Текст книги "От Аустерлица до Парижа. Дорогами поражений и побед"

Автор книги: Олег Гончаренко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 29 страниц)

От Аустерлица до Парижа
Дорогами поражений и побед

Автор-составитель доктор исторических наук О.Г. Гончаренко

 ^{«Вече», 2012}

МОЗАИКА ПАМЯТИ
О ревнителях военной старины

Война 1812 г., как и другие наполеоновские военные походы, всегда были теми особенными вехами мировой истории, художественное и публицистическое отражение которых в отечественной библиографии давно занимает свое особое место. К нашему времени в России накоплен столь обширный перечень литературы, что поиск материала для публикаций давно не сопряжен с проблемой выбора, что издавать, но все чаще находится в плоскости решения популяризаторских задач, которые с годами, напротив, не утрачивают своей актуальности. Осмысление своего исторического прошлого в увлекательной и вместе с тем доступной форме давно стало частью практики переизданий богатого наследия, оставленного нам исследователями XIX и XX вв. К тому же за последние пятьдесят лет в стране выросло новое поколение историков, создавших полновесные труды, украсившие отечественную науку новыми гранями исследований. Поток научных работ, очерков и историко-философских исследований данного периода никогда не иссякал, а насыщенность книжного рынка разнообразной литературой по теме заставляет даже заслуживающие внимания тексты дожидаться «лучших времен» для публикации. Таким образом, можно ли утверждать, что добавление к этому списку еще одной книги откроет читателям по-настоящему что-нибудь новое? И в самом деле – что лучше? Идти по проторенному пути, переиздавая некогда «просиявшие» книги, обратиться ли к новейшим монографиям, дать возможность читателю сопоставить под одной обложкой работы авторов разных эпох? Решение, принятое редакторским коллективом издательства «Вече», оказалось, как всегда, нетривиальным. Как известно, описание событий 1805–1807, 1812–1814 гг. уже неоднократно давалось в известных академических сборниках и воспроизводилось в различных популярных жанрах. Желающий в наши дни узнать что-либо о любом боевом эпизоде может без труда отыскать его описание в тех или иных источниках.

Однако от общего представления о вопросе до глубокого знания предмета и существует тот самый пробел, восполнить который возможно, лишь изучив событие или личность во всех деталях, часто ускользающих из поля зрения автора в большой монографии. Снабженная малоизвестными деталями или фактами, сама тема приобретает свою полновесность и полноценность подобно мозаичному полотну, в которое её создатель добавил недостающие фрагменты.

«Мозаичными историями» можно назвать и те четыре десятка статей, появившиеся на страницах парижской «Военной были» в 1950—1970-х годах прошлого века, а также отдельные публикации знатоков и ценителей военной старины, опубликовавших свои работы в период своей эмигрантской жизни.

В последние сто лет, прошедшие после первого празднования юбилея войны 1812 г., в период, охвативший два предвоенных года Первой мировой и во второе десятилетие нового века, отечественная периодика уделила достаточное внимание как отдельным лицам – героям войны и полководцам, так и отдельным сражениям и битвам, участие в которых принимали русские войска. Примечательно, что и в Русском Зарубежье, где доступ к архивным материалам и просто библиотечным фондам был несопоставимо меньше, отдельными ценителями русской военной истории были собраны и опубликованы сведения, так или иначе дополняющие многие вышедшие к тому времени монографии. Разумеется, было бы преувеличением сказать, что публикации «Военной были», например, о светлейшем князе М.И. Голенищеве-Кутузове или императоре Александре I оказались какими-то исключительными по информационной новизне событиями. Однако они призваны были напомнить читателю тех лет по обе стороны «железного занавеса» о двух разновеликих фигурах русской истории, достойных благодарной памяти потомков. Важно было и то, что авторы исторических очерков часто дополняли основную линию повествования рядом забытых или малоизвестных деталей, часто опускаемых даже в пространных советских исследованиях эпохи по идеологическим соображениям. Усилия горстки влюбленных в свое дело исторических публицистов тех лет позволили в дальнейшем историкам удачно дополнить ими зыбкий и ускользающий для наших современников фон давно канувшей в прошлое эпохи.

Таким образом, и современный читатель, пусть даже впервые знакомящийся с темой наполеоновских войн, прочитав предлагаемый сборник, получит хотя и общее, зато весьма яркое представление о ряде исторических лиц, их «днях и делах» и других событиях того времени. В процесс создания величественного исторического мозаичного полотна свою лепту внес и коллектив русскоязычного журнала «Военная быль» за 22 года (1952–1974) своего непрерывного существования в Париже, опубликовав более четырех десятков статей, посвященных вопросам Отечественной войны 1812 г. и Заграничным походам русской армии под водительством императора Александра I. Темы опубликованных работ охватывают не только известные сражения и героические подвиги отдельных частей гвардии и армии, повествуя в этом контексте о наиболее известных полководцах и стратегах войны, но и затрагивают и другие личности эпохи – генералов и партизан. Часть публикаций посвящена медалистике, наградам, трофеям, знаменам, взятым у неприятеля и утраченным русскими полками в отдельных боевых эпизодах. Другая часть напечатанных «Военной былью» материалов посвящена заграничным походам и смотрам русской армии, её полков; среди прочего, есть и статьи, которые вполне можно было бы отнести к осмыслению военного опыта и критике мемуаров противника.

Все это в той или иной мере представлено на суд читателя в предлагаемом нами сборнике, содержание которого распределяется следующим образом: материалы исследователей помещены составителем в определенном порядке, будучи условно объединенными общей темой. В качестве дополнительного материала, призванного расширить освещение отдельных вопросов, затронутых в статьях авторов «Военной были» ранее, составителем были использованы опубликованные некогда в Берлине статьи знаменитого историка С.П. Мельгунова, которые можно отнести к творчеству Русского Зарубежья, где продолжилась его научная работа. Превосходящие по объему даже самые крупные статьи авторов «Военной были», эти работы компенсируют это возможностью уделить больше внимания рассматриваемым темам. Общая идеологическая канва работ Мельгунова может быть определена как критический взгляд либерального историка на описываемую им эпоху торжества идей самодержавной империи. Вместе с тем даже излишне вольный и придирчивый взгляд автора не в состоянии умалить ни величия духа героев Отечественной войны, ни ту невероятную сложность борьбы со столь сильным противником, каковыми были Наполеон и его союзники. В целом же нельзя не отметить высокий уровень самих статей и глубину изученности вопросов, поднимаемых в них автором.

В качестве отдельного произведения нами был взят рассказ Юрия Галича «Авангардный генерал», где описана жизнь и смерть героя Отечественной войны, и, между прочего, обрисованы судьбы младших ветвей этого семейства в ту пору, когда с ними общался сам автор. Простой и безыскусный по стилю, этот исторический очерк живо воскрешает живой образ знаменитого генерала. В отличие от Мельгунова, ни Галич, ни коллектив авторов «Военной были» не обладали, за редким исключением (Н.А. фон Реймар или И.И. Сагацкий), ни научными степенями, ни той непозволительной в условиях эмиграции роскошью использования русских архивов, что мог позволить себе отбывший в изгнание многим их позже Мельгунов. Однако существенным подспорьем для военного сословия Императорской России выступала давняя традиция создания юбилейных полковых историй, памяток походов и биографических сборников однополчан. В этом ключе и были написаны те статьи сборника, в которых повествуется как об отдельных боевых эпизодах, как, например, B.C. Хитрово «Лейб-гвардии Конная артиллерия в Бородинском сражении», так и целом ряде событий, как, например, В.Н. Звегинцов «Кавалергарды в 1812 году» или «Из прошлого кавалергардов. Поход 1813 и 1814 года».

Особую ценность помещенным в сборнике статьям придает еще и то обстоятельство, что практически все они написаны знатоками своего дела, посвятившими ему в некоторых случаях целую жизнь. В этой связи невозможно не отметить работы П.Л. Стефановича и В.Н. Звегинцова. В разделе, относящемся к символике, медалистике и знакам эпохи, статьи В.Г. фон Рихтера и С.П. Андоленко исчерпывающим образом освещают ряд сюжетов, многие из которых остаются известными широкому кругу читателей и в наши дни. Тексты насыщены важной фактологической информацией, снабжены рядом важных деталей, как и многое, что выходило из-под пера этих авторов вне сотрудничества с русской зарубежной периодикой. В нашей стране особенной популярностью пользуется выпущенная С.П. Андоленко в 1966 г. в Париже работа по нагрудным знакам Русской армии, переизданная Воениздатом некоторое время тому назад. Достаточно сказать, что на протяжении почти сорока лет вышедшая в эмиграции книга оставалась единственным относительно полным справочником по нагрудным знакам и жетонам российских военно-учебных заведений и полков, пока на смену ей уже в этом веке не пришли роскошно изданные при поддержке банкиров фолианты ряда петербургских собирателей и знатоков вопроса.

Особое место в сборнике занимают небольшие по объему, ёмкие по содержанию истории, касающиеся участия отдельных полков русской армии в тех или иных событиях войн. Извлеченные в виде отрывков из более объемных статей, они знакомят читателя с боевой работой полков, как, например, история белорусских или мариупольских гусар, созданная Г.М. Гринёвым и Л. Шишковым, или «Русские инженерные войска в войне 1812 года» другого автора «Военной были», творившего под псевдонимом Н.Н.Р. Таким образом, избранные эпизоды органично вписываются в ряд других, больших по объему, сфокусированных на конкретике эпохи работ, таких как статьи И.Ф. Рубца «Кирасиры Её Величества в Бородинском бою», Г.Н. Акимова «Литовцы под Бородином» или «Уланы Цесаревича под Красным 6 ноября 1812 года» Ю.Н. Солодкова. Эти статьи хорошо дополняются общими заметками Б.Н. Сергиевского «Русские артиллеристы. Картинки войны 1812 года» и «Французы вспоминают Тверских драгун» автора под псевдонимом Тверец. В сборник вошли небольшие по объему, но интересные с точки зрения фактов, в них упоминающихся, эссе главного редактора «Военной были» А.А. Геринга и председателя правления Союза русских инженеров во Франции А.С. Крапивина «Русский флот во время наполеоновских войн». Оба автора, в прошлом морские офицеры, посчитали нелишним поделиться результатами своих изысканий в юбилейном номере журнала, посвященном 150-летию Отечественной войны.

Важно отметить, что одной из целей нашего сборника является напомнить современному читателю о людях, чьи имена были воспеты великой русской литературой (генералы Кульнев и Жомини), а также еще раз взглянуть на литературные портреты ряда наиболее неоднозначных личностей эпохи с высоты дня сегодняшнего (Ростопчин, Багратион и Барклай де Толли). И с этим, как нельзя лучше, справляются две большие работы С.П. Мельгунова, богатые меткими характеристиками героев и рисующие картины исторических обстоятельств, во многом обусловивших те или иные поступки и отношения между собой. Памятуя о социалистических взглядах С.П. Мельгунова и его либеральной, враждебной самодержавию позиции, современному читателю стоит снисходительно отнестись к ряду эпитетов, которыми автор награждает героев своих очерков: «крепостник и реакционер по убеждениям», «Дон-Кихот реакции», казалось бы, перекочевавшими туда из арсенала советского Агитпропа.

Лучшим способом понять дух эпохи остается непрерывное его осмысление, сопоставление имеющихся фактов с постоянно дополняющимися сведениями, почерпнутыми из открываемых заново источников, и потому нам показалось целесообразным предоставить возможность авторам «Военной были» поделиться своими открытиями с современным читателем в той или иной области. Так, статья И.И. Сагацкого «"Перлы" и "клюква" мемуаров генерала барона де Марбо» представляет определенный интерес тем, что обоснованно требует взвешенного подхода к творениям зарубежной мемуаристики с учетом личных и общественных особенностей пишущего. А Ю.Н. Солодков знакомит нас с образами русских воинов 1812 г. в изображении иностранного ваятеля. Эта тема иностранного взгляда на Русскую армию отчасти перекликается со статьей В.Г. фон Рихтера «Казаки Отечественной войны в глазах англичан». Что же касается умонастроений русского общества того времени, то здесь, как нельзя лучше, выступают работы С.П. Мельгунова «Патриотические настроения в Отечественную войну» и «Кто сжег Москву?».

Необыкновенна богатая символика эпохи наполеоновских войн наша свое отражение в статьях частых авторов «Военной были», специализировавшихся по данному вопросу, – В.Г. фон Рихтера и Е.С. Молло. Статьи первого «Кульмский крест» и «Еще раз о Кульмском кресте» можно отнести к одному из наиболее интересных исследований по фалеристике. Взятая за основу для полковых знаков, широко распространившихся в Российской империи в 1900-х годах и утвержденная в качестве награды в Германии в период Первой и Второй мировых войн, специфическая форма Кульмского креста до сих пор остается предметом распространенного заблуждения обывателей, видящих в нем некое клише «нацистской атрибутики». Работа В.Г. фон Рихтера дает исчерпывающую характеристику как самой награде, так и событию, вызвавшему её к жизни. В наши дни значок, воспроизводящий его, с вензелем императора Александра I посередине и памятными юбилейными датами на трех сторонах креста выпущен в память о победе под Кульмом Общественным Юбилейным советом и предназначен для награждения за заслуги и достижения на ниве вклада в возрождение отечественных исторических традиций.

Статья Е.С. Молло «О ношении знаков отличия в царствование императора Александра I» является замечательным сочинением известного зарубежного собирателя антикварного холодного оружия, наград и знаков Российской империи. Примечательно, что Молло был известен рядом публикаций в русской зарубежной военной печати, не считая многочисленных статей «Военной были», в которых со знанием дела рассказывал о традициях ношения знаков отличия в императорской армии. Приводимая нами статья продолжает или, лучше сказать, дополняет все, ранее написанное и опубликованное им по данной теме, хотя и тематически ограничена одной эпохой.

Среди всех опубликованных работ стоит упомянуть о той, тема которой красной нитью проходит сквозь все приводимые в сборнике тексты. Это статья

В.В. Федуленко «150-летие Бородинской битвы 1812–1962!». По своей исключительной содержательности и динамичной описательности работа, присланная в редакцию «Военной были» ее автором из США, по-настоящему украсила этот юбилейный выпуск. Учитывая, что написана она была не профессиональным историком, но просто хорошо образованным русским офицером одного из многочисленных полков, невозможно не отдать дань уважения уровню стиля и качеству проделанной им работы, памятую о тех житейских и бытовых трудностях, в которых существовало большинство военных эмигрантов.

Большие или малые, объемные и всего в несколько строк, публикации «Военной были» составляют часть той исторической памяти нашего народа, которая, во многом подобная мозаике, составляет одно величественное многоцветное полотно героического прошлого. Истории, поведанные авторами зарубежного военно-исторического журнала, созданы в том особом духе, который был так свойствен большей части военной эмиграции из России и практически всем пишущим на его страницах. Там подбирались единомышленники, объединенные не только единством цели и увлеченностью историей своего Отечества, но и люди, чьи судьбы очень во многом перекликались друг с другом. Шестнадцать из двадцати трех приняли участие в Гражданской войне, будучи кадровыми офицерами российской гвардии и армии. Среди оставшихся семи пятеро были воспитанниками кадетских корпусов за рубежом, близко к сердцу воспринявшими память о родной истории через полученное корпусное воспитание. Двое, не связанные с армией напрямую, принадлежали к тем людям, для которых честное имя родины оставалось всегда на первом месте между другими ценностями. «Дети страшных лет России» – в полной мере эти строки Александра Блока можно отнести и к авторам нашего сборника. Теперь их творчество продолжает свое триумфальное возвращение в Россию, что доказывает лишний раз истинную ценность вклада русских зарубежных любителей старины в копилку отечественной культуры и знаний. Хочется надеяться, что в год двухвекового юбилея Отечественной войны 1812 г., с выпуском этого сборника труд наших соотечественников станет еще одним источником полезных сведений для всех тех, кто интересуется этой, без сомнения, яркой исторической эпохой.

8 февраля 2012 г.

О.Г. Гончаренко, доктор исторических наук

В ГАЛЕРЕЕ ГЕРОЕВ

Император АЛЕКСАНДР I. Сфинкс, не разгаданный до гроба

Ныне, в годовщину «вечной памяти двенадцатого года», мысли мои обращаются к тому, кто возглавлял тогда Россию.

Во всей истории России нет монарха более загадочного, мнения о котором более противоречивы, чем Александр Павлович. Тема эта столь обширна, что далеко выходит за пределы журнальной статьи. Поэтому мы ограничим себя размышлениями лишь о его внешности и о том впечатлении, которое он производил на современников.

В моем собрании хранится известный портрет Александра Павловича, кости Дау, писанный в 1825 году и почитавшийся одним из наиболее схожих. Александр Павлович изображен на портрете во весь рост, в темно-зеленом кавалергардском вицмундире с серебряными эполетами, темно-зеленых панталонах и высоких ботфортах. Грудь государя украшена орденами, из которых выделяется собой им самим созданный орденский знак, состоящий из Андреевской звезды, обвитой лентой английского ордена Подвязки и с привешенным снизу шведским орденом Меча [1]1
  Александр Павлович был кавалером весьма многих российских и иностранных орденов и иных знаков отличия. Из них он обычно носил весьма немногие; кроме описанного выше орденского знака, он обычно носил в колодке: Военный орден Святого великомученика и победоносца Георгия 4-й степени; серебряную медаль 1812 г. на Андреевской ленте; австрийский орден Марии-Терезии; русский Железный крест; прусскую медаль 1813–1814 гг.


[Закрыть]. В левой руке Александр Павлович держит шляпу с бело-оранжево-черным султаном. Белые перчатки и шпага на бедре завершают его туалет. От всего облика государя веет изяществом и благородством, которые были так присущи ему.

А вот описание Александра Павловича, сделанное с натуры в день Тильзитского свидания, 13 июня 1807 года, знаменитым впоследствии партизаном Денисом Давыдовым: «Император Александр имел на себе Преображенский мундир, на правом плече висел аксельбант, эполет же тогда не носили. Панталоны были белые лосиные, ботфорты короткие. Голова была покрыта пудрою. Шляпа была высокая; по краям ее выступал белый плюмаж, а черный султан веял на гребне ее. Перчатки были белые лосиные, шпага на бедре, шарф вокруг талии и Андреевская лента через плечо». И далее, «я не спускал глаз с государя, мне казалось, что он прикрывал искусственным спокойствием и даже иногда веселостью духа различные чувства, его обвевавшие и невольно обнаруживавшиеся в ангельском его взгляде и на высоком челе. И как могло быть иначе. Дело шло о свидании с великим полководцем, политиком, законодателем и завоевателем, поразившим в течение двух только лет войска всей Европы и уже два раза нашу армию и ныне стоявшим на рубеже России» – таков был Александр Павлович на тридцатом году жизни.

Но вот еще описание Александра Павловича, на этот раз действующего в роли Царя Польского, также сделанное с натуры в день открытия сейма Д.К. Тарасовым: «При вступлении императора в палату водворилась благоговейная тишина и особенное чувство умиления. Его Величество вступил на трон с исключительно принадлежавшим ему, повелительным величием. Подле него, немного позади и вправо, поместился цесаревич Константин Павлович; на ступени трона с правой стороны сидел вице-король Заиончек (он без ног и не мог ходить – его носили); на нижней ступени трона, справа также императора, стоял с портфелем статс-секретарь граф Грабовский. Дипломатические чины и свита государя поместились позади трона».

^{Император Александр I. Художник Дж. Доу}

«Император, стоящий на троне в полном своем величии, представлял собою существо, превышающее все земное. Окинув своим величественно-ангельским взором все собрание и стоящих на хорах дам, император довольно громким и твердым голосом и с особенным воодушевлением прочитал на французском языке довольно пространную речь, которую вслед за тем на польском языке повторил статс-секретарь граф Грабовский. Тронная речь эта, как по содержанию своему, так и по образу произнесения императором, произвела в слушателях столь глубокое впечатление, что все сановники польские казались изумленными, а дамы почти все плакали».

«Находясь около семи лет при дворе, я в первый раз удостоился видеть императора Александра в таком поражающем, неземном величии. В небесном взоре его изумительно выражались могущество, проницательность, кротость и благоволение» – таков был Александр Павлович в последний год своей жизни.

О том, что Александр Павлович был обаятелен, нам непрестанно твердят все его современники. «Он был красив и добр, – пишет близко знавшая его графиня Головина, – его сердцу всепрощение так же близко, как далека от него тирания; его нрав, кроткий и обходительный, в его разговоре чувствуется мягкость и изящество, в его стиле много красноречия, а во всех прекрасных поступках замечается полная скромность».

Подобных сему описаний существует несметное количество. Особенно много писали о нем женщины – Александр Павлович был чересчур обаятельным мужчиной. Сперанский называет его «un vrai charmeur» [2]2
  По неудачному переводу на русский язык Шильдера – «сущий обольститель».


[Закрыть]. Некоторую роль тут, конечно, играет «культ Государя», который всегда создавался у нас вокруг особы монарха, но по отношению к Александру Павловичу это не была простая придворная лесть – в этих излияниях чересчур много непосредственности и искренности. Так у нас не говорили ни об одном монархе.

Александр Павлович был обворожителен во все возрасты. Державная бабка его Екатерина души не чаяла во внуке и всегда описывала его в самых восторженных тонах. В пятнадцать лет он был красавец. «Высокий ростом, прекрасно сложенный, он отличался изяществом приемов и ловкостью движений, которая, однако, не вредила величию его осанки. Голубые глаза его светились умом; частые вспышки нежно стыдливого румянца оживляли мраморную белизну его нежного, женственного лица [3]3
  Александр Павлович походил на мать, тогда как Константин Павлович – на отца.


[Закрыть]. Особенную прелесть придавала его лицу улыбка, имевшая в себе чарующую привлекательность» (Шильдер).

Во время своей коронации 23-летний Александр Павлович сиял всем блеском молодости и красоты. При выходе его из Успенского собора среди зрителей раздались восклицания «Как он хорош, какой ангел!» «Не с самонадеянностью и гордым величием шел он; не страх внушали его взгляды, кроткие и приветливые, а беспредельную любовь, сочувствие и готовность к самопожертвованию. Платон с крестом в руках вел помазанника, разделяя с народом восторг и слезы умиления, он говорил, указывал на венценосца: "Посмотрите православные, каким Бог наградил нас царем – прекрасен и лицом и душою"» (Шильдер).

^{Колодка с орденами Александра I}

Во время победоносного вступления в Париж, 19 марта 1814 года, 37-летний Александр Павлович точно так же поразил и восхитил своим видом парижан. Александр Павлович ехал на светло-сером коне, по прозванию Эклипс, вместе с королем прусским и князем Шварценбергом, представлявшим отсутствовавшего императора австрийского, сопровождаемый свитою в числе более тысячи генералов и офицеров различных наций. «Какими чувствами преисполнена была тогда душа Александра? Что думал государь, переживший тяжелое испытание Аустерлица, блеск Тильзитского свидания и пожар Москвы? Он с полным смирением готовился отплатить за испытанное зло неслыханным в истории великодушием. Среди Парижа явился победитель, не искавший другого торжества, как только участия побежденных. Народ толпился на улицах и даже кровли домов покрыты были любопытными зрителями. Женщины в окнах и с балконов махали белыми платками. Ласково отвечая на приветствия населения, государь говорил: „Я не являюсь врагом, я приношу вам мир“» (Шильдер).

Будучи в течение всей своей жизни центром всеобщего внимания, Александр Павлович привык «играть роль», но из всего вышесказанного следует, что играл он превосходно. Он мог предстать в непомерном величии Самодержца Всероссийского, но он мог также подойти к людям просто и тепло. Александр Павлович отлично знал то потрясающее впечатление, которое вид его производил на людей, и он умел использовать это качество. Он обладал чрезвычайным тактом и всегда знал, что следует делать и говорить в данный момент. Он был природным дипломатом – величайший русский дипломат и один из величайших дипломатов всех времен.

Е.С. Молло