Текст книги "Дигитал"

Автор книги: Олег Маркеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 19 страниц)

В комнате, судя по всему, служившей молодой студентке, чем-то вроде кабинета, наблюдался относительный порядок. Во всяком случае ничего не говорило о том, что здесь методично наносили тяжкие телесные или лишали жизни при активном сопротивлении жертвы. На теле, насколько увидел Алексей, тоже не наблюдалось явных признаков насильственной смерти.

Костя присел на корточки у носилок, дал знак санитару приподнять простыню, прикрывавшую лицо мертвой.

– Полюбуйся.

На трупы Алексей насмотрелся достаточно. Но тут вдруг сердце бухнуло и вразнобой заколотилось в груди.

Прежде всего поразил кровавый подтек на склере левого глаза жертвы. Точно такой, как у него.

И лишь потом Костя добавил, что лицо девушки исказила такая предсмертная гримаса, что уже невозможно угадать, была ли гражданка Одинцова при жизни красивой или страшной, как страдающий алкоголизмом Квазимодо.

Машинально отметил, что рука девушки, безжизненно выпавшая из-под грязной простыни, покрыта загаром. Значит, свой кусочек лета на пляже в Серебряном бору она захватила. Кто же знал, что это ее последнее лето в жизни.

– Других наружних повреждений нет. – Костя указал пальцем на висок трупа. – Если не считать вырванных на висках волос. Тут характерные покраснения кожи.

– Рвала не сама. В пальчиках волос не нашли, – подал голос медэксперт, строчивший протокол. – Полагаю, удерживали за голову. Кстати, добрый день, Леша!

– И вам того же, Лев Семенович. И каким макаром ее заколбасили?

Эксперт, пожилой оплывший нездоровым жирком мужчина, пожал круглыми плечами.

– Смерть наступила не более часа назад. Покойница еще теплая. Предварительно – закрытая травма правой лобной доли.

Леша кивнул на труп и повел плечом, как боксер перед ударом.

– Засветили, вроде, в левый глаз.

Лев Семенович покачал головой.

– Потому и подтек на левом глазе, что поражено правое полушарие. Смею предположить, что вскрытие покажет картину обширного инсульта.

– В ее возрасте? – усомнился Леша.

Эксперт снова пожал плечами и склонился над бумагами.

Леша посмотрел на Костю, с интересом разглядывающим потек на глазу мертвой. Не хотелось говорить при посторонних, но не удержался, никаких позывов к работе не ощущал, а слабость и тошнота не проходили.

– Костя, кажется, типичное «два-четыре». Отсутствие события преступления. Или я что-то не догоняю?

– Лев Семенович, у вас все? – спросил Костя.

– Можно увозить, – кивнул тот.

Костя дал отмашку санитарам, дождался, когда они вытащат носилки, крикнул в коридор наряду, чтобы покурили в подъезде, только после этого, когда в квартире установилась тишина, обратился к Леше.

– Соседка слышала истошный крик жертвы. В квартире был посторонний. Некто в свободного покроя штанах с карманами, цветастой майке и длинными кудрями. Но мужского пола. Рост выше среднего, худощавый. Подробнее не разглядела. Выскочил, оставив дверь открытой. Соседка вошла – и увидела свежий труп. Сразу же вызвала милицию. – Костя присел на тахту. – С соседкой сейчас Вадик работает. Возможно, удастся выспросить подробности.

– Ну-ну, – с саркастической улыбкой кивнул Алексей. – Сейчас она оклемается и такого наплетет, что мы три года разбираться будем. Нет, я предпочитаю соседей, которые ничего не видели, не слышали и не подозревали. Кто у нас лучшей всех врет?

– Свидетель, – с ходу ответил Костя.

Они, проработав на своих должностях по два года, уже на своей шкуре убедились в этой классической истине. Преступление всегда неожиданно и скоротечно. Не успевает сознание человека угнаться за фатальным течением событий, плюс психологический шок и подсознательный протест против жути происшедшего. Иногда и вспомнить-то нечего, а надо. Вот и врут, точнее, фантазируют из искреннего желания помочь следствию. И поди еще разберись, путается свидетель сам или сознательно пудрит мозги следователю.

«Вот, спроси меня, что я запомнил? Кроме морды лица того мужика, – подумал Алексей. – Ничего. Ни номеров машин, ни точного количества людей, ни их действий. Налетели, разложили на асфальте, ствол к башке… Кстати, был это ствол или имитация, доподлинно неизвестно».

В затылке, как раз на том месте, куда утыкали ствол, образовалась горячая точка. Алексей пощупал ее и обнаружил болезненный желвачок.

«А где гарантия, что вы вчера эту шишку себе на даче не поставили? – спросил он сам себя, как должен спрашивать следователь, пробуя фактуру на излом.

Фактура покорно хрустнула и рассыпалась.

«То-то и оно, – констатировал Алексей. – Ничего не было, потому что недоказуемо».

– Трассолог что сказал? – спросил он.

– «Пальчики» чужих в квартире, конечно же, имеются. Ножками тоже хорошо потопали. Дня два назад потерпевшая пропылесосила квартиру, так что трассы следов ног у нас, будем считать, почти идеальные. Картина, примерно, следующая. – Костя указал на компьютер на столе за спиной у Алексея. По монитору друг за другом носились цветные ящерки. – Девушка сидела в кресле, лицом к монитору. Неизвестный развернул ее, схватил за волосы. Жертва закричала, что слышала соседка, и померла, что обнаружила та же же десять минут спустя.

– Физического насилия и сексуальных контактов не было, – подал голос эксперт.

Алексей обвел взглядом комнату. Мебель, доставшуюся по наследству, куда-то сплавили, заменив самосбором из «Икеа», и теперь здесь жила неформалка с техническим уклоном. Плакат с Че Геварой на двери, постеры рок-групп на стенке, полки с чтивом и компьютерной литературой, лазерные диски повсюду. Два стеллажа книг. Толстобрюхий Будда, выкрашенный в экстатические растамановские цвета украшал собой рабочий стол. Принц Гаутама, ожиревший, как депутат второго срока, служил пресс-папье. Повсюду куда не посмотри, еще куча вской эзотерической дребедени из магазина «Путь к себе». И легкий запах сандаловых палочек в воздухе.

– Сплошной ашрам,[2]2
  В буддизме – «святое место», где обитают праведники, аналог христианского скита; Гуатама – мирское имя Будды.


[Закрыть] – подвел итог Алексей.

– Вместе они провели около двух часов, – сказал Костя. – Взял грех на душу, посмотрел без эксперта, когда запускался компьютер. В девять утра с минутами. Кофе попили. Кто-то из них покурил. Сели за компьютер. На все про все часа два получается. Спала одна, утром, как ты слышал, контакта не было, – упредив вопрос Алексея, добавил он.

– А это тогда зачем? – Алексей пощелкал пальцами по огромных размеров бокалу, заполненному упаковками презервативов «Sico». Бокал стоял на самом виду в центре полки в качестве элемента дизайна, но так, что его содержимое оказывалось в пределе досягаемости.

– Ноу глав, ноу лав,[3]3
  “No glove, no love” – рекламный слоган, пропагандирующий среди молодежи безопасный секс.


[Закрыть] – улыбнувшись, ответил Костя.

– Чего? – нахмурился Алексей.

– Без «резинки» – ни-ни, – вольно перевел Костя. – Как темному человеку поясню, что фирма – одна из лучших. Кстати, тоже показатель. Несмотря на неформальный прикид, девочка отличалась разумностью.

– Ага. При жизни.

Алексей шагнул к арке, ведущей в спальню. Заглянул. Увидел встроенный шкаф во всю стену и бесстыжих размеров лежбище. Подушка действительно была одна, с характерной выемкой от головы. В углу стояло плетеное кресло, увешанное девичьими тряпочками. Над ним – огромный плакат. Компьютерной графикой некто качественно и натуралистично изобразил дьявола, насаживающего на чешуйчатый член инфернальных размеров грудастую красотку. Девушка сладострастно изгибалась и явно не испытывала никакого дискомфорта от неестественного акта.

– Есть над чем поработать, – произнес вслух Алексей, оценив формы фотомодели.

– И я о том же, – бодро подхватил Костя. – Седьмой эпизод за год!

– В смысле? – Алексей развернулся.

– Леша, давай я поясню. Тут мой грех, если честно, – вздохнул Лев Семенович.

Он отложил ручку, скрестил руки на животе, закрутил большими пальцами.

– Дело в том, что дочь, а она, дурочка, пошла по моим стопам и стала врачом, на курсах повышения квалификации прослушала лекцию некого расстриги от нейрохирургии, – солидно сопя, начал он. – Текста не имею, излагаю в вольном пересказе. Итак, как-то вскользь был упомянут некий компьютерный вирус «VS-Raptor». Сразу оговорюсь, в компьютерах я – полный неандерталец, за что купил, за то и продаю. В общем, этот вирус заставляет мигать монитор на определенной частоте, что сначала приводит к гипнотическому трансу, а потом развиваются необратимые процессы в мозгу, приводящие либо к эпилептическому припадку, либо к инсульту. С точки зрения нейрофизиологии это реально, как сделать это технически – увы, не знаю. – Он развел руками. – Но только по СНГ, если верить лектору, за пять лет отмечено сто четырнадцать случаев со смертельным исходом.

– А в Москве семь за год, – вставил Костя. – Этот – восьмой.

Лев Семенович укоризненно покачал головой.

– Черт меня за язык тянул! – Он повернулся к Леше. – С дуру рассказал этому энтузиасту. Свободного времени у него, судя по всему, предостаточно, вот и вычислил, шельмец, семь похожих случаев.

Костя самодовольно крякнул.

– Если точно, то двадцать два. Но стыкуются по возрасту жертв, образу жизни, обстоятельствам только семь. Остальные происходили на рабочих местах, в офисах – в присутствии свидетелей. Все списали на смерть от естественных причин. А вот так, – он обвел рукой комнату, – без свидетелей в запертой квартире – семь. Точнее, уже восемь.

Алексей потер занывший висок.

– Да какой, на хрен, у них образ жизни! – Он ткнул пальцем через плечо, указав на спальню. – Секс, наркотики, рок-н-ролл и Че Гевара форевер. Вместо того чтобы похмеляться, как нормальные люди, они траву, не умывшись, шмалят!

– Разделяю ваше возмущение, Леша, – полил бальзама на рану Лев Семенович. – Кому охота делать дурную работу? Лично мне – нет. Но дело в том, что по просьбе Костика я навел справки у коллег. И вот за эту информацию ручаюсь полностью. – Он выдержал многозначительную паузу. – У всех семи жертв отмечены характерные поражения склеры левого глаза. Как и у нашей клиентки.

Костя выудил из кармана пластиковый пакетик и торжественно продемонстрировал Леше пластмассовую карточку в нем.

– Знаешь, что это?

– Моя карточка «VISA» с миллионом долларов. Вчера потерял, – мрачно пошутил Леша. Он уже понял, что неуемный Костик обнаружил еще одно пересечение.

– Членская карточка клуба «Стеллаланд».

– Ничего не говорит, – покачал головой Леша.

– Темный ты человек. Это алмазная вольница старателей в Южной Африке.[4]4
  Республика Стеллаланд (Страна Звезды) – самопровозглашенное в 1884 году образование на границе Трансильвании и Капской провинции, в райне алмазных копей. Некий авантюрист Джереми Могэн объявил себя главой государства старателей, сформировал кабинет министров и полицию, выпустил собственные деньги. Потребовал признания Стеллаландии всем государствами мира, но вместо этого Британия направила в республику карательную экспедицию, поводом для разгрома государства старателей стало убийство британского представителя.


[Закрыть] И соответствующего пошиба клуб в Москве. Место сбора хакеров. Много шушеры, но, по моим данным, костяк составляют серьезные ребята.

– Итак, все семеро погибших были членами клуба, – констатировал Леша. Догадался без труда, стоило только взглянуть на сияющее лицо Кости. – Что, кстати, с их делами? Неужели так «висяками» и остались?

– Закрыты по статье двадцать четыре, часть один, – не смутился Костя. – За отсутствием события преступления.

– Во! И это, к бабке не ходи, захлопнут на том же основании. Тоже мне – преступление в сфере высоких технологий! Если бы ей системным блоком голову проломили или, например, шнуром от «мышки» придушили – тогда все понятно. И мне. И начальству. – Леша намеренно добавил еще одну ложку дегтя. – Тебе уже, кстати, мозги вправили?

Но не подействовало. Костя продолжал светиться, как кастрюля фирмы «Цептор».

– Не-а! – улыбнулся он. – Тут до тебя отметился мой шеф. Дал добро на покопать как следует.

– И с чего его так переклинило?

– А он завтра в отпуск уходит!

Костя захохотал своим крякающим смехом.

Леша терпеливо подождал, когда он отсмеется.

– От ФАПСИ[5]5
  Федеральное агентство правительственной связи и информации – обеспечивает контрразведывательное прикрытие систем связи.


[Закрыть] давно люлей не получал? – с мрачным садизмом поинтересовался Леша.

– От них еще нет. – Костя продолжал нагло улыбаться. – А ты, что, мандражируешь?

– Да так…

В отместку Леша решил пока не говорить, что некоторое время назад впечатал в асфальт кое-кого, весьма подходящего под описание друга потерпевшей.

Они были с Костей погодками и однокашниками, только после юридического Лешу черт дернул пойти в уголовный розыск, а Костя устроился в прокуратуру. Как ни крути, а на уровень выше, хоть и работали на одной «земле». Из прокуратуры легко уйти в адвокаты. А куда деваться оперу? Как завещал товарищ Сталин: «У работника органов есть только два пути: или на повышение, или в тюрьму». Само собой, на нары Леша не хотел, а повышение не светило, пока по отделению расхаживал подполковник Пень.

– Сколько точно прошло с момента смерти? – спросил Леша.

– Если брать за отсчет крик, который слышала соседка, прошло полтора часа. Она время точно запомнила, как раз сериал кончился. Наряд приехал в десять двадцать, то бишь через пять минут.

– И такое иногда бывает, – задумавшись, обронил Леша. – По горячим следам в розыск дали?

– Само собой, – кивнул Костя. – И само собой – нулевой результат. Приметы типовые, и метро близко.

«Это точно, – Леша вспомнил своего наркошу. – Маловероятно, что это он девочку грохнул. Больше часа тусовался по району с такими умельцами на хвосте? Маловероятно».

При воспоминании о хватких действиях неизвестной опергруппы желвачок на затылке выстрелил жгучей болью.

– Задание уже себе представляешь? – спросил Костик.

– Представляю, но радости не испытываю. Если наша жертва входила в банду хакеров, можно представить, какие бабки и какие интересы в игре. – Он устало опустился в кресло, покатался на колесиках. – Предлагаю пока не поздно переоформить все как доследственную проверку, это беру на себя я. А ты, Костя, организуешь «отказник» ввиду смерти от естественных причин. Подполковник Пеньков будет несказанно рад, что «висяк» на отдел не повесили, а твоему шефу, как я понял, перед отпуском все по барабану. Как мысль?

– Я решил вынести постановление о возбуждении уголовного дела по признакам сто пятой статьи УКа, – тихо, но твердо произнес Костя.

Леша от удивления присвистнул.

– Интересно, дружище, из чего ты собираешься убийство лепить?

Костя наклонился, выдвинул из-под журнального столика коробку, доверху забитую всякой всячиной, изъятой в качестве вещдоков, достал из нее толстый блокнот.

– Вещдок номер раз, – как фокусник, объявил он. – Дневник потерпевшей.

– О господи, началось! – Леша скрестил руки на груди. – Каждой Лоре Палмер по агенту Куперу.[6]6
  Герои культового киносериала Девида Линча «Твин Пикс»; следствие по факту смерти школьницы в провинциальном американском городке превращается в фантасмагорию мистики, гротеска и ужасов. В основу сюжета фильма положен роман «Дневник Лоры Палмер», написанный дочерью Дэвида Линча.


[Закрыть]

– Прошу без комплиментов. – Костя раскрыл заложенную страничку. – «Погибли все: Ланс, Призрак, Эрик, Блад, Скунс. Осталась только я. Выхода нет. На пятый уровень одной не пробиться. Назад не выпустят. Значит – смерть», – прочитал он и перелистнул несколько страниц назад.

– В «Дум» детки играли, игра такая компьютерная есть, – вставил Леша. – За это уже сажают? Вон у нас весь отдел в нее рубится, и чего?

– Угу! – Костя достал из внутреннего кармана пиджака крохотную записную книжку. – Я на всякий случай выписал даты смертей тех хакеров из «Стеллаланда». Смотрю в дневник барышни и вижу: Призрак, рядом крестик и дата. Пятое мая. Смотрю в свою книжечку и вижу: Караваев Дмитрий Евгеньевич, двадцать два года, студент МАИ. Умер пятого мая. – Он перелистнул несколько страниц в дневнике. – Вот еще совпадение. Скунс, он же, как я думаю, – Павел Черемицын. Тринадцатого марта сего года.

– Остальные тоже совпадают?

– Увы и ура. Осталось только получить фотографии погибших и установить прямую связь с нашей покойницей. Чем ты и займешься. Работы на два дня, максимум. – Костя поднял взгляд на Лешу. – Что нахмурился?

У Леши действительно настроение упало до нуля.

– Решил у нашего любимого Льва Семеновича проконсультироваться. Пока есть время и возможность. Лев Семенович, можно?

– Слушаю тебя, Костя, – с готовностью отозвался патологоанатом.

– Скажите, когда голову прижизненно отрывают, это больно? – с серьезным лицом поинтересовался Алексей.

Лев Семенович хмыкнул.

– Ребята, вы тут спорьте, сколько хотите, я мне обедать пора. – Он вытащил грузное тело из кресла. – Кто со мной?

Леша под пристальным взглядом Кости отрицательно покачал головой.

Лев Семенович кивнул на прощанье и вышел из комнаты.

Костя достал сигареты, молча предложил Алексею. Минут пять они в полной тишине пускали дым.

– Чего ждем? – не выдержал Леша.

– Сейчас эксперт по компьютерам подбежит. Эдик из НИИ прокуратуры, ты его знаешь.

– И с какого Эдик сюда примчится, как подорванный?

– Я попросил. По дружбе, – с мягкой улыбкой ответил Костя.

Леша не удивился; при всех своих антикампанейских чертах – пить и острить Костик не умел абсолютно, – дружить он умел, как полагается, – круглосуточно и всепогодно. Многие могли нырнуть за ним в огонь и в воду. Леша в том числе.

Леша отвалился на удобную спинку кресла, закинул руки за голову.

– Шустрый ты, Кость. Как вода в унитазе. И как тебя начальство терпит?

– А оно не терпит. Оно считается с моими недостатками, которые есть продолжение моих достоинств.

Костя закудахтал, как тетерев. От его резкого курлыкающего смеха в правый висок Леши вонзилась каленая игла.

«Ботаник, блин! – поморщился Леша, прикусив фильтр сигареты. – Вот возьму больничный по сотрясению мозга, тогда узнаешь, сколько километров в день стоят твои версии».

Но Леша ничего вслух не сказал. Версия Кости была с м е р т е л ь н о опасной.

Глава вторая. Startgame.bat

…черная машина вползала в кадр медленно и неуклюже, как танк в немом кино. Солнечные блики прозрачными потеками скользили по полированному металлу, дробились на решетке радиатора, стылым серебром горели на хищно вынесенных вперед противоударных дугах. Выпученные глаза фар смотрели тупо и яростно, как у атакующего носорога. Камера крупно, так, что стали видны прилипшие бисеринки грязи и масла, показала номер машины: М 993 ГИ 77.

Взлетела вверх, взяв вертикальный ракурс, и в кадр въехал микроавтобус. Затормозил, едва не уткнувшись тупой мордой в стальные бамперы джипа. Из микроавтобуса и джипа выскочили люди в полувоенной одежде. В замедленной съемке их движения выглядели подчеркнуто выверенными, лаконичными и слаженными. Четверо разбежались в стороны, взяв под охрану сектора, четверо других бросились к двум телам, лежащим на асфальте…

Алексей вздрогнул, почувствовав толчок, и кино кончилось так же неожиданно, как и началось.

– Извини, зацепил, – обронил на ходу Костик.

Алексей встряхнул головой. Оказалось, он сидит в кресле, а Костя наискосок меряет шагами комнату, как раз закончил разворот и направляется назад. Алексей подтянул ноги.

– Что-то надумал? – спросил Костя.

– В смысле?

– Да ты вдруг притих. Я подумал, тебе мысль дельная в голову пришла, решил не мешать.

– Правильно сделал.

Сонливая вялость медленно покидала тело, голова почти очистилась от мути, и в сознании четко всплыл регистрационный номер джипа. Алексей был абсолютно уверен, что увидеть его в момент происшествия не мог, и тем не менее – увидел. В странном бредовом сне.

– Так, что мы имеем? – спросил Костя, встав за спиной у человека, сидевшего за компьютерным столиком.

Из-за спинки кресла Алексею были видны только покатые плечи и круглая голова с ранней проплешиной на макушке. Несколько секунд Алексей пытался вспомнить, кто это и как появился в квартире погибшей гражданки Одинцовой.

– Эдик, не тормози! – окликнул незнакомца Костя.

«Черт, вот склероз!» – выругался Алексей, до боли покарябав висок.

Все сразу же стало на свои места. За компьютером сидел Эдик Молчанов, в пожарном порядке привлеченный в качестве эксперта. Где и на какой почве пересеклись пути Эдика и Кости, Алексей толком не знал, но дружили они давно и плотно.

Эдик жил двумя интересами – любовью к компьютерам и к женщинам. Компьютеры отвечали ему взаимностью, а женщины на старомодные ухаживания Эдика отвечали улыбками Джоконды и предлагали остаться друзьями. Как ни странно, Эдик не воспринимал это как вежливый отказ и действительно дружил, превращаясь для каждой несостоявшейся пассии в поверенного, посыльного и жилетку для рыданий. Иногда – в мальчика для порки. Но Эдик покорно терпел, молча страдал и на что-то надеялся.

Алексей был глубоко убежден, что страдания Эдика не вечны и счастье обязательно ему улыбнется, но попозже. И все с той же двусмысленной улыбкой Джоконды. Когда подруги, подустав от вольной жизни, решат, что пора замуж, ставки на Эдика подпрыгнут до небес, как доллар в дефолт. И еще начнется жуткая конкуренция. Добрый, рыхлый, безвредный мамин сын, с собственной квартирой и хорошей зарплатой, способный сутками сидеть, уткнувшись в монитор, – это ли не мечта любой барышни, желающей остепениться и при этом сохранить возможность находить яркие, но необременительные приключения на стороне.

Леша посмотрел на круглую проплешину на макушке у Эдика, вздохнул и отвел глаза. Вскоре после свадьбы, он был уверен, на умной Эдика голове появятся ветвистые роговые образования, кустистые и мощные, как у оленя-секача. Профилактических и просветительных бесед Алексей с ним на эту тему не проводил. Эдика проще было родить заново, чем выбить из головы всю заумь по женскому вопросу, что заложили туда родная мамочка и великая русская литература. И вообще, вопреки общепринятому мнению, Алексей давно пришел к выводу, что в дружбе действует священный закон «омерта», как в итальянской мафии: молчи, если не хочешь погубить друга, потому что дружба дороже правды.

Эдик азартно простучал по клавиатуре, выдав длинное стаккато; сидел он, как все компьютерные гении, развалясь в кресле, пристроив клавиатуру на коленях, всем видом демонстрируя панибратские отношения с умной техникой.

– Итак, мужики, кое-что интересное я нарыл, – удовлетворенно заключил он. – Сколько лет было девочке?

– Девятнадцать, – подсказал Костя.

– Недурно, – глубокомысленно промычал Эдик. – Понимаешь, мой племяш, отрок одиннадцати лет, на пару со своим дружком на компе вытворяют такое, что я скромно помалкиваю и делаю умное лицо, хотя уже ни фига не понимаю. Другое поколение, что ты хочешь! Я всему учился, а они, паразиты, с этим родились. Я могу чего-то не знать, потому что в свое время не выучил и уже не узнаю, потому что времени нет. А они знают буквально все. Как птичка знает про полет все и в сто раз лучше Туполева. Понял мысль?

– Допустим. Но не понял, к чему это ты ее родил. Только, умоляю, короче! – Костя присел на угол стола, лицом к Алексею, и послал ему выразительный взгляд, полный немой муки. Грузить на компьютерные темы Эдик умел по полной программе. И просветительскую миссию исполнял с жаром и истовостью библейских пророков, не обращая внимания, что просвещаемые от избытка информации медленно и неотвратимо сатанеют.

– К тому, что мои фундаментальные знания на порядок ниже их навыков. И с каждым днем этот разрыв увеличивается. – Эдик занес руку над клавиатурой, как пианист перед финальным аккордом. – Но в данном случае я еще что-то могу. Ну, что, крэкнем?

– Погоди! – остановил его Костя. – Что ты собираешься сделать?

– Как ты заказывал – взломать ее компьютер.

– А до этого ты чем полчаса занимался?

Эдик хохотнул. Развернулся вместе с креслом. Поднес к губам бутылочку «Пепси» и, глюкая, перелил в себя половину. Алексей вдруг ощутил дикий приступ жажды, но попросить глоточек не успел. Эдик, переведя дух, заглотил остатки и с мордой сытого кота стал наслаждаться ощущениями в желудке.

– Мужики, можете занести в протокол, что девочка вела двойную жизнь, – выдал он, облизнув влажные губы.

Алексей с Костей переглянулись, после чего Костя, как находившийся ближе, ткнул Эдика в плечо.

– Полегче! – ойкнул Эдик. – Я попрошу без недозволенных методов. Все сам расскажу, только не бейте, менты позорные! Итак, что вы видите? – Он указал на системный блок под столом, с которого зачем-то снял защитный кожух. – Один комп. А на самом деле их – два. Ну что вы так на меня смотрите, темные вы люди! У нее стоит программа-эмулятор. По сути, еще один компьютер, в него можно установить любые программы и работать, как на обычном. Только он виртуальный. Если не знать, что он есть, обнаружить невозможно. Я присвоил себе права администратора, высветил скрытые директории и нашел эту программку. Это к тому, чем я занимался полчаса. Кстати, Костик, имей в виду, к ее компу имел регулярный доступ кто-то более опытный. И скорее всего, мужского пола.

– Откуда знаешь?

– Почерк. Ты же можешь на бумаге отличить мужской почерк от женского. А я могу по программе определить, писал ее парень или девчонка. – Эдик указал на полки. – Судя по книжкам, дальше системного администратора средней руки она не поднялась. А тут работал юниксоид[7]7
  Компьютерный жаргон, от UNIX – система, получившая широкое распространение при развитии компьютерных систем связи. «Linux» – система с открытым исходным кодом, написана на базе UNIX финским программистом Линуксом Торвальдсом. Принципиальным отличием «Linux» от коммерческой системы «Windows», кроме повышенной надежности и быстродействия, является возможность любых изменений и дополнений в программе и ее бесплатное распространение. Благодаря этому «Linux» становится самой широко используемой системой, и к разработке этого проекта присоединились тысячи программистов по всему миру. Ежедневно в сети Интернет на специализированных сайтах появляются десятки новых программных продуктов для «Linux», бесплатно скачать и использовать которые может каждый желающий.


[Закрыть] со стажем. Не моего уровня, но все же. У девочки стоит «Линукс» вместо обычных «Виндов», что само по себе уже показательно. Так вот, «Линукс» отлажен, как швейцарские часы, и еще куча самопальных программок.

– А на фига ей еще один компьютер? – спросил Алексей.

– А на фига людям счета на подставных лиц? – ответил вопросом Эдик. – Для конспирации.

Костя поправил на носу очки в тонкой оправе, в них он еще больше походил на аспиранта из провинции.

– Как эта фишка работает? Только коротко и самую суть, – потребовал он, пристроив на колене блокнот.

Эдик тоже водрузил на нос очки с такими стеклами, что глаза сразу же сделались рыбьими. Он не знал, что ребята за рыхлый и умильный вид, особенно с косо сидящими очками, прозвали его Сынулей, как артиста из ОСП-студии.

– Ну, если уж совсем для «чайников», – Эдик одарил присутствующих улыбкой. – Это потайная комната с отдельным выходом. Если влезть в комп через сеть или, как я, взломав винчестер, то на диске ничего интересного не найдешь. Типовой «Линукс», переписка с друзьями, пара курсовиков, фотоальбом и прочие невинные мелочи. А за трехуровневой системой защиты находится еще один фрагмент жесткого диска. Фактически, это еще один смонтированный диск, «Линукс» такое позволяет. Не поняли? Ладно, неважно. Кстати, если нет возможности осмотреть «железо», как сделал я, подлинного объема винчестера никак не узнать. Диск разбит на фрагменты, и при запросе высвечивается та конфигурация, которую ты хочешь показать. В данном случае мы фактически имеем винт на четыре гигабайта, а при запросе показывает только полтора. Почти два «гига» – закрытый фрагмент. И работает он как отдельный компьютер. Вот на нем может быть все, хоть программа по расчету полета баллистической ракеты. Как ни долбись через Сеть, никаких следов расчетов в компьютере не найдешь.

– И нечто подобное в машине есть? – спросил Костя, еле успевая делать заметки в блокноте.

– Еще не знаю. Крэкать надо. Да, кстати, еще одна фишка. В Сеть можно выходить по двум независимым каналам, как с двух разных машин. И никто это не установит.

– Зачем ей это?

– Он же сказал – как подставной счет. Можно подумать, ты не знаешь, что такое «черная бухгалтерия», – вставил Алексей. – Крути-верти, что хочешь, а потом сотри программу – и концов не найдешь.

– Умница! – похвалил его Эдик. Занес руку над клавиатурой. – Ну что, крэкнем, помолясь?

– Погоди. – Костя покусал губу. – Чем рискуем?

– Почти ничем, – пожал плечами Эдик. – Даже если там какая-нибудь «бомба», в чем я сомневаюсь, полностью стереть информацию невозможно.

– А если там все-таки какая нибудь подлянка… – с сомнением начал Костя.

– Да не заморочивайся ты на ерунде! – нетерпеливо перебил его Эдик. – Есть там «бомба» или нет, не твоя проблема. Ну не получим целиком, я тебе все потом по фрагментам соберу. Не все, конечно, но общую картину восстановлю. Короче, фирма гарантирует клиентам стопроцентное удовлетворение.

Костя, ища поддержки, посмотрел на Алексея.

– Ботаники, когда найдете, кого ловить, дайте знать. – Он поднялся на ноги, с неудовольствием ощутив странную немоту в мышцах. Будто отекли после серьезной пивной пьянки. – Я на кухню. Костя, с твоего разрешения я в холодильник загляну? Какой-нибудь безалкогольный вещдок на себя оформлю. А то этот гад всю воду вылакал и не поделился.

– С чего это у тебя трубы горят? – поинтересовался Костя, хитро прищурившись.

– От предвкушения, – огрызнулся Алексей. – Вы тут намудрите всласть, а мне потом две недели, высунув язык, бегать. – Уже стоя на пороге, он добавил, показав Косте кулак:

– Только скажи что-нибудь про разделение труда, умник!

– И в мыслях не было, – хохотнул Костя.

* * *

Судя по содержимому холодильника, питалась Ирина Одинцова, как райская птичка – по крошке в день и исключительно деликатесами. А пила какую-то гадость.

Леша с брезгливостью посмотрел на батарею бутылочек с силуэтом бегуна. Стоила каждая, как три бутылки пива, но худшей гадости не придумаешь. Один раз – больше запивать было нечем – он хлебнул этого «энергетического» напитка. Но никакого прилива энергии, вопреки утверждению рекламы, не ощутил. Во рту потом долго стоял вкус средства для мытья унитазов и прогорклых апельсинов.

«Может, у молодняка со вкусовыми рецепторами проблема? – подумал он. – Хотя нет. Пиво, вроде бы, тоже сосут. Черт, кто их поймет?»

Он взял с полки пакет апельсинового сока. Понюхал. Сок, оказалось, прокис с неделю назад.

– Дегенераты! – проворчал Алексей и захлопнул холодильник.

Налил в кружку воды из крана. Встал у открытого окна. Пришлось притиснуться плечом к углу проема, половину площади кухни занимал стол. На белой столешнице остались черные пятнышки, словно зверушка наследила лапками. На самом деле – дактилоскопист поработал. Из суеверия Алексей и не стал садиться за стол.

За окном в послеобеденном зное спал двор. Идиллию московской сиесты нарушала суета на заднем крыльце почты. Под понукание грудастой тетки двое грузчиков вяло сгружали бумажные мешки. Грузчики, даже с такого расстояния было заметно, были приезжими со Средней Азии.

Алексей машинально запомнил бортовые номера их пикапа.

В памяти всплыли другие цифры. Увиденные в странном бредовом полусне-полуобмороке.

– Да, кстати, это мысль! – прошептал он в кружку. – Пробьем-ка мы номерок.

Оглянулся. На стене висел телефон. Трубка тоже в черных пятнышках дактилоскопического порошка.

Он уже было потянулся к телефону, как оконное стекло вдруг сделалось матовым, будто на улицу обрушился лондонский туман, и начало быстро тускнеть, пока не превратилось в иссиня-черную непрозрачную пленку. Мгла покачнулась и поползла к глазам. Алексей покачнулся, вмиг ослепленный, попытался вцепиться в стол, но почувствовал, что летит спиной вперед в гулкую темноту…

…Джип затормозил в глухом переулке. Слева – глухая стена завода, справа – выселенный дом. С пассажирского места ловко выскочил человек. Смазал взглядом окрестности. Дал знак водителю. Вдвоем они сноровисто и почти синхронно заменили номера спереди и сзади.

Камера медленно наехала на задний бампер и крупно показала номер: М 239 УД 77.

Отлетала вверх, обогнула машину и прилипла к лобовому стеклу.

В кабине на заднем сиденье, зажатый между двумя здоровяками, сидел молодой человек с длинными растрепанными волосами. На бледном, безвольно смазанном лице жила только улыбка. Кривая и дерганая, как наполовину раздавленный дождевой червь. С сизых губ тонкой ниточкой сочилась слюна…