Текст книги "День освобождения Сибири"

Автор книги: Олег Помозов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 71 страниц) [доступный отрывок для чтения: 26 страниц]

ГЛАВА ТРЕТЬЯ ВРЕМЕННЫЙ СИБИРСКИЙ ОБЛАСТНОЙ СОВЕТ

Прочитав вполне приличный воз книг и, казалось, разрешив ряд наитруднейших исторических парадоксов… так и не смог понять «элементарного»: Сион ли правит этим миром или всё-таки Провидение Божье?..

Анонимный автор

1. Состав Совета

Днём 16 декабря временный Сибирский областной совет собрался на своё первое заседание в составе: председателя – Г.Н. Потанина, пяти членов – П.Я. Дербера, А.Е. Новосёлова, Г.Б. Патушинского,

М.Б. Шатилова и А.А. Ермекова, а также управляющего делами – Е.В. Захарова. Заседание проходило всё в том же здании Духовной семинарии, где только что закончил свою работу внеочередной Областной съезд.

«Известия Временного Сибирского областного совета»[76]76
  В самом начале января 1918 г. вышел первый и единственный номер «Известий Временного Сибирского областного совета». Он, как и полагается, был сопровождён пространной, почти на двух страницах редакционной статьёй, в которой члены Совета в очередной раз сделали пояснения по поводу основной сути современного состояния сибирского областнического движения. Ничего нового, всё в привычном духе «прирученного» сепаратизма. Вот лишь несколько выдержек.
  «Сибирь, исторически сжившаяся со всей Россией… не помышляла ни на одну минуту об отделении от общей великой матери. Её стремления – это осуществление великой хартии вольностей Сибири, как равноправного, свободного и деятельного члена российской республиканской федеративной семьи…
  Грянул гром… Государственный аппарат власти расшатался… и Сибирь стала перед грозной дилеммой истории: либо самодеятельная организация жизни… либо разложение и окончательный распад» («Известия Временного Сибирского областного совета», стр.1).


[Закрыть] на стр.2–3 опубликовали в те дни полный список Областного совета и его отделов (советов).

«Состав Сибирского областного совета:

Председатель: Потанин Григорий Николаевич (Томск, ул. Белинского, 20), [народный социалист Потанин конечно же в первую очередь был Сибирским областником-автономистом, а потом уж всё остальное. – О.П.].

Члены: Дербер Пётр Яковлевич (гостиница «Европа»), эсер;

Шатилов Михаил Бонифатьевич (Томск, Нечевский переулок, 22), эсер;

Новосёлов Александр Ефремович (гостиница «Европа»), эсер;

Патушинский Григорий Борисович (гостиница «Европа»), народный социалист;

Ермеков Алимхан Абеутович (Томск, Источная, 20), партийность не указана. – О.П.;

Управляющий делами: Захаров Евгений Васильевич (Томск, Никольский переулок, № 16), эсер».

Таким образом, как мы видим, все члены данного исполнительного органа, за исключением толерантного, но склонного к непризнанию диктатуры большевиков областника Потанина и близкого к кадетам Ермекова, являлись представителями левых партий. Патушинский был народным социалистом, Сулим – левым эсером, все остальные – «правоверные», то есть правые, эсеры. Все эти социалисты, правда, так или иначе, хотя и косвенно, но всё-таки имели отношение к сибирскому автономистскому движению. Даже Дербер, единственный из состава Совета не сибиряк, во время ссылки успел немного позаниматься с местными сибирскими проблемами, изучал быт и экономику коренных народов, опубликовал несколько газетных статей на данную тематику и, таким образом, видимо, сумел стать своим в среде областников. По национальному составу Совет имел следующее соотношение: два еврея (Дербер и Патушинский), два представителя национальных меньшинств (один – коренной, другой – так называемый пришлый) и четверо русских.

Необходимо также отметить, что новоявленные сибирские «управители» были людьми сравнительно молодыми – в возрасте тридцати лет или чуть более того. Возможно, что такой возраст являлся не самым оптимальным для политиков в статусе государственных деятелей, но для политиков революционного толка, пожалуй, – вполне приемлемым. Исключением из числа своих коллег по Областному совету в этом смысле стал всё тот же Григорий Николаевич Потанин, которому в то время перевалило уже за восемьдесят. И хотя он занимал в Совете должность «почетного» председателя и появлялся на заседаниях довольно редко или, можно сказать, почти никогда, но, тем не менее, он по-прежнему оставался «великим сибирским старцем», и с его мнением приходилось, в любом случае, считаться всем без исключения членам Совета.

Фактическим же главой Областного совета являлся Пётр Дербер, или «Петя-маленький», как иногда за малый рост язвительно называли его недоброжелатели. Именно Дербер оставался за председательствующего на всех заседаниях Совета «без Потанина». Сам же старец, мало того что практически не появлялся на собраниях Областного совета, так он ещё умудрился за очень короткий срок испортить отношения почти со всеми остальными его членами. Григория Николаевича изначально задело то обстоятельство, что Облсовет помимо его воли всё больше и больше склонялся к порочной, на его взгляд, тактике заигрывания с большевиками и одновременно стремился всеми силами к отлучению от участия в управлении Сибирью цензовых элементов, то есть буржуазии.

В рамках Областного совета, как мы уже отмечали, удалось сформировать три отдела: финансово-экономический, национальный и военный. Также решено было создать при Совете и специальную земельную комиссию. С этой целью из Красноярска в Томск вызвали видного областника Николая Козьмина и ещё несколько лиц. В ближайшее же время планировалось созвать всесибирский съезд представителей земельных комитетов. Областной совет постановил учредить ещё и особую комиссию по определению Сибири в территориальном, этнографическом и экономическом отношениях. К работе в данной комиссии решили привлечь томского профессора декана юридического факультета Томского университета Николая Новомбергского и некоторых других специалистов, сведущих в подобного рода вопросах.

В целях установления деловых сношений с местными органами власти Сибирский областной совет в первые же дни послесъездовской работы принял решение о назначении своих комиссаров (эмиссаров) или просто уполномоченных в губернские и областные центры. Тем самым Совет предпринял попытку создания собственных административных структур на местах. Так, хорошо зарекомендовавшему себя на декабрьском съезде А.П. Оленич-Гнененко поручили принять на себя обязанности комиссара по Акмолинской области. С точно такими же целями не только сам Областной совет, но и его отделы в конце декабря в начале января направили на периферию нескольких представителей и организаторов. Известно, например, что специальный уполномоченный национального совета был командирован в Семипалатинскую область, где в это время разворачивался процесс по формированию собственных органов власти у казахско-киргизского народа.

Через несколько дней после того, как Временный Сибирский областной совет приступил к своим обязанностям, в его адрес пришла телеграмма из Семипалатинска от председателя Алаш Орды Алихана Букейханова. «Киргизский съезд постановил организовать автономию всех казахов-киргиз и избрал временный комитет управления Алаш Орды в составе 25 лиц, из которых 15 представителей казахов-киргиз и 10 представителей других народов, живущих среди казахов-киргиз. Временное пребывание Алаш Орды – Семипалатинск. Председатель Алаш Орды Букейханов. 20 декабря 1917 г.» («Омский вестник», № 8 за 1918 г.).

Надо отметить, что в самом Семипалатинске среди местного населения в это время происходил раскол не только на национальной почве, но и по политическим мотивам. Так Семипалатинский областной совет крестьянских депутатов признал власть правительства Ленина, а областной комитет управления Алаш Орды – власть Сибирского областного совета, то есть «правительства» Потанина. Учредительный съезд Алаш Орды состоялся в конце 1917 г. в Оренбурге и провозгласил курс на создание киргизско-казахской национальной автономии. Полностью о своей независимости казахи планировали объявить уже в середине января 1918 г. на съезде делегатов от восьми национальных районов. А на переходный период, по соглашению с Сибирским областным советом, в Семипалатинск направлялся специальный комиссар из Томска, при котором предполагалось создать совет представителей от русскоязычного населения и казахов.

Собственно, для урегулирования такого рода вопросов и создан был национальный отдел в Областном совете.

«Задачи национального совета Временного Сибирского областного совета. Томск, декабрь 1917 г.

Ввиду наличности в Сибири множества национальностей (свыше 70-ти), как пришлых, так и туземных, ввиду необходимости осветить, объединить и удовлетворить чаяния и нужды этих народностей в области политической, культурно-национальной и экономической Чрезвычайным сибирским съездом, состоявшимся в декабре, организован при Областном совете национальный совет. В его состав введены представители существующих в Сибири национальных организаций (бурятской, якутской, татарской, киргизской, украинской, алтайской и минусинской). Этот состав предположено пополнить представителями прочих национальных меньшинств Сибири, а также сведущими по национальным вопросам лицами.

Таким образом, все народности и племена Сибири привлекаются к высшему управлению нашим краем и тем самым призываются к выявлению своих нужд и интересов» («Известия Временного Сибирского областного совета»).

Национальный совет:

Токмашев Георгий Маркелович, обозначен как алтайский народный социалист;

Строкан Владимир Антонович (Барнаул), обозначен как украинский эсер;

Неометуллов Гариф Шегибердинович, эсер, сибирский татарин по национальности.

Чуть позже в состав национального отдела Сибоблсовета вошло ещё несколько представителей от автохтонных и экстерриториальных народностей Сибири: якут Г. Колесов, бурят И. Трубачев, хакас Окунев и немец Ф. Фрезе. В качестве научного консультанта к работе отдела удалось привлечь правоведа и одновременно историка по образованию профессора Николая Яковлевича Новомбергского. Непосредственное отношение к национальному совету (отделу) в этом же плане имел и Василий Иванович Анучин, бывший эсер, а также не состоявшийся в своё время областник, детский писатель и этнограф в одном лице и ещё изрядный авантюрист по натуре.

Одной из основных задач национального совета должна была стать защита интересов и нужд «всех сибирских народностей, как пришлых, так и туземных».

Из Якутска от объединенного собрания демократических сил за подписью бывшего областного комиссара Временного правительства В.Н. Соловьёва в адрес Сибирской областной думы 6 января пришла телеграмма с приветствием и заверениями, что Якутская область подчиняется только Учредительному собранию, а «самозваная власть» большевиков там игнорируется.

Временный Сибирский областной совет обратился со специальным посланием к Учредительному собранию и делегировал в Петроград своего уполномоченного – инженера А.П. Кулаева, а в Киев для связи с «украинскими автономистами» был командирован член Областного совета А.Е. Новосёлов. Состоялось также и назначение специального представителя при буржуазно-националистическом правительстве Туркестана. На заседании 25 января 1918 г. Областной совет утвердил ещё и уполномоченных на Западный противогерманский фронт, ими оказались А.М. Наумов и С.И. Новиков; на Северный фронт отправился А.Т. Плахин. Всем троим Облсовет выделил по 300 рублей командировочных (ГАТО. Ф.72, оп.1, д.3, л.5.). Особым представителем на Юго-Западном и Румынском фронтах в конце декабря 1917 г. утвердили Аркадия Краковецкого, о деятельности которого чуть поподробнее мы ещё поговорим.

Пятого и шестого января Областным советом были получены две телеграммы из Харбина от главноуполномоченного бывшего российского министерства продовольствия, известившего сибиряков о том, что китайское правительство после соответствующих консультаций со странами Антанты запретило ввоз в Россию через пограничную станцию Маньчжурия всех промышленных и продовольственных грузов. Причиной такого рода демарша стали участившиеся случаи полной конфискации большевиками иностранных товаров, поступавших в Россию через Китай.

После переговоров российского главноуполномоченного с представителями союзных держав удалось добиться разрешения на ввоз хотя бы минимального количества продовольственных товаров первой необходимости. Однако всё это при условии, что товары будут препровождены в целости и сохранности до Иркутска, где поступят в распоряжение не правительства советской Центросибири, а губернского продовольственного комитета бывшего Временного правительства. Само же распределение импортного продовольствия должно было осуществляться под контролем иностранных консулов. В подкрепление своих условий, а также в подтверждение многих других претензий к советской власти в порт Владивосток 5 января вошло несколько линкоров стран Антанты.

Данные сведения направили из Харбина в Томск с той целью, чтобы Сибирский областной совет постарался принять все возможные меры для предотвращения экономической блокады. Однако Облсовет не мог ещё тогда каким-то образом повлиять на ситуацию в регионе, все ждали открытия в Петрограде Всероссийского Учредительного собрания, призванного покончить с всевластием большевиков. Единственное, что сумел тогда предпринять Сибирский совет для нормализации отношений с союзными державами, так это направить в адрес французского и английского послов телеграммы с извинениями по поводу гибели во время недавних декабрьских боёв в Иркутске французского консула, а также нескольких иностранных граждан. В телеграмме говорилось, что Сибирское правительство «примет все меры к возмещению материального ущерба, причинённого французским и английским гражданам».

В заявлении же для прессы Областного совета в связи с вышеизложенными событиями, в частности, говорилось: «Союзниками в ответ на большевистскую власть и борьбу её с Учредительным собранием сделан первый шаг к занятию Сибири… закрытие дальневосточной границы – это гибель для крестьянского хозяйства… это лишение Сибири и того незначительного количества мануфактуры и обуви, которая поступает из Владивостока». В целях предотвращения надвигающейся катастрофы Областной совет предлагал: 1) в центре передать власть Всероссийскому Учредительному собранию, 2) на востоке страны вручить всю полноту законодательной власти Сибирской областной думе, которая «именем всей трудовой демократии и народов Сибири» сумеет заставить союзников открыть восточную границу для взаимовыгодного товарообмена.

Примерно в то же самое время, когда китайские власти запретили пропускать через пограничную станцию Маньчжурия грузы в советскую Россию, атаман Семёнов открыл боевые действия против красных частей Центросибири в районе станции Даурия, расположенной в том же пограничном районе чуть севернее русско-китайской границы. Противники окопались и вели в основном позиционные бои. Спустя некоторое время, не достигнув заметных результатов в боевых операциях, Семёнов вернулся со своим отрядом назад на станцию Маньчжурия и начал заниматься, как и до него – большевики, «ревизией» скопившихся там частных и государственных грузов. Здесь было всё, начиная от продовольствия и кончая вооружением; зачехлёнными стояли на открытых платформах так понравившиеся атаману новенькие авто из Америки. И вот вскоре эти семёновские ревизии постепенно стали перерастать в реквизиции, причём характерно, что конфисковывались главным образом товары, закупленные в Харбине и Владивостоке российскими частными предпринимателями. Грузы же, принадлежавшие иностранным фирмам, Григорий Михайлович предусмотрительно не трогал.

Атаман Семёнов, кстати, в конце декабря 1917 г. в числе многих других, так скажем, официальных лиц также отправил приветственную телеграмму в адрес Сибирского областного совета, до нас даже дошёл её подлинный текст. «Председателю Правительства Сибири Потанину. Всецело разделяя ваши стремления создать жизнь сибиряков на принципе свободных начал, приветствую вас от имени своего отряда, который вышел на защиту завоеванных свобод всех народностей Сибири и их самоопределения от наглого посягательства предателей родины – большевиков. Да здравствует Российская федеративная республика! Да здравствует казачество, вставшее на защиту самоопределения народов!»

Для поиска решений по этой и другим хозяйственным проблемам Сибири и был, собственно, образован хозяйственно-экономический совет под председательством профессора Томского университета Сергея Павловича Никонова и членов: Грибанова, Болтенко, Нагнибеды и Тибер-Петрова. В совете предусматривались также три дополнительных места для представителей от крупнейших сибирских кооперативных союзов. В начале января на заседании финансового отдела Областного совета профессор Никонов сделал доклад о выпуске в Сибири выигрышного займа, доклад всем понравился, и Никонову поручили составить подробный проект положения о займе («Омский вестник», № 9 за 1918 г.).

Обсудив вопрос о национализации большевиками Народного банка, экономический совет признал, что данное мероприятие нанесёт несомненный вред сибирской кооперации, а также экономике региона в целом. В целях предотвращения надвигающейся катастрофы члены совета решили использовать новониколаевское отделение московского Народного банка в интересах автономии и создать на его базе общесибирский кооперативный банк.

Также экономический совет, рассчитывая на то, что блокада со стороны великих держав будет вскоре снята, разработал комплекс первоочередных мер по оздоровлению сибирской экономики. Среди основных мероприятий намеченного плана оказались следующие: организация снабжения населения сельскохозяйственными машинами и орудиями, приведение в действие мастерских по ремонту сельхозоборудования, закупка для Сибири паровых и газогенераторных двигателей в целях оборудования как можно большего количества мельниц, для того чтобы вывозить на экспорт по возможности не только зерно, но и уже готовую муку по более выгодным для сибиряков ценам.

31 декабря, в канун нового 1918 года, в Томск на имя Потанина, как председателя Сибирского областного совета, пришла экстренная телеграмма из Читы о назревающем в городе вооруженном противостоянии между прибывшими из Красноярска, Ачинска, Канска и Иркутска красногвардейскими отрядами – с одной стороны и возвратившимися с германского фронта казачьими частями – с другой. Читинцы просили Потанина и возглавляемый им Областной совет срочно вмешаться в конфликт путём обращения к противоборствующим сторонам, а также направить своих комиссаров в Забайкалье. В ответной телеграмме Совет призвал враждующие стороны примириться и не допускать вооруженного столкновения, способного вовлечь Сибирь в кровопролитную Гражданскую войну. Необходимо, подчеркивалось в телеграмме, дождаться начала работы Сибирской областной думы, которая постарается решить все наиболее острые проблемы социально-политического и экономического характера.

Правительство Украинской народной республики обратилось к Временному Сибирскому областному совету, как «правительству» автономной Сибири, с предложением – немедленно приступить к переговорам об образовании социалистического правительства конфедеративной России во имя заключения справедливого мира и созыва Учредительного собрания. В коалиционное правительство, помимо украинцев и сибиряков, должны были войти представители Молдавии, Крыма, Башкирии и Кавказа, а также от так называемого Народного совета Петрограда.

Ещё 18 декабря, как мы уже указывали, Сибирский областной совет постановил направить специального комиссара в Киев для установления взаимоотношений с Центральной украинской радой. Для чего и выехал в начале января в Украину Александр Новосёлов.

1 января он ещё присутствовал на заседании Областного совета. Однако обращение Совета по поводу закрытия Китаем маньчжурской границы, составленное где-то в районе 5–6 января, Новосёлов не подписал, значит, он, по всей видимости, находился тогда уже на пути в Киев.

Сразу же после победы Февральской революции 4 марта 1917 г. в Киеве была создана Центральная рада. В мае того же года она предъявила Временному правительству России требование одобрить идею автономии Украины, разрешить организацию национальной армии, школы, администрации и пр. На что получила категорический отказ. Чуть раньше, 4 апреля, делегация Рады посетила Ставку главковерха Алексеева и попросила разрешение на создание национального украинского корпуса на противогерманском фронте. В ответ украинцам позволили сформировать лишь две стрелковые бригады.

Кардинально изменилась ситуация с самостийностью Украины в ходе Октябрьской социалистической революции. Так, уже 5 ноября 1918 г. в Бердичеве было подписано соглашение между командованием Юго-Западного фронта и Центральной радой, за которой в пику захватившим власть в Петрограде большевикам признавалась высшая власть в Украине. На следующий день, 6 ноября, Ставка верховного главнокомандования и Рада подписали ещё один договор – о формировании собственной Украинской армии и сосредоточении её на Юго-западном и Румынском фронтах.

23 ноября командующий войсковыми соединениями этих двух фронтов генерал Щербачёв отказался подчиняться приказам нового большевистского главкома прапорщика Крыленко и перешёл в подчинение к правительству Центральной рады. Вместе с тем Петлюра призвал солдат-украинцев других фронтов оставлять свои полки и двигаться на самостийную родину для формирования чисто национальных и полностью независимых от российских властей украинских воинских частей.

20 ноября 1917 г. Центральная рада, наконец, провозгласила создание Украинской народной республики в рамках общероссийской федерации. А 3 декабря Юго-Западный и Румынский фронты Центральная рада объявила украинскими.