Текст книги "1000 лет русского предпринимательства Из истории купеческих родов"

Автор книги: Олег Платонов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 35 страниц)

Демидов Евдоким Никитич, сын Никиты Никитича, владелец заводов железных и чугуноплавильных: АвзяноПетровских, Верхнего и Нижнего, в Оренбургской губернии, и Дугненского, Выровского и Людиновского, в тогдашней Московской губернии. Демидов был суровым хозяином, и на его заводах, изза крайне жестокого обращения с крепостными рабочими, нередко вспыхивали крестьянские бунты, принимавшие иногда широкие размеры и носившие характер вооруженных восстаний. В 1741 году, в Ромодановской волости, Калужской провинции, в имении Демидова все крепостные, в том числе и женщины, отказались повиноваться своему хозяину и восстали с оружием в руках. Против возмутившихся был послан полковник Олиц с 500 солдатами, но был разбит крестьянами и взят в плен, а из отряда его было ранено 11 офицеров и 218 человек нижних чинов. Для усмирения тех же крестьян был отправлен затем бригадир Хомяков, который сжег несколько деревень и, подступив к селу Ромодановскому, схватил около 200 крестьян. В Петербурге нашли действия Хомякова слабыми и предали его военному суду, а на его место отправили генералмайора Опочинина, которому удалось поймать до 670 человек. Зачинщиков из возмутившихся крестьян Опочинин сослал в Сибирь на демидовские же заводы, но для более тяжелых работ. В 1761 году крестьяне Демидова, приписанные к его АвзяноПетровскому заводу, прекратили работы, а в следующем году жаловались на притеснения Демидова в Сенат, который поручил произвести следствие по этому делу генералмайору Кокошкину и полковнику Лопатину. Вместе с тем, в том же 1762 году, для усмирения взбунтовавшихся был отправлен генералквартирмейстер князь А. А. Вяземский, которому была дана на этот случай очень подробная, подписанная самой императрицей инструкция. Инструкция эта полностью помещена в Сборник Императорского Русского Исторического Общества и интересна как исторический документ, рисующий заботливость русского правительства о фабричных рабочих. Князю Вяземскому предписывалось прежде всего привести бунтовщиков в рабское послушание и усмирить, потом сыскать подстрекателей, в случае крайности смирить их оружием, затем расследовать причины неудовольствий и осведомиться: «Не лучше ли горные работы производить вольнонаемными работниками, чтобы этим, если можно, отвратить на будущее время все причины к беспокойствам и работу сделать и прочнее, и полезнее?» В 1765 году на Демидова жаловались казанские чернопахатные крестьяне, приписанные к Оренбургской губернии, к АвзяноПетровским заводам, и крестьяне села Русанова. Для производства следствия по этим делам был назначен подполковник князь Енгалычев, но следствие неожиданно было прервано сенатским указом, которым предписывалось «оную комиссию отставить», потому что крестьяне жаловались на убийство 63 человек самим Демидовым, между тем как это сделано было только по его приказанию, и отправить от военной коллегии в Алексинскую и Лихвинскую вотчины Демидова военные команды с штабофицером, которому поручалось уговаривать крестьян и, «если это не подействует, поступать с ними по всей строгости законов». Недовольство заводских крестьян Демидова дошло до того, что во время Пугачевского бунта они охотно присоединились к бунтовщикам и при помощи их разрушили несколько чугуноплавильных заводов Демидова в Оренбургской губернии. Хищнический способ хозяйствования в отведенных для заводов Демидова лесах заставил тульское дворянство отправить своего депутата в Екатерининскую комиссию для составления проекта нового уложения и вручить ему наказ хлопотать, чтобы Евдокиму Демидову запрещено было иметь железный в Алексинском уезде завод на реке Дугне, в 150 верстах от Москвы, так как завод этот сжигал ежегодно более 400 000 бревен. Умер Евдоким Демидов 29 января 1789 года.

Демидов Павел Григорьевич, сын Григория Акинфиевича, основатель Демидовского Ярославского лицея, известный своею благотворительностью на пользу просвещения, ученыйнатуралист, действительный статский советник, родился 29 декабря 1738 года. Первоначальное образование Демидов получил в Ревеле у профессора Сигизмунди, под руководством которого с 1748 по 1751 год усвоил латинский и немецкий языки и затем был отправлен родителями для продолжения наук в Германию, где слушал лекции сперва в Геттингенском университете до мая 1755 года у великих светил естественных наук и металлургии – Галлера, Геснера, Зегнера, Мейера и других известных профессоров, потом в академии в Фрейберге – по металлургии у Гофмана и по минералогии и химии у Геллерта и целый год изучал здесь практически искусство добывания руд и плавильное дело. Отсюда Демидов с научнообразовательною целью предпринял путешествие по Европе и в течение шести лет успел посетить Богемию, Венгрию, разные земли австрийские и большую часть Германии, сделал ученые наблюдения в Швейцарии, побывал в Риме, Неаполе и других городах Италии, посетил Францию, Голландию, Англию и Шотландию, где от города Глазго получил право гражданства. Затем Демидов посетил Данию, Швецию и Норвегию, повсюду изучал на месте способы разработки серебряных, железных и медных рудников и в Швеции имел случай познакомиться и сблизиться с знаменитым ботаником Линнеем, лекции которого слушал в Упсале, посещая в то же время и лекции по химии и минералогии профессора Валерия. В начале 1762 года, вскоре после смерти отца, Демидов возвратился в Россию и передал значительную часть своего наследственного имения в распоряжение своих братьев, а сам посвятил себя исключительно наукам. И в России, как и за границей, главное внимание Демидов обращал во время своих путешествий на рудники и горные заводы. Он посетил все частные и казенные екатеринбургские заводы и побывал в 1763 году в Туле, Петербурге, Шлиссельбурге и Ладоге, изучая горнозаводское дело. С 1762 по 1772 год Демидов состоял на государственной службе и удостоился внимания императрицы Екатерины II, получив в 1762 году «за обширные познания в натуральной истории минералогии» чин советника БергКоллегии, а при выходе в отставку – чин статского советника. В 1772 году Демидов был избран в действительные члены «Вольного Российского Собрания» и в том же году отправился за границу для поправки своего здоровья в Спа и Стокгольм, побывав в эту поездку в Германии, Франции и Голландии. Возвратившись в Россию в 1773 году, Демидов всецело отдался «философскому уединению, рассматриванию природы и ученым созерцаниям» и в то же время находился в постоянной переписке со многими европейскими учеными: с Бюффоном, Галлером, Валерием и особенно с Линнеем, которому Демидов сообщил много своих открытий по части естественной истории, помещенных Линнеем в его системе зоологии с выражением благодарности Демидову. Между прочим, Демидов сообщил Линнею описание корсака – животного, обитающего в киргизских степях между Яиком, Эмбою и Иртышом, и описания кобеца (род ястреба) и красной астраханской утки, помещенные Линнеем в трудах. Во время путешествий за границей и по России, благодаря своим богатствам, Демидов имел возможность приобрести редкие коллекции по естественной истории и минералогии, собрание медалей, монет, художественных редкостей и значительную библиотеку. Начало своим собраниям Демидов положил покупкою почти за 20 000 рублей в Париже одного из первоклассных кабинетов у актрисы Парижского театра, девицы Клерон. Затем он приобрел коллекцию кайенских птиц, пополненную такими знатоками, как Пуассоньер и Бовиль, разными редкими животными, преимущественно пресмыкающимися, купил Вейнгардово собрание минералов, состоявшее из 200 штуфов разных стран и особенно богатое золотою рудою, венгерскими опалами и агатами, потом приобрел Вейсову коллекцию, коллекцию сибирских штуфов, оригностическое собрание Войта и геогностическое Вайнера. Не останавливаясь ни перед какими материальными тратами для пополнения своей библиотеки, Демидов приобрел массу замечательных рукописей и дорогих редких изданий на всех языках и по всем отраслям знания, преимущественно же по естественным наукам. Русских книг в библиотеке Демидова было 529 названий, в том числе много книг старопечатных славянских, и 158 рукописей, из коих многие, по свидетельству В. У идольского, заслуживали внимания ученого, и, судя по краткому описанию, потеря многих из них совершенно невознаградима. Демидов собственноручно составил каталог своей библиотеки по системе, им самим изобретенной, доказывающей редкое знание литературы и библиографии, под названием «Каталог российским книгам библиотеки П. Демидова. Библиографическая система или методическое распределение книг, расположенное по порядку материй, т. е. основанное на разных источниках, откуда разум человеческий почерпает свои познания (единые истинные черты, могущие постановить основание естественного распределения); с постепенным порядком их связи, или наиболее натурального расположения их родов и видов, или классов и порядков». Каталог этот был издан по поручению Демидова профессором Фишером в Москве. Здесь же в первом томе описания его музея значатся следующие сочинения П. Г. Демидова: семь томов, оставшихся в рукописи, на немецком языке, заключавших в себе описания путешествий Демидова по всем тем странам и городам, которые он посетил с июля 1755 года по март 1763 года; тринадцать различных научных сочинений на немецком языке. Кроме того, на немецком же языке Демидов составил описания принадлежавших ему собраний монет и медалей и минералогического кабинета и на французском языке – каталог коллекции редкостей естественной истории и атлас по естественной истории. Второй и третий тома книги Фишера посвящены описанию принадлежавшего Демидову кабинета естественной истории. Постоянно работая сам на научном поприще, Демидов хотел дать возможность работать на том же поприще и другим, и с 1803 года начинается его обильная приношениями благотворительная деятельность на пользу просвещения. В 1803 году Демидов начал хлопоты об учреждении в Ярославле университета. В том же году он пожертвовал 3 578 душ крепостных на содержание профессоров и другие по университету надобности и 100 000 рублей на содержание процентами с этого капитала беднейших из студентов и для командировок достойнейших из них в лучшие заграничные университеты. На эти средства было открыто в 1805 году 29 апреля Ярославское училище высших наук, ныне Демидовский юридический лицей. Кроме того, в 1803 году Демидов пожертвовал еще 200 000 рублей с тем, чтобы 100 000 рублей из них были даны в пособие Московскому университету и употреблялись на содержание беднейших студентов, на отправку достойнейших из них для усовершенствования в заграничные университеты и на содержание особой Демидовской кафедры натуральной истории, а остальные 100 000 рублей разделены были поровну между Киевским и Тобольским университетами в Сибири, когда последние будут открыты: Демидов предвидел будущее значение Сибири и неминуемую потребность там в высшем учебном заведении. Пожертвованный им капитал – 50 000 рублей для университета в Тобольске – обращен на устройство университета в Томске и в 1881 году, ко времени открытия этого университета, достиг 190 000 рублей. По Высочайшему повелению в актовом зале Томского университета поставлен портрет Павла Григорьевича Демидова как первого жертвователя на университет. Кроме того, Демидов пожертвовал Московскому университету свою библиотеку, кабинет натуральной истории и минцкабинет, стоимостью около 250 000 рублей. Одновременно с принятием пожертвований на учреждение высшего училища в Ярославле б июня 1803 года Демидов был пожалован кавалером ордена св. Владимира большого креста первой степени и вскоре, в 1805 году, был произведен в чин действительного статского советника. В 1803 году в общем собрании Правительствующего Сената, по Высочайшему повелению, вручена была Демидову золотая медаль с изображением на одной стороне лица Демидова, а на другой – с надписью: «За благотворение наукам». Демидов и потом не оставил заботливого попечения о благосостоянии основанного на его средства училища в Ярославле. В 1811 году он дал 20 000 рублей на перестройку дома для училища и снабдил училище библиотекою, кабинетами физических машин, химических приборов и собранием разного рода камней и минералов. Московскому университету Демидов подарил богатое собрание имевшихся у него моделей, относившихся до горного и плавильного искусства и представлявших разные штольни, шахты, печи, машины и инструменты, кроме того, коллекцию редких экземпляров из царства животных, гербариум и собрание разных художественных редкостей; обсерватории Московского университета Демидов подарил астрономический экваториал работы английского художника Шорха и орган, оцененный в 10 000 рублей. Пожертвования Демидова в Московском университете заняли три отдельные залы, которые и назывались Демидовскими. Однако все эти неоцененные приношения Демидова Московскому университету, в том числе и библиотека, погибли во время пожара в 1812 году и спасены были только собрания раковин и полипов, штуфы систематического собрания и драгоценные камни, между которыми особенно отличался замечательный величиною чистой воды изумруд. На покупку дома для института благородных девиц в Харькове Павел Григорьевич пожертвовал 22 000 рублей, а в 1812 году сделал вклад в существующий и теперь, открытый в 1786 году, в Ярославле дом призрения ближнего, в размере 1 000 рублей. Последние годы жизни Павел Григорьевич провел в любимом своем селе Леонове. Овдовев еще в молодости, Павел Григорьевич не оставил после себя потомства. Владея громадными богатствами, Павел Григорьевич всю жизнь провел в научном труде. Весьма отзывчивый к чужим нуждам, сам он жил, по словам современников, весьма скромно, почти замкнуто, в знакомствах был крайне разборчив, в разговоре – медлителен. Глубокий знаток природы – ученыйнатуралист, Павел Григорьевич знал в совершенстве математику, физику, минералогию, металлургию, искусство литейное и не только был знаменитым физиком и наблюдателем, но и глубоким философом и искусным литератором, владевшим бойким пером. Кроме занятий науками, Павел Григорьевич признавал только одно удовольствие – музыку, и, как страстный любитель, сам с увлечением играл на фортепиано и скрипке. Умер 1 июля 1821 года в подмосковном своем селе Леонове на Яузе и погребен в Московском СпасоАндрониевском монастыре. В благодарность за крупные пожертвования Московский университет в университетском музее поставил портрет Павла Григорьевича и занес имя его на мраморную доску в актовом зале, а признательное ярославское дворянство, движимое чувством благодарности к своему сочлену, как основателю высшего училища, на собранные по подписке средства воздвигло Павлу Григорьевичу Демидову памятник, – бронзовую колонну, вышиною в 17 аршин, с бронзовой сферой и вызолоченным парящим на ней орлом, на гранитном пьедестале, – который открыт на Ильинской площади в Ярославле б марта 1829 года.

Демидов Павел Николаевич, брат Анатолия Николаевича, владелец богатейших Сибирских чугуноплавильных заводов, почетный член Императорской Академии наук, родился 6 августа 1798 года. Павел Николаевич воспитание и образование получил в Париже, в лицее Наполеона, с 1812 по 1826 год служил в русской армии и затем, в 1831 году, был назначен гражданским губернатором в Курской губернии. Покровительствуя процветанию научных знаний в России и владея громадными богатствами, Демидов с 1830 года по смерть свою ежегодно, в день рождения покойного государя Александра Николаевича 17 апреля, вносил в Академию наук по 20 000 рублей «на награды за лучшие по разным частям сочинения в России» и по 5 000 рублей «на издание увенчанных Академией рукописных творений». За такое щедрое пожертвование Демидов удостоился выражения особого благоволения государя Николая Павловича. Начиная с 1832 года Академия наук из пожертвованного Демидовым капитала ежегодно назначала за выдающиеся сочинения Демидовские премии – большие в 5 000 рублей и малые в 2 500 рублей. Вместе с братом своим Анатолием Павел Николаевич учредил в Петербурге детскую больницу, на содержание которой внес особый капитал, и, кроме того, сделал крупные пожертвования в Комитет инвалидов, в Приют для бедных, в Общество садоводства и др. Умер в Майнце 25 марта 1840 года. Павел Николаевич женат был на Авроре Карловне Шернваль и от этого брака имел единственного сына Павла, получившего княжеский титул СанДонато.

Его сын родился 9 октября 1839 года в Веймаре, на втором году лишился отца и, получив прекрасное домашнее образование, в 1856 году вступил в С.Петербургский университет студентом юридического факультета, курс которого окончил в I860 году со степенью кандидата. Поселившись в Париже, Павел Павлович продолжал здесь свое научное образование под руководством Лабуле, Франка и Бодрильяра. В 1867 году Павел Павлович женился на княжне Марии Элимовне Мещерской, которая через год скончалась от родов. Переселившись после смерти жены в Вену, Павел Павлович вступил на службу по министерству иностранных дел и был причислен к Венскому посольству, но, пробыв здесь недолго, уже в 1869 году возвратился в Россию и поселился в КаменецПодольске, где занял скромное место советника губернского правления. Вскоре, однако, он переселился в Киев и здесь был избран сперва почетным мировым судьею, а потом, в 1870 году, киевским городским головою. В 1871 году Павел Павлович вступил во второй брак с княжною Еленою Петровною Трубецкой. Пожалованный в 1871 году в звание егермейстера двора Его Императорского Величества, Павел Павлович был избран в 1874 году в должность киевского городского головы на новое трехлетие, но отказался от этой должности по нездоровью и Поселился сперва в С.Петербурге, а потом в своей вилле СанДонато, которую продолжал обогащать выдающимися произведениями искусства. В начале восточной войны, движимый человеколюбием, Демидов вернулся в Киев и принял должность чрезвычайного уполномоченного от Общества Красного Креста. Целый год проработал Павел Павлович в этой должности, не жалея ни труда, ни здоровья, ни средств, устраивая помещения для больных и раненых, снабжая воинов большею частью на свои личные средства всем нужным и во временных бараках, и на санитарных поездах, и при отправлении солдат на родину. С 1880 году Павел Павлович поселился в С.Петербурге и, по смерти Александра II, снова вступил на службу в министерство внутренних дел, где перед ним открылось поле административной деятельности, и, кроме того, принял должность председателя банка и Общества для поощрения промышленности и торговли. Владея значительными богатствами на Урале, Демидов на своих Уральских рудниках ввел все новейшие усовершенствования, при Пермских Нижнетагильских заводах основал первую фабрику бессемерования стали, чем дал крупный толчок к развитию выработки на своих заводах стальных изделий, и на свой риск занялся разработкой Луньевских каменноугольных копей на севере Урала, предвидя широкую будущность для этой отрасли промышленности. Изделия заводов князя Павла СанДонато на Венской всемирной выставке удостоены почетного диплома, а на Филадельфийской 1876 года награждены бронзовою медалью. Широкая и разнообразная благотворительная деятельность и чуткая отзывчивость к нуждам ближнего приобрела Демидову громкую известность. После смерти первой жены Демидов основал в Париже рукодельню имени св. Марии, где, вплоть до коммуны, от 300 до 400 бедных парижанок находили себе ежедневную работу, обеспечивавшую им существование. За последние 9 лет жизни Демидов пожертвовал на пенсии, стипендии и другие пособия в пределах России капитал около 1 200 000 рублей. Из этих процентов ежегодно отпускается, между прочим, 15 000 рублей Демидовскому дому, 2 500 рублей Николаевской детской больнице, 2 000 рублей Киевскому университету, 3 750 рублей С.Петербургскому университету и 5 000 рублей Обществу дешевых квартир. Кроме того, на средства Павла Павловича открыто несколько новых, а также вполне устроены уже существовавшие учебные и благотворительные заведения при Нижнетагильском и других заводах, в том числе реальное училище, два народных училища для мальчиков, два таких же училища для девочек, школы грамотности при заводах и рудниках в 9ти пунктах, два приготовительных – для призрения детей, две больницы, покои при них и аптеки, фельдшерская школа и библиотеки при школах и т. п.; по инициативе же Демидова при заводах учреждены были 10 сберегательных товариществ. В совокупности общий ежегодный расход Демидова на благотворительные цели составлял к концу его жизни до 250 000 рублей. За такую широкую благотворительность Демидов был назначен почетным попечителем всех Демидовских благотворительных учреждений, основанных его предками и им самим. 2 июня 1872 года император Александр II разрешил Демидову принять титул князя СанДонато, пожалованный ему итальянским королем Виктором Эммануилом, и два ордена – св. Маврикия и Лазаря и Итальянской короны. В 1879 году признательное население Флоренции поднесло Демидову золотую медаль, с изображением его и его супруги, и адрес, доставленный особой депутацией, в состав которой входили представители рабочих корпорации, со значками. Муниципалитет по этому случаю избрал князя и княгиню СанДонато почетными гражданами Флоренции. От государя Александра II Демидов получил орден Станислава I степени и удостоился неоднократно выражения монарших благоволении и всемилостивейших знаков внимания. Во Флоренции Демидов открыл школы, приюты, устраивал дешевые столовые для рабочих и т. п. Он купил в Италии имение Медичисо в Пратолино, в котором и скончался 17 января 1885 года. В русской печати Павел Павлович известен как автор брошюры «Еврейский вопрос в России», Спб., 1883 года, и как издатель просуществовавшей, впрочем, очень недолго газеты «Россия».

А. Черкас

Баташевы

Родоначальник семьи горнозаводчиков Баташевых Иван Тимофеевич Баташев, «Тульския оружейныя слободы кузнец». (Умер в 1734 году.) В 1700 году он находился при постройке липецких чугуноплавильных заводов, а потом стал покупать в окрестностях Тулы земли и строить железные заводы. Биограф Баташевых П. Свиньин говорит о нем как о бывшем управителе Демидова, но из дел БергКоллегии видно только, что Баташев пользовался покровительством сильного уже в то время царского любимца «Демидыча»: так, до 1721 года Баташев все земли покупал на имя Никиты Демидова. Таким образом, в период с 1711 по 1721 годы разновременно были куплены в Тульском уезде по реке Тулице небольшие участки, и на них строились заводы. Первый завод был построен в 1716 году в Старом городище, и можно предположить, что этот завод был переделан из бывшей на том месте «водяной мельницы» (т. е. железоделательный завод, приводимый в действие водою), принадлежавшей Демидову. Вблизи первого вскоре был построен второй завод, так что до 1721 года за Баташевым числилось два завода, работавшие весьма успешно: уже в 1720 году на Баташевских заводах «сделано железа» 3 026 пудов. Вскоре отношения между Баташевым и Демидовым значительно пошатнулись: в 1722 году Баташев жаловался князю Василию Волконскому, в ведении которого были тульские заводы, что «не любя ево (Баташева) Никита Демидов подымает у себя плотины, и оттого потопляются его заводы и чинится многое помешательство, а ежели б помешательства не было, то б можно сделать в год железа 9 000 или 10 000 пуд.». Сообщая об этом БергКоллегии, князь Волконский ставит на вид, что Баташев, вопреки указам, никакими льготами со стороны правительства не пользуется «и к тем заводам руду и уголья покупает с платежом пошлины». В том же году Баташев подал Петру за собственноручною подписью челобитную, в которой просил «о владении тех ево заводов дать ему жалованную грамоту или привилегию» и, кроме того, облегчить в платеж десятинной платы, так как «не токмо что прибыли видит, но и убытку стало многое число от потопу Никиты Демидова». В этой челобитной Баташев к своему прежнему званию «Тульския оружейныя слободы кузнец» прибавляет новое – «железных заводов промышленник». В конце двадцатых годов Баташев построил новый завод в Медынском уезде (на земле генерала Чернышева) и вскоре добился того, что один Медынский завод по производительности мало чем уступал двум тульским. По духовному завещанию Баташев тульские заводы отказал жене своей Акулине Ивановой и младшему сыну Родиону, а Медынский завод назначил старшему сыну – Александру, который довел свой завод до полного упадка. По смерти Александра (1740 год) его вдова уступила завод Родиону, который, таким образом, соединил опять в одних руках все дело отца. Между тем, БергКоллегия, убедившись в полной негодности Медынского завода, в 1742 году распорядилась запечатать заводские домны. В 1753 году Родион снова начал производство на Медынском заводе, но опять ненадолго, так как в 1754 году Сенат вносит этот завод в список заводов, подлежащих уничтожению, для охранения лесов от истребления. По смерти Родиона Баташева (1754 год) все его предприятия перешли в руки сыновей его, Андрея (умер в 1799 году) и Ивана (родился в 1741 году, умер 28 января 1821 года). Повидимому, старший брат остался после отца уже взрослым, так как сразу же является полновластным хозяином всех заводов, скрепляет своею подписью все официальные акты и по энергии, с которой он принимается за работу, оказывается лучшим выразителем начертаний своих предков. Имущество, доставшееся братьям, заключалось только в небольшом капитале да в тульских заводах. Не чувствуя в себе силы и не надеясь на чью бы то ни было поддержку, Андрей до 1765 года не поднимает вопроса о вознаграждении со стороны правительства за те убытки, которые неизбежно были связаны с закрытием Медынского завода; вместо этого он старается вознаградить себя новыми предприятиями и приискивает руды с целью строить заводы. В течение первых шести лет самостоятельной работы им сделано девять заявок и на местах приисканных руд построено два завода – в 1755 году Унженский (во Владимирской губернии на земле князя Долгорукого) и в 1758 году Гусевский (во Владимирской губернии). В устройстве последнего завода принимает уже участие и младший брат. Изучая до сих пор заводское дело под руководством старшего брата, Иван Родионович с этого времени становится надежным помощником ему и впоследствии оказывается самым выдающимся представителем фамилии Баташевых. Первая совместная деятельность братьев выразилась в приобретении земель и крестьян у тех помещиков, во владениях которых сделаны были заявки. Покупка земель и крестьян клонилась к тому, чтобы путем залога вновь приобретаемой недвижимой собственности расширить оборотный капитал, а переводом из приобретаемых местностей крестьян на действующие заводы увеличить число рабочих рук. Мера оказалась удачной: производство на двух новых заводах в 3 года, с 1762 по 1764 годы, утроилось и возросло до 122 88,5 пудов. В эти годы Баташевы стараются сбывать свое железо «в заморский отпуск» и держат в столице для своих торговых операций поверенных по делам. В 1765 году братья стали ходатайствовать в БергКоллегии о вознаграждении их за убытки, понесенные ими в 1754 году вследствие закрытия Медынского завода. БергКоллегия нашла возможным уволить заводчиков «от платежа четырехкопеешной десятины на 10 лет по другим заводам». 1766 год в деятельности Баташевых ознаменован постройкой двух новых заводов в Нижегородской губернии – Выксунского и Велетменского, причем Выксунский в первый же год работы дал 4 783 пуда чугуна. В 1770 году Иван и Андрей Родионовичи приобрели от заводчицы Даниловой (рожд. Демидовой) два завода – Верхотурецкий и Сементиновский. Хотя заводы при покупке были в действии, Баташевы просили БергКоллегию вновь приобретенные заводы действием прекратить, а приписных к ним крестьян перевести на Гусевский, Выксунский и Велетменский заводы. Коллегия согласилась. Самые заводы и принадлежащие к ним земли Баташевы заложили за 30 000 рублей «для лучшего распространения железных своих заводов». Сильно нуждаясь в то время в военных снарядах, правительство обратилось к Баташевым с запросом, не возьмутся ли они на своих заводах приготовлять пушки, бомбы и ядра. Так как Баташевы не пользовались субсидиями и не были обязаны правительству, то Адмиралтействколлегия предложила, кроме уплаты всех расходов по заготовке, выдавать награды 10 %, а за некоторые подряды и 20 % с затраченного капитала. Такого рода предложение показалось Баташевым выгодным, и в 1770 году они уже раньше назначенного срока выполнили подряд, доставив в Адмиралтействколлегию 154 пушки, не считая бомб и ядер. Впрочем, первый опыт оказался неудачным, и во время пробы многие пушки разрывало. Тем не менее, по ходатайству Адмиралтействколлегии, «за усердную работу» весь род Баташевых с 1770 года освобождается от подушного оклада и братья Андрей да Иван Баташевы награждаются чином титулярного советника. В конце 1770 года Баташевы получили разрешение «построить особливую фабрику с плавильными в ней печми» для более тщательной обработки чугуна, а затем опять приступают к разведкам в различных местностях и в 1772 году строят Илевский завод в 70 верстах от Выксунского, причем БергКоллегия находила необходимым новый завод «от платежа десятины впредь на 10 лет уволить». В 1773 году Баташевы обратились в БергКоллегию с просьбой разрешить им постройку завода на реке Железнице в 6 верстах от Вьжсунского завода. Просьбу свою они мотивировали тем, что правительство из года в год возлагает на них все большие надежды и что литье пушек большого калибра на Выксунском и других заводах «от недостатка воды совсем невозможно». Новью Железницкий завод первоначально предполагался для «высверливания и точки отлитых на Выксунском заводе во флот пушек и военных орудиев». Потребность в таком заводе была большая, и БергКоллегия писала: «Велеть ту фабрику, если еще не начата, строеньем как наискорее окончить». Впоследствии на Железницком заводе специальное «высверливание и точка военных орудиев» прекратились и там так же, как на остальных заводах, происходила выплавка чугуна. В конце 70х годов производительность Железницкого завода по выплавке чугуна даже стояла выше, чем на Гусевском. Одновременно с Железницким был построен и Пристанский завод на самом берегу реки Оки. В 1776 году Баташевыми приобретен у князей Репниных завод Еремшенский (в Тамбовской губернии). Затем, в конце 70х годов и в начале 80х, Баташевы заводят свои собственные суда и на них доставляют якоря и пушки к вновь строившемуся тогда Архангельскому порту. В 1783 году в верховье речки Унжи, в 50 верстах от Выксунского завода был построен Верхоунженский, и этот завод является последним, в постройке которого участвовали оба брата. В начале 1783 года, по Высочайшему повелению, весь род Баташевых возводится в дворянское достоинство, а в конце того же года между братьями происходит раздел всего имущества. Поводом к разделу, как можно предполагать, послужило то обстоятельство, что Андрей Родионович пожелал обеспечить незаконно прижитых им детей наряду с законными. После смерти Андрея долго продолжались споры между законными и незаконными его наследниками.