Текст книги "Австро-венгерская Дунайская флотилия в мировую войну 1914 – 1918 гг."

Автор книги: Олаф Рихард Вульф

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 11 страниц)

В зависимости от обстановки, кроме непосредственных боевых задач, Дунайская флотилия осуществляла содействие Дунайской речной полиции, Дунайской пограничной страже, а также и своим войсковым частям, действовавшим на побережье.

Дунайская полиция подчинялась Центральному полицейскому управлению при военном министерстве. Руководил ею капитан-лейтенант германского флота Герман Шмидтке. Она должна была разрешать все связанные с новым порядком управления военные, морские и полицейские вопросы во взаимодействии с речными и сухопутными силами, а также поддерживать вновь установленный порядок на протяжении 827 км Дуная.

На самой реке в распоряжении Дунайской полиции состояли: германская флотилия моторных катеров, коменданты гаваней и этапов, а также унтер-офицеры и рядовые береговой стражи, уполномоченные полевой полиции и, наконец, сама полиция Дуная. В ведении Дунайской полиции находились румынский район Дуная от Верчиоровы до Журжева, окружная комендатура в Ялоните, этапная комендатура в Ольтенице, участок побережья от Верчиоровы до Ольтеницы, а также 32 гавани и пристани в прибрежных районах. Прибывшие 24 апреля 1917 года полицейские моторные шлюпки разделили на два дежурных отряда: «Дунай-ост» (Фетешти, Калараши, Журжево, Зимница и Турну-Магуреле) и «Дунай-вест» (Корабия, Калафат и Турну-Северин). В ноябре 1917 года общее руководство службой безопасности на Дунае перешло к главному квартирмейстеру военного управления с передачей полицейских функций Центральному полицейскому управлению. Моторные катера с этого времени переименовали в дунайские сторожевые катера и оставили под командой капитан-лейтенанта Шмидтке. Таким образом, было подготовлено развитие самостоятельной пограничной стражи. Таможенная служба получила в свое распоряжение 24 моторных шлюпки. На побережьях Дуная сторожевую службу несли австро-венгерские и германские полевые части. Район, подлежащий охране, вместе с устьями Дуная имел протяжение в 1115 км.

В сентябре 1918 года в целях упрощения командного и хозяйственного аппарата было создано Командование Дунайской сторожевой флотилией, которому подчинялось 37 кораблей. Так как по Бухарестскому мирному договору все речные силы Румынии поступали под начальство главнокомандующего союзными войсками, виды на дальнейшее развитие флотилии были очень благоприятны. Развал центральных держав воспрепятствовал дальнейшему усилению германского отряда катеров на Дунае, которые нес службу попеременно с кораблями австро-венгерской военной Дунайской флотилии.

Последняя, в связи с выходом Болгарии из Четвертного союза, также получила новые задачи.

Австро-венгерский дивизион тральщиков в Черном море

После уборки своих и неприятельских минных заграждений на участке Дуная от Браилова до Сулина, снова был восстановлен водный путь в Черное море. Благодаря открытию путей через устья Дуная, австро-венгерская Дунайская флотилия получила полную свободу передвижения. Это происходило также и потому, что часть румынского военного флота и речных сил разоружили в Сулине, а остальные военные корабли Румынии разделил участь русского флота в Черном море.

Речным и морским силам центральных держав ставилась задача как можно быстрее восстановить морские сообщения с Констанцой, Варной и Дунайскими портами. Это требовалось, в первую очередь, для перевозки войск и необходимого для них снаряжения. Вопросы торгового мореплавания в то время стояли на втором месте. В первую очередь требовалось вытралить минные заграждения противника в Черном море. Эту задачу должны были совместно выполнить австро-венгерский и германский флоты. Общее руководство вопросами судоходства по Черному морю поручалось Навигационно-технической комиссии Черного моря[62]62
  Деятельность этой комиссии была направлена на очистку от мин фарватеров в Черном и Азовском морях, восстановление гаваней и судоремонтных заводов, регулирование судоходства и всего, что было необходимо для обеспечения вывоза продовольствия, нефти и прочих товаров для ведения войны центральными державами из южных областей бывшей Российской империи. Председателем этой комиссии являлся германский адмирал Гопман. От австрийского флота в нее входили капитан 1 ранга Бруно Милленкович, капитан 2 ранга Эрвин Мейер и лейтенант Рихард Саксенфельс.


[Закрыть] («Натеко»), которая реорганизовалась из Комиссии по примирению и состояла из морских и сухопутных офицеров центральных держав, а также представителей русского военного флота. Устья Дуная являлись не только объектом для военных действий противника – в то же время у них действовали также и германо-турецкие корабли.

Еще в начале 1915 года крейсер «Breslau» показывал там свой флаг. Вскоре после этого, вдоль западного побережья Черного моря начались крейсерства германских подводных лодок. В начале июля подводная лодка UB7 в течение трех суток держалась на позиции у устьев Дуная и у Одессы. В сентября она повторила подобную же операцию. Так как командующему германо-турецким флотом стало известно, что русские суда пользуются Очаковским и Стамбульским гирлами Дуная, а русские миноносцы и подводные лодки были замечены к Рени, то «Breslau» получил приказание нарушить морские сообщения между Одессой и русскими участками устья Дуная путем постановки минного заграждения.

4 мая 1916 года с него были выставлены три заграждения – 24, 10 и 25 мин, которые располагались между побережьем и островом Фидониси. В конце августа подводная лодка UB42 действовала у Силинского гирла, а в сентябре у Фидониси. В начале октября U33 последовала ее примеру; UB46 находилась там же в конце октября. Затем была произведена постановка мин с UC15, по поводу которой в германском официальном труде «Война на море 1914–1918. Дивизия Средиземного моря» сказано следующее:

«13 ноября UC15 вышла снова в море для постановки мин у Сулинского гирла. Из этой операции она не возвратилась. Она погибла со всей своей командой. О том, что она выполнила возложенную на нее задачу, стало известно лишь спустя полтора года. Тогда австро-венгерская дивизия тральщиков 4 мая 1918 года обнаружила две германские мины, которые могли принадлежать только этой подводной лодке, так как другие корабли в этом районе мин не ставили».

24 июня 1917 года «Breslau» поставил 80 мин в районе между Сулинским гирлом и Очаковским гирлом Килийского рукава Дуная. Заграждение было выставлено многочисленными малыми банками. Утром следующего дня маяк и радиостанция на Фидониси были уничтожены артиллерийским огнем, а гарнизон острова захвачен в плен с помощью высаженного десанта.

О наличии в этом месте неприятельских мин не было никаких данных. Следовало как можно быстрее провести траление, чтобы в срочном порядке наладить судоходство по Черному морю.

Для этой цели австро-венгерское командование предполагало использовать в качестве тральщиков сторожевые катера Дунайской флотилии, усиленные реквизированными пароходами из числа стоявших в гаванях Дуная и подходящих для указанной надобности. Монитор «Temes» 17 марта в Рени реквизировал пароходы «Бессарабец», «Одесса», «Сам»[63]63
  Непонятно, о каком судне идет речь; такого наименования в списках русского флота не было. – Прим. ред.


[Закрыть] (Garda-Marin Mayer), из которых последние два переименовали в тральщики I и II. Эти корабли перевели в Браилов для приведения в порядок особенно запущенных на них механизмов. Сторожевые катера типа «Wels» требовалось дооборудовать для морского плавания. На них установили минные стрелы и постоянные компасы. Кроме того, для обеспечения возможности совместного плавания на точных дистанциях на них установили ходовые мостики с компасами. Эти работы были произведены силами собственной команды в самый кратчайший срок.

В конце марта 1918 года дивизион тральщиков был настолько готов, что мог выходить на задание. Он состоял из сторожевых катеров «Barsch», «Wels», «Compo», «Viza», вспомогательных тральщиков «I» и «II», а также флагманского корабля «Bessarabec» и базы с запасами, находившейся на пароходе «Odessa». Командовал дивизионом лейтенант Виктор Шмидт.

В конце апреля приступили к протраливанию фарватера на Сулин, «Натеко» назначила для этой цели курс 155°, который теоретически должен был быть свободным от мин, но вскоре после прохода мимо бакана Сулина, пройдя несколько миль, пара «Barsch» и «Wels» затралила германскую мину. Находка этой мины вызвала сомнение в правильности сообщенных данных о границах заграждений, поставленных с немецких кораблей у устьев Дуная. «Натеко» поэтому отменила указанный ей курс и дала другой курс, который подходил к Сулину по совершенно чистому от германских минных постановок району. Немедленно приступили к его протраливанию. Чистый фарватер обставили буями на расстоянии 1 мили. 8 апреля тральщики, однако, снова встретили немецкие мины. «Bessarabec» как флагманский корабль шел головным, а за ним в первой паре вспомогательные тральщики «I» и «II». При этом вспомогательный тральщик «I» попал на мину и, взорвавшись, утонул. Во время взрыва погиб один, ранены два и утонуло 13 человек. Спаслись только семь человек.

Мины стояли с углублением не 3 м, а значительно меньше. Как выяснилось впоследствии, на том же месте были обнаружены мины с углублением от 0,5 до 2 м. «Bessarabec» и вспомогательный тральщик «II», занятые спасением людей с погибшего тральщика, лишь случайно избежали той же участи.

После этого уцелевший тральщик «II» исключили из состава тралящих групп, ввиду того, что его осадка была недопустимо велика для таких работ.

В результате «Натеко» еще раз изменила входной курс. Данный на этот раз курс был очень близок к курсу, указанному с самого начала тральных работ.

После ухода отряда Вульфа на Украину, из дивизиона тральщиков выбыли сторожевые корабли «Barsch» и «Wels», и в его составе остались: сторожевые корабли «Compo» и «Viza», два паровых катера и вспомогательный тральщик «II».

Пока «Bessarabec» с командиром дивизиона находился в Одессе для реквизиции там новых тральщиков, «Compo» и «Viza» совместно с паровыми катерами обследовали фарватер шириной в 1200 м на расстоянии 1 мили по указанному «Натеко» курсу. Для ускорения этой работы и использования исключительно благоприятной погоды, в состав дивизиона тральщиков включили сторожевые корабли «Fogas» и «Csuka». 27 июня они пришли в Сулин.

29 июня была найдена и взорвана плавучая английская мина в 13 милях южнее Сулина. Между тем, из Одессы прибыл реквизированный на Украине вспомогательный тральщик «III». Дивизион тральщиков в Сулине снова дошел до трех пар и включал в свой состав: «Compo», «Viza», «Fogas», «Csuka», тральщик «III», моторный катер «a»[64]64
  Захвачен монитором «Szamos» в Херсоне.


[Закрыть] и тральщик «II» – для постановки буев.

10 июля командующий флотилией капитан 1 ранга Раткович инспектировал дивизион тральщиков и на следующий день выходил на нем на тральные работы. 12 июля «Szuka» и «Fogas» ходили в Браилов и Рени.

В конце августа «Натеко» решила изменить существовавший подходный фарватер к Сулину и проложить другой, более простой в смысле навигации, и более короткий и широкий подход. Новый фарватер проложили по линии, соединяющей маяк на острове Фидониси с Сулином, по истинному курсу 75°. Дивизион тральщиков получил приказание очистить от мин и обставить навигационными знаками этот фарватер.

Траление началось 25 июля. Три пары тральщиков к 3 августа протралили этот фарватер на ширину 1400 м до самого острова Фидониси. Этот фарватер проходил поперек большого немецкого заграждения, однако при дальнейших работах по расширению фарватера до 1 мили и повторном тралении всей площади, в особенности в местах, где к нему должны были подходить германские минные заграждения, пересекающие фарватер, никаких мин более не нашли.

3 августа пароход «Bessarabec» с большим количеством введенных в строй русских моторных тральщиков пришел в Сулин. Группы тральщиков из сторожевых австро-венгерских кораблей продолжали дальнейшее обследование значительных районов моря. Моторные тральщики применялись, главным образом, в тех районах, где когда-либо были обнаружены мины – для повторного их траления. В зависимости от состояния погоды район работ назначался дальше или ближе к Сулину.

В сентябре 1918 года сторожевые корабли тралили мины южнее острова Фидониси и нашли там три германские мины, которые они и взорвали. Они принадлежали к восточной части немецкого заграждения и стали последними минами, которых недоставало от числа поставленных вблизи острова Фидониси. Место постановки мин отличалось от германских данных на 3 мили. Между тем моторные тральщики нашли также и северные участки германских минных заграждений и уничтожили их.

Когда военная обстановка на Балканах изменилась в неблагоприятную сторону для центральных держав, все боевые корабли флотилии вернулись на Дунай. Вместе с этим расформировали и дивизион тральщиков Черного моря.

Отряд Дунайской флотилии под командованием О. Вульфа в Черном море и на украинских реках[65]65
  Это использование части Дунайской флотилии на Черном море и на украинских реках было предложено ее командующим контр-адмиралом Викерхаузером и утверждено морской инспекцией.


[Закрыть]

Подписанное в ночь с 15 на 16 декабря 1917 года перемирие между центральными державами и Россией распространялось на все Черное море и на все находящиеся там морские и воздушные силы договаривающихся сторон.

Демаркационная линия на Черном море проходила от маяка Олинька (Георгиевское гирло Дуная) до мыса Иерос (Трапезунд).

Условиями перемирия разрешались торговля и плавание торговых судов по Черному морю. Определение условий торговли и объявление безопасных путей для торговых судов поручалось комиссии по проведению перемирия в Черном море, находившейся в Одессе.

Договаривающиеся стороны обязывались в течение перемирия не нападать друг на друга и не осуществлять никаких подготовительных мероприятий к враждебным действиям.

Но так как, по словам германской официальной истории, в гаванях северного побережья Черного моря – Одессе, Николаеве и в главной базе Черноморского флота Севастополе господствовала совершенно неясная обстановка, создававшая ненадежное положение, то 13 марта германские и австро-венгерские войска заняли Одессу, а 1 мая германские войска – Севастополь.

Характеристику положения с австро-венгерской точки зрения дает генерал-полковник Арц фон Штрауссенбург «Zur Geschichte des grossen Weltkrieges 1914―1918 Aufzeichnungen von Generaloberst Arz» (Rikola-Verlag, 1924):

«Для нас целью операции был захват всей Украины и вывоз ее запасов, а также обеспечение коммуникационной линии по железной дороге Одесса – Подволочиск[66]66
  Вероятно, Волочиск на бывшей русско-австрийской границе. – Прим. перев.


[Закрыть] и прикрытие Одесской гавани…

Разграничительными линиями между германскими и австро-венгерскими войсками была назначена река Буг от Ольвиополя до моря…

В течение 14 дней после начала операции, поставленные задачи были решены. Одесса и железная дорога, ведущая к ней, были полностью захвачены…

До ведения операций в южной Украине необходимо было подчинить все действовавшие здесь войска одному командующему. Для этой должности был избран генерал-полковник граф Кирхбах, командующий 4-й армией, который 21 марта принял командование вновь организованной “Херсонской группой” с местом пребывания штаба в г. Одесса.

Для обороны побережья в обе стороны от Одессы было образовано “Управление Одесским округом морской обороны”…»

Союзные войска считали, что кроме выполнения экономических задач, они являются также и освободителями украинского народа от большевистского ига. Но на самом деле население Украины и после ее оккупации в большей части его было настроено коммунистически. Гражданское население рассматривало реквизиции «освободителей» скорее как зло, и только «делало хорошую мину при плохой игре».

Кроме союзных войск центральных держав, были образованы также и украинские части, которые имели, однако, очень слабую дисциплину. Фактически страна была неспокойна, и в ней ежедневно происходили нападения на различные посты и слабо охраняемые железнодорожные станции.

Охрану с моря несли германо-турецкие морские силы. Части австро-венгерского флота, пригодные для использования в открытом море, находились в Адриатическом море и ввиду большого расстояния от него до Черного моря и необходимости пробиваться через превосходные силы противника, попасть в Черное море не могли. Специальная докладная записка о посылке по крайней мере одной из дивизий линейных кораблей в Черное море, поданная командующим австро-венгерским флотом адмиралом Кейлем в начале войны, не соответствовала взглядам ставшего во главе морского управления Австро-Венгрии адмирала Гаусса.

Но так как южная часть России пересекается мощными, большей частью, судоходными реками, которые являются основными путями вывоза всех продуктов, то возникала мысль прикрывать эти сообщения кораблями Дунайской флотилии.

Последним ставилась задача удерживать в подчинении местное население, подавлять всякие попытки помешать перевозкам, обеспечивать от нападений пристани и береговые склады.

В соответствии с этим, из состава флотилии выделили отряд, которому и поручили обеспечить сообщения по русским рекам, что облегчалось тем обстоятельством, что на нижнем Дунае господствовало мирное положение.

Мысль проникнуть в Черное море с мониторами уже давно гнездилась в головах офицеров Дунайской флотилии[67]67
  Еще в 1914 году шутили, что «мониторы когда-нибудь еще будут совершать эволюции в Черном море», но никто серьезно не верил в выполнимость этих планов. Когда в 1915 году корабли находились в Рущуке, а затем в ходе войны с Румынией пришли в Браилов, эти планы стали близки к осуществлению и, по крайней мере теоретически, их начали прорабатывать в смысле преодоления связанных с этим технических трудностей.


[Закрыть]. Когда было получено приказание о походе в Черное море, то его все встретили с большим подъемом. 1 апреля был сформирован отряд Вульфа – мониторы «Bosna», «Bodrog», «Koros», «Szamos», сторожевые катера «Barsch» и «Wels», а также буксир «Odessa» с угольной и нефтяной баржами.

Отряду были поставлены задачи: дойти до Одессы, а оттуда двинуться по речным системам Днепра и Буга. Это задание требовало определенной подготовки, потому что речные корабли впервые должны были совершить переход через море. Мореходность речных военных кораблей особенно понижалась вследствие их малой осадки и незначительной высоты надводного борта.

С помощью судостроительных заводов и вновь оборудованной плавучей мастерской немедленно приступили к производству соответствующих работ. Они, главным образом, заключались в закреплении всего инвентаря по-походному (в первую очередь – боезапаса), в установке компасов и различных технических устройств в машинах, которые обеспечивали бы работу последних при плавании по соленой воде.

9 апреля командующий Дунайской флотилией контр-адмирал Викерхаузер на «Compo» прибыл в Сулин для осмотра отряда.

С парохода «Carolus», который незадолго до этого возил членов «Натеко» в Одессу, предупредили, что он видел у Аккермана много плавающих мин, поэтому ночное плавание не рекомендуется.

На основании сведений, полученных от осведомленных лиц, вследствие обмеления Днепровского лимана нельзя было рассчитывать зайти в Аккерман для использования его в качестве промежуточной базы, следовательно, переход в Одессу надлежало по возможности провести в течение светлого времени суток.

С целью сокращения пути для производства пробного плавания в составе соединения, 10 апреля в 9 ч все корабли отряда вышли из Сулина и пошли сначала по Старо-Стамбульскому гирлу в Очаковское гирло Килийской дельты, где было решено выждать благоприятную погоду для перехода морем.

Пробный выход выявил целый ряд недостатков. Пароходы с буксирами могли держать лишь ограниченную скорость. Легкая дымка покрывала горизонт и единственный лоцман, находившийся на «Bosna», полностью потерял ориентировку.

Командующий Дунайской флотилией выслал навстречу медленно идущему длинной кильватерной колонной отряду корабль для проводки в Старо-Стамбульское устье. Дух команд, несмотря на мало удачные обстоятельства пробного выхода, нисколько не упал.

При походе по Старо-Стамбульскому гирлу не произошло ничего особенного. В Вилково (Wilkow) увидели первый румынский монитор, а в Очаковском гирле видели еще два. До обеда отряд ошвартовался недалеко от выхода из Очаковского гирла, где командование обменялось установленными визитами с румынским монитором «Mihael Kogalniceanu»[68]68
  Посещение этого монитора было особенно замечательно тем, что его командир был как раз из тех офицеров, которые получили образование в австрийском флоте. При разговоре выяснилось, что этот офицер в день объявления войны Румынией выпустил торпеду в корабли Дунайской флотилии, стоявшие у Рущука. Жертвой торпеды стала бензиновая баржа, а монитор «Temes» (впоследствии «Bosna»), в который очевидно целили, продолжал успешно воевать против Румынии и дошел до устья Дуная.


[Закрыть].

11 апреля с утра держался такой густой туман, что не оставалось ничего иного, как выжидать более благоприятной для выхода погоды. Время ожидания использовалось для более обстоятельного изучения фарватеров и окружающей местности. К вечеру сторожевой катер «Wels» был выслан в устье в качестве метеорологического поста с задачей сообщать элементы погоды. После полученного от него сообщения «ветер 2–3 балла, слабое волнение, ясный горизонт», отряд в 6 ч двинулся из устья Дуная. Корабли шли в строю в следующей последовательности: сторожевые катера «Barsch» и «Wels» с поставленными тралами, затем группа мониторов «Bosna» и «Koros», пароход «Bessarabec» с нефтяной баржей, пароход «Odessa» с угольной баржей и в арьергарде – вторая группа мониторов – «Bodrog» и «Szamos». Сначала пришлось выйти мористее, чтобы обойти бесчисленное количество рыбачьих сетей и вешек, а затем отряд лег на курс близкий к норду, чтобы идти в Одессу вдоль берега. Ветер не превышал силы 3 баллов, хотя на ветре было видно крупное густое дождевое облако, которое угрожало шквалами с дождем. Море было почти спокойно, и все корабли держались отлично.

Так как «Odessa» с угольной баржей давал очень малый ход, то «Bodrog» взял их на буксир. Отряд, идя в 2―3 милях от побережья и вдоль него, около 13 ч 30 мин подошел на траверз Днестровского лимана. К этому времени ветер спал и при ярком солнце наступил полный штиль. Ввиду того, что тралы на мелководье часто рвались, их убрали. Так как не было никакой опасности ни от мин, ни от кораблей противника, то «Bosna» вышел вперед отряда, чтобы выбрать в Одессе места для швартовки и указать их по приходе остальным кораблям отряда.

Схема наружного вида монитора «Koros». 1917―1918 годы

В 19 ч последний из кораблей отряда ошвартовался в Карантинной гавани Одессы, защищенной от ветра и волнения. Сначала флотилия должна была оставаться в этом городе до конца разоружения его сравнительно беспокойного населения.

13 апреля была получена поздравительная телеграмма от командующего Дунайской флотилией.

19 апреля монитор «Szamos» в сопровождении группы сторожевых катеров вышел вверх по Днепру, где ему было приказано нести службу стационера в Херсоне. На пути туда кораблям пришлось преодолевать 4-балльный ветер и соответствующее волнение, несмотря на это корабли прибыли к месту назначения в указанный срок.

Поступившие сведения о беспорядках в Николаеве вынудили председателя «Натеко» отправить один монитор и в этот порт. «Koros» 21 апреля на рассвете вышел туда и прибыл в Николаев без всяких происшествий, где стал нести службу стационера. Группа сторожевых кораблей в тот же день вернулась из Херсона в Одессу. На пути туда и обратно она шла с тралами, но мин не обнаружила. 24 апреля «Koros» прикрывал разведку форта «Константин» в Николаеве австро-венгерским 27-м егерским батальоном, командир которого предполагал, что большевики спрятали там оружие.

Буксиры «Bessarabec» и «Odessa» были отданы для перевозок из Одессы в Сулин. 26 апреля сторожевые корабли вышли в разведку в Днестровский лиман.

Между тем, монитор «Szamos» 22 апреля захватил в Херсоне парусный корабль «Vaskapu», до войны обслуживавший сообщение в Железных воротах на Дунае. Его возвращение вызвало у всего личного состава Дунайской флотилии особенное удовлетворение[69]69
  Это австро-венгерское судно в свое время под прикрытием нейтралитета Румынии было уведено русскими. После заключения перемирия с Румынией его напрасно разыскивали по всем портам. Русские думали, что им удастся оставить добычу себе, если они ее спрячут в Херсоне.


[Закрыть].

Обстановка в Одессе была столь же неясной, как и во всей Украине. Строгие меры, принятые германским командующим в Киеве, и в особенности суровые законы о военных поставках, изданные фельдмаршалом Эйхгорном, комментировались прессой неверно и озлобляли население. Последнее неизменно держалось неприязненно и в областях, занятых австро-венгерскими частями. Высшие начальники были совершенно беспомощны. На 1 мая во всей стране население собиралось проводить крупные социалистические демонстрации. Так как украинские власти объявили, что они не в состоянии применить оружие в случае каких-либо выступлений в Одессе, то, с их согласия, 29 апреля было начато разоружение населения.

Флотилия прикрывала эту операцию в наиболее опасном рабочем квартале, в северной части города, на так называемой Пересыпи.

Находившиеся в Одессе турецкий минный крейсер и миноносцы обеспечивали эту работу со своих мест стоянки в гавани и были на это время подчинены командиру отряда австро-венгерской флотилии.

Морская авиация австро-венгров и немцев производила воздушную разведку над городом и в море. 30 апреля разоружение было закончено без инцидентов и 1 мая прошло в полном порядке.

1 мая, после ухода русского Черноморского флота в Новороссийск, был захвачен также и Севастополь.

4 мая командующий армией фельдмаршал Бём-Ермоли произвел на сторожевом корабле «Wels» разведывательный поход до Очакова и тем же путем возвратился обратно в Одессу. На следующий день был назначен переход отряда в Днепр, но, ввиду неблагоприятной погоды, его пришлось отменить. Между тем безопасность стоянки отряда в Одессе нисколько не улучшалась. Однажды вечером на часового у «Bosna» было совершено нападение, сопровождавшееся бросанием камней; нападавших отогнали силой оружия.

После того, как 12 мая ветер начал стихать, находившиеся в непрерывной готовности корабли 13 мая вышли по назначению. «Bessarabec» с баржей на буксире вышел в Сулин, «Odessa», имея на буксире баржу с запасами топлива для флотилии – в Херсон, «Bosna» и «Barsch» совместно с «Wels» вышли несколько позже. «Bodrog» остался в Одессе в качестве стационера. Переход прошел благополучно при норд-норд-остовом ветре силой 3 балла и при спокойном море.

В 19 ч все корабли сосредоточились в Херсоне. В этом городе было обнаружено большое количество вооруженных морских судов. Они приняли участие в оказании сопротивления союзным войскам, а затем пытались спастись, уходя по Днепру. Уход этих судов был пресечен хорошо направленным заградительным огнем отряда, после чего все они были захвачены и на них в знак того, что они стали добычей центральных держав, были подняты австро-венгерские военные флаги.

15 мая начался разведывательный поход по мало известному Днепру. Командир 17-го корпуса генерал от инфантерии Фабини, командовавший войсками в Херсонской губернии, на мониторе «Bosna» лично вышел в разведку вверх по Днепру. До этого, еще накануне, в Никополь выслали «Odessa» с жидким топливом под прикрытием «Barsch». Монитор «Bosna» шел сзади «Wels» без лоцмана. В 18 ч 30 мин все корабли сосредоточились в Никополе[70]70
  Фарватеры на русских реках были так прекрасно обозначены, что плавание по ним даже для совершенно незнакомых с ними офицеров Дунайской флотилии было вполне возможно без лоцманов. За исключением касания дна «Barsch» при прохождении порогов, не было ни одного случая посадки на грунт.


[Закрыть]; через два дня стремление изучить реку возможно дальше в ожидании предполагаемых на ней военных действий привело к посылке вверх по реке «Bosna» и «Wels». Утром 21 мая эти корабли пришли в Александровск. На следующий день туда же пришел «Barsch».

Военная обстановка в городе была путанная. Из остатков различных частей русской армии была организована украинская дивизия, которая имела значительное количество бронеавтомобилей, мало артиллерии и несколько пулеметов. Слабый австро-венгерский гарнизон не чувствовал себя в безопасности и не доверял войскам. Понятно, с какой радостью он приветствовал приход кораблей Дунайской флотилии.

На следующие сутки командир 12-го корпуса генерал от инфантерии Браун провел весь день на борту «Bosna» и «Wels». По его предложению был разработан план дальнейшего похода вверх до Екатеринослава. Эта операция казалась тем заманчивее, что до сих пор еще ни один корабль не поднимался вверх по Днепру через пороги, расположенные между Ектеринославом и Александровском. Между тем, от «Bodrog», стоявшего в Одессе, была получена телеграмма о расформировании 2-й армии и образовании Восточной армии под командой генерала от инфантерии Альфреда Краусса.

Об этом походе вверх по реке командир отряда доносил так:

«Район порогов представляет собой красивейший ландшафт. С обеих сторон – высокий скалистый берег, местами покрытый роскошной растительностью. Сторожевой корабль должен был пробиться среди скал, которые, казалось, запирали все течение реки. Железнодорожный мост выше якорной стоянки – образец строительного искусства – был взорван большевиками посередине.

Вечером 20 мая на “Bosna” явились лоцманы: Михаил Павлович Тритьев и Павел Гаврилович Колбаса. Трудно было понять, кто они – рыбаки или крестьяне. На Днепре встречались такие люди-амфибии, которые одинаково хорошо чувствовали себя как на воде, так и на суше.

После короткого обмена мнений, в течение которого оба категорически возражали против похода и очень обстоятельно изложили предстоящие трудности, а также выразили сомнение в пригодности военных судов для этой цели, командующий отрядом решил произвести первую попытку только на сторожевом корабле. Известную трудность представляли переговоры с лоцманами из-за различия в славянских наречиях. Даже используя кроатский[71]71
  Хорватский. – Прим. ред.


[Закрыть], польский и чешский языки, был очень трудно добиться полного понимания. Но, в конце концов, моряки всего света отлично понимают друг друга в вопросах своей специальности.

На следующее утро 21 мая, в дождливую и ветреную погоду в 5 ч “Barsch” вышел в поход. Уже на первом участке от якорного места до подхода к порогам доверие к лоцманам укрепилось, а в дальнейшем оно перешло в уважение. Лоцманы показали безукоризненное знание мест и особенностей течения. Они могли назвать любой подводный камень в реке. В то же время, мощь механизмов сторожевого корабля, которую он развил в очень короткий срок, в свою очередь произвела заметное впечатление на лоцманов, которые привыкли, главным образом, спускать по течению плоты.

Проход через Татарский брод, расположенный выше упомянутого железнодорожного моста, был обманчив. Ничто не указывает на то, что здесь особенно удобно переправляться и что здесь через реку шли массы переселяющихся народов.

Порожистый участок реки русское правительство пыталось сделать судоходным, но эти попытки дали значительно меньшие результаты, чем такие же на Дунае. На Днепре, правда, фарватер запутаннее и скорость течения значительно больше. Камни, скалы и песчаные банки не полностью перекрывают всю реку в порогах, оставляя извилистые проходы. При проходе порогами, управление кораблем требует полного внимания всего личного состава. Первый порог – “Явленный” – сторожевой корабль “Barsch” преодолел без всяких затруднений. За ним следовал порог “Вольный” с коротким каналом, обложенный каменной кладкой и очень извилистым проходом. Здесь лоцманы пожелали, чтобы офицеры “Barsch” сначала осмотрели проход с указанной каменной перемычки, видимо полагая, что вид бушующей воды произведет на них соответствующее впечатление и склонит к отказу от экспедиции. Сторожевой корабль подошел к нижнему концу дамбы, офицеры вышли на нее.

Однако открывшийся вид был для офицеров не нов: “Железные ворота”[72]72
  Пороги на Дунае. – Прим. перев.


[Закрыть] в уменьшенном издании. Этот порог удалось пройти без происшествий так же, как и следующий за ним – “Будиловский”.

После этого, лоцманы проявили явно выраженное беспокойство. Они несколько раз повторяли вопрос – может ли корабль идти задним ходом, потому что в следующем пороге, если бы его не удалось преодолеть, развернуться на обратный курс невозможно. Их успокоили, сказав, что корабль, по желанию, одинаково хорошо ходит как передним, так и задним ходом, а также может держаться на месте против течения.

Несмотря на эти заверения, лоцманы захотели при подходе к порогу “Вольницкому” снова повторить маневр остановки корабля и показа прохода.