Текст книги "История Халифата. Том 1. Ислам в Аравии, 570—633"

Автор книги: Олег Большаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 29 страниц)

«БИТВА У РВА»

Деятельность мусульманских проповедников далеко за пределами Медины, нападение на бану мусталик, рейды против гатафанцев – все это показывало соседям Медины, что поражение при Ухуде отнюдь не подорвало силы Мухаммада и что ситуация выходит за рамки его конфликта с соплеменниками-курайшитами. Нужен был только толчок для создания широкой коалиции противников Мухаммада. Инициаторами ее создания стали изгнанные из Медины бану надир, имевшие торговые связи среди бедуинов.

Курайшитов долго уговаривать не пришлось. Правда, на этот раз Абу Суфйан как будто засомневался, не правильнее ли вера Мухаммада, и вождям бану надир пришлось уверять его, что вера мекканцев правильнее. Этот разговор, упоминаемый Ибн Хишамом [+121], может быть, и благочестивая мусульманская легенда (споров о вере в самых неподходящих ситуациях мы встречаем немало в средневековых мусульманских источниках), призванная подчеркнуть коварство иудеев – врагов Мухаммада. Но можно и поверить, что в душу Абу Суфйана, как и многих других, стало закрадываться сомнение: случайно ли везет Мухаммаду, или он действительно посланник высшей силы, с которой бессмысленно тягаться. Как бы то ни было, мекканцы собрали все наличные силы и подняли в поход своих союзников – ахабиш. К их сводному отряду в 4000 человек при 300 конных воинах в Марр аз-Захран присоединились бану асад и 700 воинов из бану сулайм [+122].

Вторую группу составили племена, обитавшие восточнее Медины, прежде всего гатафан, давшие около 1800 воинов. Вожди бану надир подняли их обещанием отдать весь урожай фиников Хайбара [+123].

О других участниках коалиции сведений не имеется, кроме того, что общая численность войска составила 10 000 человек [+124].

Мухаммад своевременно узнал о движении противника и стал готовиться к обороне. Ему удалось собрать около 3000 человек (цифра, по всей видимости, несколько преувеличенная). Принимать бой в поле с трехкратно превосходящим по численности противником после опыта Ухуда было невозможно, оставалось готовить оборонительную позицию. Наилучший выход указал незадолго до того принявший ислам перс-вольноотпущенник Салман ал-Фариси, посоветовав, как было принято в сасанидской армии при организации укрепленного лагеря, вырыть ров с наиболее доступной для нападения стороны [+125].

Мухаммад по достоинству оценил этот совет и незамедлительно взялся за его осуществление. Ров длиной около 6 км охватил Медину полукругом с запада, севера и северо-востока. На работу вышли все трудоспособные мужчины [+126], каждому десятку выделили отрезок по 40 локтей. Недостающие инструменты были арендованы у бану курайза. Работы шли с раннего утра до позднего вечера, и Мухаммад сам работал со всеми не покладая рук. Через шесть дней эта огромная, небывалая для Медины работа была окончена, и когда 8 зу-л-ка'да (31 марта 627 г.) мекканцы подошли к Медине со стороны Акика, то были неприятно удивлены неожиданно возникшим препятствием – ров делал беспомощной основную ударную силу, опасную для мусульман, – конницу. Мекканцы с ахабиш встали лагерем у Слияния вади, а гатафан – восточнее Ухуда. Мухаммад вывел основную часть войска на западный и северный склоны горы Сал' и разбил свою палатку на месте, где потом построили мечеть (Масджид ал-Фатх, «мечеть победы») (см. рис. 6). Женщины и дети укрылись в укрепленных домах.

Многочисленность союзного войска многих повергла в страх. Бану салима и ал-харис, поселения которых оказались вне рва, хотели уйти в них, чтобы защитить от разграбления, но у Мухаммада хватило авторитета и силы убеждения, чтобы их удержать. Часть сил все равно пришлось выделить для защиты тылов: два отряда – в 200 и 300 человек – охраняли Медину, а еще один (неизвестной численности) остался в Куба. Таким образом, под командой Мухаммада оставалось менее 2,5 тыс. человек. Однако ров сослужил верную службу: кавалерии противника не удалось сходу его преодолеть и бои свелись к перестрелке через ров, наносившей той и другой стороне очень мало ущерба.

В один из первых дней группе мекканцев удалось найти узкое место и перескочить через ров около горы Сал'. В единоборстве Али победил своего противника, остальные бросились назад, но один сорвался в ров и был убит.

На следующий день союзники предприняли общую атаку с целью преодоления рва. Бой, вылившийся в перестрелку, затянулся до самого вечера. Когда нападавшие выбились из сил и ушли в лагерь, ушли и мусульмане на вечернюю молитву, оставив в охранении 200 человек. Халид б. ал-Валид попытался воспользоваться этим, атаковал охранение, но, потеряв одного человека, тоже вынужден был вернуться ни с чем. Затем в течение десяти дней союзники непрерывно беспокоили мусульман набегами мелких отрядов, пытались добиться успеха неожиданными ночными налетами, но Мухаммад сумел дисциплинировать свое войско, и оно постоянно было начеку.

В этой ситуации большую роль играла позиция бану курайза, выступление которых против мусульман сразу же нарушило бы всю их оборону. Вождь бану надир энергично убеждал их встать на сторону курайшитов, и наконец они поддались на уговоры.

Одновременно и Мухаммад повел переговоры с бану гатафан, которым надоело затяжное стояние под Мединой, не обещавшее ничего хорошего. Мухаммад предложил им треть урожая фиников мусульман Медины, если они уйдут. Вождь гатафан требовал половину. Мухаммад посовещался с Са'дом б. Убадой, вождем хазраджитов, и Са'дом б. Мy'азом, вождем ауситов, и те сказали, что предпочитают предложить гатафанцам меч.

Дальнейшие события в лагере противников Мухаммада излагаются различно. По одной версии [+127], Мухаммад подослал тайного мусульманина-гатафанца перессорить союзников, и тот сначала убедил бану курайза потребовать от курайшитов и гатафанцев дать им заложников как гарантию того, что не уйдут, пока не уничтожат Мухаммада, а другой стороне, как большой секрет, сообщил, что бану курайза сговорились с Мухаммадом, потребуют заложников и выдадут их Мухаммаду, чтобы он их убил. Абу Суфйан потребовал от иудеев принять участие в бою, но они сослались на то, что в субботу запрещена всякая деятельность. Все это в сочетании с их требованием дать заложников убедило Абу Суфйана в нарушении бану курайза данного ими обязательства.

По другой версии [+128], бану курайза уступили уговорам вождя бану надир при условии, что курайшиты пришлют им в помощь 70 человек через 10 дней. Разведчик узнал об этом, сообщил Мухаммаду, и тот устроил то, что теперь называется «утечкой ложной информации» – будто бы бану курайза договорились выдать этот отряд Мухаммаду.

Так или иначе, но благодаря ловкой политике Мухаммада выступление бану курайза было сорвано. На следующий день (в воскресенье, на 13-й или 14-й день осады) налетел холодный ураганный ветер, разметавший лагерь осаждавших [+129]. Это бедствие окончательно сломило их боевой дух, и они решили снять осаду. Мухаммад простоял лагерем еще два дня и на третий вернулся в Медину, убедившись, что противник ушел бесповоротно. Так кончилось «великое стояние у рва», из которой Мухаммад вышел победителем почти без потерь [+130].

Исход его оказался трагическим для бану курайза, не решившихся стать на ту или другую сторону: произошло именно то, что долго удерживало их от соглашения с курайшитами, – нарушив договор, они остались наедине с Мухаммадом, брошенные спровоцировавшими их союзниками.

Мухаммад решил расправиться с изменниками немедленно. Покинув лагерь у рва, он в тот же день (24 зу-л-ка'да 5/16 апреля 627 г.) привел все войско на осаду поселения бану курайза. Через две недели осажденные стали искать возможности для переговоров и просили прислать Абу Лубабу б. Абдалмунзира из рода амр б. ауф (союзного им племени аус). Когда Абу Лубабу, прошедшего через толпу плачущих женщин и детей, спросили, советует ли он сдаться на волю Мухаммада, то он ответил: «Да» – и выразительно провел ребром ладони по горлу. Тем не менее на следующий день бану курайза сдались, рассчитывая на заступничество ауситов.

Ауситы обратились к Мухаммаду с просьбой решить судьбу союзных с ними бану курайза так же, как он решил судьбу бану надир, союзников хазраджитов. Поступить иначе значило бы настроить против себя ауситов, и Мухаммад сказал, что предоставляет решение их соплеменнику Са'ду б. My'азу, одному из самых преданных ему ансаров. И Мухаммад не ошибся: Са'д вынес именно то решение, которого он ждал, – казнить всех мужчин, а женщин и детей обратить в рабство. Общая численность бану курайза определялась в 600–750 человек [+131]. Возможно, что справедливы обе цифры: первая – число обращенных в рабство, вторая – общая численность племени.

Казнь совершилась на базаре у специально отрытого рва. В числе казненных оказался и вождь бану надир, подстрекавший своих собратьев выступить против Мухаммада. Казнили также одну женщину, убившую ансара жерновом, сброшенным с крыши. Аиша была поражена ее выдержкой: «Она была около меня и разговаривала со мной и смеялась громко и от всей души, в то время как посланник Аллаха убивал ее мужчин на базаре. Вдруг глашатай назвал ее имя: „Где такая-то?“ Она ответила: „Вот я“. Я спросила ее: „Горе тебе, что с тобой [будет]?“ Она ответила: „Убьют меня“. Я спросила: „За что?“ Она ответила: „А за то, что я сделала“. Ее увели и отрубили голову». Аиша не раз говорила: «Клянусь Аллахом, не забыть мне восхищения ею, ее благодушия и смеха, когда она знала, что ее убьют» [+132].

Все имущество бану курайза после выделения хумса было продано с аукциона, а деньги поступили в раздел [+133]. Единственное сообщение источников о конкретном размере добычи выглядит преувеличенным: 1500 мечей, 300 кольчуг, 1000 копий, 1500 щитов с деревянной основой и без нее. Мухаммад получил в качестве особой доли (сафийа) пленницу, Райхану, ставшую его наложницей, и роздал (видимо, из хумса) своей семье 17 лошадей. Пленники, попавшие в хумс, были проданы бану гатафан, и на эти средства купили коней [+134].

Бесславная осада Медины превосходящими силами противников Мухаммада подняла его авторитет непобедимого воителя, которому помогают высшие силы. Вся ситуация была четко разъяснена в Коране: приход врагов был испытанием искренности веры, «чтобы он мог спросить верных про их верность и приготовить для неверных мучительное наказание» (XXXIII, 8), затем Аллах наслал на врагов ветер и небесное воинство, и враги ушли. Естественно было сказать: «Кто тот, кто заслонит вас от Аллаха, если он захочет вам зла или захочет вас помиловать? Не найдут они себе, кроме Аллаха, ни покровителя, ни помощника» (XXXIII, 17).

Но чем же можно объяснить победу Мухаммеда в «битве у рва», оставаясь в рамках земных причин и следствий? Полководческим талантом? Единственным его мероприятием, повлиявшим на исход осады, можно считать сооружение рва по совету Салмана. Умение принять разумный совет – тоже талант, но и в лагере противника были достаточно опытные и неглупые люди, которые при желании и небольшом напряжении сил могли организовать засыпку рва с последующей атакой кавалерии. Почему же ни после битвы при Ухуде, ни в сражении у рва мекканцы не сумели реализовать свое бесспорное превосходство в численности и вооружении?

Ответ следует искать не в военной, а в идеологической сфере. Индивидуалистической бедуинской психологии, не выходившей за рамки обязательств по отношению к узкому кругу лиц, было противопоставлено безоглядное служение идее, заставлявшее каждого отдельного человека отказаться не только от личных интересов, но и от складывавшихся веками моральных устоев. Одна сторона вела войну, как набег, короткий, удалой, прекращающийся при сопротивлении, грозящем большими потерями, с постоянной оглядкой на возможные последствия кровной мести. Так, осаждавшие не тронули жилища в не защищенных рвом районах оазиса (во всяком случае, ни в одном из источников нет даже намека на это), что Мухаммад тоже объяснил покровительством Аллаха («А другая часть из них просила у пророка разрешения уйти, говоря: „Наши дома неприкрыты“. Но они не были неприкрыты. Эти [люди] хотели только сбежать», XXXIII, 13).

У другой стороны все подчинялось великой цели, с которой несоизмеримы личные желания и существующие представления о добре и зле. Цель эта была неясна, но конкретные задачи ставились глашатаем высшей воли, и их надо было выполнять, не останавливаясь ни перед чем.

Нельзя сводить сущность происходивших изменений в сознании мусульманского общества только к желанию пострадать за веру, чтобы заслужить рай. Это слишком прямолинейно и однобоко. Идея вознаграждения и наказания за те или иные действия здесь была организована в примитивную, неразвитую, но систему, направленную к конкретной цели – распространению единственно правильной веры. Мухаммад отнюдь не собирался создавать новое государство или новые государственные институты. Его представление об общине (милла) истинно верующих было совершенно неконкретно, но объективно создание ее было невозможно вне государственного образования. На этом пути разрыв с традиционными представлениями о должном и недопустимом позволял Мухаммаду принимать нестандартные решения, ставившие в тупик его противников. Но это же рождало ощущение вседозволенности, следствием чего всегда бывает жестокость.

Примечания

[+1] О различных значениях понятия хиджра см. [Пиотровский, 1981].

[+2] И. Хиш., с. 335; И. Са'д, т. 1, ч. 1, с. 159–160. Сводка различных сведений [Самх., т. 1, с. 175–177]

[+3] Самх., т. 1, с. 179. Сообщение о сооружении мечети в Куба до прибытия Мухаммеда сомнительно, так как никто не знал, какого рода постройка требуется для моления.

[+4] Ибн Хишам приводит текст двух проповедей, первая из которых очень кратка [И. Хиш., с 340]; вторая несколько больше [с. 340–341], однако ни та, ни другая не имеют ничего общего с проповедью, цитируемой ат-Табари [Таб.,I, 1257–1258].

[+5] И. Хиш., с. 344–346; И. Са'д, т. 1, ч. 2, с. 1; Балаз., А., с. 270–271. Положение о наследовании побратимом было отменено после Бадра.

[+6] Дийарб., т. 1, с. 397.

[+7] Так в источниках, приведенных в примеч. 5 к гл. 3. М. Хамидуллах, опираясь на сведения ал-Макризи, говорит о 186 парах [Hamidullah, 1959, vol. 1, с. 117–120], эта цифра явно завышена, так как полтора года спустя число мухаджиров, принявших участие в битве при Бадре, едва превышало семь десятков. Ал Балазури, сведения которого восходили к надежной традиции, говорит, что побратавшихся было 45 пар [Балаз., А., с. 271].

[+8] Самх., т. 1, с. 540; Kister, 1965.

[+9] И. Хиш., с. 341–344 (по Ибн Исхаку без иснада); А. Уб., с. 202–206: № 517 (с иснадом, восходящим к аз-Зухри, но без Ибн Исхака, – следовательно, независимая версия); версию Ибн Исхака приводит также Ибн Саййид аннас [И. Саййид, т. 1, с. 197–198]. Текст Абу Убайда с явными пропусками, но местами имеются лучшие варианты. О договоре существует ряд специальных исследований [Wellhausen, 1889, с. 67–83; Wensinck, 1928, с. 74–81; Sergeant, 1964; Watt, 1977, с. 221–227; Gil, 1974; Goto, 1982; Rubin, 1985].

[+10] У Ибн Хишама, У Абу Убайда; оба слова – производные от – «находиться в каком-то месте», «ал-Мунджид» толкует так: «хорошее положение, в котором ты находишься, то, обладая чем человек находится в хорошем положении». У. М. Уотт переводит это выражение: «according to their former condition» [Watt, 1977, c. 221]. А. Гото принимает этот перевод [Goto, 1982, с. 8].

[+11] – обычное значение «соответственно шариату», но при написании договора значение, вероятно, было ближе к первоначальному – «в соответствии с известным», т. е. по обычаю, который всем известен.

[+12] Ю. Велльхаузен [Wellhausen, 1889, с. 68] и У. М. Уотт [Watt, 1977, с. 224] переводят как «должник», но этот перевод вызывает сомнение, так как виру платил весь род, а не отдельный человек. Вероятно, все-таки речь идет о безродном человеке, за которого некому платить.

[+13] – так у Абу Убайда [А. Уб., с. 204]. Предпочтительность его варианта показана У. Рубином [Rubin, 1985, с. 20].

[+14] М. Хамидуллах, понимая это выражение буквально, в современном смысле слова, утверждает на этом основании, что Мухаммад создал первую в истории конституцию [Hamidullah, 1959, vol. 1, с. 526].

[+15] И. Хиш., с. 419–420; Вак., с. 33; Вак., пер., с. 3.

[+16] Халифа, с. 13 (со ссылкой на Ибн Исхака); И. Са'д, т. 2, ч. 1, с. 3; Балаз., А., с. 287.

[+17] Вак., с. 7–8; И. Хиш., с. 426; И. Са'д, т. 2, ч. 1, с. 5.

[+18] Подавляющее большинство информаторов говорит о 313 или 314 участниках сражения, но упоминаются также цифры 305 или 317 [Вак., с. 15, 96,151]. Эти расхождения легко объясняются разницей между числом участников, количеством долей добычи и числом лиц, получивших ее. Мы знаем, что кроме участников сражения долю получили 3 мухаджира и 5 ансаров, отсутствовавших по уважительной причине. Отсюда следует, что непосредственно в сражении участвовало 305 человек+8 неучаствовавших = 313 человек; еще 4 дополнительные доли получили два конника, что дает всего 317 долей. В сражении участвовало еще три раба, которые не получили доли в добыче [Вак., с. 99]; таким образом, всего при Бадре было 308 мусульман. Менее определенно соотношение числа мухаджиров и ансаров в пределах этой цифры: от 74 мухаджиров [Балаз., А., с. 290] до 86 (по общим упоминаниям и поименным перечням [Вак., с. 151–157; И. Са'д, т. 3]), соответственно изменяется и число ансаров.

[+19] Мусульманская историография подчеркивает элемент случайности: Мухаммад не знал, что караван уже прошел, и совершенно неожиданно столкнулся с мекканцами. Однако синхронизация действий обеих сторон показывает, что такое изложение событий является позднейшей романтизацией происшедшего. Имеются две версии сообщений о разведке. Согласно одной, разведка возвратилась к Мухаммеду в Ирк аз-Зубйа, где он был утром во вторник [Вак., с. 33], т. е. она была в Бадре вечером или в конце дня понедельника, а караван прошел ночью или утром во вторник. По другой версии, разведка была послана из района ас-Сафра, т. е. в среду [И. Хиш., с. 434]. В первом случае Мухаммад оказывался в Бадре к вечеру третьего дня и никаких сомнений в том, что караван уже прошел, не могло быть, следовательно, подходя туда, Мухаммад уже был настроен на сражение, это доказывает и проведение совета (на котором выяснялось, будут ли ансары сражаться за пределами Йасриба), состоявшегося незадолго до прибытия в Бадр («немного не доходя до Бадра» – дувайна Бадр [Вак., с. 43], по другим данным, у вади Зафиран [И. Хиш., с. 434] или в Ирк аз-Зубйа [Самх., т. 2, с. 163]).

В пользу первого варианта говорит его хронологическое совпадение с независимыми сведениями о действиях мекканцев: гонец Абу Суфйана встретился с мекканским войском в ал-Джухфе, откуда оно шло до Бадра еще три дня [Вак., с. 140], т. е. был послан утром во вторник.

[+20] Битву обычно датируют 13 марта 624 г., исходя из чаще всего проводимой в источниках даты -17 рамадана 2 г. х., хотя почти всегда приводится параллельный вариант – 19 рамадана, в любом случае днем недели называется пятница. Если исходить из этого, то наиболее приемлема именно вторая дата, так как этот день приходится на четверг, а расхождение на один день между числом месяца и днем недели может объясняться средневековой арабской традицией начинать сутки не с полуночи, а с захода солнца, так что мусульмане, прибывшие в Бадр вечером пятницы, сражались с курайшитами утром в пятницу же. Поэтому, пожалуй, не стоит настаивать на формально более правильной дате сражения – пятнице 20 рамадана (16 марта 624 г.).

Особняком стоит сообщение Абдаллаха б. аз-Зубайра со слов участника сражения, что битва произошла в понедельник 17 рамадана, что очень близко к истине (17 рамадана – вторник), но Ибн Са'д, приведя это сообщение, отвергает его, поскольку все остальные говорят о пятнице [И. Са'д, т. 2, ч. 1, с. 13]. Кстати, вся серия дат у ал-Вакиди [Вак., с. 13, 15, 39, 46, 47] согласуется с тем, что 17-е – пятница. С этой серией дат согласуется анонимное сообщение у ат-Табари, что Мухаммад возвратился в Йасриб «в среду за восемь ночей до конца рамадана» и что выступил в поход на Каркар ал-Кудр в пятницу в первый день шавваля [Таб., I, 1363] (Джоунз считает, что такого похода во 2 г. х. не было [Jones, 1957, с. 262], но для нас в данном случае важно, что число и день недели в обеих датах соответствуют такому счету, при котором пятница приходится на 17 рамадана).

Следует отметить существование дат, совершенно не укладывающихся в этот ряд: «19-е или 21-е» [Халифа, с. 15], выступление Мухаммада из Йасриба «в среду 3 рамадана» (у Халифы со ссылкой на Ибн Исхака [Халифа, с. 15], а у ат-Табари «со слов иных, чем Ибн Исхак» [Таб., I, 1296]); «8 рамадана» [И. Хиш., с. 432], «в среду 8 рамадана» [И. Хабиб, М., с. 111].

Учитывая неясность соотношения чисел месяца и дней недели для этого периода, мы достаточно условно будем считать, что пятница приходилась на 19 рамадана и отсюда рассчитывалась вся синхронизация событий.

[+21] Нередко мусульманские источники называют круглую цифру убитых и пленных язычников: по 70 тех и других. Округление до 70 характерно для мусульманских источников, поэтому такая цифра сразу вызывает недоверие. Ал-Вакиди, Ибн Исхак и ал-Балазури перечисляют поименно 49, 50 и 51 убитого [Вак., с. 143 – 151– из них двое казненных; И. Хиш., с. 507–512; Балаз., А., с. 296–301], Ибн Хишам добавляет к ним еще 18, но без указания, кем убит каждый из них, что вызывает некоторое сомнение в степени достоверности его дополнений. Число пленных также значительно меньше 70: Ибн Исхак сообщал, что их было 44 [Таб., I, 1335], по ал-Вакиди (одно из сообщений) – 49 [Вак., с. 139], однако, согласно ал-Йа'куби [т. 2, с. 46], только выкупившихся пленных было 68 человек.

[+22] Вак., с. 97–98 -150 верблюдов и 10 коней, по ал-Балазури – 30 коней (число захваченных верблюдов не указывается) [Балаз., А., с. 290].

[+23] Прошиитские историки невероятно раздули подвиги Али в этой битве: по сведениям ал-Вакиди получается, что он убил 22 человека, а по ал-Балазури – 16 человек и еще троих – с помощью Хамзы. Но если сопоставить списки убитых Ибн Исхака, ал-Вакиди и ал-Балазури, то окажется, что только 7 имен убитых Али упоминаются во всех трех списках, остальные оказываются убитыми другими мусульманами; степень несовпадения сведений об Али оказывается во много раз больше, чем несовпадение сведений о других мусульманах. От руки Хамзы пало по меньшей мере двое, и троих он убил вместе с Али, двоих убил аз-Зубайр, по одному – Абдаррахман и Умар.

Очень наглядны цифры относительных потерь разных групп участников с обеих сторон: мусульмане в целом потеряли 4,6 % убитыми, мухаджиры – 8 %, а ансары – 3,2 %, мекканцы в целом – 6,2 %, а махзумиты – 11,1 % (цифры почти не меняются, брать ли краткий список из 50 имен или более пространный из 68 имен).

[+24] Один из корифеев мусульманского предания, Абдаллах, сын ал-Аббаса, так объяснял пленение своего отца: «Тот, кто взял в плен ал-Аббаса, – Абу-л-Йасар Ка'б б. Амр… И был Абу-л-Йасар человеком щуплым, а ал-Аббас – человеком крупным. Посланник Аллаха спросил Абу-л-Йасара: „Как же ты взял в плен ал-Аббаса, о Абу-л-Йасар?“ Тот ответил: „О посланник Аллаха! Мне помог справиться с ним человек, которого я не видел ни прежде, ни потом, который выглядел так-то и так-то“. И сказал посланник Аллаха: „Тебе помог справиться с ним пречистый ангел“» [Таб., I, 1341].

Ас-Саиб б. Абу Хубайш рассказывал в правление Умара, что его схватил и связал неведомый всадник-великан, а Абдаррахман б. Ауф забрал его уже связанным [Вак., с. 74].

[+25] Вак, с. 81–82, 92–94. Пленные, согласно одному из сообщений [Вак., с. 93], достались тем, кто их взял, но при этом мы знаем, что Мухаммад распорядился судьбой нескольких пленных – казнил (а это лишало захватившего возможности получить выкуп) или отпустил на волю без выкупа.

[+26] И. Хиш., с. 456; Таб., Т., т. 9, с. 119.

[+27] Халаби, т. 2, с. 222. Первый хумс, по сведениям многих источников, был выделен только при разделе имущества бану кайнука' [И. Са'д, т. 2, ч. 1, с. 20]. Тогда же скорее всего появились и айаты Корана о пятой доле добычи, принадлежащей пророку.

[+28] Казнен – Балаз., А., с. 297; И. Хабиб, с. 459; убит – Вак., с. 145; Вак., пер., с. 82.

[+29] Например, Усайд б. Худайр, глава рода абдалашхал [Вак., с. 13; Балаз., А., с. 288].

[+30] Насколько неясен текст, можно судить по буквальному переводу И. Ю. Крачковского. Комментаторы поясняют, что здесь имеются в виду йасрибцы, смотревшие на уходивших к Бадру как на идущих на убой [Таб., Т., т. 9, с. 121].

[+31] Вак., с. 172–173; Вак., пер., с. 90–91; И. Хиш., с. 995–996; Балаз., А., с. 379.

[+32] Некоторые источники называют его иудеем. Ал-Вакиди датирует убийство шаввалем (27.III-24.IV 624 г.), это совпадает с его же рассказом, что Абу Афак был убит на улице, где спал из-за жары. В апреле в Медине ужедостаточно жарко, и это подтверждает датировку [Вак., с. 173–174; Вак. пер., с. 91–92; И. Хиш., с. 994–995; Балаз., А., с. 373–374].

[+33] В. В. Бартольд [т. 6, с. 540–541] обратил внимание на то, что первая мечеть в Куба была ориентирована на восток, как христианский храм.

[+34]

[+34] Точное соотношение иудейского религиозного календаря и арабского календаря этого времени неизвестно. Если исходить из того, что тишри соответствует октябрю, то пост должен был прийтись на второй месяц пребывания Мухаммада в Йасрибе, но не исключено (хотя и менее вероятно), что он постился в тишри во 2 г. х.

[+35] О времени принятия ориентировки на Иерусалим данных не имеется. У. М. Уотт считает, что она могла появиться и под влиянием христиан, для которых Иерусалим также был святыней [Watt, 1977, с. 199].

[+36] О происхождении пищевых запретов см. [Шифман, 1984].

[+37] Т.e.: если вы считаете, что будете вознаграждены после смерти, то почему не желаете скорее получить это вознаграждение?

[+38] Дийарб., т. 1, с. 398. Возможно, об этом же говорит ал-Вакиди в связи с бану кайнука': «Когда прибыл посланник Аллаха в Медину, то все иудеизамирились с ним, и написали они между собой договор (катаба китабан), и посланник Аллаха их союзнические договоры признал, и заключил междусобой и ими обязательство ненападения (аман) и поставил им условия, и было среди условий, чтобы не поддерживали его врагов» [Вак., с. 177; Вак., пер., с. 92]. Для нас в данном случае важна дата, отсутствующая у ал-Вакиди.

[+39] Арабские источники сходятся на том, что это произошло во 2 г. х., на 16-м или 17-м месяце, в понедельник 15 раджаба или вторник 15 ша'бана [Балаз., А., с 271; И. Хиш., с. 381; И. Са'д, т. 1, ч. 2, с. 3; Халифа, с. 23–24]. Однако в обоих случаях день недели не совпадает с числом, но зато совпадает в обоих месяцах 1 г. х. (15 раджаба 1/23 января 623 г.; 15 ша'бана 1/22 февраля 623 г.).

[+40] В Коране, как и в Библии, завет воспринимается как договор между богом и человеком, в котором обе стороны несут обязательство друг перед другом.

[+41] Ahrens, 1935, с. 124–125; Watt, 1977, с. 203.

[+42] Выбор именно этого племени для увещевания принять ислам арабские источники объясняют тем, что он был наиболее воинственным и враждебно настроенным.

[+43] Вак., с. 177, 178; И. Са'д, т. 2, ч. 1, с. 19–20; Балаз., А., с. 308. Принимаемый на веру всеми исследователями рассказ, будто причиной столкновения была злая шутка над мусульманкой, которой, когда она сидела перед лавкой на базаре бану кайнука', прикололи подол платья, так что, встав, она заголилась [Вак., с. 178; И. Хиш., с. 545], вызывает большое сомнение, поскольку то же называется причиной последней «битвы ал-Фиджар» в Указе [И. Хабиб, с. 189; Дийарб., т. 1, с. 289]. Либо последний эпизод был использован для объяснения неизвестной причины схватки и нападения на бану кайнука', либо это вообще расхожий анекдот.

[+44] Можно встретить утверждение, что бану кайнука' имели 700 воинов (например, [Watt, 1977, с. 15, 210]), опирающееся на слова Ибн Убаййа, обращенные к Мухаммаду: «Неужто ты хочешь в одночасье скосить четыреста воинов в кольчугах и триста без них, которые в „день садов“ и „день Бу'ас“ защитили меня от красного и черного (т. е. от пролития крови и могилы)?» ([Вак., с. 178; Балаз., А., с. 309; И. Хиш., с. 546] – в текстах есть некоторые различия, наш перевод передает общий смысл). При такой численности воинов кайнука', конечно, не сдались бы без боя, да и Мухаммад, с трудом на бравший 300–400 воинов, не решился бы их тронуть. Эта цифра невероятна и по другой причине: 700 взрослых мужчин могло быть только при численности племени не менее 3,5 тыс. человек, что составило бы примерно половину всего населения Медины. Думается, что эту цифру следует уменьшить раза в три.

[+45] Ср.: Кор., пер., с. 538, примеч. 29.

[+46] Schmidt, 1910, с. 308; Халаби, т. 2, с. 197.

[+47] Вак., с. 135–138; Балаз., А., с. 301–303.

[+48] И. Са'д, т. 2, ч. 1, с. 14.

[+49] Таб., I, 1344–1345; то же: Исфах., т. 4, с. 207. Ат-Табари ссылается на Ибн Исхака (с иснадом, восходящим к Ибн ал-Аббасу), однако Ибн Хишам, предваряющий список пленных ссылкой на Ибн Исхака, не упоминает ал-Аббаса среди пленных, изъяв при редактуре не только этот разговор, но и упоминание о пленении, как порочащее прародителя Аббасидов.

[+50] Датировка этого набега, как и всех военных действий Мухаммеда между битвами при Бадре и Ухуде, вызывает немало сомнений. Если взять сведения пяти основных исторических сочинений IX в. и дополнительные варианты, имеющиеся у ат-Табари, то мы получим такую картину последовательности событий (с расположением в одной строке синхронных датированных событий) (см. табл. 2).

Как мы видим, разнобой наблюдается не только в абсолютных, но и в относительных датах. Наибольшее расхождение – в датировке изгнания бану кайнука'. Джоунз, специально исследовавший хронологию магази, совершенно справедливо предпочел датировку ал-Вакиди [Jones, 1957, с. 261]. К его аргументам можно добавить, что, согласно всем источникам, первый хумс был выделен при разделе имущества бану кайнука'. Раздел же добычи на пять частей в походах первой половины 3 г. х. нигде не называется первым.

Джоунз датирует «день савика» по ал-Вакиди, т. е. 5 зу-л-хиджжа 2/10 июня 624 г., но этот день не воскресенье, как указывают ал-Вакиди и Ибн Са'д, а пятница. Конечно, такое несовпадение несущественно, но у нас есть возможность уточнить дату. Халифа б. Хаййат цитирует по этому поводу Али б. Мухаммада (ал-Мадаини): «Вышел он в воскресенье седьмого зу-л-хиджжа, а вернулся в понедельник, когда от [месяца] оставалось восемь [дней]» [Халифа, с. 17]. На первый взгляд это сообщение недостоверно по трем причинам: 1) все говорят об отсутствии Мухаммада в течение 5 дней, а за 16 дней, о которых говорит ал-Мадаини, Мухаммад мог не торопясь добраться до Мекки и обратно; 2) это противоречит сообщениям о том, что Мухаммад 10 зу-л-хиджжа был в Медине и совершил жертвоприношение; 3) 8-й день от конца зу-л-хиджжа (16 июня) – не понедельник, а суббота.