Текст книги "Сердце зверя (СИ)"

Автор книги: Оксана Головина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 13 страниц)

– Я потеряла таблетки… черт… – она выровнялась, не понимая, от чего он попятился.

Мик поднял оружие, направляя на нее.

– Решил меня пристрелить? Спасибо конечно, но все не так плохо, как выглядит… просто приступ… – Виктория закинула волосы за спину, глядя на молодого человека нормальным взглядом.

 Мик просто захотел поверить, что все ему привиделось. Наверное, сказывались последние события…

– Больше не увидимся, Черный Волк. Рада, что успела сказать тебе спасибо. Береги себя. Ты многим здесь нужен… – она тяжело опустила руку на его плечо, и, пожав, направилась к лесу.

Мик молчал. Он не стал ее догонять. Но и отпускать не собирался. Все, в чем он был уверен столько лет, рухнуло в один миг. Он посмотрел на последнюю капсулу, в которой плескалось золотое варево Креша. Его приятелю придется сильно постараться, восполняя его запасы. Сейчас ему надо было  очистить это место, затем, ему нужно было разобраться. Ему нужна была старая ведьма.

Глава 31

Капитан, опустив поля темной шляпы, благодарно кивнул охраннику, открывшему перед ним тяжелую, металлическую дверь. Пару секунд он выждал, пока она бесшумно закрылась за его спиной. Он сидел на полу. Свет из небольшого узкого окна вверху камеры делал его бледным, и безжизненным. Лейтенант не повернул головы, даже услышав его приближающиеся шаги. Хавьер остановился на некоторое время, затем молча, опустился на пыльный пол рядом с ним. Они так, не говоря ни слова, сидели некоторое время. Южанин заговорил первым, нарушая тягостную тишину.

– Вас подставили… – он снял шляпу, рукой взъерошив волосы.

Левин, молча, кивнул, соглашаясь.

 – Я использую все свои связи, чтобы помочь вам. Я  видел оружие у нападавших. И видел, кто на самом деле убил их…

Дмитрий мгновенно подорвался, схватив его за отвороты жилета.

– Клянусь, что убью вас, если расскажете кому-нибудь! – его разбитое лицо исказилось переполнявшей яростью.

Хавьер, будучи намного сильнее его, постарался не унижая, разжать его руки, вцепившиеся в одежду.

– Вы должны держать себя в руках, Димитрий, – Видаль поднялся с пола, отряхивая брюки.

.

– Дадите показания против меня! – Левин встал за ним, не сводя взгляда

– Я не буду клеветать, Димитрий, – капитан устало потер переносицу, зажмуриваясь.

– Тогда что? Покажете на нее? – продолжил натиск Дмитрий.

– Нет.

– И? – лейтенант смерил его угрюмым взглядом.

– Я уже дал показания. Иначе вы давно бы уже получили пулю в лоб.

– Что вы им сказали?

– Что видел того, кто это сделал. Но не знаю, кто это. И я действительно не знаю, кого я видел, Димитрий… Виктория принимает сыворотку? ИЛ проводит какие-то неофициальные испытания? Почему?! – теперь его черед пришел трясти его, разрывая и без того негодную рубашку.

– Это бред! – Левин не нашел сил вырваться.

– Я знаю, что я видел в парке, Димитрий. И я уверен в том, что я ощутил. Я чувствовал ее как одну из нас.  Так, как я чувствую своих людей. По крайней мере, это чувство весьма сродни ему. Что происходит?

– Не знаю. Я просто не понимаю, о чем вы… – Левин инстинктивно сжал в кулак, и убрал в карман перепачканных белоснежных  брюк, прокушенную руку.

Но от золотых глаз капитана не возможно было, что-либо укрыть. Он прекрасно видел длинные порезы на его спине и руках. Глядя на них, он до сих пор чувствовал такие же, на своей спине.

– Покажите руку, Димитрий, – тихо потребовал он.

– Идите к черту, капитан! – Левин отвернулся от него, прикрыв глаза, пытаясь собраться с мыслями. Они беспорядочно плясали в голове, не давая ни ответа, ни успокоения.

Хавьер в этот раз не церемонился. Он жестко вывернул его руку, разворачивая ладонью к себе. Ему достаточно было одного взгляда. Он отпустил ее, безвольно упавшую, отступая назад.

– Что происходит в Северном городе? Что вы все таите? – Видаль нервно зашагал по камере, прокручивая в голове варианты, но все они были бессмысленны, – вы можете, хоть что-нибудь толком объяснить?

Левин развел руками:

– Я не силен в вопросах ИЛа, капитан. Для меня это темный лес. Моя задача всегда была в другом. И до некоторых пор, я прекрасно с ней справлялся. Теперь я не могу совладать с ней. Чувствую себя жалкой марионеткой.

– Димитрий, начинайте говорить. Так, или иначе, я в этом замешан. И я на вашей стороне. Мое слово вы знаете. Когда это все началось?

– Управление постоянно получало отчеты по ее поводу. Я читал, эту информацию… итогом, было решение направить в патруль.

– Почему патрульный стал курирующим офицером? – Хавьер, прислонившись к стене, сложил руки на груди, внимая его словам.

Левин, снова молча, развел руками.

– Ранее, вы уже успели набедокурить, Димитрий! – прочитав ответ по его ободранному лицу, капитан все понял без слов.

Это начинало Левину нравиться. Экономило кучу времени. Дмитрий продолжил:

– Меня приставили к ней. Надо сказать, что скучно с ней не бывало. Меня порывались уволить, по нескольку раз на день. Я видел, что она принимает лекарство, но зная окружающую ее обстановку, ее семью, я счел это за трудности возраста… пока…

– Пока?

– Пока на нас не одели датчики. Первый приступ случился в тот же день. Хорошо, что  удалось увести ее с людного места. Ее датчик, он был алым… в один миг, Видаль. Эта штуковина запрограммирована определять, кроме всего прочего, эмоциональный фон.  Чтобы его так зашкалило, должно было произойти что-то из ряда вон выходящее. Эти приступы изматывали ее. Они ее попросту убивали.

– Почему вы решили перепрограммировать их? Вы же знаете, последствия могут быть необратимыми.

Лейтенант простодушно улыбнулся, впервые за последнее время. Чудак человек…

– Считаете, что ею управляли через датчик? В этом причина? – продолжил допытываться Хавьер.

– Нет. Не думаю. Это нам дало только некоторое время, до выпуска.

– Сеньорита Розевски, полагаю, принимала в вашей истории активное участие? – капитан сердито хмыкнул.

– Я не стану отвечать на этот вопрос. Она помогает ей посильными действиями. Больше мне нечего сказать, Видаль. Если бы ИЛ проводил какие-либо действия против нее, я бы знал. Это должно быть что-то другое, – Дмитрий опустил голову, изучая грязный пол.

– Я проведу свое расследование. Воспользуюсь своими способами.

– Мне это не понравится? – теперь взгляд лейтенанта вернулся к Видалю.

– Нет. Это скорее мне не понравится, Димитрий. Но принесет результат. Сейчас же… – Хавьер подошел к нему, став рядом.

Он надел свой головной убор, собираясь со словами:

– По поводу вашего приговора.

– Говорите, как есть,  – Левин потер колючий подбородок.

– За то, что не предотвратили преступление, вы будете сосланы в пустошь. Смертную казнь сменили на изгнание, Димитрий. Это все, на что я способен сейчас…

– Вы вообще не должны были заботиться об этом, – горячо отозвался лейтенант.

– Меня настойчиво просили… – едва приметная улыбка тронула губы капитана.

– Где она сейчас?

– По моим данным, пересекла ворота Купола и пока не возвращалась. Поверьте, там ей безопаснее находиться, чем на территории города.

– Спасибо за все…

– Пока рано благодарить. Вы не сможете сунуться в поселок. Вас линчуют местные. Остаются топи, лес  и скалы. Считаю необходимым посоветовать скалы, Димитрий. Там вы сможете продержаться.

– Я…

– Послушайте, вам в руки вложат ваш бумеранг. Как символ, того, что вам дают шанс исправить то, что вы допустили. В другом случае, это был бы шанс, но после недавних событий, это наказание не лучше расстрела! Продержитесь, пока я не приду за вами, – взволнованный голос Видаля оборвался.

– Вы не должны… – чувство вины, заставило Дмитрия хмуриться все больше

– Но таково мое желание, лейтенант.

Глава 32

Мик вернулся с таким лицом, что Крешник даже не пытался расспросить его о том, как все прошло. Его одежда была изорвана и в грязи, но существенных ранений он не заметил. Значит, все могло быть не так уж и плохо…

– Она знает! Креш, она знает, кто такие Волки!

– Значит все плохо… – мужчина нервно теребил полы застиранной рубашки, соображая, – ты уверен, что она видела?

Мик глянул на него, скривившись, и Крешу оставалось только кивнуть.

– Но зато, она жива! – он нашел, чем себя подбодрить.

Мик покачал мокрой головой. Его ждало следующее разочарование.

– Я не уверен, что это хорошо, друг. Как бы это не прозвучало.

– Ты верно издеваешься?! Да я чуть инфаркт не заработал, пока ждал от тебя известий. Теперь ты говоришь мне эту чушь?!

Мик не ответил. Его взгляд привлекли вещи, разбросанные по рабочему столу друга.

– Что это? – он указал на прядь волос, бережно перевязанную Крешем яркой ниткой.

– Трофей!

– Что? – Мик глянул на друга, как на умалишенного.

– Это плата синеглазой девочки, за мое «Отчуждение»!

– Ты молодец, Креш…

– В кои-то веки оценил по достоинству!

– Жди здесь! – он пулей вылетел из дома, не заперев двери.

– Как будто я куда-нибудь денусь! – Креш недоумевая, глядел другу в след.

***

Он бежал, и в этот раз дыхание его сбивалось, словно у простого смертного. Он остановился, позволяя себе немного прийти в себя. Ханна выглянув в окно, удивленно поглядела на него, подзывая к себе.

– Что стряслось, малыш? На тебе лица нет!

Мик сжимая и разжимая ладони, подошел к окну, положив руки на облезлый подоконник.

– Ты помог девочке? Я все никак не могла с тобой связаться, негодник! Хорошо, старая ведьма сказала, что видела ее, и передала тебе!

– Ханна… – он словно побитый щенок положил голову на свои руки, – Ханна, достань его…

Глубокие морщины разом сложились на ее лбу.

– Что случилось? – она погладила его по мокрым волосам, убирая пряди с удивительных глаз.

– Беда, Ханна… я еще никогда не был, в такой растерянности… просто принеси мне его.

Она скрылась в окне, и долго не появлялась. Мик уже потерял терпение, когда хозяйка вернулась с длинным невысоким деревянным ящиком. Покрытый давней пылью, он почти полностью потерял свой цвет. Замка не было. Крышка была прочно заколочена проржавевшими гвоздями. Ханна положила на нее руку, смахивая грязь.

– Ты уверен, что хочешь это видеть, малыш? Что могло тебя заставить открыть этот ящик?

– Прошлое настигло меня, Ханна. Возможно, я просто сошел с ума, на что искренне надеюсь, но возможно, окажусь прав. Тогда…

– Тогда что?

– Дай мне его, – Мик стянул ящик, подхватив его подмышку и обойдя бар, присел на камни позади дома.

Осторожно, он непослушными руками оторвал старую крышку. Дерево едва не рассыпалось под его пальцами.

– Ты слишком долго покоился с миром, капитан Микаэль Готьер…

Дрогнувшими руками, он поднял на белый свет старую, изношенную форму. Она была совсем ветхой, потертой, дыра от пули чернела на ее куртке. Мик часто задышал, вспоминая ту самую последнюю звездную ночь в своей человеческой жизни. Низкий рык ранил легкие, и он, покрывшись испариной, прислонился спиной к стене дома. Столько лет… столько лет скитаний, дикой, бессмысленной жизни, наполненной болью и одиночеством, страхом…

Взяв себя в руки, он вспомнил, зачем пришел сюда. Только бы он сохранился...

Молодой человек тряхнул головой, отгоняя столетний призрак из памяти, но его горькие объятия были слишком цепкими...

Глава 33

12 год…

Воздух в округе был таким жарким и затхлым. Они пробирались по разваленной дороге, не имея возможности выбрать более безопасный путь. Асфальт, во многих местах треснул, и встал на дыбы, словно льдины по весне. Жухлая трава пробивалась сквозь разломы, неумолимо способствуя разрушению и деформации дорог. Обглоданными гигантскими останками выглядели здания, почти полностью разрушенные и безжизненные. Пустые глазницы окон, чернели над их головами. Птицы снялись с проржавевшего балкона, криком разрывая тревожную тишину. Они разом подняли головы, крепче сжав свое жалкое оружие. Один пистолет, одна винтовка, а в них всего пара патронов.

– Нам бы пробраться к тем домам, – полковник стер рваным рукавом пот со лба, не дававший толкового обзора.

Мик проследил за его рукой. Те самые здания, на которые указывал Ставров, были действительно более сохранившимися, и возможно даже не грозили обрушиться на их головы, едва они войдут.

Он украдкой глянул, как тяжело оперся на винтовку его командир. Отдышавшись, мужчина снова безмятежно продолжил путь. Рана давала о себе знать все чаще и чаще. Они должны были, наконец, вырваться к своим войскам, или будет слишком поздно.

– Давай, сынок. Поднажмем…

– Сейчас полдень. Не стоит перетруждать себя. Мы успеем, – ему так хотелось сделать хоть что-нибудь. Бессилие было отравляющим.

– Мы не можем останавливаться, Готьер! Слишком долго были без своих. Слишком далеко зашли… нельзя допустить, чтобы ты остался один. Не будет никого, кто бы мог подтвердить твою лояльность к силам Севера. К тому же… – полковник опустил взгляд на свою руку. Повязка давно вымокла, и требовала замены.

– Они почуют нас.

– Вы не правы!

– Я прав. Черт возьми, мальчишка! Они чуют кровь за многие сектора! Ты должен быть готов! Всегда!

– Простите… – Мик последовал за ним, пробираясь через завалы.

Солнце, ядовитым желтым диском палило их, заставляя часто дышать. Тени не было совсем. Ни единого дерева, ни единого живого существа, лишь жалкие редкие птахи, кричавшие над головами. Он уже успел забыть, когда они в последний раз держали в руках еду.

– Этот район… мы уже близко, я чувствую, капитан! – словно открыв второе дыхание, Ставров направился к тянувшимся к небу нескольким высоткам.

Последние этажи зданий были разрушены полностью, уничтожены при атаке авиационными снарядами. Зато основа домов давала надежду. Мик стараясь держаться хоть какой-нибудь тени, пробрался под балконами к ближайшему подъезду. Вход был перекрыт железными балками, намертво приваренными к бетонным блокам, но они спокойно могли протиснуться между ними.

– Зачем так основательно?

– Чтобы не впустить кого-то побольше нас с тобой, сынок…

Позади них, с грохотом что-то рухнуло. Оба мужчины оглянулись, видя, как обрушился длинный балкон, поднимая тучи пыли и осыпая округу мелкими осколками бетона. Железные ржавые прутья изогнулись, при падении деформируясь.

– Скоро здесь все рухнет… – молодой человек прокашлялся, наглотавшись пыли.

– А теперь тихонько отходим, – полковник потянул его за собой, отводя к подъезду.

– Что там? – Мик поднял голову, пытаясь разглядеть сквозь слепящее солнце, происходящее на верхних этажах дома.  Камни и штукатурка продолжала осыпаться.

– То, что голодно не меньше нашего, Готьер. Вперед!

Они, пригнувшись, пробрались через железное перекрытие, оказавшись в огромном пустом помещении. Оно было поделено на несколько отсеков и поддерживалось потрескавшимися опорами. Видимо раньше, этот этаж служил гаражом.

Полковник кинул горький взгляд, на огромный пролом в противоположной стене.

– Нужно подниматься. Они нас учуяли, значит, не отстанут, –  он указал дулом винтовки на отверстие, через которое могли проехать и два броневика.

Они побежали через гараж, намереваясь добраться до почерневшей старой двери, висящей на одной петле. Она вела к лестницам. Мужчины достигли ее, поднявшись на следующий уровень. Лестничные пролеты были настолько негодными, что буквально рассыпались следом за каждым их шагом.

Мик наступал целой подошвой, стараясь осторожно переносить вес тела. Это было подобно ходьбе по трясине. Один лишь неловкий шаг мог покончить с ними. Они были уже на седьмом или восьмом уровне, когда лестничный пролет впереди оказался почти полностью разрушен.

– Здесь не пройти, черт!  – Ставров огляделся, ища укрытие.

Оставшиеся без дверей, без перегородок, видимо офисные помещения, бесконечными рядами тянулись вдоль нескольких темных, сырых коридоров.

– Пройдем там, осторожно только. Не пол, а каша…

Мужчины свернули в ближайший коридор, обходя дыры в полу, черневшие под ногами. Мик нервно сглотнул, чувствуя, что при каждом следующем шаге его прошибал пот.

– У меня предчувствие плохое, командир… может, поищем другой путь?

– Ты слышишь? – он замолк, заставляя его вслушаться в окружающие звуки.

Мик не мог сказать, что именно услышал, но понял, что они больше не одни.

– Вперед. Только вперед, Готьер. Этот пол однозначно не выдержит их веса, это будет нашим шансом… – Ставров усмехнулся ему устало, намереваясь накинуть ремень винтовки.

В этот момент он не глядел под ноги, отвлекаясь на своего товарища. Еще шаг, и крохкая плита ушла из-под его ног. Оружие упало на пол, и последним рывком, капитан успел подхватить мужчину, удерживая за руку. Мик тянул с последних сил, но пол просто оседал под его весом.

– Отпускай! – полковник попытался высвободить свою руку, боясь утянуть его за собой.

Мик глянул через пролом, поняв, что было слишком высоко, для него, ослабшего после ранения.

– Высоко… пробуйте выбраться…

Ставров подтянулся, схватив его за рукав второй рукой, но раненная, она почти не имела силы. Слабо сомкнувшись вокруг него, повыше запястья, она лишь пропитала куртку кровью. Рана открылась… Мик потянул сильней, чувствуя, как куски бетона оседают под его грудью, устремляясь вниз. Словно на речке весной, словно тонкий лед.

– Прошу, еще немного! – капитан проклинал отсутствие опоры, и с ужасом почувствовал, как разрывается  ткань под его пальцами.

Старая перчатка не выдержала и оборвалась, оставшись жалким ошметком у него в руках.

– Полковник!.. – Мик подался вперед, едва не свалившись следом, в ужасе глядя, как друг упал на разломанный пол. Ставров смог приподняться, пытаясь успокоить его, и показывая, что жив.

– Я сейчас спущусь! Потерпите немного… – молодой человек потянулся за брошенной винтовкой, и вернулся к разлому.

Но чувство тревоги внезапно охватило его, заставив притормозить.

– Мик… – голос полковника звучал тихо, едва слышным шепотом.

– Я иду.

– Оставайся, где стоишь…

С поломанных плит, где-то под ним, внизу, посыпались камни. Рычание, тихое, нарастающее коснулось его слуха. Волки…

– Полковник… – Мик стараясь не шуметь, опустился на пол. Он видел его внизу. Мужчина отполз назад, к горе арматуры и обломанных кусков бетона. Встретившись с ним взглядом, капитан одними губами прошептал:

– Сколько?

Ставров медленно поднял ладонь, показывая два пальца. Миг поджал губы, кивнув. Все скудное оружие осталось при нем. Человек внизу был ранен и полностью беззащитен. Оставаться здесь? Нет. Он слышал, как твари приближались. Развалины мешали им, задерживая, но это их не остановит, конечно. Черт, они почти дошли! Уцелевшие здания были хорошим знаком! Они почти дошли к своим…

Мик прицелился и кинул винтовку вниз, надеясь, что полковник доберется до нее. Ставров приподнялся, и подтянулся к оружию. Он ухватил ее за потертый ремень, пытаясь подняться.

– Я иду! – грохот и разлетевшиеся камни не оставили ему выбора. Мик спрыгнул, чувствуя, как ноги загорелись огнем. Приземлившись, он не удержался, разодранное колено отказывалось слушаться. Капитан шатко развернулся, задохнувшись от увиденного. Их было не двое. Их было гораздо больше…

– Глупый мальчишка!! – винтовка пальнула, своим последним патроном. Пуля вошла ровно промеж глаз, проклятой твари, и они оба прекрасно понимали, что за этим последует, – уходи!!

– Нет! Без вас – нет!! –  рука  Мика дрожала, пистолет стал невыразимо тяжелым в этот час.

Они окружили их, переступая через трансформированное тело своего убитого «товарища», рыча и выжидая момента атаки. Их было слишком много, а добычи слишком мало, это заставляло существа издавать громоподобное рычание. Они неистово молотили длинными хвостами, раздирая когтями старые бетонные плиты.

– Сколько? – Ставров едва повернул к нему голову, указывая взглядом на пистолет.

– Как раз, два патрона осталось… – лицо молодого человека исказилось от переполнявших чувств.

– Тогда ты знаешь, что должен сделать, сынок, – горькая усмешка едва коснулась загорелого, обветренного лица полковника.

– Нет! Нет, нет!.. я убью двоих, пока они отвлекутся, мы успеем… – Мик, жарко говоря, вытер перепачканное взмокшее лицо, вновь направляя оружие то на одного Волка, то на другого.

– Давай, черт возьми!! Трус!!

Они кинулись разом, отталкивая друг-друга огромными лапами. Мик развернул пистолет, целясь ему в голову. Яркие синие глаза глядели в самую душу. Одними губами, Ставров прошептал:

– Спасибо…

Выстрел гремел и гремел у него в голове… он слышал, как упало бездыханное тело его последнего друга. Не успевшее остыть дуло прижалось к его виску. Снова выстрел… и снова… и снова… почему он слышал их? Почему звук не умолкал? Почему ни одна тварь так и не настигла их?..

Капитан заставил себя разомкнуть глаза. Все они лежали у его ног. Сломанными манекенами, с посеревшими лицами. Места, где вошли пули, все еще дымились.

– Бросьте оружие! Поднимите руки над головой!

Голоса? Люди?.. Только тогда он понял, что так и держал пистолет прижатым к собственному виску, так и не нажав на курок.

Приходя в себя, он уже различал силуэты в черной форме, показавшиеся среди развалин. Он слышал треск раций, он слышал человеческие голоса… они все-таки дошли… они смогли… его крик, горький, полный отчаяния, разорвал эхом умолкшее здание. Горячая влага застилала зеленые глаза, стекая по измученному лицу, в первый и последний раз, в своей человеческой жизни.

– Покойся с миром… – Мик прижал куртку к лицу, прячась от всего мира.

Ханна, оставаясь в стороне, видела, как подергивались его плечи, в беззвучной агонии.

– Столько лет прошло, малыш… когда же ты перестанешь себя терзать?

Придя в себя, молодой человек обернулся в сторону дорожки, ведущей к дому, но она была пуста.

– Ханна… – он взглянул на свою старую одежду.

Темные пятна складывались в различимый отпечаток его ладони. Он так отчетливо был запечатлен в его памяти, что виделся ему даже сейчас, спустя столькие годы, ярким, алым. То, что тогда привело их  в западню, в этот раз могло  помочь вывести из нее. Именно на эти пятна он и рассчитывал, искренне надеясь, что Крешнику этого хватит для анализа.

Глава 34

Креш с благоговением смотрел на протянутую ему ветхую куртку.

– Брат, где ты откопал эту вещицу? Ей цены нет… – он проворно потянулся к одежде длинной узловатой рукой, но Мик вовремя выхватил форму, едва не разорвав хрупкую ткань.

– Я ее не для твоей извращенной коллекции принес! Где то, что оставила девушка?

Его друг, скорчив обиженную физиономию, полез  в свои многочисленные ящички и коробки. Он извлек прядь волос, заботливо уложенную в небольшую коробочку.

– О Боже, Креш! – Мик только скривившись, покачал головой, – мне нужно, чтобы ты провел анализ.

– Не понял?

– Просто сравни ДНК на этой куртке, с волосами, что остались у тебя.

– Зачем?

Он вовсе замучил его своими вопросами. Мик развернулся к нему, сверкая глазами, голос его, рыком раздался в небольшой комнате:

– Делай свое дело, Креш! Пока я окончательно не вышел из себя!

– Походу, ты туда не часто наведываешься… – ученый вырвал одежду из рук друга, и посеменил в свою крошечную лабораторию. Вожделенную прядь, он бережно положил в глубокий карман своей безразмерной рубашки.

– Сколько тебе нужно времени?! – Мик прокричал ему в след, когда тот скрылся, не удосужившись дослушать.

– Уходи! Я свяжусь с тобой, когда закончу! – противный голос раздался, словно из другого света.

– Мне нужно примерное время, Креш! Меня интересуют пятна крови на рукаве.

– Образец даже навскидку потянет не несколько десятков лет! Думаешь все так просто, в моих ограниченных условиях?! Я сказал – уходи!

– Черт тебя дери, Креш… – Мик покинул хижину, не находя себе места.

Он так желал этого результата, что не мог сосредоточиться ни на чем.

Крешник уложил одежду на свой стол, и, потянувшись за приборами, глянул на панель на стене. Большим скоплением ярко-зеленых точек, высвечивалась часть карты, отображавшаяся на одном из горевших экранов.

– Мик!! – ученый засеменил обратно,  надеясь догнать друга.

– Мик!!!! – стоя на крыльце, он голосил, как на поминках. Птицы снялись с верхних веток, вторя своими голосами его крику.

– На мосту как-то слишком людно!!!!!! – прокашлявшись, Креш решил, что этого достаточно, и, учитывая слух его товарища, он сделал все, что смог.

– Ты идиот, Креш! – Мик на ходу развернулся, устремляясь к черневшему под небесами мосту. Что могло заставить людей собраться там?  Нехорошее предчувствие одолевало его всю дорогу.

***

Она бежала, из последних сил. Взмокнув до последней нитки, она, задыхаясь, упала на колени под огромной тенью, отбрасываемой высоким мостом. Схватившись руками за высохшую траву, она восстанавливала дыхание. Она уже слышала приближение машин наверху. Оранжевая пыль и ржавчина оседала на ее спине и косах.

– Как… как успеть… как успеть?!.. – ее хриплое дыхание резало горло. Виктория подняла голову, прикрывая глаза, слезящиеся от пыли и солнца. Или от бессилия.

– Поднимайся.

Она повернула голову, пытаясь понять, кто оказался рядом. Она даже не заметила, как он подошел. Высокие ботинки нетерпеливо пинали старую сваю. Мик глянул на нее, неподвижно сидящую на земле, разглядывающую его через завесу спутанных волос.

– Вставай!

– Не могу… – ватные ноги и вправду не слушались ее.

Это было странное раздражающее чувство. Она привыкла, к тому, что в ней словно ядерный реактор работал на износ. Похоже, он отработал свой срок.

– Это пройдет, – он, будто читал ее мысли, – это просто нервы. Успокойся и вставай. Он не должен увидеть тебя такой.

– Что ты делаешь здесь Волк? – она тяжело поднялась, подхваченная им под руку.

Молодой человек, убедившись, что она устоит сама, отпустил ее, отступая на шаг.

– Я не Волк.

– Твои зубы говорят об обратном!

– Твои тоже!

Виктория только сейчас почувствовала, знакомую помеху во рту.

– Я чудовище…

– Как и я, собственно.

Они замолчали, словно впервые видя друг друга. Мик первым очнулся, остановив взгляд на цепи, обмотавшей ее шею.

– Сейчас тебе нужно идти. Но ты должна вернуться в пустошь, как только закончишь. Ты не сойдешь с этого моста, больше никогда. Я помогу, если ты дашь мне слово.

– Я не могу дать тебе его. Я должна сдаться, – твердо заявила девушка.

– Тебе нельзя возвращаться в город. Я совершенно не понимаю, что происходит, но точно знаю, что ты не должна попасть к этим людям. Ты подвергаешь их смертельной опасности! – ну почему она так упряма?!

– Меня просто расстреляют и все кончится! – не сдавалась Виктория.

– Ты так легко готова умереть?!  – одна из его черных бровей сардонически приподнялась.

– А сколько я еще должна убить, чтобы быть готовой? Троих не достаточно?

Мик замолк, не веря своим ушам.

– Моего друга обвинили вместо меня в том, чего он не совершал. Я должна передать ему прибор, чтобы ни я, никто другой не попытался навредить ему… потом… –  девушка сдавленно вздохнула, – потом, все должно закончиться.

– Дай мне один шанс. Есть человек, который может попробовать разобраться во всем. Он сейчас этим занимается.  Пусть он скажет свое слово.

– А потом? – недоверчиво, она оглядела молодого человека.

– Ты сама сделаешь свой выбор, – Мик вопрошающе глядел на нее, ожидая ответа.

– Ладно. Ты сказал, что можешь помочь. Я не успею вовремя… – она растерянно обхватила себя грязными руками.

– Я подброшу тебя. Там, наверху есть перегородки, за которые можно ухватиться. Ты поднимешься по ним.

Она подняла голову, глядя на железную конструкцию, о которой говорил Мик.

– Это слишком высоко…

– Не для тебя. И не для меня, – Мик присел, подставляя ей свои руки, – поспеши!

Виктория положила руки ему на плечи, ставя пыльный ботинок на его ладони.

– Давай! – она взлетела, словно гравитация была над ней более не властна.

Ржавые перегородки едва позволили ее рукам зацепиться, грозя рассыпаться в прах. Виктория, прищуривая глаза, от жгучей пыли, подтянулась, пытаясь найти ногами опору. Оставив все мысли позади, она приказала себе не останавливаться, и не смотреть вниз…

Мик стоял, прижавшись к ржавой свае, в полном смятении.

Происходящее там, высоко над головой, так больно напомнило ему казнь, свершившуюся почти сто лет назад.

Он, как никто другой понимал лейтенанта, в этот самый миг, становившегося отвергнутым, поруганным беснующейся толпой.

– Ублюдок!.. – крики, словно удары хлыста, разносились над пустошью.

Он помнил каждое слово, кинутое ему в след, каждый камень.

– Черт, время идет – люди не меняются…

Она соскочила с высокой решетки на широкую бетонную дорогу, как раз в тот самый момент, когда конвой подвел его к краю. Она видела, что сопровождавший его Южный патруль, как мог, сдерживал людей. Она мигом заметила знакомую шляпу. Хавьер, из последних сил терпя, пытался устоять на месте, и не дать толпе приблизится к заключенному.

–Хавьер… – впервые подобная паника охватила ее.

Она лихорадочно переводила взгляд   с капитана, на напарника. Выбор никогда не стоял перед нею. У нее всегда была одна цель, но сейчас она разрывалась на две части. Одна должна была спасать друга, вторая жаждала убить всех, кто посмел коснуться  Видаля. Она вдруг сошла с ума? От безысходности она зарычала, теряя драгоценное время, и только когда Хавьер понял ее смятение, и кивком головы велел бежать, заканчивать свое дело, Виктория повиновалась.

– Димка… – ноги ее задрожали, но она побежала, раскидывая орущих  горожан, ненавистных ей в этот момент. Ее не волновало, упал ли кто, или не сломала она в пылу чью-то руку, или ногу, а лучше – шею… неудержимая ярость и обида заполонила ее сознание.

– Димка…

Оттолкнув конвойного так, что бедолага отлетел и ударился о сваю, она, наконец, настигла его.

– Димка…

Она не замечала приближения нескольких машин, перегораживающих дорогу. Хавьер кричал ей уходить, но она не слышала слов друга. Сейчас для нее существовала только одна цель.

– Курсант Вереск, вы арестованы по обвинению в убийстве…

Она не слышала.

– Зачем ты вернулась, Вик! Ты с ума сошла, они ждали тебя… – Дмитрий в отчаянии смотрел ей за спину, на направленное на них оружие, которое она так напрасно игнорировала.

Ее руки сняли прибор, и тяжелая цепь, с холодом обвила его шею.

Она с силой одернула тяжелое украшение. «Отчуждение» было активировано. Он был защищен от неразумных хищников, остались те, кто называли себя людьми. С ними все сложнее. Нет прибора, очищавшего души.

Виктория прижала руками его голову, к своему лбу, и быстро прошептала ему, добраться в лес к Ведьме. Она должна по ее мнению знать, где прячется Черный Волк.

 – Ты должен найти его, обещай мне, обещай!

Левин видел, как луч парализатора скользнул по ее спине. Комом в горле застряли слова. Он потянулся, пытаясь поддержать ее, падающую к его ногам, но скованные руки не давали толком помочь ей.

– Обещаю…

Он видел, как Видаль кинулся к ним, но был остановлен прибывшими сотрудниками ВСБ. Он одними губами повторял и повторял, чтобы он ему доверился. И это все, что у него было сейчас, доверие к чужаку из южан.