Текст книги "Зрячий (СИ)"

Автор книги: Олег Быстров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 34 страниц) [доступный отрывок для чтения: 13 страниц]

И тут он застонал.

Тяжело, тоскливо, предсмертно...

Я кинулся к столу, развернул кресло и увидел. Даже в полумраке лицо Стацки было совершенно бледным, черты заострились. Из груди, чуть выше сердца, торчала рукоять ножа. Всю одежду ниже раны пропитала запекшаяся кровь, и я не решился вытаскивать клинок, зная, что это может усилить кровотечение. На какой-то миг меня охватила паника: «Что делать? Кого позвать? Как ему помочь?»

– Стефан! – крикнул я в отчаянии, беря его за безвольную руку. – Держитесь, старина! Я сейчас вызову карету неотложной помощи! Или вас перевязать? Черт, чем я могу вам сейчас помочь?!

– Не надо, – тихо ответил он. Голос его прерывался. – Потом карету, отсюда до ближайшей помощи двадцать минут добираться... Слушайте меня, Мартин... Это Ворон! Он был здесь, и я видел его так же ясно, как сейчас вижу вас. Ошибиться я не мог, да он и сам не скрывал. Мы разговаривали, даже вспомнили немного молодость... Он довел дело до конца, создал метод... Но без меча ему приходится проливать реки крови, и он вынужден убивать случайных людей. Результат его не устраивает...

Лицо Стацки сморщилось от боли, тело вздрогнуло, кровь опять потекла из-под ножа.

– Стефан! Я сейчас отнесу вас вниз! Мы найдем какой-нибудь экипаж и поедем в госпиталь!..

Он неожиданно цепко ухватил меня за руку, зашептал горячечно:

– Нет времени... По этим улочкам никто не ездит... Слушайте, Ворон ищет меч... Он очень опасен, Мартин! Очень!.. Мечтает о мести, считает, будто все его предали... Но местью Ворон не ограничится, пойдет дальше... Его надо остановить. Если вы найдете оружие, Ворон сам придет к вам... Вы сможете... Там...

Стефан указал на прикрытые покрывалом картины, но силы оставляли его. Голос затихал с каждым словом, а следом тело обмякло, рука беспомощно упала, глаза закатились.

– Стефан! – закричал в отчаянии я, но тщетно. Жизнь покинула старого оператора.

Я потерянно стоял возле кресла, перед остывающим телом, одетым в тот же костюм, что и вчера, когда мой товарищ был жив и так интересно рассказывал истории десятилетней давности.

Все точки над «i» расставлены. Теперь у меня есть еще и последняя воля умирающего.

Что я могу противопоставить Ворону? Волю и несокрушимое стремление к победе! Этот человек ответит за всё совершенное – за мертвых студентов, девушку из «Елмани», а теперь еще и за Стефана Стацки, которого я считал своим другом, хоть и не отдавал себе в этом отчета. Мало? Я знаю, как можно победить Ворона – нужно лишь отыскать заветный меч. И я найду клинок, чего бы мне это ни стоило! И наконец – я сенс, оператор, Зрячий и могу воевать с врагом на его поле и тем же оружием. Хватит?

Вот и я думаю, что хватит.

У дальней стены, – где указал Стацки, – я сдернул бархатное покрывало и увидел… На картине огромная черная птица распластала крылья. Угрожающе тянулись, казалось, прямо ко мне страшные когти. Голова птицы с изогнутым, как кривой кинжал, клювом была чуть вздернута, но сквозь птичьи черты отчетливо проступало человеческое лицо. Пронзительные темные глаза, волевой подбородок, упрямая линия губ. И хрящеватый хищный нос, похожий на орлиный клюв.

Я запомнил это лицо сразу – во всех деталях и навсегда. Я найду тебя, Ворон...

* * *

Отчаяние вперемешку с решимостью погнали меня прочь из комнаты. Через наполненную одиночеством тишину, грязь и запустение, мимо слепых заколоченных дверей – по коридору, по полуразрушенной лестнице, на пустую улицу. Уже зажглись фонари, хоть солнце еще не село за горизонт, и сливочно-желтый электрический свет смешивался с багрянцем закатных лучей.

Нужно было сообщить о происшествии директору и специальному агенту, вывезти тело Стефана и забрать его картины. Надо было, наконец, выбираться, черт побери, из этого мрачного безлюдного района...

Я метнулся по улице в одну сторону, потом в другую, потом встал. Всё это слишком походило на паническое бегство. Надо сосредоточиться. Я не беглец, я – мститель и сделаю всё необходимое, возобновлю поиски. Ворон будет пойман, и тогда посмотрим...

Но сейчас нужно идти к набережной. Там можно найти извозчика, там всегда полно людей, даже поздним вечером, а мне это сейчас необходимо – услышать живую речь, встретить чей-нибудь взгляд, пусть даже совершенно незнакомого человека.

Раздумывая, каким путем лучше пройти к набережной, я не сразу заметил две фигуры, вынырнувшие из сумерек. Только когда звук шагов стал слышен совсем близко, я обернулся. Они двигались быстро и сосредоточенно, широкополые разбойничьи шляпы надвинуты на глаза – лиц разглядеть невозможно. Один, высокий и плечистый, шел чуть вразвалку. Второй – маленький, легкий, почти скользил, стелился над поверхностью земли.

Улица была совершенно пуста. Вокруг заброшенные дома, откуда здесь могут взяться случайные прохожие? И на праздношатающихся эти двое никак не походили – слишком деловиты, собранны...

Я стоял столбом. В фигурах чувствовалась неприкрытая угроза, и я не сомневался, что люди приближаются ко мне, причем с самыми недобрыми намерениями. Что я могу им противопоставить? Драться-то я умею, но что можно сделать против двух опытных противников? А в опытности их сомневаться не приходилось, достаточно увидеть, как они двигаются.

Незнакомцы приостановились. Так хищники приседают в последний миг перед броском. Я продолжал стоять, ноги сделались ватными. Силы и выдержка изменили мне после всего пережитого, я сейчас не мог ни бежать, ни драться...

– Одну минуту, господа! – послышался знакомый спокойный голос от двери, через которую совсем недавно я покинул особняк.

От крыльца к мостовой вел недлинный проход, окруженный с обеих сторон запущенным газоном с окаменевшей землей. Специальный агент Серый, а это был именно он, шел вальяжной неспешной походкой прямо по газону, срезая путь. Крохотный котелок удерживался на голове вопреки всем законам физики.

Незнакомцы не испугались, не бросились наутек. Длинный подобрался, как перед прыжком, хотя до агента было слишком далеко, а маленький выхватил нож. Растопырив руки, он сделал аккуратный скользящий шаг навстречу противнику. Отдавать свою жертву, то есть меня, без боя они не собирались. Почему-то я был уверен, что длинный тоже вооружен, но появление специального агента придало мне сил. Я шарил глазами по земле в поисках хоть чего-нибудь, что можно использовать как оружие.

Серый остановился, не доходя до нашей группы несколько шагов. Одним быстрым движением он выхватил из недр своего широкого бесформенного сюртука чудовищных размеров револьвер. Он сильно отличался от того, что я видел у Евы, пуля к такому оружию была, наверное, не меньше крупной вишни.

Агент неторопливо переступил, выставляя правую ногу вперед, поднял руку с револьвером и изготовился к стрельбе. Маленький разбойник продолжал двигаться навстречу, на лице его мелькнуло искреннее недоумение. От такого нелепого, даже комичного персонажа, каким казался специальный агент, разбойники не ожидали столь решительных действий. Кажется, они не верили, что незнакомец может выстрелить.

Серый не произнес больше ни слова. Он не угрожал злоумышленникам и не предупреждал об ответственности. И не требовал сдаться. От грохота выстрела заложило уши.

Пуля угодила маленькому в грудь. Будто удар бревном швырнул легкое тело на мостовую. Разбойника вынесло прямо под ноги длинного, и труп кувырком прокатился мимо. Длинный ошарашенно проводил полет мертвого товарища взглядом, не в силах пошевелиться или вымолвить хоть слово. Потом поднял голову и завороженно уставился на агента...

А Серый тем временем перевел свое грозное оружие на него. Длинный встрепенулся, крутнулся на месте и бросился бежать. Он успел сделать несколько шагов, когда грохнул второй выстрел. Пуля ударила человека в спину, сбила с ног и протащила по мостовой.

Всё закончилось в считаные секунды, оба разбойника, растеряв широкополые шляпы, недвижимо лежали на земле.

– Вас совершенно нельзя оставлять без присмотра, Мартин. – Специальный агент подходил ко мне неспешным шагом, пряча свой громобой в закутки просторного сюртука. – Вы буквально притягиваете к себе всяких темных личностей. Вот эти, например, – шелупонь, любители уличных драк, пасующие при виде серьезного оружия, но для безоружного человека, да стаей, могут быть очень опасны.

Серый был совершенно спокоен, как будто не пристрелил только что двоих, а отогнал назойливых мух. Он встал передо мною, я с трудом перевел дыхание:

– Господи, специальный агент! Откуда вы здесь взялись?

– Стацки сообщил мне о вашей предстоящей встрече. Я на всякий случай пришел чуть раньше вас.

– Стацки мертв, лежит наверху, – я кивнул в сторону окон второго этажа.

– Знаю, – посмурнел лицом Серый. – Я прятался на первом этаже, потом крался следом и заглянул в студию сразу после вас. Стефан снял эту берлогу пару месяцев назад, раньше он квартировал в другом районе. К сожалению, я не видел, кто был его гостем, всё произошло еще до моего прихода…

– Прятались?! Крались?! Сдается мне, господин Серый, что вас крайне интересовало, кто и каким образом встретит меня на улице. Вы использовали меня как живца! – я был близок к истерике.

– Прекратите, оператор! – жестко одернул меня агент. – Не в бирюльки играем. Да, я должен понять, кто вами интересуется. Тем более что теперь это вплотную связано с убийством. Ничего страшного к тому же с вашей персоной не произошло...

– Ну да, если не считать двух трупов. И что, помогло вам всё это? Вы теперь знаете, кто на меня охотится?

– Увы, нет. Эти двое – мелкие сошки, скорее всего их наняли за небольшие деньги. Я уверен, они не смогли бы даже внятно описать личность нанимателя. Руки еще марать... – Агент зло сплюнул.

– Уходим отсюда, – сказал я. – Думаю, надо идти по направлению к набережной.

Улица давила, какие-то тревожные флюиды продолжали витать в неподвижном воздухе.

– Вы совершенно правы. Там есть полицейский пункт, недавно оснащенный дальнозвуком...

Не закончив фразы, агент сгреб меня рукой, притянул и тут же резко навалился на плечи всем своим немалым весом. Одновременно он резко присел, как бы укоротив ноги одним движением.

Я не успел ни удивиться, ни воспротивиться, как с другой стороны улицы, из кустов засверкали вспышки и загрохотали выстрелы – один, второй, третий! Над головой опасно засвистело. Восхититься чутьем и проворством Серого я тоже не успевал – мы были на открытом пространстве. В десятке метров от нас, выступая из-за дома изогнутым языком, начинались заросли кустарника, но туда надо было еще добраться!

Тайник выхватил револьвер, трижды выстрелил навскидку в сторону засады и, прихватив меня за шкирку, рванул в сторону зарослей. Ноги, компенсируя приданое ускорение, заработали с немыслимой скоростью. Вслед нам противник открыл шквальный огонь: пули свистели, казалось, над самой макушкой, с тупым звуком впивались в грунт, взбивая фонтанчики пыли, срезали ветки кустов, к которым мы отчаянно рвались.

Последний метр до укрытия я преодолел в прыжке и живым снарядом протаранил зеленую стену. Ветки больно хлестнули по лицу и рукам, я еле успел защитить глаза. Сзади взбесившимся бегемотом проламывал заросли Серый. Насаждения имели вид неширокой полосы, за которой образовался довольно просторный проход. Мы бросились по нему вправо...

Агент оказался впереди. Я не возражал – бежать, ориентируясь в сумерках на его широкую спину, стало легче. Это был настоящий коридор в густом кустарнике, с поворотами то вправо, то влево, как лабиринт, и мы следовали ему, не представляя, куда этот путь выводит.

Заросли кончились разом, и мы выскочили на поляну. Сюда открывались еще два или три подобных прохода-коридора. Из одного навстречу вылетел худой тип в кожаной жилетке, бандане и с револьвером в руке. Он успел вскинуть оружие первым. Специальный агент прикрывал меня своим мощным телом, но сам представлял собой отличную мишень. Мы продолжали сближаться, замедляя бег.

– Падай! – крикнул мне партнер, и я послушно рухнул на землю, продолжая наблюдать за происходящим. Руки Серого были опущены вдоль тела. Он начал пританцовывать на месте с удивительной для его комплекции легкостью. Постоянно менял положение корпуса, двигая плечами, подергиваясь неожиданно то в одну сторону, то в другую.

Худой выцеливал агента, поводя стволом. Вот рот его искривился в хищном оскале, похожем на судорогу, и он нажал на спуск. Но за долю секунды до этого Серый дернулся, неуловимо коротким движением повернулся боком к стрелку и уклонился от пули. Та просвистела точно там, где только что находилась мишень.

Я слышал об этом приеме, называемом «качать маятник», но видел его впервые. Моих отрывочных знаний по огневой подготовке хватило, чтобы понять – проделывать такое может только очень подготовленный человек…

Худой нервно рассмеялся и принялся целиться вновь. Агент продолжал свой странный танец, я с удивлением заметил, что в то же самое время он незаметно сокращал расстояние до разбойника. Второй выстрел! – и всё повторилось! Неуловимый уклон в сторону в самый последний миг, и пуля просвистела мимо.

Нервы худого сдали, он начал палить подряд раз за разом, а тайник глубокими нырками, раскачивая корпус, уходил от пуль, неминуемо сближаясь с противником. После шестого выстрела курок глухо щелкнул, и Серый, сорвав дистанцию, вырос перед стрелком. Могучий кулак с зажатым громобоем описал широкую дугу и со всего маху врезался худому в висок. Злоумышленник рухнул, не издав ни звука.

В тот же миг откуда-то сбоку вынырнул еще один, небольшого роста и юркий. В его вытянутой руке был зажат длинный нож, нацеленный напарнику в спину. Рывком поднявшись с земли, я бросился ему наперерез и еле успел отбить оружие. Юркий крутанулся на месте, ловко переступил. Нож играл в его руках как живой, перелетал из руки в руку, боец постоянно менял хват с переднего на задний и обратно.

Потом он кинулся на меня, показывая прямой удар в лицо, но в последний миг неуловимым движением изменил траекторию, и клинок сверкнул уже где-то сбоку и снизу. Я откачнул корпус и носком правой ноги хлестко рубанул противника под коленную чашечку опорной ноги. Слитное движение бойца немедленно сломалось – он присел, вскрикнув, вооруженная рука на миг зависла на отлете.

Не теряя времени, я прихватил кисть с ножом и надавил в сторону локтя. Созданный рычаг позволял мне теперь вести его тело в любом направлении, и я отправил противника по кругу, чуть приседая и нагружая движение массой своего тела. Юркий начал отчаянно перебирать ногами, пытаясь удержать равновесие – он шагал спиной вперед, и ему стало совершенно не до ножа.

Прихватив клинок, я вывернул оружие через большой палец. Потом, резко поменяв направление излома, рванул противника к себе, навстречу его же клинку. Удар получился таким сильным, что клинок вошел в щуплую грудь по самую рукоять. Разбойник вскрикнул, неожиданно тонко и жалобно, но тут же в груди у него заклокотало, на губах появились розовые пузыри. Я выдернул нож из раны и оттолкнул обмякшее тело.

Специальный агент стоял, тяжело дыша, поводя стволом револьвера вокруг себя, и косил налитым глазом в нашу сторону.

– Для кабинетного работника очень даже неплохо, оператор, – прохрипел он.

– Ну, до вас, специальный агент, мне далеко, – преодолевая одышку, просипел я. – Но спину вам прикрою. Мы ж теперь в одной лодке!..

– Да уж, – крякнул Серый, но прозвучало это скорее одобрительно. – Однако пора в путь…

Перед нами располагались два прохода в стене кустов, в обоих могли поджидать злоумышленники, но надо было на что-то решаться. Вдруг слева от нас наметилось какое-то движение, послышались сдавленные выкрики, и мы тут же бросились в правый. Снова стремительный бег, мелькание веток перед глазами, повороты. Откуда в этих зарослях самые настоящие лабиринты?

Сзади слышался топот преследователей...

Неожиданно заросли закончились. Мы очутились около строения, соседствующего с особняком Стефана, такого же темного и заброшенного. Всё это время мы петляли вокруг двух домов! Уже порядочно стемнело, но как раз здесь горел один из немногих фонарей, и мы оказались в желтом круге света.

Серый сразу же повлек меня в тень, он рассчитал правильно. Выскочившие вслед за нами двое преследователей на свету ослепли и замешкались. Этого оказалось достаточно, чтоб агент метким выстрелом свалил одного, но тут патроны в револьвере закончились. Перезарядить оружие во время бегства было совершенно некогда.

Второй вскидывал тем временем обрез дробовика устрашающего калибра, но я оказался проворнее. Нож оставался в моей руке, и я метнул его что было сил! Как учил когда-то дядюшка Марло, непревзойденный специалист по этой части. Клинок рассек противнику гортань, сосуды и застрял в шейном позвонке. Ноги злоумышленника подкосились, и тело рухнуло навзничь.

Мы стояли, обратившись в слух, но вокруг царила полная тишина. Не слышно было треска веток, не топали шаги в проходах, не лязгало оружие. Серый перезарядил свой громобой, сыпля под ноги гильзы размером с палец. Потом, со словами: «Идите сюда», он потащил меня к мертвецам.

Оба были в кожаных жилетках и черных банданах с рисунком, напоминающим стилизованные человеческие кости. Стволом револьвера агент сдвинул отворот рубахи на убиенном разбойнике и показал татуировку на его груди – «2012».

– Видите? Готов побиться об заклад, у остальных можно найти такие же тату. Первая двойка уличных босяков была пробным шаром, в засаде же сидели люди более опытные. Увидев, что первоначальный план – а я думаю, что вас собирались спеленать и препроводить в какое-либо потайное место, – не удался, приступили ко второму, резервному варианту. И он, судя по всему, допускал физическое уничтожение вас, оператор, коль скоро захват окажется невозможным.

Я не мог не согласиться с логикой агента. Если к делу подключились парни из «2012», это еще более усугубляло ситуацию. Хотя я уже почти свыкся с постоянным пристальным интересом к своей персоне. Интересом очень недоброжелательным.

– Похоже, на сегодня приключения закончены... Или еще нет? – Серый посмотрел на меня, и я не понял, чего было больше в его взгляде – иронии или надежды. – В любом случае, надо отсюда выбираться...

– Будем надеяться. – Я постарался улыбнуться как можно бодрее. – Но сейчас я полагаюсь на вас, специальный агент. Ведите.

– Дай, господи, нам сил… – откликнулся гигант.

* * *

Мы пошли в сторону набережной, огни которой были хорошо видны в сгустившемся мраке. Поплутав какое-то время по темным и безлюдным тупикам и переулкам, мы наконец сумели выйти на ярко освещенное пространство, заполненное нарядными людьми. Парами и группами они прохаживались по набережной, пили газировку, ели мороженое, оживленно беседовали, смеялись и шутили. Здесь не было месту страху, стрельбе, погоням и кровавым расправам, и мы с агентом словно попали в другой мир, иное измерение.

Наша пара продвигалась сквозь праздничную толпу, словно ледокол и ведомое судно через поле ледяных торосов. Будто возвращались в тихую гавань из длительного плавания, пережив бури, шторма, нападение пиратов и еще бог весть какие жуткие приключения.

Сюртук Серого был изодран в клочья, яркий шейный платок сбился набок, но смешной котелок незыблемо держался на кудлатой, гордо поднятой голове, а бакенбарды воинственно топорщились в разные стороны. Я двигался в кильватере его грузной фигуры и выглядел не менее потрепанным. Да еще во время бега по кустам успел расцарапать себе лицо и руки. По счастью, на нас мало обращали внимания. Толпа жила своей жизнью, лишь иногда я ловил на себе чей-то удивленный взгляд.

Другое дело – постовой: пузатенький коротышка в выглаженном синем мундире, с вислыми усами и значительным лицом человека, всю жизнь посвятившего службе. Он-то сразу приметил двух странных субъектов самой непрезентабельной наружности, слоняющихся среди чистой публики. С решительным видом полицейский двинулся к нам.

Специальный агент перехватил его, не дав произнести грозное «Документики!», сунул под нос удостоверение и повел в сторону парапета. Выражение лица служивого из подозрительного быстро превращалось в почтительное. Серый втолковывал, что нам нужно, тот понимающе кивал, и я подумал было, что сейчас всё наконец устроится, когда что-то в толпе привлекло мое внимание. Мелькнуло, зацепило взгляд и тут же исчезло. Пока тайник и полицейский договаривались, я шарил глазами, пытаясь найти в суете праздных людей причину своей тревоги. И увидел...

Знакомая бандана вынырнула из-за голов и плеч и тут же скрылась, потом еще раз, уже ближе. Человек двигался к нам в потоке праздной публики. Я стоял за спиной агента, тот продолжал беседовать с постовым. Вокруг нас образовалось пустое пространство: слева в двух шагах находился каменный парапет, справа, в нескольких метрах, – живой людской поток.

Я потянулся к плечу Серого, желая привлечь его внимание, и в тот же миг человек в бандане сделал резкое движение. В нашу сторону полетел, вращаясь и оставляя в воздухе дымный след, блестящий предмет.

Он приземлился в нескольких метрах, подпрыгнул от удара об землю раз и другой и подкатился прямо к постовому. У него под ногами лежала самодельная бомба – продолговатый цилиндр, многократно обмотанный клейкой лентой, с дымящимся запалом, вставленным с одной стороны.

Я остолбенел, не в силах вымолвить ни слова, но полицейский с неожиданной для его фигуры резвостью наклонился и подхватил бомбу. Он начал поворачиваться в сторону реки, намереваясь, как видно, бросить страшный снаряд за толстый каменный парапет, в воду...

Секунды растянулись на часы. Я видел, как постовой отводит руку с дымящейся бомбой... Широко размахивается, вот сейчас бросит... Как Серый с исказившимся лицом выхватывает из-под изорванного сюртука свой чудовищный револьвер и вскидывает руку...

Яркая вспышка ослепила, не спас даже свет фонарей. Тугой хлопок больно ударил по барабанным перепонкам, и тут же стена плотного горячего воздуха сбила с ног, подбросила и со всего маху приложила о брусчатку набережной. Пыль и едкий дым затянули всё вокруг...

Какое-то время я провалялся на камнях, не в силах понять, где нахожусь и что со мной произошло. Потом ветерок с реки отнес дым в сторону, и я увидел: от бедняги постового осталось обожженное тело без правой руки и со страшной черной маской вместо лица. Синий мундир, еще недавно отутюженный, такой парадный и праздничный, превратился в дымящиеся лохмотья.

Судя по всему, бомба взорвалась либо в руке служивого, либо только-только покинув ладонь. Но его плотное тело стало своеобразной преградой на пути взрывной волны, и специальному агенту досталось уже меньше – он слабо шевелился на земле, загребая руками. Грузное его тело, в свою очередь, прикрыло меня...

На набережной началась паника: сквозь звон в ушах я слышал женский визг, топот ног и перестук каблуков. Кто-то хрипло ругался, кто-то взывал о помощи. Люди бестолково метались по аллее, лишь некоторые сообразили броситься наутек. Мостовая была усеяна оброненными во время бегства зонтиками, сумочками, еще какой-то мелочью.

И в совершенном одиночестве, посреди всего этого сумасшествия стоял убийца в ненавистной бандане и традиционной кожаной жилетке. Он не бежал и не прятался, бандит считал, что мы с агентом, оглушенные взрывом, легкая добыча, и намеревался довести начатое до конца. И возился с кресалом, намереваясь поджечь фитиль второй бомбы, зажатой в руке.

В какой-то миг я подумал, что всё кончено. Сейчас бандит метнет вторую бомбу, и нас ничто не спасет, но Серый, издав натужный, сдавленный стон, из последних сил выбросил руку, и в мою сторону – гремя и позвякивая о тротуар – заскользил некий предмет…

Громобой агента! Серый передавал мне свое оружие!..

Я потянулся, зацепил указательным пальцем за предохранительную скобу и потащил револьвер к себе. Он оказался еще тяжелее, чем производил впечатление снаружи, – настоящая пушка, достойная своего хозяина.

Уперев рукоять в землю и молясь, чтобы револьвер не был на предохранителе – искать его на незнакомом оружии времени уже не оставалось! – я начал выцеливать бомбиста. Тот справился с огнем, дымно занялся фитиль. Противник уже разворачивался для броска. Ствол револьвера подрагивал, я пытался ухватить рукоять покрепче, но та скользила в потной ладони. Тело мое окаменело, глаза заливал едкий пот, но медлить больше было нельзя! Я нажал на спуск, крепко при этом зажмурившись...

Отдачей мне чуть не оторвало руку, звук выстрела оглушил, но глаза распахнулись. Я видел, как бомбист, уже готовый к броску, вдруг крутанулся на месте, как будто ужаленный в бок. Рука со смертоносным снарядом, предназначенным для нас с агентом, неловко подогнулась внутрь, к животу. И в тот же миг мелькнула яркая вспышка, и взрыв вторично прогремел над набережной. Фигура бандита разлетелась бесформенными клочьями, а мне в лицо во второй раз за сегодняшний день ударила горячая волна, воняющая гарью и пироксилином. Глаза запорошило пылью...

– Где это вы научились так стрелять? – хрипло проговорил Серый. – Из моего револьвера далеко не каждый смог бы произвести прицельный выстрел.

– Я со страху, агент. И не просите повторить этот фокус снова, – пролаял я, сплевывая коричневую от пыли слюну. Песок противно скрипел на зубах.

– С вами небезопасно гулять по вечерам, – молвил специальный агент. – Но и оставлять без присмотра тоже нельзя. Так, чего доброго, по вашей милости весь город взлетит на воздух.

Над пристанью повисла необычная тишина, еще более явственная после грохота взрывов. За парапетом с мерным шумом катила свои воды неутомимая Капалла.

– Спасибо, Серый – тихо и серьезно ответил я. – Сегодня, если бы не вы...

– Да бросьте, Мартин. Одно дело делаем.

Глава 2

Стояло чудесное солнечное утро, легкий ветерок играл листвой деревьев, солнце отражалось в хрустальных струях фонтанов улицы Первой Встречи, по которой мы с Евой катили в авто. Не в том, что приняло участие в знаменательной погоне по проселкам Предместья за Вороном. Тот автомобиль, по словам Евы, нуждался в основательном ремонте, и ездить на нем можно будет нескоро. От управления Тайной полиции госпоже эксперту выделили другой.

Откровенно говоря, я чувствовал себя немногим лучше того несчастного самобеглого механизма.

Вчера после взрывов всю набережную оцепили полицейские вооруженные всадники, прибывали открытые экипажи с оперативниками и закрытые кареты с гербами на дверцах. Началось столпотворение, сравнимое с гуляньями, которые были здесь всего десять минут назад, но вместо фланирующей праздной толпы теперь всюду сновали сумрачные деловитые люди в серых сюртуках.

Впрочем, мне и Серому не пришлось наблюдать работу сыщиков и криминалистов. Нас сразу же погрузили в медицинскую карету, врач осмотрел первым специального агента и нашел у него тяжелую контузию. Потом меня – я отделался ушибами и царапинами.

Серого намеревались отправить в госпиталь Святой Барбары, ему предстояло провести там несколько дней в строгом постельном режиме. Но еще до отправки он пошептался с подтянутым невысоким господином с суровым непреклонным лицом. Господин внимательно выслушал агента и потом коротко и властно бросил несколько фраз врачу, после чего оказалось, что меня тоже везут на обработку ран.

В госпитале меня действительно отмыли и обработали. Ночь я провел в отдельной палате, под заботливым наблюдением сестры милосердия, но, когда открывалась дверь, я видел толпившихся в коридоре вооруженных гвардейцев в серебристых мундирах и тайников в серых костюмах.

Ушибы и ссадины не слишком меня беспокоили, зато одолевали мысли. Стефана больше нет, Серый выбыл из игры на неопределенное время. Рассчитывать придется только на себя, а в союзниках осталась только Ева Мария. Разбрасывать широкие сети поиска, копаться и дальше в среде коллекционеров и перекупщиков не остается времени, необходимо верное решение. И действие – точное и эффективное. Однако разгадка была где-то близко, это я чувствовал. Нужно срочно забрать Дагга-Оззи, кинжал, что в паре с заветным мечом…

Тут сестра поднесла мне склянку с лекарством, и я погрузился в глубокий, без сновидений сон.

Утром за мной приехала Ева, и это было чертовски приятно. Мне казалось, я не виделся с ней целую вечность. Девушка вбежала в палату, она была взволнована, и мне оставалось лишь догадываться, каких усилий ей стоило не показывать этого при посторонних. Тревога сквозила во взгляде, чувствовалась в подрагивании руки и прерывистом дыхании. Она присела на заправленную кровать (ко времени ее прихода я успел не только подняться, но и побриться, и выпить чая), взяла меня за руку и заглянула в глаза.

– С вами ничего не должно случиться, Мартин, – произнесла она дрогнувшим голосом. – Хватит Стефана. Какой ужас! Поверить не могу, что не увижу его больше...

– Вы с ним работали?

– Более того, я считала его своим другом. Это был единственный человек, кто дал положительный отзыв по делу отца. Он говорил вам об этом?

Я кивнул, и девушка продолжила:

– Тем лучше. Отец рассказывал, как операторов привлекли к анализу провальной операции в Горском крае. Стацки один стал на защиту Сантьяго и оценил перспективу комбинации как положительную. Еще один оператор попросту отказался делать анализ, остальные написали то, что им было приказано. А ведь именно отец основал Агентство, выносил эту идею и воплотил ее в жизнь. Они уничтожили его, применив его же собственное оружие...

– Тот, что отказался, его звали Ворон?

– Я не знаю. – Ева тряхнула волосами, сегодня свободно ниспадающими на плечи. – Ни отец, ни Стефан не делились подробностями. Я очень хорошо относилась к Стацки... Мы встречались иногда, с ним можно было поделиться сомнениями, посоветоваться. Он помогал мне...

– Стефан и мне рекомендовал вас, Ева Мария, как надежного напарника.

– Только напарника? – улыбнулась Ева. – Хотя, конечно, что еще мог сказать Стефан...

В ее голосе мне послышалась горечь. Или сожаление... Но перед внутренним взором вновь встало видение: я гребу и гребу снег здоровенной метлой, в дурацком треухе и странных войлочных сапогах.

Еще недавно я бы, наверное, пришел в смятение. Я терзался бы сомнениями и без счета решал бы одни и те же теоремы: кем я считаю Еву, кем вижу себя по отношению к ней и как тоскливо мести нескончаемый снег, падающий с неба в безлюдном чужом переулке.

Но прошлая ночь не прошла даром, как и все предшествующие события. Я рассказал Еве о дворнике, но закончил тем, что иногда такая метла может расчистить путь к новой, счастливой жизни.

– Глупенький мальчик, – сказала Ева и нежно погладила меня по волосам. – Разве в отношениях с женщиной можно полагаться на сверхчувственное восприятие, логику или рассудок? Можно верить только своим чувствам и своему сердцу...