Текст книги "Давай перевернём Вселенную (СИ)"

Автор книги: Октавия Колотилина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 24 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

– У тебя истекло время, – пояснил Винтераксис. Подошёл и ласково погладил по щеке. – Его совсем не осталось на подо-обные развлечения. Ты слишком затянула прохождение Пути, ещё осенью могла сохрани-иться. Вот-вот начнётся линия другой судьбы. Теперь мне и поговорить-то будет не с кем…

Он отвернулся, сгорбился. Из стены полезли корни, обвили лодыжки Инги, другие поползли к запястьям.

– Пур-рр, если бы чаю попила, успоко-оилась, легче и прошло.

– Что прошло-то?! – она рвалась, но усики затягивались крепче и крепче. – Обещал же в Москву вернуть, ну ты и гад. Я не собираюсь уходить! Кто без меня препарат до ума доведёт, мать в поликлинику проводит? Кто Лёшку из очередной проруби вытащит?

Лось тяжело вздохнул:

– У все-ех остаются незаконченные дела, родные, любимые. Но тво-ой отрезок таймлайна истрачен, пойми.

Инга зажмурилась.

Пусть эта комната пропитана силой Винтераксиса. Но всё равно же тут – Древо?

Вокруг словно был натянут пузырь из слабости. Воздух шептал: успокойся, уже ничего не сделаешь.

Инга напряглась. Где-то вне ведь пульсируют соки, неужели мощь гигантского организма не прорвёт это болото?! Вон они, тёмные и серебристые струи, их как бы скрыла занавесь, но потоки журчат, слышно. Потянулась к ним, раздвигая липкую пелену. Давайте, идите сюда, дорогие, миленькие…

Посреди комнаты вспух пол; стол, стулья и лось разлетелись в разные стороны. Неудержимой струёй снизу прорвался ствол в три обхвата, обдавая всё вокруг фонтаном из щепок, он ушёл в потолок, и не останавливался ещё минуты три.

Из ствола полезли гибкие зелёные отростки, нащупали связанную Ингу, разорвали путы.

Потом безвольно шлёпнулись, повиснув на стволе. Казалось, посреди помещения стоит рождественская ёлка, только вместо игрушек её украсили пуфиком и подстаканниками. Ошмётки усов разметало в разные стороны, как от взрыва.

– Ну ты и си-ильная! – ошалело протянул Винтераксис, вставая. С перекошенной мордой оглядел «ёлку» снизу доверху. – Пойми-и, если сейчас не позволишь мне сделать то, что я должен, случится Разрыв. И чем его затыкать? Когда Полотно Судеб начинает рваться, всё может полететь. Это конец для нас, гибель.

– Ну и что? – вскинулась Инга. – Я не понимаю, зачем оно вообще нужно, ваше Древо! Зачем бесконечный марафон по накоплению знаний, если нельзя с их помощью людям помочь?

Лось поджал губу, помял шишку в руках. И вздохнул:

– Вот знал, что когда-нибудь так и случится, – он принялся отряхиваться от щепок, затем выпрямился. – Ну ладно, я даже рад. Надоело уже. Стара-айся, наводи тут порядок без сна и обе-еда, а спасибо-то никто и не скажет.

Винтераксис подошёл, отодвинул замершую Ингу от стены. Потом провёл по себе шишкой – проступили светящиеся линии, сеткой покрывавшие его с головы до ног; сетка втянулась в прибор.

– Да ты тоже прошёл свой Путь?

– Давным-давно, – отозвался лось, прислонившись к древесному узору и откидывая голову.

Из стены проклюнулись корни, удлинились, ветвясь. Они наткнулись на расслабленную мохнатую кисть, обвились. Коричневые щупальца, казалось, с удивлением ощупывают потёртости на ладони, растянутый рукав, а другие прорвали пол рядом с копытами, опутали их и поползли выше.

Что он делает?!

– Но подожди! – вскричала Инга. – Если ты уйдёшь сейчас вместо меня, кто тут будет со всякими гусеницами бороться, варгов прогонять?

– Ты, – спокойно отвечал лось, поднимая морду и позволяя отросткам окутать шею. – Ты теперь друид, Инга. Ищи ответы на свои вопросы, раз они насто-олько важны. Но не забывай делать профилактику!

– Я тут вообще ни в чём не разбираюсь, – в панике заоглядывалась она. – Я не смогу!

– Откроешь фонарь и возьмёшь мои знания, – петли корней затянулись, Винтераксиса так плотно прижало к стене, что он крякнул. – Ох, старые кости! Надо было пораньше уходить, всё страх, – голос уже звучал сдавленно, через силу. – Только после обязательно поставь блокиро-овку, это знания тайные, если кто посторо-онний получит, не справишься с ним. Воткни сверху шишку, фонарь уйдёт в стену. А-аай… Запечатай его и забудь дорогу сюда. Поняла?

– Витёк, погоди! – со слезами кинулась к нему Инга.

– И пожалуйста, девочка, – карие глаза поглядели строго, – листики не трогай.

Тело полностью засосало, стена разгладилась. Из неё выступил фонарь и зажёгся.

Инга дрожащей рукой открыла крышку, пошарила в ещё тёплых проводах. Они шевелились, путались. Как же взять навыки?..

Омерзительно. Инга захлопнула последнее пристанище друида и задумалась, прикрыв глаза от яркого света. Потом сжала полусферу в ладонях. Фонарь погас.

В её комнате у лабораторного стола возник Винтераксис. Он быстро глянул в одну, в другую сторону, заметил стол – и отшатнулся. Обхватил себя за плечи:

– Зачем ты со мной так? Я же просил, как дру-уга просил, без листиков! Вот делай людям добро, помогай, а они тебя потом…

Ноги его согнулись, и лось опустился на пол, прижав уши. Он резко вдыхал, раздувал круглые ноздри.

– Мне же без твоей помощи не разобраться, – сказала Инга, подходя. Тронула за плечо…

Тот вздрогнул, сгорбился. Чем же всегда спокойный админ так напуган?

– Витёк, ты чего? – спросила Инга участливо.

Села рядом, попыталась взять за руку – однако Винтераксис отдёрнул её и лишь сильнее сжался.

– Ну, прости. Я боялась, что не то возьму и провода перепутаю. И вообще не представляю, справлюсь ли с твоей работой. Знаешь же, не очень люблю технику.

Он покосился подозрительно:

– Блондинка забы-ыла, как из фонаря напрямую брать навыки?

– Да ты когда объяснял, я не очень поняла.

Большие тёмные зрачки метались, словно лось пытался вычленить в её словах ложь. Видимо, не найдя, он усмехнулся нервно, поднялся и проблеял:

– Хорошо-о, помогу. Если поклянёшься сделать то, о чём попрошу.

– Витёк, да конечно…

– Поклянись. Матерью поклянись, любовью своей, что сделаешь. Клянёшься?

– Клянусь.

Инга не представляла, зачем подобные церемонии. Она очень уважала Винтераксиса, несмотря на его обман, и выполнила бы любую просьбу без всяких клятв. Сколько гусениц вместе переловили! Админ хоть и ворчал, но помогал всегда, подсказывал. Ну, пытался в Древо упрятать – но ведь работа у него такая, сам-то человек… лось то есть, вполне хороший.

Вон вместо неё в хранилище пошёл, залатал своим отрезком судьбы намечающуюся прореху таймлайна. Теперь отправится маленькой девочкой на какую-нибудь чужую планету, начнёт новый Путь. А Инга, получается, освободилась от этой обязанности, свою память не потеряет, и о маме, и об Алексее сможет позаботиться, разве не здорово?

Клятвы тут – совершенно лишнее.

Винтераксис явно приободрился. Сознание его выглядело совсем так же, как тело, только под свитером выдавался большой пухлый живот. Лось залез в карман штанов и выудил пригоршню флешек в виде розовых пони, радуг, пончиков и молний.

– Пур-рр, вот план Древа, вот систе-емы защиты, вот навыки определения судьбы-ы.

Торжественно вручив знания Инге, пошарил в другом кармане, достал телефон с треснувшим экраном, старые диски, кассеты для видеомагнитофона.

Инга беспомощно оглянулась на свой компьютер:

– А… Ты уверен, это у меня пойдёт?

– Пойдё-ёт. У нас основа разума одина-аковая. Перестрой немного интерфейс, покопайся в железе.

– Я не умею, я медик!

– Ты теперь – друид.

Последней вынул чёрную затёртую дискету, повертел перед носом, разломил надвое и со словами «это – личное» упрятал половину в карман, а другую положил на кучу хлама, которую еле держала Инга.

Она отнесла наследство на компьютерный стол, не представляя, как будет разбираться. Карманы-то у Витька бездонные, оказывается! Тот похлопал себя по свитеру, вытащил кусок скипетра с набалдашником-изумрудом:

– От предше-ественника осталось, мне не пригодилось, но лучше возьми. Вроде, всё.

Инга наскоро распихивала кассеты по углам. Фу, беспорядок какой в разуме, нормально и не прибралась после защиты, а тут ещё валяются повсюду хрустальные шарики-воспоминания с жуком, водопадами, усиками. Она выудила из-под лабораторного стола дохлую препарированную мышь, поскорее отнесла к шкафу и сунула в шредер. Неудобно-то как перед гостем…

Винтераксис вытянул шею и следил за каждым её шагом. На шредер косился, словно оттуда вот-вот вылезет волкодлак или армия зомби. Откашлялся:

– Теперь сделай, что обеща-ала.

– Вернуть тебя обратно? – Хозяйка вылезла из-под кровати, счищая с волос паутину.

Лось снова выглядел потерянным, уши сникли. Пробормотал:

– Нет, я только что сохрани-ился, не получится. Тебе придётся стереть меня вручную.

– Как это? – У Инги пачка дисков выпала из пальцев. – Почему не получится?!

– В Древе есть уже слепок личности. Ты взяла копию, которая ещё не набрала доста-аточно впечатлений, чтобы сохраняться повторно.

– А когда же наберёт?

– Где-то дней во-осемь надо. Тогда можно пересохраняться.

Инга вздохнула с облегчением:

– Отлично, побудешь недельку у меня…

Раздалось отрывистое кхеканье. Не сразу удалось понять, кашляет Винтераксис или смеётся. Закончив, проскрипел:

– Опыт с Тосико ничему не научи-ил? Я – не наивная японская девочка. Стоит тебе задремать, легко-о переделаю тут всё под себя, тогда избавиться от бывшей хозяйки будет не сло-ожно. А, изобража-аешь, словно не знала этого. Инга, не строй из себя блонди-инку, хватит. Исполни клятву. Стирай.

Она попятилась, ткнулась спиной в компьютерное кресло. А ведь действительно, отвернёшься от этого технического гения – такого наломает… Как жаль, что нельзя сейчас же передать его в Древо!

За окном на полированной дубовой стене проглядывала серая полусфера. Инга воскликнула:

– Погоди, когда я тебя взяла – фонарь погас. Почему?

– Чтобы избежа-ать конфликта копий. Пока я тут, мои знания никому не доступны. Как только сотрёшь, фонарь загорится.

Он нервно побил сзади по уху, словно блох гонял. Спросил недовольно:

– Тянуть долго бу-удешь? Или мне захватить разум, чтобы ты узнала, какого это – стоять и ждать, когда тебя сотрут?

Засунуть Винтераксиса в шредер? После всего?..

Тело её нерешительно топталось в разгромленной пещерке с «ёлкой» посередине. «Я его не убью, просто удалю копию из своей головы», – напомнила сама себе Инга.

– Ладно, хорошо! – сдалась она.

Медленно подошла к шкафу, откинула все крышки, включила прибор на четвёртую скорость. Лось неотрывно смотрел на вертящиеся зубастые валики. Ноздри снова раздулись.

Приземлившись за компьютер, открыла программу…

А если Винтераксису это и надо – отвлечь хозяйку, чтобы захватить управление?

Она крутанулась в кресле: тот сидел на полу по-собачьи, низко опустив голову. Горло сжималось на него глядеть.

Инга, закусив губу, провела рукой перед экраном. Огромная ладонь в нарисованной комнате сгребла согбенную фигурку. Сзади раздался вскрик – жалкий, надтреснутый.

На ощупь лось был плюшевый и тёплый, через тонкую ткань чувствовалось, как бьётся маленькое сердечко. Инга качнула руку к шредеру, где три ряда мощных валиков крутятся, засасывают всё, что положишь, перемалывают…

Живое существо запросто сжуют, как мышь, как диаграмму. Только не мгновенно, масса-то большая, и шкура у Витька… Он трепыхнулся в горсти, замер.

Инга поставила фигурку на пол. Та упала.

Решительно повернувшись в кресле, встала и бросилась к Винтераксису. Клятвы? Доводы? Да пусть засунет себе под хвост!

Однако лось, похоже, испугался ещё больше: отползал на согнутых ногах, широко раскрыв рот и силясь произнести что–то. Упёршись в полку с книгами, заскулил:

– Не надо, прошу! Не рви щупальцами. Мы же совреме-енные люди? Давай сделаем всё цивилизо-овано.

Инга остановилась в замешательстве: о чём он?

Лось кивнул, цепляясь за корешки томов и роняя их, поднялся. Сунул пальцы за приборчик на поясе, выудил загнутый кожаный чехол и достал из него тонкий серп с растительным узором по лезвию.

Инга отпрянула: как примется этот сумасшедший махать своей железякой, и до компьютера не успеешь добежать. Но Винтераксис протянул оружие деревянной рукоятью вперёд. По ней вились руны.

– Пур-рр, возьми.

Когда Инга осторожно приняла оружие, кивнул с облегчением и поднял ладони:

– Погоди, не хватай «рукой». Я сам.

Процокал к лабораторному столу, улёгся на него.

– Так и знал, что догада-аешься. У-умная. А я уже надеялся, что пронесло.

Он закатал свитер, стал тыкать в свой пухлый живот:

– Здесь – математическая гениальность, вот тут, – показал себе под рёбра, – мгновенное принятие решений и сверхинтуиция. Самооблада-ание в черепной коробке, пилишь обратной стороной серпа. Системное мышление возьми, отли-ичная вещь. Совесть и сострадание не советую, боля-ят очень.

Инга ошалело смотрела на лежащего и вдруг поняла, куда он клонит. Не сводя глаз с полоумного, дошла до компьютерного стола, подняла треснутый телефон и включила.

Загнанная в угол девочка кричит, закрываясь рукавом. И ещё одна, и ещё…

В галерее оказались десятки видео, от которых обед настойчиво просился наружу.

– Ты их… резал? Специально брал из Древа копии девочек, извлекал знания, таланты, нужные тебе органы – и что оставалось, стирал?

Лось закашлялся.

– Инга, Инга, опять строишь из себя невинную блондинку. Как бы я иначе созда-ал механизм передачи навыков через фонарь? Ещё бы тала-анты и склонности научиться безболезненно передавать, но увы… Не успел. Тебе-е придётся дальше искать.

– Чудовищно. Зачем ты их кромсал живьём?

Её передёрнуло.

Винтераксис опять невесело закхекал.

– А ты видела когда-нибудь мёртвое сознание? Здесь даже анестезии не сде-елаешь. – Указал на манекен в углу: – Твои предше-ественники, земные медики, как строение тела изучи-или? Загорали на солнышке?

Полка с книгами рухнула. По полу раскатились пыльные шарики, прятавшиеся за томами: Герофил, основатель анатомии, вскрывает кричащих преступников. Марион Симс учится зашивать влагалищные свищи на рабынях, делая новые и новые надрезы, а потом сшивая их. Подполковник японской императорской армии Эгути засушивает десятки пленных, в течение долгих часов превращая в мумии, чтобы человек узнал: на 78 % он состоит из воды…

– Холодно на металле лежать, – заметил Винтераксис. – И жёстко.

– Не терпится похвастаться коллекцией? – тихо спросила Инга. – А если я даже не собираюсь резать?

– Пур-рр. Если бы ты отказалась, тебе пришло-ось наживать всё самой. Много-много грязной работы, неудачные поиски, напрасно загубленные ко-опии. Блондинка, я просеял песок и даю тебе гору золотых слитков, вот они, возьми!

Он хлопнул себя по пупку.

– Поэтический дар у тебя тоже имеется?

– Разве что случа-айно затесался. Пожалей старика, прекрати тянуть. Действительно страшно тут лежать. Быстро возьми, что смо-ожешь принять, и стирай. Не издевайся.

Инга молча смотрела на своё инопланетное воплощение, которое, сжав кулаки, уткнуло морду в грудь. Пухлый живот, покрытый коричневой шкурой, часто вздымался и опадал.

Серп удобно лежал в ладони: лезвие тонкое, остро заточенное, без следа ржавчины. Наружная сторона с зубчиками, пилить кости. Препарировать таким не должно быть сложнее, чем скальпелем. Сможет ли она обойтись без способностей старого друида? Освоить кучу неземной техники, временные технологии, нюансы работы с судьбами? Сможет бороться против разнообразных врагов в одиночку, не имея права на поражение?

Если не справится – Древо погибнет, и погибнут все девочки, включая её саму. Кто тогда поможет маме, Лёше? Винтераксис сохранился, он не умрёт и не запомнит этого. Сам понимает, что операцию придётся проводить, хоть и пытался отделаться флешками. Только связать бы его надо, не выдержит боли…

Инга отбросила серп. Древний инструмент ещё что-то шептал, но она не слушала. Подбежала к лосю, заставила его сесть, оправила свитер. Кинула в упор:

– Хватит. Никакой вивисекции. Недельку без сна, подумаешь! Однажды перед экзаменом три ночи зубрила, нормально. Лучше я немного поживу с маньяком в голове, чем сама им стану.

И принялась раскладывать кассеты по тематическим полочкам, между книгами.

Лось с недоверием следил за хозяйкой: та подбирала тома, ставила на место. Пыталась отколупать от дискет наклейки, изображавшие пегасиков.

Вдруг со стороны стола послышались странные прерывистые звуки. Она обернулась… И оторопела.

Винтераксис плакал.

«Опять трюк какой-нибудь. Где у него хитрость? Не показал ведь, – подумала Инга. – Подманит, да и порежет, как тех девочек. Сам свежим телом обзаведётся, и вперёд».

А потом решила: «Да ладно, что мы, не люди?!»

Подошла – и обняла старого друида. Тот осторожно прислонился к ней мокрой колючей мордой.

***

– А ещё у меня «Глория дей» бутоны набрала, розочка прелесть полная, жёлтая серединка, по бокам лепесточки розовые, и каёмочка, знаете, марганцовистая.

Любовь Николаевна прервалась, чтобы глотнуть водички, но бледная вобла, завлаборатории Лечебного Дела, воспользовалась этой слабостью и ускользнула. Даже не дослушала, что сегодня дедок с «Авито» обещал встретиться в метро, передать куст «Ясмины». Корневая там закрытая, если не врёт дедок, до завтра, до дачи, долежит.

Быстрее бы банкет провести, раз уж обещала помочь, а то и на встречу опоздаешь. Куда же Инга подевалась с ножом? Рассеянная стала, страсть. Про план работ, экселевскую табличку, раз десять напомнишь, и то забудет.

А, вот и она, жёлтое каре в рекреации светится, не спутаешь.

– Инга, мы вас заждались… – начала Любовь Николаевна и замолчала.

Наряд девушки оказался весьма экстравагантным: длинная зелёная хламида в пол, да расшитая вся серебряными завиточками, и стекляшки под изумруд, и жемчуг на натуральный похож. На волосах повязка, тоже блестит, вся из «камней». Какие деньги молодёжь тратит, чтобы пару дней по лесам с мечом поноситься! Нет бы родителям помочь, или на квартиру отложить.

– Вы знаете, Инга, – деликатно приблизилась Любовь Николаевна, – мне кажется, хотя в нашей академии и довольно свободный дресс-код, но для такого серьёзного мероприятия костюм королевишны… Или это у вас жреческое одеяние?

Симпатичное личико вытянулось, карие глаза стали ещё больше. Девушка похлопала по длинной фляжке на поясе, извинилась – и вылетела из аудитории. Появилась она через минуту – где переоделась-то? Костюм, как утром, только местами выцветший и будто его корова пожевала.

– Повязка вам больше шла, чем эти взлохмаченные волосы, – заметила Любовь Николаевна. – Я понимаю, современный модный тренд…

Инга снова схватилась за фляжку, двинулась на выход – но передумала и спряталась за стеллажом с папками. Странная она, небось, перенервничала на защите.

Заглянул Полиневич, спросил:

– Не знаете, банкет-то сегодня будет?

Любовь Николаевна не успела ответить: из-за стеллажа вышла Инга в ослепительно жёлтом костюме. Тот погладила? Вряд ли. Или у неё их два? А макияж когда успела сделать, да профессионально, и глазки подвела, и кожа идеальной кажется…

Девушка прошептала:

– Пожалуйста, скажите, как я выгляжу?

На протянутое зеркальце умоляюще помотала головой, снова спросила:

– Как вы меня видите?

– Отлично смотритесь, хоть на симпозиум.

Она благодарно улыбнулась, скользнула к профессору, приглашающе отодвинула стул и проворковала:

– Садитесь, Аркадий Геродонтович! Как раз начинаем.

– Нож-то где? – поинтересовалась Любовь Николаевна, с удовлетворением наблюдая за изменением выражения лица девушки на досадливо-растерянное.

Забыла, за чем ходила, кто бы сомневался.

Инга отогнула полу пиджака, за которой неведомым образом обнаружилась та же фляжка – и как уместилась, вроде бы пола не оттопыривалась?.. Из-под фляжки девушка вытащила длинный гнутый чехольчик, сняла – показался затейливо декорированный серп с зубчиками поверху. Им-то и начала нарезать пироги.

Полиневич подался вперёд:

– Инга Валерьевна, что это у вас за медицинский артефакт? Из музея? Не боитесь затупить?

Та слишком сильно нажала, так что прорезала не только пирог, но и коробку, и скатерть, серп глубоко ушёл в столешницу. С трудом выдернув его, Инга воззрилась на зубчики, испачканные в крошках. Торжественно произнесла:

– Он никогда и никому больше не понадобится.

========== Глава 9. ==========

Ралли рассказала по общей связи, что обнаружила Ленона и Вилсона мёртвыми, в разворочанных бэрах. Клейн и Сетти засыпали вопросами; иллиноец молчал. Когда его сменили, так же молча выполнил приказ «поставить на предохранители боевое оружие и держаться на расстоянии пяти шагов». Через двадцать минут Ралли сдалась и связалась по двустороннему каналу:

– Тиралик! Доложи, что делал во время атаки носорогов и после.

Ответивший голос казался слабым и абсолютно бесцветным:

– Удерживал бэр и дроидов от падения. Пытался отогнать лазерами животных. Был увлечён потоком в джунгли. При первой возможности вернулся на просеку.

– Ты стрелял в машины Вилсона и Легана?

– Не видел их, госпожа капитан. Не стрелял.

И снова надолго замолк. Потом с болью произнёс:

– Мне казалось – я понимаю вас, землян. Даже на какое-то мгновение показалось, будто… Неважно.

Что «показалось»? Будто нашёл своих, второй дом?.. Внезапно так жалко его стало, что Ралли разозлилась на себя и сорвалась:

– Хочешь сказать, что чист, как камбуз после санобработки?! Эти двое отморозков зажимали тебя, резали, вот ты и отомстил. Не так?

Послышался невесёлый смешок:

– Госпожа капитан, мне под шестьдесят лет. Вилсону с Леганом и двадцати не исполнилось. Мальчишки. Упущенные, злые, глупые мальчишки. Вы думаете, я буду мстить детям?

– Шестьдеся-ят? – ошарашенно повторила Ралли.

– У нас живут до трёхсот. При определённых условиях, правда…

Не выглядел он старым, на тридцать пять-сорок – пожалуй. Другая раса, другой отсчёт.

– Комбинезон весь грязный, в жидкость тоже попало, – пожаловался Тиралик. – И меня всё-таки укусили, щека чешется.

– Жидкость напичкана антибиотиками, стерилизуется, не переживай.

Когда под шлемом чешется, а почесать нельзя – мерзко. Накрыл стыд. Возможно, Ралли всё-таки убила иллинойца, тот ведь даже не вакцинирован. И только из-за подозрений.

Но кто мог расправиться с ребятами? Неужели Сетти или Клейн? А если здесь, в джунглях, скрываются враги, да хоть те же киберлюди?

Ралли шла замыкающей и держала в поле зрения всю троицу. Своих дроидов поставила за спину, пусть прикрывают, мало ли. Удалось настроить сканер дальнего обнаружения, но из железного он нашёл остов лесозаготовительного комбайна и ржавые остатки дроида, больше в радиусе трёх километров ничего не было.

Дождь кончился, и беспощадное солнце выгрызало влагу из воздуха. Здешние растения впитывали воду и стволами, и листьями, вылей на росток ведро – через минуту вокруг земля сухая, как пепел. Поэтому даже иней редко появляется.

Наконец вышли к Базе. Мимо главного шлюза промахнулись, под колючими лианами угадывался тёмно-зелёный бок стандартного модуля. На его крыше проросли молодые деревца, спустили корни до земли, и стало сложно различить среди зелёнки, где тут жили люди, словно два века прошло, а не полгода.

Цела, интересно, аппаратура на нижних ярусах? Если передатчик повреждён – всё зря.

Сетти сменила правый манипулятор на циркулярную пилу и прорезала аккуратно скруглённое отверстие в рост дроида. Внутри тянулись белёсые щупальца растений, оплетали пол и стены. Нашли же где-то дыру, или сами проткнули модифицированный бетон, расползлись. Все поселения строились одинаково, из привезённых с собой сегментов; точно так же будет выглядеть и Оплот через пару лет. Вопрос в том, уйдут люди сами – или их сожрёт планета.

Бэрам не пробраться по коридорам, придётся торчать снаружи. В пролом заскочили семь дроидов Тиралика и один – Ралли. Второго она оставила при себе, чтобы контролировать ситуацию.

Лестница на нижние ярусы располагалась в жилом модуле. Проезжая вдоль ряда железных кроватей, дроид выхватывал лучом прожектора забытый чайник, детские рисунки по стенам. Бумага завернулась, но химические карандаши не поблёкли: ярко-красная ракета, робот с круглой эмблемой посреди груди – распахнутые крылья. На этих рисунках не найдёшь привычного солнца и ёлочек – дети Терры-57 не видели её неба.

Возле выхода в центральный коридор кровати были сдвинуты, громоздились кучей металла. Ралли подвела дроида к трёхметровому в диаметре люку, прозрачный щиток у его края отодвинула манипулятором и ввела код доступа.

Люк поднялся, отъехал в сторону. Стрелка манометра качнулась от перепада давления, из открывшейся дыры заструился консервирующий газ: двуокись углерода плюс азот. К такой среде местная биота не приспособилась; по крайней мере, спускаясь по лестнице, дроид не обнаруживал органики. Подопечные Тиралика подтягивались следом, по очереди отключая фонари – здесь работало освещение.

Вдоль узкого прохода стояли пыльные дроиды, Ралли насчитала два десятка. Вот богатство-то! Вывести бы их отсюда, да как? Послала Тиралику код активации на одного – пускай подключает вместо того, что носороги растоптали. Кругом торчали большие наружные антенны, штабелями лежали бобины проводов, громоздились коробки с вентиляторами для воздуховодов. Всё нужное, всё дефицитное!

Так чувствовал себя Аладдин в пещере сокровищ, которому позволено взять лишь старую лампу. Остальное не упрёшь… Хотя раздатчик еды нужно захватить, достало к одному-последнему стоять. И вентиляторы – полезное дело, и автоматический котёл на кухню просили.

Ралли нагрузила под завязку дроидов Тиралика, сама тащила драгоценный пирамидальный передатчик. Но уходить, не прошерстив запасы батарей? Включилась связь с «Сигмой»:

– Вы мне напоминаете одну девушку, с которой мы ходили по бутикам: тоже любит захватить всего и побольше.

– Кхарр, какие бутики? Тут рабочий распределительный блок для диспетчерской!

Она настолько увлеклась, что упустила момент, когда «Йота» Клейна начал стрелять.

Вспышка! Взрыв! На месте модуля – огонь. Две ракеты – в молоко, лазер режет джунгли.

– Клейн, мать твою!

Он поворачивается и палит. Задевает ногу «Теты», Сетти охает и даёт в ответ залп.

Ралли крикнула ей «Отставить!» и сама пробила лучом верх кабины «Йоты». Разворочанный бэр рухнул на спину, но продолжал посылать заряды в небеса, пока не истратил все.

– Клейн, какого кхарра?! Почему?..

– Капитан, – откликнулся обречённый голос, – это я убил… Их. Сволочей этих. Вилсон заставлял отдавать ему еду… Каждый раз. Но не в том дело. Синий… Он правильно говорил. Вместе надо, друг за дружку. Вступался за меня. А я стенку подпирал, смотрел, как его шпыняют…

– Кибер ломаный, сейчас ты чего стрелял?!

– Не я… «Йота» сам. Поворачивал, стрелял. Сам…

Ралли уже расшвыривала его пластины брони, добираясь до кокона. Но искорёженный металл прогнулся внутрь, рассёк надвое кокпит, и вытащить тело пилота теперь можно было только по частям. Датчик на нейрошлеме показывал: пульса нет.

Ругнувшись, она отошла от остатков бэра. Что значит “«Йота» сам”? Бред умирающего?

Клейн, выходит, давно задумал расправиться с Вилсоном и Леганом, только ждал подходящего случая. И коды заранее украл, а перед маршем покопался в каждом из бэров и отключил запись. Надеялся выдать гибель ребят за несчастный случай? Объявить о нападении жестянок?

А потом увидел, как начальница прессует ксеноса – и побоялся врать про киберлюдей. Трусоват он, Клейн… Был.

Малость ошалев от происходящего, Ралли не сразу заметила звонок диспетчера Оплота. Проорала:

– Да?

– На нас напали, капитан!

– Кто?!

– Не знаю кто! Малый Технический модуль разрушен, был взрыв, пожар техника тушит. Коридор в жилой блок режут лазерами. Народ в основном забаррикадировался на нижних этажах, я наверху один, закрылся в диспетчерской. За стенами модуля топают, пол трясётся. Капитан!

– Кхарр, где бэры?!

– Они как ушли чистить зелёнку, назад не возвращались. Я не могу пробраться к дежурным, и не отвечает там никто.

– Мы идём. Появится какая ещё инфа, звони.

Нападение! И ведь передавала в Центр, что тут орудуют киберы, а чинуши не верили. Теперь и не успеют подвести флот, да и не сообщить – передатчик-то в Оплот ещё доставить надо. Ралли вызывала по очереди оставшихся дома пилотов, но ответил лишь Бифер:

– Кхарр мне в зад, капитан, хоть с вами связь есть! Мой «Дзета» завис, не реагирует на команды, стоит по колено в зелёнке. Выйти из погружения тоже, зараза, не даёт. Остальные наши бродят вокруг модулей и палят по чему попало. «Бета» подбил «Тау», тот лежит дымится. Чую, и мне скоро прилетит!

– Кто напал на вас?

– Кто ещё «напал»? Никого не видел, кроме бэров наших, они ошалели, говорю!

Больше ничего вменяемого добиться не удалось. Нагруженные по уши дроиды Тиралика вынырнули из горящего модуля, отбежали подальше на тропу. Один согнулся, на плечах – бобина с толстым кабелем, другой еле держит двухсотлитровый железный бак, из которого торчат датчики; похоже на процессию муравьёв.

Сетти доложила, что после атаки Клейна у её «Теты» повреждена система суставов, теряет смазку.

Кхарр. Семь сошедших с ума бэров разносят Оплот. Подходить к ним втроём, да при одном неисправном, да ещё с грузом? Придётся всё бросать, а бросать жалко. У Тиралика никакого боевого опыта… Впрочем, у иллинойца есть кое-что получше.

– «Сигма», приём. – Ралли пропустила мимо ушей «донну» и очередной безрадостный вздох, спросила: – Ты когда дроидами управляешь, двигаешь всеми сразу? Или по очереди?

– Не по очереди, сразу. Понимаете, при помощи челнока я могу выпускать одновременно девять нитей, каждой придавать определённое угловое напряжение и начальную скорость…

– Понятно, – прервала его Ралли. – Оставляй груз на тропе и веди подопечных обратно на склад.

Огонь на стенах модуля постепенно потухал – системы пожаротушения не работали, но утеплитель из асбестового волокна не горел, а растений хватило ненадолго. Дроиды нырнули в проём, вынесли ещё восемь таких же машин. Тиралик ввёл себе в компьютер их коды и теперь неуверенно двигал то первой восьмёркой, то второй. Медленно, медленно переключается, пятнадцать секунд задержка! Натаскать его надо… Но это потом, если удастся выжить.

Вырубленную просеку потихоньку затягивал кустарник, из-за стволов змеились колючие побеги. В самом начале она, должно быть, совсем заросла – снова придётся прорубать. Температура ползла к нулю: вечереет. Поторапливаться надо, замёрзшая зелёнка становится каменной, её даже огнемёты плохо берут. Сетти сильно отстала – неполадки в суставах, но ждать её некогда, до ночи надо добраться.

Почему бэры потеряли управление? И ведь у Клейна тоже нечто подобное было! Кхарр.

Обе команды дроидов Тиралика двигались шустро, стало уже сложно подмечать, когда переключается. Толковый парень. Или дедушка? Ишь, «я не мщу детям». Ралли ему, небось, тоже кажется зелёной пацанкой.

И ведь не выговаривает за ложные обвинения, за то, что в грязи изваляла. Дежурным просил спортзал освободить, выдать комбезы рабочим. А сказать: «Укурки меня достают, разберись, капитан» – нет, мы слишком гордые. Свалится же такое с неба на голову…