Текст книги "Зрячий (СИ)"

Автор книги: Олег Быстров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 34 страниц) [доступный отрывок для чтения: 13 страниц]

– Не знаю, будет ли для вас новостью, оператор, – начал господин директор, обращаясь ко мне и будто не замечая до поры Еву Марию, – что в районе заброшенного цирка в Предместье обнаружены тридцать два мертвых тела. Сейчас туда направлены все мобильные силы Криминальной и Тайной полиции. Господин начальник Крипо, полковник Штотц, – жест холеной кисти в сторону седого полицейского, – поедет туда тотчас же после ваших объяснений. Мы слушаем вас...

– Сегодня с десяти утра, – ровным голосом начал я, – на арене старого цирка поводилась встреча сообществ исторического фехтования «Спата» и «Елмань». Я участвовал в качестве приглашенного... – и без выводов и ненужных подробностей изложил суть событий, ровно до того места, когда за мной погнался старшина.

Полицейский полковник кивал. Не знаю, насколько его удовлетворил мой рассказ, но свое место в расследовании он, определенно, знал и что в государственные секреты его не пустят, тоже понимал. Главный полицейский произнес короткую, но прочувствованную речь о распоясавшихся хулиганах, взявших моду махать мечами, уточнив, что, мол, и на них найдется управа. С чем и откланялся: «Извините, господа, я должен лично руководить работой своих людей!»

Мы не возражали. Напоследок полковник напомнил, что позже мне придется дать подробные показания полицейским дознавателям. Что ж, мне не привыкать...

Как только дверь за ним затворилась и в комнате остались лишь посвященные, господин Аусбиндер дал волю чувствам:

– Какого черта, Мартин! Я же вам говорил, да что говорил – приказывал: работать с архивами, документами, учеными мужами. Кто просил вас лезть на рожон, размахивать саблей и рисковать порученным делом?

– Но господин директор, я лишь собирался познакомиться с людьми. Поговорить, разузнать подробности, – сделал я попытку отбиться. Не хватало еще, чтоб озабоченный руководитель отстранил меня от поисков. С него станется, передаст всё тайникам – недаром же агент Серый в этом кабинете? – и дело с концом. Точнее, конец делу.

– Разузнали, поговорили?

– Не успел. Кто мог предполагать, что именно в этот день и час маньяк устроит там кровавую баню? – и следом я рассказал всё остальное: про информационную работу, про то, как засек маньяка поблизости от Арены и как Ева спасла меня от разъяренного старшины.

– Представление, стало быть, устроено в вашу честь? – Директор остро взглянул на меня и следом удостоил вниманием Еву. – А вы, сударыня, как вы оказались вовремя в столь нужном месте?

Ева еще выше вздернула благородный подбородок. Ровным голосом, чеканя слова, поведала она окончание истории. Пришлось сознаться и в нашей договоренности.

– Я восхищен! – с сарказмом воскликнул директор и трижды хлопнул в ладоши, подчеркивая степень этого своего восхищения. – Мой оператор и региональный эксперт составляют этакий заговор и бросаются сообща в романтическое приключение, а я, непосредственный руководитель и начальник, ничего не знаю. При этом оператор нарушает прямой приказ, а эксперт ему в этом потворствует. Как это понимать?

Ответить было нечего. Мы действительно действовали на свой страх и риск, нарушая и субординацию, и все имеющиеся предписания.

– В итоге блестяще спланированной и ювелирно проведенной операции мы имеем тридцать зарубленных плюс одного застреленного. Спасибо, теперь хоть ясно, что это результат снайперских упражнений нашей уважаемой госпожи Сантос. Кстати, есть еще один, обнаруженный за оградой Арены. Изрублен так, что фрагменты тела собирали по кустам. Сейчас туда съезжаются все самые высокопоставленные лица, наделенные очень серьезными полномочиями. Дело получит широкий резонанс, ни о какой секретности уже речи быть не может. Контроль будет осуществляться с самого верха.

Директор еще долго упрекал нас с Евой, сетовал на судьбу – теперь именно ему придется улаживать вопрос об убиенном старшине. Я же размышлял о том, как образовался последний погибший. Почему за оградой? Кто-то сражался в кустах, покинув Арену? Зачем? На площадке гораздо удобнее, больше места, да и происходило всё на глазах.

Волна навязанного поведения накрыла всех участников трагедии сразу, с головой, застигнув на месте. Сомнительно, чтобы морок погнал кого-то за ограду, хотя полной уверенности у меня не было.

– Не стоит пенять оператору Мартину за его инициативу, – вдруг прогудел от окна агент Серый. Ева с удивлением воззрилась на него, и господин директор представил:

– Специальный агент Серый, Отдел глубоких исследований Тайной полиции.

Ого, уже специальный агент! Наш новый знакомый повышает свой статус на глазах. Похоже, он пока единственный, кому удалось составить на этом деле определенный капитал.

– Я также давал оператору некоторые рекомендации по соблюдению осторожности, – продолжал Серый, – но что теперь говорить – сделанного не воротишь. Однако благодаря его усилиям мы теперь имеем не только неоспоримый факт наличия самого злоумышленника, но и неприглядности, чтоб не сказать большего, его методов. Если сам по себе случай в «Bluecafé» еще можно рассматривать как случайность, то происшествие на Арене двоякое толкование исключает. Это уже система. Методы его, – тут он взглянул на меня, – связаны с жертвоприношением?

– Не совсем так, скорее это поединок, схватка, но обязательно со смертельным исходом для противника. По какой-то причине ему необходимо пролить кровь ради достижения нужного результата.

– Подытожим, – продолжал агент, взяв на себя роль ведущего. – Есть человек, имя которого неизвестно. Мы называем его по-разному, но пока для простоты можно обозначить как маньяка. Этот термин будет сегодня наиболее корректным. Конечная цель, которую преследует маньяк, нам не ясна, хотя ничего хорошего, судя по всему, задумать он не мог. Поэтому будем рассчитывать на худшее. О нем вообще ничего не известно, кроме одного – человек этот активно разрабатывает, а может, и уже овладел методикой навязанного поведения, направленной как на отдельных людей, так и на группы. Методика эта требует кровопролития. Мне удалось просмотреть полицейские сводки. Непосредственно перед казусом с Коргом, а до этого и в Абитаре, и в случае с банковским клерком в Капиталле – всегда накануне были зафиксированы странные, немотивированные убийства, произведенные одним и тем же способом. Уверен, вы уже догадались каким. Совершенно верно, люди зарублены холодным оружием с длинным клинком: саблей, тесаком, палашом или мечом. Личности убитых не представляли для полиции большого интереса, мотивы остались невыясненными. Дела повисли как не имеющие следственной перспективы.

– Значит, он берет меч, находит жертву и, совершая процедуру, рубит ее в куски – заключил я. – Эти люди имели отношение к клинкам – изготовлению или продаже?

– Нет, о таком аспекте никто не подумал, и теперь это предстоит выяснить.

– А те члены «Спаты», которые пропали? Вы о них говорили...

– Тоже ноль информации. Тела не найдены, выяснить место их пребывания, если таковое существует, не удалось. Боюсь, в свете новых данных и не удастся.

Серый сделал паузу, выпил воды из графина и продолжил:

– Первый групповой опыт привел к смерти одиннадцати человек, второй – тридцати двух. Как вы считаете, Мартин, ваше участие в обоих эпизодах – случайность или спланированное действие?

– Скорее, удачное для маньяка стечение обстоятельств, – ответил я. – Не думаю, что он убивал такое количество людей ради меня одного, но и я ему мешаю. Во всяком случае, он знает о моих поисках и пытается им воспрепятствовать.

И я рассказал о птице, нападавшей на меня в двадцать втором кабинете и в музее. Господина директора особенно поразил случай в кабинете: «Как?! Здесь, в Агентстве, моего оператора атакует невесть кто или что?!» – но агента больше заинтересовал как раз музей.

– Вы всерьез думаете, что это крыло причинило бы вам ущерб? – с улыбкой спросил он.

Я к смеху был не расположен: если бы не фламберг, неизвестно, чем бы всё закончилось.

– В таком случае, сам собой напрашивается вывод: вопрос оружия является первостепенным, – продолжал специальный агент. – А скажем, из револьвера его подстрелить можно?

Этого я не знал, но вопрос об оружии действительно оставался актуальным. Не зря все те жертвы, которые были обнаружены, убиты одним способом. Огнестрельное оружие обладает совершенно другим разрушительным действием, другой эстетикой, другим содержанием, если угодно. Воздействие его дистанционно, не дает контакта с противником и потому безлично. Не говоря уже о том, что оружие это является гораздо более поздним изобретением человечества. В легендах и мифах ружья и револьверы не упоминаются.

– Тем не менее, – продолжал тайник, – если есть человек, то можно попытаться его найти. Где-то он живет, появляется в обществе, с кем-то общается. Покупает овощи у зеленщика, наконец, и, значит, оставляет следы в этом мире. Разыскать эти следы – вопрос техники и количества людей, которых можно будет привлечь. Всё это я беру на себя. Думаю, дело заберут у Крипо и передадут нам, в Тайную полицию. Ваши проблемы с убиенным старшиной, госпожа Сантос, будут решены. Я абсолютно уверен, что оружие было применено правомерно.

Ева слабо улыбнулась. Девушка устала, сказывалось нервное напряжение последних часов. Она не принимала участия в беседе, отрешенно глядя в сторону.

– Вам придется продолжить поиски меча, Мартин. – Как-то незаметно роль руководителя перешла к агенту. – Но прошу вас – исследуйте каталоги, коллекции, посещайте выставки, оружейные лавки, наконец. Вы нам нужны как аналитик, а не как оперативник. И не вступайте в контакты с проблемными личностями. Криминалом, например...

Серый благодушно улыбнулся, но я понял, что мой визит в «Пену» для него не остался незамеченным.

– Да, да, Мартин! – подал голос господин директор. – Я повторяю свой приказ – ваше место в тиши библиотек и архивов, – сухой аристократический палец постучал по столешнице, – никакой оперативно-поисковой работы во всех этих обществах, сообществах, компаниях, шайках, бандах и так далее. Этим есть кому заниматься, не так ли, специальный агент?

Серый кивнул:

– Да, мы примем все необходимые меры для проверки всех сколько-нибудь подозрительных персон. Мы прочешем места их пребывания частым гребнем. Силы будут мобилизованы нешуточные, и это пока единственное положительное следствие несанкционированной активности Мартина и госпожи Сантос. Однако нужно дать господам оператору и эксперту возможность отдохнуть. День выдался трудным, все заботы, как и полицейских дознавателей, можно отложить на завтра. Я думаю, мы можем их отпустить, господин директор? Нам-то с вами еще есть чем заняться...

* * *

Мы покинули кабинет. Незаметно пролетел этот действительно трудный и долгий день. Над Капиталлой сгущались сиреневые сумерки, на проспекте Достижений зажигались огни. Начиналась шальная ночная жизнь, но нам с Евой было не до того.

– Садитесь в машину, Мартин, – сказала девушка усталым голосом. – Я надеюсь, довезти нас домой эта колымага еще в состоянии.

Авто, поскрипывая и постукивая, тронулось. Ева вела машину, не спрашивая, куда ехать, и вообще не произнося ни слова. С проспекта мы свернули к богатому спальному району и, немного покружив, остановились у основательного многоэтажного особняка с портиком, бельведерами и эркерами в псевдостаринном стиле.

– Я подумала, – взглянула на меня с мимолетной улыбкой госпожа эксперт, – что после всего пережитого имею право пригласить вас в гости. Уверена, Мартин, у вас нет даже ванной комнаты...

Как видно, у аристократов это в крови. Неужели даже после всего пережитого она помнит о дистанции? С другой стороны, ванны у меня в мансарде действительно нет. Зато есть душ.

Мы прошли в обширный вестибюль. Вышколенный консьерж в богато расшитой ливрее почтительно поклонился, не показав, что хоть сколько-то удивлен нашим внешним видом, и провел нас к лифту. Поднявшись на третий этаж, мы оказались в покоях. Иначе назвать анфиладу просторных, богато обставленных комнат не поворачивался язык. Я не сомневался, что в доме имеется прислуга, – в моем понимании это неотъемлемая составляющая быта дворян. Но в комнатах оказалось пусто. Заметив мое недоумение, Ева Мария улыбнулась:

– Не люблю чужих. Здесь горничные приходят, уборщицы, всё необходимое приносят. Дворецкий следит за порядком очень хорошо, не нужно заботиться обо всяких бытовых мелочах.

В апартаментах оказалась и ванная комната, и душ. Ева ушла в ванную, предупредив, что ей потребуется не менее двух часов, чтобы прийти в себя. Можно пока вызвать упомянутого дворецкого и заказать ужин, «он знает мой вкус, Мартин, он же принесет чистое платье...».

Действительно, дернув за шелковый шнур, я вскоре услышал деликатный стук в дверь. На пороге стоял высокий пожилой джентльмен, по виду очень похожий на директора Аусбиндера. Я не знал, что говорить и как держаться, но дворецкий понятливо кивнул:

– Ужин для госпожи? Переодеться?

Мне оставалось только кивнуть. Чувствовал я себя полным дураком. Что, такие заказы (в смысле переодеться) здесь не редкость? К своему удивлению, я почувствовал укол ревности. Может быть, все мои надежды – пустые фантазии. Наше опасное предприятие может всяко повернуться, и в любом случае – приз еще предстоит завоевать. Но сердце всё равно неприятно сжалось.

Пока Ева принимала ванну, я, не чинясь, воспользовался душем и переоделся в новое запакованное белье и чистые вещи, принесенные хорошенькой горничной. Куртка свободного покроя и штаны из синей хлопковой ткани с модными строчками были весьма кстати, и я почувствовал себя гораздо свободнее.

Скоро принесли ужин, а там появилась Ева, в красивом, но скромном домашнем платье. Лицо девушки посвежело, от прежней усталости не осталось и следа. Глаза заблестели, а на щеках появились очаровательные ямочки.

Мы с аппетитом поужинали: омары, три вида салатов, запеченное мясо – такого я никогда еще не пробовал, но было очень вкусно – и фрукты. Выпили выдержанного красного вина дорогой марки. После ужина я подумал, что быть аристократом и иметь много денег не так уж плохо. Ради этого стоило, наверное, карабкаться по служебной лестнице, и поделился этим глубоким наблюдением с Евой.

– Мой отец умер семь лет назад, – задумчиво проговорила она. – Мама живет в Брокскене, это местечко на востоке Республики. Там у нас небольшое имение. Крестьяне ленивы и тупы, земля родит плохо, доходы мизерные... Мама отчисляет мне на содержание, но этих денег не хватило бы даже на оплату таких вот апартаментов. А я люблю роскошь, Мартин. Люблю комфорт, люблю окружать себя красивыми дорогими вещами. Люблю хорошую пищу и тонкие вина, красивую одежду. То, что вы видите вокруг, это еще не роскошь, но тоже требует всего моего жалования эксперта. Да еще долги…

Ева смотрела куда-то в пространство, а я молча слушал.

– Вы не знаете, как трудно пробиваться женщине без поддержки, без связей и денег. Вокруг засилье мужчин. На любой хоть сколько-нибудь стоящей должности уже сидит начальник, до краев полный мужского шовинизма. Выше – такие же, заинтересованные в его продвижении, ниже те, в продвижении которых заинтересован он сам. И нет никакого просвета в этой череде...

Она помолчала, как бы собираясь с мыслями.

– Кое-кто пытается пробиться в ряды власть имущих мужчин через постель. Другие рассчитывают на хитрость, подлость, интриги. Мне всё это претит, Мартин. Я, урожденная Сантос-Д'Эспиноза, – девушка невесело улыбнулась, – не буду утомлять вас перечислением всех своих имен, и я достойна лучшей доли. Вот только, Зрячий, одного имени сегодня мало. Только на громком деле можно себя проявить, доказать свое право быть наверху, повелевать, а не бесконечно подчиняться чужим приказам. Когда грянуло похищение наследника молодчиками из «двадцать-двенадцать», я подумала – вот оно, пробил мой звездный час! Наконец-то смогу блеснуть умом и талантом, ведь они у меня есть! Не тут-то было... Меня отодвинули нагло, почти не скрываясь, используя всё те же интриги.

Вот оно, значит, как. Знатное имя и титулы, не давшие на деле никаких преимуществ. Засохшая ветка некогда могучего дерева, на которой строптивым побегом, диким цветком распустилась Ева Мария.

Современные женщины склонны искать счастья во всех сферах жизни. Желают без малейших скидок составлять конкуренцию мужчинам, бороться за власть и влияние. Вот только возможностей у них гораздо меньше. Во многом Ева права, хотя я считаю, что женщина должна оставаться прежде всего женщиной. Не след представительницам прекрасного пола гарцевать на авто по разбитым проселкам и размахивать револьвером. С другой стороны, если бы не Ева, неизвестно, чем закончился бы для меня сегодняшний день.

– Отец был чиновником высокого ранга. Очень высокого, а умер в нищете и безвестности, всеми забытый и покинутый. Никто не поддержал его в трудную минуту, не протянут руку и мне. Или стать женой какого-нибудь напыщенного идиота? Золоченой игрушкой, что выводят в свет по праздникам... Приложением к чванливому ничтожеству, которое не стоит твоего мизинца... Нет, это не по мне. Я, дочь своего отца, стою большего и докажу это!

Ева замолчала, а я подумал: хотелось бы мне иметь в женах высокородную, да еще с такими амбициями? Жить с нею, наверное, было бы очень непросто.

– Но одной слабой женщине в этом жестоком мире не пробиться, Мартин! – продолжила девушка, заглянув мне в лицо своими удивительными глазами. – Женщине нужен герой. Кто-то, кто мог бы стать опорой в бурном море житейских невзгод.

Она уже не говорила, а горячо шептала. Ее глаза обещали, и на щеках появился тот самый румянец, который был ей так к лицу. Жар заливал и мои щеки, перехватило дыхание...

– Стань моим героем, Мартин! – то ли прошептала, то ли выдохнула она.

А может, мне померещилось? Может, я только очень хотел это услышать? Будто дуновение ветерка...

Я потянулся к ней всем сердцем, душой и телом. Я потерял над собой контроль, забыл обо всех своих сомнениях. Я забыл обо всём на свете. Даже о пропасти, что лежит между нами. Даже о том, что обзаводиться семьей не входит в мои планы. Я раскрыл свои объятия, будто собрался обнять всю вселенную в лице этой единственной женщины. Будто начал процедуру, самую главную в своей жизни.

Пусть нет у меня в руках моего верного кинжала – он мне сейчас не нужен! И не буду я выпрыгивать по апартаментам фуэте и падеша, хоть сердце и колотилось в груди от счастья. Ведь танец может стать внутренним состоянием! Раньше мне было неведомо, что это так прекрасно – танцевать всем существом своим, каждой клеточкой тела. Я невольно прикрыл глаза…

Снег. Образ появился совершенно неожиданно, я даже не сразу понял, что это. Незнакомый захламленный переулок, крупными хлопьями падает и падает снег. Наметает сугробы, укрывает землю холодным ровным покрывалом. И посреди этого снегопада стою я в наряде дворника из процедуры бедняги Корга – дурацкая ушастая шапка, тулуп, высокие войлочные сапоги – и пытаюсь мести снег огромной метлой. На губах моих застыла глупая улыбочка...

Она говорила, мол, не надо спешить и торопить ее не надо. Что победителю достанется всё, и у нас еще будет время, и возможность будет, и говорила еще что-то... А я остро чувствовал ее маленькую, изящную, но крепкую ладошку у себя на груди, остановившую мое движение. Ах, эта ручка не дрожала, она умела быть сильной, хотя, наверное, – и нежной. И я теперь точно знал, что Ева играет: эта честолюбивая и красивая женщина лишь использует меня.

Интересно, что чувствует кот, возмечтавший съесть хозяйскую сметану, но не дотянувшийся до кувшина? А если бы он вдруг узнал, что в кувшине совсем не сметана, а, например, негашеная известь?

Но и кинжал – тот самый, сделанный для великих побед и свершений, – может порой обладать собственной волей. Может иногда спорить с хозяином, расценивая его лишь как носителя. И тогда стоит попробовать посмотреть на верного помощника с другой стороны.

И если танец вдвоем сегодня не получился, то настанет завтра. Обязательно настанет завтра…

ЧАСТЬ 3. КОГДА ВОЙНА СТУПИЛА ЗА ПОРОГ

Глава 1

Вчерашний вечер сохранился в моей памяти как самый необычный и самый печальный в жизни. На сердце – досада, глухая тоска, но в то же время и надежда.

Как только я всё понял, тотчас ушел от Евы, чувствуя себя полнощным вором, покидающим место преступления. Дворецкий многозначительно глядел мне вслед…

Вот только кража не состоялась. А что состоялось, требовалось хорошенько обдумать. Этим я и занимался в своей мансарде до глубокой ночи в обнимку с кружкой крепкого рома. Кто для меня теперь Ева? Партнер, вышестоящий начальник, женщина, отвергшая любовника? Хотя любовник – это слишком смело, поправлял я себя. Между нами ничего не было кроме взглядов и редких прикосновений. Но, черт возьми, порой и это немало!

Кто я, в игре затеянной АСА и тайниками? Проходная пешка? Лошадь, на которую ставят те и эти? Инструмент, отмычка, ключ к заветной двери, что ведет к неограниченной власти? Но есть еще и изобретатель методики, злоумышленник, готовый сметать любые преграды на своем пути…

От вопросов пухла голова.

В итоге я для себя вывел: сейчас стоит держаться Евы. На сегодняшний день она мой самый верный союзник. Личные вопросы мы решим потом, и многое здесь будет зависеть от моих успехов. Директор, скорее всего, сошел с дистанции, а роль Серого пока не ясна. Тут еще предстоит разобраться. И, наконец, злоумышленник. Вот с ним как раз всё понятно – это мой враг. Мой личный, персональный враг, которому объявлена беспощадная война. Я буду расчетлив и умел, холоден и осторожен, решителен и точен в ударах – и побью его! Клянусь святым Мартином!..

С тем и уснул.

На следующее утро, в полном соответствии с вновь полученными инструкциями, я сидел в знакомом двадцать втором кабинете, обложившись каталогами и справочниками по холодному оружию. Этому предшествовали два события. Первое – визит в полицию и объяснение с дознавателем. На сей раз визит закончился гораздо быстрее, чем после злосчастного кафе, – меня не мучили многократными допросами. Быстро, даже формально сняли показания и отпустили с миром. Видно, дело забирали тайники, и в полиции об этом уже знали.

Второе событие взволновало меня гораздо больше. По возвращении в отдел новенькая девушка из приемной передала мне послание от Стацки. В плотном конверте лежал листок мелованной бумаги, где Стефан своим каллиграфическим почерком просил меня быть на веранде в два часа пополудни. Далее следовал намек на новые сведения по интересующему нас делу.

Шел уже пятый день с того памятного вызова в кабинет директора, а поиски особенно не продвинулись. Мои бдения в архиве завершились туманными догадками о возможности существования новой методики, а в это время злодей с успехом ее применяет. Улучшает, пробует варианты. Гибнут люди, я сам не единожды подвергался опасности.

Личность злоумышленника остается тайной, и к разгадке я не продвинулся ни на шаг. Правда, есть еще специальный агент Серый и аппарат сыска, может, им повезет больше. Но мне и самому хотелось расшифровать преступника. Одно слово – враг, а с врагом лучше встретиться лицом к лицу.

Стефана я не видел с того самого дня, как он рассказал о Вороне и обещал свое содействие. Потом мы не встречались, и я понятия не имел, где он и чем занимается, поэтому сейчас испытывал нетерпение: что нашел ветеран, о чем поведает? Но до условленного момента приходилось сидеть в кабинете, вяло листать каталоги, постоянно поглядывая на часы. Как всегда бывает в таких случаях, время тянулось мучительно медленно. Имена и даты не откладывались в голове, названия клинков путались.

Мельком заглянула Ева, спросила про успехи и убежала. Разговор получился короткий и нейтральный. Будто ничего вчера не произошло, будто я не побывал у нее в гостях и не звучал в тишине апартаментов ее жаркий шепот, не блистали в вечернем полумраке огненные взоры... А может, и правда ничего этого не было?

В два часа дня я направился на веранду. Стацки был там. Сегодня он выглядел подтянуто, даже строго: гладко выбритый и благоухающий хорошим одеколоном, в ослепительно белой сорочке, без всегдашней своей сигары. Как-то непривычно даже...

– Здравствуйте, Мартин, – сказал он совершенно по-деловому и указал на стул рядом с собой. – Город полнится слухами. Вы газеты читали?

Я отрицательно покачал головой. Зачем мне газеты, если я и так непосредственный участник новостей?

– Побоище в «Bluecafé» представлено пьяной дракой, мол, музыканты что-то не поделили со студентами, отсюда все беды. Трагедия на Арене – всего лишь хулиганство двух неформальных объединений. Тоже случайность, допущенная по недосмотру властей. Давно надо было взять под контроль всех этих фехтовальщиков и ролевиков. Ваше имя нигде не упоминается. – И неожиданно спросил: – Как вам работается с Евой?

Вопрос застал меня врасплох. Что интересует Стацки? С некоторых пор отношения с Евой Марией стали для меня вопросом особенным, обсуждать который не хотелось даже с ним. По счастью, ответа и не потребовалось.

– Вы помните «дело Сантьяго»? Это было лет десять назад, вы тогда уже работали в Агентстве?

– Нет, Стефан. Я тогда еще обучался у Наставника. Но о Сантьяго слышал, все мы тогда интересовались этим делом. Только информация была крайне скудная.

– Что ж, тогда послушайте одну занимательную историю, – усмехнулся Стефан и начал рассказ.

Десять лет назад возникла реальная угроза возобновления Горского конфликта. Строго говоря, конфронтация в Горном крае никогда до конца и не прекращалась, то затухая на время, то вспыхивая вновь. Таковы горцы – они воюют всю историю своего существования. Если вдруг, не дай бог, нет внешнего врага, они ищут его на собственной территории. Повод для войны между кланами найти нетрудно и можно чудесно резать друг друга.

Но тогда обстановка сложилась иначе. Появился сильный и волевой лидер – Шай-Дагг. Скорее всего, это не имя, а прозвище, в переводе с их тарабарского наречия что-то вроде «удачливый как черт» или «дьявольски успешный». Или «тот, кому покровительствует нечистая сила».

Это был поистине исключительный человек, обладавший сумасшедшей харизмой. Молва приписывает ему любимую поговорку: «Когда война ступила на порог – сожги свой дом». Он так и жил – конь, сабля, вольный ветер... И еще непомерное честолюбие и гордость!

Ему удалось собрать под своей рукой вождей всех основных кланов и примирить их, насколько это вообще возможно в отношении горцев. Он затеял беспрецедентную акцию, а именно: проведение тайного референдума. Обсуждался вопрос о полном отделении Горского края от Республики с предоставлением краю суверенитета.

В последующем Шай-Дагг как независимый правитель планировал обратиться к северному соседу с просьбой о протекторате. Вы же знаете – обычаи и уклад жизни северян гораздо ближе горцам по духу. Вожди, образовавшие к тому времени так называемое «Братство Шай-Дагга» и полностью покорные его воле, должны были склонить к повиновению свои племена. В финальной части – на собрании совета вождей – они предоставили бы согласие горских народов с решением Шай-Дагга. Беспроигрышный вариант!

Тайники отслеживали ситуацию, и Аналитический отдел утвердился на острие этой интриги. Директором отдела был тогда Князь, двоюродный брат эрцгерцога. Личность сиятельная, но совершенно не сведущая в тайных операциях. Князь блистал на балах и охотах, проводил время в светских развлечениях и был никудышным профессионалом. Он лишь номинально руководил структурой, а вот Сантьяго, а точнее, Карлос Сантьяго Д'Эспиноза-Рубио и прочее, и прочее – совсем другое дело.

Стефан прервался и испытующе посмотрел на меня, но я и сам уже уловил знакомое имя:

– Д'Эспиноза?

– Да, да, – покивал мой собеседник, – отец Евы. Сантос она по матери. Сантьяго Д'Эспиноза считался отличным аналитиком, крепким профессионалом и заместителем Князя. Он стоял у колыбели АСА, являлся инициатором создания Агентства и его основоположником. Сам не был лишен экстрасенсорных способностей, но стезя оператора его не привлекала. Его стихией стали комбинации и интриги, глубокий и многосторонний анализ запутанной международной политики. Легендарный человек, мы тогда только что не молились на него.

Именно Сантьяго разработал операцию с горцами. Считалось, что он ответственен за информационное обеспечение, но, по существу, он держал в руках все нити. А ведь привлекали и армейскую разведку, но мозгом был Сантьяго.

«Братство Шай-Дагга» на самом деле оказалось не столь сплоченным и однородным. Амбиции бродили в нем, как молодое вино в курдюках, а наши агенты умело пользовались этим и подогревали страсти. Одним из ближайших соратников Шай-Дагга был Шада-Озз, или, по данным других источников, Шада-Оззи.

Вождь одного из самых многочисленных и воинственных кланов, Шада-Озз поддерживал лидера на словах, но на деле мечтал о самостоятельности. Посудите сами, прозвище его означало: «следующий за Шай-Даггом». А при желании «Озз» можно перевести как «поклоняющийся» или даже «прислуживающий». Каково такое гордому сыну гор?

Тайникам удалось подвести к Шада-Оззу своих агентов. Ловко играя на его честолюбии и подогревая амбиции республиканским золотом, агенты сумели заручиться его согласием выступить против Шай-Дагга. Дата и место всеобщего сбора вождей и окончания референдума были известны. Предполагалось, что произойдет всё в старинной мечети, связанной с какой-то древней легендой.

Мечеть состояла из большого молельного зала и минарета. В зале должны были собраться в условленный день и час «Братство Шай-Дагга» и небольшое количество вождей, в «братство» не вошедшие, чтобы принять единое решение, подразумевалось – выгодное Шай-Даггу. Вот тут-то Шада-Озз и должен был выступить с заявлением, суть которого заключалась в требовании предоставить автономию его клану, а его самого провозгласить полновластным правителем этой автономии.

Таким демаршем вождь противопоставлял себя и весь свой народ остальным горцам и вызывал раскол в рядах. Допустить такого Шай-Дагг не мог, он никогда не потерпел бы никаких автономий внутри своего края. Далее, в зависимости от хода событий, Шада-Озз либо поднимал бунт, опираясь на своих сторонников, либо его захватывал Шай-Дагг. Учитывая характер предводителя, второй вариант сценария был более вероятен. В любом случае, лично или через соплеменников, возмущенных захватом вождя (верные люди в клане для этого имелись), Шада-Озз должен был обратиться за помощью к правительству Республики и самому Президенту.

На этот случай у границ края стоял наготове Корпус горных стрелков в полном штатном расписании. По приказу он занял бы главные коммуникации: дороги, мосты и всё прочее, что делают военные в подобных случаях. В результате имя Шай-Дагга было бы скомпрометировано, сам он либо убит, либо захвачен в плен и заточён, а войска утвердились бы на территории края на основании законного требования одного из вождей. Со временем тайники нашли бы возможность привести к власти нужных правителей...