355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Олег Авраменко » Миры Источника. Трилогия » Текст книги (страница 73)
Миры Источника. Трилогия
  • Текст добавлен: 19 сентября 2016, 14:02

Текст книги "Миры Источника. Трилогия"


Автор книги: Олег Авраменко



сообщить о нарушении

Текущая страница: 73 (всего у книги 85 страниц)

Может быть, я не гигант мысли, но также меня нельзя назвать недотёпой. Я сразу понял, чтó имела в виду Дженнифер, но это не наполнило моё сердце радостью. Напротив – мне стало горько и тоскливо. Я резко развернулся и вышел из библиотеки.

Оказавшись в своей комнате, я рухнул ничком на кровать и крепко впился зубами в подушку, чтобы не завыть от отчаяния.

Помимо своей воли я причинил Софи боль. Когда я мечтал о встрече с ней, я представлял, как буду добиваться её любви, я верил, что легко добьюсь своего, но мне никогда в мысли не приходило, что Софи могла полюбить меня так же с первого взгляда, как и я её. Эту мысль я подсознательно гнал, не позволяя ей оформиться, потому что это была жестокая мысль. Я знал, что Софи считает меня мёртвым, однако думал, что для неё я просто случайный знакомый. Но всё оказалось гораздо хуже.

Всегда печально, когда умирает человек. Горько, когда умирает знакомый человек. И больно, когда умирает любимый человек. А из того, что сказала мне Дженнифер, следовало, что Софи было больно. Быть может, очень больно.

Прости, милая. Я не хотел…

Не хотел, чтобы тебе было больно. Не хотел, чтобы ты из-за меня страдала. Зачем ты так поспешила влюбляться в меня? Почему не дождалась моего возвращения?

Теперь мне будет во сто крат хуже. Я всё равно изменю тебе, всё равно не выдержу. Но при этом буду знать, что ты любишь и ждёшь меня. Зачем ты так поспешила?…

Когда Дженнифер постучала в мою дверь, я уже более или менее овладел собой. Приняв сидячее положение и пригладив волосы, я разрешил войти.

Дженнифер была смущена и расстроена. Она присела возле меня и легко прикоснулась к моей руке.

– Извини, Эрик, я была бестактна. Я не имела никакого права решать за тебя и за Джулию. Тем более, что ты любишь Софи. Ещё раз извини. Я действительно много выпила.

– Я тоже погорячился, – сказал я, млея от её прикосновения. – В сущности, ты не говорила ничего постыдного, просто ты говорила слишком прямо и откровенно. А я реагировал чересчур резко, поскольку знал, что ты говоришь правду. – Я глубоко вдохнул и выдохнул, набираясь смелости. Если ты слаб, имей мужество признать это. – Да, ты права: если Джулия согласится, я буду с ней спать.

– И со мной, – тихо сказала Дженнифер. – Со мной тоже. Поэтому я была такая бестактная, поэтому я говорила о Джулии. Говорила со злости. Когда я узнала, что мы застряли здесь надолго, то поняла, что ты будешь спать и с ней, и со мной. Это взбесило меня. Всю свою жизнь я делила мужчин с другими женщинами – видимо, это мой рок.

Не помню, как моя рука оказалась у неё на талии, а её голова – у меня на плече.

– Ты ещё найдёшь своего принца, – сказал я и подумал, что, если бы не встретил Софи, непременно влюбился бы в Дженнифер. – Ты такая красивая, умная, обаятельная…

– И ты хочешь меня. – Она подняла голову и посмотрела мне в глаза. – А я хочу быть перед Джулией. Раньше её. Я хочу, чтобы не она, а я стала твоей первой женщиной за двенадцать лет. Хоть в этом я буду первой.

Ещё мгновение, наши губы встретятся – и я потеряю над собой контроль…

– Дженни, – из последних сил произнёс я. – Ты много выпила…

– Я полностью контролирую себя, Эрик. Я знаю, что делаю. Я хочу опередить Джулию. Первая женщина будет для тебя дороже второй. И я хочу быть первой, я хочу быть дороже. Видишь, какая я расчётливая.

С этими словами она решительно приблизила свои губы к моим губам. Мы поцеловались – долго и жадно.

Потом я целовал её лицо, шею и грудь. Дженнифер сняла с меня рубашку, а я бережно уложил её на кровать, стянул с неё юбку и принялся покрывать жаркими поцелуями её стройные ноги и упругий живот. Она стонала от удовольствия и ерошила мои волосы.

Вскоре моим дальнейшим ласкам стало мешать присутствие трусиков. Я освободил Дженнифер от этой, последней части наряда и, сгорая от страсти, склонился к её нежному лону. Она восторженно вздохнула и прошептала в истоме:

– Только пожалуйста… будь осторожен. Ведь я недавно родила ребёнка… Всего лишь полтора месяца…

Я так и не понял, что конкретно имела в виду Дженнифер, когда просила меня быть осторожным, – не сделать ей ещё одного ребёнка или не сделать больно. Если второе, то ей не в чем было меня упрекнуть. Я был очень нежен с ней. Я отдал ей всю нежность, которая скопилась во мне за двенадцать лет одиночества.

Прости меня, Софи…

Глава 13
Софи. Собирающая Стихии

Тоже мне, Собирающая Стихии! Можно подумать…

Ищущая Принца – вот кто я.

Прошло почти полгода с тех пор, как Александр похитил Мориса и Дженнифер, а я стала адептом Источника. Никаких Стихий за это время я не собрала и ни на шаг не приблизилась к постижению своего предназначения. Хозяйка по-прежнему ничего мне не объясняет и продолжает говорить со мной загадками, от которых я ещё больше запутываюсь. Лучше бы она совсем ничего не говорила. А на мои жалобы она отвечает, что всё идёт нормально и, дескать, не стоит торопить события.

Что торопить, чёрт возьми, если ничего не происходит?…

А пока я только тем и занимаюсь, что ищу Эрика – моего Прекрасного Принца. Не нахожу, но не отчаиваюсь и продолжаю искать. Кое-кто (не буду называть имена) считает, что я валяю дурака и лишь попусту время трачу. Но я не обращаю на это никакого внимания. Я не прекратила поиски даже после того, как Хозяйка сообщила нам, что Александр мёртв.

Никто, кроме меня и Дейдры, не знал, откуда ей это известно. Хозяйка просила меня никому не рассказывать о её контактах с Мирддином, Хранителем Хаоса. Я выполнила её просьбу… Почти – рассказала только Дейдре. А Дейдра оправдала моё доверие, и дальше неё это не пошло.

Остальные же не имели ни малейшего понятия об источниках информации Хозяйки, однако в словах её не усомнились и сложа руки стали ждать возвращения Эрика. Рассуждали, что, если он жив, то рано или поздно та гадость, которую вкалывал ему Александр, прекратит своё действие, и он вновь овладеет Формирующими. А если Александр убил его, то мёртвому уже ничем не поможешь.

Куда как сложнее обстояли дела с Дженнифер. Хотя оптимизма мы не теряли. Бренда утверждала, что Дженнифер знает достаточно, чтобы самостоятельно пробудить свой Дар после рождения ребёнка. Оставалось лишь надеяться, что Александр держал её в области Основного Потока. При слишком быстром или слишком медленном течении времени пробуждение Дара, к сожалению, невозможно.

Что же касается Мориса, то боюсь, что все уже смирились с его потерей. Все – только не я. Если для других он был всего лишь таинственным родственником, то для меня Морис значил очень много. Он был моим мужем, самым близким мне человеком, я любила его как мужчину и продолжаю любить по сей день – как друга и как брата. В поисках Эрика я не забывала ни про Мориса, ни про Дженнифер. Я искала всех троих. Даже четверых – ведь ребёнок Дженнифер и Кевина, скорее всего, уже родился. А если нет – то должен родиться в самое ближайшее время.

В перерывах между поисками я знакомилась с родственниками. Их оказалось неожиданно много, и все они были разные. Одни мне понравились, другие – не очень, к иным я оставалась равнодушной, а некоторые, не вызывая ни симпатии, ни антипатии, поражали меня своими странностями. Но в целом семейка была неплохая – по крайней мере, лучше, чем я ожидала.

Как выяснилось, я не могла назваться дочерью Джо – и на то было две причины. Во-первых, лишь немногим более десятка человек знало, что Джо – сын Артура. Для всех прочих он был Иона бен Исайя, сын Исайи бен Гура из Дома Израилева. В Израиле его имя до сих пор упоминают с проклятиями, да и в других Домах отца не очень-то жалуют. Это была вторая, более веская причина, по которой я не могла назваться его дочерью. Мне пришлось пережить немало неприятных минут, когда я слышала рассказы о былых злодеяниях Джо. Образ идеального героя, рьяного поборника справедливости, рыцаря без страха и упрёка, сильно померк в моих глазах. Я не чувствовала себя вправе осуждать Джо, поскольку он дал мне жизнь. Но буду до конца откровенна хотя бы перед собой: не будь он моим отцом, я бы его осудила…

Так что волей-неволей пришлось подбирать для меня другую родословную. Благо генетика у колдунов и ведьм не в почёте, поэтому можно было не бояться, что кому-нибудь взбредёт в голову, пусть и ради интереса, произвести сравнительный анализ ДНК. А по группе крови в отцы мне годились и Брендон, и Кевин, и Артур. Брендона я сразу отвергла (думаю, не надо объяснять причину), Кевин торопливо взял самоотвод (со словами: «Ну, нет! С меня хватит!»), а вот против кандидатуры Артура дружно выступили Бренда и Дейдра. Они утверждали, что это будет чувствительным ударом по престижу королевы Даны. Сама Дана помалкивала, но было видно, что она согласна с мнением дочери и золовки. Тогда я считала её эгоисткой, но позже, когда узнала про Диану, поняла, что поторопилась с выводами.

В конечном итоге Кевину пришлось уступить. Было решено, что он признает меня своей дочерью, родившейся и выросшей в умеренно-быстром потоке времени. После всех этих, не очень приятных для меня разборок, Кевин улучил минуту, когда поблизости никого не было, и сказал:

– Пожалуйста, Софи, не обижайся, что я сначала был против. Это вовсе не из-за тебя, поверь. Есть другая причина, о которой ты скоро узнаешь. Подожди немного – и ты всё поймёшь.

Я решила поверить ему на слово. Кевин мне нравился, хотя прежде наши отношения были несколько прохладными. Я знала, почему – он дико ревновал Дженнифер. Кстати, совершенно безосновательно. И вообще, я понять не могу этих мужчин: какого дьявола они ревнуют женщин к женщинам? Это просто смешно!..

Вот так я обрела семью. И пусть на самом деле Кевин был лишь моим приёмным отцом, зато родственники оказались настоящими. Правда, не все – с Лейнстерами и Энгусами меня не связывало кровное родство, так как в действительности я не была внучкой Даны. Но это уже мелочи. Хотя Артур официально признал меня принцессой Авалона (в Доме Источника незаконнорожденность не считалась пороком), моему сердцу было гораздо милее Царство Света – родина Эрика. Я продолжала искать моего Прекрасного Принца и не теряла надежды найти его, вопреки всем мрачным прогнозам пессимистов.

В моих поисках мне помогала Дейдра. Мы с ней отлично поладили – чего вначале я никак не могла предположить. Когда я узнала, что одно время Дейдра была любовницей Эрика, то стала относиться к ней настороженно, чуть ли не враждебно. Прежде со мной такого не случалось. Например, к бывшей подруге Мориса, Алине, я не испытывала ни малейшей неприязни, даже наоборот – приложила все усилия, чтобы подружиться с ней. А тут на меня нашло! Я грубила Дейдре по малейшему поводу, постоянно придиралась и задиралась – словом, вела себя по-свински.

Душечка Дейдра терпела это целых два месяца. Потом наконец не выдержала и потребовала объяснений. Ну, я и высказала ей всё, что накипело у меня на душе. Я думала, что Дейдра разозлится, но она отреагировала совсем неожиданно – разревелась, как малое дитя, и мне пришлось утешать её. С этого и началась наша дружба.

Правда, мы вовсе не были уверены в безоблачном будущем нашей дружбы. Возможно, когда Эрик найдётся, мы рассоримся из-за него. А может, и не рассоримся – кто знает. Мы не заглядывали так далеко в будущее. Дружили, пока дружится; а дальше видно будет.

Нельзя сказать, что Дейдра участвовала в моих поисках. Она была достаточно опытна и здравомысляща, чтобы понимать всю их тщетность. Я тоже понимала, но продолжала искать, потому что не обладала терпеливостью Дейдры или железными нервами Брендона; я была слишком юна и не умела ждать. А Дейдра помогала мне – то советом, то поддержкой. И чаще – поддержкой.

В конце концов я устала от бесцельности моих поисков наугад и решила потолковать с Хранителем Хаоса. Первым делом я сообщила о своём намерении Хозяйке. Она ничуть не была удивлена, невозмутимо заметила, что это моё право, но снова приглашать Мирддина в Безвременье отказалась наотрез. Зато тут же переговорила с ним и получила от него согласие на нашу встречу в удобное для меня время в одном из нейтральных миров Экватора. Я выбрала Сумерки Дианы – возражений со стороны Хранителя не последовало. А что до времени, то я выразила пожелание встретиться как можно скорее. Мирддин передал, что будет у меня через час по времени Сумерек.

– Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, – сказала затем Хозяйка.

– Надеюсь, что знаю, – не очень уверенно ответила я.

У меня действительно не было уверенности, что я поступаю правильно, и Хозяйка поняла это. Именно поняла, а не знала – ибо после того, как я окунулась в Источник, она уже не могла читать мои мысли. Пожалуй, это было моё единственное отличие от всех остальных адептов. А от большинства я отличалась ещё и тем, что, подобно Дейдре, Диане и Бронвен, имела доступ в Безвременье не только из Срединных миров, но также из Экваториальных.

– Помни одно, – вновь заговорила Хозяйка. – Если Мирддин тебе что-нибудь предложит, сама решай, как поступить. Не спрашивай моего совета, не слушай советов других. Прислушайся к голосу своего сердца и следуй его зову.

На этом мы попрощались. Хозяйка осталась в Безвременье, а я вернулась в Сумерки Дианы, где жила последние несколько месяцев, отдыхая от суеты родного мира. На Земле я была объектом слишком пристального внимания со стороны властей, журналистов и общественности. В связи с трагической гибелью мужа и свёкра (когда нашим не удалось ни поймать Александра, ни перехватить Мориса, Кевин и Колин, приняв их облик, инсценировали авиакатастрофу на флайере), я, как приёмная дочь Франсуа де Бельфора, стала главной наследницей его финансово-промышленной империи, однако моё право тотчас оспорили другие Бельфоры – представители младших ветвей семьи. Я бы без лишнего шума отказалась от этого наследства, но меня до глубины души возмутила наглость и бесцеремонность моих названных родственников, которые, даже не поговорив со мной, затеяли судебную тяжбу. Тем самым они сыграли на руку Кевину. Если поначалу я противилась его планам, то после того, как был подан иск, изменила своё решение, подписала все необходимые бумаги, и Кевин натравил на Бельфоров банду своих адвокатов. А я сделала публичное заявление, что устала от всей этой шумихи и какое-то время собираюсь пожить инкогнито на одной из провинциальных планет. Затем исчезла – благо суд отклонил ходатайство истцов об обязательности моего пребывания на Земле.

Сумерки Дианы я выбрала не только из-за сурового очарования этого необитаемого мира. Большое значение имело для меня также и то обстоятельство, что последние недели перед своим исчезновением здесь жил Эрик. Я без труда получила согласие Дианы – к вящему раздражению Кевина, она не собиралась в ближайшее время покидать Авалон. Затем мне пришлось дать бой её сводной сестре Минерве, которая устроила здесь любовное гнёздышко со своим очередным хахалём. Она долго сопротивлялась выселению, но в конечном итоге уступила – когда я не выдержала и пригрозила вышвырнуть её вон вместе со всеми её шмотками и с хахалём в придачу. Минерва была одной из первых в списке тех родственников, которые вызывали у меня стойкую антипатию.

Вернувшись в дом Дианы, я сделала небольшую уборку в холле и достала из погреба две бутылки вина трёхсотлетней выдержки. После чего сменила своё непритязательное домашнее платье на более нарядное и отправилась в кухню, чтобы к приходу Мирддина состряпать какое-нибудь угощение.

За этим занятием меня застала Дейдра. В моём восприятии её появление на лужайке перед домом сопровождалось шумом и треском, однако я притворилась, будто ничего не почуяла. Она искренне считала себя самой искусной из адептов, а я в знак нашей дружбы щадила её самолюбие. В конце концов, если верить Хозяйке и Хранителю, я не совсем адепт, я – Собирающая Стихии.

Я доставила Дейдре удовольствие, позволив ей «незаметно» подкрасться ко мне сзади и обнять меня за талию. Только тогда я очень натурально охнула, изображая испуг, и уронила на стол нож, которым нарезала ветчину.

– Привет, – сказала она, поцеловав меня в шею. – Это я.

– Теперь вижу, что ты, – ответила я, не оборачиваясь, и добавила укоризненно: – Зачем так пугать?

– Чтобы приучить тебя к бдительности, – совершенно серьёзно пояснила Дейдра, приняв мою игру за чистую монету. – Александр был не единственным, кто мечтал свести в могилу всех адептов. Так что всегда будь начеку.

– Спасибо за урок. – Я повернулась к ней лицом, оставаясь в её объятиях. – Кстати, ты чудно выглядишь.

– Ты тоже.

Обменявшись комплиментами, мы поцеловались.

– Где ты пропадала? – спросила я, поскольку мы не виделись с самого утра.

– Была на Астурии, болтала с Колином и Риком, потом заглянула в Авалон, – ответила Дейдра. – Ты уже слышала об очередной выходке твоего папаши?

Моим папашей она в шутку называла Кевина.

– Его наконец-то соблазнила Саманта? – полушутя, полусерьёзно предположила я.

Привлекательная голубоглазая блондинка Саманта была лучшей подругой Анхелы и её доверенной помощницей в правительстве. Время от времени Кевин заигрывал с ней – то ли в память о днях минувших, то ли чтобы позлить Анхелу, а возможно, и по той, и по другой причине. Дейдра считала, что это чистое баловство. Я же подозревала, что не только баловство. Кевин, как и большинство мужчин, сущий кот похотливый, а Анхела сейчас на девятом месяце беременности. Поэтому моё предположение насчёт Саманты было высказано не совсем в шутку.

Однако Дейдра отрицательно покачала головой:

– Нет, мимо.

– Так что же? – поинтересовалась я и, позволив ей ещё раз поцеловать меня, убрала её руки с моей талии. – Кофе выпьешь?

– С удовольствием.

Пока я наливала в чашку только что сваренный кофе, Дейдра присела на стул и закурила. Мне она сигарету не предлагала. За полгода пребывания в ранге ведьмы я нисколько не изменила своего резко отрицательного отношения к этой гадостной привычке. Как мне кажется, колдуны повально курят не в силу необходимости, а скорее под влиянием комплекса превосходства – как бы подчёркивая, что, в отличие от простых смертных, курение им ничуть не вредит. Лично я не испытывала ни малейшей тяги к никотину.

Взяв у меня чашку, Дейдра сделала глоток кофе и принялась рассказывать:

– Так вот, вчера Кеви огорошил отца с мамой известием, что у них ужеесть внук. Мальчика зовут Дональд, ему одиннадцать лет, и он воспитывается в семейном интернате на Земле. В твоём родном мире.

– Ого! – только и сказала я.

– Вот именно, – кивнула Дейдра. – Мама говорит, что отец тоже так сказал. А потом он сказал ещё много всяких слов из арсенала ненормативной лексики. Я, кстати, тоже чертовски зла на Кеви и при случае выскажу ему всё, что о нём думаю.

– Так ты ещё не высказала?

– Ещё нет. Сейчас он на заседании своего Постоянного Комитета. Его превосходительство занят, видите ли! Но как только он освободится, я уж задам ему трёпку. Надо же придумать такое! Боялся, что новорожденный младенец вдруг заговорит и выдаст нам тайну космического мира. Поэтому прятал его от нас, подвергая смертельной опасности. Страшно подумать, что было бы, попади Дональд в руки Александра.

– Кевин узнал об Александре менее года назад, – заметила я и вновь с грустью подумала про Эрика, Дженнифер и Мориса.

Где вы? Что с вами?…

– Это смягчает его вину, – вынуждена была признать Дейдра. – Но не оправдывает его. Чем он думал, когда определял мальчика в интернат, вместо того, чтобы принести его в Авалон? А теперь Дональд уже достаточно взрослый, чтобы понимать происходящее, но ещё слишком юн, чтобы не выдать никому тайну, о сохранении которой Кеви так ревностно пёкся. Ты не находишь его поступок крайне глупым и непоследовательным?

Тут в моей голове мелькнула одна догадка. Я налила себе апельсинового сока и села напротив Дейдры.

– Знаешь что, – задумчиво проговорила я. – Не спеши винить Кевина во всех смертных грехах. Лично я нахожу его поступок настолько глупым и настолько непоследовательным, что он просто не мог это совершить… Между прочим, ты просматривала тайное послание Кевина, которое обнаружил Эрик?

– Да, просматривала. Мне стало любопытно… – Вдруг Дейдра умолкла и уставилась на меня круглыми от удивления глазами. – Но там не было ни слова про Дональда!

Я кивнула:

– Это полностью подтверждает мою догадку.

– Какую?

– Вернее, две догадки, – уточнила я. – Первая версия состоит в том, что Кевин лишь недавно обнаружил, что у него есть сын. Он ничего такого не говорил?

– Нет. Кеви сказал, что с самого начала знал о существовании Дональда. Свои действия он объяснял тем, что сначала не хотел отнимать ребёнка у матери, а потом, когда она умерла, Дональд уже кое-что смыслил, и было рискованно приводить его в Авалон.

– Но, как я понимаю, этот аргумент никому из вас не показался достаточно веским?

– Конечно, нет. Кеви вполне мог подыскать для Дональда воспитателей в другом мире, а спустя два-три года спокойно привести его в Авалон. Детская память недолговечна.

– И я – яркий тому пример. Впрочем, не будем развивать эту тему, поскольку мы точно знаем, что Кевин солгал. Иначе бы он непременно упомянул про Дональда в своём послании. Следовательно, он узнал о нём лишь недавно.

– Тогда почему не сказал нам правду?

– Видимо, это была бы не вся правда. Кевин объяснил, что такое семейный интернат в нашем мире?

– Да. Насколько я поняла из рассказа мамы, это институт временного усыновления. Супружеская чета получает от государства специальный сертификат, позволяющий ей брать на воспитание детей, которых по тем или иным причинам настоящие родители воспитывать не могут, но и не хотят отказываться от своих родительских прав. В таком случае они полностью оплачивают как содержание своих детей, так и работу приёмных родителей. Кеви говорит, что он производил оплату анонимно, однако имел у себя на руках все документы, позволяющие ему в любой момент раскрыть своё инкогнито и заявить права на сына.

– Значит, он лгал, – подытожила я. – Не в той части, что содержание мальчика регулярно оплачивалось – это легко проверить, а в той, что именно он оплачивал.

– Но кто же тогда? – спросила Дейдра.

– Настоящий отец Дональда, – сказала я. – Тот из колдунов, кто не мог привести своего сына ни в Авалон, ни в любой другой Дом. Отверженный колдун.

Дейдра ахнула:

– Тогда получается, что Дональд…

– Да. – Я улыбнулась. – Судя по всему, у меня появился брат. Родной брат… верней, единокровный – но это уже мелочи.

Некоторое время мы молчали. Очевидно, Дейдра и так, и этак «обкатывала» мою версию в мыслях, рассматривала её в разных ракурсах. Наконец произнесла:

– Это очень похоже на правду. Даже больше того: наверняка так оно и есть. Но чёрт! Почему ни я, ни мама, ни отец не догадались об этом сразу?

– Впоследствии вы догадались бы, – ответила я. – Рано или поздно ты вспомнила бы, что не встречала в послании Кевина никакого упоминания о Дональде, потом сопоставила бы все несуразности в этой истории и пришла бы к такому же выводу. А я сообразила так быстро, потому что обладала дополнительной информацией.

– И какой же?

– Помнишь, Кевин не хотел удочерять меня? У него был такой несчастный вид, и он будто спрашивал: «Ну, почему опять я?». А Джо глядел на него виновато. Я обратила на это внимание, поскольку речь шла обо мне. А потом Кевин извинился за своё поведение. Он сказал, что я тут ни при чём, а дело в другом.

– Теперь ясно, в чём было дело, – протянула Дейдра. – Яснее ясного… И всё же я не понимаю, зачем Кеви принял удар на себя. Почему он не рассказал нам правду?

– Возможно, не хотел вызывать у вас сочувствия, а более правдоподобной истории придумать не смог.

– Или не хотел, чтобы мы считали его благородным. При всём своём тщеславии, Кеви не любит, когда его хвалят. Он принадлежит к тому редкому типу людей, для которых само осознание, что они совершают доброе дело, уже является достаточным вознаграждением. – Дейдра вздохнула. – Порой я упрекаю себя в том, что слишком явно отдаю ему предпочтение перед другими братьями. Шон, Артур и Марвин даже обижаются на меня. Но видит Бог, Кеви лучше их. Тебе повезло с названным отцом.

Я поднялась, обошла стул, на котором сидела Дейдра, остановилась за её спиной и положила руки ей на плечи.

– Скажу тебе честно, Дейдра. Чем дальше, тем больше я жалею, что Кевин не мой настоящий отец. И сейчас я немного завидую Дункану. Если ему повезёт, он никогда не узнает правду и будет считать Кевина своим родным отцом.

Дейдра откинулась назад и прислонила голову к моей груди.

– А я жалею, что Кевин мой родной брат, – неожиданно призналась она. – Будь мы хотя бы двоюродными родственниками, многие мои проблемы были бы решены.

Некоторое время я молча гладила её волнистые волосы. Потом сказала:

– Всё-таки странная у нас семейка. Донельзя странная. Почему у нас так много кровосмешения? И почему каждый второй из наших – потенциальный кровосмеситель?

– Может потому, что у нас хорошая семья, – предположила Дейдра. – Одна из лучших колдовских семей, и мы не хотим смешивать нашу сравнительно здоровую кровь с заведомо худшей. Подобное тянется к подобному, даже бессознательно, а колдунов и ведьм на свете очень мало, поэтому так получается, что если мы находим себе подходящего человека, то зачастую он оказывается нашим родственником. Вот, к примеру, ты. Сначала влюбилась в Мориса, своего двоюродного брата, а затем в Эрика – двоюродного дядю. Да и я тоже… – Голос её сорвался на тихий всхлип, и она умолкла.

Я хотела наклониться, чтобы поцеловать её, как вдруг Дейдра напряглась и в следующую секунду вскочила на ноги.

– Я чую Хаос! – сообщила она, вызвав Образ Источника. – Неужели Александр жив?…

– Всё в порядке, – спокойно ответила я. – Это не Александр, а Мирддин. Он мой гость.

Дейдра слегка расслабилась и спрятала свой Образ.

– Ты пригласила его?

– Да.

– Зачем?

– Хочу задать ему несколько вопросов.

– Гм-м… Собственно, и я не против кое о чём расспросить его.

Раздался мелодичный звонок в дверь.

– Ладно, – сказала я. – Пойду встречать гостя. А ты пока поставь на поднос вино, бокалы и закуску и принеси это в холл.

– Хорошо, – ответила Дейдра.

Я вышла из кухни, миновала холл, прошла в переднюю и открыла наружную дверь. На крыльце стоял Мирддин, Хранитель Хаоса, – всё такой же смуглый, черноволосый и черноглазый, одетый в свой неизменный чёрный костюм.

– Здравствуй, Софи, – произнёс он будничным тоном, без всякой напыщенности.

– Здравствуй, Мирддин. Проходи.

Я посторонилась, пропуская его внутрь. Он вошёл в холл и огляделся вокруг.

– Хочешь верь, хочешь не верь, но со времени падения так называемых Домов Тьмы, это моё первое посещение жилища колдунов.

– Тогда добро пожаловать, – сказала я без всякой иронии. – Чувствуй себя, как дома.

Он внимательно поглядел на меня:

– Ты говоришь это искренне, дочь Джоны. Благодарю. И кстати, я не могу удержаться от комплимента: тебе очень к лицу светлые волосы.

– Спасибо, – сказала я с улыбкой.

Вопрос с цветом волос возник сразу же после того, как Кевин согласился назваться моим отцом. Первой обратила на это внимание Дейдра. С присущей ей непосредственностью она заметила, что до встречи с Анхелой её братец промышлял исключительно блондинками, а поскольку и сам он светлый шатен, то появление у него тёмноволосой дочери вызовет нежелательные толки. Лично я не имела ничего против того, чтобы с помощью чар поддерживать светлый цвет волос (тут Мирддин прав: золотистые кудри мне к лицу), однако Дейдра предложила испробовать более радикальный способ, который в случае с Бронвен, матерью Эрика, дал отличные результаты. По совету Дейдры я окунулась в Источник с пожеланием, чтобы он слегка изменил мой истинный облик, сделав меня блондинкой. И действительно, опыт удался – из Источника я вышла натуральной блондинкой.

Это было ещё одно моё отличие от большинства адептов Источника. Только я и Бронвен (и, возможно, ещё Диана) могли с помощью Источника произвольно менять свой облик. Точнее, истинный облик —тот, который обусловлен генотипом. Впрочем, я, за исключением цвета волос, больше ничего не меняла… Ну, разве что добавила себе несколько сантиметров – мне всегда хотелось быть выше своего роста. А всё остальное в моей внешности меня вполне устраивало. И даже нравилось мне. Да и не только мне одной…

Под воздействием комплимента Мирддина (обожаю комплименты!) я непроизвольно склонила набок голову и кокетливо глянула на него. Он добродушно ухмыльнулся.

– Прошу, присаживайся, – сказала я ему. – Сейчас будет подано угощение.

Как будто откликнувшись на мои слова, в холл вошла Дейдра с подносом в руках. Завидев её, Мирддин галантно поклонился:

– Моё почтение, принцесса. Какой приятный сюрприз!

Дейдра поставила поднос на стол и с холодной вежливостью произнесла:

– Приветствую тебя, Хранитель. Только не делай вид, что моё присутствие для тебя неожиданность. Ты почуял меня, едва лишь появился здесь.

– Ошибаешься, дочь Артура, – спокойно возразил Мирддин. – Я мог бы почуять, но не почуял, так как использовал свой Инь только для того, чтобы попасть в Сумерки Дианы. Здесь я гость и не намерен без нужды прибегать к Силе Хаоса. Вообще-то само моё появление в Экваторе является нарушением буквы Договора, который я стараюсь соблюдать. Но между делом замечу, что Каратели Порядка, эти так называемые Агнцы Божьи, регулярно нарушают тот же Договор, забредая в Полярную Зону Хаоса и нападая на моих церберов. Впрочем, я против этого не возражаю. Особого вреда сии безмозглые создания не причиняют, а для церберов это хоть какое-то развлечение. Посему не будем формалистами. В конце концов, я здесь по приглашению Софи, принцессы из Авалона; а ваш Дом до сих пор так и не присоединился к Договору.

– Но отнюдь не из большой любви к Хаосу, – заметила Дейдра. – Источник сохраняет строгий нейтралитет в вашем противостоянии с Порядком.

– Достойная уважения позиция, – невозмутимо парировал Мирддин.

Тем временем я накрыла стол, налила в бокалы вино и пригласила Дейдру с Мирддином садиться.

– Охотно, – сказал на это Мирддин. – С удовольствием отведаю ваших кушаний. Не в пример королеве Юноне и Артуру, которые в своё время отвергли моё гостеприимство.

Я поняла, что речь идёт о событиях более чем полувековой давности, когда Мирддин сообщил Юноне и Артуру о существовании Истоков Формирующих. Поняла это и Дейдра.

– Они отказались из-за разницы в течении времени, – пояснила Дейдра, первой усаживаясь в мягкое кресло перед невысоким столом. – Достаточно им было бы погостить у тебя час, чтобы в Экваторе прошло без малого два месяца.

Мирддин подождал, пока я сяду, затем присел сам и лишь тогда ответил:


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю