Текст книги "От Аустерлица до Парижа. Дорогами поражений и побед"

Автор книги: Олег Гончаренко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 29 страниц)

Бутырское знамя в Брюсселе

Перед нами старая уже расписка:

«По доверенности от капитана Ергина получил знамя, хранившееся у российского военного агента в г. Риме, капитана 1-го ранга фон Дена, принадлежавшее мушкетерскому полку, попавшее в плен после Аустерлицкого боя и возвращенное в Русскую Армию в 1815 году, город Париж 21 октября 1938 г.

Рустан Мурза Тайганский»

Подпись неразборчива, и за верность ее мы не ручаемся. Содержание расписки не совсем соответствует действительности. Знамя это никогда не было в руках у неприятеля, и 1815 г. совсем ни при чем. Оно находится теперь в Брюссельском военном музее, переданное туда на хранение, как сообщила дирекция, старыми русскими офицерами. Это белое (полковое) знамя Бутырского пехотного полка, спасенное в Аустерлицком сражении и переданное в 1905 г. государем императором в 66-й пехотный Бутырский полк «на вечное хранение». Как попало оно за границу, нам неизвестно, но нахождение в иностранном музее знамени, побывавшего в Аустерлицком сражении, где, как известно, было утрачено несколько русских знамен, может со временем ввести в заблуждение. Вот почему нам кажется необходимым зафиксировать, пока не поздно, все, что относится к истории этого знамени.

К расписке приложена копия записки, прикрепленной к полотнищу знамени. Вот она:

«Белое знамя Бутырского мушкетерского полка, спасенное во время Аус-терлицкой баталии того же полка портупей-прапорщиком Николаем Кокуриным, который, находясь уже во Франции пленным в городе Бурже, в гошпитале умер, а после его хранено было сие знамя означенного полка унтер-офицером Михайлою Мостовским и представлено по команде уже по прибытии в город Люневиль при формировании временных батальонов. Генерал-майор барон Меллер-Закомельский».

По потерям в Аустерлицком сражении Бутырский полк занял первое место. С поля боя не вернулось 56 офицеров из 60, 91 унтер-офицер из 120 и 1755 нижних чинов из 1972. По французским данным, из этого числа в плен попало 30 офицеров и 761 унтер-офицер и нижний чин. Только ничтожные остатки вышли из боя. В те времена каждый мушкетерский полк имел 6 знамен. Одно белое, считавшееся полковым, и 5 цветных, ротных. Из этих 6 знамен налицо оставалось только одно, ротное. Казалось, что в Аустерлицком сражении Бутырский полк был не только разгромлен, но и обесчещен потерей 5 знамен, вероятно попавших в руки неприятеля. В действительности это оказалось не так.

15 декабря 1805 г. Кутузов доносил императору Александру:

«После сражения, бывшего в 20-е число ноября, нижние чины из плену французов спаслись бегством и вынесли четыре знамя, ими с древок сорванные, а именно: Бутырского мушкетерского полка портупей-прапорщик Измайлов 1-й и Галицкого мушкетерского... О сем их отличном поступке Вашему Императорскому Величеству всеподданнейше доношу».

На рапорте государь поставил резолюцию: «Дать чины».

Интересны подробности спасения этого знамени, кои следуют из рапорта Кутузову генерал-лейтенанта Эссена 1-го от 30 ноября:

«Бутырского мушкетерского полку портупей-прапорщик Измайлов 1-й, явясь у меня, представил знамя своего полку, объявляя, что во время бывшего с французами сражения, когда не предстояло никакой надежды спасти знамя, то он оторвал от древка, спрятал оное в шапку, а потом был взят французами в плен, из которого удалось ему в скором времени бежать, сохраняя знамя в его шапке и имея обвязанную голову, представлял себя будто раненым, почему, хотя несколько раз французские партии на него нападали и по обыскам, имевшиеся у него деньги и тесак отобрали, но из уважения к мнимым ранам шапки не тронули, и, таким образом, знамя сохранено. Предписав Московскому гренадерскому полку портупей-прапорщика Измайлова 1-го прикомандировать к полку, а представленное им знамя хранить вперед до предписания, я имею честь о всем том донести Вашему Высокопревосходительству».

Портупей-прапорщик Алексей Измайлов 1-й происходил из дворян, в службе с 13 мая 1803 г. 30 января 1806 г. произведен в прапорщики.

Через 9 дней, 24 декабря, Кутузов доносил государю о спасении другого ротного знамени Бутырского полка рядовым Яковом Шанаиным. Шанаин тоже был взят в плен, но бежал и представил спасенное им знамя.

16 января 1806 г. Кутузов обращался к государю:

«Вынесенные разными чинами знамена, о коих я Вашему Императорскому Величеству доносил, при полках остаются без древок, а именно: в Курском мушкетерском – 1, Галицком – 3, Бутырском – 2... Всеподданнейше испрашиваю позволения о прибитии их по-прежнему к древкам, как оные не были в руках неприятельских».

На это последовала резолюция: «Позволить».

Таким образом два знамени, считавшихся потерянными, вернулись в строй полка. Оставалось еще три. Через несколько месяцев, а именно 27 июля 1806 г., министр иностранных дел доносил государю, что им получено от российского посла в Вене еще одно знамя Бутырского полка, спасенное портупей-прапорщиком Садыковым 1-м и поручиком Иваном Романовичем Лаптевым.

Об обстоятельствах спасения знамени Лаптев доносил:

«Ноября 20-го 1805 года, будучи в сражении при местечке Аустерлице, когда Бутырский мушкетерский полк, по усиленному на оный нападению неприятеля, начал отступать и портупей-прапорщик Садыков 1-й того же полку, быв ранен и обессилевши, не мог более держать знамя Вашего Императорского Величества и сохранить оное, я, по обязанности моей, опасаясь, дабы оное не попало в руки французов, оторвав оное от древка, обернул себя по телу и захвачен с оным в плен, также и упомянутый Садыков, который в непродолжительном времени во французском лазарете помер.

Исполненный усердием к службе Вашего Императорского Величества, быв в руках неприятеля, сберегал то знамя при себе тайным образом в продолжение 7 месяцев. Воспользуясь случаем, по прибытии надворного советника Званкова в Люневиль, по возвращении из Парижа, опасаясь дабы неприятель внезапным каким для меня случаем не усмотрел оное, признал за лучшее отдать сие для всеподданнейшего вручения Вашему Императорскому Величеству, которое и отдал в 1-й день июля 1806 г. в присутствии господ генерал-лейтенантов Пржибышевского, барона Вимпфена и при полковниках князе Сибирском и Бибикове, о принятии коего от меня получил от господина Званкова, с засвидетельством вышеозначенных господ, свидетельство».

Ровно через неделю, 3 августа 1806 г., министр вновь препроводил государю императору еще одно ротное знамя Бутырского полка. Оно было привезено из Франции статским советником Убри. Во время посещения последним лагеря русских военнопленных в Люневиле знамя это было передано ему капитаном Яновским. По заявлению Яневского, знамя было спасено портупей-прапорщиком Измайловым 2-м.

14 августа по высочайшему повелению знамена были переданы генералу Михельсону для доставления в полк. Таким образом, в строю восстановленного полка находилось уже 5 знамен. Однако самого из них ценного, а именно белого, все еще не хватало. Но и это знамя в руки неприятеля не попало. Как мы уже отмечали, оно было спасено портупей-прапорщиком Николаем Кокуриным, который скончался в плену, в Бурже. После него знамя хранил унтер-офицер Михаил Мостовский. После заключения мира в 1807 г. для вывода из Франции русских военнопленных был назначен генерал-майор барон Меллер-Закомельский. По его приезде в Люневиль ему были представлены еще 5 знамен, хранившихся в плену полтора года. Среди них было белое знамя Бутырского полка, спасенное Мостовским. О Мостовском известно, что он происходил из «церковников», в службе рядовым с 1788 г., унтер-офицером с 1800 г. В 1799 г. был в разных сражениях и за храбрость награжден знаком отличия Св. Анны. 13 августа 1808 г. по высочайшему повелению Мостовский за спасение знамени был произведен в прапорщики.

Однако знамя это в полк возвращено не было. Оно оставалось вместе с другими в военно-походной канцелярии Его Величества. В 1810 г. генерал Дохтуров возбудил ходатайство о возвращении этих знамен в полки, но государь просьбу эту отклонил, заявив, «чтобы полки заслужили себе в деле потерянные знамена». Решение это было несправедливым, так как знамена эти были не потеряны, а спасены. По упразднении канцелярии в 1816 г. знамена были переданы в архив Главного штаба и там были забыты. Обнаружены они были только в 1898 г., во время разбора архива. Ко всем были пришиты ярлыки, подписанные 90 лет назад ген. Меллером-Закомельским.

К столетию Аустерлицкого сражения, 21 ноября 1905 г., государь император исправил несправедливость императора Александра I. Знамена были возвращены в полки «для вечного хранения», а спасшие их чины занесены в полковые списки. Так, портупей-прапорщик Николай Кокурин был зачислен в списки 66-го пехотного Бутырского генерала Дохтурова полка, а знамя доставлено в Замостье, где стоял полк. Почему Кокурин, а не Мостовский? Возможно, потому, что Мостовский был уже награжден офицерским чином, а Кокурин остался без награждения.

Следует добавить, что, кроме своих знамен, бутырцы приняли деятельное участие в спасении знамени Азовского полка. В рапорте Кутузова от 15 января 1806 г. находим следующее:

«Бутырского мушкетерского полка подполковник... Трескин, размененный из плена от французов, представил знамя Азовского мушкетерского полка и притом донес, что получил оное при выезде из Брюна, Бутырского ж полка, роты его имени, от рядового Чайки, который, вручая оное, объявил: Азовского полка унтер-офицер Старичков, бывший в плену, покрытый ранами, умирая, отдал оному рядовому сие знамя, умоляя сберечь его, и скоро после сего умер. Рядовой Чайка, приняв оное с благоговением, сохранил при себе».

По повелению императора Александра I Чайка был произведен в унтер-офицеры и ему была выдана денежная награда.

Таким образом честь Бутырского полка была спасена. Несмотря на полный разгром полка, все его знамена были спасены. Этим он был обязан поручику Лаптеву, портупей-прапорщикам Измайлову 1-му, Измайлову 2-му, Кокурину и Садыкову, унтер-офицеру Мостовскому и рядовому Шанаину.

Имена эти достойны памяти.

С.Я. Андоленко

О ношении знаков отличия в царствование императора Александра I

XIX век лишь на десять недель опередил воцарение Благословенного [72]72
  Эта прекрасная фраза заимствована автором у Габаева.


[Закрыть].

Восприемля императорский всероссийский престол, Александр Павлович купно восприял обязанность управлять Богом врученный ему народ по законам и по сердцу в бозе почивающей своей бабки. Помимо прочего, и учреждаемые им в начале царствования боевые медали сходствовали с екатерининскими и подобно последним носились лишь нижними чинами, а для офицеров учреждались подобные же екатерининским золотые кресты.

Но век Екатерины минул. Наступил «Наполеона грозный век». 13 февраля 1807 года был учрежден ЗНАК ОТЛИЧИЯ ВОЕННОГО ОРДЕНА, явивший собою отход от заветов Екатерины и возврат к заветам отца – императора Павла I, которому принадлежит первенство пожалования нижних чинов сопричисленными к орденам знаками отличия ^{10} . Затем, 15 марта того же 1807 года, при составлении подвижной милиции была учреждена медаль, розданная равно офицерам и ратникам: офицерам, участвовавшим в сражениях, – золотые на Георгиевских лентах; не участвовавшим – золотые на Владимирских лентах; ратникам, участвовавшим в сражениях, – серебряные на Георгиевских лентах [73]73
  Первый случай пожалования боевой медали на различных орденских лентах.


[Закрыть].

Наконец, 5 февраля 1813 года была учреждена боевая медаль В ПАМЯТЬ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ, розданная равно всем чинам, в ней участвовавшим, и носившаяся всеми – от императора до рядового. Сия медаль стала прообразом всех последовавших русских боевых медалей.

^{Медаль  «В  память  Отечественной  войны  1812  г.»}

С этого же времени начинается также постепенное образование правил ношения орденских и иных знаков отличия. До того орденские знаки низших степеней и наградные медали носились на лентах, продетых в петлицу мундира. Однако в непрерывных войнах с Наполеоном количество жалуемых для ношения в петлице знаков отличия столь преумножилось, что не стало уж хватать петлиц на мундирах «начальников народных наших сил, покрытых славою великого похода и вечной памятью двенадцатого года». У иных они заполнили всю грудь. Никаких правил ношения знаков отличия тогда не было, и каждый носил их по-своему. Сколь различным было это ношение, показано на трехстах с лишним портретах Военной галереи Зимнего дворца. Правда, все изображенные там лица дослужились до генеральского чина, но им-то как раз и приходилось придумывать, как бы получше разместить свои знаки. Правда также, что портреты писались много лет спустя, между 1819 и 1829 годами, когда многих участников Отечественной войны уже не было в живых, а другие рассеялись по всей необъятной России и не явились позировать в Петербург, а прислали взамен какие-то свои изображения, по которым художник Дау и написал их портреты, причем допущены были ошибки [74]74
  Главная ошибка заключается в том, что на портретах изображалась медаль за взятие Парижа, в царствование Александра Павловича лишь «предназначенная к установлению», но выбитая и розданная войскам лишь в последующее царствование.


[Закрыть], но лучшего документа нет, и мы воспользуемся им для описания различных способов ношения знаков отличия того времени.

КУТУЗОВ – наградных медалей не носил.

БАРКЛАЙ ДЕ ТОЛЛИ – медаль В ПАМЯТЬ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ помещена под орденом МАРИИ-ТЕРЕЗИИ 2-й степени. Имел, но не носил золотой крест ЗА ПРЕЙСИШ-ЭЙЛАУ.

РАЕВСКИЙ – медаль В ПАМЯТЬ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ и орден МАРИИ-ТЕРЕЗИИ 3-й степени помещены под орденом СВ. ВЕЛИКОМУЧЕНИКА И ПОБЕДОНОСЦА ГЕОРГИЯ 2-й степени.

МИЛОРАДОВИЧ – петличные знаки отличия размещены наподобие колодки: сперва медаль В ПАМЯТЬ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ, затем орден МАРИИ-ТЕРЕЗИИ 3-й степени, затем орден МАВРИКИЯ И ЛАЗАРЯ, затем медаль ЗА ВЗЯТИЕ ПАРИЖА.

ВИТГЕНШТЕЙН – петличные знаки отличия размещены наподобие колодки: сперва золотой крест ЗА ПРАГУ, затем медаль В ПАМЯТЬ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ, затем медаль ЗА ВЗЯТИЕ ПАРИЖА.

ДОХТУРОВ – медаль В ПАМЯТЬ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ помещена высоко, под орденом СВ. ВЕЛИКОМУЧЕНИКА И ПОБЕДОНОСЦА ГЕОРГИЯ 2-й степени.

НЕВЕРОВСКИЙ – петличные знаки отличия размещены наподобие колодки: сперва орден СВ. ВЕЛИКОМУЧЕНИКА И ПОБЕДОНОСЦА ГЕОРГИЯ 4-й степени, затем медаль В ПАМЯТЬ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ, затем золотой крест ЗА ПРАГУ.

ПЛАТОВ – орденскими и иными знаками отличия усыпана вся грудь. Выделяются: украшенный бриллиантами Высочайший портрет и большая золотая медаль, пожалованная ему еще в 1774 году. Медаль В ПАМЯТЬ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ неприметна.

ДАВЫДОВ – орден СВ. ВЕЛИКОМУЧЕНИКА И ПОБЕДОНОСЦА ГЕОРГИЯ и медаль В ПАМЯТЬ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ нашиты на ментике.

ЛИСАНЕВИЧ – петличные знаки отличия расположены наподобие колодки: сперва золотой крест ЗА БАЗАРДЖИК, затем медаль В ПАМЯТЬ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ, затем медаль ЗА ВЗЯТИЕ ПАРИЖА. Имел также, но не носил золотые кресты ЗА ОЧАКОВ и ЗА ПРАГУ.

ВУИЧ – петличные знаки расположены наподобие колодки: сперва золотой крест ЗА ИЗМАИЛ, затем медаль В ПАМЯТЬ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ, затем медаль ЗА ВЗЯТИЕ ПАРИЖА... и т. д.

Но читатель, вероятно, уже убедился, что всякий носил тогда свои знаки отличия по-своему. Не было тогда и правил сложения орденских лент. Просто в ушко медали продевалось колечко, в которое продевалась лента, концы которой продевались в петлицу мундира. Лента сама собою складывалась крест-накрест. Правый ли конец ленты покрывал левый, или левый покрывал правый, все равно. Если не хватало петлиц, то на мундир нашивались особые петли, в которые продевались орденские ленты, или же они прямо нашивались на мундир. К концу царствования, судя по портретам, образовалось уже некоторое подобие колодки. Следует, однако, заметить, что подобное расположение знаков отличия встречается на портретах лиц, позировавших художнику уже в последующее царствование.

Внимательный просмотр знаков отличия вышеуказанных портретов привел автора также к следующим заключениям:

1. Золотые кресты ЗА ОЧАКОВ, ЗА ИЗМАИЛ и ЗА ПРАГУ, ЗА ПРЕЙСИШ-ЭЙЛАУ и ЗА БАЗАРДЖИК (заветнейшая мечта коллекционеров) современниками не ценились и зачастую не носились. Причиной такового небрежения автор почитает то, что жаловались они представленным, но не получившим высших орденских знаков (подобно тому как барышням, не получившим приза на конкурсе красоты, дарят коробки конфет).

2. На многих портретах изображены по две медали В ПАМЯТЬ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ: одна серебряная на Андреевской ленте, а другая бронзовая, на Владимирской. Просмотрев послужные списки означенных лиц, автор убедился, что вторая медаль долженствовала изобразить медаль ЗА ВЗЯТИЕ ПАРИЖА. Очевидно, что во время написания портретов ни рисунок, ни лента медали ЗА ВЗЯТИЕ ПАРИЖА установлены еще не были.

Лучше всех носил свои знаки отличия сам Благословенный. На хранящемся в собрании автора портрете Александра Павловича знаки отличия расположены наподобие колодки: сперва орден СВ. ВЕЛИКОМУЧЕНИКА И ПОБЕДОНОСЦА ГЕОРГИЯ 4-й степени, затем медаль В ПАМЯТЬ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ, затем орден МАРИИ-ТЕРЕЗИИ 3-й степени, затем ЖЕЛЕЗНЫЙ КРЕСТ, затем прусская медаль 1813—1814 годов. Порядок расположения знаков и сложение лент точь-в-точь как и в наше время.

Е.С. Молло

Воспроизведен в № 56 «Военной были».

О Кульмском кресте

В № 9 журнала «Старая Монета» за 1910 год был напечатан отчет о прочитанном в петербургском «Разряде полковых и корабельных историй» докладе гвардии капитана Е. Козакевича на тему «Очерк развития медалей в память военных походов и событий». Считавшийся тогда экспертом в этой области, капитан Козакевич, упоминая о «Знаке за битву при Кульме», ошибочно утверждал, что этот знак был учрежден императором Александром I, точно так же был не прав Козакевич, допуская, например, что офицерский крест за Прейсиш-Эйлау был только учрежден Александром Павловичем, но ни роздан, ни носим не был...

В немецком труде полковника фон Гейдена о знаках отличия, изданном в Мейнингене в 1897 году, указано, что прусский Железный крест (двух классов) был учрежден королем Фридрихом-Вильгельмом 10 марта 1813 года, а Кульмский крест – 4 декабря 1813 года. С нашей, русской, точки зрения – между этими двумя знаками отличия никакой разницы не было; не подлежит никакому сомнению, что первоначально король прусский наградил некоторые части нашей гвардии именно Железным крестом 1-го класса.

В сражении при Дрездене 14—15 августа Наполеон наголову разбил союзников, вследствие чего они начали беспорядочный отход в Богемию по единственной трудно проходимой дороге. Для преследования союзной армии был послан корпус Вандамма; только благодаря исключительному геройству русского гвардейского отряда под командой графа Остермана-Толстого, ценой огромных потерь разгромившего корпус Вандамма, союзники были спасены. Победы при Кульме, Кацбахе и Ленневице имели огромное значение: союзные армии воспрянули, французы же пали духом. И Кульм, и Кацбах, и Лейпциг – победы русские.

Будучи личным свидетелем жертвенного мужества отряда Остермана-Толстого при Кульме, прусский король наградил гвардейцев ^{11} орденом Железного креста, т. е. пожаловал высшую, тогда существовавшую свою боевую награду (и всему отряду в 12 000 человек). Другого подобного случая военная история не знает. Тотчас же после сражения и объявления об этой исключительной награде «кресты были вырезаны и выкованы из кожи и железа конского снаряжения, отбитого у неприятеля» ^{12} . О награждении именно Железным крестом говорит и М. Богданович в «Истории войны 1813 г. за независимость Германии» (СПб., 1864 г. Т. 2. С. 228). То же название полученного знака отличия приводится и в «Отрывках из истории Лб.-гв. Кирасирского Его Величества полка» ^{13} .

Действительно, как сказано выше, Кульмский крест был учрежден лишь 4 декабря 1813 года. Почему же наши гвардейцы надели на себя эти кресты уже в августе того же года? Очевидно, пруссаки спохватились: высшая боевая награда... огулом – 12 000 офицерам и солдатам иностранной армии (завоевавшим «независимость Германии»), а не редким единицам прусской армии... И вследствие воздействия общественного мнения Железный крест, пожалованный русской гвардии под Кульмом, в конце года был переименован в Кульмский крест с датой учреждения этого «нового» знака отличия – 4 декабря 1813 года. Нам известен бант (колодка), носившаяся бывшим унтер-офицером лейб-гвардии Преображенского полка Черняевым ^{14} (умершим в офицерском чине) и состоящая из: 1) медали за Очаков; 2) медали за Измаил 1790 года; 3) медали «Победителям» 1791 года; 4) знака Св. Анны за 35-летнюю беспорочную службу в солдатском звании, полученного в 1805 году; 5) знака отличия Военного ордена за Бородино; 6) знака за Кульм; 7) прусского знака Железного креста за Кульм; 8) Медали за Отечественную войну 1812 года; 9) медали за взятие Парижа 1814 года; 10) ордена Св. Станислава 3-й степени; 11) пряжки за 20 лет беспорочной службы в офицерских чинах; 12) ордена Св. Георгия за 25 лет службы в офицерских чинах. Старший вахмистр лейб-гвардии Кирасирского Его Величества полка Ярошевский между прочими знаками отличия носил «Знак за Кульм» и «Прусский серебряный знак отличия».

В России еще долго не делали различия между Железным и Кульмским крестами, ибо, например, описывая знаки отличия 392 нижних чинов, призреваемых в 1853 года в Чесменской богадельне, таковых указано: а) знаков Св. Анны – 10; б) знаков отличия Военного ордена – 19 (только); в) прусских Железных крестов – 21; г) знаков военного достоинства – 45; д) медалей 1812 года – 101; е) медалей за Париж 1814 года – 65; ж) медалей за Русско-персидскую и турецкие войны – 43 и з) за Варшаву 1831 года – 36.

^{Генерал-адъютант Н.А. Исленьев с Кульмским крестом. Неизвестный художник}

Прусские Железные кресты первоначально также фабриковали в разных размерах и не совсем одинаковыми. В нашем собрании имеются оригинальные кресты 1813 г. размерами 42 мм и 33 мм. Известно, что вначале производство этих крестов очень осложнялось спайкой их серебряных краев и потому изделия разных фабрикантов были несходны.

В мае 1815 г. 443 и 11 120 (офицерских и солдатских) Кульмских крестов были высланы из Берлина в С.-Петербург, и в связи с этим в «Русском инвалиде» от 27 апреля 1816 г. было напечатано следующее: «24-го числа сего месяца получены здесь отличия "Железного Креста". Его Величество Король Прусский Высочайше соизволил определить оные для раздачи тем из Гвардейских частей, которые с отличным мужеством сражались при Кульме в 1-й день августа 1813 года. По случаю получения сих лестных наград командующий Гвардейским Корпусом Господин Генерал от Инфантерии граф Милорадович отдал следующий приказ: "Государь Император и Союзные Монархи, вместе с Европою, отдали полную справедливость непреодолимому мужеству, оказанному войсками Российской Гвардии в знаменитом бою при Кульме в 17-й день августа 1813 года. Но Его Величество Король Прусский, желая особенно ознаменовать уважение Свое к отличному подвигу сих войск, соизволил наградить их Знаком Отличия Железного Креста. Государь Император, отдавая им ту же справедливость, Высочайше соизволил да увенчается мужество их столь лестною наградой. Вам, достойные офицеры и храбрые солдаты Гвардии, сражавшиеся в 17-й день августа, принадлежат сии новые знаки отличий. Да умножат они на груди вашей число тех, которые трудами и кровью приобрели вы в битвах за спасение Отечества, за славу имени Русского и свободу Европы" (подлинный подписал ген. от инф. граф Милорадович. Верно: ген. Сипягин)». Кресты были розданы на специальном параде 7131 участнику Кульмской победы (а прислано их было – по числу наличных бойцов – около 12 000; потери были тогда более 50% убитыми и ранеными).

Кульмские (Железные) кресты, возложенные на гвардейцев тотчас после сражения, были изготовлены своими руками. Их вырезали из белой бляхи с наложенным на нее меньшим крестом, вырезанным из кожи. В краях крестов были просверлены дырки, и через них они нашивались на мундиры с левой стороны груди (как носились Железные кресты 1-го класса). Кресты, присланные через три года в Петербург, уже фабричной работы, но все же они были сработаны хуже, чем кресты, раздававшиеся в прусской армии, но именовавшиеся не Кульмским, а Железным 1-го класса. По некоторым сведениям, встречались Кульмские с острыми шпильками, прикрепленными с внутренней стороны крестов; ими прокалывалось сукно, и шпильки загибались.

Офицерские Кульмские кресты были из серебра, покрытые черным лаком, с выделявшимися широкими серебряными краями; солдатские были из белого железа. На аукционе коллекции фон Гейдена в 1898 году оба креста были проданы по высокой цене: 81 и 71 марка. В наше время Кульмские (не поддельные) кресты уже совершенно ненаходимы, но нам удалось получить фотографии современных офицерского и солдатского крестов (оба с дырками для пришиванья). Сфотографированный в свое время офицерский крест находился в Гогенцоллернском музее, в замке Монбижу в Берлине, который был уничтожен в 1944 году во время бомбардировок. Другого подобного экземпляра, по-видимому, в уцелевших немецких коллекциях не имеется.

В России Кульмский крест был взят как модель для нагрудных юбилейных знаков гвардейского экипажа, егерского и уланского Его Величества полков. В серии медальонов в память военных событий 1812—1815 годов, исполненных в 30-х годах прошлого века известным скульптором гр. Ф. Толстым (с которых были вычеканены настоящие медали), под № 12 имеется и медаль в память победы при Кульме.

В 1835 году император австрийский Фердинанд соорудил памятник под Кульмом; в память освещения монумента была выбита особая медаль: на ее лицевой стороне – латинская надпись, в переводе на русский язык гласящая: «Мужеству Русской Гвардии при Кульме», и дата сражения, на оборотной стороне – тоже латинская надпись: «Фердинанд, Император Австрийский, по предначертанию блаженной памяти Августейшего Родителя своего Франца, повелено воздвигнуть памятник. 1835».

Эту настольную серебряную Кульмскую медаль мне удалось приобрести лишь на днях (известен еще один экземпляр, но в золоте). О ней имеются следующие интересные подробности. После Кульмских торжеств в августе– сентябре 1835 г. (в память об этом мы имеем два нумизматических сувенира), попрощавшись с пруссаками, наш сводный гвардейский отряд вернулся морем в Петербург [75]75
  Построенный тогда же в Кадише памятник был уничтожен поляками в 30-х годах XX столетия.


[Закрыть], государь же Николай Павлович с супругою отправились в Богемию, к Теплицким минеральным водам, по дороге посетив Вену и Прагу (где на сей случай была вычеканена чешская медаль, имеющаяся в моей коллекции). Воспользовавшись этим обстоятельством, император австрийский пригласил Николая Павловича и короля прусского на закладку (а не освящение) Кульмского памятника, когда и была выбита упомянутая выше медаль.

О Кульмском памятнике читаем в современной пражской газете следующее: план монумента начертан г. Нобиле, венским придворным архитектором, он должен быть сооружен вблизи последней позиции, занятой русским гвардейским отрядом во время Кульмского боя. Он будет увенчан статуей Победы высотою в 9 футов, скопированной с вывезенной из Греции древней скульптуры. На пирамидальном пьедестале, окруженном четырьмя львами, будут начертаны надписи, напоминающие о доблести русских войск, с изображением имен воинов, павших 17 августа 1813 года, когда четыре полка российской гвардии противостояли 40 000 французов.

Из описания торжества узнаем, что у сооруженного амвона, около которого стояла модель памятника, было совершено богослужение, после коего все три союзных монарха подписали акт в присутствии депутации от российской армии, состоявшей из участников Кульмского сражения, роты Дворцовых гренадер: капитана, двух унтер-офицеров и четырех рядовых, кои тут же были произведены государем в следующие чины. Одновременно в Петербурге были обнародованы две высочайшие грамоты о пожаловании ордена Св. Андрея Первозванного ближайшим начальникам отряда, одержавшего Кульмскую победу: генералам гр. Остерману-Толстому и Ермолову. В грамоте первому знаменательная фраза: «...когда он, в минуту решительную для всей Европы, противустал с малыми силами многочисленному неприятелю, решительный бой, и победа...» В грамоте Ермолову читаем: «...под начальством вашим полки лейб-гвардии явили здесь опыт беспримерного мужества и жизненной твердости, которые стяжали им справедливую признательность Отечества и всех народов, участвовавших в священном подвиге освобождения Европы».

За кровопролитный Кульмский бой преображенцы и семеновцы были пожалованы Георгиевскими знаменами, а измайловцы и лейб-егеря – Георгиевскими трубами. Когда наследник цесаревич посетил Чесменскую богадельню в 1860 году, в ней находилось 14 ветеранов Кульмского сражения, все награжденные за этот бой прусским Железным крестом (сиречь Кульмским крестом) (см.: «Русский инвалид», № 115, 1860 г.).

Какова ныне судьба Кульмских памятников?

Еще о Кульмском кресте и Кульмском сражении; но с точки зрения немецкой

После получения в Берлине американского журнала с перепечатанной в нем, с разрешения редакции «Военной были», статьей «Кульмский крест», я получил письмо от моего постоянного корреспондента и известного международного эксперта д-ра К. Клитманна, к которому была приложена статья «Мысли к истории Кульмского креста». Эти чрезвычайно характерные мысли д-ра Клитманна были им начертаны потому, что по данным вопросам он, мол, придерживается иных взглядов... а сражение при Кульме, по его словам, стало победоносным НЕ только благодаря действиям русской гвардии, но и многих других частей союзных войск, принимавших в нем ОДИНАКОВОЕ участие...

^{Гусар П. С. Масюков с Кулъмским крестом. Художник В.Л. Боровиковский}

В сокращении «Мысли» д-ра Клитманна сводятся к нижеследующим пунктам: 1) в сражении при Кульме, 18/30 августа, со стороны всех союзников участвовало около 44 000 чел., а именно: прусский 2-й армейский корпус генерала фон Клейста, ряд австрийских пехотных и кавалерийских полков, из русских же части 3-го гренадерского корпуса, 5-го (гвардейского) корпуса, 1-я кирасирская и легкая кавалерийские дивизии; потери союзников выразились в цифре 3319 убитыми и ранеными: ок. 1500 пруссаков, 1002 русских и 817 австрийцев... 2) «Может быть, во время сражения, вернее же по окончании боя, – пишет д-р Клитманн, – у короля прусского возникло желание вознаградить части русской гвардии „особым“ отличием за их необыкновенную храбрость...» 3/19 сентября того же 1813 года в Теплице королю прусскому был вручен список русских гвардейцев, участвовавших в победе при Кульме и подлежащих награждению, состоявший из 9 генералов, 415 офицеров, 1168 унтер-офицеров, 404 музыкантов и 10 070 нижних чинов, итого – 12 066 чел. 3) Так как Железным крестом (единственной тогда прусской боевой наградой, учрежденной 10 марта 1813 года) по статуту могли награждаться только прусские подданные («Но, как исключение, получили этот крест некоторые русские генералы и офицеры», – вставляет д-р Клитманн), возникла для «бедной Пруссии» проблема создания отличия, хотя по внешности и похожего на Железный крест, но изготовление которого стоило бы дешевле... поэтому король заказал пробные экземпляры из белого и черного шелка, кои и были сфабрикованы в количестве 12 000 экземпляров; однако быстро сообразили, что матерчатые кресты не прочны; решили сделать их из белой и черной бляхи и раздать их при проходе через Берлин русской гвардии, на ее обратном пути в Россию, 13 августа 1814 года. 4) Но и тут возникло препятствие: раздача этого отличия, столь похожего на бесценный Железный крест, на глазах всего Берлина – «неудобно», кроме того, выяснилось, что список, доставленный королю в Теплице, не соответствует действительности; так, например, был «пропущен» участвовавший в Кульмском сражении гвардейский экипаж, в числе 212 чел., а гвардейский батальон великой княгини Екатерины Павловны был уже расформирован... В конце концов устроено было так, что Железный крест Кульмский был роздан участникам в Петербурге 27 августа 1816 года.