Текст книги "В преддверии Нулевой Мировой войны (СИ)"

Автор книги: Олег Белоус

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 24 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

На площадях Тулы появились царские грамоты о наборе желающих в особый полк, государь не хотел чтобы солдаты внутренней стражи имели родственные связи с москвичами. Годовой 11-рублевый оклад, солдатское «хлебное и кормовое» содержание привлекли многих неимущих и «гулящих» людей. Охотно записывались вчерашние холопы, отпущенные на волю господами слуги, выходцы из плена. Таких свозили в Преображенское, где их уже поджидали избы солдатской слободы, офицеры и инструктора Мастерграда. В отличие от бывших городовых казаков служили в новом полку не по очереди а постоянно. На него возложили дополнительные функции: охрану царской фамилии и государственных объектов. Одну из рот, вооруженную особливо от других, тренировали в качестве царских телохранителей.

Россия развивалась в сложных природно-климатические условиях, не сравнимых ни с одной другой страной, высокая заболоченность, большая лесистость, отсутствие ценных полезных ископаемых, низкое плодородие почв, суровая и долгая зима. Недоступность выходов к морю ставило страну в экономическую зависимость от государств, контролировавших побережья. Столкновение с Османской империей рано или поздно закончится, но в начале восемнадцатого века безграничные просторы Европы, Америки и Азии заполыхают военными конфликтами, известными под общим названием война за испанской наследство. Этот конфликт по масштабу потерь и территории обоснованно претендовал на звание нулевой мировой войны. Произошедшая в известной попаданцам истории Северная война, была всего лишь небольшой эпизодом этого конфликта. Участия в нем Россия избежать не сможет, страна была обречена на участие в большой войне. К концу семнадцатого века перед страной стояли три основные геополитические задачи: продолжение объединения древнерусских земель, обеспечение безопасности от набегов татар и развитие экономических и культурных связей с Западной Европой. К началу правления царя Петра эти проблемы настойчиво требовали разрешения и от успешности их решения зависело, сможет страна встать в ряд Великих держав или обречена на роль колонии более удачливых соседей. На пути развития московского государства стояла Швеция, в конце семнадцатого века обоснованно претендовавшая на звание владыки севера и совсем недавно отобравшая у России балтийское побережье. Кто-то один должен подвинуться. Попаданцы были уверены, что при условии их помощи Руси – придется шведам.

По вечерам кареты с английскими, голландскими и немецкими купцами неторопливо катились на Кукуй, к особам знатным и богатым: на ассамблею. Грея у пылающего камина зады и обтянутые чулками ляжки, лето выдалось дождливым и холодным, вели деловые разговоры, жаловались. Дескать не выгодно стало вести товар в Россию. Чуть ли не каждый месяц появляются все новые кумпанства, там коварные русские совместно с мастерградцами производят товары дешевле и качественнее. От того великий убыток западной торговле. Зато немного утешает то, что традиционные русские и новые мастерградские товары на рынках Лондона, Гамбурга и Амстердама расхватываются влет. Потом закурив трубочку ароматного табака и пропустив стаканчик пива, вина или виска, кто что любил, соглашались что могло быть и хуже после авантюры Московской компании, а так жить еще можно.

В подмосковных селах с помощью Мастерграда построили казенные консервное и макаронное производство. Едва солнце поднималось над горизонтом, в длинные мануфактурные корпуса тянулись шумные толпы рабочего люда, на крышах из труб начинал подниматься к хмурому небу густой черный дым. Во дворах суетились грузчики, с матерком сноровисто разгружали и загружали мужицкие телеги. Туда заезжали с деревянными ящиками с стеклянными банками, керамическими горшками, крышками, мукой, мясом и иным припасом. Производство банок освоило кумпанство купцов Гиркиных а металлические крышки с уплотнением из силикона импортировали из города пришельцев. Назад тянулись подводы с макаронами и ящиками консервов. Государство накапливало для армии стратегический запас продовольствия.

История России неторопливо, словно огромный океанский корабль поворачивала с известного попаданцам маршрута на другой, хотелось бы, не такой кровавый и тяжелый. Одним из важнейших рычагов для выполнения этой цели мастерградцы считали образование. С этим было плохо. Даже духовенство, прежде всего низшее, часто не владело грамотой, чего тут говорить о крестьянах. Попы зачастую ограничивались тем, что заучивали наизусть священные тексты. Под нешуточным давлением Петра патриарх сдался и приговорил таких неучей оставить без места, пока не одолеют грамоту. В будущем мастерградцы планировали уговорить царя обязать попов организовать всеобщее школьное обучение детей. А пока ограничились тем, что убедили Петра обучать гвардейцев грамоте, основам арифметики и закону божьему. Гвардейцев Петр воспринимал в качестве будущих офицеров «обыкновенных» пехотных полков, поэтому предложение прошло на ура. С первого сентября по нескольку часов в неделю бойцы проводили за партами.

Организация петровской армии серьезно изменилась. В каждом солдатском или гвардейском полку помимо гренадеров создали по егерской роте. Комплектовали их из метких стрелков, вооруженных дальнобойными штуцерам, и тренировали действиям в рассыпном строю, в разведке, в горах, лесах и в боевом охранении. Орудиями полки насытили по нормам наполеоновской армии до пяти пушек на тысячу человек, при этом часть артиллерии стала конной, высокоманевренной. Создали инженерные подразделения, состоящие из саперных и минерных рот, предназначенные для обеспечения действий войск: создания переправ, мостов, укрепления дорог и многого другого, установки минных заграждений или наоборот их уничтожения. Появились отдельные тыловые подразделения, предназначенные для снабжения больших масс войск от полка и выше. Из выпускников Аптекарского приказа сформировали полевой госпиталь, при каждом полку открыли медицинские пункты. Деятельность обученных мастерградцами врачей позволила в разы уменьшить смертность солдат и офицеров. Внедряемые новыми докторами принципы медицинской сортировки и другие новшества должны были в разы уменьшить потери в военное время.

Кавалерию разделили на легкую и тяжелую. Для тяжелой – будущих кирасиров предназначенной для прорыва строя противника закупали на Западе коней. Дорого, но местные, российские породы не подходят, слишком мелкие. Приобретенные животные шли на вновь созданные конезаводы для размножения породы. Так что создание кирасирских подразделений откладывалось на несколько лет. Для легкой кавалерии отлично подошли казаки и гусарские подразделения.

Юный царь Петр обожал все новое и механическое. Подаренный ему Мастерградским посольством миниатюрный токарный станок стал любимой игрушкой. Азам ремесла обучил его опытный токарь-мастерградец. Бывало что царственный ремесленник с утра до ночи возился с железными и стальными деталями а потом шумно радовался когда получалось.

Картошка вместе с помидорами и другими экзотическими для семнадцатого века культурами неторопливо расползалась по необъятной центральной России, хотя в основном новинки возделывалась в счет барщины на господских полях. Много ее садили на дворцовых землях, принадлежащих государям Руси. Второй год картошку выращивали для нужд царской семьи и пропитания гвардейских полков. Солдаты вначале кривились от новой еды, но когда распробовали, уже сами просили поваров приготовить варенной, жареной на жиру или печеной картошечки. Ух хороша, вкусна да сытна! Глядя на солдат, потихоньку начали сажать картофель и подмосковные крестьяне. Когда не неволят, привыкание к новым культурам шло не в пример быстрее чем в известной мастерградцами истории. Тем более что отравлений от зеленых ядовитых ягод плодов картошки благодаря усилиям Мастерграда: бесплатному дегустированию блюд из картошки и рассказам, как ее возделывать и употреблять в пищу, не было. Даже воинствующие противники новшеств, старообрядцы не стали противиться картофелю, благо антагонизма с царской властью не состоялось.

Глава 9

Швеция: в двадцатом веке тихое и зажиточное скандинавское государство, в конце семнадцатого было совсем не таким, каким его знали попаданцы. Военное и дипломатическое могущество страны пребывало на пике, она стала воистину Владычицей Севера. Под руководством королей из Пфальц-Цвайбрюккенской династии Швеция достигла давней заветной цели – утвердила за собой господство на Балтике. Море превратилось в «шведское озеро» (так называемый Балтийский доминат). В непрерывных войнах и захватах страна приросла колоссальными территориями: частью Норвегии, Финляндией, Прибалтикой, русскими Карелией и Ингрией, землями в Германии и наконец заокеанскими владениями – новой Швецией на реке Делавэр в Северной Америке и колонией в Африке в районе Золотого берега. Империя включала в себя территорию площадью около 900 тыс. км² с населением более 3 млн. человек. В конце века в стране утвердилась абсолютная монархия. Король получил право созывать риксдаг (парламент), когда ему угодно. Аристократия и сословия потеряли прежнее значение. Одна из лучших и боеспособных в Европе регулярных армией (60 тыс. человек) и передовой флот (42 линейных корабля и 12 фрегатов) позволяли Швеции свысока смотреть на соседей.

Экономика страны находилась на пике развития. Швеция в XVII столетии оставалась преимущественно аграрной страной и в урожайные годы даже вывозила хлеб. Однако земледелие на Скандинавском полуострове значительную часть которого занимают бесплодные скалы, леса и озера не могло интенсивно развиваться. В течение XVII столетия, и особенно во второй его половине, страна достигла значительных успехов в области промышленности и торговли. Усиленно развивалась металлургическая промышленность, высокого уровня достигло судостроение. Швеция заняла первое место в Европе по производству железа и меди, значительные количества металлов вывозились за границу. Страна вела оживленную торговлю с Англией, Францией, Голландией, Данией, Германией, Польшей, Россией. Только в последнюю ежегодно вывозились 11000 пудов железа и 168 пудов меди. Важными статьями шведского экспорта помимо металлов были смола и деготь, а также строевой лес, древесный уголь, пушнина, рыба. Впрочем с Россией были особые отношения. Помимо того что в свое время Швеция ограбила восточную соседку, захватив Карелию и Ингрию, она стремилась контролировать русскую торговлю на Балтийском море что вело к затяжному конфликту с Москвой. Военное столкновение набирающей силы России с северным хищником было неизбежным.

Копыта разномастных коней запряженных в невзрачную повозку с парусиновым верхом гулко стучали по усыпанной мелким гравием дороге. Позади скакали четверо всадников в плащах, залепленных грязью, то ли сопровождение то ли конвой. Мимо проплывали ровные линии кустов и пышные цветники. В воздухе густо пахло пылью и лесом. Промелькнули последние деревья королевского парка. Чумной выглянул в окошко, вдали показался Стремсхольмский дворец. Посреди ухоженных, но слегка увядших: скоро осень, зеленых лужаек возвышалось выкрашенное в желтый цвет трехэтажное кирпичное здание. Он оскалился, в глазах мелькнуло легкое пренебрежение. Так вот ты какая резиденция королей Швеции. Не впечатлило. В России и в Польше у иного вельмож хоромы роскошнее. Но ничего не поделаешь, ставки сделаны, господа, ставок больше нет. Посмотрим каков будет его фарт. Широкие и низкие ступени вели к гигантским, в два человеческих роста, дубовыми дверям королевской резиденции. По обе стороны от них северными истуканами застыли синемундирные мушкетеры. На подъезжающий экипаж ноль внимания. Карета обогнула куртину, остановилась у крыльца.

– Herr Волохов, прошу Вас – учтиво наклонив голову с легким акцентом произнес сидевший на напротив переводчик и доверенный агент королевского советника Юхана Юленшерны и протянул руку в сторону дворца. Густав Опалев, потомок новгородских бояр в Смутное время перешедших на службу противникам России, лучше владел шведским чем языком пращуров.

Комната, куда привели Чумного произвела на него благоприятное впечатление. Стены покрыты мягкой кожей, решетчатое окно закрывают тяжелые шелковые красные портьеры, перехваченные внизу золотыми шнурами. На столе мастерградской работы ярко горит модный серебряный керосиновый фонарь. Дорого, но королевский статус обязывает. Впрочем за год скитаний по буйной Речи Посполитой он насмотрелся магнатских замков убранных не хуже. Осмотревшись, Чумной повернулся к легкой усмешкой рассматривающему его переводчику.

– Ну и где хозяин? – немного нервно поинтересовался Чумной.

– Подождите немного, – вкрадчиво произнес переводчик, – Вы так стремились сюда попасть, теперь Ваш путь окончен! – он резко оборвал речь и слегка наклонив голову исчез за портьерой закрывавшей дверь в соседнюю комнату.

Чумной криво усмехнулся. Опустившись на крытое бархатом кресло у стола, непринужденно закинул ногу за ногу. Фраера королевские. Если бы деньги не окончились и Софья не сообщила, что забрюхатела, черта с два он пошел к вам! Гулял бы еще! А теперь придется завязать с вольной жизнью. Долбанному государству он отдал лучшие годы в Чечне. Патриотизмы и прочая чушь его больше не трогали, платите деньги тогда поговорим о преданности. Власть имущие сами говорили что патриотизм последнее прибежище негодяев… По лицу Чумного скользнула глумливая улыбка.

Он вор! Пусть не в законе, но блатной и потому сам по себе! Что ему до Мастерграда и России? Он невольно притронулся к спине. Рубцы от кнута уже никогда не исчезнут. Наградила изрядно Росиюшка… Собственная судьба и благополучие, а также краля Софья с будущим ребенком, остальное в пользу бедных! Компьютеров и мобильников не существует, но в остальном по уровню комфорта жизнь дворянина на королевском обеспечении не слишком сильно ниже чем в двадцать первом веке. Да, нет многих удобств, но слуги прекрасно заменяют большую часть техники. Создадут шведы ему и Софье хорошие условия и он с ними по-божески. А знает он много, специально готовился. Так что чем закончится Северная война еще нужно посмотреть…

Чумной не слышал как в сопровождении переводчика к двери подошли двое. Один в синем с золотом роскошном костюме придворного, жесты выдавали привычку повелевать, возрастом слегка за сорок, по крайней мере в густых волосах обильно проступала седина. Второй с пронзительным взглядом и широким лбом, гораздо старше по возрасту в неброском и строгом костюме с длинным париком на голове, держался немного позади. Наклонившись к незаметному отверстию в стене, они по очереди посмотрели то ли на узника то ли на гостя. Придворный помладше, шепотом спросил у переводчика:

– Он действительно беглец из Мастерграда?

– По крайней мере он утверждает это, Ваше Величество! – с поклоном и все также тихо ответил тот.

Король Карл XI с сомнением покачал головой. О таинственном Мастерграде совсем недавно сплетничала вся Европа. А этот с наглым выражением лица, по внешнему то ли дворянин, то ли богатый горожанин, ну никак не походил на беглеца из города пришельцев из будущего. Скорее смахивает на бретера.

– Он больше похож на самозванца, тихо прошептал он, – Но все же посмотрим…

Абсолютный владыка Швеции был осторожен и умен и по праву считался одним из самых замечательных людей своего времени. Сломив отчаянное сопротивление аристократов и сословий он правил самовластно и сумел принести много пользы стране. Введенные королем улучшения в горном деле, в торговле и промышленности содействовали общему благосостоянию королевства. Он провел редукцию[33]33
  Редукция (швед. Reduktion) – процесс возвращения государству (шведской короне) земель, ранее переданных во владение шведскому дворянству.


[Закрыть] и отменил все, стеснявшее его власть, военная реформа усилила флот и одну из сильнейших в Европе армию. Словом это был выдающийся государь.

Король склонил голову на грудь и некоторое время напряженно размышлял, советник Юленшерна, терпеливо ждал решения повелителя. Потом Карл XI вскинул голову и в упор посмотрел на собеседника:

– Ну хорошо, Юхан. Идите и разберитесь, – медленно произнес он, – проверьте и, если это самозванец, он должен исчезнуть.

Придворный молча склонил голову, дождавшись когда король уйдет, открыл неторопливо дверь.

На пороге появился среднего роста человек в очень скромном для любившего пышность семнадцатого века наряде. Властное, бесстрастное словно у греческой статуи лицо говорило о привычке распоряжаться судьбами людей. Остановился посреди комнаты. Вслед за ним зашел Густав Опалев. Требовательный взгляд выцветших глаз придворного уставился на Чумного. Словно королевский советник пытался проникнуть взглядом в глубины прошлого пришельца. Впрочем так и было Юленшерна надеялся получить собственное представление о пришельце, утверждающем что он беглец из Мастерграда. Глаза Чумного сузились, на губах загуляла нагловатая улыбка. Несколько мгновений он решал, как поступить. Если это даже не король, то явно важная фигура а месяцы странствований по Речи Посполитой быстро научили уважать местные обычаи. Чумной перестал скалится и опустил взгляд, признавая что поединок взглядов проиграл. Поднявшись с кресла, неторопливо согнул шею. Тень улыбки промелькнула по блеклым губам внимательно наблюдавшего за гостем королевского советника.

Вновь пришедший бросил переводчику фразу по-шведски. Тот жестом указал на придворного и торопливо перевел:

– Представляю Вам Herr Волохов королевского советника господина Юленшерна. Его величеством Карл XI ему предоставлены полномочия разобраться с Вашим предложением.

Чумного представлять не стали, советник и так знал с кем имеет дело. Пришелец надеялся что разговаривать придется с королем, но и советник сразу видно шишка немалая.

– Садитесь Herr Волохов, – предложил переводчик и махнул рукой в сторону кресла. Напротив уселся королевский советник.

– Чем Вы можете доказать что Вы из того самого Мастерграда а не мошенник, пытающийся нас обмануть? – сразу «взял быка за рога» швед.

Чумной терпеливо выслушал перевод и нетерпеливо всплеснул руками. Что рассказывать, он продумал еще когда только прикидывал, к кому податься.

– К сожалению меня ограбил князь Голицын, так что я смогу доказать свое происхождение лишь знаниями, какие есть только в Мастерграде.

Пристальный взгляд настойчиво уперся в лицо пришельца из Мастерграда, пытаясь подметить даже тень эмоций, но тщетно, тот стоял с каменным выражением лица.

– И чем именно Вы могли бы нас заинтересовать? – небрежно спросил королевский советник.

Чумной задумчиво облизал губы и достал из кармана блокнот. Откуда-то с улицы послышался петушиный крик. Королевский дворец а куры бегают как в деревне с досадой подумал бывший уголовник. Впрочем Швеция лучшее место чтобы спрятаться от Мастерграда. Рано или поздно скандинавы схлестнуться с Русью, так что выдавать им меня не с руки. В блокнот Чумной последнее время записывал все, что помнил из знаний будущего. Получилось не так уж и много. Это лишь кажется что попади мы в прошлое, ух развернемся! А на самом деле мало кто сможет нарисовать устройство даже простейшего парового двигателя. А уж подобрать необходимые для того, чтобы паровик не разлетелся на части через пару часов работы марки железа и стали и, тем более выплавить их…пожалуй что почти никто. Самым важным, что занес в заветный блокнот Чумной было знание дальнейшей истории, правда довольно посредственное. В школе он был не самым прилежным учеником. Впрочем о поражении шведов под Полтавой он помнил. Еще он рассчитывал на знание истории военного дела. Например вот это: Пуля Минье[34]34
  Пуля Минье – пуля для первых дульнозарядных винтовок, которая имеет коническую выемку в задней части. Особенностью данной пули является то, что при выстреле ее хвостовая часть расширяется и обеспечивает надежное зацепление пули с нарезкой ствола винтовки.


[Закрыть]. Задумав побег из Мастерграда он не забыл покопаться в материалах городского сервера.

Открыв страницу с чертежом пули Минье он положил блокнот на стол. Юленшерна наклонился поближе. На небрежном рисунке изображен цилиндрический снаряд с вырезами на поверхности и выемкой внизу. Несколько мгновений советник рассматривал изображение, затем перевел взгляд по-старчески выцветших но умных глаз на Чумного. Ничего похожего он раньше не видел. Вытащив платок из кармана, звучно высморкался и деланно равнодушно спросил:

– Что это?

– Это чертеж пули Минье.

– Минье? Француз?

– Да Herr Юленшерна.

Королевский советник задумчиво пожевал губами. Франция была традиционным союзником Швеция и все исходившее оттуда воспринималось им положительно.

– Это хорошо, Франция самая цивилизованная страна Европы. И что же дают эти пули Минье? – требовательно уставился на Чумного королевский советник.

– Пуля Минье делается по калибру чуть меньшего чем диаметр нарезного мушкета. Это позволяет быстро загнать ее в дуло. При выстреле давление пороховых газов раздувает пулю как зонтик и прижимает к нарезам. В результате при таком же темпе огня как у гладкоствольного мушкета, стрелки смогут вести эффективный огонь на дистанции вчетверо большей.

«Иметь возможность поразить противника на расстоянии где тот не сможет стрелять, ценная вещь. Пожалуй не врет что он из Мастерграда и может оказаться полезным. Про такое простое и мудрое изобретение еще никто не знает.» Юленшерна одобрительно хмыкнул и кивнул на блокнот.

– И много еще у Вас там таких изобретений?

– Хватает! – оскалился в торжествующей улыбке Чумной. «Ну вот и подцепил деда на крючок! Здесь Софья сможет спокойно родить а там посмотрим. Может и останусь, а не понравится махну дальше на Запад!»

– Хорошо, допустим я Вам верю что Вы из Мастерграда. А скажите Herr Волохов, почему Вы покинули свой чудесный город и пришли именно к нам, а не во Францию или не остались в Польше?

– Не по мне сейчас жизнь в городе, градоначальник всех прижал, большая часть братвы по тюрьмам сидит, а мне воля нужна а не вкалывать на фраеров! А в Польше…там что ни пан то и царек в своем имении. Ни по нраву мне каждому магнату кланяться и думать какая еще пакость ему на ум придет. А до Франции далеко и деньги закончились. Единственной нормальное государство поблизости это Швеция. Так что по всему к вам пришлось пробираться.

Королевский советник слегка повернулся к переводчику и пока тот говорил, сидел с каменным выражением лица. После минутного раздумья раздвинул губы в самой приветливой улыбке:

– И что вы хотите от нас за Ваши секреты?

– Нормальные условия для меня и моей Софьи! Дворянство и имение в Швеции!

Юленшерна задумчиво пожевал губами. Несколько секунд безмолвно смотрел на русского, затем, хотя в его глазах все так же стыл лед, по губам его скользнула почти отеческая улыбка. Пожалуй если и остальные тайны перебежчика столь же полезны для военного дела имеет смысл со всем соглашаться. А дальше как писал Макиавелли: «…разумный правитель не может и не должен оставаться верным своему обещанию, если это вредит его интересам и если отпали причины, побудившие его дать обещание.»

– Ну что-же, для его королевского величества Карла XI это вполне возможно… Все зависит от пользы которую Вы принесете Швеции. Добро пожаловать Herr Волохов!

* * *

Солнце успело утонуть в укутавших запад облаках, последние лучи окрашивали в разные оттенки красного горизонт, скользили по простору Северной Двины. По темнеющему небу стремительно неслись тучи, вслед за ними их тени по воде. Непроходимые леса, посреди которых текла река, заканчивались, в соленом пропитанном йодом воздухе чувствовалось близкое море. Чайки с криком падали чтобы подхватив зазевавшуюся рыбину, взмыть ввысь. Свежий попутный ветер гнал белопенную волну, посвистывал в снастях и парусах двух парусно-паровые яхт идущих вниз по течению, к Архангельску. Над мачтой переднего вьется бело-сине-красный флаг с золотым двуглавым орлом: новым российским флагом. Ветер наотмашь бил по лицу обеими руками держащегося за балюстраду на баке корабля царственного юноши: Петра Алексеевича.

– За тем мысом – Александр протянул руку вперед, где Северная Двина резко поворачивала, – Архангельск а дальше море.

– Чую! Морем пахнет!

Глаза на круглом лице Петра Алексеевича горели восторгом, ноздри раздувались, всей грудью он вдыхал живительный, пропахший солью и йодом морской воздух. Палуба под ногами в такт с волнами слегка покачивалась. В одном суконном кафтанчике, подбитом беличьим мехом, он не чувствовал холода, лишь при особенно резких порывах вздрагивал.

– Парадиз! Истинный парадиз! – произнес царь оборачиваясь к стоящим позади товарищам: верному Данилычу и мастерградскому послу, – а я еще не хотел ехать, потому как дел много!

– Мин Херц! – отозвался Меньшиков, ты еще суда морские не видел английские, голландские! Вот там громады и восторг!

Петр при слове английские нахмурился, отвернулся. Меньшиков, поняв что напомнив о врагах: пришельцах из туманного Альбиона сказал лишние, замолчал и досадливо прикусил губу.

Месяц тому назад небольшой караван отправился к Архангельску. Первая парусно-паровая яхта изготовлена совместно царскими плотниками и мастерградскими мастерами для Петра, вторая чисто посольская. Несколько минут стояло молчание, прерываемое лишь грубыми голосами матросов да плеском волн. Наконец Меньшиков придумал как отвлечь царя.

– Мин Херц. Холодно то на ветру. А не хочешь попробовать мастерградского напитка называемого коньяк. Погреться? Мне ящик его Александр презентовал. Зело вкусен и крепок! Особливо если его с ломтиками цитрона употреблять! Не желаешь?

Царя угощался и французским коньяком и тем напитком который мастерградцы не без успеха выдавали за собственный коньяк и, не мог не признать что в деле спиртоварения пришельцы на голову превосходили западных конкурентов. Хотя спирт на изделия мастерградцев шел далеко не винный и они не выдерживали его годы в дубовых бочках, итоговое изделие возможно и уступало по качеству лучшим коньякам двадцать первого века, но на голову превосходило поделки семнадцатого.

Петр обернулся, с сомнением посмотрел на верного соратника. Налетевший порыв ветра заставил его вновь вздрогнуть. Он покосился на Александра, в вежливой форме но порицавшего царя за злоупотреблением горячительного. Мастерградец смотрел вполне доброжелательно.

– А… давай! – махнул рукой царь, – и правда холодно!

– Федька! – взревел паровозом Меньшиков, – тащи коньяку бутылку и цитрон к нему порежь! И стол раскладной не забудь!

Корабли повернули за мыс. На правом берегу стоял во всем подобный Кукую иноземный двор: такие же чистенькие дома под черепичными кровлями, цветники под окнами, крепкие амбары, только обнесенный валом с орудиями и мортирами. В глубине блестит крест лютеранской кирхи. На берегу порт. Единственная морская лазейка Руси в большой мир, если не считать портов на внутреннем Каспийском море. Вдоль берега тянется пустынная деревянная набережная, а дальше в воду – длинная причальная стена на сваях. Под навесами вповалку лежат горы тюков, мешков и бочек. Высятся пахнущие свежей древесиной бунты пиленного леса и свертки канатов. Над причалами вздымает лес мачт с паутиной снастей десяток океанских кораблей. С кормы судов ниспадают, величественно колышась на свежем ветре полотнища стягов морских государств: голландцев, англичан, ганзейских городов. За закрытыми пушечными портами угадываются орудия. Где только не побывали эти корабли! От морей омывающих далекую китайскую империю Цин до владений испанской короны в Америке! Что только не перевозили в обширных трюмах от пряностей до золота и чернокожих рабов.

Петр не сводит с зрелища перед ним глаз, покраснел. Так ему стыдно стало что у него, в московском царстве такого нет. Дремотно и лениво. Губы что-то шепчут, кривится. На правый берег, где расположился собственно Архангельск ноль внимания. А что там смотреть? Все та же лапотная Русь, лишь вдоль берега сотни лодок и поморских кочей. В самом конце приткнулись к пристани два вполне европейского вида трехмачтовых флейта. На палубе суетятся моряки, дружно опускают в трюм что-то массивное.

Человек в пестром турецком халате проворно, слегка припадая на травмированную давними пытками левую ногу, выскакивает на палубу. Кланяется, переливчато звенят колокольчики на шутовском колпаком, на морщинистом лице желание услужить господину. В руках раскладной стол. Торопливо разложил его там, куда жестом небрежно указал Меньшиков. На столе появилась пузатая бутылка на этикетке производителем гордо указан Мастерград, хрустальные рюмки. Рядом тарелка с тоненько нарезанными лимонами. Меньшиков сглотнул тягучую слюну. Взглядом попросив разрешения у царственного приятеля, сковырнул пробку. Темная прозрачная жидкость полилась, заполнив до краев рюмки, в воздухе разлился запах крепкого алкоголя.

Шут, повинуясь жесту хозяина, бросается назад. У двери на миг останавливается, украдкой зыркает на мастерградского посла. Во взгляде яда и бессильной ненависти хватит чтобы погубить целый город. Он проиграл…Убил бы себя если бы не было так страшно знакомится с старухой смертью. Взгляд никто не заметил кроме Александра, но тот лишь ухмыльнулся про себя. Вырвали у тебя жало ехидна, теперь ярись без толку!

Если бы кто-нибудь попробовал узнать в меньшиковском шуте лощеного и гордого хозяина жизни: Романова Федора Владиславовича, то ни за что не преуспел в этом. Когда царь убедился что ничего толкового из перебежчика больше не выжмешь, то в гневе чуть не приказал повесить негодяя. Лишь в последний момент Меньшиков упросил отдать Романова ему в холопы. Дескать смешной он, хороший шут получится. А сам еще подумал, глядишь пригодится в торге с мастерградцами. Вот только пришельцы довольно быстро узнали об участи бывшего главного бунтовщика Мастерград и решили что забрать его не стоит. Зачем давать знамя для недовольных? А больше наказать Романова, чем он это сделал сам, невозможно. Теперь он обречен до конца своей никчемной жизни носить заслуженную награду: шутовской колпак.

Петр сграбастав рюмку, тонкие ноздри задрожали, пахнет хорошо, довольно улыбнулся и провозгласил:

– За то чтобы Россия крепкую ногой встала у морей, не хуже голландцев или англичан.

Молодецки махнул рюмку, со стуком поставил обратно. Собутыльники разом кивнув, выпили, потянулись за закуской. Тягучая обжигающая жидкость полилась по пищеводу согревая озябшее тело Петра изнутри. Удовлетворенно кивнул, хорош коньячок!

– Герр Питер обратил внимание на флейты на российском берегу Архангельска? – словно невзначай поинтересовался Александр.

– Заметил, – бросив острый взгляд на мастерградца ответил царь. Подхватив с тарелки ломтик лимона, бросил в рот задвигал челюстями. Хорошо!

Меньшиков поспешил вновь наполнить рюмки.

– Ваши? – слегка прищурясь поинтересовался Петр, – Про которые ты просил разрешения купить у голландцев?

– Да, наши. Военная эскадра Мастерграда. Сейчас переоборудуем корабли. По весне смонтировали паровые машины мощностью пятисот лошадиных сил так что восемь узлов без парусов корабли выдадут легко. Сейчас устанавливаем носовые и кормовые скорострельные орудия, изготовленные по типу применяемых в армии, только ствол подлиннее, прицел другой, лафет тумбового типа с возможностью горизонтальной наводки на 360 градусов. Пушки способны выдавать до десяти выстрелов в минуту на расстояние до восьми верст и прошибать насквозь самые крепкие борта. Так что любому кто попробует обидеть, обиделку отшибем!