355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Олег Авраменко » Конноры и Хранители » Текст книги (страница 8)
Конноры и Хранители
  • Текст добавлен: 7 сентября 2016, 18:09

Текст книги "Конноры и Хранители"


Автор книги: Олег Авраменко



сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 30 страниц)

Кейт подошёл к кушетке и присел на её край. Его лицо выражало крайнее замешательство и даже испуг.

– Я не должен был это говорить, но… будь осторожна, Марика. Твоя легенда белыми нитками шита. В Нови-Саде нет улицы, на которой якобы живут твои дедушка и бабушка, а в консульском отделе посольства Сербии и слыхом не слыхивали ни о какой Марике Мышкович. Местной полиции об этом известно, но она предпочитает закрывать глаза на твой нелегальный статус в Британии, ведь покровительствующий тебе сэр Генри – весьма уважаемый член общества. Поэтому, если ты не будешь сильно светиться, проблем с полицией у тебя не возникнет. Однако есть и другие люди… – Кейт умолк, так и не закончив свою мысль.

– Что за люди? – взволнованно спросила Марика. Голос её предательски дрожал.

Кейт молчал долго, и Марика уже решила, что он не ответит.

Но Кейт ответил. Он заговорил тихо, почти шёпотом, будто боясь, что их могут подслушать:

– Эти люди хотят знать, кто ты на самом деле и откуда такая взялась. Это очень любознательные люди. И очень проницательные. К тому же они обладают огромной властью. Они ещё не знают, где находится твоя родина, но вскоре могут узнать. Это не бахвальство и не угроза – это констатация факта.

После некоторых колебаний Марика присела на кушетку рядом с Кейтом. Она поступила так главным образом потому, что ноги держали её не очень уверенно, а во всём теле чувствовалась слабость. Ей было страшно. Но вовсе не оттого, что её история с несуществующими родственниками в сербском Нови-Саде оказалась такой уязвимой. Марика с самого начала понимала, что рано или поздно иммиграционные власти всерьёз заинтересуются ею, и их не удовлетворит та нехитрая сказка, которой сэр Генри потчевал своих знакомых, включая начальника полиции графства. Но представителей закона она не боялась: в конце концов, взамен старой сказки всегда можно сочинить новую. Да и что, собственно, ей могут сделать? Аж ничего! В самом крайнем случае придётся повозиться с получением вида на жительство, а тем временем сэр Генри официально удочерит её. Кстати сказать, он уже загорелся этой идеей.

А вот довольно прозрачный намёк, явственно сквозивший в рассказе Кейта о событиях тридцатилетней давности, не на шутку испугал Марику. Слишком уж близко он подобрался к правде – к той правде, которая даже в самом кошмарном сне не приснится чиновникам из иммиграционной службы…

И ещё упоминание о каких-то других людях. Очень влиятельных и очень любознательных – опасное сочетание качеств. «Кто ты на самом деле и откуда такая взялась…» Именно – такая. Марика уловила этот, казалось бы незначительный, нюанс в постановке вопроса: не «кто ты такая», а «откуда такая»…

Кейт сидел, понурившись, и избегал глядеть на Марику.

– Расскажи мне об этих людях, – немного успокоившись, попросила она. – Кто они? Что им от меня нужно?

– Я… я не могу… – Кейт продолжал угрюмо глядеть себе под ноги. – Не могу сказать…

– Почему? Ты не доверяешь мне? – Марика положила руку ему на плечо и произнесла с нажимом: – Но если ты действительно любишь меня, то должен мне доверять.

Кейт наконец поднял голову, пристально поглядел ей в глаза и грустно усмехнулся.

– Ну вот! Теперь уже ты заговорила о любви, – сказал он с горечью. – Всего лишь пару минут назад ты и слышать не хотела об этом, а когда припекло… Что ж это выходит – мне позволено любить тебя только тогда, когда тебе это выгодно?

– Я совсем не это имела в виду, Кейт. Я лишь хотела сказать…

– Я знаю, что ты хотела сказать. Глубина и искренность чувств определяют степень доверия к человеку. Но, если следовать такой логике, то доверие должно быть взаимным… как, собственно, и чувства. Не будем говорить о любви, возьмём нашу дружбу – надеюсь, хоть она-то взаимна. Значит, ты должна доверять мне в той же мере, как и я тебе. Ты требуешь от меня полного доверия, а раз так, то… – Кейт умолк на секунду, набираясь решительности. – Покажи, насколько ты сама доверяешь мне. Для начала, ты можешь сказать мне чистую правду о себе: кто ты и откуда?

Логика Кейта была неуязвимой. Марика даже растерялась. И в растерянности ляпнула первое, что пришло ей в голову:

– А почему это я должна начинать? Начни ты. В конце концов, ты же мужчина.

Кейт смерил её долгим взглядом.

– Во-первых, – медленно проговорил он, – я уже начал. Теперь твой черёд. А во-вторых, ты, по крайней мере, знаешь, кто я и откуда, где живу, где родился, где учился, кто мои родители… Ну, так что?

Марика молчала. Она по-прежнему не могла найти изъяна в рассуждениях Кейта. Разумеется, можно было бы возразить, что он знает (или догадывается) о таких вещах, о которых обыкновенный человек (за коего он себя выдаёт) знать никак не может. Но Кейту не составило бы труда отмести это возражение – вернее, придирку. Он уже ясно дал ей понять, что он не совсем обыкновенный человек.

Так и не дождавшись ответа Марики, Кейт встал с кушетки и вновь подошёл к зеркалу. Пальцами правой руки он в нужном месте прикоснулся к внешней стороне рамы, раздался тихий щелчок потайного замка, и дверь открылась.

Затаив дыхание, Марика следила за действиями Кейта. А он, даже не оглянувшись, достал из кармана маленький фонарик, включил его и шагнул в проём. Вскоре послышались его осторожные шаги по ведущей в подземелье каменной лестнице, затем – скрип отворяемой двери на заржавевших, плохо смазанных петлях.

Марике очень хотелось узнать, что же он задумал. Её так и подмывало последовать за ним, но она сдержала свой порыв. Марика понимала, что именно на это Кейт рассчитывает, и решила не доставлять ему такого удовольствия. Она твёрдо постановила себе, что не сдвинется с места, хоть что бы там не случилось.

Впрочем, ей не пришлось долго ждать. Две или три минуты спустя Кейт вернулся в библиотеку, на ходу отряхивая пыль со своего дорогого костюма. По-прежнему не глядя на Марику, он водворил зеркало на место, придирчиво осмотрел в нём своё отражение, поправил пиджак и лишь тогда обратился к ней:

– Пожалуй, мне пора уезжать. – Он сделал паузу, затем спросил: – Ты не очень злишься на меня?

– Нет, – немного подумав, ответила Марика. – Я не злюсь, а просто… просто я потрясена.

– Прекрасно понимаю тебя, – сказал Кейт. – Сейчас тебе нужно время, чтобы собраться с мыслями. День, два, три – сколько понадобится. Кстати, приглашение моих родителей остаётся в силе. Как и моё приглашение к откровенности.

С этими словами он направился к выходу. Марика не стала его останавливать, лишь провожала его задумчивым и встревоженным взглядом.

Возле самой двери Кейт задержался.

– И ещё одно, Марика, – произнёс он. – Пожалуйста, будь осторожна. В этом мире нельзя доверять посторонним людям… – А после короткой заминки добавил: – Мне можно. Я не посторонний.

* * *

Милях в десяти от замка Кейт сбавил скорость своего «Ягуара», присмотрел подходящее местечко, съехал на обочину и остановился. Убедившись, что ни впереди, ни сзади на дороге нет машин, он достал из правого кармана какой-то прямоугольный предмет размерами чуть больше сигаретной пачки. Предмет назывался детектором. Он имел маленький жидкокристаллический дисплей, который в данный момент высвечивал число «16».

«16–12 = 4», – машинально сосчитал Кейт, поднял пластмассовую крышку на торце детектора и вынул из специального гнезда прозрачный, как слеза, кристалл с тщательно отшлифованными гранями.

Кристалл был довольно крупный, и окажись это бриллиант, он бы стоил большие деньги. Однако он не был бриллиантом, и с точки зрения ювелира его стоимость определялась исключительно лишь качеством огранки; а сам по себе материал не представлял ровно никакой ценности. Для Кейта же ценность этого кристалла заключалась в содержащейся в нём информации.

Кейт сунул руку во внутренний карман пиджака и достал свой золотой портсигар, в котором, кроме сигарет и зажигалки, лежали, завёрнутые в фольгу разного цвета, пять таких же кристаллов. Разница между ними и кристаллом, который был в детекторе, состояла в том, что их содержимое было умышленно испорчено.

Кейт выбрал кристалл, завёрнутый в фольгу красного цвета (что соответствовало числу «4»), и вставил его в гнездо детектора, а исходный, неиспорченный, положил в портсигар. Затем откинулся на спинку водительского кресла и мрачно усмехнулся.

…Когда Кейт спускался в подземный тайник Коннора МакКоя, то надеялся, что Марика последует за ним и увидит, как он, вынув из стены рядом с порталом камень, достаёт из углубления детектор. Тогда бы она, вне всяких сомнений, проявила больше настойчивости и наверняка вытянула бы из него всё, что он скрывал от неё, но что непосредственно касалось её и всех остальных её родственников – потомков Коннора МакКоя. Втайне Кейт уже давно жаждал этого объяснения, но долгое время никак не мог решиться хоть бы намёком дать ей понять о своей осведомлённости. Сегодня он, наконец, решился. Вернее, это получилось у него непроизвольно, под влиянием импульса. И так же под влиянием импульса Кейт забрал детектор, вместо того чтобы просто поменять в нём кристалл. Теперь у него не было выхода: в ближайшие дни он должен вернуться в Норвик и продолжить свой разговор с Марикой…

«Если отец узнает об этом, – думал Кейт, поворачивая ключ в замке зажигания, – он меня прибьёт… Гм-м… А если об этом узнают и другие, то меня попросту убьют».

Глава 9

Уже близилась полночь, а портал всё ещё не был отлажен. Делать оставалось всего ничего, но Марика никак не могла сосредоточиться, раз за разом допускала ошибки и вынуждена была начинать всё сначала. Каждая новая неудача вызывала у неё очередной всплеск раздражительности, а чем больше она нервничала, тем чаще ошибалась. Вдобавок ко всему, Марика то и дело вымещала свою злость на Алисе, которая находилась тут же рядом, наблюдая за её действиями и по мере возможности помогая ей.

В конце концов, уставшая от незаслуженных упрёков Алиса не выдержала.

– Всё, с меня хватит! – решительно заявила она. – Делай себе, что хочешь, а я пас.

Марика мигом остыла и с виноватым видом повернулась к кузине.

– Извини, Алиса, я погорячилась. Не принимай это всерьёз. Потерпи ещё полчаса – ведь осталось совсем немного.

Алиса фыркнула:

– Ну да, конечно! Работы, может, осталось и немного, но с такими темпами ты провозишься аккурат до утра. Ты делаешь одно, а думаешь совсем о другом. В результате у тебя ничего не получается, ты только мучишь и себя, и меня. Разве так можно? Брось этот чёртов портал, займись им завтра утром… или вечером – когда появится настроение. Один день ничего не изменит. Твой Стэн уже уехал из Црвенеграда, и ни сегодня, ни завтра, ни послезавтра к ближайшему порталу он не доберётся.

Марика прекрасно понимала, что Алиса права. Хотя с завершением отладки портала медлить не стоило, излишне пороть горячку также не было смысла. Пару часов назад Стэн, покидая с войском Црвенеград, послал ей последний привет. Теперь в ближайшие дни у них не будет возможности не то что увидеться, но даже обменяться короткими мысленными посланиями. Конноры могли общаться с помощью мыслей – но лишь находясь на расстоянии двух-трёх миль друг от друга либо от настроенных на них порталов. А создать работающий переносной портал пока ещё никому не удавалось…

Марика в нерешительности отступила на несколько шагов от портала.

– Вот этого я никак понять не могу, – задумчиво произнесла она, отзываясь на собственные мысли. – Хоть убей, не понимаю.

– О чём ты? – спросила Алиса.

– Да о переносных порталах, – ответила Марика. – Вроде бы все порталы движутся: вместе с Землёй – вокруг её оси и вокруг Солнца, вместе с Солнцем – вокруг центра Галактики, вместе с Галактикой – чёрт знает как и куда… И вообще, понятия покоя и движения относительны. Тем не менее, переносные порталы не работают.

Алиса улыбнулась.

– Старая песенка, – сказала она. – Впрочем, сейчас тебе лучше заняться теорией, нежели практикой.

Марика небрежно передёрнула плечами.

– Да какая уж тут теория! Ничего толкового в голову не приходит – одни только вопросы без ответов. Для остальных Конноров всё предельно ясно: покой – понятие абсолютное, Земля – неподвижна, и портал, чтобы он мог работать, должен быть зафиксирован в пространстве. То есть, они видят закономерность, пусть и необъяснимую. А я не вижу никакой закономерности – и это меня бесит. Получается, что чем больше я узнаю об устройстве мира, тем меньше понимаю происходящее.

– Это вполне естественно, – заметила Алиса. – Чем больше у человека знаний, тем обширнее область их соприкосновения с непознанным. На лекции по философии наш преподаватель даже рисовал на доске наглядную схему: маленький круг – маленькая граница, большой круг – большая граница. И цитировал слова Сократа… или Декарта… в общем, одного из древних греков: «Я знаю, что ничего не знаю».

– По-моему, Декарт не был греком, – сказала Марика. – Кажется, он был французом и жил в XVII веке. Хотя я не уверена.

– Невелика разница, – отмахнулась Алиса. – Всех греков и французов не упомнишь. Тем более, что я филолог, а не философ.

С этими словами она подошла к стенному шкафу, внутри которого был сооружён портал и захлопнула створки дверей. Марика хотела было запротестовать, но потом передумала. Алиса совершенно права: в таком состоянии лучше не заниматься серьёзными делами. Портал может подождать и до завтра. Вернее, до сегодня – ведь уже наступила полночь.

– Всё-таки хорошо, что мы решили замаскировать портал, – произнесла Марика.

– Да, в самом деле, – согласно кивнула Алиса и ухмыльнулась. – А то представь себе: я в постели с каким-нибудь парнем… или, скорее, с девушкой – и тут ты выскакиваешь из портала, как чёртик из табакерки. Но пока ты откроешь шкаф, у нас хоть будет время спрятаться под одеялом.

Марика покраснела.

– Я вовсе не то имела в виду.

– Знаю. Просто я выпустила из внимания, что сейчас у тебя нелады с чувством юмора. – Алиса отошла от шкафа к кровати и принялась расстилать постель. – Во всей этой истории меня утешает одно: я не напрасно пожертвовала шкафом. Дядя крупно ошибался, когда говорил, что в наше время с порталом можно не таиться.

– Ошибался… Да, ошибался, – задумчиво проговорила Марика и вздохнула. – Скорей бы он вернулся.

Позавчера вечером сэр Генри уехал на неделю-полторы в Лондон. Последние анализы засвидетельствовали полное исчезновение опухоли со всеми метастазами, и лечащий врач, озадаченный чудесным выздоровлением пациента, которого он считал обречённым, направил его на дополнительное обследование к одному из столичных светил онкологии. Конечно, сэр Генри мог и не ехать – он целиком доверял способностям дочери и был уверен, что болезнь побеждена. Но, посовещавшись с Марикой и Алисой, решил последовать рекомендации своего врача. Любой другой больной на его месте так бы и поступил; поэтому не стоило излишне выделяться, демонстрируя свою беспечность перед лицом столь опасного недуга. И сэр Генри поехал – как оказалось, очень не вовремя…

Разобрав постель, Алиса сняла халат, под которым были только кружевные трусики, и нырнула под одеяло.

– Когда завтра дядя позвонит, ты расскажешь ему про Кейта? – спросила она.

Марика присела на край кровати и покачала головой:

– Ни в коем случае. Телефон могут прослушивать.

– В самом деле? – с сомнением произнесла кузина. – Неужели это настолько серьёзно?

– Это очень серьёзно, Алиса. Ты просто не видела выражения лица Кейта, когда он говорил о тех влиятельных людях. Он был напуган до смерти. Он боялся – но не меня. Скорее, он боялся за меня. И за себя тоже.

Алиса хмыкнула и перевернулась на бок.

– Мне кажется, ты защищаешь его. А ведь если Кейт не солгал, и тобой действительно интересуются какие-то загадочные люди… Да, это мысль! Тогда выходит, что Кейт – их шпион.

Марика кивнула:

– Я тоже так считаю.

– Ты сильно злишься на него?

– Ещё как злюсь! Хорошо, что его не было рядом, когда я сообразила это. Я бы такого ему задала! Думаю, потому он и поспешил уйти – пока не разразилась буря… И кстати. Если наша догадка верна, то получается, что Джейн заодно с братом.

Алиса в растерянности моргнула и ненадолго задумалась.

– Нет, вряд ли, – сказала она. – Я познакомилась с Джейн ещё в Корнуолле, когда понятия не имела о твоём существовании и не думала переезжать к дяде Генри.

– А тебе не кажется странным, что сразу после твоего отъезда из Корнуолла Уолшей тоже потянуло на родину предков?

– Уолши ирландцы, а не шотландцы, – возразила Алиса. – Пора бы уже различать. А родина ирландцев – Ирландия.

– Тем более странно, – стояла на своём Марика. – С какой тогда стати им было ехать в Шотландию?

Алиса громко застонала.

– Нет, это уже чересчур! Не впадай в паранойю, сестрёнка. Этак ещё немного, и ты решишь, что я тоже подослана шпионить за тобой.

Марика улыбнулась:

– Да ладно, ладно. Я это не всерьёз. По правде говоря, я сама не верю, что Уолши переехали из-за меня. А что до слежки за мной, то я просто подменила причину следствием. Думаю, Кейта завербовали именно потому, что он брат твоей подруги. Возможно, на него оказали давление. Возможно даже, его шантажировали.

– Всё-таки ты ищешь ему оправдание, – заметила Алиса. – Ты уже простила его?

– Пока что нет, но… Я вижу, что он хочет заслужить прощения. Он не желает мне зла, он… – Марика умолкла и отвернулась.

– Он любит тебя, – закончила за неё Алиса. – Ему поручили следить за тобой, возможно даже, разыграть влюблённого, чтобы войти в доверие и побольше узнать о тебе, – а он взял и влюбился по-настоящему. Да и ты явно не равнодушна к нему. – Алиса села в постели и обхватила колени руками. – Знаешь, мы об этом как-то не говорили…

– И не надо говорить, – перебила её Марика, по-прежнему не оборачиваясь. – Лучше не надо.

– Но почему? В чём дело? По мне, так Кейт отличный парень… если отвлечься от того, что он, возможно, шпион. Я бы на твоём месте не обращалась с ним так сурово. Только пойми меня правильно: о том, чтобы сразу падать в его объятия и ложиться с ним в постель, речь не идёт. Но зачем же мучить его, а вместе с ним и себя? Ты усиленно изображаешь полное безразличие к нему, а он, слепец, принимает твою игру за чистую монету и страдает от неразделённой любви. А ты страдаешь, глядя на его мытарства.

Марика лишь горестно вздохнула и молча принялась раздеваться. Сняв платье и нижнее бельё, она облачилась в длинную ночную рубашку и погасила в комнате верхний свет, оставив гореть ночной светильник. Затем легла в постель рядом с Алисой и позволила ей обнять себя.

Некоторое время девушки лежали молча. Алиса гладила бедро Марики и раз за разом целовала её губы. Марика не возражала против таких невинных ласк, но решительно пресекала все попытки кузины пойти дальше объятий и поцелуев. А Алиса не рисковала слишком сильно давить на неё, боясь, как бы она совсем не отказалась с ней спать…

– Ты так и не ответила на мой вопрос, золотко, – наконец произнесла Алиса, глядя в ласковую синеву глаз Марики. – Ведь Кейт тебе нравится, я вижу это… И даже больше, чем просто нравится. Могу дать руку на отсечение, что он вскружил твою хорошенькую головку. Ты влюблена в него, признайся.

Марика вздохнула и положила голову ей на грудь.

– А что изменит моё признание? – сказала она тихо. – Всё равно между нами ничего быть не может.

– Почему?

– Потому что я не хочу мимолётного романа. Это не для меня, я не так воспитана. Мне нужен муж, а не любовник. Но даже если у Кейта самые серьёзные намерения, выйти за него замуж я никак не смогу. Пусть он богат и из хорошей семьи, но в моём мире он никто. А я – княжна. Моей руки домогается сам король Ибрии, а многие князья Империи были бы рады назвать меня своей женой или невесткой. Мой удел – быть королевой, в крайнем случае, княгиней.

Алиса запустила пальцы в её золотистые волосы.

– Так ты, оказывается, гордячка!

– Нет, Алиса, я просто реалистка. Теперь я понимаю, что вела себя, как капризный ребёнок, уклоняясь от брака с Флавианом. Когда вопрос с императорской короной будет улажен, мы с ним поженимся.

– Ты любишь его?

– Он мне очень нравится, – сказала Марика, немного подумав.

– Это не ответ.

– Но это всё, что я могу сказать.

– А как насчёт Кейта?

На сей раз Марика отмолчалась, но её молчание было красноречивее любых слов. Подождав немного, Алиса вновь заговорила:

– Ты совсем запуталась, дорогая. Ты находишься в плену дремучих предрассудков. Ты бережёшь свою невинность для человека, которого не любишь, и отвергаешь того, в которого влюблена. А всё потому, что с детства тебе вбивали в голову мысль о твоём высоком предназначении. Но ты не только принцесса – ты ещё и женщина. Помимо обязанностей, у тебя есть также и права. Одно из таких прав – любить и быть любимой. Твоя мать это понимала. Она была счастлива с твоим отцом, даром что их связь не была освящена узами брака… Да что и говорить! Если когда-нибудь мне повезёт полюбить мужчину, который в ответ полюбит меня, я не стану терять времени понапрасну, мучаясь вопросом, сможем ли мы в будущем пожениться или нет, сложится ли у нас семейная жизнь. Я постараюсь сполна насладиться своим счастьем, пока оно есть. Жизнь слишком коротка, чтобы тратить её впустую.

– Ты что, ещё ни разу не влюблялась? – спросила Марика и тут же сделала уточнение: – Я имею в виду, в мужчин.

– Почему же, влюблялась. Целых семь раз. И все семеро были убеждёнными «голубыми». Стопроцентными – не какими-то там бисексуалами.

Марика убрала голову с груди Алисы и легла на подушку.

– В самом деле? Ты не шутишь?

– Какие тут шутки! У меня просто нюх на «голубых». – Алиса повернула к ней лицо, и Марика увидела в её глазах грусть. – Мне ещё не было четырнадцати, когда я по уши втюрилась в нашего школьного преподавателя английской литературы, мистера Карригана. На уроках я смотрела на него влюблёнными глазами, при всяком удобном случае старалась привлечь к себе его внимание, была первой ученицей в классе… а все ребята исподтишка посмеивались надо мной. Я, дурочка, ничего не замечала и прозрела, лишь когда в школе разразился громкий скандал: моего любимого преподавателя уличили в совращении двенадцатилетнего ученика. Для меня это было настоящей трагедией.

– Преподавателя посадили в тюрьму? – спросила Марика.

– Нет. Родители того мальчика решили замять дело; они не хотели, чтобы их имя трепали в газетах. Всё обошлось административными мерами. Мистера Карригана уволили, а затем его лишили права преподавать во всех школах страны. Он уехал из нашего города, и больше я ничего о нём не слышала… – Алиса горько вздохнула и крепче прижалась к Марике. – А потом был парень из выпускного класса. На этот раз я уже не была такой слепой дурой и с самого начала знала, что он «голубой». Я пыталась перевоспитать его, но ничего у меня не получилось – он был неисправим. Потом были другие… В итоге я стала встречаться с парнем, к которому не испытывала никаких глубоких чувств, который просто нравился мне. А он был от меня без ума. Но наша связь оказалась короткой. Я не испытывала к нему никакого влечения, не получала от близости с ним удовольствия, он почти не возбуждал меня; его же, в свою очередь, бесила моя холодность, моё безразличие к сексу. Он маялся, маялся, всё не решался бросить меня, потому что был по уши влюблён. В конце концов, мне самой пришлось порвать с ним отношения… А в семнадцать лет я повстречала одну девушку года на три старше меня. Её звали Сьюзен. Она раскрыла мне глаза, растолковала причину всех моих бед, объяснила, почему меня влечёт к «голубизне». Я поняла, что она права, и с тех пор моя жизнь более или менее вошла в колею. Правда, ещё дважды я влюблялась в мужчин – естественно, в «голубых», – но уже не принимала свои неудачи слишком близко к сердцу. А в девятнадцать я снова попыталась завести роман с ещё одним нормальным гетеросексульным парнем, который просто нравился мне. Но опять ничего не получилось. Меня влечёт только к девушкам и к «голубым» парням, которые видят во мне лишь подружку, но никак не женщину. Это мой рок, моя судьба. Если твой удел – быть королевой или княгиней, то мой – быть лесбиянкой.

Марика откинула прядь волос с лица Алисы и прикоснулась губами к её лбу.

– Не отчаивайся, сестрёнка. Ты ещё встретишь своего принца. Ты умна, красива, обаятельна, у тебя такая замечательная фигура. Мужчины должны толпами бегать за тобой.

Алиса грустно улыбнулась.

– Бегают, – сказала она, – но не те, в которых я влюбляюсь. А мои принцы ищут себе принцесс среди мужчин… Впрочем, рано или поздно я, конечно же, выйду замуж. Либо, на худой конец, рожу ребёнка от умного и порядочного человека. Не хочу на старости лет оставаться сама. Меня страшит одиночество.

– А ты не бойся, – сказала Марика, крепко обняв Алису. – Ты не будешь одинока, ни в коем случае. В конце концов, с тобой всегда буду я.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю