Текст книги "Плоть (СИ)"
Автор книги: Оксана Крыжановская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)
Кабинет был большим, светлым и в ненавязчивых постельных тонах с красивой, дорогой мебелью: массивный дубовый шкаф, длинный стол с мозаикой подробной карты нашего королевства, три стула, обитых мягкими подушками из гусиного пуха, удобная на вид кушетка, большая масляная лампа, но копоти на белоснежном потолке не было, гобелена с виноградниками, уходящими до самого горизонта, белые занавески, высокое, раскидистое дерево в кадке. Он заставлял чувствовать себя уютно и расслаблено, не то что в других кабинетах, в которых мне довилось побывать до этого, с их похоронными цветами и минимумом мебели. Самюэль Тренд был под стать кабинету: молодой, невысокий, слегка полноватый брюнет с открытым лицом и доброй улыбкой, мгновенно мог расположить к себе человека, а это в мире жесткой конкуренции очень ценилось.
К моему удивлению пригласил присесть он меня не за стол, а на кушетку. Она была довольно длинной, поэтому сидеть мы могли спокойно, не цепляя друг друга коленками и не вторгаясь в зону "личного комфорта". Этим жестом он словно говорил: вы для меня не только клиент, но и человек, с которым я буду рад просто посидеть, выпить по чашечке чая и поболтать, а дальше уж можно будет пересесть за стол и обговорить дела. Это было очень умно, особенно, если человек пришел сюда с неуверенностью в своих желаниях.
Пожилой секретарь с подносом в руках не заставил себя ждать, и вот через минуты две мы уже пили приятный на вкус чай из голубых кружек и болтали о разных вещах. Мистер Тренд оказался интересным и приятным собеседником, но больше всего мне понравилось то, что он пытался провести на меня впечатление не как мужчина на женщину, а как человек на человека.
К очередному моему удивлению, после выпитого чая мы остались сидеть на кушетке, а не пересели за стол.
– И так, – тон мужчины стал деловой, намекающий о том, что теперь можно поговорить и о делах, – чем я могу быть вам полезен?
– Мои требования могут показаться вам необычными, – тоже перешла я на деловой тон и добавила: – Я бы даже сказала, слегка странными.
На секунду в его взгляде промелькнуло удивление, но оно тут же юркнуло за маску дружелюбия и уверенности в своих силах.
– Не волнуйтесь, леди Вайтерон, я обещаю выслушать ваши требования со всей своей серьезностью, какими необычными и странными они не были. – Он позволил себе вытянуть губы в самодовольной улыбке.
– Мне нужен старый дом, – произнесла я первое требование и, помедлив для важности, огласила второе: – Без духа-хранителя, но в который его можно будет поместить.
С интересом я стала наблюдать за его лицом, ожидая реакции на мои слова.
До фирмы "Лучшие Дома Тренда" я побывала в трех фирмах. В первых двух мои требования вызвали удивление и недоверие, а в третьем меня попытались убедить в том, что я хочу совсем другое. Реакция Самюэля меня, опять-таки, приятно удивила: его взгляд стал задумчивым. Если бы я умела читать мысли, то уверена, сейчас бы увидела, как в них мелькают картинки с домами. Когда взгляд вновь стал деловым и сфокусировался на мне, то мне сказали следующее:
– Не спорю, ваше требование, действительно, необычно, но вполне выполнимо. Дайте мне три дня, и я найду вам несколько домов. Какие-нибудь требования еще будут?
Я озвучила еще пару требований, заплатила задаток и вышла из фирмы в довольно приподнятом настроении.
Мистер Тренд меня не подвел и через три дня мне показали пять домов. Первый находился на окраине города, но он мне не понравился, как и второй, а вот третий вполне пришелся по вкусу, так что, побывав в еще двух домах, я уверенно выбрала понравившийся и заплатила озвученную сумму, даже не торгуясь. Мужчина проделал прекрасную работу, так что сумма была приемлема.
Отойдя от дома шагов на двадцать, я стала пристально рассматривать свою покупку.
Небольшой, всего-то два этажа, но кремний, домик находился в получасах езды от города и возвышался над морем на утесе. Пах он морем и старостью и был вполне ухоженным, благодаря заботам старого дворецкого, его жены-поварихи и дочки. Конечно, перед тем, как в нем поселиться, нужно было сделать ремонт, но это уже мелочи. Рядом с домом находился небольшой садик и довольно большой участок земли для посадки, маленькую часть которого занимал огород. Но я уже выкупила землю возле дома, так что мои владения насчитывали около десяти километров.
Дом до этого принадлежал молодому маркизу Итрону, который из-за пылкой страсти к азартным играм принялся распродавать недавно полученное наследство. То, что в нем не было духа-хранителя объяснялось тем, что дом был приданным его матери, которая была из не слишком богатой и древней семьи. После женитьбы домом никто не стал заниматься, так что не удивительно, что он имел такой нежилой вид.
Налюбовавшись своим новым гнездом, я зашагала к дому. Нужно было решить судьбу слуг, так что откладывать этот вопрос я не стала.
Так как в доме были приведены в порядок только две комнаты слуг и кухня, я направилась туда, где меня уже ждали три взволнованных человека и чайник с горячим чаем.
Усевшись на деревянный, жесткий стул и отпив глоток не слишком вкусного и очень сладкого чая, я внимательно стала оглядывать слуг.
Дворецкий – Ричард Хордстедер – был высоким, с прямой осанкой седеющим мужчиной с обветренным лицом и взглядом, который говорил: "Я жил в этом доме всю свою жизнь. Этот дом – мой ребенок". Его жена – Сильва – полноватая, невысокая женщина с добродушным лицом и открытой улыбкой смотрела на меня с аккуратным любопытством и настороженностью. Дочь их – Сонея – внешностью пошла в отца, и стояла за матерью, аккуратно посматривая на меня из-за ее плеча.
Сделав еще пару глотков, я отставила чашку и без предисловий перешла к делу:
– Вы хотите остаться жить в этом доме и служить мне?
Муж с женой переглянулся и принял роль в переговорах на себя:
– Госпожа, я и жена живем в этом доме с детства, поэтому мы будем вам очень признательны, если вы разрешите и дальше прислуживать в этом доме.
Другого ответа я от них и не ожидала.
– Я разрешу вам остаться тут на нескольких условиях.
Супруги опять переглянулись, но теперь в их взгляде было облегчение.
– Во-первых, вы должны дать мне клятву верности на крови.
Взгляды стали удивленные, а Ричард ко всему поджал губы, выражая тем самым недовольство.
– Во-вторых, ваша дочь должна будет уехать.
– Но, госпожа, – ахнула Сильва, но я подняла руку и она замолчала.
– Этот вопрос не обсуждается, – непреклонно отрезала я. – Я могу помочь, устроиться ей в другой дом, если она захочет. Так же я могу устроить и вас, если вы решите последовать за ней.
Люди смотрели на меня со смесью удивления и не понимания. Конечно, ведь обычно семьи не разбивают, а наоборот приветствуют, особенно тех, кто не один десяток лет прожил в доме.
– В-третьих, если вы решите остаться, то что бы не случилось, что бы вы не увидели или не услышали, вы обязаны будете, продолжать служить мне. Если вы остаетесь, то остаетесь до конца своих дней.
Их лица побледнели, а в мыслях, наверное, проносились все те ужасные слухи, что ходят про род Вайтерон.
– Давайте, сделаем так: вы хорошо заботились о доме, поэтому я отблагодарю вас по совести. Например, приличной суммой денег, на которые вы сможете купить себе домик где-нибудь в деревне, в котором и сможете спокойно доживать годы.
Ответ не заставил себя ждать:
– Мы будем очень вам благодарны за оказанную честь, госпожа.
– Отлично, – произнесла я и улыбнулась.
Именно это и нужно было мне, но одно дело просто выставить слуг из дома, а потом слушать о себе очередные сплетни, и совсем другое – расстаться, когда они решают уйти сами, при этом получив приличную сумму денег за неудобство.
Достав из сумки чековую книжку, я написала сумму денег, расписалась и поставила родовую печать – свернувшаяся в кольцо змея, кусающая свой хвост. Когда чек оказался в руках Ричарда, то на его лице отразилось удивление.
– Благодарю, госпожа, – в его голосе была слышна радость и недоверие.
– Тогда на сборы я даю вам три дня, – добавила я, после чего встала, попрощалась, вышла из дома и направилась к ожидающей меня карете.
На сегодня у меня было запланировано еще много дел: договориться с бригадой строителей, заехать в фирму "Стеклянный Замок", потом в "Лучшая мебель Фларса", побывать на причале и забрать свой груз, а вечером отправиться на охоту.
Жажда вновь дала о себе знать, а ждать четыре дня до приезда матери с Нэдом, у меня вряд ли хватит терпения.
Первые три пункта я как раз успела сделать к вечеру, так что даже пришлось подождать несколько часов и только потом снять номер в гостинице, переодеться в лохмотья и отправиться на охоту.
Сегодняшнее место для охоты я выбрала в северной части города, в таверне под названием "Кирка и Лопата", куда обычно приходили рабочие с соляных шахт.
Я уже была на расстоянии одной улицы от таверны, как возле меня затормозила карета, и не успела я пискнуть, как двое мужчин ловко запихнули меня в нее. Чьи-то руки тут же схватили меня за талию и дернули назад, усаживая на колени. Я попыталась вырваться, но руки лишь сильнее прижали меня к чужому телу, а затем возле уха раздался насмешливый шепот:
– Успокойтесь, леди Анджей.
Голос я узнала. Он принадлежал кронпринцу Вларду, и это меня слегка удивило.
– Что вам нужно, Ваше Высочество? – спросила я учтивым голосом, словно сейчас не сидела на его коленях в темном салоне караты.
– Я хочу тоже, что и вы, – ответил кронпринц.
Его рука сжала мою грудь, а вторая схватила подол юбки и подняла до талии, обнажив под ним мое голое тело.
– Пожалуйста, отпустите меня, Ваше Высочество, – продолжила я говорить вежливо и спокойно, хотя внутри меня выворачивало от отвращения к его рукам, телу и жаркому дыханию на шеи.
– Оставьте этот наигранный светский тон, – прошептали губы, и в следующую секунду кронпринц укусил меня за ухо, отчего я инстинктивно вздрогнула, вызвав тем самым смех.
Паника начала одолевать меня. Я могла применить силу и приказать, отпустить меня, и в тоже время не могла. Король был уже совсем плох, а значит, коронации кронпринца Вларда уже недолго осталось ждать.
Одно из главных табу моего рода – это применять способности на короле. И если сейчас я применю их на кронпринце, то когда он станет королем – это может аукнуться на моей семье. Я и так нарушила правила год назад, притом дважды: когда утолила им жажду и когда заявила, что ему лучше не ссориться с родом Вайтерон. Несмотря на то, что наш род часто помогал монархам, мы все равно находимся под покровительством королей, которые издавна спасали моих прародительниц от костра. Тогда я не сдержалась в выражениях, о чем после очень жалела. Глупо было ставить безопасность рода из-за задетой гордости. Но почему я тогда не сдержалась, до сих пор остается для меня загадкой.
– Ваше Высочество...
– Отпустить вас? – опередил меня кронпринц. – Но зачем? Вы ведь шли... Как тогда вы выразились? А! Веселиться! Так почему бы нам не повеселиться вместе?
Его губы принялись целовать мою шею сзади. Одна рука развязала тесемку на декольте и обнажила грудь, пальцы сжали правый сосок и принялись его мять, а вторая – раздвинула мои ноги, погладила живот и спустилась ниже.
Я вновь вздрогнула, почувствовав там его пальцы.
Непознанный мной ранее импульс тока, словно проследовал за его движениями по животу и остановился внизу, присоединяясь к настойчивым пальцам. Мучившиеся под его пальцами соски начали необычно ныть, а на низ живота словно принялась давить невидимая рука.
Ладонь кронпринца вдруг оказалась на моей щеке, она повернула мою голову направо и его губы прикоснулись к моим губам. Я вновь дернулась, так как до этого никогда не целовалась и не желала пробовать. Вот только кронпринц лишь сильнее прижал меня и ко всему укусил за губу.
Нужно было что-то с этим делать. Если я не могу применить на нем силу и избежать слияния, то хотя бы воспользуюсь ситуацией.
– Ваше Высочество...
– Что еще? – резко спросил кронпринц хриплым голосом.
– Я предпочитаю пожестче, – ответила я, и мой голос оказался не менее хриплым.
Кронпринц хмыкнул и резко толкнул меня вперед, грудью на второе место. Не успела я приподняться на локтях, как он схватил меня за талию и резко вошел в меня.
Стон наполнил горло, но я, не желая привлекать к карете ненужное внимание, сдержала его, сжав зубы, отчего звук вышел похожим на протяжное скавчание.
– Не сдерживай стоны, – властным голосом приказал кронпринц. – Здесь поставлена защита.
Через некоторое время все было кончено и мы, приведя свою одежду в порядок, сидели друг напротив друга.
Хоть в карете было темно, из-за завешенных окон, но я чувствовала, что кронпринц смотрит на меня жадным взглядом кота, который вылакал из миски все сливки и теперь ждет, когда она вновь наполнится.
Как и в тот раз, он сразу же не отключился, и меня это начало немного бесить, ведь в противном случае, я бы смогла выпрыгнуть из кареты, скрыть своё присутствие от мужчин и сбежать, а не продолжать находиться здесь. Хотя у меня возник шанс прояснить некоторые детали.
– Вы следите за мной?
– Да, – лениво признался кронпринц, а затем издевательски протянул: – Я думал, вы скажете что-то вроде: зачем вы это сделали, ведь вы женитесь на моей лучшей подруге.
– Всему высшему обществу известна истинная причина вашего брака, – вернула я шпильку. – Одна лишь Лионора слишком глупа, чтобы понять это.
– Какие откровения, – хмыкнул кронпринц. – При Лионоре вы ведете себя совсем иначе.
– Вы тоже, – не осталась я в долгу, хотя и понимала, что нужно было промолчать. Вот только кронпринц на меня странно влиял, заставляя мою саркастическую и горделивую натуру, которую я обычно прячу под маской, вырываться наружу.
Кронпринц отрывисто расхохотался.
– В этом мы похожи. Вот только зачем вам нужна Лионора?
– Хорошие связи никогда не повредят, – ответила я и пожала плечами, хотя в темноте он мой жест и не заметил.
– Не спорю, – признал кронпринц. – Но теперь у вас есть связи повлиятельнее.
– Вы имеете в виду себя? – признаться, его фраза меня удивила.
– Именно, – с легким высокомерием ответил кронпринц.
Великолепно! Таких связей и врагу не пожелаешь.
– Значит, это была наша не последняя встреча? – скрыть тревожные нотки в голосе полностью мне не удалось, настолько меня шокировало его заявление.
Кронпринц помолчал, а затем лениво ответил:
– После свадьбы Лионоре нужны будут фрейлины, и я надеюсь, вы станете одной из них.
Его "надеюсь" было не надеждой, что я займу эту должность, а приказ стать ею, точнее, его фавориткой.
Высокомерный ублюдок!
– Я надеюсь, вам эта должность придется по вкусу.
Многим дамам высшего общества эта должность пришлась бы по вкусу, но у меня были другие планы на жизнь и пункт "стать подстилкой короля" там не значился.
Нужно было что-то делать. Хорошо, что мама скоро приедет, и я смогу попросить у нее помощи.
– Благодарю, Ваше Высочество, – спокойно ответила я, хотя внутри вся кипела от злости. – Мне уже можно идти?
Кронпринц постучал три раза по стеклу, и через минуту дверь кареты открылась, пролив полосу света внутрь.
– Что изволите, господин? – спросил один из тех мужчин, который запихнул меня внутрь.
– Гостиница "Рассвет", – приказал кронпринц.
Это было название гостиницы, в которой я сняла сегодня комнату.
– Слушаюсь, господин.
Дверь закрылась, и мы вновь оказались во тьме.
Весь путь до гостиницы мы проехали в молчании, и когда карата остановилась, кронпринц схватил меня за руку и дернул на себя. Его рука оказалась у меня на затылке, притянула ближе к себе, губы прикоснулись к моим губам, а язык проник внутрь моего рта. Я не ответила на поцелуй, а застыла с полуоткрытым ртом.
Кронпринц отстранился, дернул меня за подбородок, провел большим пальцам по губам и отпустил. Затем он постучал в окно и дверь тут же открылась.
Я поднялась на ноги, шагнула к двери, взяла руку, которую мне протянул мужчина, и спустилась по трем ступенька на землю.
– До встречи, – произнес кронпринц, и эти слова прощанья сейчас казались мне самым пугающим обещанием.
***
Не смотря на полученное удовольствие от слияния, Редрик все равно не чувствовал себя удовлетворенным. Он любил ласкать женщин, наблюдать, как они изнывают от удовольствия от его рук, а потом сливаться, доводя их и себя до оргазма. Но вот уже второй раз он не смог обуздать свое желание, и если причину первого раза он до сих пор не мог понять, то для второго – у него имелось объяснение: Редрик так долго ждал, когда снова сможет обладать ей, что просто не сдержался. Хотя до этого он рассчитывал поехать в одну дорогую и проверенную гостиницу.
Приставил, следить за Анжей Вайтерон, проверенного человека Редрик еще полгода назад. И из его отчетов узнал, что каждый месяц девушка выряжалась как шлюха и ходила развлекаться по тавернам. Привлекать ненужное внимание к ней, он пока не хотел, поэтому терпеливо ждал, когда пройдет обряд бракосочетания и он сможет назначить ее своей фавориткой. Но когда сегодня получил отчет о том, что она вновь пошла развлекаться, не сдержался и отправился за ней. И не смотря на то, что их встреча была очень плодотворной, на душе все равно остался осадок от воспоминаний, как она дергалась, словно ей были не приятны его прикосновения. А уж когда она заявила, что любит пожестче, словно хотела закончить все побыстрее и уйти, то в его душе появился гнев, отчего он вновь взял ее сильно и грубо, правда, намного дольше, чем в прошлый раз.
"– Ну, ничего, когда она станет моей фавориткой, я преподам ей парочку уроков и буду пытать ее до тех пор, пока она не будет умолять меня овладеть собой", – подумал Редрик, чувствуя, что его сильно клонит в сон.
***
За четыре дня ремонтная бригада привела дом в порядок: побелили стены, потолок, покрасили рамы, пол, вывезли весь ненужный хлам и отремонтировали мелкие детали, вроде скрипящих дверей и половиц. К сожалению, заказанная мною мебель будет доставлена только через пару дней, так что некоторую старую мебель пока пришлось оставить. Возле дома работа шла во всю. Люди из фирмы "Стеклянный замок" ставили теплицы. Пока я рассчитывала обойтись одной теплицей в двести метров в длину и пятьдесят в ширину, в которой я собиралась выращивать розы.
Розы в Валирии были редкостной диковинкой, потому что наше королевство было довольно холодным для их выращивания. Когда мне было лет девять, то мама из Маревии привезла несколько десятков семян этих удивительных цветов. Не смотря на все старания нашего садовника, из них приняться смогли всего двенадцать штук.
Никогда не забуду чувства, которые меня охватили, когда я увидела первый распустившийся бутон белой розы. Он настолько завладел моим вниманием, что я часами сидела возле него, рассматривая белоснежные лепестки, а уж когда начали распускаться красные, бордовые, желтые и нежно розовые, то меня, вообще, невозможно было оторвать от них. Тогда-то я и решила, что займусь в жизни тем, что буду выращивать розы. Мама мою идею одобрила, и мы договорились, что когда я окончу обязательную школу благородных девиц, то смогу заняться осуществлением своей мечты. И вот, наконец-то, этот момент настал. Аж не верится!
– Анжей, доченька!
Я оглянулась и увидела, что ко мне с радостной улыбкой подходит мама. За ней шел Нэд, еще два слуги – Мирос и Оберин, наш старый садовник Нэрин и моя дальняя тетушка Стелла с незнакомым мне мужчиной. Они должны были остаться тут, потому что нанимать непроверенных слуг небезопасно. Тетушка же будет жить со мной, потому что по правилам приличия мне нельзя жить одной, и, ко всему, она тоже питала нежные чувства к розам и согласилась помощь мне.
– Мама! – радостно ответила я, и когда она подошла, крепко ее обняла, затем поздоровалась с тетушкой и остальными слугами.
Около часа ушла на то, чтобы показать дом и разместить всех, потом я, мама и тетушка расположились в небольшой гостиной, где из мебели остались стоять только диван, кресло и столик, и принялись болтать, попивая охлажденный, освежающий чай.
– Милый домик, – вынесла вердикт мама. – Небольшой, но милый.
-И вид открывается великолепный, – добавила тетушка, которая пришла в восторг от того, что он находиться возле моря. – Правда, землю придется хорошо удобрить. У меня есть знакомый алхимик, который нам поможет.
– Благодарю, тетушка, – с благодарностью ответила я.
Еще с полчаса мы болтали на разные темы, а потом женщины решили пойти отдохнуть в свои комнаты, но я попросила маму задержаться.
Когда дверь за тетушкой закрылась, мама взволновано на меня глянула и спросила:
– Что-то случилось, Анж?
Я рассказала ей о происшествии с кронпринцем, умолчав о том, что случайно соблазнила его и уже два раза сливалась. В результате получилось, что я познакомилась с кронпринцем на балу в честь Нового года, а после этого несколько раз встречалась из-за Лионоры. И при последней нашей встрече у меня с ним произошел личный разговор, в котором кронпринц намекнул мне, что не прочь видеть меня не только на месте фрейлины его будущей жены, но и своей фавориткой.
Мама мне явно не поверила, что не удивительно с ее-то богатым опытом интриг, но уточнять ничего не стала, понимая, что если я что-то утаиваю, то не из-за скромности, а потому что так надо. Если бы я рассказала ей, что по ошибке соблазнила кронпринца, то она не стала бы наказывать меня, так как формально Влард еще не король, но лучше ей об этом не знать. Конечно, если Влард станет королем и, узнав о нас правду, потребует правосудия, то я принесу себя в жертву Беримору за невыполнения одного из трех главных правил рода.
– Это проблема решаема, – успокоила меня мама. – Я завтра, по просьбе короля, как раз должна пойти во дворец и рассказать кронпринцу о тайне нашего рода. Влард умный юноша, так что он поймет, что наше присутствие во дворце не желательно.
– Спасибо, мама, – ответила я, чувствуя, словно груз беспокойства спадает с моих плеч.
***
Глубокая ночь накрыла темным одеялом с вышитыми мерцающими звездочками Сольгород. Королевская семья, высший свет и рабочий класс уже давно спали. Бодрствовали только веселящиеся в трактире пьяные мужчины, шлюхи, ночная стража, патрулирующая темные улочки, и три женщины.
Они были обнажены, и их белая кожа в тусклом свете казалась матовой. Стояли они кругом, подняв руки вверх, и пели на древнем, как сам мир, забытом всеми, но не ними, арендэрском, молитву Беримору:
– Услышь же наш зов, Беримор!
Отец! Мы твои дочери! Мы твои рабыни!
Мы служим тебе! Мы любим тебя!
Мы преклоняемся перед тобой!
Мы желаем принять твою волю.
Освети же нас своим светом. Отец!
В кругу женщин появился голый, мощный мужчина, с идеально пропорциональным телом и змеиной головой. Его кожа была светло-серого цвета, а змеиная голова – черного, с красными глазами-щелочками.
Женщины упали на колени и глубоко поклонились.
Бог поднял руки вверх и прошипел:
– Эшшшувашш шаушшш.
С его пальцев слетало белоснежное сияние, которое устремилось вверх и прошлось по всему дому.
– Ашшшуввв Ахашшш, – прошипел бог и исчез.
Обряд состоялся, женщины поднялись на ноги, а в старом, небольшом доме возле моря появился дух-хранитель.
***
Решительно ступая по гнетуще-молчаливому коридору, Редрик направлялся в покои своего отца. Стражники у дверей поприветствовали его особым жестом, прижав кулак к груди.
Постучав в дверь и дождавшись повелительного и слегка хрипловатого приказа: "Войдите!", Редрик повернул ручку вверх и зашел внутрь.
Оказавшись в комнате, кронпринц поклонился и произнес:
– Вы звали меня, отец.
Король сидел в кресле и хоть держался гордо и с достоинством, но его чересчур сильная бледность и худоба слегка смазывали впечатление. Рядом с ним сидела женщина, которая при его появлении поднялась на ноги и поприветствовала его глубоким реверансом, почтительно произнеся:
– Ваше Высочество.
У Редрика была блестящая память: стоило ему однажды увидеть лицо и услышать имя, как он уже не забывал его. Вот и сейчас в памяти вспылил кусочек воспоминания: на весеннем балу отец знакомит его с это дамой, представив, как Вероника Вайтерон – глава рода Вайтерон. Мать Анжей.
Ее присутствие удивило Редрика, но он не подал виду, подошел, учтиво поцеловал ее руку и вежливо произнес:
– Леди Вайтерон, рад вновь видеть вас.
– Взаимно, Ваше Высочество, – ответила женщина и польщено улыбнулась его памяти.
– Присаживайся, сын, – приказал король.
Редрик присел в свободно кресло, которое находилось, как раз напротив двух занятых, следом вернулась на место Вероника Вайтерон.
– Тебя удивило присутствие леди Вайтерон, но на это есть свои причины, – произнес король, и в его голосе слышалась усталость. – Когда я был немного старше тебя, то мой отец – король Таймор Третий – так же пригласил меня в свою комнату, где находилась Генра Вайтерон – предыдущая глава рода Вайтерон. Они поведали мне тайну, которую на протяжении нескольких тысячелетий охраняли короли и род Вайтерон. То, что ты сегодня узнаешь, не должно покинуть границу этой комнаты. Ты никому, ни одной живой душе не должен будешь рассказывать об этой тайне. Ты понял, сын? – Отец смотрел на него серьезным взглядом, и на секунду Редрику показалось, что король вернулся в те времена, когда болезнь еще не пожирала его изнутри.
– Я понял тебя, отец, – серьезно ответил кронпринц.
– Поклянись своим истинным именем, – приказал король.
Редрик кинул взгляд на Веронику Вайтерон, но затем поднялся, сложил ладошки "домиком" и произнес на "эшват уэт" – "южном ветре", одной из разновидностей алгона, на котором разговаривала его мать:
– Редрик ишэр таорар акарес. Тара инасс агонэр Уэт, Капп, Нэрас, Тэрр, Пирис, Рау, Уар вато иннаиса мэрит Редрик таорар акарес онэр экэрок.
"Мое истинное имя – Редрик. Перед богами Ветров, Воды, Солнца, Луны, Земли, Плоти и Духа – я клянусь истинным именем Редрик, сохранить открывшуюся мне тайну и оберегать ее" – так звучала клятва Редрика на валинорском, но если перевести слово в слово, то вышло бы: " Редрик моя истинна имя. Богами передо мной Ветра Воды Солнца Луны Земли Плоти Духа клянусь открытую мне тайну Редрик истинным именем хранить защищать".
В Алгоне, которая в Валирии больше была известной, как "зеленые берега", говорили на восемнадцати разновидностях алгона, и каждый диалект назывался по своему в зависимости от места, где на нем разговаривали. Так как фамилий на том материке не было и люди жили "тара сатэр" – кланами, то именно по диалекту местные распознавали, откуда человек и к какому клану относиться.
Язык у алгон был трудный, потому что окончание слов у них не менялось и, чаще всего, если заканчивалось на согласную букву, то несли в себе одно понятие, а если в конце добавляли "а", то у слова оно менялась.
– Хорошо, – удовлетворенно кивнул головой король, зная, что Редрик почетал обычаи матери, как алгон и, поклявшись своим истинным именем, слово не нарушит.
С именами в Алгоне дело тоже обстояло иначе: истинное имя мать давала ребенку, когда он еще был в утробе, а клановое уже давал отец при рождении. Алгоны верили, что именно на истинное имя была записана твоя судьба, поэтому посторонним его не открывали, чтобы они не смогли вмешаться в судьбу, или что хуже, забрать ее себе. Если клялись истинным именем, то клятва запечатывалась на судьбе, и если ее нарушить, то боги разгневаются и заберут имя, и ты, и все, кто его знал – забудут о нем, но такой участи не пожелаешь никому. Поэтому Редрик понимал, что раз отец приказал назвать перед женщиной свое настоящее имя, то он ей безоговорочно доверяет.
Редрик присел назад в кресло и ожидающе уставился на отца.
– Ты ведь знаешь, что до того, как наш прапрадед Обирон Валинорский в 1247 году не вторгся со своей флотилий сюда, и не захватил Арендэр, принеся с собой веру в Богов Близнецов, арэндэрци поклонялись четырем кровавым богам: Сорэнее, Аливарии, Варитору и Беримору. В летописях пишут, что Обирон со своей армией при поддержке богов Близнецов захватил Арэндэр и уничтожил местных богов всего лишь за один год, тем самым показав арэндэрцам, что их боги слабы и только его вера правильная. На самом деле дела обстояли немного иначе: Обирон смог захватить Арэндэр за год, только благодаря поддержке жриц Беримора.
– Жрицы выступили против собственного бога? – не поверил Редрик.
– Не совсем. Жрицы при поддержке Беримора встали на сторону Обирону и помогли ему одолеть арэндэрцев.
– Значит Беримор почувствовал, что в этой войне им не выстоять и решил перейти на сторону сильнейшего, – язвительно проговорил Редрик, наблюдая за лицом Вероники Вайтерон.
Женщина ему одобрительно улыбнулась, пожала плечами и ответила:
– Победителей не судят.
– Жрицы Беримора, действительно, помогли Оберону. Если бы не они, то война затянулась бы намного дольше, чем на год.
– Но как кучка женщин, даже при поддержке бога, могла помочь выиграть войну? – скептически поинтересовался Редрик, а потом саркастически предложил: – Неужели они пришли на поле боя без одежды и пытались отвлечь вражескую армию своей наготой?
– Вы почти правы, Ваше Высочество, – томным голосом ответила леди Вайтерон, опалила его жарким взглядом и соблазнительно улыбнулась.
Полгода назад он бы ощутил волнение от ее голоса, взгляда и улыбки, но в памяти выплыли воспоминания о совсем другой женщине это рода: о ее жарких стонах, о непослушных губах, о глазах, в которых, как бы она не пыталась это скрыть, все равно виднелись искорки возмущения, о выгнутой талии и чувствах непередаваемого наслаждения, когда он был в ней.
– Давайте, – произнес король.
Редрик попытался осмыслить фразу отца, как вдруг все его мысли вылетели из головы, и он с нарастающим возбуждением уставился в соседнее кресло. Там сидела уже не женщина... Богиня, которая одним только своим взглядом вызывала в нем трепет, возбуждение, страсть и дикое необузданное желание упасть перед ней на колени и целовать пол под ее ногами. Желание это было настолько пленительно манящее, что Редрик не сдержался, вскочил на ноги и быстрым шагом подошел к Богине.
