Текст книги "Военная история русской Смуты начала XVII века"

Автор книги: Олег Курбатов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц)

3.4. Государев поход царя Василия Шуйского Осада и взятие Тулы (1607)

21 мая – выступление царя Василия в поход на Тулу.

5–7 июня – сражение на р. Восме; поражение отрядов Телятевского и Болотникова от войск боярина кн. А. В. Голицына.

12 июня – бой на р. Воронее; боярин кн. М. В. Скопин-Шуйский разбивает повстанцев на пути к Туле.

14 июня-10 октября – осада Тулы войсками царя Василия.

К весне 1607 г. положение правительства Шуйского укрепилось. С разгромом восставших под Москвой городовые дворянские корпорации, в том числе и северские, покинули знамена самозванцев. Царю удалось увеличить им жалованье; такие видные деятели уездного дворянства, как П. Ляпунов и Г. Полтев, получили чины думных дворян. Одновременно ужесточились наказания помещиков «за нетство». Именной указ от 7 марта 1607 г. предписывал отказывать в иске дворянам, пытавшимся насильно закабалить своих добровольных холопов – в большинстве своем разоренных служилых людей, основы самозванческого и казачьего движения. Наконец, боярский приговор от 9 марта заявлял о необходимости возврата всех крестьян, бежавших после последнего описания земель 1592–1593 гг., прежним владельцам. Все это способствовало сплочению дворянства вокруг правительства Василия Иоанновича.

Не прошло и месяца после бегства его рати из-под Калуги, как начался грандиозный «государев поход» царя Василия. В жестоких боях на реках Восьме и Воронее дворянские отряды разгромили полевые силы восставших, а затем осадили их в Туле. Наличие большого количества посошных людей позволило командованию, по инициативе муромского сына боярского И. С. Кровкова, запрудить реку Упу и затопить город – прежде всего подвалы и погреба. Лишившись, в преддверии зимы, запасов продовольствия, осажденные капитулировали. «Целовав крест» царю Василию, они были помилованы и «отпущены по городам». Правда, вскоре по приговору суда казнили Илейку Муромца, а при приближении Лжедмитрия II к Москве был убит и Болотников.

С началом осады Тулы в замирение были приведены значительные территории южной украины. В стан Шуйского перешли помещики Тулы, из Алексина прибыли северские дети боярские, покорность изъявили рязанские пригороды – Ряжск и Сапожок. Еще до падения оплота мятежников царские войска овладели Дедиловом, Епифанью, Крапивной и Одоевом. Более того: их отряды вышли в Поле и «привели ко кресту» служилых людей Ельца, Воронежа, Оскола и Курска. В руках вольных казаков и повстанцев оставались лишь северские крепости и самые окраинные города «от Поля» – Царев-Борисов, Валуйки и Белгород[59]59
  Зенченко М. Ю. Южное российское порубежье в конце XVI – начале XVII в. С. 154–156.


[Закрыть].

Глава 4. Выступление Лжедмитрия II (1607–1608)

4.1. Первый поход войск нового самозванца (1607)

1607 г. Лжедмитрий II (убит в 1610 г.).

1607 г., 12 июня – Стародуб присягает новому самозванцу; сбор войск.

1607 г., 10 сентября – выступление «Дмитрия» в поход на Брянск.

20 сентября – отряд «резвых людей» из Мещовска сжигает Брянск, присягнувший самозванцу.

8 октября – бой под Козельском; внезапным нападением войск Лжедмитрия разбит отряд кн. В. Ф. Литвинова-Мосальского.

16 октября – отступление Лжедмитрия из Волхова в Карачев и далее до Трубчевска при известии о падении Тулы; развал его войска.

В иных условиях падение Тулы стало бы закономерным финалом гражданской войны, но в октябре 1607 г. оно превратилось лишь в безрадостный и, по сути, бесплодный ее эпизод. И главной причиной этому стало появление на политической сцене нового самозванца, которого в историографии принято называть Лжедмитрием II.

После поражения под Москвой лидерам повстанцев стало ясно, что отсутствие фигуры «Дмитрия» сильно осложняет их положение[60]60
  Подробнее: Тюменцев И. О. Смутное время в России начала XVII столетия. С. 147–160.


[Закрыть]. Где-то в феврале 1607 г. их представители при содействии белорусских православных шляхтичей, ветеранов похода Лжедмитрия I, приступили к подготовке нового самозванца. По всей видимости, им стал внешне похожий на Отрепьева школьный учитель из Шклова – по одним данным поповский сын, по другим – крещеный еврей, долгое время живший в России.

Лжедмитрий II. Гравюра XIX в.

Он был менее самостоятелен, чем Григорий Отрепьев. Однако его появление в Стародубе придало новый импульс повстанческому движению на юге России. С самого начала реальную власть при самозванце и организацию нового войска взяли в свои руки казачий атаман Иван Мартынович Заруцкий и поляк Мацей Меховецкий, смещенный позже с поста гетмана другим поляком – Романом Ружинским. У всех их, судя по всему, не было никаких иллюзий в отношении личности «Дмитрия»: они использовали его как марионетку для личных авантюрных целей.

Первоначально «собралось к нему войско москвитян до трех тысяч – все же войско, хоть и не очень хорошее»[61]61
  Мархоцкий Н. История Московской войны. С. 28.


[Закрыть]. Многие приверженцы Дмитрия вели в это время боевые действия в войске Болотникова, а служилые люди «по отечеству» в большинстве своем уже перешли в лагерь царя Василия. Распоряжение Лжедмитрия, по которому поместья, жен и детей «изменивших» ему дворян и детей боярских было велено отдавать их холопам, только усилило взаимное ожесточение. Именно поэтому с самого начала основную ставку пришлось сделать на польских наемников.

Весть о долгожданном появлении царя Дмитрия всколыхнула еще сопротивлявшиеся «польские», «северские» и рязанские города. Восстание победило в Брянске, куда с имеющимся войском и выступил Лжедмитрий II. Правда, войска Василия Шуйского находились на пике своего успеха, и поход окончился неудачей: уже в самом начале отряд «резвых людей» (250 детей боярских) опередил самозванца и сжег Брянск. Освободив от осады Козельск и тульские пригороды, он получил весть о падении Тулы. Теперь армия Шуйского могла раздавить его слабые отряды, что заставило повстанцев повернуть назад и даже привело к бегству трусливого нового «Дмитрия» из своего взбунтовавшегося стана[62]62
  Тюменцев И. О. Смутное время в России начала XVII столетия. С. 175–180.


[Закрыть].

Экскурс 5

Армия Лжедмитрия II в 1608–1610 гг.

Вопреки опасениям, погони не последовало: царю пришлось распустить на время свои войска, и это дало самозванцу необходимую передышку. Еще одним обстоятельством, укрепившим его положение, стали события в соседней Речи Посполитой.

Там долгое противостояние рокошан и короля вылилось наконец в открытое военное столкновение. В решающем сражении под Гузовом (6 июля 1607 г.) гетманы С. Жолкевский и Я. К. Ходкевич разгромили повстанцев, после чего Сенат заставил короля пойти на примирение. Войска были распущены, и значительная часть наемников, как из рокошанского, так и из королевского лагеря, осталась не у дел, зачастую без средств к существованию. Большинство из них, уже организованных в хорунги и полки, с готовностью откликнулось на призыв царя Дмитрия.

В октябре-ноябре 1607 г. Лжедмитрий, с преданными соратниками пробираясь к Путивлю, стал встречать ищущие его польские и казачьи отряды. Несмотря на эти подкрепления, ему все же пришлось отступить на зимовку в Орел: путь к Брянску надежно прикрывали царские отряды. К весне его войска были усилены 4 тыс. поляков Р. Ружинского, 3 тыс. запорожцев и 5 тыс. донских казаков И. Заруцкого, не считая мелких отрядов[63]63
  Тюменцев И. О. Иноземные солдаты на службе Лжедмитрию II. 1607 – начало 1610 года // Иноземцы в России в XV–XVII веках: Сборник материалов конференций 2002–2004 гг. М., 2006. С. 270–283.


[Закрыть]. В целом их численность могла достигать 13–15 тыс. бойцов[64]64
  Тюменцев И. О. Смутное время в России начала XVII столетия. С. 216.


[Закрыть], в основном прекрасно вооруженных и обученных: одних только гусарских хорунг (рот тяжелой копейной конницы) к маю насчитывалось 12. Отныне воеводам царя Василия противостояли не захудалые «самопальники» и казаки южных русских городов, а полноценный корпус войск Речи Посполитой, по боевым качествам не имевших себе равных в Восточной Европе конца XVI – начала XVII в. Не случайно в русских сочинениях о Смутном времени местной «сермяжной» рати часто противопоставляются поляки в блестящих доспехах.

4.2. Поход Лжедмитрия II на Москву и начало осады столицы (1608)

1607 г., декабрь – начало сбора рати боярина кн. Д. И. Шуйского в Алексине.

1608 г., январь – выдвижение рати в Волхов; Лжедмитрий II переходит в Орел, где к нему присоединяются запорожцы и ряд польско-литовских отрядов во главе с гетманом Ружинским.

1608 г., апрель-июнь – поход Лжедмитрия II на Москву.

30 апреля -1 мая – битва под Волховом; разгром повстанцами и наемниками войск кн. Д. И. Шуйского.

Май – войско кн. М. В. Скопина-Шуйского достигло р. Незнань за р. Окой (по Каширской дороге), но, выяснив, что Вор пошел другой дорогой, и из-за «шатости» среди воевод срочно вернулось к Москве.

25 мая – 1-я битва на Ходынке.

В декабре 1607 г. в Алексин стали съезжаться и служилые люди воеводы кн. Д. И. Шуйского. Вскоре рать выдвинулась к Волхову; ее численность вряд ли достигала 20 тыс. человек: в отличие от войска кн. Мстиславского (1604) ее расписали не на пять, а только на три полка. Однако самым слабым местом в ней являлся главнокомандующий, что ярко проявилось в решающей битве. Это столкновение произошло 30 апреля и 1 мая в 10 верстах южнее Волхова, у деревни Каменка.

В первый день битвы, когда авангард Лжедмитрия атаковал на марше Передовой полк кн. Голицына, лишь стойкость кн. И. С. Куракина со Сторожевым полком помогла избежать поражения. На следующий день обоз гетмана Ружинского (на повозках были установлены хоругви, а пыль не позволяла увидеть, что это только обоз), направленный во фланг Шуйскому, уверил того в превосходстве противника и заставил начать отвод артиллерии и обоза еще до начала сражения[65]65
  Мархоцкий Н. История Московской войны. С. 35–37.


[Закрыть]. Царские полки дрогнули и, преследуемые польской конницей, бежали, оставив обоз и «наряд» в руках неприятеля. Путь на Москву был открыт.

После Волхова войско Лжедмитрия разделилось. Большая его часть через верные самозванцу Козельск и Калугу, а затем через Можайск подошла к Москве с запада и разбила лагерь в селе Тушино, к северо-западу от столицы. Этот маневр позволил миновать встречи с полками кн. М. В. Скопина-Шуйского, высланными по Калужской дороге навстречу неприятелю. Второй отряд – донские казаки полковника Александра Лисовского – двинулся в дальний обход по окраинным рязанским городам.

4.3. Поход полковника Александра Лисовского к Москве (1608)

Апрель-июнь – поход А. Лисовского.

Апрель-май – выйдя из Волхова, занял Михайлов и Зарайск.

Апрель – побоище под Зарайском; внезапным нападением отряд Лисовского разгромил численно превосходящую рязанскую рать кн. И. А. Хованского и 3. П. Ляпунова, после чего захватил Коломну. В результате похода Лисовскому удалось собрать недобитые в 1607 г. отряды «воров» и сильно увеличить свое войско.

Июнь – бой у Медвежьего брода (на р. Москве между Москвой и Коломной); войско боярина кн. И. С. Куракина разбило отряд Лисовского, отбило его «наряд» и вернуло Коломну; остатки «лисовчиков» бежали в Тушино.

Путь этого стремительного военачальника лежал через Епифань, Михайлов, Зарайск с выходом на Коломенскую дорогу[66]66
  Тюменцев И. О. Смутное время в России начала XVII столетия. С. 245–248.


[Закрыть]. По дороге, проходя через рязанские пригороды, Лисовский собрал под знамя «царя Дмитрия» недобитые в 1607 г. остатки войск Болотникова и Лжепетра.

Вскоре к занятому полковником Зарайску приблизилась верная царю Василию рязанская рать «всех станов»[67]67
  Рязанский уезд по причине своей обширности делился на девять станов (районов), по этим же станам служили вместе и рязанские помещики.


[Закрыть] под началом князя Ивана Андреевича Хованского и Захара Петровича Ляпунова (Прокопий незадолго до этого был ранен); на подмогу к ней подошли отборные ратники из Арзамаса (250 человек). Царские воеводы проявили беспечность в организации сторожевого охранения, и внезапной вылазкой из крепости их армия была разгромлена. Памятником зарайского побоища стал курган, насыпанный по приказу Лисовского над братской могилой рязанских и арзамасских ратников. Впоследствии, вплоть до XIX столетия, сохранялась традиция ежегодного крестного хода из Арзамаса в память о погибших родных и земляках[68]68
  Кияновский М. И. Русские военные памятники // Ставрографический сборник. М., 2001. Кн. 1. С. 340.


[Закрыть], а сама могила была заключена в церковную ограду возведенного здесь храма Благовещения Пресвятой Богородицы.

Таким же решительным натиском Лисовский сломил сопротивление жителей Коломны и взял крепость с большим количеством мощных орудий. Обремененный тяжелым обозом и артиллерией, он двинулся к Москве с юго-востока. Однако на перевозе через Москва-реку царская рать кн. И. С. Куракина нанесла ему поражение, отбив Коломну. Полковнику пришлось вернуться на границу с Полем, после чего прорываться в Тушино, обходя Нижний Новгород, Владимир и Троице-Сергиев монастырь. По пути, на Волге, он присоединил к своим войскам казаков «царевича Ивана-Августа»; впрочем, этот лжецаревич был вскоре казнен как самозванец по указу Лжедмитрия II в Тушинском лагере[69]69
  Тюменцев И. О. Смутное время в России начала XVII столетия. С. 257.


[Закрыть].

4.4. Тушинский лагерь Лжедмитрия II (1608–1610)

1608 г., июнь -1610 г., март – Тушинский лагерь Лжедмитрия II. Осада Москвы

1608 г., сентябрь-октябрь – с подходом войска Я. П. Сапеги легкие отряды «тушинцев» отправляются на северо-восток от столицы, перерезают связь с поволжскими и поморскими городами и овладевают некоторыми из них.

1609 г., 25 июля – 2-я битва на Ходынке.

Ночь на 28 декабря – бегство Лжедмитрия II из Тушина в Калугу; начало развала Тушинского лагеря.

Конец января – начало февраля – бой в Тушине между донскими казаками и поляками; бунт казаков подавлен.

Ночь с 6 на 7 марта – Тушинский лагерь сожжен при приближении отрядов Скопина-Шуйского; одна часть «тушинцев» уходит к Волоку-Ламскому навстречу войскам короля, а другая – в Калугу к Лжедмитрию.

Позиция между реками Сходней и Москвой обеспечивала войскам Тушинского вора (как прозвали Лжедмитрия II) контроль над Тверской и Смоленской дорогами. Со временем знаменитый Тушинский лагерь приобрел довольно солидный вид: «Начали мы рыть землю и устроили себе земляные дома, в земле же вырыли печи (такие жилища были не во всем удобны, ибо в них угорали). Стойла для лошадей сплели из хвороста и покрыли соломой… Имея множество подданных, стали мы строиться основательно, рассчитывая на суровую зиму: в окрестных селениях брали дома и ставили в обозе. Некоторые имели по две-три избы, а прежние, земляные, превратили в погреба. Посреди обоза построили царю с царицей и воеводой достойное жилище, и стал наш обоз походить на застроенный город»[70]70
  Мархоцкий Н. История Московской войны. С. 47.


[Закрыть].

Надежды сторонников «Дмитрия» на легкую победу не оправдались: Шуйский сумел тщательно подготовиться к обороне.

В столице собралось множество ратных людей: почти вся дворянская конница, служилые татары и другие инородцы из Низовой земли, стрельцы и даже поступившие на службу царю Василию станицы «вольных казаков». Вначале разбитые под Волховом принесли известие о том, что войско «у вора» огромное: «Передние полки его уже вели сражение, а хвост был еще у Путивля». Гарнизон, оставленный Дмитрием Шуйским в Волхове, перешел на сторону Лжедмитрия, но, убедившись в малочисленности победителей, покинул его и явился в столице, объявив всем о слабости противника. Ожесточенный бой на реке Ходынке не принес победы ни одной из сторон, и стало ясно, что осада затянется надолго.

Между тем Василию приходилось предпринимать энергичные меры для того, чтобы удержаться у власти. В конце июля 1608 г. он заключил договор с послами Сигизмунда о перемирии на 3 года и 11 месяцев и о том, что в обмен на освобождение Мнишеков и иных поляков, задержанных в России после переворота 1606 г., король отзовет из-под Москвы «тушинских» поляков[71]71
  Тюменцев И. О. Смутное время в России начала XVII столетия. С. 250–256.


[Закрыть]. Вопреки ожиданиям, это не остановило приток наемников из Речи Посполитой и, кроме того, позволило разыграть спектакль «воссоединения» царя с плененной царицей: Марина Мнишек, перехваченная тушинцами, стала серьезной политической фигурой в лагере самозванца. Правда, по словам Мархоцкого, вначале персоны, знавшие Лжедмитрия I, «увидев нашего, не захотели его признавать, и скрыть это было невозможно»[72]72
  Мархоцкий Н. История Московской войны. С. 45.


[Закрыть]. Но к тому времени не только для поляков и казаков, но для московской знати и ратных людей вопрос о подлинности и легитимности царя отошел на второй план. Они стали больше следить за своей выгодой – Шуйский не вызывал симпатий и потерял власть над многими регионами. Даже в ближайшем Подмосковье образовались волостные центры с вооруженными отрядами казачьего типа, присягнувшие по собственной инициативе на верность «царю Дмитрию». Спровоцировали их появление беспорядочные «сборы кормов» готовящихся к осаде ратных людей царя Василия, которые постоянно перерастали в грабежи дворцовых, патриарших и монастырских крестьян[73]73
  Тюменцев И. О. Жители Московского уезда и воры в 1608–1611 гг. (по материалам русского архива Яна Сапеги) // Памяти М. П. Лукичева: Сборник статей по истории и источниковедению. М., 2006. С. 323–345.


[Закрыть]. Их представители неоднократно обращались в Тушино с просьбой оборонить от «московских загонщиков», а летом 1609 г. отряды подмосковных «мужиков» сами стали перехватывать пути снабжения столицы из Коломны (хатунский отряд Салкова) и Владимира (вохонская застава на Клязьме). И в самой Москве в течение долгой осады (21 месяц) положение царя Василия было довольно шатким из-за волнений ратных людей и заговоров знати, и лишь решительная поддержка патриарха Гермогена помогала успокаивать мятежи.

С подходом к Лжедмитрию крупного войска гетмана Яна Петра Сапеги (7 тыс. человек) «воровские» отряды направились во все концы страны, особенно в ее богатые области. Некоторые города сами «целовали крест» Дмитрию, иные же вынужденно подчинялись его военной силе. Части Сапеги заняли Переславль-Залесский, Ростов, Ярославль, Вологду, Тотьму, затем Кострому и Галич. Лисовский подчинил междуречье Клязьмы и Волги от Владимира и Суздаля до Балахны и Кинешмы. От царя Василия отложились Псков, часть Новгородской земли, Углич, Кашин, а в Поволжье – «многие понизовые люди, мордва и черемиса».

Вскоре в Тушинском лагере образовались свои органы власти. При самозванце собрался «двор», наиболее заметными фигурами в котором стали князья Д. Т. Трубецкой, Д. М. Черкасский, П. Г. Шаховской, а также М. Г. Салтыков и М. М. Бутурлин. Плененный при взятии Ростова митрополит Филарет (бывший боярин Федор Никитич Романов) стал «нареченным патриархом». В Тушине действовали основные приказы, «царь» щедро раздавал своим сторонникам поместья, отнятые «за измену» у дворян из лагеря Шуйского; в присягнувшие города назначались воеводы. Однако все это, в значительной степени, являлось лишь ширмой для действий реальных хозяев положения – польских и казацких вождей, таких как Заруцкий, Сапега, Ружинский. В центральном лагере диктаторскими полномочиями обладали «децимвиры» – члены комиссии из 10 шляхтичей; на местах при русских воеводах состояли боевые командиры «тушинских» отрядов, которые устанавливали размеры поборов в пользу своих подчиненных, взимали их и подавляли выступления недовольных[74]74
  Тюменцев И. О. Смутное время в России начала XVII столетия. С. 282–316, 366–372.


[Закрыть]. Некоторые волости и города отдавались «в кормление» казачьим станицам. Грабежи, зверские насилия, убийства в неслыханных со времен татарских завоеваний масштабах охватили всю Россию, причем, по признанию современников, русские «воры» проявляли порой больше жестокости и «усердия», чем польско-литовские наемники.

Гражданская война запылала по всей стране, принимая разнообразные, порой совершенно причудливые формы: где горожане боролись с «сильными людьми» своего посада, где инородцы осаждали в крепостях царских воевод, где дворянские «города» совершенно искренне сражались друг с другом, каждый за своего царя.

С наступлением осени, после поражения под Рахмановом разъехались из Москвы по домам помещики Замосковных и северо-западных уездов, так что самым надежным оплотом царя Василия оказались его недавние непримиримые противники – рязанские и северские дети боярские, чьи поместья остались в руках повстанцев, а семьи были вывезены в Москву. Многие служилые люди московской рати, спасая своих родных в ближних и дальних поместьях, а то и соблазнившись вольностями и разгульной жизнью лагеря самозванца, стали перебегать к последнему – таких метко окрестили «тушинскими перелетами».

Все происходящее стало восприниматься наиболее образованными и благочестивыми очевидцами как преддверие Конца Света, ведь уж слишком много признаков вызывали прямые ассоциации с библейскими символами и пророчествами: «И разделишася как чернь, так и благородные надвое: брат на Москве с царем Василием в осаде; а другий в Тушине с вором: еще же у многих отец на Москве, а сын в Тушине. И тако схождахуся на битву по вся дни, сын противу отца, и брат противу брата»[75]75
  Наседка И. Житие и подвиги преподобного отца нашего архимандрита Дионисия. (Б. м.), (б. г.). С. 10.


[Закрыть]. Духовные писатели того времени стали уподоблять лжедмитриев и иных лже-царей лже-Христам, так как многие присягнувшие им, искренне или лицемерно, становились страшными гонителями соотечественников, разорителями родных храмов и городов. Несомненно, сильнейший импульс эсхатологическим ожиданиям придало покушение «тушинцев» на величайшую духовную святыню Русской земли – Троице-Сергиев монастырь.

Глава 5. Народное сопротивление войска Лжедмитрия II (1608–1610)

5.1. Оборона Троице-Сергиева монастыря (1608–1610)

1608 г., 23 сентября – 1610 г., 12 января – оборона Троице-Сергиева монастыря от войск Лжедмитрия II[76]76
  Хронология осады капитальным образом исправлена и уточнена по сравнению с предыдущими авторами в работе: Тюменцев И. О. Оборона Троице-Сергиева монастыря в 1608–1610 гг. М., 2007.


[Закрыть].

1608 г., 22 сентября – сражение при д. Рахманцевой; польский отряд Я. П. Сапеги наносит поражение войску кн. И. И. Шуйского и открывает себе дорогу к Троице-Сергиеву монастырю.

23 сентября – войска Сапеги и Лисовского располагаются лагерем на высотах возле обители.

1 октября – начало осадных работ «тушинцев» под стенами крепости.

2 октября – начало сооружения подземной минной галереи.

8-11 октября – первые вылазки защитников крепости.

24 и 26 октября, 4 ноября – удачные вылазки, в ходе которых защитники выясняют место и направление минной галереи «тушинцев».

Ночь на 1 ноября – первый неудачный штурм Троицы «тушинцами».

9-11 ноября – большие вылазки осажденных; захват ими 8-11 вражеских орудий, уничтожение ряда осадных батарей противника (9 ноября) и подрыв минной галереи (11 ноября).

1608 г., ноябрь – 1609 г., май – отказ «тушинцев» от осады и переход к тесной блокаде монастыря; гибель от цинги и голода большей части его гарнизона и иных обитателей.

1609 г., 13 и 14 января – разгром защитниками Троицы заставы пана Сумы и неудачная попытка прорыва из Москвы подкреплений в монастырь.

Ночь на 16 февраля – прорыв в крепость обоза с порохом из Москвы.

19–21 июня – неудачная попытка «тушинцев» отвести воду из монастыря.

Ночь на 29 июня и ночь на 28 июля – последние приступы «тушинцев» к крепости.

Ночь на 16 октября – прорыв в монастырь отряда воеводы Д. Жеребцова из войск М. В. Скопина-Шуйского и его бой с «тушинцами».

1610 г., ок. 1 января – подход отряда Г. Валуева (500 человек) от Александровой слободы к Троице и битва на Клементовском поле.

12 января – Сапега и Лисовский отступают от монастыря в результате блокады их отрядами из войск Скопина-Шуйского и Делагарди.

Обитель, основанная преподобным Сергием Радонежским, к началу XVII в. являлась крупнейшим и богатейшим монастырем Русского государства. Слава о монастыре, особенно о чудотворениях, совершаемых от мощей святых и почитаемых икон, ежегодно приводила сюда тысячи паломников, включая и русских царей, и подвигала самых разных людей делать денежные и земельные вклады – обычно «за помин души». В 1540-1550-х гг. монастырь обнесли каменными стенами с двенадцатью башнями, на которых была размещена почти сотня орудий.

С началом осады Москвы он стал важным стратегическим пунктом, обеспечивавшим связь столицы с богатыми поволжскими и поморскими областями, поэтому в монастырь был отправлен отряд воеводы кн. Г. Б. Долгорукого-Рощи. Общее число осадных сидельцев, включая посадских людей, монастырских служек и монахов, достигало 2,5 тыс. человек, однако дополнительную «тесноту» им создавало множество укрывшихся за стенами окрестных жителей. Гетман Я. П. Сапега и полковник А. Лисовский имели в своих объединенных отрядах 12–13 тыс. человек и 63 орудия, но с продолжением боевых действий это число уменьшалось до нескольких тысяч или, наоборот, увеличивалось. «Литвой» и «русскими ворами» двигало скорее стремление к захвату богатейшей монастырской казны, чем чисто военные цели – особенно после признания «Дмитрия Ивановича» замосковными и многими северными городами.

Осада началась боем на поле перед воротами и сожжением окружающих монастырь слобод. Осажденные «укрепились от измены» крестным целованием у мощей прп. Сергия и решительно отвергли предложение о сдаче. Обстрел противником стены из ружей и легких полевых орудий, а также беспорядочный приступ к крепости не привели ни к каким результатам, и Сапега решил прибегнуть к подкопу под одну из башен – Пятницкую, расположенную в центре юго-восточной стены монастыря.

Польский полководец Лжедмитрия II Я. П. Сапега (1569–1611) на фоне осаждаемой Троице-Сергиевой лавры. Гравюра В. Гондиуса начала XVII в.

Но осажденные узнали от перебежчика и захваченных «языков», что ведется подкоп и что взрыв готовят вскоре после «Михайлова дня». Взбешенные решимостью защитников обители, «тушинцы» открыли огонь по храмам монастыря из тяжелой пушки «Тещера», которую еще месяцем раньше доставили от самого Лжедмитрия из-под Москвы и установили на горе Волокуша. Ядра влетели внутрь Троицкого собора во время праздничной службы на память архистратига Божия Михаила (8 ноября), поразив клирика монастыря и старицу. Вражеские снаряды повредили иконы архангела Михаила и святителя Николая Чудотворца – следы обстрела можно и сейчас увидеть воочию в Троицком соборе. Ответным огнем со стен крепости троицкие пушкари заставили замолчать орудие «тушинцев».

Ободренные явлениями преподобного Сергия и иными чудесами, защитники монастыря решили в ночь после праздника Собора архистратига Михаила (на 9 ноября) сделать общую вылазку. Воеводы, «урядивше полки вылазных людей, приидошя в церковь Святыя Живоначальные Троица, знаменавшеся к чудотворным образом и к цельбоносным мощем преподобного отца нашего Сергия чюдотворца»[77]77
  Сказание Авраамия Палицына. С. 152.


[Закрыть]. Тогда, видно, и условились об общем для всех «ясаке» (боевом кличе – пароле), чтобы, выйдя ночью с разных сторон крепости, отличать своих («сергиевых») от врагов. Когда трижды ударили осадные колокола, все три отряда одновременно крикнули боевым кличем, «нарекше ясак Сергиево имя и вкупе нападошя на литовских людей нагло и мужественно». Ободряя друг друга, ратники говорили: «Умрем, братие, за веру христианскую!» В бою под стенами обители совершалось настоящее чудо: многократно слабейшие «полчки градских людей» Троицы не раз возобновляли нападение, врывались в осадные батареи врага, захватили от 8 до 11 пушек, много знамен, пленных, воинских запасов, и все это «во град внесошя», а остальное «огню предашя». И везде над полем боя носился торжествующий боевой клич: «Сергиев!» Вспоминая впоследствии о таких вылазках, поляки говорили, что в них участвовали и многие монахи, которые бились конными и пешими и захватывали пленных и пушки, будучи «тяжелы и вельми сильны» – «да и то мы видели, и с нами многие панове: един мних ухватил нашу полуторную пищаль и на рамо свое возложил, в мур[78]78
  Мур (польск.) – стена, в данном случае – стена крепости.


[Закрыть] у нас унесе…» (по рассказу дворянина С. Языкова)[79]79
  Сказание Авраамия Палицына. С. 197.


[Закрыть].

10 ноября защитника монастыря повторили попытку прорваться к подкопному рву «тушинцев», но потерпели неудачу и с большими потерями были вынуждены укрыться в крепости. Подкоп стремительно приближался к Пятницкой башне, и следовало торопиться с его уничтожением. Учтя опыт предыдущих боев, осажденные хорошо подготовились к решающей вылазке на рассвете 11 ноября. Практически все наличные силы были разделены на три отряда, каждый со своей особой задачей; для уничтожения подкопа выделялась отдельная группа подрывников, действовавшая под прикрытием отряда сотенного головы Ивана Внукова-Тимофеева. Все отряды поначалу справились со своей задачей, и в устье подкопа был заложен заряд. Однако ратники Лисовского быстро оправились от неожиданного нападения и стремительно ринулись к Подольному монастырю, возле которого начиналась минная галерея. Когда первые из них вновь ворвались в подкоп, монастырские крестьяне села Клементьева Никон Шилов и Со-лота подорвали заряд, уничтожив минную галерею и нескольких вражеских воинов. В неравном бою погиб и командир отряда Иван Внуков, однако опасность подрыва монастырских стен была окончательно ликвидирована.

Но все же силы были слишком неравны, и осада продолжилась. А вскоре пришлось запретить вылазки: в городе началась цинга, унесшая жизнь большей части обитателей монастыря. Смертельно раненных и умирающих постригали в монахи, что прежде было обычаем лишь в отношении князей и другой знати. Наравне с воинами и простыми беженцами ужасы «осадного сидения» стойко переносили знатные женщины, принявшие иноческий образ, – «королева-инокиня» Марфа (княгиня Старицкая)[80]80
  Мария (1560 – после 1611) – дочь князя Владимира Андреевича Старицкого, убитого по приказу Ивана Грозного в 1569 г. Была выдана замуж в 1570 г. за ливонского короля Магнуса, вассала Ивана Грозного, который перешел в подданство польского короля и умер в 1583 г. в Пильтене. Около 1586 г. Мария тайно бежала в Россию и в 1588 г. была пострижена под именем Марфа в Подсосенском монастыре (7 км от Троице-Сергиева монастыря). Пережила осаду Троицкого монастыря; умерла в Новодевичьем монастыре.


[Закрыть] и «царевна-инокиня» Ольга (Годунова)[81]81
  Ксения Борисовна Годунова (1582–1622) – дочь боярина, а затем царя Бориса Годунова. В 1605 г. была выдана самозванцу Лжедмитрию I, который, надругавшись над ней, постриг ее в монахини с именем Ольга. В 1606 г., после свержения Расстриги, поселилась в Подсосенском монастыре, пережила осаду Троицы и ужасы захвата и грабежа Новодевичьего монастыря казаками И. Заруцкого в 1611 г. Умерла в Успенском Княгинином монастыре во Владимире.


[Закрыть]. Страшную опасность представляли разногласия внутри гарнизона, когда воевода кн. Григорий Долгоруков попытался завладеть казной и запасами троицких монахов, обвинив в измене казначея монастыря Иосифа Деточкина. Однако второй воевода, Алексей Голохвастов, «королева-инокиня» и архимандрит Иоасаф с помощью монастырской братии сумели защитить казначея от расправы, полностью оправдав его. Впрочем, это не внесло окончательного успокоения в ряды защитников.

Лишь немногие из них пережили зиму: похоронено, по словам Авраамия Палицына, за время осады было 2125 человек, «кроме женска полу и недорослей и маломощных и старых»[82]82
  Сказание Авраамия Палицына. С. 169.


[Закрыть]; к 15 мая в строю оставалось 102 сына боярских, около 20 стрельцов, 40 казаков, 40 престарелых монахов. Но и они были полны решимости стоять до конца, отвергая все новые предложения Сапеги о капитуляции. Более того, воеводы не могли совсем предотвратить вылазки: ратники отпрашивались за стену под разными предлогами: за водой, дровами, травами и кореньями, – и по два-три человека «порознь бродяще смерти искаху». Поляки, видя легкую добычу, бросались на них, и тогда все вышедшие собирались вместе и неизменно побеждали. Нам трудно понять дерзновение этих простых людей, такое их упование на помощь Божью и уверенность в покрове преподобного Сергия…

Летом 1609 г. враг предпринял еще два штурма, но и они окончились неудачей. Обстоятельства отражения последнего из них, в котором принял участие тушинский полковник Зборовский, наиболее поразительны не только для современников, но и для потомков. Менее 200 защитников монастыря приготовились 28 июля принять смерть в бою с 12 тыс. «тушинцев», однако бой для них даже не начался. В предутренней темноте разноязычные (польские и русские) штурмовые колонны, перепутав время выступления, вразнобой двинулись к монастырским стенам, но столкнулись между собой и приняли друг друга за врагов. Началась сумятица, в которой погибли многие «тушинцы», а приступ был сорван. Пораженные невероятной неудачей и грозными видениями, стан Сапеги покинули несколько атаманов со своими станицами.

Вместе с тем однажды «троицкие сидельцы» нашли осадный лагерь полностью оставленным: Сапеге на время пришлось увести свое войско против Скопина-Шуйского, шедшего на помощь Москве из Новгорода. А в октябре из полков князя Михаила привел в Троицу свежий отряд (ок. 300 человек) воевода Давыд Жеребцов.

Ясачное знамя с двуглавым орлом. Фрагмент гравюры второй половины XVII в.