Текст книги "Давай перевернём Вселенную (СИ)"

Автор книги: Октавия Колотилина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 24 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

– Как тебе моя новая регенерация?

– Чудесно. Ты не мог бы… Не могла бы нас отпустить?

Мисси рассмеялась, сложила губки уточкой, посмотрела игриво:

– О, да ты спешишь, даже не останешься на чай? Какие это у тебя дела? Я готовлюсь к нашей встрече, вешаю гирлянды и шарики, пудрю носик – и тут оказывается, что кое-кто решил перекроить порядок, установленный стариком Рассилоном! Не поделишься весельем?

– Тоже люблю сюрпризы, знаешь ли.

– Бука! – обиделась дама.

Она одним грациозным прыжком оказалась возле Аники, схватила за подбородок и повернула к себе, пронзая взглядом. Брезгливо бросила:

– Клёпка? Как ты смела не умереть на Мондасе? Плохой робот. Прячешь всё в киберчасти, опять?

– Вы знакомы? – изумился Доктор.

– Мастер убил моего отца, – механически прогудела Аника.

– Ты сама убила несчастного Камма, своим глупым непослушанием, – сочувственно покивала Мисси. – Такой талантливый инженер, создатель межзвёздного ковчега, погиб из-за жестянки, которую подобрал и вырастил. Печально.

Аника механической рукой прикрыла глаза и отчеканила:

– Отказ в предоставлении информации.

Мисси поморщилась, отвернулась от «жестянки». Пританцовывая, обошла Тиралика кругом и указала на него Доктору:

– Зачем ты таскаешь за собой этот кусок боли?

Провела пальчиком по скуле Тиралика – он даже не успел увернуться, дама двигалась легко и стремительно, словно лев. Мисси чуть наклонила голову и растянула приятную улыбку. Удивлённо распахнула глаза:

– Помнишь галлифрейскую поговорку – «бесполезный, как иллиноец»? Боюсь, Рассилон не зря исключил их из Паутины Времени – неспособные к межпланетным перелётам, трусливые и мягкотелые. Вот ты, красавчик, – она коснулась рубашки на груди Тиралика и потянулась губами, норовя поцеловать. Он отпрянул, но Мисси уже зашла со спины, воркуя:

– Доктор уничтожил твою планету. Её больше нет, всё, забудь.

Чертовка гибким движением склонилась к земле и встала в картинную позу. С тонкой перчатки посыпался песок, Мисси надула горестно губки… Но вдруг пронзила колючим взглядом:

– И что ты сделал? Отомстил, поранил пусть не его самого – хоть кого-то из спутников? Он же убил всех, кого ты знал, всех твоих друзей… О, дочь? И обожаемого учителя? Сочувствую. Уничтожил вещи, которые ты любил, сами плиты, по которым ступал.

Она растопырила руки и откинула голову, изображая взрыв, и тут же нацелилась в глаза Тиралику:

– А теперь идёшь следом, как бык на верёвочке, прямиком на бойню. Он тебе сказал, что собирается предпринять? Нет? Знаешь почему? Да потому что не считает иллинойцев за разумных.

Мисси подалась назад, брезгливо разглядывая под ногами нечто мелкое. Вздохнула с грустью:

– Земляне хотя бы в ТАРДИС могут летать. А вы? Зачем таким, как вы, существовать? Никчёмная трата ресурсов. О, Доктор хоть кого-то из твоих вернёт. Да, конечно, он же добрый. И это так просто – изменить Вселенную, хмм? Давай, продолжай надеяться.

Самое поганое в её словах было то, что она не врала. Тиралик действительно не представлял ни своей роли в плане галлифрейца, ни как вернуть уничтоженную планету, если нельзя полететь в прошлое и предупредить. Почему нельзя? Зачем тогда машина времени? Объяснения на школьной доске показались сложными и надуманными.

Или Доктор не собирается возрождать Палаты, а последнего иллинойца взял с собой для очистки совести?

Мисси доверительно шепнула:

– У него принцип такой, «спаси хоть кого-то». Пораспрашивай как-нибудь о Помпеях, – и многозначительно подмигнула. – Твою расу невозможно вернуть, я точно говорю. – Она посмотрела исподлобья и указала себе в грудь: – Почему ты веришь одному Повелителю Времени и не веришь другому?

– А вы тоже Повелительница Времени? – удивился Тиралик.

– Да, – с достоинством сказала Мисси, поправляя высокий хвост на затылке. – Доктор, похоже, сказал тебе, что он на всю Вселенную один-единственный галлифреец. Наврал. Врать – в его стиле. Не в моём.

Потом протанцевала к Доктору, который наблюдал за представлением, сложив руки в замок и поглаживая указательными пальцами переносицу. Рассмеялась с заговорщицким видом:

– Смотри, смотри, даже не надо убивать – сам сейчас растворится. Не враг, а подарок, м-мм?

– Странный у тебя пистолет, Мисси, – откликнулся тот. – Он ведь не чтобы стрелять?

Дама удивлённо вскинула бровки и повертела свою «игрушку» в руке, словно только увидела:

– О-о, нет, конечно. Это трансферный преобразователь, твои ментальные волны он уже поймал, осталось отдать приказ ТАРДИС.

И направила «пистолет» на будку; синие двери распахнулись.

– Нет-нет-нет-нет! – закричал Доктор.

Дама дала небрежную отмашку – и киберлюди принялись палить. Тиралик скорее упал в пепел. Плазменные разряды с визгом неслись мимо, впивались рядом. Он успел заметить, что Аника прижалась к Доктору, вокруг них взметнулось зелёное.

Земля сотрясалась, словно от тяжёлой поступи; к визгу прибавился грохот металла, панические команды врагов. По спине ударило нечто тяжёлое, отскочило, пролетело вперёд. Приподнявшись, Тиралик уткнулся взглядом в стеклянные глаза киберчеловека: срубленная голова встала над землёй, двинулась ближе на ножках из проводов. Протянула отростки…

И отлетела, сбитая железной колонной.

Голова откатилась на десять шагов. Туда же угодил снаряд, бахнуло, обдав песком и засыпав глаза.

Рядом высилась гора на двух ногах. Когда Тиралик прочихался, увидел, что от кибербашки осталась воронка в земле, а небо затмевает человекоподобная машина камуфляжной раскраски, в механической руке – дымящаяся пушка размером со столб.

Махина заграбастала его за куртку, вздёрнула в воздух и шмякнула на квадратное плечо. Оно оказалось довольно покатым, и чтобы не упасть с высоты двух этажей, Тиралик вцепился в тумбу с отверстиями, которая торчала из-за спины гиганта.

И услышал голос из динамиков, неожиданно женский:

– Паря, ты мне ракетницу не отломай там, вдруг понадобится.

Отпустил – и чуть не съехал вниз, пришлось обхватить холодную пластину, на которой лежал.

Не искусственный интеллект – люди. Люди внутри машин. Это отлично, это значит – спасён!

Бронированных гигантов было двенадцать, с торчащими назад коленками, как у птиц, со шлемами, едва выступающими из непомерных плеч, с красно-белыми знаками крыльев на груди. У земли на тонких ногах кузнечика носился робот с шарообразным телом, вытянутая голова напоминала собачью. Его манипуляторы собирали шевелящиеся части киберлюдей и складывали в кучу.

На том месте, где Тиралик видел последний раз Анику с Доктором, дымились обгорелые остовы лиан. ТАРДИС исчезла – машину времени украла Мисси? Похоже, она перехватила управление с помощью своего пистолетика, а подчинённые уничтожили законного хозяина…

Неужели?.. На чужой планете, без Повелителя Времени, без работающего челнока… Тиралик понял, что пропал. А ведь он – единственный, кто в этом проклятом богами космосе помнит о Небесных Палатах.

Может, Доктор всё-таки выжил?.. В землю закопался, телепортировался, как-нибудь перенёсся во времени?.. Галлифрейцы же почти бессмертны!

От мысли, что он погиб и никогда не вернётся за пассажиром, словно ледяной водой обдало.

Все части киберлюдей до мельчайшего обломка были собраны в кучу, гиганты отступили на двадцать шагов от неё и разом ударили струями огня из пушек. Взметнулся столб пламени, опалив жаром, и вскоре в земле осталась только обгорелая яма с жидким белым металлом на дне.

Ветер кинул дым в лицо, Тиралик задохнулся. Пластина уплыла из обожжённых пальцев, он почувствовал, что безнадёжно соскальзывает – и потерял сознание.

========== Глава 6. ==========

Ледяная вода вырвала Тиралика из забытья; он сел на полу, отфыркиваясь. Кругом гоготали краснолицые солдаты в зелёных комбинезонах. Галлифрейцы? Скорее всего – земляне, высокие и накачанные, с широкими бородами, у некоторых кожа коричневого цвета. Один, пониже других и безбородый, больно хлестнул по щеке, потом ещё раз. На просьбу перестать недовольно наморщил нос-картофелину, вынул нечто из кармана и со всего маху хлопнул этим Тиралика по виску.

Оно прилипло: оказалось, диск с монетку, вроде переводчика. Речь солдат сразу обрела смысл. Хотя лучше от этого не стало: сыпались грубости, грязные шуточки насчёт того, какого пола пришелец и как лучше его использовать.

Тиралик вдруг понял, что безбородый – женщина: короткие белые волосы, шрам во всё лицо, коренастая и крепкая. Прикрикнув на остальных: «Прекратили ржать!» она кинула, сузив веки без ресниц:

– Порядок, паря? Звание, планета, раса, задание. Быстро!

Думает – он военный?.. Вряд ли стоит упоминать свою должность в Оборонном Совете Небесных Палат. Прокашлявшись, сообщил:

– Тиралик-да, с Неклиды, система Лампаданоса, иллиноец. Гражданский. И вы сами не представились, донна.

Слово «донна» вызвало новый шквал веселья. Женщина саданула кулаком ближайшему остряку в живот, тот отлетел к товарищам. Остальные замолчали. Удовлетворённо усмехнувшись и дёрнув щекой со шрамом, она сообщила:

– Ралли Подёнкова, капитан двести четырнадцатого отряда семнадцатого полка Императорской Гвардии. Не знаю такой системы, и расы такой нет. Вы имперские? Откуда взялись жестянки, киберлюди то бишь? Каким образом, кхарр, ваш корабль обошёл наше ПВО и так запросто сел?

Тиралик попытался объяснить, но о галлифрейцах здесь не слышали.

Он наконец разглядел помещение, в котором оказался: высокий и широченный ангар, не меньше танцевального зала Матового Дворца. В нём застыли те самые железные махины, которые уничтожили киберлюдей.

– Говоришь, пилот ваш погиб? – Капитан сощурилась.

Глаза у неё были маленькие, нос картошкой, и назвать эту тумбу из мышц девушкой даже про себя казалось дикостью. Она без церемоний схватила Тиралика за воротник дуплета – плащ потерялся – и вздёрнула на ноги, бросив: «За мной!»

Весёлая ватага двинулась было следом, но длинная реплика Ралли остановила солдат. Из трёх десятков слов монетка-нашлёпка перевела только: «…сидите и чистите броню, чем…», остальные просто прогрохотали лавиной острых камешков.

Из ангара раздвижная дверь вела в душное и маленькое помещение с рядами железных шкафчиков, по густой и резкой вони можно было догадаться, что это мужская раздевалка. Тиралик взглянул на даму: та явно и не думала смущаться. Скорее, смутятся шкафчики.

В широком коридоре потолочные лампы горели через одну, посреди бетонного пола пролёг заметный желобок от частой ходьбы. На тёмно-болотных стенах светлело множество неровных пластин – заплатки? А если отвалятся? Любой мастер-строитель бы ночь не спал, пока не переделал тут всё, как должно.

Вдоль коридора стояли пыльные агрегаты, полуразобранные механизмы, столы без ножек. И для склада слишком мрачно, истерзано временем, убого; а земляне здесь живут.

Снова предстали перед взором всегда сияющие Спиральные башни, утончённые интерьеры Матового Дворца. Истаяло, распалось на кварки. Стёртый чужими ботинками бетон лестницы, холодный, пропитанный жжёным пластиком воздух – единственная реальность.

Но Тиралик обязан в ней выжить, чтобы вернуть и башни, и мастеров. И Тину…

Вслед за Ралли он поднялся на второй этаж, в круглую просторную комнату. Посредине стоял робот, как в ангаре, только безногий и безрукий: тулово с вжатой в него плоской головой. Броня сбоку была снята, внутри кабины виднелось ложе, повторяющее форму тела, с одного конца приподнятое.

Капитан позвала худого старичка в чёрной робе и приказала:

– Антоныч, видишь этого синего задохлика? Наладь ему тренировочный блок. Без боёвки особой, только пилотирование.

Старичок был сутулый, обычного роста. Почесал плешивый затылок, недовольно оглядел «задохлика», словно мерку на погребальный саван снимает. Крякнул:

– Браток, а ты нейрошлем когда последний раз надевал?

Тиралик с почтением объяснил, что не ведает, о чём речь. Тогда старичок повернулся к Ралли и повторил её непереводимую конструкцию, только на свой манер, более витиевато.

– Пытать тебе если кого надо, так не у меня в мастерской, – добавил он. – Я рисковать местом главного механика не собираюсь, сестрёнка. Коли в Центре узнают, что не по назначению тренажёр использовал, допустил кого без нужных бумаг – понизят меня, и гонорар срежут.

– Антоныч, ну надо нам пилотов, не хватает людей. Зелёнку некому чистить, отряд пашет с утра до вечера. Вот заплетут колючки твою мастерскую, на кой кхарр тебе тогда бумаги?

– Я бы понял, если мальца какого привела, но этому мозг выжжет на…

Дальше снова посыпались странные слова.

– Антоныч, не гуди. – Капитан помахала широкой ладонью, словно разгоняя мух. – Выжжет – так выжжет. Мне его мозг до кхарра, если не пилот.

Тиралик попятился: нельзя умирать. Вдруг Доктор ещё вернётся, вдруг есть ещё шанс спасти Палаты?..

Но Ралли сгребла за грудки, оторвала от пола и засунула в кабину робота. По рукам и ногам поползли ремни, намертво притягивая к ложементу, на голову опустился сплошной шлем без смотрового щитка, защёлкнулся под основание шеи, из него полезло нечто вроде резины, обтягивая плечи и грудь. Тёмное пространство внутри шлема начало заполняться тёплой густой жидкостью. Тиралик попытался закричать, но в горло ему просунулась мягкая трубка, жидкость хлынула по ней. Захлебнулся…

И вдруг понял, что дышит.

Он сидел посреди тесной круглой комнаты. Старичок и Ралли стали маленькими, как пятилетние дети; да и потолок опустился, стол с компьютером, завешанный тряпьём стул казались миниатюрными. Но самое странное, что открылась вся комната сразу, как на развёрнутой панораме, и развернулась она не только вширь: виднелись и заплатки на потолке, и вспученный линолеум пола.

Перед глазами маячили таблички с цифрами: жизнеобеспечение, состояние лазеров, боекомплект, теплообменники. Показалась надпись: «Загрузка программы № 3…»

Через секунду он стоял на ровном жёлтом поле, а в небе – непривычно голубом, без намёка на зелень – висела птица. Когда присмотрелся, изображение увеличилось: не птица, ракета, и летит она прямиком в лоб!

Застонав, Тиралик попытался шагнуть вбок, взмахнуть рукой; ничего не получилось. Словно охватил сонный паралич, когда уже проснулся, а двинуться не можешь.

Ракета неумолимо приближалась, видно её, можно не вглядываться. Куда деваться?! Был бы челнок – сбил лазером…

Из боков ударило два красных луча – взрыв! Остатки ракеты разлетелись меховой шапкой огня. Да это же сработали орудия его робота!

Как? Как получилось?!.

Тиралик лихорадочно перебирал свои мысли за последние секунды. «Был бы челнок». Вот оно! Челнок – ключ. Попытаться кинуть нить?

Между тем приближалось уже две ракеты. Если бы поймать их лассо…

Робот вскинул правую руку и дал очередь из гранатомёта. Гранаты прошли возле ракет аккуратным полукругом, не задев. Бежать! Бежать… Как с помощью челнока бежать?!

Это оказалось словно прыгать на одной руке, причём если бы она разделилась на четыре бестолковых щупальца, которыми надо ещё как-то двигать. Робот качнулся вбок, закрутился на месте. А затем нечто с силой ударило в плечо, охватил жар. Пламя, пламя! Это не по-настоящему, симуляция. Нельзя тут сгореть! Абстрагироваться… Жар! Абстрагироваться…

Глухо, словно через воду, донеслось:

– Отстёгивай его.

В груди что-то загудело, пронзил холод. Шлем убрался, но вдохнуть стало невозможно – воздух резал лёгкие.

Содрогаясь от кашля, Тиралик не заметил, как убрались ремни. Его вытащили из кабины, прижали к покатому, горячему корпусу. Земная женщина дышала перегаром в лицо; прорычала:

– Ах ты мразь синяя, врёшь же, что гражданский! Зачем врёшь? Отвечай!

Он помотал головой, прекрасно понимая, что если не ответит – превратится в блинчик на сковородке: размажут и зажарят. Выдавил:

– Челнок, модулятор… У нас каждого учат обращаться, с двух лет… Тут такая же ментальная связь, только команды другие…

Ему наконец позволили сползти на пол. Ралли распорядилась:

– Лады, принято. Оставайся, может выйдет толк. Чтобы каждый день здесь тренировался, по восемь часов, понял? Проверю.

И ушла, вбивая в линолеум ребристые подошвы бутсов.

Живой. Живой!

Тиралик усмехнулся и ткнулся затылком в жгучий полированный бок.

Через пару минут Антоныч помог подняться, объяснил: когда пилот погружается в бэр – боевого робота – сознание переключается на управление машиной. За спящим следит система жизнеобеспечения, защищает от перегрузок. Мозг человека через жидкостную связь соединяется с искусственным интеллектом, «ишкой», в одно целое, датчики на броне позволяют чувствовать тело робота, как своё, а камеры дают полный обзор.

Пилотов отбирают в раннем возрасте по результатам теста, и до шестнадцати обучают владеть сознанием, так как машине нужны чёткие приказы. Неподготовленный человек попросту не сможет сформулировать сигнал и не отключится вовремя, умрёт от болевого шока.

Бэры – единственная надежда колонии. Эта планета, Терра-57, при обнаружении выглядела зелёной и перспективной: пригодная атмосфера, большие запасы пресной воды, и нефть есть. Многогалактическая Земная Империя прислала пять транспортников с двумя миллионами поселенцев, рассчитывая, что колония разовьётся достаточно быстро.

Но теперь здесь осталось едва двести человек, и люди продолжают гибнуть. На вопрос «Почему?» Антоныч махнул рукой:

– Так-то разве расскажешь? Всякое было.

И не пожелал больше общаться, погнал в Жилой модуль:

– Завтра с утра приходи. Не выспишься – останешься с выжженной изнутри черепушкой, оно тебе надо, браток?

Поселенцы Оплота ночевали в одном огромном помещении, все вместе: мужчины, женщины, грудные дети, только рослых солдат видно не было. На вопрос «Зачем так тесниться?» выдавший одеяло комендант буркнул:

– Топливо неча жечь, зима впереди. Вона твоя койка, будешь третий справа в крайнем ряду. Матрац последний, протрёшь – спи на полу.

Одеяло оказалось застиранным и дырявым. Любой ваятель, издали заметив подобный скандал, рекогерировал бы его и сделал десяток нормальных. Эх, нет челнока…

Молодая мать жалась на кушетке к малышу, укутав его драгоценным пледом и прикрыв свои ноги драной тряпкой. Тиралик набросил на неё полученное одеяло – и услышал в ответ испуганную ругань. Она звучала хрипло, простужено.

– Простите великодушно, донна, – покаянно пробормотал он. – Не хотел вас обидеть. Нет, я не шучу, можете забрать.

С соседних кроватей раздалось недовольное шипение; хорошо хоть темновато, и оттенка кожи не видно – а то бы чужака вообще растерзали.

Он тихонько забрался на продавленный матрац, ощущая спиной каждую проволоку железной сетки. Похоже, тут не топили вообще: стопы окоченели даже в туфлях. Холод скоро забрался под дуплет, и Тиралик пожалел о том, что нет с собой мантии – в ту хоть закутаться можно.

Сколько он их рекогерировал за последний год? Десятки. Из-за малейшего пятнышка, зацепки, неточного узора вышивки. Хоть бы одну сюда, хоть куцый плащик, который потерялся во время схватки с киберлюдьми…

Под куполом Небесных Палат всегда поддерживали температуру в пределах двадцати трёх – двадцати пяти градусов, а после того как свистки церквей возвещали конец обеденного времени, шёл дождь, для очищения улиц; здесь же вовсе не заботились о комфортном микроклимате.

Если не спать – не выдержишь тренировки. Что там механик говорил насчёт выжженной черепушки?.. Но сжимайся или нет, зубы стучат. Заорал ребёнок, двое других проснулись и подхватили. Конечно, им тоже холодно.

Нет, так нельзя!

Решительно вскочив, Тиралик протиснулся между кроватей в коридор. По дороге сюда он заметил кучу обрезков утеплителя, коротких жёлтых шнуров. Найдя рядом с ней лезвие от канцелярского ножа, принялся раскраивать шнуры на ленты, скручивать их вместе, плести полотно.

Пальцы окоченели, в коридоре стоял лютый холод: видимо, ночью на планете трещал мороз. И как растения выживают? Тиралик закончил одно одеяло, закутался в него, принялся за второе…

Его разбудил хохот: поселенцы, одетые в разномастные спецовки, заметили чужака на куче утеплителя и позвали коменданта. Тот осмотрел одеяло, попробовал на прочность – и явно остался доволен. Спросил:

– Как успел-то за ночь три штуки? И на кой те столько?

– Сеньор Вилли Штерн, – Тиралик встал, чуть поклонился, – я заметил, что у многих не хватает постельных принадлежностей, и решил что смогу…

Ему не дали договорить: две шустрые девушки в косынках выхватили себе по одеялу, остальные недовольно закричали, начали у них отбирать, порвали незаконченное плетение. Чернявая женщина бросилась под ноги, чтобы завладеть третьим. Когда комендант всех более-менее успокоил воплями и угрозами, Тиралик предложил:

– Если кто-то захочет помочь, сделаем ещё. Вечером, теперь позвольте удалиться на тренировку.

Оказалось, рабочие заняты по четырнадцать часов в сутки ремонтом модулей, выращиванием еды в теплицах. Но Вилли Штерн обещал прислать детишек и утеплителя, сетовал:

– Кхарр мне в печень, так и знал – не надо было жечь обрезки! Кстати, парень: а что это у тебя с ушами?

***

Заперев дверь, Ралли порылась в тумбочке под компьютером и достала заветный пузырь «Уравниловки». В дежурке зуб на зуб не попадал, Штерн топливо зажимает – надо же согреться? Пусть только попробует вякнуть, мол, неча пить на посту. За экранами она смотрит, где чего делается видит. Кхарр, за дежурного пашет, тот дрыхнет рядом на кушетке. Один теперь, бедолага, два дня тому напарника током прибило.

А ещё, у Ралли сегодня праздник. Майклу, её нерождённому сыну, было бы двенадцать. Генетически изменённым запрещено рожать, как обнаружили – укол и аборт. Она бы ни за что не дала согласия, да разве спросят? Не положено солдаткам знать, какого это, свою кровиночку на руках подержать.

Пробка вышла с ласкающим «блум», этанол привычно ожёг горло. Медицинский. Лечит, значит.

Комендант неделю назад провалился в канализацию, перелом шеи, не вытянули. Майор Ланнер в лазарете уже три дня. На Ралли теперь весь Оплот, единственное имперское поселение на долбанной Терре-57.

Отхлебнула ещё, за ответственность; хорошо.

Новенький врёт, что никогда не воевал. Как тогда с первого раза освоился с нейрошлемом? Поначалу в учебном модуле изображал болванку: подключаться мы не умеем, куда стрелять – не знаем. Но если ты с детского сада не носил нейрошлем вместо панамки – не дастся тебе бэр. И за жалкие полчаса добиться чёткого согласования с машиной?

Никакой гражданский так не сможет. Пусть больше заливает про «подключённый ментально челнок-модулятор» и прочие мирные технологии своей расы. Этот «иллиноец» – шпион, кхарр. Но какой смысл засылать шпиона на задрипанную колонию, забытую Империей? Что тут выведывать?!

Ещё он может оказаться наблюдателем из Центра. Если бы Центру вообще было дело до их планеты. Сколько старик Рольф, бывший комендант, не посылал шифровок – кхарра чинуши клали. «Поселенцы гибнут, фауна агрессивна, оборудование вмиг выходит из строя, пришлите подкрепление» – а министерцы писульки шлют, что ресурсов нет, Империя воюет, вообще-то, и Терра-57 срывает план на поставку солдат.

Элитный отряд Гвардии не может справиться с местными зверьками? Смешно. Оборудование выходит из строя? Недосмотр начальства колонии, вздрючьте техников.

А чего их дрючить, если парни каждые два часа проверяют все системы? Если сами на привидений стали похожи, спят прямо за компами?

Ралли подозревала саботаж. Она тщательно расследовала каждый случай, когда лопались воздухозаборники или погибал очередной поселенец. И всякий раз виновных не находилось: то на железе обнаружится лишайник, кольцо дряни разрослось за несколько часов; то окажется, что пшеница мутировала и накапливает сильный токсин. И это районированная для Терры-57 пшеница, каждая партия проходит строгий лабораторный контроль!

Почему такого не случается на других планетах? Регулярно сообщают об удвоении населения Терры-16, о новом городе, который за пару лет отстроил Марс-3. Да ещё на первой борются с ураганами, а на Марсе-3 – с племенами летающих рептилий. Но здесь-то подобного нет, категория рисков – четвёртая, минимальная. И одного отряда Гвардии должно было хватить для охраны выше стратосферы.

Не хватило.

Из шестидесяти пилотов осталось тринадцать, причём майора Ланнера можно не считать – лихорадка его доконает. Лекарства доктора Герберта, к кхарру, вообще не действуют, скольких уже потеряли.

Ралли подняла бутыль, ополовинила. Сучья планета. Ланнер бил жестянок на Пленне, утюжил драконианцев в Поясе Рат. А помрёт из-за комара, который неизвестно как выжил в зазоре брони при дезинфекции, и вцепился майору в щёку, когда тот покинул кокпит.

Поселенцев после пшеничного мора набирается едва двести человек, да и то – дети, женщины, мужики без спецспособностей. Техперсонал. Из них не выйдет замены Ланнеру. Ничего из них не выйдет, так и подохнут все.

Снова подняв бутыль, Ралли заметила возню на третьем боковом экране: мужская раздевалка. Ну-ка, чего там?

Леган и Вилсон, эти дурашливые отморозки с Венеры-6, опять кого-то зажали. Снова Клейна прыщавого достают? Вот отчего хорошие ребята гибнут, а всякой мрази – хоть бы хны? Сидения в холодном карцере не понимают, отсыпаются только. Из отряда тоже не выкинешь – итак работать некому.

Эй, да они новенького бьют! Нет, конечно, сама бойцам говорила, чтобы присматривали. Если шпион – пускай на виду будет. А если по правде уцелевший враг жестянок – так натаскать, и в бой. Не до жиру, людьми разбрасываться… Но эти-то двое дурные.

Сорвавшись с места, Ралли вписалась в железный сервер. Кхарр. Спокойно, дверь где-то здесь…

Она не чувствовала себя пьяной. Да полбутылки «Уравниловки» – пфф! Пару лет назад и после целой в бой шла, скажете, сорок пять – старость?.. Кхарр, притолока!

Коридор плыл, однако встретившемуся связисту Ралли бодро отсалютовала: «Проблемы? Никаких! Пфф!»

Когда она выбила с ноги дверь раздевалки, Леган прижимал новенького к шкафчику, а Вилсон, разодрав рукав комбеза иллинойца, кромсал синюю кожу ножом. Тиралик пытался вырваться, но шансов у него не было – против Быка Легана-то.

– Отставить! – рявкнула Ралли, и для убедительности врезала ребром ладони Вилсону по толстенной шее.

Тот выронил нож, осел – конечно, в яремную вену и этому здоровяку получить несладко – сверкнул белками глаз с чёрного лица:

– Чего?

– «Чего?» – передразнила Ралли, – наружные пушки зубной щёткой драить, вот чего! Оба!

– Синий обмылок первым начал! – Вилсон смачно харкнул на пол. – Говорит, «у тебя тоже кожа не розовая, это не повод для инси-… исину-… исинуаций». Сечёшь, сказанул-то как?!

– Точняк, – подал голос Леган, – мы побились, гроске он или нет. Типа, проверяли, а чо?

– Гроске с рогами посреди башки, балда. – Поднявшийся Вилсон тыкнул приятеля кулаком в плечо.

У Ралли начало дёргать шрам. Зная, что за этим последует, двое ублюдков отпрянули, повалив ближайший ряд шкафчиков, и бочком протиснулись на выход.

Новенький сидел на полу, судорожно вбирая воздух, и держал левой порезанное предплечье. Необычная кровь цвета антифриза бежала по локтю на пол. Завораживающе и отвратительно. Всё-таки ксеносы – настолько другие…

Видимо, взгляд Ралли сейчас отлично отражал эмоции: поймав его, иллиноец сжался, оторвал от рукава комбеза висящий лоскут и принялся обматывать рану.

– Брось, идём в медотсек, – предложила Ралли.

Но вспомнив, что доктор Герберт тут же просечёт её состояние, вызвала по рации медбрата. Медиков она не любила с тех самых пор, как украли у неё Майкла, разорвали на части и вынули. Видала съёмку аборта: тянутся к беззащитному младенчику крюки, тот скукоживается, дёргается, словно пытается увернуться, а убегать-то ему и некуда…

Встряхнулась, выкинула из головы. Ещё бы выпить.

Черты у Тиралика точёные, сильно выдаётся римский нос. В учебнике так Старого Императора изображали, хотя Ралли подозревала, что враньё: не бывает таких красивых и правильных; а вот поди ты – ксенос и похож. Он разлепил разбитые чёрные губы, проговорил:

– Летаете между галактиками… Планеты осваиваете… Но, боги, какие же вы дикари!

– Ты нас берёшься судить? – улыбнулась Ралли.

Улыбаться она не любила – шрам превращал лицо в долбанную гармошку; мало кто отваживался второй раз вызвать улыбку капитана Гвардии. Сказала развязно:

– А сам-то брешишь. Я все звёздные карты перелопатила по твоему описанию, нашла Лампаданос с Неклидой. Так вот: это булыжник, не живёт там никто. Признавайся – чей ты шпион? Драконианцев? Или киберов? Ну? Сейчас Вилсон с Леганом тебе ангелочками покажутся!

Иллиноец опустил жёлтые глаза и уронил руки. На лице отразилось такое, что Ралли поняла: больнее не сделать, хоть по кускам разбери. Прошептал:

– Они жили. Я помню их… Каждого.

Киберлюди имеют привычку превращать в своих солдат население планеты полностью, до последнего младенца. Если раньше эта Неклида была обитаема, то надо сообщить в Центр – пусть проверят, нет ли поблизости нового осиного гнезда. Не зря жестянки гнались за бедолагой и остальную команду корабля вырезали.

Зашёл медбрат, весело присвистнул на странную кровь, принялся протирать раны антисептиком. Ралли встряхнула головой, распорядилась:

– Хватит на учебке играться, Тиралик. С завтрашнего дня пойдёшь с нами зелёнку чистить. Позывной «Сигма».

– Есть, госпожа капитан, – безразлично отозвался иллиноец.

И это всё? Где восторг, где воодушевление? Кхарр! Да любой мальчишка мечтает, чтобы ему доверили настоящего бэра. А тут дохлое «есть, капитан» – ксенос, мать его синюю, чего взять?

На следующее утро Ралли вколола себе в плечо тройную дозу анаболика и стимулятора, но её всё равно качало. Кхарр, вести ж отряд надо! Один раз не почистишь липучие зелёные побеги, и подступят джунгли к самим бункерам, мхом забьют пушки, проткнут корнями обшивку, заполонят воздуховоды.

Так погибла База – поселение поменьше, триста километров от Оплота. На трубах завелась чёрная плесень, в систему вентиляции проник нейротоксин, и восемнадцать операторов дроидов задохнулись прямо в управляющих капсулах. Оставшейся десяток не справился с чисткой; когда подошли гвардейцы, бункера уже были проедены кислотами и восстановлению не подлежали. Пришлось вывести поселенцев и законсервировать глубинные ярусы.

Пройдя в ангар, Ралли присвистнула. Здесь возвышались рядами двадцать три исправных бэра и ещё девятнадцать располагались вдоль стен бесполезными нагромождениями металла. Но не это удивляло: возле выхода из мужской раздевалки плотной кучкой столпился весь отряд. За бугрящимися спинами в зелёных комбезах не разберёшь, чего народ там углядел, но крики неслись недовольные:

– Катись!

– Ты чего, синемордый? Тута тебе не мамкина юбка, элитный отряд Гвардии. В Гвардии ксеносов нету!

– «Крылья» сам сдерёшь – или помочь?