку!

Но, в конце концов, победил здравый смысл. Все понимали, что медицина в космических полетах по важности идет где-то на уровне баллистики и сопромата, потому что никому не нужен больной человек даже в самом лучшем корабле. Ведь это первый длительный полет, поэтому врач просто необходим! К тому же, это не более, чем первый шаг. Новым экспедициям быть, и весьма скоро. Все успеют слетать…

За два неполных года обе стороны в космической гонке не только набрали неплохую статистику, но и большей частью обменивались опытом друг с другом и остальным миром. Проблемой занимались не только медицинские институты СССР и США, но и прочих стран, в первую очередь тех, кто и сам бы хотел в будущем вступить в космический клуб. Появились первые результаты по исследованию деминерализации, мышечной и костной атрофии. Для начала, космонавтам посоветовали самое простое – физкультуру и несколько препаратов, восстанавливающих минеральный баланс организма, что уже позволило Быковскому с Волыновым провести в космосе две недели и после посадки самим выбраться из спускаемого аппарата. Но по-настоящему исследовать эффект невесомости можно было только на космической станции, которая и ждала сейчас экипаж «Востока-Т1» всего в полутора километрах впереди.

Впрочем, полноценной станцией этот побочный продукт испытаний тяжелой ракеты быть никак не мог, но этого никто и не ждал. По сути, это был кислородный бак второй ступени, укутанный в ЭВТИ(экранно-вакуумная теплоизоляция – прим. авт.) и оснащенный несколькими дополнительными системами и единственным стыковочным узлом. На передней части «бочки» смонтировали позаимствованный с «Востока» приборный отсек с жизнеобеспечением, электропитанием и связью. Система управления, тоже взятая в урезанном виде с «Востока», могла только поддерживать заданную ориентацию или дать импульс на свод станции с орбиты. На заднем торце корпуса разместили единственный стыковочный узел и сопутствующие «аксессуары». Многие эстеты от инженерии жалели, что водородная вторая ступень наконец-то сработала как надо, и это чудо импровизации все-таки вышло на орбиту…

– Шестьсот метров, скорость три, – выдал бортинженер цифры с дальномера. – Замедляемся, сорок секунд до зависания.

Пока что, все во власти машины. Сближение почти закончилось, дальше придется работать вручную, автоматической стыковки с этой «бочкой» никак не получится…

– Четыреста метров, – сообщил Попович. – Зависание, восемнадцатая горит.

– «Соколы», я «Заря», – прошелестело радио издалека. – Восемнадцатую подтверждаем, «висите» пока.

– Есть «висеть», – отрапортовал командир. Если с «бочкой» все нормально, им скомандуют начать облет. – Цель наблюдаю, ориентация штатная, огни горят.

– Интересно, долго они думать будут? – тихо проворчал Павел. – Я и то вижу, что все в порядке.

Николаев усмехнулся про себя. Только в моменты вынужденного ожидания Павел мог себе позволить такие разговоры. Вообще, он молодец, сам бы уже мог кораблем командовать. И обязательно будет командовать, причем скоро, потому что новичков, которые продолжают прибывать, обязательно «подсадят» бортинженерами к опытным космонавтам. Это значит, что слетанные пары «ветеранов» все-таки придется делить…

– «Соколы», я «Заря», – снова вклинилась Земля. – Даем «добро» на облет, начинайте!

– Есть начать облет, – ответил Николаев, привычно перебрасывая тумблеры УО и УД на «ручное». Небольшое движение РУД, и они потихоньку «поплыли» вокруг цели, чтобы выйти точно на ось стыковочного узла, направленного сейчас вниз, к Земле. Все очень просто и гораздо легче, чем на тренировках, где отказ сыпется за отказом, а ты идешь себе к цели и идешь…

Все-таки, интересную конструкцию собрали умельцы из ОКБ-1 в кооперации с командой Бабакина, и конечно, с разработчиками ракеты, могущественным КБ Энергомаш. Издалека, даже какая-то странная красота присутствует в этой «бочке». С пристыкованным кораблем, конечно, будет еще симпатичнее, но увидеть и сфотографировать это пока некому. Андриян, не выпуская объект из поля зрения, постарался сократить до безопасного минимума расстояние при облете, чтобы причалить можно было быстрее. При таком небольшом размере цели двести метров – это в самый раз.

– «Заря», я «Сокол-1», облет закончил, – доложил Николаев. – «Висим» ровно, дистанция двести. Огни горят, кольцо СМ(стыковочного механизма – прим. авт.) в рабочем положении. Вижу все отлично.

– Добро, «Сокол-1», – ответили с Земли, – работайте по шестой страничке, не спеша.

Решили еще раз проверить и вдвоем прогнали «чеклист», как говорят американские коллеги. Убедившись, что все в норме, Андриян выдал легкий импульс на сближение. Не будем терять время, пока все работает…

– Сто восемьдесят, скорость полтора, – проконтролировал бортинженер.

Они понемногу приближались, и тут пришло чисто визуальное понимание того, что «бочка» вовсе не такая уж маленькая. Все-таки, тяжелее их корабля с топливом и грузом раза в два. Столкновение ничего хорошего не принесет… Николаев постепенно уменьшал скорость, а на двадцати пяти метрах полностью погасил ее.

– «Заря», я «Сокол-1», дистанция 25, – доложил Николаев. – Скорость ноль, углы ноль, кресты собраны, жду команду на причаливание.

На Земле немного посовещались и дали «отмашку». Николаев тут же «разогнался» до двадцати сантиметров в секунду, не отрывая взгляд от стыковочной мишени. «Проплыв» десяток метров, он уменьшил скорость вдвое, уже мысленно предвкушая касание… Но Земля все испортила:

– «Сокол», я «Заря», прошел сброс схемы ориентации! Давайте увод!

Ну вот, как знал, что время дорого! Не могла «бочка» еще двадцать секунд подождать, а потом сломаться? Возможно, как-то повлияли струи двигателей приближающегося корабля и станция «свалилась» в неориентированный режим по превышению углов… Николаев знал, что должен подчиниться приказу прервать стыковку, но с другой стороны, никто сейчас не чувствовал ситуацию лучше него самого. Отступить, бросить объект, вернуться на Землю? Можно, но жалко…

– Я «Сокол», дистанция десять, цель устойчива, продолжаю причаливание!

Его коллеги по экипажу понимали его лучше других и не сказали ни слова. Земля, поначалу, тоже промолчала, но через пяток секунд оттуда донесся знакомый голос:

– «Сокол-1», я «Двадцатый», работайте. Вам виднее.

И сразу, как гора с плеч! В самом деле, «бочка» довольно инертна и сразу бешено кувыркаться не собирается, хотя почти сразу кресты стыковочной мишени немного «поехали» относительно нужного положения. Но не зря же они тренировались!

Теперь, никто не сможет ему ни помочь, ни помешать. Николаев легко парировал возмущение, стараясь по возможности не задействовать передние двигатели и не усугублять вращение цели. А цель упрямая, понемногу набирает угловую скорость, хоть и недостаточную, чтобы создать серьезные проблемы. Еще совсем немного…

– Касание, – ровным голосом объявил бортинженер.

Но это не все, еще только соприкоснулись стыковочные кольца, и нужно обязательно удержать углы, не дать системе раскачаться и выскользнуть! Николаев уловил направление и моментально парировал отклонение, одновременно легким импульсом «прижимая» объекты друг к другу…

– Есть сцепка, – выдохнул Попович совсем другим тоном, – Молодец, Андрюша!

Командир, чтобы убедиться, взглянул на транспарант «сцепка». Действительно, горит! На автомате, моментально отправил доклад:

– «Заря», я «Сокол», есть сцепка!

Дальше пришлось ждать, когда система «успокоится» и лишь потом произвести стягивание, завершившееся жестким соединением. После этого, с помощью двигателей корабля сориентировали «связку» на Солнце и ввели в «закрутку».

Люк открыли через пару витков, как только завершили все проверки, и все это произошло вне зоны видимости НИПов, что породило неожиданный конфуз. Когда связь появилась, Земля целых восемь минут безуспешно вызывала «Соколов», прежде чем кто-то сообразил, что все трое, скорее всего, уже перешли в станцию и распаковывают предназначенные для них «сокровища». Там была «кухня» с запасом сублимированных продуктов и санузел, которых так не хватало на транспортном корабле. Там был большой иллюминатор, кинокамера, две фотокамеры и большой запас пленки. А еще, там был велоэргометр и главное чудо техники, похожее на большие гофрированные штаны. Пневмовакуумный костюм, который разработчики почему-то назвали «Чибис», позволяющий создавать задержку крови в нижней части тела, имитируя земное состояние кровеносной системы. Один из залогов безболезненной адаптации после возвращения…

Никто не думал, что экспедиция продлится больше трех недель, но в реальности вышло иначе, и под присмотром военврача Сорокина они провели на станции целых тридцать три дня, пока не стали заканчиваться запасы воды и сменные кассеты с поглотителем углекислоты. Как ни жаль было оставлять обжитую космическую «избушку», как ее прозвали космонавты, или орбитальную станцию «Салют-1», как гласил официоз, но собранные уникальные сведения еще нужно было вернуть на Землю. Погрузка в спускаемый аппарат «Востока» возвращаемых материалов была отдельным приключением, сильно обогатившим космический опыт человечества. Одной только отснятой пленки было столько, что ее рассовали буквально «по карманам». Наконец, набитый под завязку транспортный корабль отчалил от станции и направился к Земле, но тут-то экипаж и получил ласковый «привет» от старухи с косой.

Уже после выдачи тормозного импульса, при разделении отсеков, один из пиропатронов, видимо, сработал нештатно и от тряски преждевременно открылся вентиляционный клапан. За пару минут давление упало до критически малого, но скафандры отработали на «отлично» и спасли путешественников. Безбожно расходуя запасы воздуха, космонавты сумели «наддуть» спускаемый аппарат почти до номинального давления, но до самой посадки оставались в наглухо закрытых скафандрах.

Спустя всего несколько дней резко поседевшие проектировщики с дрожью в коленках выслушивали доклад комиссии. Особенно, те из них, кто когда-то выступал за отказ от скафандров. Комиссия откопала записку Королева двухлетней давности, где тот почти дословно расписывал произошедшую аварию и требовал принять меры. Поскольку жертв удалось избежать, Феоктистов и несколько проектантов отделались выговором без занесения и без каких-либо прочих последствий. Кроме, конечно же, полученного бесценного опыта.

Несмотря на неполадки, собственно спуск на Землю прошел для экипажа «Салюта-1» четко по программе, причем благодаря новым алгоритмам БЦВК посадил корабль на воду всего в трех километрах от расчетной точки. При таком раскладе, эвакуация заняла совсем немного времени.

Научная, и в первую очередь медицинская ценность экспедиции оказалась беспрецедентной. Это был огромный шаг к реальной долговременной жизни в космосе, на практике подтвердивший эффективность предложенных мер. Впечатленные американцы наплевали на гордость и попробовали купить несколько «Чибисов» для использования «прямо сейчас», но получили вежливый, но категорический отказ. Технология двойного назначения! Пришлось по общим описаниям разрабатывать свой аналог…

А еще, был достигнут огромный образовательный и воспитательный эффект. Не зря же тащили столько пленки! Снятые космонавтами короткие сюжеты о своей жизни вне Земли даже крутили перед сеансами в кинотеатрах, что создавало исключительно мощный ажиотаж, особенно среди молодежи. Как есть и пить в невесомости? Как мыть руки? Как делать уборку? Как чистить зубы? Как работать с простейшими инструментами, вроде гаечного ключа и молотка? Где и как искать потерянные предметы? Как фотографировать Землю, горизонт, полярные сияния? Несколько десятков таких мини-сюжетов навсегда изменили тысячи судеб мальчишек и девчонок, понявших и почувствовавших, что такое космос и твердо решивших побывать там самим…

Что же касается самой станции «Салют-1», то посылать к ней второй экипаж не имело смысла, и без того небольшой ресурс был уже истрачен. Вскоре, появятся на орбите новые станции, более тяжелые, более вместительные, заранее спроектированные для своих целей.