Текст книги "В преддверии Нулевой Мировой войны (СИ)"

Автор книги: Олег Белоус

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 24 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Он посмотрел на собеседника, проверяя, как тот его понял. Вилберн несколько мгновений молчал, осмысливая услышанное. Затем глаза доверенного агента разгорелись. По спине побежал холодок. Вилберн любил рискованные дела, особенно бросавшие вызов его способностям и изворотливости, тем более, когда они обещали хорошую прибыль. К тому же мнение старшего родственника о том, что все лучшее должно достаться Британии, он в полной мере разделял. У наблюдавшего за племянником сэра Джона мелькнула мысль, что авантюрность у него в крови, как у его отца.

– Насколько далеко я смогу зайти при выполнении Вашего поручения? – осторожно осведомился Вилберн.

– На все, что ты посчитаешь необходимым, – ледяным тоном произнес сэр Джон. Убедившись, что агент правильно его понял, он продолжил:

– Вторым твоим заданием будет разведать путь в Mastergrad. Быть может, мы сможем отобрать у дикарей этот лакомый кусочек!? Под это дело вполне возможно набрать полк или два отличных немецких наемников. Ты должен разузнать, хватит ли этого, чтобы захватить Mastergrad. Будь осторожен в оценках. Мистер Томас пишет, что, по слухам, у жителей города есть скорострельные мушкеты и летающие корабли. Все это должно принадлежать Британии, и их секреты должны стать нашими!

Несколько мгновений в кабинете стояла полная тишина, потом Вилберн негромко осведомился:

– Букингемский дворец в курсе новостей из Московии?

– Официально нет, но негласное разрешение короля на действия в Московии у нас есть, – дядя еще раз оценивающе взглянул на племянника. – Если ты добьешься успеха, то получишь очень хорошую премию, которая позволит осуществить твою мечту о покупке усадьбы… перед тобой откроется дорога в консулы компании.

Глаза Вилберна довольно сверкнули. Награда более чем щедрая для бедного родственника, он в лепешку разобьется, но выполнит поручение.

– Еще один вопрос, – племянник холодно улыбнулся и сделал выразительное движение пальцами, – поездка стоит дорого…

Сэр Джон устало усмехнулся. Деньги, деньги… Он поднялся. Сверкнул вытащенный из кармана ключ, скрипнул открываемый секретер. На свет появился по виду тяжелый холщовый мешочек. Приятно звякнув, он лег на стол перед молодым человеком.

– Вот, здесь тебе на дорогу.

Племянник светски улыбнулся и ловко смахнул мешок со стола. Судя по весу, там не меньше пары сотен лорелей[15]15
  В 1619 году введена новая золотая монета в 20 шиллингов – лорель (laurel; монету назвали по лавровому венку на голове монарха) весом 140,5 гранов (около 9 г).


[Закрыть]. Вполне достаточно для путешествия даже на край света.

Следующим на стол упало опечатанное письмо.

– По нему мистер Томас выделит тебе для подкупа московитов и закупок образцов товара мастерградцев десять тысяч фунтов. Деньги попросту не трать, варвары не должны быть слишком дороги! – сэр Джон строго посмотрел на агента. Тот послушно кивнул, – Повторюсь, как минимум, мы должны торговать с Мастерградом в обход московитов, а они – ТОЛЬКО с нами.

Родственники еще поговорили десяток минут, затем молодой человек откланялся. Необходимо подготовиться к дальнему путешествию.

* * *

Всю ночь за бревенчатой стеной особняка посольства шумела непогода. Выла в печной трубе московская метель, а утром все поменялось. Морозный денек в середине марта выдался на славу. В условиях малого ледникового периода это еще зима. Солнце, пробиваясь сквозь плотные шторы в кабинете на втором этаже, щедро освещало его. От печи пыхало уютным жаром. В углу деловито трещали сверчки. За массивным, покрытом белой льняной скатертью столом сидел младший полномочный представитель города Мастеров. Из стоящей рядом большой кружки вкусно пахло свежей заваркой. Из-за двери доносился приглушенный шум голосов, но Александру некогда. Напряженный взгляд уперся в схематичную карту Восточной Европы на экране ноутбука, рука застыла на мышке. Посол занимался важным государственным делом – играл в стратегию Europa Universalis II. Глаза азартно блестят, волнуется. Сейчас он больше походил не на солидного государственного деятеля и офицера с боевым опытом, а на мальчишку, едва перешагнувшего подростковый возраст.

– Попался, – азартно произнес Александр, словно соперник по многопользовательской игре[16]16
  Многопользовательская игра – тип компьютерной игры, в которой присутствует больше 1 человека. Игра также может проводиться по сети.


[Закрыть] мог его услышать.

Движением мышки отправил первую армию в поход, осаждать неприятельский город. На игровом поле появилась длинная красная стрелка маршрута, заканчивающаяся на вражеской территории в провинции Смоленск. Еще одну группировку войск Александр оставил в резерве, в Вильнюсе, парировать угрозу вторжения сосредоточенной в Новгороде русской армии. «Вот так! Нечего, пока не получишь технологическое превосходство или не поймаешь противника во время войны, лезть отбивать малорусские земли!» Невидимый соперник двинул армию из Новгорода. Наперерез ей Александр бросил резерв, а прибывшей в Смоленск армии приказал штурмовать город. Через минуту доблестные польско-литовские войска захватили крепость. Александр довольно улыбнулся и отхлебнул чая.

Пронзительно зазвенел, безжалостно вырывая из виртуальной реальности, лежащий на столешнице рядом с стационарным телефоном мобильник, Александр от неожиданности вздрогнул. Нехотя оторвавшись от экрана компьютера, скосил глаза на дисплей телефона. Так и есть, шестнадцать часов. Он разочарованно вздохнул и выключил сигнал. Через десять минут ему вести занятие. Прошли две недели, как указом Петра посольству разрешили открыть школу при посольстве. Для начала набрали два класса, половину по конкурсу, остальных из детей высшей аристократии московского царства. Под учебные классы временно выделили на первом этаже посольства несколько кабинетов. Сразу решили: никаких ятей, ферт и ижиц! Обучение только на русском языке двадцать первого века. Урок важности «мягкой» силы от США попаданцы усвоили прочно и намеревались подчинить Русь семнадцатого века собственному культурному влиянию. Занятия, пока не приехал из Мастерграда караван с учителями, а его ожидали на днях, временно пришлось вести посольским. Александр взял на себя преподавание физкультуры, старший посол – математики. Чтобы разместить вновь прибывающих мастерградцев, дома по соседству с посольством выкупили. Охрану границ нового Кукуя планировалось отдать наемникам из местных, а внутри контролировать обстановку с помощью замаскированных видеокамер.

С тем же караваном в столицу Руси везли простейшие жаккардовые машины с программируемым перфокартами рисунком и преподавателей для обучения рабочих создаваемой на паях с думным дворянином Обельским мануфактуры. В московском районе Хамовники, славном потомственными ткачами, планировали к весне приступить к производству парусины, льняных и шерстяных тканей. С Обельским договорились на тех же условиях, как и с Строгановыми. Вклад попаданцев – станки и обучение рабочих и приказчиков. С думного дворянина, известного сторонника реформ и западных порядков – работники и здания. Впрочем, с появлением Мастерграда Обельский переориентировался на попаданцев. И порядки ближе русскому сердцу, и выгода несомненна.

Пальцы Александра пробежались по кнопкам стационарного телефона, трубка прижалась к уху.

– Да, – послышался ставший за последние дни хорошо знакомым высокий голос пресветлейшего и державнейшего великого государя и великого князя Петр Алексеевича, всея Великия и Малыя и Белыя России самодержца.

– Герр Питер! Извини, придется прерваться, у меня сейчас занятия в школе. Давай продолжим игру через два часа?

– Ладно, – ответил царь слегка недовольным голосом. На несколько мгновений Петр замолчал, в трубке слышалось лишь неровное дыхание. Александр продолжал держать телефон, дожидаясь, пока царь сам положит трубку. Прерывать разговор первому стало бы непростительной бестактностью. Александр долго размышлял, как называть в приватной обстановке Петра первого, пока не остановился «Герр Питер». «Ваше Величество» воспитанному в республиканских традициях Александру категорически не нравилось. При официальных церемониях еще куда не шло, но постоянно… это уже чересчур.

– Что же ты так Русь обижаешь? Смоленск захватил! – наконец, обиженным голосом спросил царь.

Александр пожал плечами:

– Герр Питер, я предупреждал, что не умею поддаваться, но, если прикажешь, попробую.

Царь обидчиво засопел. Так было еще хуже, выигрывать, зная, что соперник поддается:

– Не надо, играй в полную силу. Иди, только не опаздывай!

– Хорошо, Герр Питер!

После того, как Петру показали, как играть в компьютерные игры, он в несколько дней плотно подсел на них. Противником и наставником в компьютерных играх стал Александр, большой поклонник пошаговых стратегий. Хорошо, когда на работе можно и даже необходимо играть в электронные игры. Пока еще не полноценная игромания, но прежние забавы, включая гулянки и любовницу Анну Монс, отошли на второй план. Об этом Александр знал на сто процентов. Попаданцы подарили царю деревянный макет бригантины, торжественно установленный им в собственном кабинете, и еще несколько диковинок, объединенных одним. Их нашпиговали прослушкой по типу «жучка» Термена[17]17
  Жучок Термена – уникальное подслушивающее радиотехническое устройство под названием «эндовибратор», который незамеченным целых семь (!) лет исправно давало информацию из зала заседаний американского посольства в Москве, потому что не содержал никаких электронных компонентов и, как следствие, не нуждался в элементах питания.


[Закрыть]. Так что чем занимался царь, Александр знал почти поминутно. Неблагородно? Подло? Может быть, но безопасность Мастерграда важнее.

Александр спустился по лестнице вниз, но зайти в учебный класс не успел, в кармане ожила радиостанция.

– Первый, Второй, я Застава, ответьте!

Александр слегка нахмурился, вытащив рацию, нажал тангенту. Что-то случилось? «Застава» была позывным поста охраны.

– Я Второй, слушаю.

– Товарищ старший лейтенант! Тут какие-то англичане из Московской компании прибыли. Хотят пообщаться с послами.

Двери широко распахнулись. Зашел охранник, рука у кобуры с пистолетом, лицо важное, доложил:

– Представитель Московской компании, сэр Вилберн Лэнгфорд, и торговый агент в Москве, мистер Томас.

Учтиво пропустив англичан, немедленно скрылся за дверью. Глазам стоявших посредине кабинета послов Мастерграда предстали посланцы туманного Альбиона. Первым вошел молодой человек, не больше тридцати лет, в коричневом костюме и широкополой шляпе, какую носил Д» Артаньян. На плечах молодого – обильно посыпанный пудрой локон роскошного парика. Этакий франт образца позднего средневековья. Следом появился гораздо скромнее одетый человек, лицо изборождено обильными морщинами и побито оспой. Составленное безопасником досье о Московской компании с фотографиями Александр просматривал, но молодого посланца англичан видел в первый раз. В комнате светло несмотря на то, что свет едва пробивался сквозь маленькое заиндевелое окно. Под потолком горящая электрическая лампочка. Вошедшие с любопытством огляделись и увидели: пол потолком светится ЧУДО! Оба англичанина на пару секунд выпали из реальности, застыли, с совершенно одинаково отвисшими челюстями. Впрочем, быстро оправились от шока. Видимо, о чем-то таком они уже знали.

Вошедшие с достоинством изобразили изящный европейский поклон.

– Здравствуйте, господа, – приветливо произнес старший посол, слегка склоняя в ответ голову – ко мне можно обращаться господин Рожковский, к младшему послу, – Он повернулся к Александру:

– Господин Петелин.

Стоявший позади англичанин склонился к уху молодого, переводя с русского языка и изредка с недоверием косясь то на лампочку на потолке, то на красный угол, где перед иконами горел тусклый огонек лампадки. Английский язык Александр знал неплохо, хотя вариант двадцать первого века значительно отличался от того, на каком разговаривали в семнадцатом, но в целом он понимал, что говорит посланец Московской компании.

– Присаживайтесь, господа, – предложил Рожковский.

Старший посол неторопливо опустился в роскошное кресло, стоявшее у стола непривычных для хроноаборигенов очертаний. Местные столяры изготовили его по эскизу попаданцев. Напротив, устроился Петелин и принялся рассматривать англичан. Душком от них тянуло нехорошим. Джентльмены, блин, а мыться забывают. Мастерградцы, добравшись до Москвы, первым делом посетили баню, да и впоследствии еженедельно туда наведывались. Несколько секунд, пока устраивалась, раздавались скрипы и стуки, но потом все затихло.

Вилберн устроился напротив оппонентов, шляпа легла на стол рядом. Вначале немного поговорили на общие темы, обязательные для дипломатических танцев: об ужасной русской зиме, европейской войне с Османами и многом другом. События в далекой варварской Московии, окраины цивилизованного мира, мало кого интересовали в Европе, пока не запахло большими деньгами. А ради них можно и постараться. Рожковский терпеливо слушал, изредка поддакивая, а Александр потихоньку наливался злостью. Дел хватало и без этого хлыща. Впрочем, мастерградцы не торопились, это англичане пришли к ним, а не наоборот. Наконец, отдали дань вежливости. Молодой англичанин повернул голову. Искоса глянул на лампочку и, вроде, между прочим, спросил:

– А что это за необычные светильники у вас? Ни свечей, ни масла…

Рожковский внимательно глянул в лица англичан. Два года тому назад он посещал берега туманного Альбиона и остался очень доволен поездкой. Культурная нация, породившая Ньютона и Свифта, была ему симпатична, не то, что полудикие русские петровской эпохи. В чем-то Соловьев был прав… Тихонько вздохнув, он попытался объяснить аборигенам, не знающим элементарных азов физики, принцип работы осветительного устройства:

– Они электрические, – осторожно ответил он. Натолкнувшись на недоуменный взгляд англичан, продолжил, – это сила того же происхождения, что и молнии. Она заставляет светиться тонкую металлическую спираль внутри стеклянной колбы.

Вилберн дождался перевода, поднял голову и несколько мгновений, слегка прищуриваясь, рассматривал лампу. От потрясения он быстро оправился. Переведя взгляд на мастерградцев, уязвленно поджал губы. В глазах все также непонимание, но это не помешало ему учтиво кивнуть.

– Да…, – с некоторым сомнением протянул англичанин, – даже мне, прошедшему нелегкую школу одного из старейших европейских университетов, Кембриджского, тяжело понять ваши объяснения… Признаться, господа, я до последнего момента не очень верил в сказки о появлении на востоке царства московитов вашего чудесного города. Неужели, правда, что вы появились из будущего?

Отрицать то, что было известно слишком многим, глупо. Рожковский любезно улыбнулся и подтвердил:

– Так и есть.

– Но как такое чудо могло произойти? – взволнованным голосом произнес переводчик слова младшего по возрасту товарища.

– Была бы на то воля божья! – невозмутимо ответил старший посол. Повернувшись к иконам, обмахнул себя православным крестом. Взгляд Вилберна на миг остановился на том, как это проделал мастерградец, но лицо оставалось все таким же любезным. Хроноаборигены и на Западе, и на Востоке Европы придавали первоочередную роль вопросам религии. Из-за различий в толкованиях христианства в семнадцатом веке по всей Европе бушевали войны между разными конфессиями. С тех пор требования к мирянам серьезно изменились, тем не менее, попаданцы старались пунктуально исполнять те церковные каноны, на которые были согласны. Сразу после заселения на стены помещений посольства повесили православные иконы, да и посещением храмов посольские не пренебрегали. При этом подстраиваться под бытовавшие в семнадцатом веке правила попаданцы не желали. Московский патриарх Иоаким уже вторую неделю думал над письмом мастерградского духовенства с просьбой о признании автономии их церкви. Надежда, что он положительно откликнется на просьбу города, подкреплялась неприкрытым давлением по этому вопросу со стороны молодого царя.

Несколько секунд в комнате царила тишина, лишь негромко трещали сгорающие в печке поленья.

– Да, да… – задумчиво произнес пришелец с туманного Альбиона, – была бы Божья Воля.

Гость на секунду замолчал, пристально и дружелюбно вглядываясь в лица собеседников, неторопливо сложил на груди руки домиком.

– А скажите, – с явной надеждой в голосе спросил англичанин, – а не перенесло ли из будущего кто-нибудь из моих земляков, англичан или хотя бы представителей других европейских стран? Из христианского человеколюбия мы готовы с радостью принять их, и даже заплатить за это хорошие деньги!

Вилберн, пытаясь оценить правдивость ответа, впился взглядом в лица мастерградцев.

«Хочешь иметь информатора о будущем и технологиях? – подумал Александр. – Обойдешься!»

– Такие случаи нам неизвестны, – сухо ответил он. Гость начал его откровенно раздражать.

Англичанин слащаво улыбнулся, пытаясь скрыть разочарование. Врут или нет мастерградцы, не определишь. С земляками или хотя бы представителями западных народов договориться явно легче, чем с потомками московитов. Затем во взгляде гостя блеснул холод. Похоже, он наконец решил перейти к делу. Слегка наклонившись вперед и глядя в глаза визави, произнес:

– Господа! Я искренне удивлен и восхищен вашими достижениями в технике, без сомнения, вы культурный народ, как и европейские нации.

Лицо англичанина буквально излучало дружелюбие, лишь по глазам можно уловить его неподдельный интерес.

– Нам, цивилизованным людям, необходимо держаться вместе и помогать друг другу. Мы ведь не полудикие московиты, по собственной природе склонные к обману и воровству. В отличие от них мы понимаем, что, если вести дела честно, получишь гораздо больше. Думаю, мы, как представители цивилизованных наций, сможем прийти к взаимоприемлемому компромиссу. Не так ли?

Белые пухлые пальцы англичанина словно плели паутину, говорил он мягко, убедительно. Дождавшись перевода, Рожковский согласно кивнул, словно китайский болванчик, младший посол промолчал, лишь тяжело взглянул на англичанина. Внимательно наблюдавший за мастерградцами гость удовлетворенно кивнул, взмахнув париком. Похоже, клюют, подумал он. От засаленных локонов пошла новая волна вони. Александр мысленно поморщился. И от гадского запаха, и от сравнения русских с варварами. Знаем мы, какие вы джентльмены. И про геноцид ирландцев при Кромвеле, и про «Акт о наказаниях бродяг и упорных нищих» 1597 года, и про работорговлю. Захотелось дать напыщенному хлыщу в морду, так что заломило костяшки пальцев. Жаль, что дипломату нельзя.

– Поговорим начистоту! Вы не против?

Англичанин остановился, на лице маска уважения и внимательности. Тишину нарушает лишь треск поленьев в печи. Дождавшись, когда послы вежливо улыбнулись, старший вежливо и поощрительно, а Александр слегка вымучено, англичанин настойчиво и очень убедительно продолжил:

– Не скрою, я уполномочен руководством Московской компании предложить вам взаимовыгодный торговый договор. Мы хотели бы получить эксклюзивное право торговать вашими товарами в Англии, континентальной Европе и Московии. У компании налажена торговая сеть по всей Европе. Это позволит вашим товарам в кратчайшие сроки завоевать рынки. Поверьте, у нас все очень консервативно. Новичков не любят, и даже с самым прекрасным товаром можно прогореть, если за тобой не стоит сила. Пираты, алчные чиновники и войны, все это очень мешает честной негоциации. Если мы придем к соглашению, мы гарантируем вам защиту от этих проблем нашей компании и английского престола. Еще мы хотели бы приобрести сведения об будущем. За это мы готовы честно платить золотом!

Александр прекрасно понял предложение наглого англосакса, но отвечать не стал, дожидаясь перевода. Гость впился внимательным взглядом в лица послов. Старший безразличен, а молодой горячится, ишь как глазами сверкает! Неужели владеет английским? Откуда? Отношение послов к предложениям разное. Это хорошо, можно попробовать на этом сыграть.

– И что бы вы хотели у нас приобрести? – небрежно поинтересовался Рожковский, проигнорировав предложение продать сведения о будущем.

– Московская компания в курсе ассортимента ваших товаров, но нас, прежде всего, интересует эксклюзив. Возможно ли приобрести ваше оружие? Скажем, по сто гиней за каждый скорострельный мушкет с запасом снаряженных патронов к нему в количестве сотни штук на ствол? Также нас интересуют летающие корабли. Цену на них назначайте сами, – англичанин на миг прервался и развел руками, – за это мы гарантируем вам лично комиссионные, скажем, по тысяче гиней. Золотом.

День у Александра начался из рук вон плохо. Сразу после завтрака он зашел в радиорубку узнать, не пришла ли ему телеграмма из Мастерграда, но радист лишь развел руками. Уже третий день Оля не отвечала. А, на всякий случай, прошло больше четырех месяцев, как он уехал от молодой жены в командировку. Затем появился слащавый хлыщ из Московской компании. То оскорбляет предков, то предлагает продать британцам оружие и воздушные корабли, хотя торговля ими запрещена даже с Московским царством. И при этом внаглую сует взятку. Ему, боевому офицеру! Это уже слишком. Да за кого он себя принимает, нагличашка! Лицо Александра побагровело, он зло усмехнулся и приподнялся со стула, нависнув над невысоким англичанином. Рожковский охнул и попытался что-то сказать, но молодой офицер повернулся и воткнул в ошеломленного посла холодно-яростный взгляд. Старший посол, прекрасно помнивший события недавней схватки с разбойниками, сглотнул слюну и невольно отшатнулся. На миг ему показалось, что взбешенный офицер просто пристрелит его при малейшей попытке противиться.

– Господин представитель Московской компании хочет нас оскорбить? – рявкнул на вполне понятном Вилберну английском Александр. Его несло на волнах ярости так же, как в тот день, когда он арестовывал тестюшку.

– Я Вас не понимаю.

– Мистер, Вы осмелились предложить мне взятку за предательство города.

Вилберн недоумевающе посмотрел на русского. Ну предложил, а что такое? Дело житейское, это не преступление, а всего лишь кормление. Нормальная торговая практика. Почему варвар взбесился? Ничего не понимаю. И по какому праву это русский кричит на него?

– Ко мне нужно обращаться сэр! Я благородного происхождения! – покраснел как рак белокожий англичанин.

– А мне без разницы, извинись!

Сэр Вилберн в ярости сжал кулаки, глухо зарычал и бросил бешеный взгляд на попаданца. Никто и никогда не говорил с ним ТАК. И черт с ним, с поручением, но наглый варвар ответит!

Рожковский окинул взглядом побагровевшие физиономии спорщиков, выругался про себя. Хотя с английским у него неважно, но то, что конфликт нарастает и может закончиться плачевно, он уловил. «Язык дипломату дан, чтобы скрывать мысли. Как он себя ведет, гости совершенно правы в своих догадках о варварстве русских. Из-за Александра они подумают, что у нас за 300 лет ничего не изменилось. После подобного Александра надо бы уволить с позором из посольства, пусть пешком в Мастерград идет!» Старший посол до хруста заломил пальцы и сделал попытку хоть как-то спасти положение:

– Господа, не надо нервов, прошу вас успокоиться!

Но оба спорщика закусили удила.

– Господин посол. Вы меня оскорбили, вы дворянин? – ледяным тоном осведомился англичанин.

Александр издевательски ухмыльнулся, уставившись Вилберн в глаза:

– Я офицер, что, хочешь вызвать на дуэль? Ну что же, поединки в Мастерграде разрешены. Стреляться так стреляться! Только имей в виду, что по закону я могу пользоваться только нашим оружием. – Александр расстегнул кобуру, пистолет ПМ, блеснув воронением ствола, с негромким стуком лег на стол. – Перезаряжать его не надо, за несколько мгновений из него возможно выстрелить восемь раз и на расстоянии 150 футов точно попасть в человека. Где и когда?

Несколько мгновений мужчины сверлили друг друга бешенными взглядами, затем Вилберн опустил глаза на пистолет и судорожно сглотнул слюну. Себя он считал очень щепетильным в вопросах чести, но самоубийцей не был. Против такого оружия у него шансов нет.

– Прошу принять мои извинения, – сквозь зубы произнес англичанин и бросил на оппонента яростный, ненавидящий взгляд. Александр понял, что нажил себе смертельного врага. Плевать, подумал он. Облезет пытаться отомстить!

– Господа, господа, – вновь подал голос Рожковский, – надеюсь, недоразумение исчерпано?

– Да, – ледяным тоном произнес Александр, пистолет отправился обратно в кобуру. Обернувшись к англичанину, продолжил все еще подрагивающем от ярости голосом – сэр Вилберн, мы имеем от руководства города однозначные инструкции. Наши купцы в Европу выезжать не будут, а торговля мастерградскими товарами будет вестись только через русских купцов.

Разозлил Вилберн Александра не на шутку, но наглость англичанина помогла удачно выполнить поручение начальника службы безопасности города. Сделать все, чтобы свести прямые контакты Мастерграда с Западом к минимуму. До решения турецкого вопроса и начала войны за испанское наследство руководство города решило не вмешиваться в европейскую свару. Пусть разбираются между собой сами, чтобы Западу было не до России с Мастерградом. Да и упускать козырь – знание последующих событий, не хотелось. Стоит попаданцам вмешаться в европейские дела, это приведет к непредсказуемым изменениям и знание «прошлой» истории уже ничем не поможет. А за время передышки «переварить» земли, которые удастся забрать у турок и татар, начать индустриализацию России и развернуть на полную мощность промышленность Мастерграда. Тогда и наступит черед попаданцев влезть в хрупкую посудную лавку высокой европейской политики. Как говорится: у носорога плохое зрение, но при весе в 3 тонны это не его проблемы.

Англичанин успел совладать с чувствами и внешне спокойно выслушал сообщение о своем фиаско. На этом переговоры закончились. Рожковский вручил англичанам список изделий высокой переработки, которые Мастерград готов продавать с ценами на них и список необходимых товаров, включавший несколько позиций: от ртути с каучуком до кофе и сахара. Англичане холодно откланялись. Едва закрылась дверь и отгрохотали шаги, Рожковский повернулся к Александру и посмотрел на него тяжелым взглядом. Из-за близости к прежнему руководству города, в тонкости политики Мастерграда по отношению к Запада его не посвящали, и во многом он был «свадебным» генералом.

– Александр, я буду вынужден доложить в город о Вашем сегодняшнем неподобающем поведении.

– Это Ваше право, – устало, после сильных эмоций накатила опустошенность, ответил Александр.

Он уже собирался ложиться спать, когда в комнате пронзительно зазвенел телефон. Радист скороговоркой доложил, что на имя Александра пришли две телеграммы. Одна долгожданная от Оли, вторая от Главы города. Пулей одевшись, Александр выскочил за дверь и через пару минут переступил порог разместившейся под самой крышей посольства радиорубки. Первой пробежал глазами телеграмму от жены и просиял словно начищенный медный пятак. Оля писала, что любит его, скучает и, как только откроются реки, с первым караваном судов приедет в Москву. Вторую телеграмму прочитал внимательнее. Чепанов в целом одобрил результаты переговоров с Московской компанией, но Александру демонстративно поставил на вид его несдержанность.