Текст книги "Дневник Тринадцатого императора-2"

Автор книги: Олег Федоров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 15 страниц)

Пятьдесят четвёртая запись в дневнике ЕИВ Николая второго.

Если государю нужны деньги, кого он приглашает? Совершенно верно, Министра Финансов. Я так и хотел сделать, но Сабуров мне пояснил, что Михаил Христофорович болен. Предложение пригласить товарища (так тогда замов величали) министра, я сам отклонил. Получается, что у меня выходной нарисовался. Я уже сгруппировался с «главным бухгалтером» Империи сражаться, организм сам напрягается, уж очень не просто из Рейтерна деньги вытягивать. Надо бы щипцы какие-то изобрести. Это я так шучу. Шутки тоже грустные. Даже новая «игрушка» не радует, это я про телефон. Могу теперь всем министрам звонить и не только им. Станцию с барышнями сразу на пять тысяч номеров построили. Петербург, теперь самый передовой город по телефонизации, да и нет других-то пока. В Москве станцию запустят, только весной следующего года, а сто номерная станция на Парижской выставке не в счёт. Хотя фурор в столице Франции она произвела. Для закрепления успеха, я ещё и половину своего запаса электрических лампочек отдал. Российский павильон освещён так, что затмевает все остальные сооружения!

Немного копоти даёт паровичок, что генератор крутит, но на него тоже публика прёт смотреть, как на чудо. Не каждый видел сразу "тысячу лошадей в одной упряжке". Неожиданным для меня успехом пользуются и наши консервы, купцы там дегустационный зал развернули, хотите попробовать, пожалуйста!

Прижимистые европейцы, на халяву так накинулись, что очередь образовалась, как когда-то к известному зданию, на Красной площади. Шутки, шутками, а контрактов на поставку заключено изрядное количество. Да и другим миллионщикам это пример хороший!

Когда же на подиум выходят наши дивы из "Русской красавицы", шубки, шапки, шляпки, сапожки и ещё всякое, а это каждый вечер происходит, так уж конная полиция ту, как тут. Обычных ажанов, толпа просто в миг сметёт и растопчет. Только лошадки их и спасают….

Всё-таки воспользуюсь я благом цивилизации и позвоню Боткину, давно с приятным человеком не общался, заодно последние новости по делам нашим узнаю. Медиков я за счёт фирмы телефонами оснастил, остальные платят по 163 рублика в год, но номеров всё равно не хватает. Будем расширять сервис!

Сергей Петрович, взял трубку, мы поздоровались, я поинтересовался его планами. Извиняющимся голосом Боткин пояснил, что сейчас консилиум идёт, по поводу заболевания Рейтерна. Я велел решения без меня не принимать, на ходу оделся и через несколько минут, мы уже на рысях мчались в клинику.

Диагноз воспаление лёгких в это время был почти равносилен смертному приговору, летальность достигала 85-90 процентов. Именно эта болячка и подкосила Михаила Христофоровича.

Добрались мы уже к "шапочному разбору", самая консервативная специальность и самый консервативный лозунг "НЕ НАВРЕДИТЬ", но по другому у медиков, наверное, и нельзя! Решение приняли на консилиуме соответственное. Я не медик, мои советы здесь ни веса, ни цены не имеют, а Рейтерна вытаскивать надо!

Думай Коля, думай!

– Сергей Петрович, а как с результатами работы у Полотебнова и Манассеина?

– Результаты положительные, очень даже, но препарат не проверен и не апробирован!

– Вот на Михаиле Христофоровиче и апробируем.

– Берите всё, что необходимо и едем прямо к нему домой!

Вы никогда не были в доме умирающего? Дай вам Бог, там и не бывать никогда! В доме Рейтерна уже готовились к самому худшему. Мой визит, только укрепил их в этом мнении. Вот вам (……) господа!

Министр был в сознании, когда я вошёл. Начал я без обиняков.

– Здравствуйте старый скупердяй!

– Думаете от меня у старухи скрыться, не выйдет!

– Здесь Сергей Петрович и его ученики, для этого случая, пенициллин приготовили.

– Будут колоть шесть раз в сутки, через четыре часа. Через три недели "мадам сижу", как дуршлаг будет!

– Лекарство не проверенно и на людях не опробовано, будет немного неприятно.

– Всё понятно?

Достаточно внятно Рейтерн попытался шутить!

– Действуйте Ваше Императорское Величество, но "Денег, пока бюджет не сверстаю, всё равно не дам"!

Оставив Полотебнова в доме Рейтерна, мы с Боткиным вышли на улицу!

– Сергей Петрович, а что мой Александр хорошо с делами справляется?

Спросил я медицинское светило. Ожидая услышать объективный ответ.

– Да Ваше Величество, ему трудно, но его поддержка и помощь весьма, для Российской медицины важны!

– Вот хотя бы сегодняшний случай возьмите. Ещё год назад в России своих медицинских шприцев не было.

– Сегодня уже счёт в их производстве на десятки тысяч идёт, мало конечно, но с прошлым не сравнить!

– А что ваши сотрудники по поводу стрептомицина говорят, каких уже успехов достигли?

– Обещают к весне на уровень очистки и ректификации выйти, дальше медико-биологические испытания предстоят!

– Это хорошо! Побыстрее бы, сколько людей каждый день от туберкулёза погибает, как сводку читаешь, оторопь берёт.

Поблагодарив Боткина и пожелав ему всяческих успехов, а поехал на каретную фабрику Неллиса.

Фабрика Карла Карловича появилась в Петербурге в 1827 году, она славилась легкими и прочными колясками, которые выглядели элегантно, но, что самое главное, были технически совершенными. Ее продукция шла в столице нарасхват, даже Императорский конный двор разместил на фабрике свои заказы. Вот я и решил посмотреть, как те заказы выполняются.

Прибытие на фабрику ЕИВ, без предупреждения и без свиты, обычно сопровождавшей царские выезды, в Питере стало уже делом привычным. Да и посещал я те предприятия, где люди без предрассудков работали, как сейчас, например.

Когда мой конный двор разместил на фабрике заказ, сразу на два десятка одинаковых рессорных колясок, да ещё с требованием выполнить их по прилагаемым эскизам, это вызвало некоторое недопонимание у владельца. Он предложил, замшу, цветную кожу, шёлк ещё какие-то эксклюзивные материалы для отделки. От меня пришёл ответ, в строгом соответствии со спецификацией. Вот сейчас и гляну, как моя спецификация выполняется. Владельца фабрики не было, пояснения давал его мастер. Осмотрев первый образец, я остался доволен, думаю, Семён Михайлович Будённый был бы того же мнения. Передо мной была несколько изменённая копия пулемётной тачанки, времён Гражданской войны. Не хватало, только главной детали, но ничего, скоро и её сделаем. Подозвав своих казачков, мы всемером влезли в тачанку, мастера я тоже попросил влезть, и стали её раскачивать. Коляска, мягко кренилась на рессорах, слегка поскрипывала, но первое испытание выдержала.

Мастера я попросил показать, как производятся колёса для данных изделий, но тут меня ждал облом. Колёса закупались. Где? Я думаю, Вы уже догадались. Пришлось распорядиться, дополнить заказ запасными изделиями, по два колеса, на каждую тачанку.

Поблагодарив, персонал и выразив уверенность в скорейшем исполнении своего заказа, мы двинули в Зимний дворец.

Как-то примерно с год назад, вечно спешащий и беспокойный Бенардос спросил у меня, нет ли возможности выдать кредит одному своему знакомцу Подобедову Михаилу Михайловичу. Он хорошее дело замыслил, а средств не хватает. По беседовав с братьями Иваном Михайловичем и Михаилом Михайловичем, мы тогда решили, что производство ими задуманное нужное и важное. Наилучшим местом для его размещения была выбрана площадка в Измайлово. Я конечно и в блокнот заглянул, там прочёл, что завод «Москабель» ведёт свою историю с 1878 года. Посчитав, что если это событие состоится в начале 64 года, то плохих последствий оно дать не должно.

Сейчас читая письмо от Столетова, понял, что мы не ошиблись. С начала работы АО "Русский кабель", фабрика (заводом её назвать ещё трудно) выдала около пяти тысяч километров кабельной продукции. Выпускали бы ещё больше, но не достаточно сырья. Того каучука, что мы закупали, хронически не доставало. Столетов в разговоре с Зининым прослышал о возможности производить синтетический каучук и очень просил в ближайших планах организовать строительство такого производства. Вторая его просьба касалась увеличения, поставок гуттаперчи для выпуска проводов, шнуров и кабелей.

ГУТТАПЕРЧА! Как я забыл? Как я мог такое забыть? Этого кустарника полно на нашей территории. Пока заводы по СК построим, сок этого растения позволит, и кабели и КОЛЁСА для грузовичков выпускать.

Всеми РТИ на своей «даче» Зинин заведовал. Вот я сейчас к нему и еду! Точнее подъезжаем уже. Измайлово сейчас не узнать. Везде огоньки, дымки, говорки и всё что полагается научно-техническому центру. Дачи, правда, в сторонке, от всех этих отвлекающих факторов, но всё равно, тут уже не далече. Через четверть часа мы на месте. Встреча! Приветствия! Перекус после дороги, потом обмен новостями. Что может быть лучше, приятней и полезней?

Николай Николаевич, после того, как отужинали, сразу потащил меня новинки смотреть. Химики, они все немного "повёрнутые", а великие химики, вдвойне! Как я на глаз один кусок пластика от другого отличу? Так нет же, скажи ему, пожалуйста, какая это прелесть, какой цвет, какая стойкость и ещё всего столько, что целая криминалистическая лаборатория не справится. Когда ходили, то в углу я заметил группу странных людей. Мои казачки, тоже. Потом, правда заулыбались и больше в ту сторону и не глядели. Я поблагодарил, Зинина за экскурсию и когда снова тот цех проходили, свернул в сторону людей. Потом тоже заулыбался! Это была группа манекенов. Их комитет Можайского заказал, пояснил Николай Николаевич. Намучились мы с ними, слов нет. В каждом по пять пудов гуттаперчи, да ещё две дюжины динамометров спрятано, с всякими механическими хитростями. У химиков, слово механика, почти как ругательство получается. Надо будет, как-то у механиков поинтересоваться, как они слово "химик" произносят?

Когда в кабинете расположились, я поинтересовался у Зинина, хорошо ли гуттаперча реакции вулканизации подвержена, есть ли уже у нас всё для того необходимое. Ответ меня полностью удовлетворил. Теперь я УВЕРЕННО знал, что сначала на гусматике, а в недалёком будущем и на баллонах наши грузовички по дорогам бегать будут. Тут правда ещё стоит подумать, возможно, и на ячеистые колёса (сотовые шины) некоторые виды техники поставим.

Историческая справка

Брандт Фёдор Фёдорович 1802 года рождения

Родился в Ютербоге в прусской Саксонии, 25 мая 1802 г. (13 мая по старому стилю.) Первоначальное образование получил сначала в Гимназии родного города, а потом в Лицее Виттенберга. С 1821 по 1826 г. он изучал медицину в Берлинском университете под руководством Рудольфа, Клуга, Гуфеланда, Руста, Грефе и друг. Первое время Брандт занимался больше всего ботаникой под руководством Гейне, а потом также зоологией и анатомией под руководством Лихтенштейна и Рудольфи, у которого состоял помощником. В 1824 году он защитил диссертацию на степень доктора медицины и хирургии. Брандт начал свою службу в Берлине, с места ассистента при терапевте Гейне, но уже через 9 месяцев переменил это место на должность помощника при анатомическом музее. В 1828 г. вступил приват-доцентом на медицинский факультет; в 1830 был избран адъюнктом Петербургской АН; в 1831 г. удостоен звания экстраординарного профессора и в том же году перешёл адъюнктом по зоологии и директором Зоологического музея в Петербургскую академию наук.

Илья Григорьевич Борщов (1833–1878) – русский ботаник XIX века, специалист в области систематики, физиологии и анатомии растений.

Одним из первых в русской ботанической литературе ввёл картографическое представление ареалов, впервые нанёс на карту ареалы 66 растений[1].

Образование получил в Училище святого Петра (1845) и Александровском лицее в Санкт-Петербурге (1853).

Борщов был весьма одарён от природы и мог бы занять выдающееся положение в науке, если бы не неблагоприятно сложившиеся условия его воспитания и преждевременная смерть. Назначенный к административной карьере, не соответствовавшей его складу ума и врождённым наклонностям, он рано пристрастился к ботаническим экскурсиям по Петербургской губернии с целью изучения её флоры под руководством академических ботаников К. А. Мейера и Ф. И. Рупрехта. Обрабатывал мхи и грибы, собранные А. Ф. Миддендорфом во время его известного путешествия по Восточной Сибири.

В 1865 году Борщов защитил диссертацию на степень магистра[2] ботаники, в 1867 году – на доктора[3] ботаники, и с 1865 года до самой смерти он занимал кафедру ботаники сперва в качестве доцента, а потом – экстраординарного (с 1868 года) и ординарного профессора в Университете Святого Владимира (Киев).

Октавий Иванович Радошковский (Oktawiusz Wincenty Bourmeister-Radoszkowski, 1820–1895) – польский и российский энтомолог, специалист по жалящим насекомым отряда Перепончатокрылые (Hymenoptera), работавший в России. Президент Русского энтомологического общества (1867–1879), генерал конной артиллерии.

Крупный специалист по осам (Mutillidae, роющие, блестянки Chrysididae), описавший множество новых для науки видов жалящих перепончатокрылых (Aculeata, Hymenoptera). Его коллекции Hymenoptera хранятся в Польской Академии наук Jagellonian University и в Зоологическом музее Московского университета. В 1867–1879 годах избирался Президентом Русского энтомологического общества, а также был генералом конной артиллерии.

Фёдор Богданович (Фридрих Карл) Шмидт (нем. Friedrich Karl Schmidt; 15 января 1832, в имении Кайема Лифляндской губернии – 8 ноября 1908) – российский геолог, ботаник и палеонтолог. В 1852 окончил курс кандидатом в Дерптском университете.

Первоначально занимался ботаникой и в 1855 получил степень магистра этой науки, но скоро обратился к другой отрасли естествознания, и посвятил свою научную деятельность геологическому и палеонтологическому изучению силурийских образований Прибалтийского края, лучшим знатоком которых он считался в то время.

С 1856 по 1859 Шмидт служил помощником директора Дерптского ботанического сада.

В 1859, зарекомендовав себя целым рядом научных работ, он был приглашён Императорским русским географическим обществом принять участие в качестве геолога и ботаника, руководителя физического отдела Амурско-Сахалинской экспедиции в Амурский край и на остров Сахалин, где и работал в 1859–1862. В результате экспедиции найдена ископаемая юрская флора Амурской области и открыты меловые и третичные отложения на Сахалине. Вместе с П. П. Гленом и А. Д. Брылкиным изучал флору Сахалина, дал первое описание растительного и геологического строения острова. Шмидт предложил разделение Сахалина на две физико-географические и растительные области: северо-восточную и юго-западную. Составил первую геологическую карту залива Петра Великого. За работу на Дальнем Востоке Русское географическое общество наградило Шмидта золотой медалью.

Михаил Степанович Воронин (21 июля 1838, Петербург – 20 февраля (5 марта) 1903) – русский ботаник, альголог и миколог; основоположник отечественной микологии и фитопатологии.

Получив весьма основательное домашнее образование под руководством немца-педагога, Воронин шестнадцати лет от роду поступил в Санкт-Петербургский университет (1854), где впервые ознакомился с ботаникой из лекций профессора Ценковского. В 1858 Воронин окончил курс кандидатом, получив серебряную медаль за свою диссертацию геологического содержания. В том же 1858 он отправился за границу, сначала в Гейдельберг, где работал под руководством Голле, а затем во Фрайберг, где нашёл себе достойного руководителя в лице профессора де Бари. В те времена Германия ещё не обладала теми обширными и похожими на дворцы учёными учреждениями, которые впоследствии воздвиглись не только в столицах, но и во многих из университетских городов. Ботанический кабинет Фрайберга состоял всего из одной комнаты при оранжерее. Здесь Воронин окончательно предался изучению ботаники и научился работать настойчиво и методически.

В 1860 Воронин отправился в Антиб, местечко на берегу Генуэзского залива, где проживал учёным отшельником французский ботаник – альголог Гюстав Тюре. Под его руководством Воронин употребил весну и лето на изучение морских водорослей и сделал первую свою альгологическую работу, послужившую ему диссертацией на степень магистра, которую он и получил в 1861 от Санкт-Петербургского университета.

Карл Фёдорович Кесслер (1815–1881) – зоолог, профессор Киевского, а затем Санкт-Петербургского университетов, член-корреспондент Петербургской Академии наук, основатель Петербургского общества естествоиспытателей.

Карл Иванович Максимович (11 (23) ноября 1827, Тула – 4 (16) февраля 1891, Петербург) – русский ботаник, академик Санкт-Петербургской академии наук.

Среднее образование получил в петербургской Аннинской школе (нем. Annenschule), высшее – в Дерптском университете (1845–1850) у А. А. Бунге.

По окончании учёбы был определён помощником директора Дерптского ботанического сада, а в 1852 году перешёл в Петербург консерватором в Императорский ботанический сад.

В 1853 году Максимович вместе с Леопольдом фон Шренком предпринял по поручению Сада путешествие вокруг света на фрегате "Диана" под командованием адмирала Евфимия Путятина. Первый год был употреблён в Атлантическом и Тихом океане с остановками в Рио-де-Жанейро, Вальпараисо и Гонолулу; в 1854 году путешественник вошёл в бухту Де-Кастри и по случаю Восточной войны остался на материке, в Приамурье, до 1857 года. С большими затруднениями и с малыми средствами исследовал он растительность этого тогда ещё почти вовсе неизвестного края и собрал богатую коллекцию, которую он обработал по возвращении в Петербург, и издал своё важное сочинение, "Primitiae florae amurensis"(лат.) (Memoires de l'Academie Imperiale de St.-Petersbourg, 1859), вполне ознакомившее учёный мир со своеобразной растительностью обширного Приамурского и Уссурийского края (ввёл в ботаническую науку 915 новых видов цветковых и споровых растений). За эту работу Максимович был удостоен Демидовской премии.

Положил начало изучению флоры Дальнего Востока и Японии русскими ботаниками.

Александр Фёдорович Миддендорф (нем. Alexander Theodor von Middendorff) (18 августа 1815 – 24 января (?) 1894) – основоположник мерзлотоведения, российский путешественник, географ, ботаник и натуралист.[1][2]

Родился в Эстляндской губернии Российской империи[3].

Образование получил на медицинском факультете Дерптского университета (1832–1837), который окончил в звании врача.

Два года работал в Австрии и Германии, где специализировался в области зоологии, этнографии, антропологии.

В 1839 был назначен адъюнктом при кафедре зоологии в университете Святого Владимира (Киев).

В 1840 году Миддендорф участвовал в Лапландской экспедиции К. М. Бэра, собирал материалы по орнитологии, малакологии и геологии Лапландии.

В 1842 году Академия наук по рекомендации К. М. Бэра поручила Миддендорфу организовать экспедицию в Северную и Восточную Сибирь. В период подготовки экспедиции Миддендорф составил карту Таймыра, используя работы С. И. Челюскина и X. П. Лаптева.

В период своей экспедиции в Северную Сибирь и на Дальний Восток в 1842–1845 открыл плато Путорана, стал первым исследователем полуострова Таймыр, Северо-Сибирской низменности, Амурско-Зейской равнины, Станового хребта, нижней части бассейна Амура, южного побережья Охотского моря, Удско-Тугурского Приохотья, Шантарских островов. Отчёт Миддендорфа об экспедиции был для своего времени наиболее полным естественно-историческим описанием Сибири.

Николай Иванович Железнов (16 (28) октября 1816, Санкт-Петербург – 15 (27) января 1877, Санкт-Петербург) – русский ботаник и агроном.

Профессор Московского университета (с 1847 года), академик Императорской Санкт-Петербургской Академии наук (с 1857 года), организатор и первый директор Петровской земледельческой и лесной академии в Москве (1861?1869). Первый президент Российского общества садоводства (с 1858 года).

Провёл первые в России исследования по эмбриологии растений, положил начало работам по физиологии растений в Петербургской Академии наук, занимался вопросами растениеводства (в частности, хмелеводства).

Среднее образование он получил в Горном кадетском корпусе, а в 1834 году поступил на физико-математический факультет Санкт-Петербургского университета. В нём под влиянием профессора С. С. Куторги он стал заниматься естественными науками и особенно ботаникой.

В 1838 году Железнов был причислен к учёной экспедиции, присоединившейся к хивинской войне, но экспедиция была внезапно отменена.

В 1848 году Железнов опять был назначен в число членов французской полярной экспедиции; но после выезда из Петербурга начальника экспедиции натуралиста Гемара участие в экспедиции русских учёных было отклонено. Несмотря на эти неудачи, Железнов упорно занимался наукой, и в 1840 году получил степень магистра за сочинение "О развитии цветка и яичка у Tradescantia virginica L.", а в 1842 году степень доктора, опять за работу об эмбриологии высших растений. По тому же предмету им была проведена ещё одна работа о развитии цветка персика.

По возвращении из-за границы, где он путешествовал три года, ему опять не нашлось места, и только в 1847 году, после путешествия по России для изучения её сельского хозяйства, он был назначен профессором сельского хозяйства в Московском университете. С тих пор Железнов посвятил себя сельскому хозяйству, не оставляя, однако, ботаники и присоединив ещё и метеорологию.

Андрей Сергеевич Фаминцын (17 (29) июня 1835, Москва, – 8 декабря 1918, Петроград) – ботаник, ординарный академик Императорской Санкт-Петербургской Академии наук (экстраординарный с 1883 года, ординарный с 1891 года; адъюнкт с 1878 года), общественный деятель.

Профессор, заведующий кафедрой физиологии растений Санкт-Петербургского университета. Основоположник петербургской школы физиологов растений; автор первого отечественного учебника по физиологии растений (1887). Основные труды Фаминцына связаны с фотосинтезом и обменом веществ в растениях. В докторской диссертации "Действие света на водоросли и некоторые другие близкие к ним организмы" (1866) Фаминцын впервые доказал, что процесс ассимиляции CO2 и образование крахмала в зелёных клетках водорослей могут происходить не только при естественном дневном свете, но и при искусственном освещении. Вместе с О. В. Баранецким (1867) показал сложную природу лишайников и впервые выделил из лишайников зелёные клетки (гонидии), установив тождество их со свободноживущими водорослями. Открыл симбиоз водорослей с радиоляриями. Развивал теорию симбиогенеза.

Александр Николаевич Энгельгардт (21 июля (2 августа) 1832, село Климово Духовищенского уезда Смоленской губернии – 21 января (2 февраля) 1893, село Батищево Дорогобужского уезда Смоленской губернии) – русский публицист-народник и агрохимик; отец М. А. Энгельгардта и Н. А. Энгельгардта.

Окончил курсы офицеров при Михайловской артиллерийской академии (1853). Служил в Петербургском арсенале. Преподавал химию в Александровском лицее. Вместе с Н. Н. Соколовым основал и редактировал первый русский журнал по химии "Химический журнал" (1859–1860). С 1866 профессор химии в Санкт-Петербургском земледельческом институте. В связи со студенческими волнениями был арестован (1870) и выслан в Батищево (1871). Организовал рациональное хозяйство – образцовое хозяйство на капиталистических началах со школой для подготовки "интеллигентных землевладельцев". Наблюдения и взгляды на экономические процессы в деревне изложил в "Письмах из деревни", публиковавшихся в журнале "Отечественные записки" в 1872–1882 (последнее 12-е письмо напечатано в "Вестнике Европы", 1887) и выдержавших несколько изданий.

Стебут Иван Александрович, родился 31 января 1833 года в Великих Луках, входивших тогда в состав Псковской губернии. Отец его, Александр Иванович, горячо любил сельское хозяйство и эту любовь сумел привить и своему младшему сыну.

В средней школе Иван Александрович учился в Петербурге. Окончив 2-ю Петербургскую гимназию первым учеником, он пренебрёг полученным им правом поступления в университет и следуя своему влечению и призванию, поступил в 1850 году в Горыгорецкий земледельческий институт, за два года до этого преобразованный в высшее учебное заведение. Иван Александрович окончил институт в 1854 году с выдающимися успехами и был оставлен при институте в качестве младшего помощника управляющего фермой. Одновременно ему было поручено преподавание "Общих понятий о природе" в низшей сельскохозяйственной школе при Горыгорецкой ферме. С этого времени начинается длительная и непрерывная деятельность Ивана Александровича как педагога, научного работника, агронома и общественного деятель в области сельского хозяйства.

В период с 1858 по 1860 гг. Иван Александрович находился в заграничной командировке, главная цель которой преследовала подготовка к профессорскому званию в академии, в ходе которой он посетил множество стран и передовых хозяйств далёкого заграничья. По возвращении из командировки, в октябре 1860 г. Иван Александрович Стебут был назначен младшим профессором Горыгорецкого земледельческого института. В институте И. А. Стебут развил энергичную педагогическую и научно-исследовательскую деятельность. Здесь впервые И. А. Стебут применил в своём преподавании метод собеседования со студентами, который, по свидетельству его учеников, и позднее в Петровской академии привлекал к нему горячие симпатии аудитории. На опытном поле института он начал и свою научную работу, охватившую в дальнейшем все важнейшие вопросы земледелия второй половины девятнадцатого века.

Климент Аркадьевич Тимирязев родился в Петербурге в 1843 году. Первоначальное образование получил дома. В 1861 году поступил в Петербургский университет на камеральный факультет, потом перешёл на физико-математический, курс которого окончил в 1866 году со степенью кандидата и был удостоен золотой медали за сочинение «О печеночных мхах» (не напечатан). В 1860 году появился в печати его первый научный труд «Прибор для исследования разложения углекислоты», и в том же году Тимирязев был отправлен за границу для подготовления к профессуре. Он работал у Гофмейстера, Бунзена, Кирхгофа, Бертло и слушал лекции Гельмгольца, Буссенго, Клода Бернара и др.

Вернувшись в Россию, Тимирязев защитил магистерскую диссертацию ("Спектральный анализ хлорофилла", 1871) и был назначен профессором Петровской сельскохозяйственной академии в Москве. Здесь он читал лекции по всем отделам ботаники, пока не был оставлен за штатом ввиду закрытия академии (в 1892 году). В 1875 году Тимирязев получил степень доктора ботаники за сочинение "Об усвоении света растением". В 1877 году был приглашен в Московский университет на кафедру анатомии и физиологии растений. Читал также лекции на женских "коллективных курсах" в Москве. Кроме того, Тимирязев был председателем ботанического отделения Общества любителей естествознания при Московском университете.