Текст книги "Эпоха выживания"

Автор книги: Олег Кожевников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 31 страниц)

Глава 8

Наш приезд домой совпал с наступлением полной темноты, небо изредка озаряли следы падения метеоритов, количество их, по сравнению с прошлой ночью, резко сократилось. Приехав домой, мы застали всех слегка возбужденными. Оказывается, сегодня днем в поселок пытались проникнуть мародеры. Они приехали на двух машинах и вырвали буксировочным тросом одну из створок железных, въездных ворот. Ворота мы постоянно закрывали на навесной замок, после исчезновения сторожей. После землетрясения – они, скорее всего, плюнув на работу, уехали домой к своим родным.

Наши дежурные Вика и Катя вовремя увидели чужие машины и сразу предупредили ребят, занятых переноской овощей в подвал. Саша с Флюром, взяв ружья, пошли узнать, что надо этим людям в машинах, они приблизились к тому моменту – когда те уже вырвали створку. На вопрос Саши:

– Что вам здесь нужно?

Эти бандиты сразу начали стрелять, но ребята были опытные, и подготовленные и их трудно было застать врасплох. Саша мгновенно залег, а Флюр, замаскировавшись у домика сторожей, открыл ответный огонь и вроде ранил двух человек картечью. Но сейчас определить это было невозможно, машины развернулись и быстро уехали, ребята не стали стрелять им вслед. Описывая этот эпизод, Саша сказал:

– В принципе мы могли положить там всех мародеров, это были полные дилетанты – просто открытые мишени. Надеюсь, теперь получив слегка по мозгам, они вряд ли сюда сунутся.

Обсудив это происшествие, мы тоже рассказали, что видели и узнали в Пущино, а так же о гибели родственников и родных Володи и Коли. Узнав о гибели бабушки и дедушки, заплакал даже Максим, не говоря уже о женщинах. С Галей, после нашего рассказа о судьбе дома, и, скорее всего, гибели родителей, опять случился истерический припадок, пришлось делать ей успокаивающий укол. Остальных я просто отпаивал валерьянкой.

Потом мы решили помянуть всех погибших и вообще, я только тогда узнал, что в этой обрушившейся девятиэтажке находилась квартира и Володи с Галей, только в соседнем подъезде. А вообще, наши женщины держались стоически, все-таки произошедшие события закалили их – жалоб и истерик практически не было.

Поминки затянулись практически до одиннадцати часов вечера, хотя утром договорились вставать не позже семи часов. Народ был молчалив, как никогда, все вспоминали своих родственников, о которых ничего не было известно.

С этого дня договорились опять установить ночное дежурство. В эту ночь посменно должны были отдежурить Валера с Сергеем. Ночами теперь будут дежурить одни мужчины. Утром все встали, как и хотели, в семь часов. Во время завтрака распланировали, как повелось, задачи каждого на сегодня. Мы опять втроем едем в Пущино. Попытаемся встретиться с администрацией и, самое главное, почему я так стремился в город. Может оттуда удастся связаться с Москвой – туда должны были проходить проводные линии связи. Мне было необходимо узнать о судьбе моих родных, друзей и родителей Маши. Саша также просил связаться с его командованием и доложить о невозможности сейчас добраться до службы.

Ну а Николаю, нужно было попасть в свою квартиру и в свой сервис – захватить дома личные вещи и фотографии, и кое-какие инструменты и расходные материалы для автомобилей у себя на сервисе. Ребята в это время отремонтируют ворота и продолжат переносить запасы в подвал. Женщины будут перебирать овощи, займутся дежурством, стиркой и приготовлением пищи.

Из дома мы выехали в восемь часов, по знакомой дороге через полчаса добрались до города и сразу поехали к администрации. Там Володя вышел – мы решили, что всем вместе нам светится там совершенно необязательно, это только может навредить. Володя знал прекрасно все руководство Научного центра и был знаком с МЭРом и всеми его замами и обо всем, что нужно, он сам договорится, а мы приедем на это место часа через четыре.

С Колей мы собирались пока съездить к нему домой и на сервис, загрузится нужными вещами. Он жил в микрорайоне Г, это было совсем недалеко от администрации и мы там были уже через семь минут. Поднявшись пешком на Колин этаж – увидели, что дверь в его квартиру сломана и даже не закрыта. Зайдя туда, мы увидели печальную картину – деревянной мебели практически не осталось, только щепки валялись на полу, книг тоже не было. Из вещей в квартире оставались только наваленная на полу старая одежда и бытовая техника. Мародеры брали, в первую очередь, дрова и пищу. По заверению Николая:

– В доме оставались кое-какие продукты и вина.

Но делать было нечего, Коля пошарил по набросанным кучам старых вещей и обуви и кое-что отобрал, все это мы сложили в пакеты, принесенные с собой, и пошли к машине.

К соседям разозленный Коля даже не стал стучаться, как он выразился:

– Сволочи! Наверняка если не они это сделали, то слышали, как ломали дверь и ничего не предприняли. А залез в квартиру и таскал обломки мебели и книги однозначно жилец нашего подъезда.

Уложив принесенные вещи в машину, мы поехали к сервису, он находился на окраине города возле гаражей, при выезде к деревне Балково. Сервис был тоже разгромлен, видно искали топливо, исчезли все смазочные материалы, кроме графитовой смазки, но инструменты и оборудование не были тронуты. Загрузив в машину найденные инструменты, мы положили в багажник небольшой токарный станок. Вдвоем мы его еле туда засунули, такой он был тяжелый. А так как до встречи с Володей оставалось более часа, мы поехали посмотреть, что творится в городе и можно ли чего полезного приватизировать. Так же хотели заглянуть в хозяйственный магазин, про который рассказывал Дима, может там еще не все растащили и нужные нам в хозяйстве вещи пока остались.

Недалеко от микрорайона ФИАМ, я обратил внимание на два милицейских УАЗика – один стоял у самого входа в магазин, и люди в форме, что-то оттуда в него загружали, второй стоял немного в стороне, как бы охраняя первый. Вдруг этот УАЗик сорвался с места и перегородил нам дорогу.

Я остановился метрах в пятнадцати от него и сразу вспомнил рассказ Димы, что, в основном, милиция отделилась от структур администрации и захватила власть над микрорайоном ФИАМ. Что они были замечены в грабежах магазинов, и именно защитой от них была вызвана необходимость – поставки БМД около заправки, так как они пытались взять и ее тоже под свой контроль.

Из УАЗика вышли двое в милицейской форме с автоматами, третий остался в машине, но автомат демонстративно высунул в окно. Один из вышедших милиционеров громко закричал:

– Быстро! Вышли из машины. Приготовили документы и открыли багажник для досмотра.

Я крикнул Коле:

– Вылезай под защиту корпуса джипа и приготовь ружье. Машину я остановил боком к проезжей части, пассажирским местом к милиционерам. Коля сидел на своем обычном месте, на заднем сидении.

Выйдя сам под защиту машины и высунув Сайгу, я закричал в ответ:

– Мы едем по заданию администрации, и сначала сами предъявите документы и представьтесь.

Заметив оружие, вышедшие милиционеры быстро отбежали под защиту УАЗика. И оттуда чередуя слова с матерной бранью, приказали:

– Уматывайте от машины, оставив ключи.

При этом кричали:

– Вы можете не бояться, мы вдогонку стрелять не будем, сами вы нам на хрен не нужны.

Николай выглянул, с намерением им что-то ответить, и в этот момент, сидящий в УАЗике, начал стрелять, и стрелял он на поражение. Коля дернулся, приседая под защиту машины, я тоже присел, передвигаясь под защиту двигателя. Потом оперев ружье о передний бампер, выстрелил, не останавливаясь все находящиеся в магазине патроны, а их там было шесть штук и заряжены они были картечью, а на близком расстоянии, это покруче чем автомат. Тем более у них были укороченные АК под 5,45 миллиметровый патрон. Выглянув из-за, машины, увидел, что я картечью буквально изрешетил весь УАЗик, а от магазина стреляя в нашу сторону, бежит еще три человека. Второй УАЗик уже завели, и сейчас он тоже поедет в нашу сторону. Дело стало принимать совсем неблагоприятный оборот. Тогда я бросил единственную, имеющуюся у нас гранату в сторону набегавших милиционеров и крикнул Коле:

– Сваливаем! Быстрей забирайся в тачку, пора делать ноги.

Он в это время с упоением стрелял, в остановивший нас УАЗик.

Хорошо, что наша машина была не заглушена. Плюхнувшись на водительское сидение, засыпанное осколками от разбитых выстрелами боковых окон, я с визгом пробуксовываемых колес, через бордюр, по пешеходной дорожке развернулся и поехал прочь. После взрыва гранаты, противник присмирел, и преследовать нас не решился – только пострелял вслед. К счастью, переднее стекло хоть и было продырявлено в двух местах, но еще держалось, хотя видимость была затруднена.

Мы отъехали где-то километра три от места боестолкновения, когда наша машина сильно задымила, на приборной панели лампочка мигала, показывая сильный перегрев. Я остановился и заглушил мотор, потом зарядил ружье и только после этого занялся постанывающим Николаем.

Все в области правого плеча у него было в крови, да и на заднем сиденье были брызги крови. Под его непрекращающийся мат, прерываемый вскриками, я стащил с него куртку и оголил плечо. Рана была пустяковая, пуля по касательной задела плечо, содрав кожу и вырвав немного мяса, правда, рана сильно кровоточила. Продезинфицировав водкой и стерев с плеча кровь влажной салфеткой, я обмазал толстым слоем мази «спасатель» эту, можно сказать, глубокую и крупную царапину, потом залепил ее большим бактерицидным пластырем. Все это я взял из автомобильной аптечки. Для обезболивания я дал Коле три таблетки анальгина, хотя он требовал – сто грамм водки.

После обработки раны, Николай с проклятиями натянул куртку, и мы вышли из машины, предварительно открыв капот двигательного отсека – нужно было посмотреть, что же случилось с машиной. Внешне наш джип, предстал довольно в неприглядном виде: все боковые окна были выбиты, с правого боку в обоих дверях выделялось несколько пробоин, правая фара разбита, переднее стекло держалось на честном слове. Там было две пробоины, от которых расходились длинные трещины, но это было все-таки лучше, чем, если бы оно распалось на мелкие осколки. Сейчас хотя бы через лобовое стекло была видна дорога и не дул в лицо холодный ветер.

Заглянув под капот, мы увидели, что двигатель был в полном порядке, но вот радиатору не повезло. На нем была длинная рваная пробоина от пули, видно она прошла по касательной к радиатору и вскрыла его, как консервную банку. Ремонту не подлежит – изрек Николай и стал грязно ругать встретившихся нам милиционеров.

– Что будем делать? – остановил я его руладу.

– А что тут сделаешь – ответил он, – будем ехать минут по пять, потом останавливаться и охлаждаться. Печку надо включить на полную мощность и постоянно доливать в радиатор воду, может так до дому и доберемся. А если движок заклинит, придется машину бросить и идти пешком.

Мы представили Володю, когда он увидит состояние своей машины – после того как он потерял родственников, свою квартиру, да и дача стояла полуразрушенная, и нам стало неуютно. Но делать было нечего – за Володей, же ехать надо. Долив воды в радиатор – у нас была двухлитровая бутылка из-под газировки, мы поехали к месту встречи, к администрации, по пути мы еще раз останавливались, остудить машину.

На месте встречи уже стоял Володя, он даже замерз, ожидая нас. Температура воздуха была минус пять градусов, но как, ни странно, сильного снегопада все это время после катастрофы не наблюдалось. Володя просто остолбенел, когда увидел свою машину, он только кивал в ответ, когда мы ему рассказывали о наших злоключениях. Он даже не мог ничего толком рассказать о своем посещении института и местной администрации, только протянул три пакета набитых какими-то приборами и стекляшками и еще сказал:

– Связаться с Москвой очень проблематично, прямого выхода нет, только через Серпухов.

Чтобы как-то разрядить ситуацию, я предложил пропустить по сто грамм и перекусить немного. Тем более Коля все время ныл, что ему необходимо по всем военным канонам жидкое обезболивающее, а то рана постоянно болит. Так как в машине без стекол было холодно, мы быстро допили открытую мной для дезинфекции раны Николая бутылку, заедая все это взятыми из дома бутербродами.

Для того чтобы доехать до дома, нам нужно было где то раздобыть воды. Володя знал, где стоит водовозка, оставалось найти емкости для воды, двухлитровой бутылки было мало. Решили сходить в хозяйственный магазин, о котором рассказывал Дима – там наверняка будут какие-нибудь емкости, тем более что он находился совсем недалеко, Володя знал, где он располагался. Пошли мы с Володей, оставив Колю, как раненого, сторожить машину, при этом я посоветовал:

– Чтобы не замерзнуть, побегай вокруг спасшего тебя своим телом джипа. И вообще ты охотник и должен тренироваться переносить климатические неурядицы.

В магазине действительно было все разгромлено, и он стоял почти, что весь опустошенный, много оставалось только удобрений и земли в мешках – даже краску и ту почти, что всю растащили. Хотя я не понимал, кому она может понадобиться в такой ситуации. Обойдя весь магазин, мы все-таки нашли двадцатилитровую пластиковую канистру с антисептиком «Сенеж». Нашли также несколько сверл и наборов пилок для электролобзиков, не понадобились мародерам и обрезные диски для болгарки, – все это мы нагрузили в имеющиеся пакеты и пошли к выходу. Там был еще ларек с лазерными дисками, его тоже практически не тронули. Пошарив там, мы набрали штук сто семьдесят различных дисков и уже окончательно пошли к машине. «Сенеж», естественно, мы вылили, освободив емкость.

Николай ходил возле машины и, увидев нас, сказал:

– Больше сидеть тут и ждать не могу и лучше пойду я сам, в одиночку за водой.

Я, усмехаясь, заметил:

– Опять Николя ты пролетел! Зачем ходить, лучше мы туда доедем.

Сложив все в машину, мы поехали к месту стоянки водовозки, до нее было меньше километра. Наполнив емкости водой, сразу поехали домой, периодически останавливаясь, охлаждая машину и доливая воды в радиатор. В машине, несмотря на постоянно работающий обдув от печки, было холодно и все очень замерзли. Поэтому на середине пути, при очередной остановке решили еще принять по сто граммов водки на брата. Таким образом, мы добирались до дома три часа, вместо тридцати минут, которые ехали утром. На улице похолодало, температура опустилась ниже -7 градусов. Когда уже стемнело, мы подъехали к дому, несмотря на выпитое, были совершенно трезвые, наверное, это от холода. Зайдя домой и, отогревшись за горячим ужином, мы начали рассказывать о приключившихся с нами коллизиях, о столкновении с милиционерами, потом, о посещении местной администрации и института рассказал Володя.

Глава 9

Рассказ Володи

После отъезда Толи с Николаем, я в первую очередь решил направиться в администрацию – посмотреть, кто сейчас там всем распоряжается. И Мэра, да и его замов я знал достаточно хорошо. А уже после этого в свой институт. Потом зайти на работу к Гале и взять пару низкотемпературных термометров, об этом попросил Толя.

В администрации мне сказали, – что Мэра нет, он так и не объявился после катастрофы, а всем сейчас заправляет Погорелов, раньше он был заместителем директора Объединенного Научного центра по административной части. Михалыча я знал очень хорошо, раньше он работал в нашем институте начальником Опытного производства и мы с ним часто пересекались по моему бизнесу, он оказывал мне существенную помощь в моем производстве. Поэтому я, смело, игнорируя сидевшую секретаршу, постучал и вошел в его кабинет. Михалыч обрадовался моему появлению. Хлопнув меня по плечу, он сказал:

– Привет! Ну, что жив, курилка?

Потом, предложил усаживаться и рассказать о моих злоключениях.

Коротко рассказав ему, – что в момент катастрофы мы с Галей находились на даче, правда она сильно пострадала, и мы сейчас живем у соседей, куда набились все оказавшиеся в нашем дачном поселке люди. Тесть с тещей погибли в городе под обломками рухнувшего дома, в этом же доме была и моя квартира.

Посуровев лицом, он произнес:

– Может быть, им еще повезло, смерть была быстрая и легкая.

Я задал вопрос:

– Не могут ли власти оказать нам помощь топливом и продуктами? В свою очередь, мы готовы делать все, что поручат. На мои слова он горько засмеялся и начал рассказывать о положении дел в городе – как старому товарищу, ничего не скрывая и говоря без прикрас:

– Во-первых, в городе погибло не менее трети всего населения, по крайней мере, мы собрали и захоронили более трех тысяч человек – это не считая погибших и не откопанных под развалинами. Сейчас в наличии, тех, кто зарегистрировался и получает пайки – одиннадцать тысяч человек. Это не считая микрорайона ФИАН, где в живых остались не более двух тысяч человек, а всего до катастрофы в Пущино проживало – 21 тысяча человек.

Во-вторых, больших складов с продуктами на территории, контролируемой нашей администрацией, нет. Они все находятся на захваченной начальником милиции территории микрорайона ФИАН. И он, не смотря на все требования, для города ничего не выделяет, утверждая, – что власть не легитимна, что избранного народом мэра нет, а он подчиняется только мэру. На предложение о том, чтобы взять всю полноту власти и заботу о населении, он отказывается, наверное, боится, что на такое количество народа надолго его запасов продовольствия не хватит.

Еще какая-то группа образовалась в пансионате «Родник», находящемся на северной окраине города. У них там имеются продуктовый склад и угольная котельная, и они единственные, кто во всем городе не замерзает. Городская же ТЭЦ работала на газу, подача которого после катастрофы прекратилась. Единственное куда мы добились подачи тепла с маленькой, резервной институтской угольной котельной – это в два корпуса института, Академическую гостиницу и в здание администрации, только туда же подается электричество с двух дизельных генераторов. Угля нам хватит хорошо, если месяца на два, солярки на месяц.

Запасов найденных и переписанных продуктов, даже при самых маленьких нормах, гарантирующих выживание, хватит на все население максимум на два месяца. Подвозить топливо и продукты из Серпухова сейчас очень проблематично, мосты через Оку разрушены. Пробовали доплыть туда на теплоходе, но рухнувшие пролеты загородили фарватер. Правда, сейчас решается вопрос о доставке продуктов и топлива грузовиками до пристани на том берегу Оки – недалеко от автомобильных мостов Симферопольского шоссе, но и это может сорваться, если река начнет замерзать и теплоход не сможет плавать или как говорят моряки – ходить. Так что особо ждать помощи от области, пока река не замерзнет, не стоит.

Центр помог только вначале, – для поддержания порядка прислав взвод солдат на трех БМД из Тульской десантной дивизии. Нам их хватило только на организацию охраны, складов Научного центра, гипермаркета «Карусель» с запасом продуктов и бензозаправку – единственного реального ресурса администрации. Ведь только в обмен на бензин милиционеры дают некоторые продукты, в частности муку и крупы. В «Карусели» этих продуктов не очень много, на складах Научного центра в основном овощи для селекционной работы и корма для подопытных животных, ну и небольшой запас продуктов для пищеблока.

Запрашивали еще помощь в Ясногорске, они прислали, конечно, – одну машину с мукой и сухим молоком и три самосвала с углем, но сказали, что еще вряд ли пошлют. У них свое начальство в Туле, а беженцев и разрушений тоже много.

А людей Володя, мы сами не знаем, чем занять, иногда приходится придумывать работы, чтобы все были при деле. Вот сейчас начали организовывать валку леса на дрова. Так что, помочь мы вам вряд ли сможем, и мой тебе совет, лучше сидите там, на даче: нарубите дров, охотьтесь или рыбачьте, в конце концов, все будет легче продержаться, чем с этим скопищем нытиков, иждивенцев и халтурщиков.

Какие-нибудь конфликты – здесь у нас вспыхивают ежедневно, масса беженцев живет в зданиях института в невероятной скученности. Считай вся служба безопасности, Научного центра, занята предотвращением и гашением этих конфликтов. Все ругают власти и руководство города, в непринятии мер и допущении такого положения, а сами, между прочим, не хотят ударить палец о палец по облегчению своего положения. Считают, что все должны положить им на блюдечке с золотой каемочкой, везде норовят схалтурить и делают нужные им же вещи из-под палки.

– Видать у Михалыча наболело, коли он начал жаловаться и обличать. Раньше я этого у него не замечал. Да! Груз накатившихся проблем совсем измочалил мужика, – подумал я.

Он продолжил:

– По вопросу связи с Москвой, про которую ты спрашивал, тоже ничем не могу тебя обрадовать. Проводная связь есть только с Серпуховом и Ясногорском и только через коммутаторы. Автоматическая связь отключена и у нас и в Серпухове. С Москвой можно связаться только через Серпухов и только с государственными учреждениями, автоматическая связь в Москве тоже прекращена. По секрету тебе могу сказать, положение в Москве еще хуже, чем у нас, полгорода разрушено. В Серпухове негде пройти от беженцев из Москвы, у нас их не видно из-за обрушенных мостов через Оку.

Так что, сидите и не рыпайтесь – здесь вы все равно ничего не найдете. Магазины, которые мы не успели взять под охрану или все оттуда вывезти – уже все пограблены мародерами. Лучше съездите в Тулу, может там повезет, и что-нибудь достанете, все-таки там имеются большие стратегические склады. Как я слышал, на какой-то выработанной шахте есть громадный продовольственный склад Госрезерва. При таком положении его должны расконсервировать и, вполне возможно беженцам там могут раздавать продукты.

А я чувствую, что мы скоро будем вынуждены эвакуировать город и, скорее всего, в Тульскую область, все-таки там есть и добыча угля и запасы продовольствия, а зиму наши ученые прогнозируют очень холодную. Солнечное излучение, которое достигало поверхности Земли, упало в разы, так что еще раз советую, рубите побольше дров. И еще у тебя дача вроде возле деревни Зайцево – там, у местных много скота и, скорее всего, он отравился и пал. Наши биологи проверили и пришли к выводу, что мясо павших несколько дней назад животных после термической обработки можно использовать в питании. Оно при этой минусовой температуре еще не протухло. Мы уже два дня ездим по деревням и собираем туши падшего домашнего скота и здесь их разделываем. Так что займитесь сами заготовкой мяса.

И он поднялся, намекая, что пора заканчивать, – у него еще много дел. Я вспомнил просьбу Саши о звонке в Москву на службу и сказал Михалычу, он пообещал отправить такую телефонограмму. Вышел со мной в приемную и поручил секретарше вместе со мной составить телефонограмму. И по установленному графику связи с Серпуховом отправить ее для передачи в Москву. Попрощавшись со мной, он ушел. Я оставил телефонограмму, у секретарши и пошел в свой институт – думал повидаться с коллегами.

В здании моего института все помещения были забиты железными кроватями, да и просто матрасами, лежащими на полу, стоял стойкий запах пота и какой-то химии. Дежурный спросил, кто я такой и к кому пришел, он не хотел меня пропускать в мой кабинет. Но тут вышел Василий Петрович, работник нашей охраны, который меня хорошо знал и конфликт быстро разрешился. Я прошел в свой кабинет, он был тоже занят пятью кроватями, моего стола и стульев не было, но сейф стоял на месте. Я его открыл и забрал находившуюся там бутылку Французского коньяка, бутылку водки, две банки шпрот и коробку конфет. Также положил в пакет лежащие там компьютерные диски с различными утилитами и с моими работами, после чего, попрощавшись с Василием Петровичем, пошел в лабораторный корпус Галиного института – это была вотчина моей жены.

Корпус встретил меня неприветливо, стекла в вестибюле были разбиты, было холодно и везде было загажено. Осторожно переступая, чтобы никуда не вляпаться, я пошел в лабораторию, где, по словам Гали, имелись низкотемпературные термометры, они стояли в специальных морозильных камерах. В течение минут десяти я демонтировал три из них и пошел в кабинет Гали, захватить какие-то лекарственные препараты, находившиеся у нее в сейфе-холодильнике. Аккуратно разложив взятые вещи по пакетам, я пошел на место встречи с ребятами, никого из своих коллег я так и видел, а специально искать не стал. Толя с Николаем уже должны были подъехать.

Увидев их на разбитой машине, я сначала обалдел, но потом вспомнил слова Михалыча о количестве погибших, подумал: – Ну, что такое разбитая железка, по сравнению с такими жертвами. Особенно меня резануло чувство единства и близости с этими людьми, когда я увидел окровавленную куртку Коли. Ну, а остальное вы уже услышали из рассказа Анатолия с Николаем, – закончил свой рассказ Володя.

Кстати, я рассказал обо всех членах нашей, можно уже сказать, большой семьи, а о себе так особо ничего и не сказал. Итак, мое имя Анатолий, фамилия Котлов, мне тогда было 43года, по профессии я строитель, работал когда-то и главным инженером строительного управления и заместителем начальника крупного объединения, в котором работало более трех тысяч человек. После прихода Ельцина к власти – занялся бизнесом, чтобы выжить с семьей. С государственной службы ушел, зарплата была мизерная, а взяток я не брал – не мог из принципа. Занялся торговлей, на этом сколотил неплохой капитал – по крайней мере, хватило купить трехкомнатную квартиру в Бутово, построить дачу, и купить неплохую машину, а также отложить на черный день денег, на депозит в банке и завести инвестиционный счет на бирже.

Заведя счет на бирже, я понял, как меня достал этот геморрой с розничной торговлей, продал свою долю в фирме и занялся только биржевыми спекуляциями ну, а остальное вы все знаете. Ну да ладно про себя, продолжим рассказ о нашей жизни и действиях, что для будущих наших потомков гораздо интересней и познавательнее.

После нашего и Володиного рассказов все начали горячо обсуждать общее положение дел, а особенно действия милиции в Пущино, потом незаметно разговор перешел на происшествия в поселке. Оказывается, сегодня опять подъезжала какая-то машина, но Вика, дежурившая на наблюдательном пункте, ее увидела еще на подъезде к поселку и сообщила Саше. Они с Флюром как вчера, взяв ружья, пошли узнать, что нужно этим людям и прояснить ситуацию – но подходили гораздо осторожнее. Приезжие, еще издали увидев вооруженного Сашу, развернулись и, не вступая ни в какие разговоры уехали.

Так же ребята на моем фургоне ездили в деревню, хотели привезти еще мяса, но никаких туш животных там уже не осталось. По следам они поняли, что приезжали из Пущино на двух больших грузовиках, загрузили туши и уехали – перед этим обшарив все дома. Мы вовремя все оттуда вывезли, единственно жалко, что не взяли все туши животных. После этого, появления чужой машины никаких событий не происходило, все занимались переносом и переборкой овощей.

Потом мы вернулись к обсуждению и планированию наших действий в свете рассказа Володи о положении дел в Пущино, Серпухове и Москве. И о подтверждении моих записей из интернета – с прогнозом о резком похолодании и наступлении длительной «вулканической зимы». Ученые из Пущино, тоже предупредили администрацию о крайне суровой зиме и необходимости создания больших запасов топлива. Поэтому мы решили усиленно заготавливать дрова, уголь мы вряд ли где-нибудь достанем, его весь уже, наверно, разобрали или зарезервировали власти и привезти его со станции в Ясногорске, нам уже не удастся.

Правда, может быть, имело смысл съездить в зимний детский пансионат, находящийся недалеко – километрах в пяти от нас. Там была угольная котельная и запасы угля, но, наверняка, на него уже положили лапу Пущинские власти. Поэтому оставалось рубить дрова, собирать все деревянные стройматериалы по нашему поселку и еще раз доехать до деревни, может у них там еще оставались уже поколотые и подсушенные дрова. Когда Саша и Валера ездили в деревню за мясом, они не обратили на это внимание, может быть «Пущинские» оставшиеся дрова не забрали, там одними мясными тушами, можно было загрузить два грузовика с верхом.

Еще Саша загорелся поездкой в Тулу. Начал доказывать, что нам удастся раздобыть там какие либо продукты, по крайней мере, выменять на водку и самогон, которых у нас предостаточно. Все равно самогон и паленую водку никто из нас в здравом уме пить не будет. В Туле же нам наверняка на эту водку удастся выменять патроны, а может быть и автомат Калашникова, все-таки это оружейная столица России.

Так же в Туле был отдел от службы Саши и Флюра, и через них можно было связаться с Москвой. К тому же, там наверняка дадут какой-нибудь продуктовый паек на него и Флюра, а может быть и на Вику, ведь все документы у них были с собой. Я был не против поездки в Тулу, но у меня был один вопрос, его я и задал:

– На чем ты представляешь поездку туда? Володин джип у нас изуродован, машина Николая раздавлена обломками дома, остался только мой мерин и таратайка Игоря. А на этих нечищеных дорогах, с трещинами после землетрясения, можно застрять и потерять последнюю приличную машину.

На что Саша резонно заметил:

– Батя, а ты подумай! Сегодняшние посетители были на обычных Жигулях и видно, нигде не застревали, а Мерседес тяжелее их и гораздо мощнее, у него есть и АВС и другие навороты, к тому же, диаметр колес больше и сами покрышки шипованные. Мы сегодня с Валерой ездили в деревню, и не было никаких проблем с проходимостью. И если ехать, то лучше не тянуть, ведь на дворе конец осени и по любому, эта аномалия скоро кончится, и начнутся снегопады, вот тогда точно никуда не сможем проехать.

– А как же наши снегоходы, – воскликнул Коля, – у нас же имеется два прекрасных аппарата: один Анатолия, а второй, который мы взяли у соседа.

Действительно, когда мы изымали все нужное и полезное нам из всех домов и строений нашего поселка, у Василия из гаража взяли снегоход Ямаху.

– Да, – ответил Саша. – А ты попробуй двести километров проехать на снегоходе, да в мороз. Как задницу отморозишь, сразу такие мысли пропадут. Так как думаешь ты, именно ею.

Обговорив все наши проблемы, решили завтра утром в Тулу все-таки поехать и захватить с собой десять ящиков водки и весь самогон для обмена на что-либо полезное. А для ликвидации возможных проблем, особенно при проезде через трещины, положить в фургон изготовленные нами мостики, а так же пару лопат, ломик и ручную лебедку.

– С таким набором мы точно везде проедем, – пошутил Флюр – и вообще, только за один самогон на руках до Тулы донесут, – продолжил он.