Текст книги "Сердце зверя (СИ)"

Автор книги: Оксана Головина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц)

– Сегодня перед отбытием в пустошь, офицеры Южного патруля будут находиться в Куполе.

– Зачем?

– Ты же знаешь о сыворотке. Положено проходить тест, – он устало повел плечами.

– Проверят, не выросли ли у них хвосты? Или рога? Потрясающе! Это было бы весьма кстати.

– Часов в одиннадцать будет в самую пору.

– Спасибо! Ты лучший! – она радостно побежала к корпусу Академии.

– Вик! – его голос догнал ее у дверей, – мне еще с ними работать! Не бей сильно…

Она не нашлась, что ему ответить, быстро скрывшись за дверьми.

Их совместные мучения начались несколько месяцев назад…

Именно тогда, она увидела его впервые. Она сидела под лестницей, на заднем дворе Академии. Снег, белоснежный, мягкий, кружил, перелетая через пролеты металлических ступеней лестницы, и ложился на ее непокрытую голову. Она не помнила, сколько просидела вот так, раздетая, молча вытирая снегом кровь с разбитых рук. Тогда приступы необъяснимой ярости доводили ее нервного истощения, истязая по несколько раз на день.

Ее задирали с первого курса.  Мало кому нравилось, что она, по их мнению, пользовалась преимуществом, будучи дочерью, Главы города. Подростков в Академию принимали с четырнадцати лет. Девочек – с пятнадцати. Виктория помнила, как только проснулась утром, в день своего рождения, ее с шофером направили в АСБ, вынудив  подать документы. Мать считала, что казарма и строгие правила научат ее смирению. Но все только усугубилось…

Ее тайная проблема, на поверхности окружающим казалась лишь вседозволенностью и откровенным наплевательским отношением ко всему вокруг. На ее кулак нарывался каждый, кто на свою беду пытался «поставить ее на место». Из-за сложившейся репутации, руководством, было решено направить ее  в патруль, по завершению учебы. Она была первой женщиной, которую определили в пустошь.  Управлению казалось, что там ее темперамент найдет себе достойное применение.

Тогда только Зои, имевшая мозги гения, смогла понять, какие демоны ее обуревали. Но и она рассматривала ее как больную зверушку, требующую досконального изучения и лечения. Она лечила ее тело, от ссадин и порезов, но никто не мог наклеить пластырь на ее душу, а она также кровоточила.

И вот тогда появился он.

Он, молча, подошел, сел на заледенелые ступени и сидел рядом до вечера. Ничего не предпринимая. Кровь кипела в ней волнами, не давая ощутить холод. Она вообще ничего не чувствовала… лишь подняла глаза и впервые увидела его улыбку. Почему он не уходил? На его лице не было не отвращения, ни осуждения. Этот офицер, должно быть, не знал, сколько костей она сломала сегодня…

Ей сообщили, что отправляют за пределы города, в пустошь. Сказали, что пришлют какого-то патрульного, который хвалился тем, что она сама  даст согласие на этот идиотский  план. После подобного распределения, она окончательно стала изгоем. В патруль шли неудачники, и те, кто был неугоден городу… И вот теперь, он улыбался ей посиневшими от холода губами. Этот странный человек, улыбался ей.

– Я замерз… – его широкие плечи, едва заметно вздрогнули под тонкой тканью форменной рубашки.

Сама не понимая, что делает, Виктория стянула с себя куртку и накинула на него. Улыбка офицера засияла ярче, заставляя сердце забиться быстрее.

– И есть хочу… – тихо продолжил он.

Она, не сводя с него синих глаз, покопалась в кармане порванных брюк и извлекла зашарпанного вида старый шоколадный батончик. Ободранной рукой, она протянула ему его.

Он принял еду. С хрустом сжевал замерзшую карамель, скомкал бумажку, и метко кинул в металлический мусорный бак.

В здании Академии не осталось никого. Младшие курсанты вернулись в казармы. Все ее однокурсники разъехались еще утром. Им, с сегодняшнего дня был разрешен  выход в город на свободное посещение. Все вернулись домой.

Сидящий рядом лейтенант с удивлением смотрел, как ледяные снежинки, падая на ее голые руки, каплями стекали к ее запястьям. Внутри  у нее ядерный реактор? Он чувствовал, что еще пара минут, и он рискует замерзнуть насмерть.

– Что еще? Решил проверить собственный зад на крепость? Ты уже примерз к этим ступенькам! – зло отозвалась девушка.

– Ты согрела меня, накормила… теперь ты в ответе за того, кого приручила…

Она поднялась, глядя на него сверху вниз.

– Ты кем себя возомнил?

Длинные волосы трепетали на ветру, мягко касаясь непослушными прядями его лица. Они удивительно мягкие, внезапно подумалось ему. Глаза ее горели синим огнем, и он вдруг понял, что ее рука протянута ему уже несколько секунд. Теряя  терпение, она силилась не сжать ее в кулак. Ей это дорого давалось. Он это отлично знал. Его холодная ладонь обхватила ее горячую, неожиданно сильную, и она, потянув его на себя, смогла поднять, внешне не прилагая особых усилий.

– Тебе некуда идти? – она спросила, не глядя на него, но продолжая удерживать за руку и вести за собой, словно малое дитя.

Что она делала? Почему так приятно было держать эту руку? Почему он не пытался вырвать свою? Впервые в жизни, она держала кого-то за руку. И это было восхитительно…

Лейтенант усмехнулся, позволяя ей это странное действие. Его дело было почти сделано…

– Мой мотоцикл у аллеи, – он придержал  свободной рукой сползающую куртку.

 Она свернула в сторону, и через минуту увидела его черного зверя. Вздохнув, она подошла к нему.

– Я живу через три квартала, – он позволил ей завести двигатель и даже сел позади нее, обхватив за хрупкую талию.

Ее тело дарило божественное тепло, но он тряхнул головой, отгоняя совсем лишние сейчас мысли. Он  не мог допустить, чтобы она остановилась. Они выехали с территории Академии, поворачивая к центральной заснеженной дороге. Ее волосы не давали ему нормального обзора, и он намотал их на руку, удерживая на месте. Они прибыли быстро, останавливаясь у широкого подъезда.

Она поднималась за ним следом, и с каждым этажом  ее мысли неслись все более бурно. Странный парень… она его раньше не видела. Откуда он взялся в Академии? Что ему нужно-то? Глупые подозрения вкрались в голову, и, не имея сил отогнать их, она заявила, едва он отворил двери своей квартиры:

– Тебе нужен секс?..

Офицер замер с ключами в руке, потом услышал, как они зазвенели, ударившись о каменный пол.

Глядя на ее искреннее смятение, он придал своему голосу мягкость, надеясь успокоить девушку.

– Мне нужно было доказать управлению, что ты добровольно пойдешь за мной, Вереск. Отныне и в веки – веков, я твой курирующий офицер.

Удар в челюсть пришелся неожиданно.  Лейтенант про себя изумился той силе, что была приложена ею. Он, выше ее более, чем на голову, в два раза шире в плечах, со всего роста грохнулся на пол, прямо в прихожую. Этот маленький волчонок больно кусался!  Он улыбнулся, потирая место удара, затем сделал широкий жест руками.

– Добро пожаловать!..

Глава 12

Старая ветхая хижина так вросла в мягкую, поросшую высокой травой землю, что казалось грязные окна, выходили прямо из нее. Она стояла в гуще леса, укрытая влажным мхом и обросшая десятками страшных слухов и баек, придуманными обитателями пустоши. Люди обходили стороной это заброшенное место, наслышанные о странной старухе, что жила одна, уже многие годы. К ней обращались редко, и в действительно серьезных случаях. Когда надо было остановить мор, или принять сложные роды, ведь дети рождались в пустоши так редко, и только трое из десяти достигали взрослого возраста…

Мик, шагая по мягкой земле, чувствовал, как в один  ботинок потихоньку набирается вода. Дырки от укуса, оставшиеся на нем после встречи с маленьким задирой, напомнили о себе. Обувь пора было менять… С этими мыслями, он грубо постучал в покосившуюся деревянную дверь. Труха с нее посыпалась на его ноги.

– Кого принесло?! – голос старый и скрипящий, словно у рассохшегося табурета, донесся до молодого человек,а нетерпеливо постучавшего снова.

 – Открывай, или я ее сломаю!!

– Да иду я, иду! Какого черта, так терроризировать бедную дверь?!

Наконец-то ему отворили, и Мик скептически оглядел хозяина хижины. Маленькая бесформенная старушенция, похоже, была старше его самого, причем вдвое. Серые торчащие в разные стороны космы, не знали ни воды, ни расчески.

– Ну, привет, красавчик, чем милая дама может быть полезна?  – она улыбнулась почти беззубым ртом, вызывая у Мика отвращение.

– Сгинь… –  он грубо оттолкнул пятерней, прямо в лицо, продолжающую ухмыляться ведьму.

Та, не удержавшись на коротких кривых ногах, приземлилась  на грязный пол. Пыль облаком поднялась вокруг нее. Мик прошел в тесную комнатушку, закрыв за собой ветхую дверь. Ведьма меж тем, не унывая, расправила драный подол и, перевалившись на бок, подперла косматую голову грязной рукой:

– Что рычишь-то?!

– Иди к черту! Не до твоих выкрутасов! – молодой человек прошелся руками по карманам, вспоминая, куда девал найденную на скалах вещь.

– Может это поднимет тебе настроение?.. – мелодичный женский голос заставил его, теряя терпение, поднять изумрудный взгляд на хозяйку дома.

Дряблая, старая кожа ее, таяла на глазах, обращаясь гладкой, чистой, молодой. Теперь изящная рука, поддерживала прекрасную голову, со струившимися по плечам и полу медными кудрями. Восхитительное тело, не стесненное более старыми одеяниями, ослепительной белизной контрастировало с черным от времени и грязи полом. Полные алые губы, маня, улыбнулись. Она протянула к нему руку, схватив за штанину.

– Иди ко мне…

Мик потер переносицу, чувствуя, что еще мгновение, и голова его закипит. Устав ждать, пока друг кончит страдать идиотизмом, он, освободив ногу, переступил через разочарованную нимфу и направился к не приметной старой стене. Два небольших лесных волка высунули головы из-за ветхой перегородки у почерневшего камина. Тот, что был моложе, почти щенок, приветственно тявкнул, махая серым хвостом. Мик подмигнул ему, нажав на одну из досок. Он услышал знакомый щелчок. Стена отъехала в сторону.

– Зачем пришел средь бела дня? Что случилось? – мужской голос за спиной принес ему облегчение.

– Есть дело, Креш… – Мик обернулся, про себя перекрестившись в надежде, что спектакль на сегодня окончен.

Крешник был его другом. Давним. Лучшим. Единственным. Сумасшедшим и гениальным. Чтобы сохранить свой секрет и выжить хоть как-нибудь в столь отчаянных условиях, ему приходилось использовать одно из своих детищ, которым он так любил давать звучные имена. «Морок», словно щит отгораживал его от взглядов посторонних, позволяя им видеть лишь иллюзию. Ту самую, которую он им позволял. Образ старой сумасшедшей ведьмы подходил идеально. Он мог помочь, при необходимости попасть практически в любую часть пустоши и оказаться вне подозрений. Быть в безопасности, оставаясь никому не интересным, ввиду аскетичного образа жизни и отвратной внешности…

Мужчина отключил ненужный в данный момент прибор, позволяя другу, наконец, успокоиться. Сухопарый, вечно всклокоченный, он нетерпеливо потер руки, следуя за гостем. Ноги его были столь длинными, что казалось, занимали две трети всего его тела.

– Ну, я вижу, ты мне что-то принес? – Креш выхватил накопитель, умудрившись просочиться перед Миком, первым оказавшись в неожиданно большом помещении.

Мик проворчал, устраиваясь в удобное кожаное кресло, и немного расслабляясь в приятной прохладе. Система  кондиционирования была подарком. Эта часть хижины, в отличие от передней комнаты, служившей ширмой для посторонних глаз, была полностью обустроена и напичкана аппаратурой и лабораторными принадлежностями. Все стены ее были уставлены различными приборами, назначение которых Мик с трудом понимал. Ему было достаточно и «Морока»…

Креш пошаркал в старых ботинках с разноцветными шнурками, к аппаратуре соединенной с огромным экраном. Присев у него прямо на пол, он, о чем-то сам  с собой споря, пытался воспроизвести его содержимое.

– Что на нем? – Мик попытался прервать его монотонное бурчание.

– Защита.

– Ты можешь взломать ее?

– Ну, разумеется! Она довольно примитивна! У кого ты его стянул? Что на нем? Это не местная игрушка…

– Я не крал ее, в известном понимании. Ее потеряли – я нашел… – Мик закинул ноги на пустой металлический ящик.

Он и сам хотел бы знать, что там. Не понимая толком почему, сердце снова часто забилось. Воспоминания от столь короткой встречи, взволновали его, заставляя отключиться от происходящего вокруг.  Молодой человек вдруг понял, что его настойчиво окликали.

– Э-эй!! Ты со мной? – друг махал ему руками.

– Я с тобой, Креш, – Мик поднял глаза на вспыхнувший экран.

Файлов было много. Систематизации никакой не было, казалось, что хозяйка накопителя наспех скидала все в одну кучу. Снимки и видеозаписи датировались лишь несколькими месяцами давности.

Креш поколдовал над данными, и упорядочил информацию.

– Не забудь, потом вернуть все как было. Возможно… – Мик замялся.

– Возможно? – приподнял лохматую бровь хозяин дома.

– Возможно, я захочу вернуть его хозяину, – задумчиво продолжил молодой человек.

– Кто же этот неизвестный, что тебя так лихорадит?! – Креш глядел, как он нервно выстукивает пальцами по подлокотникам.

Первые снимки, надо было признаться, его разочаровали. Почти на все был какой-то парень, здоровяк, вечно улыбавшийся, видимо фотограф был ему другом.

– Кто это?

– Он из патруля. Северянин, – Мик удобнее устроился в кресле.

Следующие фотографии лишь подтвердили его слова. Пыльный черный мотоцикл и потертая форменная куртка, выдавали его без лишних комментариев.

– Он ведь не хозяин этой вещицы? – сощурился Креш, склоняя голову, то на один бок, то на другой.

– Нет.

– Тогда почему здесь везде только его фото? Этот парень, хозяин накопителя, он не любитель сниматься?

– Это девушка.

– Я точно вижу, что это мужик, если только у него запасного «Морока» не припрятано.

Мик тяжело вздохнул.

– Хозяйка накопителя – девушка. Она фотографировала своего друга, я полагаю. Есть там что-то ценное?

– Тебе это не понравиться… – Креш промотал вперед несколько  снимков и, проведя руками по экрану, выбросил их к центру комнаты.

Голографическое изображение наполнило пространство между ними. Грызя беспокойно ногти, хозяин дома прошелся кругом, не сводя глаз с огромных царапин, отчетливо видимых на коре:

– Мне начинать паниковать? У нас на хвосте патруль?

Мик молчал. Он перелистал следующее изображение. Отпечатки лап… его кинуло в жар, но он, расстегнув верхние пуговицы рубашки, не сказал и слова.

– Мик? – его взъерошенный приятель уже лихорадочно бегал по комнате.

– Она не связала все воедино. Иначе начались бы облавы.

– Ты меня не убедил!! – обидевшись, вскрикнул Креш.

– Этим занимается не Купол, и не ВСБ, и не южане –  она ищет сама, – руки Мика с силой сжали подлокотники, и он услышал, как хрустнуло дерево, под обшивкой.

– Зачем?! Это нормально? Зачем девице бродить по Пустоши, в описках чудовищ?!! – теперь его друг вопил.

– Это я  и собираюсь выяснить, – он некоторое время еще глядел на снимок, затем отправив его обратно на экран, перелистнул дальше.

Комнату наполнил шум. Проигрывалось видео. Камера дрожала, видимо человек, снимавший его, пытался взять ее удобнее.

– Ну, давай же! Улыбнись Вик!

Камера выхватила кусок улицы. Снег уже совсем сошел, но деревья были еще голыми. Кроткое пока солнце, блестело меж их черными ветвями. Она сидела на каменном бордюре, положив темную голову на колени, и накрыв ее руками. Форму курсанта АСБ Мик узнал сразу.

– Вик… я жду!..  – человек за кадром тепло рассмеялся.

– Ну, давай, детка! Хватит тянуть!! – Креш готов был поколотить экран, от нетерпения.

Мик оттянул его назад, с силой дернув за рубашку:

– Угомонись!..

Он видел, как руки, с почти зажившими на них ссадинами разомкнулись. Она осторожно, словно цветок, распускавшийся на заре, подняла голову, глянув, наконец, на своего друга. Бесконечные блестящие кудри подхватил ветер, и потому, как неожиданно дернулась камера, умолкнувшие в комнате мужчины поняли –  эти самые чувства охватили и оператора.

– Бог мой… ты видел эти глаза?!! – Креш подбежал к экрану, в восхищении глядя на  лицо девушки, – вот это красавица… я могу оставить себе копию?!

Мик позади него молчал. Креш заставил себя оторваться от экрана и посмотреть себе за спину:

– Приятель?

Молодой человек, казалось, не разделял его восторга. Брови его сошлись на переносице, но не от раздражения. Мик отчаянно пытался справиться с мучавшим его чувством. И он по-прежнему не имел ответа:

– Почему я тебя знаю?..

– Так вы знакомы? И ты молчал?!! – Креш всплеснул руками.

Меж тем, события на видео разворачивались:

– Эй, детка, иногда просто нельзя убедить человека, и все!  Это факт! – второй,  рыжеволосый офицер, попытался обнять ее за плечи. Через мгновение, он летел вверх ногами, благо на мягкую землю, с едва показавшейся зеленой травой, у него за спиной.

Виктория невозмутимо одернула куртку и вернулась на бордюр.

– Не бывает слабых аргументов – бывает, кулаки болят… – тихо, хмурясь проговорила она, отворачиваясь от камеры.

Мик почувствовал, как его кинуло в жар. Он резко подался вперед, ближе к экрану:

– Перемотай назад!

– Да что там? –  Крешник послушно вернул видео на минуту назад.

 Мик прослушивал его еще несколько раз, доведя своего приятеля до истерики.

– Да что там такое, что ты увидел?! Я ничего не понимаю!

Мик не отрываясь от экрана, что-то пробормотал. Затем словно внезапно лишившись всех своих сил, упал обратно в старое, противно скрипевшее  кресло:

– Эти слова… эти глаза… движения плечами… это лицо…

– Ты запал на девчонку?

– Не говори глупостей, я еще не сошел с ума! Этого просто не может быть… у него не было детей. Я о них не знал, по крайней мере… – Мик говорил,  мотая головой, будто отмахиваясь от наваждения.

– Говори со мной!! Я здесь! Я человек, я ни черта не понимаю!! Ты на взводе последнее время, приятель.

– Я, наверное, схожу с ума, Креш. Последнее время, мне кажется, что этот момент все ближе… Черт… я думал, что уже столько лет назад, стер всю свою человеческую часть памяти… я почти забыл его лицо…  – Мик осекся, замолчав

– Ты никогда не забывал, друг. Иначе это был бы не ты, – Креш потрепал его по плечу, – у меня есть кое-что для тебя. Пока не забыл! Провозился я с ним…

Крешник извлек откуда-то из своих потайных мест, металлическую коробку. Осторожно неся ее, он водрузил ее на стол рядом с Миком. Тот небрежно поднял крышку. Золотистые блики заиграли в его глазах. Упрятанное в длинные прочные капсулы, «жидкое солнце» ждало, когда его зажгут.

– Твои запасы истощились? Верно?

– Верно, – Мик поднялся, ловко отправляя капсулы в крепления на поясе, – кроме того, что-то происходит в пустоши. Я не могу понять. Волки убили четверых патрульных. Я знаю их поведение, Креш. Это была месть. И они, черт их дери, кинули это в лицо городу! Ты понимаешь?!

– Нет!

– Они не получили то, что им нужно. И это, что бы это ни было, находится в городе. Что это может быть, Креш?! Моя голова скоро взорвется! Я не могу понять!  Они злы, они негодуют, уходят со своих привычных троп. Недавно я  стал свидетелем тому, как один из них просто разорвал второго, что был поменьше…

– Ты же понимаешь, что описал примерное поведение животных представителей, э-э-э-эм… во время брачного периода?

– Волки не могут размножаться, ты же знаешь! – вспылил молодой человек.

Крешник развел руками, выпятив нижнюю губу.

– В проекте участвовали только мужчины. Так что среди этих тварей только  мужские особи. Я истребил их почти всех. Их осталось мало… – Мик поглядел на опустевшую коробку, принесенную другом.

Он был не прав. Креш просто не мог быть прав.

Глава 13

– Замечали что-нибудь необычное в ощущениях, в последние дни, капитан? – медик продолжала задавать стандартные вопросы.

Хавьер отвечал, как всегда автоматически, почти не задумываясь над ответами. Ему в обычном порядке тыкали в лицо датчики, загоняли иглы, забирая кровь, измеряли, снимали показания, допрашивали…

Проводя так последний год, он смирился с участью подопытного. Горькая свобода. Но лучше быть жалким «оборотнем»…

– Расслабьте шею, не двигайтесь, – пистолет, снаряженный очередной дозой сыворотки, холодом прижался к его шее.

– Удачной охоты, капитан… – он почувствовал, как ледяное пламя обожгло все плечо, заставляя сдавленно выдохнуть.

Еще миг, и вновь надев маску безмятежности, Хавьер оставил блестящую холодным мрамором лабораторию, направляясь в душ. Ему просто необходимо было смыть с себя все прикосновения. Все, что происходило, несколько последних часов.

Раздеваясь и бросая одежду на пол, он, встав под душ, склонил голову, позволяя прохладной воде течь по шее и спине.

Задумавшись, он горько усмехнулся. Он стал патрульным по велению брата. Точнее сказать, таковыми были его условия освобождения от обязательств перед семьей. Дела в компании брата нуждались в большем доверии народа, чем имелось на тот момент. Поскольку он был счастливо женат и имел двух сыновей, старший из которых уже достиг своего совершеннолетия – в наследниках род Видаль остро не нуждался. Старший Видаль приказал брату принять участие в проекте «Звероформа», чтобы поднять и укрепить доверие к делам своей семьи. Что ж, люди повелись на это.  Каждый из братьев получил то, что желал…

Молодой человек провел ладонью по запотевшему зеркалу. Глядя на свое отражение, он смотрел, как золотые глаза гасли, приобретая свой теплый карий оттенок. Он сильно зажмурился, распахивая их, уже вовсе нормальные. Действие сыворотки еще не началось. Хвала Богу…

Он расслаблено вздохнул, накинув полотенце на голову и вытирая мокрые волосы, как вдруг острая боль в спине заставила его согнуться пополам, едва не ударившись головой о раковину. Так же внезапно, как и появилась, боль оставила его. Он, держась за край раковины, поднялся и, глядя в зеркало, занемел. Его  глаза горели золотым огнем, на раскрасневшемся от напряжения лице.

– Что происходит?..

Второй приступ так же застал его врасплох. Он едва добрался по стене до коридора, а там и до просторной раздевалки. Все тело горело огнем, словно по венам растекалась лава. Не сдержав крика, Хавьер упал на колени, удержавшись руками о холодный мрамор пола. Мучительные судороги волнами истязали его, едва давая выдохнуть. Крик его, раз за разом рвавшийся наружу, он сдерживал, едва не теряя сознание, но он знал, что услышав его еще раз, сюда сбегутся все медики Купола. Когда же, наконец, пытка отпустила его, он уже не имел сил подняться с пола. Тяжело дыша, он взмок до кончиков волос.

– Проклятье…

***

Она даже не смогла дождаться подъемника. Пришлось воспользоваться бесконечными ступеньками.  Был уже двенадцатый час! Профессор, как и предполагалось, отыгрался за прошедший вечер как положено. Если бы не Зои, она бы и сейчас отбывала свое горькое наказание. А теперь она опаздывала!

– Черт!

Купол, словно муравейник… бесконечные переходы, бесконечные этажи, коридоры. В центре, в самом сердце этого исполинского здания, располагалась не менее громадная незастроенная площадка, превращенная в естественный заповедник – парк. Можно было некоторое время блуждать по ней, даже не подозревая, что находишься внутри исследовательского комплекса. Только подняв глаза к небу, и увидев хрустальный свод, понимаешь, что не в сказку попал. Парк был виден отовсюду, где бы ты не находился в Куполе. Поскольку все было выстроено по кругу, кольцами вырастая к небу.

Виктория вылетела на вожделенный этаж, чувствуя, как барабанившая по плечам и спине проклятая коса, вновь теряла свою нормальную форму. Блестящая длинная прядь, словно специально выводя ее из себя, упала на лицо, закрывая обзор. Она сердито сдула ее, наконец, видя нужный коридор...

Надевая чистую рубашку, он улыбнулся. Он еще не видел ее, но присутствие ощутил, едва она достигла этажа. Скорость  приближения ее шагов, не оставляла сомнений – сейчас разразится буря.

Наконец-то, что-то разбавит горький день…

Виктория ворвалась к нему, едва ли соображая, где она находится. Благо в раздевалке оставался один лишь капитан. Она на какое-то время напрочь забыла, зачем явилась сюда. Ей казалось, что будь она зла, как обычно, то все пройдет по плану, но вся ее ярость куда-то предательски улетучилась.

– Ну что ж, сеньорита, теперь вы тоже видели мою грудь. Мы квиты.

Виктория, к его немалому удивлению, молчала. Она глядела, как он изо всех сил хочет держаться достойно и непринужденно. Но синяки под его глазами, а также  бледность, проступившая даже на смуглой коже, выдавали его, сводя старания на нет.

– Они мучили тебя?.. – ее голос охрип, она прочистила горло, нерешительно сделав шаг к нему.

– Это сказывается ваше присутствие. Я так взволнован, что не могу даже пуговицей в петлю попасть… – он мягко улыбнулся ей, продолжая мучиться с одеждой.

Виктория подошла к нему вплотную и, выдернув из его рук полы рубашки, стала застегивать ее.

– Ненавижу… ненавижу их за то, что они делают… – она смущенно отвела взгляд от его груди, стараясь не прикасаться к нему, пока неумело продолжала свое дело.

Он послушно стоял, опустив руки, с нескрываемым удовольствием наблюдал за ее действиями, и теперь ее дрожавшими от смущения руками.

– И тебя ненавижу! – она, закончив, подняла к нему лицо,– почему ты позволяешь им себя истязать?!

Он не ответил, мягко опустив руки на ее плечи.

– Так вы беспокоились обо мне? Поэтому умоляли Димитрия взять вас сегодня на рейд? – ему просто нужно было сменить тему разговора.

Немножко позлить ее, было самое то…

– Я умоляла его?! – Виктория скинула его руки, – я здесь только по одной причине – верни его мне!!

Хавьер спокойно накинул черный кожаный жилет, поверх тонкой рубашки.

– К огромному сожалению, у меня нет той вещи, что вы так жаждите, сеньорита. Могу вам поклясться в этом.

– Я тебе не верю!

– Поиски у скал тоже ничего не дали, мои люди несколько часов потратили, чтобы найти «это», чем бы оно ни было.

Она часто задышала, от волнения, растерянно глядя по сторонам. Видаль поспешил успокоить ее, но она выбежала в коридор. Поднимая разбросанные вещи с пола, он услышал громкие выкрики, и вышел вслед за ней. Едва дверь за ним закрылась, он увидел их, обступивших ее словно стая шакалов. Судя по нашивкам, они были с одного курса. Еще не заметив его, они продолжали толкать ее, выкрикивая примитивные угрозы. Виктория окаменев, сжала кулаки, чувствуя, как ногти впиваются в ладонь, и становятся мокрыми. Не произнося ни единого слова, не предпринимая ничего, она лишь тяжело дышала, не смея лишний раз пошевелиться. Он чувствовал ее как никто. Проклятая сыворотка позволяла познать ее чувства так глубоко, что капитан сам едва удержался, чтобы не разорвать глуповатых курсантов.

– Гляди-ка! Так ты была не одна, Вереск! Что же ты там делала с этим южанином?

Она не видела его, но слышала, как он подошел и стал у нее за спиной, убрав от греха подальше, руки в карманы брюк. Рукав рубашки при этом задрался, открыв портативную панель на его запястье.  Один из курсантов заметив ее, резко одернул рядом стоящего товарища:

– Это капитан, придурок!

Им хватило пары секунд, чтобы скрыться, теряясь в слабо освещенных коридорах Купола.

 – Я прошу прощение за мое несвоевременное появление. Я подверг вашу репутацию…

– Моя репутация была утеряна при рождении, капитан… еще раз напомню, – не вздумай вмешать в это моего напарника, – ее голос был еле слышим.

Кап… не различимый обычному слуху звук, а затем и запах привлек его внимание. Он опустил глаза, глядя на ее руки. Тонкими струйками стекала по ним, капая на серый каменный пол, алая кровь. Она, не разжимая кулаков, хотела идти, стряхнув по привычке руки, но он остановил ее, потащив обратно в раздевалку к душевой. Ее попытки освободиться он прервал в тот же момент, понизив голос почти до шепота, и проговорив ей прямо в ухо:

– Если действительно не желаете вмешивать в это дело своего лейтенанта, следуйте за мной, сеньорита! – на этот раз он не был учтив и галантен.

Викторию грубо затолкали и она к собственному удивлению подчинилась. Хавьер подтолкнул ее к широкому умывальнику, вытянув ее руки и подставив под воду. Розовыми ручьями она омыла их.

– Разожмите! – он требовательно надавил  сильными пальцами, на ее запястья, – я должен видеть это. Откуда столько крови? Что у вас в руках?

Она подчинилась, не понимая его опасений. Его руки, держащие ее ладони, дрогнули, глядя на четыре темные раны на каждой. Их глубина сбивала его с толку. Он бережно развернул ладони, глядя на почти полное отсутствие отросших ногтей.

– Как?..

– Вы с Димкой слишком чувствительны… два сапога пара… тебя так волнуют, чертовы царапины? – она небрежно сполоснула руки, запихнув их в карманы.

Штаны промокали немедленно, но она, не удосужившись их вытереть, вдруг вспомнила сказанные ранее Видалем слова.

– Ты сказал, что Левин берет меня в патруль? У вас сегодня рейд?

– Верно… кажется я испортил чей-то сюрприз. Он ведь не сказал вам, верно?  Вы обязаны присутствовать. Это своеобразная точка невозврата, Виктория. Пусть официального посвящения еще не было, но сегодня вы впервые наденете  форму офицера ВСБ. И она не должна быть залита кровью!

Он подошел к шкафчику у зеркала над раковиной и, покопавшись в нем, извлек необходимый тюбик. Видаль заставил ее вновь вытащить руки и развернуть перед ним ладонями вверх. Бережно, он выдавил прозрачный гель на раненную поверхность. И лишь убедившись, что растекшись, как положено, он застыл, надежно укрывая повреждения, капитан позволил ей покинуть его.

Глава 14

Несколько броневиков подъехали к этой самой людной части поселка еще с утра. Рассредоточившись, патрульные проводили плановые проверки. Большой рынок занимал приличное пространство, сюда стекались немногочисленные обитатели окрестных земель. Именно здесь, можно было найти нужное, и узнать много больше, чем при обычном посещении сектора.

Дозволение на пребывание в этом месте было у обоих патрулей. Это было единственной общей территорией. Поскольку находилась она как раз посреди их маршрутов. Левин сегодня также был вынужден пересесть со своего любимого мотоцикла в машину. Предупреждение о миграции Лила было разослано еще вчера, и рисковать они не могли. Он вел броневик по высохшей земле, поднимая такую волну пыли, что об открытых окнах и речи быть не могло. Виктория расстегнула верхнюю пуговицу черной формы, глядя через стекло на рыжеватые вихри.

Лейтенант уже давно заприметил  ее руки. Не выдержав, он полюбопытствовал, кому обязан заботой о ней.

– Меня сегодня хорошенько встряхнуло!  – он щелкнул пальцами по датчику на шее, – кто это был? Опять  сынок Дилана и его прихвостни?

Она, молча, фыркнула.

– Я рад, что ты этим управляешь, насколько это возможно, напарник. Сегодня обошлось без жертв. Кто о тебе позаботился?