Текст книги "Один Из Восьми(СИ)"

Автор книги: Олег Петров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 23 страниц)

Петров Олег
Один Из Восьми

Полигон Тюра-Там, 2 сентября 1958 года

Сергей Королев аккуратно положил трубку на рычаг и буквально сполз в рабочее кресло. Есть посадка! Облегчение было огромным, непередаваемым. Первый, самый важный полет, удался на славу, несмотря на тяжелейшие неполадки. Что сейчас начнется! Мировой резонанс, как нетрудно догадаться, будет огромным. Он был бы еще больше, пронюхай журналисты о реальных проблемах, с которыми пришлось справляться… Неплохой фильм можно снять, лет через десять…

Однако, пожинать плоды успеха легко и приятно, и этим займемся потом. Сейчас нужно решить, что делать с проблемой. А проблема немаленькая. Чем можно объяснить то, что вылизанная вторая ступень «семерки», с которой никогда не было фатальных трудностей, отказала? И не просто отказала, а очень похоже, что от души рванула? Иначе бы не слетела гироплатформа корабля, свалив БЦВК (бортовой цифровой вычислительный комплекс – прим. авт.) в индикаторный режим(режим, отключающий БЦВК от управления ориентацией – прим. авт.). И не сработал автоматический отстрел корабля от ракеты по превышению углов! А Комаров (Владимир Комаров, первый космонавт в этой версии истории – прим. авт.) оказался молодцом, несмотря на серьезность ситуации не стал никого пугать, просто доложил о «преждевременном отключении» двигателя, а что там было на самом деле… Королев по данным телеметрии уже примерно знал почти все, что там произошло, кроме первопричины, разумеется.

Комаров вовремя сориентировался и через ОВК (пульт особо важных команд – прим. авт.) отстрелил аварийную ступень, после чего вручную стабилизировал корабль и продолжил полет по программе. Молодчина! Никакой он уже не «орелик», а настоящий, матерый орел, гроза неба! Но что произошло со второй ступенью?

Королеву захотелось прикорнуть хотя бы на полчаса, и не потому, что ему так уж хотелось спать! Ему хотелось увидеть ответ. Вдруг опять вещий сон? Он их видел немало за последний год с небольшим, но так и не понял, кто и откуда передавал информацию, помогавшую избежать множества ошибок и просчетов. Приятно было бы получить на блюдечке причину аварии, и не нужно будет думать, гадать и орать на замов. И кстати, о замах. Он собрался было устроить общее совещание, но передумал, потому что не имел достаточной информации. Если придется ругать Валентина (Глушко – прим. авт.) за взорвавшийся двигатель, так хотя бы, по делу. Предположим, что это был не заводской дефект, с этим у нас строго, контроль ввели такой, что немцы в Пенемюнде позавидовали бы. Тем более, для первого обитаемого корабля проверки были тройные. Тогда, что остается? Остается внешнее воздействие!

А откуда ему взяться? Телеметрия давала довольно ясную картину – тяга начала падать, хоть и очень незначительно, секунд за сорок до аварии, и одновременно происходило повышение температуры практически на всех узлах двигателя, где стояли датчики. Все очень походило на вялотекущий пожар из-за повреждения магистралей. Потом, температура резко скакнула вверх, началось разрушение деталей турбонасоса, и закономерный финал – взрыв. В принципе, повезло, что баки были почти пусты, и второй раз повезло, что недобор скорости получился не такой уж большой. Но в чем причина пожара? Разболтанных трубопроводов, как в памятном прошлогоднем случае, быть не могло. Значит, произошло что-то еще…

Попробуем обойтись без вещих снов, подумал Королев. Мы что, сами не разберемся?! Если пометить на мысленном графике времени точку, когда по телеметрии начались аномалии, получим где-то 175-ю секунду или чуть раньше. И что у нас может происходить в это время?

Королев поднялся с кресла и не торопясь, вышел в коридор, а оттуда на улицу, под ясное степное небо. День только начинается, и уже серьезно припекает, но ветер свеж, воздух чист, и дышится так легко, что хоть песню запевай! Главный с облегчением зашагал прочь от домика прямо в открытую степь, погрузившись в раздумья.

Можно сказать, что теперь все понятно. Началось все, конечно, не на 175-й секунде, потому что любой аварийной ситуации требуется время для развития. Поэтому Сергей был уверен, что роковое «внешнее воздействие» произошло еще раньше, на 160-й секунде, когда отстрелилась САС (система аварийного спасения – прим. авт.) и отделился головной обтекатель. Вот еще одна недоработка, на которую ни один «вещий сон» не обратил внимание. Обтекатель был разработан для полной версии корабля и испытан для нее же. Но агрегатный отсек корабля был еще не готов, поэтому вместо него стоял макет. Облегченный, не равный по весу и прочности оригиналу, и потому, потребовавший дополнительных креплений к опорному кольцу. Скорее всего, именно это и привело к нештатному отделению. В испытательных беспилотных полетах несколько раз повезло, а в этот раз нет – или одна половинка обтекателя, или обе, задели хвостовой отсек второй ступени, повредив магистрали или оболочку баков… Еще несколько секунд – и получите пожар со взрывом…

Значит, не так уж всемогущ тот, кто стоит за его снами, если не смог предвидеть такую очевидную проблему. Впрочем, черта с два она очевидная, ведь опять никто из сотен людей, готовивших машину к старту, об этом не подумал. Все считали, что на такой высоте аэродинамическими силами можно пренебречь и импульса от пиропатронов хватит, чтобы половинки обтекателя разошлись на безопасное расстояние. И не просто так считали, но и с цифрами доказывали. Схему отделения обтекателя защищали, как положено, перед комиссией, которую на хромой козе не объедешь. И вот что вышло…

– Сергей Павлович! – раздался сзади знакомый голос. – Можно на пару слов? А то я вас в кабинете искал…

Его догонял Борис Черток, сжимавший в руках несколько внушительных бумажных рулонов. Копия телеметрии? Похоже.

– Можно и не на пару, Борис, – улыбнулся в ответ Королев, остановившись. – Не могу уже сидеть, надо пройтись. Что у тебя такого срочного?

– Я знаю, что аварийная комиссия еще не сформирована… – не очень уверенно начал Черток.

– Но тебе в любом случае быть председателем, так что не страшно, – подбодрил его Главный. – Есть идеи по нашей аварии?

– Уже сейчас ясно, что это был пожар в хвостовике, – изложил Борис. – Где-то со 170-й секунды. Потом перегрев, механическое разрушение и взрыв. Тут все понятно. Но вот по причине все не так ясно. Я думаю, было внешнее воздействие…

– Обтекатель, – кивнул Королев, и подмигнул. – Верной дорогой идете, товарищи. Так что, формируйте комиссию и доказывайте. Я уверен, что так все и было.

– Хорошо, – облегченно вздохнул Борис. – Рад, что вы к тем же выводам пришли, Сергей Павлович. Валентин Петрович сильно переживает, все бормочет, что ему такая фигня и не снилась…

Королев не выдержал и расхохотался, немного смутив Бориса, который, естественно, не понял, в чем тут шутка.

– Скажи Валентину, – наконец, выдал Главный, – Что мне тоже ничего не снилось, поэтому он, скорее всего, не виноват! Собирай комиссию, делай все, как учили. Мне сейчас нужно в Москву лететь.

– Сделаем, Сергей Павлович, – кивнул Черток. – Про Комарова новости есть?

– Только сообщение о посадке и что он жив и здоров, – серьезно ответил Королев. – Только вот, из-за промаха наш орелик сел буквально на голову американам. Теперь там МИД и Политбюро с ними разговаривают, меня просили не беспокоиться. Так что, за Володю я спокоен.

– Невероятно, – пробормотал Борис. – Чуть больше, чем за год, от ПС к полету человека…

– Смухлевали мы, Борис, – немного огорченно объяснил Главный. – Тебе ли не знать! Пустили половинку корабля, на орбиту не вышли, маневров не совершали, ориентацию не строили, с орбиты не сходили… Пошли на рекорд, стрельнули фактически боевой ракетой, и даже в американов, как видишь, попали…

Оба посмеялись, представив лица американских моряков, которым на голову опустился советский космический корабль… Будем надеяться, что кинокамеры у них были.

Камеры, как выяснилось позже, у американцев были. Причем, хорошие и цветные, целых две штуки. Пустившись тридцатиузловым галопом, шустрые морячки моментально покрыли несколько миль, оказавшись совсем близко от снижающегося корабля, и засняли все, начиная с момента наддува поплавков и до самого отплытия советской эскадры с капсулой и первым космонавтом на борту. Кадры были впечатляющие, уникальные с точки зрения истории, и поэтому, разумеется, разошлись по миру всего через несколько дней после события.

Но первыми эти кадры увидел, конечно, Вернер Фон Браун со своими «эсесовцами». Насмотревшись, он распорядился снять качественную копию и передать русским, пусть изучают. Все-таки, это их аппарат и их человек. Сегодня мы им поможем, а завтра они нам. Вернер всерьез рассчитывал опередить русских в орбитальном полете, а спуск с орбиты – это, извините, посложнее суборбитальных прыжков, и никто не гарантирует посадку на своей территории, мало ли что может случиться…

Московская область, неустановленное место, октябрь 2057 года

Вэй Тьяо не спеша прохаживался перед висящей в воздухе четкой проекцией очередного комплекса тоннелей, схему которого ему удалось добыть. Но ничего интересного там не было видно. Вот бы сканер сюда, но кто же его даст… Инопланетники не идиоты, чтобы давать людям в руки такие возможности.

Пришельцы, называвшие себя Рьялхи, уже давно «присматривались» к людям, хоть сами ни во что не вмешивались. Вместо этого они набрали группу из доверенных людей, которые играли роль агентов и информаторов. Когда-то их было всего четверо. Сейчас их уже сто двадцать восемь, а Четверка координировала их действия. Эти «наблюдатели», к числу которых принадлежал и сам Вэй Тьяо, имели несколько особых привилегий, главным из которых было долголетие. Тут и объяснять нечего – Вэю было семьдесят два года, а выглядел он и чувствовал себя вполне молодым человеком, не старше тридцати лет. Так что, Рьялхи держали своих агентов на очень коротком поводке и почти не делились техническими возможностями. И никаких сканеров! Это вам не скрытая функция в каком-нибудь импланте, которую включил и пользуйся на здоровье. Так что, не было сканера ни в его имплантах, ни в экзоприборах, ему доступных, ни даже в его машине, замаскированной под изящную черную «Чайку», одиноко стоявшую сейчас на самой обычной автоматичекой парковке в ожидании погруженного в работу хозяина.

Хотя все это не совсем моя работа, подумал Вэй, но не боги горшки обжигают. Разберемся. Найдем этого неудачника, отбившегося от стада и попортившего столько нервов наблюдателям и Вэю лично.

Он устало усмехнулся про себя. Технологии на планете Земля продолжали развиваться скачкообразно и непредсказуемо, и очень скоро могло случиться так, что наблюдатели окажутся перед угрозой разоблачения по чисто техническим причинам. И тогда Рьялхи будут вынуждены выдать своим подопечным более совершенные игрушки и средства маскировки. Ну, или просто выдрать из них импланты и оставить подыхать, как недавно пытались поступить с провинившимся оперативником по имени Иван Родин. Пытались, но тот как-то сумел улизнуть. Именно его Вэй и пытался теперь найти, неделю за неделей прочесывая возможные места его появления, но тот как сквозь землю провалился.

Самым загадочным и неприятным было то, что сигнал от комплекта имплантов Ивана, подтверждающий «инертную» фазу, то есть фазу саморазрушения, содержал ошибочный код времени. Это могло значить две вещи. Либо сама программа, зашитая в схеме контроля, содержала ошибку, либо Иван каким-то образом отключил схемы уничтожения, но не смог подделать правильный сигнал. Первый случай грозил мелкой неприятностью, второй – катастрофой.

Утечки технологии к аборигенам Рьялхи не допустят и пойдут на самые суровые меры, вплоть до ядерных ударов по подозреваемым. Но если Иван Родин все-таки сумел скрыться, то делал он это воистину виртуозно.

Ни разу его лицо не мелькнуло перед камерами в супермаркете или в банке, ни разу никто не воспользовался его кредиткой. В какой-то момент Вэй, казалось, вышел на след. Он раскопал, что Иван учился в университете вместе с Борисом Мельниковым, ныне заслуженным академиком и крупным ученым, и тут явно была какая-то интрига, связанная с высшим российским руководством. На самом «верху» родился проект телепередачи, где рассматривались альтернативные варианты развития истории. Зачем? Уважаемый академик мог знать, но Мельников очень неожиданно заболел и умер, и хотя Вэй видел его труп, его не оставляло ощущение, будто что-то здесь не так. И американцы, что характерно, тоже заподозрили подвох и начали копать. Но все зацепки никуда не привели. Иван Родин так и не проявил себя, других родственников и друзей у него нет, полный тупик.

– Ты все еще думаешь, что он жив и прячется? – Рядом темным силуэтом замерла слишком знакомая Вэю спортивная фигурка.

Альбина Барсова, координатор Четверки, уже несколько месяцев наблюдала за Вэем и его поисками. Ее удивляла та ярость, с которой Вэй пытался выследить и обезвредить Ивана Родина, даже с учетом его иррациональной ревности это был перебор.

– Хочу убедиться, – усталым голосом в очередной раз объяснил он, – что импланты неизвлекаемы, обходных путей нет, остановить деградацию невозможно. Что они просто растворились, как будто не было их никогда, а Родин просто где-то живет жизнью простого смертного. Ну, или не живет вовсе.

Альбина все это уже слышала и совершенно не впечатлилась.

– Как всегда, – поддела она. – Ты и в рабочее время про это думаешь?

– Работая с тобой, о чем только не думаю – каким бы стремительным не было движение его ладони, имевшей целью со шлепком приземлиться на ее зад, но темная фигурка была быстрее. Она по-кошачьи отпрыгнула в сторону, продолжая разговор, как ни в чем не бывало.

– Тебе никто не запрещает вместо личной жизни заниматься вот этим, – Она махнула рукой в сторону голограммы, – Но на сегодня уже хватит. И вообще хватит.

– Что значит «вообще хватит»? – слегка вспылил Вэй. – Вы там совсем нюх потеряли?! За двести лет такого ни разу не было!..

– Вэй…

– Что Вэй?! – он все сильнее заводился, все сильнее злился на этого хитреца Родина.

– Вэй! – Альбина внезапно рявкнула вчетверо громче него, и это мгновенно заставило его заткнуться. Она медленно приблизилась к нему в упор, положила свои маленькие ладони на его слегка небритые щеки и быстро чмокнула в губы.

– Поздравляю, бдительный ты наш, – отстраняясь, проворковала Альбина. – Рьялхи только что сообщили, что проблема Ивана Родина ими решена.

– Что?! – Вэй опешил и от поцелуя, и от новости. – Значит, он все-таки скрывался?! Но как он смог?! Как нашли? Расскажи мне!..

– Остынь уже, – отмахнулась от него Альбина. – Информации о действиях Ивана нет, и не будет. Как нашли? Вызвали на контакт, отследили, накрыли.

– Чем накрыли? – слегка расстроился Вэй, ведь ему так хотелось поймать этого Родина самому.

– Рьялхи в своем стиле, – хихикнула Альбина, но голос у нее был ледяной. – Тактическим зарядом, три килотонны. Разве это не романтично?

– Идиот! – совсем огорчился Вэй, – Ну какой же идиот! Я-то его считал умным и хитрым! И осторожным! И какого черта он на контакт пошел?!

– Теперь не спросишь, – вяло ответила Альбина. – Так что, хватит тут ночами сидеть. Иди домой и выспись. И поешь чего-нибудь, а то совсем форму потеряешь.

Вэй вздохнул, посмотрел на голограмму, потом на Альбину. Решившись, опустился перед ней на колени и осторожно приобнял за талию, с удовольствием отметив, что она не стала отстраняться. Благодаря огромному росту его лицо было почти на уровне ее груди, и прижавшись к ней щекой, он четко слышал, как бьется сердце. Ярость и злость к бывшему сопернику мгновенно отступили, и пришло чистое, успокаивающее блаженство.

– Повинуюсь, но исключительно как старшей по рангу и одной из Четырех, – прошептал он, слегка потираясь щекой о ее грудь и вдыхая исходящий от нее цветочный запах. Или это не цветы, а мед? Каждый раз что-то новое…

– Спасибо за два роскошных подарка, – он с трудом оторвался от нее и поднялся на ноги. – Ты меня просто спасла сегодня.

– На здоровье, – слегка прохладно ответила она и на всякий случай отступила от него на пару шагов. – Дуй домой, уже поздно.

Вэй погасил голограмму и устало потопал к выходу. Остановившись в дверях, он обернулся, надеясь на невозможное.

– Давай поужинаем вместе, – стараясь не показать волнения, тихо предложил он. – Отдых не только мне нужен.

– Не выйдет, у меня еще дел полно, – из темноты ответила фигурка. Постояв еще немного и поняв, что перемен ждать не приходится, Вэй окончательно удалился, оставив ее одну.

Дождавшись ухода своего настырного воздыхателя, Альбина подключилась к локальному «демону» и вломилась в каталог данных, собранных Вэем за последние месяцы. Подземелья, штольни, подвалы, катакомбы и прочая чушь собачья. Не стал бы Иван в них прятаться, уж она-то его знала совсем неплохо. Или думала, что знала, черт побери… Мысленными пинками она спрессовала весь этот бесполезный ворох данных в стандартный алый «кубик» архива и закинула подальше в виртуальное хранилище.

Альбина отсоединилась от интерфейса архивного «демона» и направилась к лифту. Трехсекундное падение кабины на сто метров вглубь комплекса было совершенно незаметно, компенсация ускорения работала идеально. Альбина даже задуматься толком не успела…

Она нагло соврала, никаких дел у нее не было.

Выйдя из лифта на жилом этаже, она прошла по уютному коридору, мягко освещенному красивыми зелеными фонариками и по привычке косясь на тянущиеся по стенам декоративные лианы. Эта схема интерьера ей очень нравилась, но включалась она не так часто, как хотелось бы. Дойдя до нужной двери, она мысленным приказом открыла ее и прошмыгнула, наконец, в свою берлогу. Здесь, в довольно просторной квартирке все было сделано по ее вкусу, и в большинстве своем сделано не из бездушных силовых полей, а из настоящего, честного дерева с обивкой из ткани и натуральной кожи. Так приятнее, и так больше похоже на настоящее жилище.

Едва войдя домой, первым делом она стянула обувь и поставила в угол, при этом левая туфелька не устояла и завалилась на бок. Обычно, Альбина нагнулась бы и подняла упавшую туфельку… Но в этот раз она сделала нечто непривычное – мстительно пнула вторую, чтобы и та завалилась.

Действуя отстраненно и машинально, она разделась, скомкала одежду и метнула бесформенный ворох в чистку. Минут пять постояла под душем, прогнав минимум три цикла помывки и никак не реагируя на прикосновения силовых «щеток». Не стала включать сушку а, поеживаясь, замоталась в свое любимое пушистое полотенце, освободилась от которого только в последний момент перед тем, как нырнуть под одеяло. Там, в тепле и уюте, она свернулась калачиком, обхватив подушку, и со спокойной совестью разревелась.

Невозможно держать все это в себе! Целый день она притворялась, изображая равнодушие. Она не повела бровью, когда синтезированный голос Рьялхи откуда-то издалека объявил, что Иван Родин ликвидирован. Она совершенно по-деловому задавала вопросы и провела остаток встречи крайне профессионально. Она абсолютно спокойно отыскала Вэя и передала ему новости. Совершенно цинично отпускала шуточки. Зачем-то поцеловав его, не почувствовала ничего. Ушла от его робкого предложения вместе поужинать и внутри нее ничего не шевельнулось.

Но сколько же можно притворяться! Ведь на самом деле все это было ложью. Ей хотелось выть и кататься по полу, и вовсе не из-за неразделенной любви, которая хоть и была когда-то, да давно сплыла. Иван Родин был ей близким человеком и другом. Альбина просто бешенела от мысли, что Иван, этот умница и настоящий боец, один из лучших оперативников и первый кандидат в Восьмерку, оказался двуличным эгоистом и, что еще хуже, дезертиром!

То есть, так ей сказали, а что произошло на самом деле… Но факт был налицо – Иван попытался скрыться, сохранив импланты, и это ему почти удалось, если бы не досадная ошибка с кодом времени. Что подвигло его пойти на контакт, приведший к точечному ядерному удару по его убежищу? Теперь не спросишь и не узнаешь.

Альбина Барсова прожила долгую жизнь и считала себя уравновешенной и опытной дамой, не лишенной здорового цинизма. И где теперь этот цинизм? Будь у нее хотя бы щепоть этого добра – махнула бы рукой, и все! Ну, сглупил Иван, с кем не бывает? Получил свое, и теперь летит где-то над ярославскими лесами в виде дымки из тончайшего пепла. А скорее всего, от него и пепла не осталось… Водород, кислород, азот, углерод…

Альбина всхлипнула и подгребла под себя вторую подушку. Нет, что-то здесь не то. Все-таки в ее возрасте разбираться в людях немного проще, так что она была почти убеждена, что Иван хоть и был слеплен из довольно разнообразного теста, но липких комков трусости и предательства там не было. Не могло быть! Ну не могла же она тогда влюбиться в труса и предателя, будучи хорошо за сто…

Значит, все не совсем так, как говорят Рьялхи. Зная их любовь недоговаривать и выдавать черное за белое, а главное, копаться в душах и манипулировать эмоциями – лучше пока помалкивать и постараться что-нибудь узнать через их голову. Не сразу и осторожно, чтобы не привлекать внимание. Есть тут какая-то тайна, погубившая Ивана Родина, и Альбине совершенно не хотелось стать следующей.

Она утерла слезы, перевернулась на спину и устроилась поудобнее. Успокоившись, думается намного лучше, а подумать есть о чем. Наблюдателей должно быть сто двадцать восемь. После гибели Ивана стало сто двадцать семь, а значит, придется подыскивать ему замену. В текущем списке кандидатов около тридцати человек, и сегодня добавилось двое новичков, найденных «демонами» по результатам мониторинга своих шпионских сетей. Будет любопытно посмотреть, на кого падет выбор экспертной системы, решения которой будут формально утверждать Четверо, а реально – Рьялхи и только они.

Нет, уснуть сейчас было нереально. Альбина вылезла из кровати и прошлепала на свою крохотную кухоньку. Зачем она ее сделала, если нужда в ней была всего раз в год, и то от силы – никого не касается. Это ее дом, и ее собственная кухня. Дождавшись заказанной автоматической доставки, она удобным тонким ножиком сама красиво порезала фрукты и разложила на большом блюде вместе с шоколадными конфетами. Налила в огромный стакан свежевыжатый апельсиновый сок и, махнув рукой на здравый смысл, бухнула туда еще полстоловой ложки сахара. Поставила все это на обыкновенный столик-тележку (с колесиками!), вернулась в спальню и, забравшись обратно в кровать, принялась за сладости. Ворвавшись в ее расстроенный организм, потоки сахара довольно быстро вернули ее к трезвомыслящему состоянию. Ей уже самой не верилось, что всего несколько минут назад она, как маленькая, хныкала под одеялом…

Решив не терять время, Альбина вызвала текущий список кандидатов. Бегло пролистала, не вглядываясь и не вчитываясь. В целом, приятные молодые лица, до тридцати лет, пропорциональные фигуры, уровень интеллекта много выше среднего, мастера своего дела и без вредных привычек. И все одинокие. Да, и с правильной с точки зрения Рьялхи мотивацией и психологическими установками. Всего тридцать кандидатов на всю планету! Не очень понятно, подумалось ей, это такие требования к кандидатам нереальные, или планетка у нас полный отстой?

Картинка мигнула и разделилась на три зоны: красная внизу, зеленая вверху, желтая посередине. Список тоже моргнул, и снова появился, отсортированный уже по-новому. Это означало, что как раз в этот момент экспертная система принимает предварительное решение. Альбина цинично похвалила себя за вовремя устроенную истерику, благодаря которой она впервые в жизни могла наблюдать этот процесс в реальном времени.

Еще одно изменение сортировки – и почти весь список утонул в красной зоне. Все, у этих шансов больше нет. В желтом секторе остались четверо, и у них тоже почти нет надежды. Зато в зеленой части оказались двое. Эта пара счастливчиков заинтересовала Альбину больше всего. Парень и девушка.

У него строгое лицо, но взгляд, хоть и цепкий, но мягкий. Родился в Ростове Великом, бывший студент-электронщик, после окончания института неожиданно подписал контракт с Минобороны и четыре года нырял в самое пекло, гоняя бородачей по ту сторону Пянджа. Прирожденный тактик на поле боя, снайпер-виртуоз. Исключительно грамотно обращается с вверенной техникой, может выжать максимум из любой железки, благодаря чему и уцелел в двух смертельных засадах и вывел живыми почти всех своих бойцов. Потом уволился из армии и вновь занялся прикладной электроникой в интересах своего бывшего ведомства. Через четыре с половиной года – уже доктор наук, один из самых молодых в стране…

Да, есть еще настоящие люди, с восхищением думала Альбина, перечитывая короткое досье. Наш человек, однозначно. А что за девушка?

Удивительно красивая и совсем молодая. Где родилась – никто не знает, беспризорница. Примерно в десять лет очутилась в Англии, где легализовалась и попала в школу-пансионат. Там она проявила себя не только в кулачных боях с «понаехавшими», но и как лучшая ученица. Интеллект много выше среднего. За пять лет закончила школьный курс, за три года экстерном сдала университетский минимум по психологии. Не усидела в европейских столицах и оказалась в «горячих точках» среди миротворцев, больше напоминавших зондер-команды по зачистке территорий от этнических банд. Отметилась в Загребе, Бухаресте и, что удивительно, в Косово. Выбиралась из таких переделок, что отмороженные коммандос только разводили руками. Хорошо владеет английским и русским, но оба языка у нее с акцентом, сказывается трудное детство…

Вот это да, удивилась Альбина, а внешне просто дитя! И такая красивая, что дрожь берет. Сложно представить такую лапочку в бронике и каске на передовой. Однако, вот оно, как бывает…

Кого из двоих выберет система – предсказать было невозможно. В любом случае, решение будет принято как минимум через несколько часов, так что теперь самое время поспать, подумала Альбина, чувствуя приятную, усыпляющую тяжесть в животе. Потом нужно будет заглянуть в спортзал к Джине Лаваль и перегнать весь этот сахар на соленый пот, но это потом… Веки сами собой стали закрываться. Она погасила свет и отсоединилась от интерфейса экспертной системы, с удовольствием окунувшись в тепло, темноту и тишину собственной спальни.

В первые полчаса ей почему-то приснился Иван Родин, который болтал о чем-то непонятном с каким-то пожилыми дядькой и харизматичным матерым мужиком лет сорока пяти… Потом она совсем расслабилась и уснула так крепко, что сны пропали и не беспокоили ее до самого утра.