Текст книги "Хроники странного королевства. Вторжение. (Дилогия)"

Автор книги: Оксана Панкеева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 51 (всего у книги 60 страниц)

Судя по выражению лица убаса, он воспринял переведенное объяснение с облегчением. Наверное, рожа товарища Кантора не вызывала у бедолаги желания видеть ее в снах.

– А Вик скоро вернется? – поинтересовался он, продолжая рассматривать Кантора с любопытством, сильно смахивающим на профессиональное. – Что-то надолго он застрял у своих сектантов, небось совмещает лечение с традиционными пьянками?

Кантор ничего не понял, но на всякий случай заверил, что означенный Вик ведет себя исключительно прилично, в пьянках замечен не был и вернется скоро.

Больше неудобных вопросов не последовало, так как мэтр мигом сообразил, в чем дело, и вмешался в разговор:

– Диего, пока есть время, лучше попроси, чтобы тебе пулемет показали.

Кантор проследил за указующим перстом волшебника и убедился, что речь идет именно о том, о чем он подумал.

– Ты их, наверное, только издали видел, а в бою некогда будет разбираться, как из него стрелять.

Выслушав просьбу, господин Кетмень вопреки ожиданиям вовсе не поручил ее исполнение кому-то из подчиненных, а потащил Кантора к машине лично. И по дороге не преминул задать еще вопросик-другой. Наверное, этот востроглазый местный не просто казался коллегой Флавиуса, а действительно им был.

– А с винтовкой ты умеешь обращаться? – поинтересовался он, кивая на оружие Кантора.

– Да, – кратко ответит тот, уже чувствуя, что его намеренно вытягивают на разговор.

– Откуда они у вас? Разве ваш мир не чисто магический?

– Советник Блай постарался, – скрипнул зубами Кантор, который до сих пор не мог произносить это имя без ненависти и отвращения.

– Это кто?

– Ой, это такая сволочь… – с чувством начал Кантор, и его опять перебил бдительный мэтр:

– Кстати, Диего, ты очень огорчишься, узнав, что твоего старого знакомого прикончили без тебя?

Кантор не особенно удивился – прекрасно ведь знал, что, кому бы ни повезло заполучить в руки советника, счастливчик непременно постарается отвести душу сам, ни с кем не делясь. Даже Амарго вряд ли стал бы откладывать долгожданный миг только ради того, чтобы на торжество справедливости мог полюбоваться Кантор. Но все же хотелось бы это увидеть…

– Я утешусь самим фактом, – отозвался он. – А кто?

– Если мне верно рассказали, то эту честь великодушно уступили товарищу Амарго.

– Ну ему и я бы уступил, – согласился Кантор. – А он эту паскуду просто убил или… с фантазией?

– К сожалению, простора для фантазии в данной ситуации не было, – с убийственно серьезной миной пояснил маг. – Осиновый кол и никаких иных вариантов. Странно, ты ведь виделся в снах с мэтром Максимильяно, разве он тебе не сказал?

– Наверное, не хотел расстраивать… – Еще бы папа рассказывал о чем-то подобном, когда ему требовалось убедить воинственное чадо, будто ничего интересного дома не происходит! – А когда это советник успел овампириться?

– После продолжительного общения с Шелларом советнику оставалось только «Перерождение», как они это здесь называют.

– Шеллар его заговорил до смерти?

– Нет, он избрал более… материальный путь, – усмехнулся мэтр. – Что-то вроде того, что однажды проделал Амарго, только более успешно.

– Тоже цепью за горло?

– Нет, мордой об стол.

– А кто такой Шеллар? – поинтересовался любознательный военачальник, все это время прислушивавшийся с разговору с таким же неподдельным интересом, как и упомянутый Шеллар. – Кажется, я уже слышал это имя от кого-то из волшебников…

– О, это великий человек. – Кантор честно отдал должное его величеству и тут же добавил: – Но при этом редкостный зануда, обожает лезть не в свое дело и, если верить утверждениям свидетелей, способен задолбать неуместными вопросами даже нежить. Кстати, там уже все погрузили, а вы еще хотели показать мне, как обращаться с пулеметом.

Убас принялся объяснять и, как ни странно, ни одного лишнего вопроса больше не задал. То ли время было столь ценно, то ли принял совершенно искренние слова собеседника за тонкий намек.

Глава 12

Все вышли в ИСКПЕДИЦИЮ

(Считая и меня),

Сова, и Ру, и Кролик,

И вся его родня!

А. Милн

Приземистая буланая лошадка бойко цокала копытами, унося одинокого всадника все дальше от столицы и ближайшей Т-кабины. В свое время да Коста-старший, помимо традиционной смены государственного флага и перестановки мебели во дворце, вымостил дорогу от столицы к своему замку, и теперь по ней можно было путешествовать с относительным комфортом, но состояние дороги меньше всего волновало путешественника. Он отвык удаляться от кабины на расстояние нескольких дней пути, и сознавать это было чрезвычайно неуютно, хотя он и принял все возможные меры защиты. Потрепанная куртка, видавшая виды шляпа, стоптанные сапоги и плохонький меч в изрядно побитых ножнах создавали образ не слишком удачливого наемника, ищущего заработка. Несложное заклинание отвода глаз уберегало от лишнего внимания со стороны разбойников и патрулей, которыми изобиловала дорога вблизи столицы. На случай если общаться со стражами порядка все же придется, в кармане куртки мялись и терлись фальшивые документы, а уж на самый крайний случай скрывался под плащом вопиюще контрабандный короткоствольный автомат.

И все же Макс чувствовал себя очень неуютно.

Амарго предлагал съездить вместо него, убеждал, что лучше знает местность и людей, ссылался на свой партизанский опыт и напоминал о возрасте, словом, всячески стремился отдохнуть от дипломатических обязанностей и тряхнуть боевой стариной. Макс подумал и поехал сам. Во-первых, Амарго, при всех своих несомненных достоинствах, ни глаза отводить не умеет, ни разговорные чары накидывать, случись что – и ему останется только драться. Во-вторых, наверняка понадобится захоронения искать и окрестности на магию прощупать, а что толку в таком деле от обычного человека? Ну и, в-третьих, чего греха таить, не давала покоя старому Максу обещанная развилка, от которой напрямую зависела тяжесть равновесного плеча от Справедливого. В любом, даже самом незначительном, выборе ему мерещился скрытый подвох, незаметная на первый взгляд важность. Любое решение принималось после мучительных раздумий и сопровождалось столь же мучительным страхом ошибиться. А в таких вот случаях Макс уже по привычке из всех вариантов непременно выбирал тот, который сулил больше всего проблем лично ему. Вот и катался теперь почтенный мэтр по опасной дороге, высматривая описанное Ольгой место, возле которого нужно было свернуть к северу и углубиться в лес. Задача усложнялась еще и тем, что милейшая невестка отличалась редкостным топографическим кретинизмом и не умела ни ориентироваться в лесу, ни определять на глаз расстояние, ни чувствовать время. Все ее описания состояли в основном из «примерно», «вроде бы» и «кажется». А также уверений, что, если б ей дали карту, она бы показала. Карту Макс изучил сам, но, к сожалению, на ней не были отмечены ни троллья пещера, ни избушка ведьмы, поэтому сии достопримечательности мэтру предстояло искать самостоятельно.

Вопреки опасениям место поворота пропустить было трудно – разгромленная ночевка до сих пор видна была с дороги как на ладони. Еще бы, сначала туда-сюда проехали повозки, потом проломился отряд кладоискателей, и в результате от придорожных кустов остались только жалкие огрызки, робко пытавшиеся зеленеть.

Макс оглядел пустую дорогу и свернул в лес. Пещеру он нашел без труда – охотники за сокровищами протоптали к ней довольно заметную тропу, – но ничего интересного внутри, разумеется, не обнаружил. В поисках потерянного артефакта его предшественники выгребли из пещеры весь мусор, перебрали каждую косточку и даже, кажется, просеяли верхний слой земли. Хозяйку пещеры они на месте не застали – или заскучала да откочевала куда-то в поисках самца, или удрала, заслышав приближение людей. Кости закопать господа поленились, чем несказанно облегчили задачу почтенному мэтру. Видать, устали от поисков или торопились уйти из нехорошего места до темноты. Рельмо никуда не торопился, ни темноты, ни нехороших мест не опасался, но все же принялся за дело не откладывая. Перебирать кости в темноте – не самый верный способ разобрать их правильно, да и ночевать в пещере, до сих пор хранящей неповторимый запах прежних обитателей, – тоже удовольствие то еще. Следовательно, до сумерек ему нужно закончить работу и добраться до хижины, где можно переночевать с относительным комфортом. Причем лечь надо пораньше, чтобы ночную часть своей миссии продолжать не сонным. После общения с покойной ведьмой ему предстоит еще вернуться к дороге, не заблудившись в темноте, и поискать поблизости других призраков. Возможно, искомый господин бродит неподалеку от места кончины и готов пообщаться на интересующую мэтра тему. Словом, работы – непочатый край.

Макс расчистил и выровнял участок земли перед пещерой и принялся за разбор кучи. Кости были тщательно обглоданы, вымыты дождями и высушены солнцем, но их количество ясно намекало, что за один день с работой не управиться. Что же, мэтр не торопится, понадобится – задержится на денек, но разыскать в этой куче останки напрасно оклеветанного Хосе Игнасио все же проще, чем гоняться за всеми выжившими и выбивать из них информацию. Добычу делили, когда он был еще жив, значит, должен знать, кому достались чакра и кристалл. А потом уж отыскать одного конкретного человека будет проще…

Хотя коллеги и наделяли Макса сверхъестественными возможностями в области некромантии, шархийская школа не имела каких-либо особых преимуществ перед классической. Да, наличие тела и сохранность оного не являлись обязательным условием для общения с усопшими, что вызывало зависть у знатоков «шестой стихии», но при всем разнообразии возможных зацепок для контакта успех сеанса зависел от их количества. И разумеется, наличия. Это могло быть личное знакомство или посредничество кровных родственников, привязка к месту смерти или месту захоронения, колебания Сил от похоронных обрядов или астральные следы сопровождающих сущностей, ну и наконец, все те же банальные останки. От личного знакомства с покойным боги Макса уберегли, или вернее было бы сказать наоборот – уберегли покойного? Попадись он в руки почтенного мэтра в тот момент – вряд ли его смерть была бы такой же быстрой и легкой, как от удара тролльей дубины… Словом, ни самого Хосе Игнасио, ни его кровных родственников Макс не знал. Место смерти располагалось слишком близко к дороге, и колдовать там среди бела дня было бы неразумно. Захоронение не производилось, равно как и сопутствующие обряды. Зато останки имеются в наличии и точно уж никуда не денутся. Надо только отделить их от таких же останков других людей и животных, составлявших меню хозяев пещеры, а там уж – хоть самому заняться, хоть мэтрессе Морриган снести…

Рассортировать кости по принадлежности можно было только при помощи магии, и Максу пришлось работать с каждым кусочком, чтобы определить, кем был владелец при жизни. Тролли погуляли в этих краях неплохо – кроме невезучего солдата и ставшей призраком ведьмы в куче присутствовали: заплутавший охотник, молодой пастух, отбившийся от банды разбойник, непонятно как сюда попавшая дряхлая старушка, выполнявший контракт наемный убийца и… кто-то еще. Этот последний разрозненный скелет весьма сильно Макса заинтересовал. Он был пустой. Не в смысле отсутствия костного мозга – этой участи не избежала ни одна косточка во всей куче, – а в более высоком смысле. Каждая человеческая кость при магическом исследовании давала некоторое образное понятие о ныне отсутствующей духовной составляющей бывшего владельца. Этот же загадочный некто словно вовсе ее не имел. Надо будет собрать его да прихватить с собой, показать этакую научную аномалию мэтрессе Морриган, возможно, коллеге тоже будет интересно…

Сосредоточившись на сканировании костей и ловле прижизненных образов, Макс не заметил приближающегося человека. Более того, он его вообще не заметил, пока необходимая для колдовства концентрация неожиданно не была нарушена жизнерадостным восклицанием за спиной:

– Что это ты на старости лет гробокопательством занялся?! Неужели меня ищешь?

Рельмо сбросил очередной образ и обернулся. Вот оно что! Ну конечно, откуда бы взяться духу человеческому в этих костях, когда он вот живехонек стоит и тело, поди, уж раз несколько сменил…

– А что, есть смысл? – поинтересовался он, не торопясь сразу переходить к упрекам за сорванное опознание королевских бастардов, хотя и был уверен, что виной всему исключительно беззаботность и разгильдяйство покойного.

– От интересно, – задумчиво ухмыльнулся Казак, рассматривая аккуратно выложенные на земле восемь скелетов, – мои косточки тут тоже есть? И если есть, то которые?

Макс молча указал пальцем которые и поднялся с колен.

– Как тебя угораздило попасть на обед троллям?

– Наверное, труп подобрали. Мне тут какой-то поганец пулю в спину всадил, – охотно пояснил Казак, беззаботно помахивая чем-то странным, похожим на… Двуликие боги, вот ведь наглец!

– Ты давно вернулся? – поинтересовался Макс.

– Ну… почти только что.

– И уже успел кого-то убить? Что ты собираешься делать с этой головой?

– Тебе отдам, – сообщил Казак, действительно протягивая придворному магу чью-то отрубленную голову. – Змеючке Морриган подаришь. Ты мне лучше скажи, что это попугайское чучело делает во дворце и где все наши?

– На кой ты его вообще убил?! – возмутился Макс, опознав наконец перекошенную от ужаса мертвую физиономию Лауренсио да Косты. – А вдруг они следующим туда кого-то умного посадят? И как я теперь в столицу вернусь? Там еще как минимум неделю будет переполох и тотальный шмон! Удружил, нечего сказать!

– Так что, выкинуть? – деловито уточнил Казак, продолжая небрежно помахивать трофеем.

– Теперь уж не надо, раз ты этого придурка убил, придется хоть какую-то пользу из твоего сомнительного подвига извлечь. Отнесем к Морриган, пусть допросит.

– Так ты мне скажи, у вас тут что, опять переворот?

– Хуже, – проворчал Рельмо и отряхнул колени. – Только это надо рассказывать долго и обстоятельно, а у меня времени нет. Давай ты пока наведаешься в Лондру и обрадуешь Морриган подарком, а я еще поработаю, пока светло. А потом…

– Вот еще! Не хочу я с ней видеться, вредная она! Сам отнесешь.

– Сам я туда не попаду еще дня три, не меньше. Протухнет за это время твоя добыча. Давай-давай, отправляйся. И привези что-нибудь поесть и выпить, у нас долгий разговор намечается. Да, и раз уж такая оказия выпадает, мне нужно несколько живых кур на жертву…

– От же ж бесстыжий! – восхитился Казак. – Посылает как подмастерья какого – то отнеси, это принеси…

– Сам напросился. Чего тебя вообще в эти края занесло?

– Так ведь я возвращаюсь на то же место, где умер в прошлый раз, ты разве не знал?

– Да я имею в виду именно прошлый раз! Чего ты забыл в этом лесу?

– Ведьму одну знакомую повидать хотел.

– Вот эту? – Рельмо с некоторым злорадством указал на соответствующий скелетик.

– Ох ты… – растерянно произнес Казак и свободной рукой сдвинул на затылок шапку. – Я гляжу, тут много чего случилось, пока меня не было…

– Я тебе все расскажу, – пообещал мэтр. – Только позже. Мне надо дотемна успеть все кости разобрать, так что хватит мне мешать, иди делом займись. Только не вздумай в Ортан наведываться, а то опять кого-то не того убьешь!

Дорога от пещеры до обиталища покойной ведьмы получилась долгой и более чем нескучной. Казак в третий раз возмущенно пересказывал в лицах свою встречу с придворными магами, попутно комментируя каждое слово Морриган и объясняя, в чем она была неправа. Макс слушал молча, боясь сбиться с дыхания, если заговорит: два мешка с костями весили изрядно, а перегружать лошадь, на которую пришлось навьючить все остальные, он опасался. На помощь спутника рассчитывать не приходилось. В одной руке общительный переселенец тащил корзину с едой, а в другой – трепыхающийся мешок с жертвенными животными. Куры то ли не сознавали уготованного им высокого предназначения, то ли, напротив, сознавали слишком ясно. Они беспокойно кудахтали, рвались на волю и, судя по запаху, уже неоднократно выразили свой ужас примитивно-физиологическим образом. Как он будет доставать их из мешка, Макс изо всех сил старался не думать.

Попытки побеседовать с отрубленной головой невезучего политика оказались бесплодны. Хотя Морриган подняла духа без особых проблем и дух этот, тяжко травмированный своей неожиданной кончиной, с перепугу выложил все, что знал, ничего нового от него не услышали. Как и предполагал Макс, да Коста не имел понятия о расположении излучателей, даже того единственного, что находился в его владениях, а выяснить это самостоятельно, наблюдая за вампирами, как Шеллар, у него не хватило ума. Или желания. Более того, этот горе-правитель сам не знал, что делают его министры, а доклад о результатах экспедиции даже не прочел, удовлетворившись устным сообщением «ничего не нашли».

Одно хорошо: во время визита в Лондру Казаку подробно поведали обо всем, что случилось за время его отсутствия, и теперь Максу не нужно было объяснять это самому.

У пещеры они задержались до сумерек, и искать избушку пришлось уже в темноте. К счастью, Казак точно знал дорогу, а Рельмо догадался прихватить фонарик, а то блуждали бы они по этому лесу до утра. Обиталище покойной ведьмы показалось из-за деревьев как раз в тот момент, когда переселенец завел свои воспоминания по четвертому кругу, и Макс радостно прекратил это издевательство.

– Ты не знаешь, здесь есть вода и дрова?

– Вода есть, – охотно сменил тему Казак. – Тут ручей почти рядом, чистенький. А дрова – если с зимы остались.

– Ну раз ты знаешь, где вода и дрова, ты за ними и пойдешь, – сделал вывод почтенный мэтр. – А я займусь остальным. Кстати, конюшня или сарайчик возле дома есть?

– В том сарайчике коза еле помещалась, – припомнил Казак. – Но есть навес.

– А волки тут не водятся? Если я лошадь оставлю под навесом, с ней ничего не сделается?

– Если и были, их давно тролли сожрали, – рассудил переселенец. – Но я никаких волков не припоминаю. Христя свою козу всегда тут поблизости пасла, и ничего.

На этот раз он не стал возражать против того, что его посылают как подмастерье, – видимо, сообразил, что в обещанное «остальное» входит не только растопка печи и нарезка колбасы, но и извлечение из мешка перепуганных кур.

Сгрузив в сенях мешки и подвесив лошадке торбу с овсом, Макс занес в дом корзинку, водрузил на стол и первым делом огляделся в поисках хозяйки. Ольга, конечно, не могла видеть призрак, пока тот не явился в подобающее призракам время, но магу подобные условности ни к чему. Ведьмы не было видно – то ли в стене спряталась, то ли вышла по свежему воздуху прогуляться.

– Донья Кристина, – вежливо позвал Рельмо, полагая, что именно так звали хозяйку, а Казак, как обычно, переиначил ее имя на свой лад. – Мне нужно с вами поговорить. Не могли бы вы выйти в комнату? Являться необязательно, я и так увижу.

– Ой, может, не надо… – донесся из-за печки донельзя смущенный женский голос. – Можно и так поговорить…

– Да можно, конечно… Но все же удобнее разговаривать, видя друг друга. В чем проблема?

– Ой, нет, лучше не надо… – На этот раз в голосе почудился даже некий намек на кокетство.

Некоторое время ушло на тактичное выяснение причин неожиданной скрытности уважаемой дамы, и к приходу Казака Максу все же удалось вытянуть из привидения чистосердечное признание, совершенно бредовое, на его взгляд. Дама страшно стеснялась показаться перед «таким представительным кабальеро» в том виде, в котором ее настигла смерть, то есть не одетой подобающим образом.

– Что вы, сударыня, это такие условности… – начал было Макс, но тут явился Казак и прервал их куртуазные расшаркивания простецким заявлением:

– Христя, ты что, сдурела? На старости лет вздумала из себя благородную девицу корчить! Вылазь какая есть, можно подумать, я тебя не видел в исподнем и без оного, и можно подумать, я не знаю, что в тебе восемь пудов было при жизни!

– Грубиян! – с ностальгической нежностью отозвалась ведьма. – Ну кто тебя за язык тянул?! Вот ты видел, а кабальеро, к примеру, нет…

– И поэтому непременно должен увидеть! – вставил Рельмо, пуская в ход все свое обаяние. – Уверяю вас, пеньюар – вполне подобающая одежда для призрака.

– Ой, слова-то какие ученые… – окончательно оробела дама. – Постойте, а откуда вы знаете? Неужто видно?.. Или вы сквозь стенку видите?.. Ах, постойте-ка, это не ваша ли жена здесь побывала луну тому назад?

– Невестка, – уточнил Макс. – Совершенно верно, именно она мне о вас рассказала и просила позаботиться о ваших останках. Спасибо, что приютили ее.

– Хорошая девочка, – вздохнуло привидение за печкой. – Не обманула…

– Христя, вылазь наконец! – повторил Казак. – Вылазь, а то не стану тебя хоронить, если будешь ломаться, как сдобный бублик! А ты чего стоишь, даже корзинку не разобрал! Ну ты вечно – как бабу встретишь, так и забыл про все на свете! Даже если это призрак толстой тетки в ночнушке! Христя, не бери дурного в голову, мы тебя и в ночнушке любим, иди до нас, да поговорим! А то похороним, исчезнешь, и не попрощаемся даже!

Совместными усилиями они все-таки выманили стыдливую даму из укрытия и еще некоторое время убеждали, что все в порядке, никаких проблем и выглядит она так, что хоть сейчас на бал. Только когда покойница перестала кутаться в свою призрачную рубашку и глупо хихикать, дошло дело и до серьезного разговора. Других призраков, как сообщила ведьма, шлялось здесь несколько. Один даже в гости захаживал. Охотник который. Тоже очень приличный мужчина, если заглянет, гости сами увидят. И разбойник забредает, но этого злыдня хозяйка с порога половой тряпкой гонит. Последнее время не появлялся. Нет, ни старушку, ни пастуха, ни солдата она не видела. Наверное, или не остались, или слишком далеко отсюда умерли.

Макс прикинул, чего ему сильнее не хочется после сытного ужина – тащиться по темному лесу к дороге или добывать из мешка загаженную курицу, и, поняв, что в данном случае оба зла худшие, остановился на более рациональном варианте. В худшем случае ему все равно придется проделать и то и другое. А вот в лучшем, если начать с курицы, можно сэкономить кучу времени. Поэтому мэтр засучил рукава повыше, приготовил ведро воды и, доверив Казаку держать мешок и следить, чтобы не выпорхнул кто лишний, отважно сунул туда руку. На подвиг ушло всего несколько секунд, за которые Макс даже не успел испачкаться, зато жертвенные животные успели его злонамеренно клюнуть за палец. Возмущенно бранясь и вслух предсказывая подлым птицам их дальнейшую судьбу, маг мстительно окунул избранницу в ведро и как следует прополоскал, невзирая на оскорбленное кудахтанье (наверное, курица пыталась доказать, что она не утка какая – терпеть подобное обращение).

– А она тебе вся нужна или только кровь и какие-то особые потроха? – полюбопытствовал Казак, наблюдая за этим ритуальным омовением. – Может, остальное зажарить можно?

– Вся, – проворчал Макс и сунул ему мокрую курицу. – Подержи-ка.

– Ну вот еще!

– Она уже чистая.

– Зато мокрая!

– А ты держи крепко. Мне еще надо кости взять и из сумок кое-что достать, а у меня не четыре руки.

Погода последние дни стояла пасмурная, и луна даже не показывалась из-за густых облаков. Подсвечивая себе фонариком, Рельмо отыскал за оградой местечко почище, подстелил прихваченную в избе дерюгу и высыпал из мешка останки незадачливого наемника. Затем воткнул в землю четыре свечи по углам.

– А теперь что? – поинтересовался Казак, торопясь расстаться с неудобной и мокрой ношей.

– А теперь давай ее сюда и помолчи немного. Мне надо сосредоточиться.

Свистнул тяжелый нож, плюхнулась на подстилку куриная голова, струйка крови брызнула на обглоданные кости. Несмотря на волнения прошедшего дня и некоторое раздражение, нужная степень концентрации наступила быстро. Руки еще продолжали разделывать жертву быстрыми, до автоматизма отработанными движениями, раскладывая по местам сердце, печень, желудок, а сознание уже уносилось в глубины Лабиринта, к самому входу в тоннель, где шархийские некроманты обычно и встречались с вызванными покойниками.

Незадачливый Хосе Игнасио примчался, как верный пес на хозяйский свист, причем с таким видом, словно ему тут как минимум светило воскрешение. Увидев, кто его ждет, парень приуныл и даже слегка испугался – вспомнил, скотина, за каким недостойным делом застала его смерть.

– Что, – не удержался от злорадства Макс, – теперь тебе страшно? А когда беззащитную женщину в кусты волок – не страшно было? Ты ведь еще тогда знал, кто она такая.

– Так ведь патрон сказал, что вас все равно всех убьют… – бесхитростно поведал наемник. – Чего ж было бояться…

– Теперь понял чего?

– Э, теперь уже поздно… – Парень пригорюнился и зачем-то оглянулся на тоннель за спиной.

– Куда добычу пристроили, олухи? – с прокурорской суровостью вопросил Рельмо. – Кубик переливающийся кто прихватил? Говори быстрей: если мы успеем его перехватить, тебе спасение мира зачтется.

– Так Марио хотел его снести в лавку Крепыша Санчеса, что в Аррехо, – не стал отпираться покойник. – Наверное, и снес. И мою долю, поди, зажилил.

– А что там за лавка в Аррехо? – поинтересовался Макс, силясь вспомнить, где это самое Аррехо находится.

– А недавно открылась, волшебные штучки там всякие продаются. Ну и покупаются тоже, если чего непонятное попадется – можно туда снести…

– Ты сам там был или только от приятелей слышал?

– Был, конечно.

– И как, большая лавка? Помощники, охрана имеется?

– Там хозяин сам такой, что и охраны не надо. Но и два охранника у него есть, иностранцы, тоже здоровенные.

Любопытно… Не стоит ли узнать поточнее, что этот малограмотный юнец имеет в виду под «иностранцами»? Всего лишь северяне или нечто более… иностранное?

Макс поколебался, оценивая возможную опасность от близкого контакта. Казалось бы, обычный, далекий от магии вояка не должен представлять угрозы и даже догадываться не должен, что может ее представлять, но кто знает, что происходит с людьми по ту сторону тоннеля. Бывает, такие знания обретают, что страшно становится. Опять же вызывающего мага этот покойничек не любит и боится. Если только почует уязвимость… Хотя, если подумать, откуда у него такая необычайная тонкость чувств? Наверное, все дело лишь в том, что почтенный мэтр никак не может забыть этот самый тоннель, а также решетку, течение, гнущиеся трубы, уходящего вдаль отца и свой страх. Тьфу, так недолго и последовать стопами Скаррона…

– Ну-ка покажи мне этого Санчеса и его иностранцев, – произнес Рельмо и решительно перешагнул черту, отделявшую его от пустоты тоннеля. – Ты хорошо их помнишь?

– Ну как… – растерялся Хосе Игнасио. – Видел… белобрысые такие…

– Рассказывать не надо, просто вспомни и представь их. Представил? А теперь минутку не шевелись…

Он сделал еще шаг, сливаясь с призрачной фигурой вызванного и перехватывая зрительную часть его сознания. Охранник у дверей лавки, действительно белобрысый и голубоглазый, мог с равным успехом происходить как из Лондры, так и из Вышневолоцкого района Тверской губернии. Его напарника видно не было – наверное, дежурят по очереди. А вот при виде того самого «хозяина», которому и охрана не нужна, Макс едва сдержал ругательство и поторопился прервать контакт, пока пришелец не опомнился и не почуял его растерянность. Вот куда подевался Саня Сидоренко! Его все-таки припрятали и при первой же возможности задействовали по специальности. Молодцы, умно придумали – устроить скупочный пункт во владениях да Косты, куда придворный маг не заглядывает. Интересно, есть ли аналогичные точки в других регионах? И где у них кабина? Должна же быть, как-то ведь они добычу домой переправляют…

Стараясь не выказывать излишней торопливости, Рельмо сделал несколько шагов назад, с искренним облегчением покидая своды тоннеля.

– Иди, Хосе Игнасио, – с подобающей для магического действа торжественностью произнес он. – Ты мне очень помог, и тебе это в самом деле зачтется.

Не дожидаясь, когда покойник удалится во тьму тоннеля, мэтр повернулся и пошел прочь, размышляя на ходу, знают ли Казак и его подружка-ведьма о городке под названием Аррехо, как скоро до этого теплого местечка доберется наместник и как бы это исхитриться попасть туда раньше.

Кантор честно молчал, как его и просили. Он привык молчать, когда надо, и ему это даже не составляло труда. Но вот заставить себя не смотреть не получалось никак. Хоть и понимал: если знающий человек сказал «просматривать левую сторону», то не просто так это сказано, а все равно то и дело ловил себя на том, что украдкой пялится на легендарного героя и пытается сравнить его нынешний облик то с портретами, то с почтенной персоной придворного мага. Все не давал ему покоя один вопрос: как же могло так получиться, что никто из коллег не узнал воскресшего Вельмира, и возможно ли это было в принципе, если исключить опознание по голосу? Ведь пропавшего маэстро Эль Драко узнала первая же попавшаяся художница, и это невзирая на радикальные изменения во внешности. А если бы его лицо изменил не скальпель хирурга, а всего лишь несколько десятков прожитых лет? Или он все же недооценивает эти самые несколько десятков? С одной стороны, Амарго тоже здорово изменился с возрастом, а тот же мэтр его узнал с первого взгляда. И Шеллар, пусть и не с первого… Или такие примеры не годятся? Синеглазый мистралиец – это ходячая особая примета, а у Амарго глаза еще и цвет сохранили, не настолько он стар… У мэтра светлые были, выцветшие, поблекшие, поди угадай, серые они вообще или голубые. Это сейчас видно, что все-таки серые, со стальным отливом, точно как на той картине… Кстати, не потому ли почтенный мэтр столько лет от людей прятался, прикидываясь, будто по дальним странам путешествует, что автор картины узнал бы его в любом виде? Не дожидался ли наш отшельник, когда чересчур глазастый друг умрет от старости? Или все дело лишь во времени? Полторы сотни лет, тут кто хочешь забудет. Особенно если еще бороду отпустить – прощай четкая форма подбородка – и усы, в них так удобно мудро усмехаться, подчеркивая почтенный возраст… Но все же столько знакомых магов, и ни один?.. А ведь настоящий мэтр Истран, судя по всему, тоже существовал, куда же он подевался? И так ли уж были похожи два мэтра, чтобы их можно было перепутать?

Словом, даже неловко было за такой нездоровый интерес, хорошо хоть Мафей не заметил. Вернее, заметил, конечно, но не обратил надлежащего внимания – принц тоже постоянно посматривал на великого мага с трепетным восхищением и от других ожидал того же. Зато сам почтенный мэтр не просто заметил, а даже замечание сделал, и не один раз, хотя и в иносказательной форме – то напомнит о бдительности, то как бы между прочим опишет, какая опасная живность здесь водится, то просто поинтересуется – не видно ли чего интересного по левой стороне? К счастью, в первый день путешествия их путь пролегал по относительно безопасным местам и ничего такого, что могло бы опозорить невнимательного товарища, с левой стороны не выскочило. А вечером наблюдательный мэтр благоразумно решил, что небольшое объяснение обойдется ему дешевле, чем ежедневные косые взгляды.