Текст книги "Проклятье рода Юсуповых (СИ)"
Автор книги: Олег Ефремов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 16 страниц)
Глава 3
Расплата
Ни подпертое полено, ни задвижка на двери не выдержали натиска разгулявшихся парней. Гриша встретил гостей, сидя за столом, предложив присесть и переговорить для начала.
– Ты, словно злой ворон на заборе, вновь накаркал беду, – первым начал катить бочку бывший жених.
– Вот именно, как тебе удается заранее все знать? Может это ты своими проклятиями притягиваешь беду? – старший брат Светки хрустнул показательно кулаками.
– Как ты узнал, что свадьба сорвется? Никто, даже сестра не была в курсе, – второй брат наехал на мелкого подростка, который продолжал натянуто улыбаться.
– Так и в чем проблема? Все же решилось, как нельзя лучше? Микоша не женился на уже брюхатой бабе, считай, что избавил его от бастарда, – начал загибать пальцы на руке Гришка. – Светка наконец-то призналась любимому, что беременна от него и теперь счастлива, – загнул он второй палец. – Да и Андрюха не оказался трусом, взял ответственность и готов жениться, – проговорил парнишка и понял, что сболтнул лишнего.
Три нетрезвых парня переглянулись между собой, осознавая, что отмена свадьбы отчасти выгодное для всех решение. Но кулаки по-прежнему продолжали чесаться, а искать нового виноватого было лень. Поэтому старший зацепился за последнюю фразу паренька, продолжающего бесить своей улыбкой.
– Так-то оно так. Но откуда ты узнал заранее, что появится ухажер Светкин? Ты до этого с ним договорился? – вспомнил, что этот ведьмин выкормыш должен был предупредить хотя бы сестру.
– Нееет, я его до сих пор не видел ни разу, – Гришка понял, что сам себя загнал в тупик.
– А как узнал, что он готов жениться на Светке? Ты же давно ушел с подворья и не видел разборок? – смекнул второй брат, что дело тут нечисто.
– Да, нет, вы не так меня поняли, – напряженно рассмеялся рыжий паренек, – просто подружки невесты болтали, что Светка не хочет замуж и почему-то плакала все утро. Вот и предположил, что свадьба сорвется, если невеста все время рыдает. А малышня, что пробегала во дворе, выкрикивала, что сестру вашу снова берут замуж. Просто услышал через окно.
– Так давайте ему наваляем за то, что он не сказал о том, что ваша сестра плакала, – смекнул причину Микоша, которого еще сильнее разозлили слова парня. Раз причина была все же найдена, три подвыпивших парня набросились с кулаками на рыжего, изрядно намяв ему бока, поставив несколько фингалов и разбив губы в кровь. После того, как выпустили пар, они с чистой совестью покинули эту приземистую избушку.
Гришка, свернувшись калачиком, сплюнул кровь на половицу, не пытаясь сразу разогнуться. Он знал, что если что-то вдруг будет сломано, то резко двигаться нельзя. Шевеля попеременно то одной конечностью, то другой, понял, что самого страшного удалось избежать. Кроме ушибов и разбитой губы, ничего критичного не произошло. Бабка Авдотья, как ни странно молчала и не причитала, как делала всегда до этого.
Гришку с раннего детства в деревне часто обижали, придумывая различные поводы. Он выделялся среди остальных, словно был чужим среди обычных крестьян. Не только его червивое слово, предрекающее беду, было тому причиной, а сколько напасти, сыплющиеся на головы всех, проживающих в деревне. И никому было невдомек, что неудачи и проблемы, появляющиеся сразу после того, как обидели словом или делом рыжего паренька, это именно его рук дело.
Летом всех деревенских по очереди заставляли пасти скот, сбрасываясь пастуху в конце дня продуктами за его работу. Когда очередь доходила до Гришки, а он начал эту деятельность уже в семь лет, то ему часто скидывали объедки со стола или протухшую еду. Вот только к утру молоко у обидчиков прокисало, зерно сгрызали мыши, а куриц утаскивали лисы. Но кто же мог подумать на мелкого безобидного паренька? Никто и не догадывался о затаенной мести обиженного парнишки.
А уж если более взрослые парни подлавливали слабого мальчугана, дабы потешить свое самолюбие, надавав ему тумаков или изваляв в пыли ногами, то месть не приходила мгновенно. Гришка тщательно продумывал для каждого обидчика свое наказание, дабы никто не смог его заподозрить. Он изучал противников, их желания и страхи. Тем, кто боялся змей, подкладывал ужа в постель. Кто хотел лишний раз отдохнуть от работы, устраивал настоящий аврал. Происходили мелкие неполадки. То бочка с водой прохудится и ее нужно вести к бочкарю, а потом заново носить воду из колодца. То у телеги ось слетит или спица треснет, снова к плотнику обращаться, тратя на это время и ресурсы. Каждому парнишка воздавал по заслугам, при этом широко улыбаясь. В деревне его считали либо блаженным, либо слишком хитрым, но шестым чувством чуяли, что в неурядицах всегда виновато ведьмино отродье, что было недалеко от истины.
Вот и сейчас, с трудом забравшись на печь и свернувшись калачиком, Гришка обдумывал свою мстю, разбирая привычки ребят по полочкам. Начал он с Микоши, посчитав того главным зачинщиком. У рябого парня была проблема с девчонками. Он жутко стеснялся и вел себя с ними, как настоящий тупоголовый идиот. Если честно, ему вообще повезло, если бы Машка, даже с чужим приплодом, вышла бы за него замуж. Гришка хитро улыбнулся, явно найдя то еще наказание для несостоявшегося жениха. Про братьев Светки, старшего и среднего, Гришка знал все. Эти парни были первыми драчунами на деревне, поэтому от них ему доставалось довольно часто. Но в этот раз рыжий паренек, размениваться на мелкие подлости был не готов. Он решил действовать с обидчиками гораздо серьезнее. Старший дюже, как боялся отца, у которого был сильный кулак. А глава семьи вечером обожал выпить чарочку самогона. Тут Гришка улыбнулся во второй раз. Пятнадцатилетний средний братец пуще всего боялся позора, особенно, когда его песочила Светка перед всем семейством. Это трусливый паренек всегда прятался в тени старшего брата, стараясь не привлекать к себе повышенного внимания. И в третий раз улыбнулся Гриша, переворачиваясь с бока на бок. Вечером он месил тесто для пирогов с малиновым вареньем, готовя вкусное угощенье для своих помощников.
Когда за окном стемнело, а запах сдобных пирожков наполнил горницу, состоялось собрание нежити. В гости к Гришке заглянули и другие домовые с овинниками, которые были просто необходимы для задуманного парнем. Молоко и пирожки с малиной были своеобразным подкупом за ту помощь, которую он просил. Так-то Гришка знал, что ни домовой, ни овинник, ни амбарник не станет вредить своим хозяевам. Но и угрозы жизни или здоровью парень не предлагал.
По утру в доме у Светки опять шло все кувырком, а все потому, что похмелиться было нечем. Плюс, два брата напились с вечера в зюзю так, что один поленился ночью встать и напрудил под себя целую лужу. Все постельное белье, на котором спал не только средний брат, а еще и мелкие, необходимо было стирать. Оно воняло почему-то хлебным квасом, а не мочой, но видно самогон не успел до конца переработаться. Светка от такой подставы все утро песочила брата, называя его Засыхой. Он жутко краснел и просил прекратить издеваться. Но это было бы пол беды. Отец, мучаясь головной болью, послал старшего принести бутыль самогона, а тот уронил полку с хрупкой тарой, разбив все под чистую. Вот тогда все узнали почем фунт лиха, но особо сильно досталось все же тому, кто учинил в овине погром. Отец пошел искать утешение к соседям. К братьям заглянул вчерашний несостоявшийся жених Микоша, который тоже был весь в мыле.
– А с тобой что случилось? Пожар у вас произошел? – спросил старший брат, прикладывающий мокрую тряпку к наливающемуся на пол лица синяку.
– Неет, хуже, меня сестры и мать застали вот с этим, – в этот момент рябой Микоша достал из карманов широких штанин женское исподнее белье. Парни тупо на него уставились. Тут в горницу вошла Светка с ведром для мытья полов, но увидев свои труселя в руках у парня, огрела его мокрой половой тряпкой прямо по лицу.
– Ну и извращенец, хорошо, что не вышла за тебя замуж, иначе бы позора набралась, – продолжала она его бить тряпкой по чему придется, – что удумал, красть нижнее белье, чтобы фантазировать на сеновале?
Братья еле остановили, разбушевавшуюся сестру. Потом вышли во двор, чтобы подальше от чужих ушей обсудить происходящие напасти.
Светка, услышав, как все беды, трое, страдающих от похмелья амбала, снова пытаются списать на бедного проклятого бесеныша, вспомнила о его предсказании. А еще поняла, что вчера трое дебилов зачем-то намяли косточки этому мелкому пареньку. И теперь, за свои напасти, снова готовы пойти либо приударить его, либо приубить. Она выскочила на крыльцо, уперев руки в боки, решив защитить своего спасителя.
– И что же вы, сутулые собаки, вновь удумали? Бедного сиротку решили снова обидеть? – парни застонали от головной боли, услышав звонкий голос девчонки. – Неужели вам невдомек, что вас наказывают духи за издевательство над невинным ребенком? Радуйтесь, что пока пострадала лишь ваша гордость и репутация, а если покалечите, не дай бог, мальчишку, то и накажут вас посерьезнее.
До этой простой мысли парни ни разу почему-то не додумались и сейчас чесали репу. А потом начали вспоминать, что всегда, когда обижали мальца, случались большие и мелкие неприятности, словно духи действительно мстили за парня. С этим открытием три амбала решили пойти по дворам, чтобы подтвердить свою правоту. Ведь парня не любили и обижали в деревне многие. А Светка, хлопнув себя рукой по лицу, поняла, как сейчас подставила паренька. Сразу помчалась предупредить подкидыша о догадке парней…
Гришка убирался в избе, мыл полы. Вчера парни нанесли на ногах много грязи. Каша поспевала в печи, на столе лежали оставшиеся пирожки с малиной.
– Ну, хватит уже виниться, баба Адя, что сделано, то сделано, – улыбнулся Гришка тому, что бабка снова появилась в его поле зрения и завела свою шарманку наставлений. – Я уже отомстил и забыл, пусть живут с миром.
В это время открылась дверь и на пороге показалась вчерашняя невеста, у которой уже не было ни следа печали на лице.
– Так это ты отомстил моим братьям за вчерашние побои? Не духи заступились за тебя? – она всплеснула руками. – Значит и записку ты передал моему любимому?
У Светки, неожиданно оказавшейся на пороге, глаза стали размером с блюдце для домового, которое он ставил с молоком в углу.
– С чего ты взяла? – нахмурился рыжий паренек, – мне что мало кому мстить приходится?
– Да, не обвиняю я тебя, все правильно сделал, но как такое возможно? – она осмотрела убогую тесную комнатку, где всю жизнь прожила знахарка Авдотья со своим подкидышем.
– А что случилось-то? Про каких таких духов ты несла чушь? – спохватился парень, взяв себя в руки.
– Да братья смекнули, что как только тебя обижают, так на них напасти так и сыплются. Но напрямую обвинить тебя сложно, ведь не можешь ты незаметно пробраться в закрытый дом, чтобы сломать полку, или спрятать топор отца, или свернуть молоко за ночь в творог, или засорить печь в доме, или сломать половицу, чтобы кто-то ногу сломал, – продолжала припоминать напасти девушка…
– Половицу я не ломал, – проговорил Гришка, прикусив не вовремя язык, понимая, что выдал себя с потрохами.
– Значит остальное сделал ты, но как? – Светка, не спрашивая разрешения, уселась за стол, схватив румяный пирожок, начала жевать.
– Ничего из перечисленного я не делал, – запоздало поправился Гришка, – а духи они всегда справедливы, наказывают плохих, помогают хорошим.
– А как ты пробрался в комнату моего Андрюши, чтобы оставить записку? В нашей деревне больше никто не обучен грамоте, – очень верные выводы сделала подозрительная девушка. – Так-то спасибо большое, но это не укладывается в моей голове? А сейчас ты можешь отправить ему сообщения о том, как я его люблю и скучаю? А еще жду со дня на день от него сватов. Когда они будут? А то устала выбегать, как дура на крыльцо.
– Не могу, я же не птица какая-нибудь, – он улыбнулся своей мысли и посмотрел зачем-то в угол, – завтра будут, как солнце станет в зените.
– Охренеть, так ты на самом деле, как его называют? Пред-ска-за-тель? – всплеснула руками Светка. – А никто в деревне не верит в это, накаркал, накаркал, словно ворона. А ты всех предупреждаешь заранее, чтобы вовремя соломку подстелили, а они тупые на голову, ничего не делали, во всем винили тебя.
Гришке было впервые приятно, что его предупреждения хоть кто-то смог сейчас оценить по достоинству.
– Я вот что прибегла. Там это, три дурня, которые вчера тебя обидели, сложили все в голове и пошли расспрашивать сельчан. Ежели кто тебя обидел, и были ли после этого напасти на них? – вспомнила Светка, о чем хотела предупредить парня.
– А вот это не есть хорошо, – почесал затылок Гришка, – так они до черт знает чего могут додуматься и все беды повесить на меня.
– Уходить тебе надо из нашей деревни, не любит тебя тут никто. Может в новом месте, где никто не знает о твоем проклятье, к тебе начнут относиться иначе? – девушка сейчас озвучила мысль, которая давно крутилась в голове у парня. Да и бабка Авдотья не раз об этом говорила. Она якобы из-за него, горемычного, не может уйти на небеса.
– Давно собираюсь, жду, когда закончится распутица. Ночевать-то мне на сырой земле придется, пока не доберусь до нужного селения, – поделился своими предположениями парень.
– Боюсь, что сельчане не захотят оставлять тебя здесь и на день. Ведь ты можешь и всю деревню напоследок поджечь, дабы отомстить за их обидки, – вновь озвучила страхи людей Светка.
Гришка посмотрел в угол, где сверкнули два голубых глаза и снова нахмурился.
– Скорее всего, можно начать собираться и сегодня. По всей вероятности, даже переночевать напоследок не дадут, – выдал новое предсказание паренек.
– Ну, тогда мешать не буду, вдруг не успеешь сложить вещи, – почувствовав за собой вину, Светка стремглав вылетела из избушки. Да и от того, что парень каким-то образом видит будущее, у нее до сих пор бежали по спине мурашки…
Вечером сельчане, вооружившись вилами и топорами, словно шли на какого-то злобного зверя, отправились в сторону избушки паренька. На общем сборе люди решили нее оставлять жить в деревне проклятое отродье, от которого у всех периодически случались беды и несчастья. Сейчас они шли насильно выпроваживать мальчишку убраться по добру, по здорову. Но в доме давно уже никого не было. Рыжий приемыш после обеда покинул родную деревню, собрав скудные пожитки в большой заплечный мешок. Единственное, о чем сожалел Гришка, покидая старую покосившуюся избу, о домовом Митрофане, который останется один и начнет со временем превращаться в злобного духа. Домового можно забрать из одного дома в другой, но не тогда, когда идти некуда и пристроить в ближайшем будущем не получится. Но Гришка пообещал, если найдет пустой дом без домовика, то обязательно кликнет Митрофана, взяв с собой волосы с его бороды. А на утро в деревне во всех домах разом прокисло молоко. Так напоследок жители нави отомстили за изгнание паренька, который их почитал, понимал и подкармливал время от времени.
Гришка шел по лесу, куда глаза глядели. Он сейчас бежал из деревни, как и его мать, в противоположную сторону от города, где остался его отец. Пересекаться ни с кем из своей возможной родни Гришке совсем не хотелось. Заблудиться он не боялся, так как всегда мог договориться с лесными духами, которые подскажут короткую дорогу до ближайшего селения. Продуктов взял на неделю, надеясь уйти как можно дальше от своего прошлого, туда, где о нем никто ничего знать не будет. Бабка Авдотья, собирая травы, научила Гришку, как добывать в не сезон нужные питательные коренья, как хорониться от голодного зверя, как находить воду и многому другому, что сейчас оказалось полезным навыком. В дремучем лесу Гришке было куда спокойнее, чем среди людей, потакающих своим порокам и глупости. Его жизнь начиналась с нового листа, и многое парню предстояло обдумать. Поэтому он просто шел, полностью уйдя в свои невеселые мысли. В голове вертелись вопросы, на которые он не мог найти ответы.
По привычке краем глаза он отмечал следы различных духов, обитавших в своих угодьях. Вот леший создал преграду для путников из небольшого бурелома, дабы отвести глупых людей от логова медведя. А чуть дальше болотные кикиморы рассадили кусты клюквы, которые наоборот заманивали собирателей ягод в гиблые места. Там и тут попадались мелкие духи, привязанные к определенным местам обитания.
Незаметно для себя, когда солнце начало клониться за горизонт, Гришка увидел небольшую на поляне избу, одиноко стоявшую в лесу. Ни тропинок к ней ведущих, ни подворья, ни живности, бегающей по двору здесь не было. Но изба это все же крыша над головой и стены, защищающие от ночных хищников. Поэтому парень, не долго раздумывая, постучался в старую покосившуюся дверь. На его стук ни раздалось ни звука. Тогда, потянув дверь на себя, он вошел в темные сени, пахнувшие душистыми травами. Знакомый запах, к которому с детства привык Гришка, напомнили ему о бабке Авдотье. Он, не чувствуя подвоха, отворил дверь в горницу, где за темным столом сидела сгорбленная старуха, что-то толкущая в ступке.
– Ну, заходи, Григорий, раз уж смог отыскать ко мне дорогу, – скрипучим голосом проговорила она.
– Добрый вечер, бабушка, откуда вы про меня знаете, ведь мы не знакомы? – сильно удивился паренек, желающий убежать от своего прошлого.
– От своей судьбы убежать еще никому не удалось, так что проходи, не стесняйся, – указала она ему на лавку. – Меня Ягодой звать, давно не привечала живых людей, надо вспомнить правила гостеприимства.
Старуха дунула на поленья в печи, которые враз разгорелись, и в сырой избе стало намного уютнее. А бабка ушла в сени, вернувшись оттуда с двумя горшками, запечатанными пчелиным воском.
– Вот, чем богаты, тем и рады, старые заготовки, так что не обессудь, редко гости ко мне захаживают, – она поставила угощенье на стол и достала одну ложку.
– А вы, хозяйка, разве сами не будете? – взял в руку ложку.
– Так и зачем духу живая пища? Ты главное ешь, а мы питаемся вашими эмоциями, да и другой духовной пищей, не из материи состоящей, – она хрипло то ли закашляла, то ли закаркала.
– Так если вы дух, то почему я вас вижу, как живую? – еще раз удивился парень. Ведь свою покойную бабку Авдотью, он видел в виде прозрачного облака с еле угадываемыми чертами человека.
– Так поди мне не одно столетие, малыш, дух он становится по истечению времени гораздо плотнее, ежели не уходит на небеса сразу, – старушка продолжала суетиться вокруг печи. А у Гришки от нехорошего предчувствия, по спине поползли мурашки…
Глава 4
У Яги
Гришка, поняв, что пришел в жилище, где обитает злой дух, попятился задам к выходу. Дверь, которая висела на одной петле, с силой сама закрылась. Толкнув ее задницей, открыть не получилось. Бабка продолжала что-то готовить у печи.
– Баба Ягода, мне надо спешить, найти дорогу к людям, можно я пойду? И спасибо за угощение, – проговорил изрядно струхнувший паренек.
– Ну и куда ты на ночь глядя собрался? Звери подрать могут, – она внимательно посмотрела на изрядно сбледнувшего мальчишку, у которого даже веснушки пропали с лица.
– Зверей, я не боюсь, на дереве всегда схоронюсь, – продолжал толкать попой дверь Григорий.
– Так и зачем же спать тебе на дереве-то? Чай на широкой старой лавке все же удобнее, да и печь еще тебя мелкого выдержит, – достала бабка давно изъевшее молью одеяло, все в дырках. – Вот ведь, оказия какая, съели под чистую одеялко то мое, придется тебе кутаться своей одежонкой.
– Спасибо за гостеприимство, но лучше я пойду, неудобно вас обременять. Вы поди и отвыкли от гостей-то, – еще раз попытался выкрутиться паренек.
– Эх, не почитаешь ты, практически свою родственницу. А ведь Авдотья была моей прапраправнучкой, поди, – Ягода уселась на лавку, предлагая парню расположиться на против. – Да не съем я тебя, людьми не питаюсь, в том смысле, в каком ты думаешь, – она снова скрипуче засмеялась, поняв почему испугался парнишка.
– Так у нас бабки сказывали, что в дремучем лесу живет баба Яга, которая съедает заблудившихся путников, – сейчас Гришка припомнил все истории, которыми делилась с ним ребятня.
– И как тогда обо мне узнали, если бы я всех съедала? Да и имя мое красивое изуверы как испоганили, ну какая я Яга? Меня Ягодой назвали за красоту и сочность, но ты в это все равно не поверишь, давно это было, – она открыла стоявший сундук в углу и достала из него небольшое зеркало.
– Забыла, что духи не отражаются, а как хотелось привести себя в порядок, – она пошамкала губами. – Ты меня не бойся, ничего с тобой по утру не случиться, поспишь до обеда, чуть больше положенного. А я лешего попрошу какую-нибудь зверушку подкинуть. Сваришь себе питательный супчик и пойдешь дальше. А старуха немного твоей энергией подзарядится, за это могу ответить на тревожащие тебя вопросы.
Гришка рассудил здраво. Раз кто-то, как и он видящий духов, забредал в сию избушку, а потом выжил и рассказал о бабке Ягоде, значит и он переживет эту ночь. А вот вопросов в голове накопилось не меряно, на которые эта мудрая старуха могла ответить. Скинув заплечный мешок на пол, стал развязывать тесемки и доставать запеченную картошку на стол. Потом распечатал два горшка, в одном были соленые грузди, а в другом варенье из кислой клюквы.
– Кушай, касатик, да побольше, тебе вкусно и мне сытно, – она пододвинула поближе горшки. – А как поешь, задавай свои вопросы.
– Почему мне не повезло родиться в той деревне? Зачем прокляла родная мать? Из-за чего меня ненавидят люди? Как найти свою дорогу в жизни? Действительно ли мне суждено умереть, когда еще даже жить не начал? – все эти мысли давно крутились в голове, не находя ответов у двенадцатилетнего мальчишки.
– Почему тебе не повезло родиться в деревне, где тебя вырастила добрая женщина, как собственного сына? – она посмотрела в глаза парню. – Ты считаешь это невезением? Я тут знаю одного отпрыска королевских кровей, которому точно не свезло с рождением.
– Хорошо, признаю, я никогда не голодал, и бабка меня искренне любила, – сам себе ответил Гришка на этот вопрос.
– Почему прокляла собственная мать? Ты просто родился мертвым, и именно своим сильным проклятьем она запустила твое сердце, вернув к жизни, – бабка покачала головой, – хотя это не совсем получился ты. Знаешь небось, бабка Авдотья рассказывала, что душа вселяется в младенца при его рождении. А вот ты уже мертвым появился на свет, стало быть не было в тебе души.
– А как же я тогда ожил-то? – удивился мальчишка.
– Вооот, мать проклятьем призвала чужую душу, возможно не из этого мира или времени, она и по сей день в тебе, – какой-то бред поведала старуха, отчего Гришка тряхнул головой, не веря в только что сказанное.
– Да не тряси ты, гривой, замечал за собой странности? Например, что умнее остальных? – она хитро прищурилась, словно считывала мысли.
– Да, мне часто казалось, что люди занимаются чем-то глупым и бесполезным, смеялся над ними, – вспомнил парень случаи, когда эти самые люди обижались на него за смех и советы, отвешивая тумаков по чем зря.
Зачем рожь молоть вручную, когда можно жернова крутить ветром или водой? Зачем сеять рукой не ровно, ежели можно длинную сеялку сделать с конусами для засыпа семян, те будут ровно в землю ложиться? Да и много мыслей приходило в голову, но многие были совсем непонятны, особенно про свет, который на потолке сразу освещает всю комнату. Свечу к потолку крепить себе дороже, так и избу спалить можно.
– Просто эти знания, как сон, который постоянно ускользает от тебя, быстро забываются душой. Я могу стабилизировать старые воспоминания, которые могут в будущем пригодиться, – Ягода увидела не только сомнение на лице парня, но и желание получить новые неведанные знания.
Гришка сейчас смотрел на бабку Ягоду, как недавно Светка, глазами размером с блюдце для домового. Он с детства чувствовал себя не в своей тарелке, словно родился не здесь. Поэтому люди часто казались слишком примитивными и глупыми. Окружающие это чувствовали и отвечали ему взаимной неприязнью.
– Из-за чего тебя ненавидят жители деревни? Ты сейчас частично сам себе ответил на этот вопрос, – прочитала бабка мысли, которые возможно отразились всей гаммой чувств на его лице. – Ответь мне на такой вопрос, как жители деревни относились к твоей бабке и почему?
– Ну, она всех лечила, даже бесплатно, если нечем было расплатиться человеку. Ее любили за доброту и помощь, – до Гришки только сейчас дошли постоянные причитания бабки, говорящей, что ему нужно стать целителем и начать помогать людям. – Для того, чтобы меня начали принимать, а не ругать, нужно стать полезным?
– Я же не зря говорила, что ты намного умнее здешних жителей, просто позабыл многое. Ведь в тебя душа вселилась слишком рано и частично растворилась, растратив знания и умения, – разговор с древней старухой уже принес свои результаты, многое вставало на места в голове подростка, пытающего осознать свое существование.
– Как найти свою дорогу в жизни? Вот на это вопрос, я тебе навряд ли отвечу. Но ты точно не должен жить среди простого люда со своими знаниями и умениями. В этом мне придется тебе помочь, показать направление, которое может сильно изменить твою судьбу, – она встала, покрутилась вокруг своей оси и указала на одну из сторон избы.
– Если надумаешь уйти, то шагай именно в этом направлении, которое указала, – после этого она снова с трудом опустилась на лавку.
– Вам плохо, баба Ягода? – встревожился Гришка.
– Давно не получала энергии, а сейчас трачу намного больше, чем восстанавливаю, вот и обессилила. Я же всего лишь древний дух, – она вновь закаркала смехом.
– Последний вопрос. И почему тебе суждено умереть, когда еще даже жить не начал? – она бросила какие-то зерна на стол, начав всматриваться в образовавшийся рисунок. – Не переживай, смерти твоей я не вижу, но если захочешь, чтобы все твои дети выжили, то тогда их судьбу решать уже тебе.
После этих слов старуха начала таять, и ее образ стал похож на прозрачный дух.
– Не переживай, время мое для общения истекло, надо возвращаться в иное измерение. Наберусь сил и вернусь, чтобы помочь тебе вспомнить, – последнее, что услышал Гришка от бабки Ягоды. – Через три дня, дождись.
После того, как дух бабки Ягоды растворился, Гришка еще долго сидел и обдумывал только что ей сказанное. Он и представить не мог, что время, в котором он жил, люди с которыми общался, слишком сильно отличались от места, из которого была притянута душа. И вопрос о том, оставаться еще на три дня жить в избушке у Яги или продолжить свое странствование, уже не стоял. Гришка знал, что не простит себе, если упустит шанс вспомнить прошлое, узнать новое и понять для чего он тут оказался.
Ранним утром он действительно проснулся не с первыми петухами, как в деревне, а когда солнце уже на две трети поднялось над горизонтом. В небольшое оконцо, которое сейчас не было затянуто ничем, пробивалось солнце и ветер, наполненный хвойным запахом. Но в старом, полусгнившем доме пахло плесенью и пылью.
– Так дело не пойдет, мне тут жить еще несколько дней, по меньшей мере, – оценил фронт уборки трудолюбивый паренек, который за год научился жить самостоятельно. Какое-то время, найдя старый ржавый таз и натаскав воды, Гриша отмывал все поверхности пучками травы. Спустя пол дня, изба не стала выглядеть новой, но в ней уже не было на полу, столе и лавках слизкой плесени, образующейся от сырости. Затопив печь, дабы просушить старый дом, Гришка осознал, что вчера была лишь иллюзия, навеянная старухой. Духу многое было сделать не под силу, но созданное приятное ощущение при разговоре от шума трещащих поленьев и тепло от печи вечером, могло по-настоящему потратить много сил старухи.
К обеду Гришка услышал странные тявкающие звуки во дворе. На крыльце лежала утка со свернутой шеей, а в кустах мелькнул рыжий хвост лисицы. Парень поблагодарил хозяина леса, обеспечившего его пропитанием по просьбе бабки.
– Чем я могу тебе помочь? Может что-то надо сделать? – в благодарность парень предложил свою помощь.
– Нужна помощь, но не спеши, обживись для начала, – уловил сквозь шелест листвы тихие слова хозяина леса.
Ощипав утку, парень запек мясо в печи, чтобы хватило на несколько дней. После этого он отправился снимать лыко с поваленных деревьев, дабы сплести себе плотные циновки на пол и окно, уменьшив сквозняк в избе. Это не особо решило проблему, ведь крыша в нескольких местах была худой, поэтому влага скапливалась, покрывая всё черной плесенью. Но этот вопрос парень решил оставить на два оставшихся дня. В целом, ночь прошла в более комфортных условиях, так как теперь он спал на настоящей разогретой печи.
Помощь лесовику заключалась в расчистке ручья от обвалившихся деревьев, устроивших большую запруду, перекрывающую водопой зверям. Хитрые бобры, которые должны устранять последствия обрушения, наоборот создали себе вольготные условия для проживания, но при этом заболачивали местность, превращая округу в застоявшееся болото. Пришлось рубить большие стволы, убирать длинные ветки, разгонять недовольное семейство наглых зверей. Ветки сразу же приспособил на заделку крыши, застелив сверху густым лапником, сплетенным между собой лыком.
Когда снова в доме появился дух бабки, на столе была горячая пища, в доме пахло сдобой и душистыми травами, тепло уже не так быстро уходило сквозь прогнившие доски.
– Хорошего внука воспитала Авдотья, меньше сил буду тратить, – заметил дух, оглядев произошедшие перемены. – Готов вспомнить свою прошлую жизнь? Может быть довольно больно, особенно когда встретишься с родными, оставленными в прошлом.
– Готов. Сначала нужно вспомнить, а потом переживать из-за этого, – улыбнулся вихрастый паренек. – Что для этого мне надо сделать?
– Где-то тут у меня были грибочки, вот помять куриная, забыла куда положила, – бабка рассматривала полки, на которых давно уже ничего не было. Это либо сгнило от старости, либо кто-то все давно унес. – Не здесь они, в чулане оставила, – не сдавалась бабка, вернувшись, неся в руке несколько сухих сморщенных грибов.
– А это случаем не мухоморы? – на всякий случай спросил Гришка, духу он по-прежнему не доверял.
– Они самые, как же еще ты сквозь сон видеть будешь? – она вложила их в мою руку. – Жуй только один, а то можешь на самом деле отравиться. Ложись на широкую лавку и просто закрой глаза. Делай глубокие вздохи. Увидишь картинки, не пугайся, это твое прошлое покажется. Смотри и наблюдай. Потом мне все расскажешь.
По началу паренек ничего не видел. Да и лежал он с закрытыми глазами в темной горнице, освещаемой тусклой лучиной. Только в какой-то момент его ослепил яркий свет, словно прожектор. Гришка сильно зажмурился, из глаз брызнули слезы.
