Текст книги "Неучтенный фактор"

Автор книги: Олег Маркеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 28 страниц)

Максимов протянул ему обрезок гильзы от крупнокалиберного пулемета.

– Откуда? Я все утро искал. Карандаши в нем держу…

– От верблюда! Я же говорил, что был у тебя под окнами, а ты не поверил. Держи!

Полковник машинально взял гильзу и сунул в карман бушлата.

– Мы у тебя кое-что со склада позаимствовали. Без обид, ладно?

– Ептыть! – простонал полковник, закатив глаза. – Что?

– Мелочевку всякую. Не пугайся, ЗИПы к вертушкам не тронули. И вот еще. У водителя за сиденьем автомат. Проследи, как бы все не испортил.

– Да, конечно. – Полковник, как загипнотизированный, вяло кивнул.

– Вот и славно. И еще. – Максимов заглянул в болючие глаза полковника. – Как мужик мужику скажу: пуля в лоб – это не выход. С тобой или без тебя, все будет, как я сказал.

* * *

Оперативная обстановка

Протокол допроса

полковника ВВС Семенихина В.Б.

(фрагмент)

« …Трос упал на дорогу, кто-то в лесу отвязал. Мы сразу тронулись. Тут водитель, сержант Осипов, как проснулся, заорал благим матом и полез за автоматом. Я не дал. Выхватил и бросил на заднее сиденье.

Вопрос. Почему не открыли огонь? Где был в это время тот человек?

Ответ. Просто не смог. Не смог – и все! А этот… Он стоял и смотрел нам вслед…»

* * *

Ретроспектива

Странник

…Он стоял и смотрел им вслед. Машину заволакивало белым пылевым облаком.

Юрка беззвучно подошел сзади. Легонько ткнул в бок.

– Хорош маячить, пошли. Как он?

– Мужик!

– Я видел, что не баба. Результат-то есть?

– Все будет нормально, я уверен.

– А вот мой результат. – Юрка показал побелевший указательный палец. – Затек, пока ты с ним лясы точил. Всю кровь ты из меня выцедил, Макс!

– Не помрешь. Учись, пока я живой. В нашем деле главное лишние грехи на душу не принимать.

– Да все я понял! На душе с утра свербит, дай спокойно поворчать. Скорее бы прилетели, гады, ненавижу ждать!

– Не егози, молодой. Наберись терпения. Это война будет долгой.

* * *

Преторианцы

Барабин вполглаза следил за выражением лица читающего Седого, катал остатки коньяка по донышку стакана. Ждал.

– Не хе-хе себе! – Седой закрыл папку.

– А то! Вопросы есть?

– Масса.

– Вижу, глазки загорелись! – Барабин пьяно погрозил пальцем. – Мой совет, остынь. Ничего путного из этого не высосешь. Только мордой об асфальт приложат и, кстати, будут правы.

– Тут же дураку ясно…

– Мишаня, не лезь. Шлепнули полконавта – и тишина! Дело сдали в архив.

– Боец заложил?

– Само собой. Но он и сам особо не рыпался. Все твердил: я свой выбор уже сделал, я свой выбор сделал… Ну как такого не уважить пулей?

– Выходит, сам под трибунал пошел?

Барабин цокнул языком.

– А не было трибунала, Миша. Не делай круглых глаз, не первый год за мужем, как говорит мой шеф. Не было! Было служебное расследование. Пристрелил его от полноты чувств один из оставшихся в живых спецназовцев. Конвой, типа, не доглядел. Но дело замяли. Оба дела, как ты понимаешь. Для бестолковых написано. – Он взял папку и показал штамп на серой обложке. – «Выдавать по разрешению Первого заместителя директора ГСБ РФ». – Да не смотри ты на меня, как бык на телку! Ты дальше читай.

* * *

Ретроспектива

Странник

Юрка передал ему бинокль и подвинулся, уступая место на ветке. Они забрались под самую макушку сосны, отсюда просматривался и простреливался весь лагерь.

– На, посмотри. Не фига в прицел не увидишь.

Максимов повесил на руку винтовку, поднес бинокль к глазам. В зеленовато-фосфорном свечении бинокля ночного видения очетливо проступили контуры человеческой фигуры, замершей у угла барака. Он перевел взгляд чуть правее. Еще один человек, полускрытый в тени крыльца, будто почувствовал,что на него смотрят, трижды покрутил рукой над головой.

– Какой-то затык. Антон семафорит. – Максимов вытащил острую хвоинку, проколовшую черную ткань маски. Щелчком отправил в полет. – Прикрой меня, пойду проверю.

– Если спалитесь, что делать?

Максимов помедлил с ответом. Передал Юрке пульт дистанционного подрыва.

– По-любому, подрывай мины. Считай, что нас уже нет. А пока держи своего часового на прицеле. Только дернется, гаси.

Он осторожно вступил на канат, протянутый к соседнему дереву, замер на мгновение, собираясь, и, быстро перебирая руками, исчез в темноте.

Как только стемнело, они скрытно подобрались к лагерю и растянули "обезьяний городок" по окружавшим его соснам. Теперь можно было передвигаться во всех направления, не боясь нарваться на растяжки, установленные по периметру лагеря и вокруг единственного уцелевшего корпуса, в котором расположился на ночь спецназ.

Максимов беззвучно спрыгнул на землю. По ложбинке обошел секрет; солдат, расположившийся у трухлявого пня, не подозревал, что уже давно взят на прицел. Как и трое других, сторожившие периметр лагеря. В ночном воздухе от места, где притаился солдат, ползла тягучая струйка спецефического армейского запаха. Был соблазн подкасться и снять часового, но Максимов решил не рисковать. В конце концов, Юрка уже перекрестил часового прицелом.

Он подполз к Антону, тот оглянулся на шорох и поднял указательный палец вверх, потом медленно указал им на траву в метре от Максимова.

Максимов пошарил в траве и наткнулся на тонкую проволоку. Антон покачал пальцем – "не надо".

Это была хитрая растяжка, стоило по привычке перерезать натянутую проволоку, как рядом взрывалась соседняя, сработавшая от ослабления натяжения.

«Голь на выдумку хитра». – Максимов, на четвереньках подобрался к Антону.

– Контакт, – выдохнул ему в ухо Антон. – На центральном заряде нет контакта.

Максимов на секунду задумался, посмотрел в сторону юркиной сосны, потом на полуразвалившуюся котельную, где уже ждала сигнала группа нападения. Напротив крыльца залег Шланг, прикрывая Максимова с Антоном.

Надо было срочно решать, везение – продукт скоропортящийся.

– Может, гранатой? – подсказал Антон.

Максимов протянул открытую ладонь.

– Пульт, – одними губами прошептал Максимов.

Антон вложил ему в ладонь плоскую коробку.

– Отползай.

Антон кивнул в сторону котельной.

Маскимов развернул за плечо Антона и указал на остов сарайчика в полуста метрах от них. Свиду прикрытие хиленькое, но кирпичный фундамент вполне мог защитить от взрывной волны и осколков.

Максимов хлопнул Антона по плечу – "Уходи!"

Максимов дважды ткнул пальцем, указав Кольке-Шлангу новую позицию, подал знак Юрке – "следи за мной" – и пополз к слуховому окну.

Антон обеспокоено оглянулся, Максимов махнул рукой – "уходи!", и нырнул в сырую темноту подвала.

Подсвечивая себе точечным фонариком, он пробрался через груды хлама и ворохи старого, слипшегося тряпья, к шалашу из ржавых скелетов больничных коек, под которым они установили фугас.

«Нет, не могли обнаружить. Шум бы сразу подняли. Да и не совались они в подвал. Вход давно завален, забраться можно только через окно. Что-то не так. По всему же видно, нападения они не ждут. Раслабились, как на курорте».

Кирпич, придавивший ком гнилого одеяла был на месте.

Максимов опустился на колени. Сдвинул ком, прикрывавший фугас.

Один из проводков на детонаторе был разорван. Максимов тихо присвистнул. Фугас собирал сам. Контакты перед закладкой были в порядке.

Он достал нож, зачистил кончики на проводе.

Пальцы чуть дрожали. Как ни гнал мысль, а все равно проползла в сознание, выжав из тела холодный пот.

«Это ты расслабился, как на курорте», – подумал он, добела сжав губы.

Маскировать заряд хламом не стал – уже не было смысла.

* * *

Оперативная обстановка

Стенограмма допроса

командира ОБОНа капитана Геркулова Петра Геннадиевича

Ответ: А что оставалось делать? Не нюхать же краску вместе с летунами! Ремонт они, видите ли, затеяли. Не раньше и не позже! У меня и так еле-еле рота, еще не хватало, чтобы половина с отравлением слегла. Обстановка: в единственной казарме – ремонт, бойцы кукуют в палаках, в офицерских домиках, как в Шанхае, блохе негде приземлиться, в столовой жрать нечего, пайки урезаны ниже некуда. Их командир на меня волком смотрит. Засекретились так, что он обо всем узнал в последний момент. Сцепились мы с ним, глотки порвали, а что толку? Мужика понять можно. Мы ему, как татарва в гости. Приказали обеспечить десантирование, но не проживание же, да? У него, кстати, из семи «вертушек» в рабочем состоянии три. Но как-нибудь управлись бы..

А, еще! Там не аэродром, а поле голое, за версту нас видно. Никакой скрытности. «Семьдесят шестой» нас высадил и сразу улетел. А мы, значит, как комар на заднице у слона… Полурота в полной выкладке.

Короче, дал я команду залечь, чтобы не маячитью И с замом поперлись, то есть, выдвинулись мы в этот лагерь на разведку. До аэродрома – минут десять по грунтовке. Место хорошее. Там, говорят, сначала пионерлагерь был, потом переделали под психбольницу. Или наоборот, я не запомнил. Корпуса остались, кое-где из досок, а центральный и один спальный – из кирпича. Оборудование вывезли, остальное местные давным-давно порастащили. Бардак ужасный, но спать можно. Главное, сверху не капает. И лес кругом.

До ближайшего населенного пункта – час по грунтовке. Деревня Борки. На карте есть, а в реале – бузиной и крапивой все поросло.

Вопрос: Вы осматривали деревню?

Ответ: Лично – нет. Послал трех бойцов. Они доложили, что в деревне давно никто не живет. Относительно целы три дома. Нам там не уместиться. Да и приказ был, сосредоточиться и выдвигаться в район проведения акции, минуя населеные пункты. Тут лучше затупить, чем потом оправдываться, что карта старая и на ней деревня несуществующая обозначена.

Вопрос: Во сколько вы были в лагере?

Ответ: В пятнадцать тридцать. Все сделал по уставу. Выставил боевое охранение, прошерстил лес по периметру. Никаких следов посторонних не обнаружили. На всякий случай, установили сигнальные растяжки.

Вопрос: Есть показания, что вы все-таки нарушили скрытность расположения.

Ответ: Ну, разрешил я им сбегать на реку! Помыться и подмыться. Все равно там глухомань. На карте – деревень, как муха наследила, а на самом деле – одни кабаны да волки. Из Москвы, оно, виднее… Только я действовал по обстановке.

Вопрос: Что было потом?

Ответ: Поужинали, провел поверку – и отбились.

Вопрос: Все были налицо?

Ответ: Так точно.

Вопрос: Спиртные напитки распивали?

Ответ: Не распивали. Это… По пять капель приняли от холода, было дело, врать не буду. А чтобы пить, такого не было.

Вопрос: Что произошло непосредственно перед нападением?

Ответ: Я вышел, значит, на крыльцо, хотел караул проверить. Моя смена была до полуночи, а потом зам должен был посты дрючить. Бойцы у нас опытные, но командирский присмотр, все равно, требуется. Да и не спалось мне, если честно. Предчувствие какое-то…

Вышел, гляжу – вроде кто у дорожки маячит. Подумал, бойцы до ветру вышли, а до кустов, значит, лень дойти.

* * *

Ретроспектива

Странник

Максимов развернулся на звук хлопнувшей двери. Силуэт человека на секунду возник в полосе света и тут же пропал.

– А-а, бля, сынки, попались! Ну-ка, оба сюда, рысью, я говорю! Сщас я вам, козляры мерзкие, устрою. Нашли, где срать, поганцы! – Два тяжелых шага ухнули с крыльца.

«Со света в темноту. Он плохо видит», – сообразил Максимов.

Максимов вскинул "Винторез" и дважды выстрелил с вытянутой руки.

Не услышал, а почувствовал, как хлопнули с деревьев выстрелы, гася часовых.

Колька – Шланг сбил захват, попробовал провести подсечку. Не получилось. Блокировал приклад, летящий в лицо. И кувырком ушел в темную полосу кустов.

«Хрен с тобой!»

Максимов рухнул в канаву. Нажал кнопку на пульте.

Земля гулко дрогнула…

* * *

Оперативная обстановка

Стенограмма допроса

командира ОБОНа капитана Геркулова Петра Геннадиевича

Ответ: Вот ты умный, ты мне скажи, откуда у него «Винторез»? Я же выстрелов не слышал. Два хлопка. Херак меня в грудак – и автомат кувырк в сторону. Херак второй раз, вот сюда, слава богу, бронник, как трусы, ношу постоянно. С такого расстояния, прикинь! Это же, как рельсом накернуть. Я, естественно, на жопу – и глаза в потолок. Затылком шваркнулся, звезд не надо, свои были! Такой вариант, значит.

А как только ушами начал шевелить, встал на четыре кости, ни дышать, ни орать не могу. Тут, значит, и рвануло. Меня по земле проволокло и башкой опять припечатало. Я и вырубился.

Очухался, когда тревожка с аэродрома подоспела. А хрена с них толку! Чуть друг друга не постреляли. Такой вариант. Правда, моих, кто уцелел и из здания сыпанул, минами направленного действия замочили, или врут?

Ответ: Правда. По периметру здания стояли четыре кустарно изготовленные МОНки. [5]5
  Мина осколочная, направленного действия; предназначена для уничтожения живой силы противника, в основном – наступающей пехоты, зона поражения – сто метров по фронту, двести метров в глубину.


[Закрыть]В полосу поражения попали все, кто выпрыгнул из окон. Практически все были уничтожены. Остальных, кто пытался отстреливаться, добили. Стреляли снайперы с деревьев. Потом атаковали по земле. Зачистили и собрали оружие.

Ответ: Откуда здесь такие спецы? Мастера, едри их!

Вопрос: Вопросы задаю я. Сколько у вас было на поверке личного состава?

Ответ: Пятьдесят два.

Вопрос: А осталось в живых, считая вас, десять! Да и те в строй не скоро встанут. Как вам такая арифметика? В результате вашего самоуправства группа полностью утратила боеспособность. Сорвана операция, разработанная Центром специальных операций. Ушли от возмездия преступники. Вы осознаете степень вашей вины?

Ответ: Почему самоуправство? Я не мальчик, тебе. Обо всем доложил по команде. Полковник Зеленчук дал добро на расквартирование в лагере…

Вопрос: Следствие не располагает письменными распоряжениями на этот счет. Вот объяснительная полковника Зеленчука. Он утверждает, что никаких распоряжений вам не давал.

Ответ: Конечно, козла отпущения из меня делаете! Нашли мальчика для битья. Да у меня боевых заданий больше, чем тараканов у тебя в кабинете! Подставить хотите? Он же сам мне сказал, сам!

Вопрос: Без истерики, капитан. Вот расшифровка вашего разговора с Зеленчуком. Контрольная запись велась на узле связи Центра. Имеется выписка из журнала. Так вот, все, что сказал вам Зеленчук: «Действуйте по обстановке». Согласитесь, назвать это приказом или распоряжением о расквартировании вне аэродрома нельзя.

Ответ: Да я всю жизнь по обстановке действую! У нас же ни одна скотина четкого приказа не отдаст! «Поди туда, не скажу куда, накрой того, сам знаешь кого» – вот их приказы! А ты как хочешь, так и крутись. И отвечай! Выполнил – виноват, не выполнил – все равно виноват. Такой вариант! Хоть плачь, хоть пей… Ну ты-то понимаешь, что меня подставили?

Вопрос: Прошу успокоиться. Следствие еще не закончено. Разберемся. Меру вашей ответственности определит трибунал.

Ответ: Трибунал? Ладно, пусть трибунал и ответит, откуда у них «Винторезы» и МОНы? Слышь, ты, умный! Я тут с мужиками своими перетер. У нас в полку группа три недели назад с задания не вернулась. Так, может, они здесь полегли, а? Вот тебе и «Винторез» и мины.

Вопрос: Повторяю, следствие на закончено.

Ответ: А ты выясни! Ух, если бы мне сразу довели, что до нас тут уже группа пропала, разве я бы шагу с аэродрома без прикрытия сделал? Ты сам подумай!

Вопрос: Пока что это ваши домыслы. А факт в том, что практически у всех погибших в крови обнаружен алкоголь.

Ответ: Да причем тут это? Ждали они нас, ждали! Или сами все разузнали заранее. Или из Центра навели".

* * *

Ретроспектива

Странник

Ветки стегали по лицу. Загнанно дышали люди. Максимов сошел с тропы, пропуская вперед бегущих. Выхватил за ремень Юрку, поставил рядом с собой.

– Что? – Пот почти смыл с его лица защитную краску, оставив лишь бурые подтеки.

– Плохо дело, Соловей, – едва переводя дыхание, шепнул Максимов. – Дождемся Антона.

– Давай, мужики, давай. – Юрка подтолкнул в спину остановившихся рядом с ними. – Блин, как ты уцелел, когда МОНки шарахнули?!

– Сам не знаю.

Максимов выставил руку, Антон, налетев на нее, как на шлагбаум, замер.

– Кто из вас маскировал фугас, ты или Шланг? Быстро говори!

– Шланг.

– Где он был, когда ты в подвал решил залезьть?

– Рядом лежал.

– Как рядом?

– Ну метрах в трех. Я ему показал – "иду, прикрой". И пополз.

– Ясно.

Он стащил Антона с тропы, дав пробежать замыкающему.

– Догони мужиков и передай по цепи, на поляне – привал, – бросил ему в спину.

– Ты скажи, что случилось?

– Мину, паскуда, расконтачил! Электрик хренов…

Максимов, согнулся, уперевшись руками в колени. В висках отчаянно колотились молоточки.

– Живым нужен. Кровь из носу, – выдохнул он. – Давно он в Слободе?

– Месяца два, – ответил Антон.

– Все понял, или объяснять?

– Не может быть… – Антон отшатнулся, как от удара.

Максимов скрипнул зубами.

– Да тебе вообще повезло, что на лежке от него далеко был! Просто удивляюсь, почему он тебя сразу на нож не поднял. Не сложилось, видно. Из подвала он бы тебя живым не выпустил, будь спок. Чиркнуть ножиком по горлу, когда ты назад полезешь – любо дорого. И никакого шума. – Максимов через силу улыбнулся. – Как ты только сообразил мне отсемафорить!

– Не знаю. Само собой получилось.

– Получилось, себе жизнь спас. И операцию не дал сорвать.

– Макс, если он нас хотел спалить, сто раз мог бы это сделать! – вступил Юрка.

– Не, он умный, он все правильно рассчитал. Он не дурак вместе с нами под облаву попадать! До последнего играл, сука. И в самую точку ударил. Без взрыва центрального фугаса – все насмарку. Как бы мы их под МОНки выкурили?

– Гранатами.

– Хрен там! Не подпустил бы он никого. – Максимов кивнул на Антона. – А его бы уже рядом не было. Ха, чтобы гранатой фугас подорвать!

Антон присел на корточки.

– Макс, я ох…еваю! – прошептал он.

Максимов усмехнулся.

– Привыкай! – Он выпрямился. – Короче, возвращаться надо. Он где-то поблизости затаился.

– С дуба на кактус?! Как туда вернешься? – Юрка кивнул на зарево, полоскавшееся над лесом. – Наш полковник сейчас протрезвеет и пригонит тревожную группу. А завтра, блин, завтра здесь будет толпа с автоматами!

– Ты не понял. – Максимов покачал головой. – Это я возвращаюсь, а вы уходите. Я лопухнулся, мне и исправлять.

Антон подскочил.

– Макс, ты гонишь!

Максимов, успокаивая, положил руку ему на плечо. Обратился к Юрке.

– Соловей, уводи ребят за Черный лес. В поселке боя не принимать.

– Как скажешь…

– Не сказал, а приказал! Встретимся у Лисьей балки. – Он потрепал Антона по плечу. – Все нормально, мужик.

– Макс, как ты его один найдешь?

– Секрет фирмы. Встретимся, расскажу.

* * *

Оперативная обстановка

Срочно

Секретно

Москва, Центр

Рапорт

Сотрудниками отдела "Т" ВГУ СБР РФ, принимавшими участие в обеспечении операции «Капкан» проведено опознание трупа неизвестного мужчины, обнаруженного в ходе поисковых мероприятий в лесном массиве севернее д. Выселки.

По утверждению сотрудника СГБ РФ т. Рожухина Д.А. убитый является сотрудником СГБ, внедренным в бандформирование, в отношении которого в настоящее время проводится активная оперативно-войсковая операция.

Все собранные по данному факту материалы будут высланы в Ваш адрес спецсвязью.

28 июня

Подпись: Скворцов Л.К.

* * *

Преторианцы

Петровский пошкрябал затылок.

– М-да! – протянул он. – Фоторобот "Странника" составлен по агентурному сообщению это убиенного?

– Само собой. Догадайся с одного раза, у кого он был на связи? Будет возможность, поинтересуйся у Рожухина, как ему тогда мешалкой промеж ног врезали. За дурную инциативу, бля! – хохотнул Барабин.

– В смысле?

– А нефиг высовываться. Слух, конечно, но приказ свернуть поисковую операцию отдал сам Ларин. И уж совсем непроверенный слух, что надавил на него сам товарищ Старостин. Такие вот расклады!

Петровский нахмурился. Барабин хмыкнул.

– Что сдулся? У меня самого проблемы, Седой. Слыхал, моего шефа на днях скидывать будут?

– За что?

– За дело, само собой! Он Ларину три месяца дела из архива не выдавал.

– Серьезно?! Во дает! – подыграл Седой.

– Ларин жучара, обиду затаил и тихой сапой Борисыча моего принялся сживать. Вот сейчас должна пролиться чья-то кровь. Так что есть основания опасаться, пришлют мне варяга, и кончилась малина. Для тебя, кстати, тоже. А парня, я так понял, ты сегодня зацепил?

Барабин, сам был не последним опером, время и тон вопроса рассчитал точно.

Седой чуть помедлил, можно, еще можно было уклониться от прямого ответа, опыта бы хватило, и Барабин понял бы и не обиделся, но он вдруг осознал, что дело не только в дружеском участии, за информацию предъявлен счет. Рискованно, иди гадай, кем стал и с кем сейчас его бывший сосед по кабинету. Нет ничего вечного среди людей, нет. Кроме желания поиметь ближнего.

– Да. Опознал, но задержать не сложилось. Вояки, мать их за ногу, со своей облавой вспугнули. – Седой вытер о колени влажные ладони. – Ладно, бог – не фраер, будем надеяться, что этот Рембо не сегодня-завтра спалиться в облавах, тогда и поговорим.

Барабин смачно зевнул.

– Оханьки! А что там за облавы? У меня же тут болото, ни фига новостей не слышно. Просветил бы, боевой друг.

– Ай, лютуют по всему городу. Как в жопу ужаленные, – отмахнулся Седой.

– С шумом по "центральному террору" связано? – как-то вскользь спросил Барабин.

– Еще не знаю. Но скипидаром им под хвостом намазали конкретно.

Барабин покачал круглой, как арбуз, головой. Что-то просчитывал в уме. Седой посмотрел за окно, где в серой влажной хмаре мутными пятнами светились зашторенные окна кабинетов. Управление заходилось в ежевечерней последней судороге активности.

– Уу-ух. А по Карнаухову не ваш отдел пашет?

Барабин, задав вопрос, даже не изменился в лице. Слезящиеся от зевка глазки смотрели ласково.

Седой нервно сглотнул. Как оказалось, Барабин даже в архивной глухомани умудрялся быть в курсе последний новостей. Не ответить было нельзя. И врать было нельзя. Неизвестно, как еще аукнется.

– Наш. Оперативно подчинили Службе Филатова. Рожухин по такому поводу гоголем ходит. Надеется, сука, отличиться, чтобы назад взяли. Он же к нам из СОПа пришел, помнишь?

Барабин безо всякого интереса кивнул. Покосился на пустые стаканы.

– Приходи как-нибудь в гости, Мишаня. Со второй половиной. Отправим баб на кухню, а сами, под водочку с закусочкой, посидим по-людски, а? Как раньше, помнишь?

– Да все дела, жить некогда, Степа. Как белка в колесе крутишься, а живешь, как картошка – если зимой не сожрут, то весной непременно посадят.

"Чего он перепрыгнул? Вроде, действительно, пропал мужик. А какой был опер!" – с тоской подумал Седой, не глядя на Барабина.

– Вот такие дела, Мишань. Не лезь, сиди тихо, оно и легче будет. Не егози на старости лет. Рано нам с тобой на улицу вылетать, да и идти некуда.

Седой резко повернулся.

– Степан, не шути так! Если Рожухин в деле – то мне хана!

– Я не шучу, Миша, а нарушаю все инструкции и приказы по конторе от Дзержинского до наших дней, показывая тебе эти материалы. Потому что ты мне друг. И такой же дурак, как и я. А теперь иди, геройствуй. Я тебя предупредил. Естественно, этого разговора не было. Благородство, оно, – он кивнул на папку, – у нас боком выходит. Ступай, Мишаня, мне пора Ирке юбку задрать. Третий день баба без ласки ходит. Как начальник считаю своим долгом удовлетворить.

* * *

Выпроводив Седого и услав Ирину с папкой в хранилище, он стряхнул с себя пьянную расслабленность, быстро набрал номер.

– Барабин говорит. Тут забегал Петровский, вы его не знаете, он из отдела Рожухина. Да. Такие дела, не знаю как, но он зацепил концы акции в Выселках. Случайно вычислил основного фигуранта. Утверждает, что он сечас в Москве. Хотя по учетам списан в расход. Такие дела… Вы просили держать дело на контроле, вот я и докладываю. Нет, Петровский, – по слогам продиктовал Барабин. – Да. Да. Хорошо, я понял.

Он положил трубку. Вольготно вытянул под столом толстые, как тумбы ноги. Предстояло ждать полчаса, он был уверен, не больше. Если он все правильно рассчитал, а до этого правильно представил паутину разновеликих интересов, опутавших всех снизу доверху, этот звонок ему зачтется.

Невидимая война против Ларина достигла предельного накала. Некие невидимые силы, сплоченные общим интересом, разыгрывали самый ходовой сценарий – "новый начальник не сработался с аппаратом".

"Кадровые", как они себя называли, по-своему были правы; порочная практика назначения на должность "главного чекиста" варяга из политической тусовки рано или поздно входила в противоречие с интересами самого специфичного из ведомств. Здесь никогда не терпели двурушников. Если не с нами, значит, против нас, так всю жизнь учили "кадровых", а понятия кастового братства и чувство исключительности надежных и проверенных до седьмого колена, вдалбливались с первых дней вхождения неофита в систему "органов".

Через "кадровых" протягивали свой интерес "старые кадры"; в какие бездны уходил и х интерес, Барабин предпочитал не дознаваться, себе дороже. Но он был, этот интерес. Причем такой, что "старые кадры" сознательно склоняли ход событий к крайним мерам. Самый быстрый и надежный способ устранить неподходящего – спалить его на лично проведенной и безнадежно проваленной операции.

Дураку было ясно, Ларина сожрут, те или эти, но сожрут непременно. А потом придет новый. Будет мести, как на Руси полагается, новой метлой. Куда направит невидимая рука эту метлу, Барабину было небезынтересно.

Но малая чистка, на своем веку он пережил их не одну, еще полбеды. Не дай бог, грянет Большая Чистка! А все шло именно к ней. Как чистят, вернее, зачищают "органы" наиболее острые факты в своей биографии, он подробно изучил по хранящимся под его надзором пожелтевшим архивным делам, и прекрасно знал, как рубят концы. Вместе с отягощенными опасными знаниями головами.

Врут лукавые, говоря, что их контора – производство безотходное. Смотря, что считать отходами.

Грянет Чистка, спалят в одночасье и дела, и людей. Прах, так сказать, к праху. То, что реестры дел, предназначенных к забвению и людей, приговоренных к закланию, ведутся постоянно, он теперь не сомневался.

Весь вопрос, как стать нужным на все времена. Проблема личного бессмертия в рамках системы сводилась к максимальному удалению от грязной работы и вхождению в "тайный круг" хранителей духа Системы.

Первое условие Барабин выполнил. Если повезет, выполнит и второе. Главное, соблюсти меру. "Тайный круг" хранит свои секреты надежней и беспощаднее.

– Ого! – Барабин заворочался в кресле.

Снимая трубку, успел глянуть на часы. Не прошло и десяти минут.

"Приперло, мужиков, не утерпели!" – сыто ухмыльнулся он.

– Барабин, слушаю вас! Понял. Выхожу немедленно!

Он достал из стола бутылочку с розовой жидкостью. Отхлебнул из горлышка. Тщательно прополоскал рот мятной водой. Сплюнул розовую пену в стакан.

Оперативная обстановка

Совершенно секретно

Председателю СГБ РФ

генералу армии Ларину

Рапорт

В ходе проведения оперативно-розыскных мероприятий по сигналу «Центр» органами ГСБ РФ совместно с приданными силами войск Московского гарнизона задержано по подозрению в принадлежности к террористическим группировкам 1375 человек, изъято 149 единиц автоматического стрелкового оружия, 612 пистолетов различных марок, 459 единиц холодного оружия, 5 килограммов взрывчатых веществ, 12 радиостанций.

При проведении задержания имели место случаи оказания вооруженного сопротивления. В результате огневых контактов ранено 4 сотрудника ГСБ и 12 военнослужащих, тяжело ранен один сотрудник ГСБ, 7 военнослужащих убиты. Среди оказавших сопротивление потери составили убитыми – 72 человека, ранеными – 113 человек.

В настоящее время на объекте «Стадион» проводится фильтрация и неотложные следственные действия в отношении задержанных. На настоящее время лиц, проходящих по оперативному учету под категорией "А" и «АБ», среди задержанных не выявлено.

Оперативный дежурный

по штабу «Центр» СГБ РФ

полковник Жуков