Текст книги "Контрольный выстрел"

Автор книги: Олег Вихлянцев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 9 страниц)

Ай да Костыль! Удружил кореш, позаботился. Чем дальше в лес, тем ну его на фиг. И вдруг слышу из темноты подъезда голос:

– Жека, здравствуй.

Это был голос Лешки Звонарева. А еще через секунду и сам он появился в проеме двери, держа в руке направленный на меня пистолет...

Глава третья

БРАДОБРЕЙ

"Невезуха!" – отчаянно подумал Лешка, встречая первого клиента.

Парикмахерская только открылась. И, если верить приметам, как первый клиент заплатит, так и весь день пойдет. Парень же, посетивший заведение с самого утра, даже при всем его желании заплатить выше тарифа не мог. Лешку Звонарева не проведешь. У него глаз наметан.

Одет был парнишка в дохленький, хотя и тщательно отглаженный пиджачок серого цвета и старые польские джинсы. Каблуки его туфель крепенько истоптались. Но обувь тоже была вычищена.

Он вошел и робко потоптался на пороге:

– Можно?

– Валяй,– уныло произнес Лешка.– Как будем стричься?

– Да не знаю, – все так же несмело ответил парнишка. – Чтоб аккуратно...

– Мы все делаем аккуратно. На работу, что ли, устраиваться?

– Да! – удивился клиент. – А вы откуда знаете?

– Тут знать не фига. "Трудняк" из кармана торчит. Действительно, из бокового кармана пиджака торчала корочка трудовой книжки.

– У меня, правда, с деньгами...

– Догадываюсь, – с прежним унынием проговорил Звонарев. – Куда нанимаешься-то?

– Шофером на "Петрохолод". Полгода это место ждал. Вот дождался.

– Поздравляю. И сколько там платить обещают?

– Мне пока без разницы. Главное – зацепиться. А то, как из армии дембельнулся, так и хожу безработным. Перед матерью стыдно. До службы шоферил. А вернулся – и не устроиться.

– Так, погоди, пролетарий, – сказал Лешка, доставая из тумбочки шампунь "PANTENE pro-V".– Давай-ка башку тебе помоем, чтоб причесончик получше вышел.

– Может, не надо? – засуетился парень, прикидывая, во что ему это обойдется.

– Надо, Федя. Надо! Тебя как зовут?

– Хм-м! Федор!

– Тем более надо! – повеселел Лешка. Стрижка была окончена, и Звонарев взялся за фен.

– Щас, укладочку забацаем.

– Не надо, а?

– Не дрыгайся.

После укладки Лешка извлек из той же тумбочки одеколон "Denim";

– Освежим! Готово.

– Простите, – парень поднялся из кресла, доставая смятые купюры, – сколько я должен вам?

– Вот тарифы, – указал ему Звонарев на табличку с расценками, в которые не входили "Пантины", "Денимы" и укладки.

– А это? – взглянул паренек на парфюмерию, которую Лешка вновь складывал в тумбочку.

– Разбогатеешь, приходи еще раз – обдеру как липку.

На том и расстались.

– Молодой человек! Мне "канадочку", пожалуйста! – в кресло перед зеркалом плюхается дядечка лет пятидесяти пяти.

Ноу проблеме! – Парикмахер Лешка Звонарев подобно факиру взмахивает белоснежной простыней и укрывает ею плечи очередного клиента.

–Что вы сказали? – не врубился тот.

– Сделаем, говорю! – улыбается Лешка, довольный своими глубокими познаниями в английском языке.

– И височки наискосок подбреете? – беспокоится мужичок.

– Что прикажете, то и подбреем! Хоть задницу– Последнюю фразу, впрочем, Лешка произносит еле слышно.

– Как вы сказали? – вновь интересуется клиент.

– Желание посетителя, говорю, для меня – закон! – выкручивается Лешка из неловкой ситуации.

– А челочку подрежете?

– Ага, подрежу! – отвечает бодро. И чуть тише добавляет: – По самые уши.

– Вы так тихо говорите, молодой человек! – упрекает его мужчина.– Я совершенно ничего не слышу,

– А вы сюда стричься пришли или ушами хлопать?

– Какой вы грубый, молодой человек!

– Вы бы рот закрыли, гражданин. А не то язык по ошибке отстригу!

Подействовало. Клиент заткнулся. Что и требовалось. Уже через пятнадцать минут Лешка освежал его фирменным одеколоном "Красная Москва", убеждая, что от зловония отечественного парфюма имеется аж двойная польза: и дезинфицирует, и тараканов в радиусе трех километров морит начисто. А потому и цена за его применение – двойная.

Бурча что-то себе под нос, клиент покинул место пытки.

– Следующий! – крикнул Лешка в коридор, подметая с полу клочки волос.

Мамаша привела пацаненка лет девяти:

– Вовочка! Проходи в креслице! Дяденька ждет! – и подталкивает его.

– Да чё ты, в натуре, блин! Пихаешься по беспределу! – Пацан вразвалочку входит в зал и нехотя усаживается в кресло. – Слышь, – обращается к парикмахеру, – мне покороче, братуха.

– Молодой человек! – обращается к Лешке мамаша. – Вы уж поаккуратнее. Чтоб "ежик" был ровненький. Он хочет, как у папы.

– Да без тебя перетрем, натурально! – поворачивается пацан к матери и очень характерно распускает пальцы веером.

Звонарев от неожиданности онемел, но вскоре справился с подкатившими эмоциями. Поставил подметальную щетку в угол и подошел к новому клиенту:

– Не кипишись, браток! Причу клевую застрибаем! Тереть, в натуре, беспонтово. Не покатит – цинканешь, с полпинка вырулим!

Глазенки у пацана округлились.

– Я схавал: ты на понятиях! – проговорил он радостно,– Все тип-топ!

Обрив новорусского отпрыска почти наголо и закрепив "ежик" отечественным лаком для волос сильной фиксации "Прелесть", Леха получил от мамаши аж тройную плату. Все довольны, все смеются.

Лешка устроился работать в эту парикмахерскую всего месяц назад, когда приехал в Питер из Петрозаводска. И сегодня в зале с тремя рабочими местами был один. Светка, напарница, ни с того ни с сего приболела. Надежда Игоревна, старший мастер, две недели как в отпуске. А сам хозяин заведения, Михаил Семенович, позвонил утром Звонареву на квартиру, которую тот снимал, и предупредил, что не появится в течение всего дня. То ли в налоговую понадобилось, то ли еще куда.

Проводив не в меру крутого пацаненка с мамашей, Лешка заметил через окно, что к заведению подкатил малиновый джип. Один человек остался сидеть на заднем сиденье. Вышли трое. Они же через минуту ввалились в помещение:

– Стрижем, братан?

– Элементарно.

– Ну, поехали, выдай класс! – Один из них, самый здоровый, уселся в кресло. Двое других остались У двери.

– Вас как?..– спросил Лешка, озадаченно поглядывая на круглую и без того коротко остриженную голову. – Этот "глобус" если стричь, то только наголо.

–Вот именно! – рявкнул клиент.

– Понял.-.Парикмахер взял в руку электромашинку, и через десять минут процедура была окончена.

Обрызгав лысый череп одеколоном, Лешка хотел было назвать стоимость оказанных услуг, но первым голос подал бритоголовый:

– Где хозяин?

– Что-то не так? – поинтересовался Звонарев.

– Я вопрос задал! – с угрожающей интонацией сказал тот, кто оставался сидеть в кресле.

– Хозяина нет.

– Мы подождем.

– Хорошо, – согласился Лешка. – Но, если можно, в вестибюле. И потом, Михаил Семенович может сегодня вообще не появиться.

– Ты мне туфту не гони, родной, – лениво сказал бритоголовый. – Щас по "чердаку" схлопочешь, мигом хозяин отыщется. Чиж! – повернулся он к одному из тех, кто стоял у двери. – А ну, прикрой контору! Чиж отправился закрывать входные двери на замок.

– Ребята, мне работать надо! – негромко возмутился Лешка. – Вы ж мне сменный план не оплатите!

– Иди, дятел, звони хозяину. Пусть приезжает поскорее, – не обращая внимания на произнесенные слова, приказал бритоголовый.

– Я не знаю, где его сейчас найти.

– Еще слово, бля, в натуре, я тебя запинаю, конкретно!

Лешка спокойно снял с себя белый халат и повесил его на вешалку. Бандиты довольно переглянулись.

– Давай-давай, шустрее! – поторопил Чиж. Он уже закрыл дверь и повесил на входе табличку "Санитарный час".

– Даю-даю, – ответил Звонарев, подходя к стоящей в углу тумбочке, на которой размещались телефонный аппарат, графин с водой и два тонкостенных стакана.

Одной рукой он снял трубку, а другой открыл дверцу тумбочки. Затем прижал трубку к уху плечом, будто собираясь позвонить. И в этот момент бандиты увидели в его руке гранату.

– Ты чё, мужик?! – испуганно вскочил с кресла бритоголовый.

–Сидеть! – заорал Лешка.

Тот послушно опустился в кресло. Лешка же без суеты вырвал предохранительную чеку, а гранату ф-1, которую в просторечии называют "лимонкой", плавно опустил в пустой стакан. Вышло так, что хрупкие стенки стакана держали прижатой к рифленому корпусу ручку детонатора. Пока ручка прижата, взрыва не произойдет. Но кто его знает, сколько выдержит тонкое стекло?

А стекло-то могло и не выдержать. Потому что сумасшедший парикмахер начал осторожными движениями сдвигать стакан к краю тумбочки. Все трое оцепенели. Намерения Лешки были им ясны как Божий день. Умирать не хотелось. А Лешка издевался:

– Граната марки Ф-1. Ручная. Противопехотная. Наступательно-оборонительного назначения. Сейчас ка-а-ак ёхнется! Мозгов не соберете, – и сдвинул стакан на самый край. Стеклянное донышко уже на одну треть не имело опоры.

Бритоголовый осмотрел тесную комнатку, прикидывая, наверное, что "лимонка" разнесет здесь все к чертям собачьим. А Лешка продолжал:

– Считать до трех, мужики, не буду. Взяли ноги в руки – и исчезли.

И в это время Звонарев заметил, как открылась дверца стоящего перед заведением джипа. Из салона вышел мужчина, лицо которого покрывали рыжие усы и густая борода. Мужчина подошел к окну и постучал костяшкой указательного пальца.

– Конопля! – непроизвольно вырвалось из груди парикмахера.

И этот возглас вверг бандитов в еще большее недоумение. А уже через десять минут Лешка подравнивал своему бывшему взводному бороду, вслух вспоминая о совместной службе в Афганистане.

На работу в парикмахерскую Звонарев больше не выходил. Виктор Коноплин забрал его к себе.

В банду. Или, как теперь почему-то принято говорить в бригаду.

Эту историю мне рассказал сам Лешка. Но рассказал несколькими часами позже. А сейчас он стоял передо мной с пистолетом в руке...

– Здорово, Женька! – Лешка вдруг опустил свой пистолет и кинулся меня обнимать, тиская в объятиях до хруста в ребрах.

На его глазах даже появились слезы. Хотя, впрочем, мне это могло лишь показаться. Так или иначе, но состоявшейся встрече он был несказанно рад.

– Привет, Леха! – Я с удовольствием отвечал ему, не скрывая своих эмоций.

Утихомирив страсти, я потащил его к себе домой. Усадил в кресло, вытащил из бара бутылку виски и стаканы. Принес из холодильника кубики со льдом. Мы выпили за встречу. Потом – за здоровье. И третий тост: за тех наших ребят, кто не вернулся с афганской войны.

Лешка неторопливо рассказал мне о себе. О том, как окончил после армии курсы парикмахеров в Петрозаводске. Как вскоре победил на каком-то межрегиональном конкурсе. Как переехал жить в Питер, надеясь пробиться здесь в люди. Как попал в бригаду Конопли. Я не судил его строго. Жизнь скотская. Каждый выживает, как может. В последнее время любят говорить о характерных приметах времени. Жестокость – вот главная примета.

Слово за слово, и я поведал армейскому приятелю свою жизненную эпопею. В том месте, где мой рассказ коснулся ночных гонок по Питеру с уходами от преследования красной "ауди" и темно-синей "Daewoo", Лешка посерьезнел:

– В красной тачке был я.

– Ты?!

– А в синей...

– Знаю, – не дал я ему договорить. – Китаец. Его Костыль, падла, ко мне подослал, сука дешевая!

– Так, да не совсем так.

– Не понял.

– Сейчас поймешь, – ответил Звонарев. Он плеснул себе еще виски и неторопливо глотнул, чуть поморщившись. А я сидел и гадал, чем же он собирается меня удивить после всего, что произошло за столь короткое время?

– В темно-синей "Daewoo" действительно находился китаец. Но послал его к тебе не Жорик.

Вот те на! Не по собственной же инициативе желто-мордый меня прикончить хотел! Я ж прекрасно понял, что Сэн является одним из приближенных людей Жорика. И если уж катался он за мной да потом и убить пытался, то исключительно по приказу самого Костыля. И пусть мне мой армейский дружок Звонарев не пустозвонит. Кого он выгораживает? Лагерного волка, Жорика Костыля, которого я знаю как облупленного?

А Лешка выдержал короткую паузу и внимательно наблюдал за моей реакцией. Наверное, все было написано у меня на лице, потому что Звонарев едва заметно улыбнулся и покачал головой:

– Ты мне, конечно, не поверил?

– Нет.

– Тогда скажи, китаец хотел тебя замочить?

– Хотел.

– Какая в этом надобность Костылю? Этот вопрос загнал меня в тупик. Как ни старался, я не мог найти на него ответа. Лично Жорику я ничем не мешал, дорогу ему не перебегал. Да и кто я такой Для него по большому счету? Ну, срок мотали вместе. И что с того? Костыль – вор. А я в зоне был случайным прохожим. Для Жорика лагеря и тюрьмы – образ жизни, идеология, если хотите. А для меня трагедия всей жизни. И не приведи Господи такому повториться! Хотя перспективы имеются очень даже реальные. Но вернемся к Жорику.

– Нет ему никакой выгоды меня мочить, – высказал я свое мнение.

– А кому это выгодно? – спрашивает Лешка.

– Тварей вообще полно, – говорю я. – Но выдающаяся из них – Витек Конопля. Больше как бы некому.

– Ай, малядес! – воскликнул Лешка на азиатский манер. – Угадал!

– Да, но при чем тут китаец?

– При всем.

– Чего ты жопой крутишь?! – вспылил я.– Говори прямо!

– Не духарись, – осадил меня Звонарев. – Расскажу – обалдеешь. Значит, так. С самого начала. Китаец пролез в организацию Жорика Костыля по заданию Конопли...

– Да иди ты! Действительно – обалдеть можно.

– Не перебивай. Сэн и Витек знакомы очень давно. Еще с Афгана. Китаец был на стороне моджахедов инструктором. Сначала в учебном развед-диверсионном центре под Пешаваром. Затем из Пакистана его перекинули непосредственно в Афган. В окрестности Гардеза. Всех тонкостей я не знаю, но дружба китайца с Коноплей началась там. В Тузели под Ташкентом таможня была, сам знаешь – говно. А Конопля, это было уже после того, как тебя посадили, дважды слетал в Союз с грузом "двести". Так вот, в цинки вместо трупов героин запаивали. Поставку организовывал как раз китаец, а перевозку один хер в полковничьих погонах из Политического управления Туркестанского военного округа. Конопля исполнял обязанности курьера. Два цинковых гроба с наркотой – это по минимуму. Считай. Вскоре полковник на чем-то попался. Дело рухнуло. Коноплю после Афгана задвинули в чирчикский спецназ. Оттуда он и уволился по сокращению.

– Об этом мне известно...

– Но тебе наверняка не известно другое. Китаец перед "духами" проштрафился. Прирезал кого-то из полевых командиров. Тот в пакеты с героином сахарную пудру добавлял. "Духи" Сэна потом два месяца по горам гоняли, как марала. В результате плотно на хвост сели. Так он на Север и подался. Перешел границу в районе Термеза. На участке пятой погранзаставы. Там посреди Аму-Дарьи островок, камышами поросший. И брод.

– А погранцы что, лохи?

– Не в том дело. Застава, да и весь Термезский отряд хронически в некомплекте. Заграждения разрушены, контрольно-следовая затоптана кабанами... Средств на восстановление нет. У них там начальники застав чуть ли не в землянках с женами и детьми живут. Но я не об этом. Сэн, как только на территорию Союза пробрался, в Чирчике Коноплю отыскал. Тот помог ему с документами. Теперь Сэн по паспорту Сергей Даниилович Ким. Кореец. Понял, да?

– Понял. Дальше-то что?

– Дальше – больше. Конопля, как Сэну документы состряпал, так и прижал его. Сдам, говорит, тебя первому постовому. И одновременно работу ему предложил. Бабки-то, на героине заработанные, отмывать надо. Так они и спелись. Потом Витек в Питер перебрался с Лариской – ты уже встречался с ней – и китайца с собой перетащил.

– Да, но как Сэн к Жорику в доверие втерся?

– До идиотизма просто! Жорик ночной клуб открыл. Набирал персонал: барменов, официантов и прочих. А тут китаец подвернулся. Не поверишь, пришел наобум. Представился беженцем. Лапши навешал. Готовить, мразь умеет...

– Умел, – поправил я Звонарева.

– Ну да. Короче, принял его Жорик с испытательным сроком в три месяца. А за это время Сэн в клубе кучу персонала на воровстве переловил. Это ж у нас в крови: сколько ни платят, все равно с работы домой тащим. Кто кусок мяса, кто банку пива. Один из пойманных в бутылку полез. На Сэна с мясным разделочным ножом кинулся. Ну, китаец боевое мастерство и показал. Слегка побуцкал повара. К тому же до Жорика история дошла. Тот жулика уволил. Он где-то ствол раздобыл и пристрелить Сэна вздумал. Да так вышло по случаю, что на глазах у Костыля. Пришлось китайцу убить придурка. Поделом, в общем-то. Но прикол в том, что на Жорика мастерство Сэна произвело неизгладимое впечатление. Авторитет желто-рожего вырос моментально. И стал его Костыль привлекать к другим своим делам. У китайца появился доступ к информации, которая интересовала Коноплю.

– Ну, блин! Прям шпионские страсти ты мне рассказываешь!

– Не сомневайся. Так оно и было. Все шло как по маслу. И на проколах Костыля Витек немало баксов наварил. Теперь о главном. Базары вокруг твоего Вадика стали последней каплей, переполнившей чашу их скрытого противостояния. А тут еще и ты в поле зрения Конопли нарисовался. Витек для начала посылает на хату, в которой вы с Вадиком засели...

– Это квартира Сашкиной матери.

– Неважно... посылает туда четверку бойцов. Не за Вадиком. Прежде всего чтобы тебя замочили. Ты ж ему как кость в горле после той афганской подляны, что он тебе устроил.

– Он меня выпас после наезда на офис Вадика?

– Да! И решил, что ты обнаружился не случайно. Значит, будешь мстить. А ему это надо? Вот. Первая попытка завалить тебя не удалась. И тут ему в голову приходит гениальная мысль.

– Какая?

– Все гениальное просто. Тебя мочит китаец. Эта мокруха не скрывается, а наоборот, как бы ненавязчиво демонстрируется. При этом все заинтересованные лица узнают, что человек Жорика убил телохранителя некоего бизнесмена Вадика.

– Да какой я, на фиг, телохранитель?!

– В данном случае достаточно того, что ты работаешь у этого бедолаги. А Сэна ведь официально знают как работника ночного клуба. Клуб же принадлежит Жорику. Понял чего-нибудь?

– Ну-ну.

– Тем временем Витек выжимает из Вадика деньги и убирает его. Смерть Вадика тоже автоматом вешают на Жорика и его людей. Врубаешься? Менты ставят весь Питер на уши, а бригаду Костыля – раком. В результате Конопля убивает двух зайцев: избавляется и от тебя, и от такого конкурента, как Жорик.

– Ха! Но, во-первых, у китайца тоже язык есть. И менты могли его расколоть до жопы. А во-вторых, Конопле Вадика еще достать надо. Жорик же его спрятал! Что скажешь?

– А теперь, как говорится, о грустном. Вадик не у Жорика. Сэн из клуба отвез его прямо к Конопле, выполняя приказ своего истинного хозяина.

– Что-о-о?! – взревел я и вскочил с места.– А Сашку?! Тоже?!

– Да, Жека. И Сашка с матерью – тоже у него.

– Гад!!! – заорал я во все горло.– Какой же ты гад, Леха!!!

– Тихо! – крикнул он в ответ.– Слушай до конца. Когда ты петлял по городу, за тобой шел неотрывно Сэн в своей "Daewoo". А мне Конопля приказал убить китайца, как только он убьет тебя.

– Сволочь!!!

– А ты дебил! – выкрикнул Звонарев.– Я же специально светился у тебя на хвосте, чтобы предупредить об опасности!

– Да что ты говоришь?! Что ж ты сразу Сэна не убил?! Ждал все-таки, пока он меня замочит?! Гондон рваный!

– Где бы я его убил? В центре города? Думай, что говоришь! Я и перед китайцем рисовался, чтобы мешать ему.

– Что ж тогда в подъезде не помешал?

– В подъезде, согласись, мы втроем не развернулись бы. К тому же я все видел. И если что – не сомневайся, – помог бы.

– Щас! Так я тебе и поверил!

– Да ты ж в горячке мог и меня вместе с китайцем завалить!

– Не ссы! То, что хреном сработано, оглоблей не перешибешь!

– Ну-ну. Не прибедняйся, будто сам пальцем деланный.

Может, Лешка и ждал, пока Сэн меня приговорит. Теперь этого не узнаешь. Да и не важно. Сашка с матерью и Вадик. Если они на самом деле у Конопли, им грозит опасность. Я представил себе, как Витек мучает Сашку и добивает ее контрольным выстрелом в голову. Мурашки пробежали по телу. Вадик, урод, сам влип. Но и его жалко. Сдохнет ведь.

– Ладно, хрен с тобой, – сказал я Звонареву и залпом осушил полный стакан виски. – Что делать будем, киллер-гуманист? Ты ж ко мне приперся не на исповедь?

– Успокоился? Дал бы я тебе по роже, ишак!

– Ты не обзывайся. Давай рассказывай, что предлагаешь?

– Уверен, что Жорик уже в курсе насчет китайца. Тот ведь должен был отвезти твою телку с матерью и Вадика на виллу Костыля, а отвез к Конопле...

– Не повторяйся! – раздраженно крикнул я. Нервы начинали сдавать.– Говори, что дальше?

– Дальше – война. Костыль теперь быстро вычислит, на кого работал Сэн. И попрет на Коноплю буром. Хотя бы для того, чтобы не подорвать свой авторитет в городе. Мы должны успеть вытащить всех твоих из лап Витька, пока не началась бойня. А то и они, чего доброго, попадут в жернова. Все остальное обсудим по дороге. Поехали! – Лешка решительно поднялся с места.

Перед тем как выйти из подъезда, оттащили труп китайца подальше в подвал, засыпав его обрывками стекловаты и рубероида, коих здесь оказалось немерено. Дверь в подвал я закрыл навесным замком, который принес из дому.

Уже через пятнадцать минут мы мчались в Зеленогорск, где Конопля держал захваченных людей.

– Слушай, – обратился я к Лешке по дороге. – Ты владеешь такой информацией – просто страх! Кем ты у Конопли?

– Еще вчера был... брадобреем. А уже сегодня,–Звонарев глянул на часы, стал покойником.

– Нет, я серьезно.

– Куда серьезнее? Кто ж меня в живых оставит после убийства китайца?

– В смысле?

– Обычная цепь. Китаец – тебя. Я – китайца. Кто-то – меня...

С тех пор как Сэн увез из клуба Сашку с матерью и Вадима, я ничего о них не знал. Теперь, когда выяснилось, что Жорик хотел мне помочь совершенно искренне, а китаец подослан Коноплей, дело принимало иной оборот.

Красная "ауди-80" летела в направлении Зеленогорска. Леха Звонарев рассказывал мне о событиях минувших суток в деталях и подробностях.

– ...Пасалиста! – Сэн открыл перед Сашкой, ее матерью и Вадиком двери своей "Daewoo", когда они вышли из клуба.

– Куда мы поедем? – встревоженно спросила Сашка, усаживаясь на заднее сиденье вслед за пожилой женщиной.

– Все хоросо! – ответил Сэн.– Не пересывайте!

Вадик устало опустился на переднее кресло. Китаец сел за руль, и машина тронулась. Всю дорогу Сэн молчал. Сашке это не нравилось, и она заговорила первая, дабы как-то прояснить для себя ситуацию.

– Сэн, оттуда, куда мы едем, я смогу позвонить? Дежурная улыбка, неизменно растягивающая лицо китайца, исчезла.

– Смозэте, все смозэте, – ответил он так холодно, что Сашка невольно поежилась.

А китаец до белизны в костяшках сжал рулевое колесо. Скулы на его лице обострились, а угольно-черные глаза, и без того узкие, почти полностью прикрылись в зловещем прищуре.

– Сэн,– не унималась Сашка, хотя и заметила резкие перемены в поведении китайца,– а когда к нам приедет Женя?

– Скоро приезаем на место. – Он сделал вид, что не понял вопроса.

– Я спрашиваю, когда к нам приедет Женя? – настойчиво повторила девушка.

– Какая Зэня?! – раздраженно оглянулся на нее Сэн и так крутанул руль на повороте, что темно-синюю "Daewoo" занесло. Однако же водитель легко справился с управлением и выровнял автомобиль на проезжей части дороги.

Сашка непроизвольно оглянулась и увидела следующий за ними красный автомобиль. "Ауди" шла не отставая, выдерживая дистанцию примерно в десять метров.

– Что за машина преследует нас? – задала она китайцу очередной вопрос.

– Поцётная саправаздения,– огрызнулся Сэн.

– Александра, не донимайте человека своими вопросами! – вдруг выговорил Вадим, который до этого молчал. – Он и так для нас с вами старается!

Сашка лишь негодующе фыркнула в его сторону.

– А вы не фыркайте! Не фыркайте! – истерично взвизгнул Вадим.– Вас спасают, вы и молчите!

В красной "ауди", естественно, ехал Лешка Звонарев, отправленный Коноплей следом за Сэном. В его задачу действительно входило сопровождать "Daewoo" с захваченными людьми на случай непредвиденных обстоятельств.

Никто не знал и знать не мог, что в машине китайца Лешка собственноручно установил подслушивающее устройство, именуемое в просторечии "жучком". Питался "жучок" от аккумулятора "Daewoo", что давало Звонареву возможность прослушивать все разговоры в салоне авто на протяжении вот уже трех месяцев. Для этого нужно было лишь находиться где-нибудь поблизости, настроив антенну направленного действия от портативного сканера.

– Сидите молся, – сказал женщинам китаец.

– А чего это ты мне рот затыкаешь?! – возмутилась Сашка. – Хочу говорить и буду! Куда везешь? Отвечай быстро!

– Саша, не надо! – попросила ее мать.

– Не встревай, мама! – ответила Сашка. – Я же вижу, он что-то задумал. Она подозрительно посмотрела на Сэна. – Куда везешь, я спрашиваю?!

– Сисяс увидис, – оскалился тот.

– Да ответьте вы ей! – теперь уже заволновался Вадик. – Что вам, трудно? Ну, хоть скажите, что все будет хорошо! – Вадик вытащил из кармана пачку сигарет и закурил.

– Не курить! – громче обычного и в ярко выраженном командном тоне выкрикнул Сэн. Резким движением выхватил у Вадима сигарету и швырнул ее в окно. – Все будет харасо, – добавил он тихо, но достаточно жестко. Достаточно жестко для того, чтобы Вадик вжал голову в плечи, а Сашка прикрыла рот ладонью и с ужасом посмотрела на мать.

Теперь она окончательно поняла, что ничего хорошего от знакомства с китайцем не выйдет.

А темно-синяя "Daewoo" уже давно покинула пределы Санкт-Петербурга, прокатилась по Зеленогорску и теперь подруливала к двухэтажному особняку красного кирпича, стоявшему на берегу удивительно красивого озера. С трех сторон особняк окружал высокий забор, по верху которого вилась колючая проволока. На опорных столбах – видеокамеры наблюдения за периметром снаружи. Забора не было лишь со стороны водной глади. Зато колючая проволока и арматурная решетка уходили далеко в воду. Имелись и мощные прожектора, предназначенные, видимо, освещать воду по ночам. Часть берега отведена под пляж. Другая его половина занята небольшим причалом, у которого швартовались небольшой катер и пара моторных лодок. Мосток от причала тянулся почти к самому дому и оканчивался площадкой со столиками и солнцезащитными зонтами.

Ворота перед "Daewoo" отворились, движимые электромотором. Сэн въехал во двор и тормознул перед входом в особняк. Красная "ауди" также беспрепятственно проехала сюда. Но остановилась чуть в стороне, на небольшой стоянке, где парковался длинный черный "кадиллак".

Тут же из дома вышел Конопля в сопровождении Лариски.

Сэн заглушил мотор и, выйдя из салона, открыл перед пленниками дверцы:

– Пасалиста!

– Мудила! – буркнула ему Сашка и, выбравшись сама. помогла выйти из машины матери.

Вадик тоже вылез, опасливо озираясь по сторонам. Увидев знакомый "кадиллак" и Лариску, он понял, куда попал. Хотел произнести что-то, но язык отказывался повиноваться. Так и стоял молча, тщетно пытаясь сглотнуть несуществующую слюну.

От красной "ауди" подошел Лешка Звонарев.

– Молодец, Сэн! И тебе, Брадобрей, спасибо! – Конопля похлопал китайца по плечу и пожал Звонареву руку.

Лариска приблизилась к Сашке и взяла ее за подбородок:

– Хороша Маша!

Извернувшись, Сашка изо всех сил цапанула ее за палец. Лариска дико взвизгнула и залепила ей крепкую пощечину.

– Сучка драная! – зло выкрикнула Лариска и долго еще потом трясла пальцем, стараясь унять боль от укуса.

– Что ж, проходите, – сказал Конопля. – Гостями будете!

Сэн подтолкнул всех троих к парадному входу. Им ничего не оставалось, как только подчиниться. Лариска пошла следом, а Конопля и Брадобрей остались во дворе.

– Что ты собираешься с ними делать? – спросил Лешка, глядя вслед удаляющимся.

– А к чему тебе знать? Ты, Брадобрей, свое дело уже сделал, за что честь тебе и хвала. Не стоит совать нос, куда не просят.

– Нет, ну правда, Конопля. – Лешка, насколько мог, разыгрывал простачка. На хера тебе эти бабы сдались?

– Ох, любопытный ты мой. – Витек похлопал его по щеке. – Телка эта подружка Женьки Козакова. Помнишь его?

– Ну и что?

– Я пошлю Сэна. Пусть с ним разберется. А ты, родной мой, разберешься с Сэном. Усек?

Внутри у Лешки все взорвалось. И он хотел поначалу накинуться на Коноплю и придушить его. Но вовремя остановился. В доме было полно охраны, и одними кулаками здесь ничего не решить. Подставишься под пулю. А толку – ноль. Подавив гнев, Лешка согласно кивнул.

– Все равно не понял, при чем здесь эта девка с ее мамашей?

– На тот случай, если у Сэна ничего не выйдет. Пусть побудут под моим контролем. Я к Козакову уже посылал людей. Да он их всех и порешил, гнида. Опасный, сука, стал. Крутизну из себя изображает. Вот ежели и с китайцем так же получится, я дам ему знать, что девочка у меня. Пусть приходит и выручает ее. А я посмотрю, как это у него получится.

– Ну ты и...

– Что?! – заорал неожиданно Конопля. – Что ты хочешь сказать?! На себя посмотри! Мало ли ты сам дел наворотил за то время, пока у меня работаешь? Да по тебе уже давно зона плачет! Чистенький выискался!

– Но мы же с ним в Афгане!.. Вместе!..

– Да он в Афгане чуть не замочил меня! Забыл? Не помнишь? Ну, все, хватит. – Конопля глубоко вздохнул. – Леша, ты меня знаешь. Я для тебя никогда куска хлеба не жалел. И что, теперь, когда пришло время доказать верность, в кусты прыгнешь?

Два чувства боролись в Лешкиной душе. С одной стороны, действительно, Конопля его к делу пристроил, на ноги помог встать. А с другой – Женька, тот самый Женька, с которым они вместе на караван ходили, на сопровождении колонн рисковали, последней каплей воды делились, встал теперь между ним и Коноплей. Приходилось выбирать.

– Хорошо, Витек, – сказал Звонарев. – Я погорячился. Говори, как ты себе все это представляешь. Я сделаю.

– Позже расскажу, – успокоившись, ответил Конопля. – Пойдем потолкуем с девчонкой.

Они вошли в дом. Пересекли просторный холл и спустились по лестнице в подвал. Здесь находились подсобные помещения, сауна, бильярд и небольшой бар. В баре на кожаном диване сидели Сашка и ее мать. Вадика с ними уже не было. Его увели в другое помещение. За столиком сидела Лариска, попивая "мартини" из высокого стакана через соломинку.

– Меня зовут Виктор Николаевич, – представился Конопля.

– Что дальше? – уставилась на него Сашка.

– Девушка милая, я бы попросил тебя не грубить старшим.

– Да срать я на тебя хотела!

– Не рекомендую так со мной разговаривать! – с оттенком угрозы в голосе проговорил Конопля.

– Ты лучше выпусти нас, хер козлиный, – отвечала Сашка, сама поражаясь своей наглости. – А то Женька до тебя доберется! И тебе, и дружку твоему яйца поотрывает за милую душу!

– Саша, доченька! – горячо зашептала ей мать.– Что ты говоришь? Молчи!

– Да что ты с ней сопли разжевываешь?! – обратилась к Конопле Лариска, вскакивая со своего места.

– Придет время, пришибу, – удивительно спокойно отвечал Конопля. – Пока она мне нужна живая и здоровая. Будь умницей, девочка, веди себя хо...